Текст книги "Медленное пламя (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Но это было одновременно и пробуждением, и напоминанием.

Я должна брать от жизни всё и научить этому Брукса.

А сейчас я делюсь этим с Тоби.

Сегодняшним днем, который со временем останется лишь воспоминанием в нашей жизни.

Пока он у нас был, мы должны были делать все возможное. Лелеять его.

Это было важно.

Во-вторых, когда мы гуляли все вместе, не только Тоби заявлял права на меня и Брукса.

Но и мы с Бруклином заявляли права на Тоби.

Мне это нравилось, ведь все то время, пока мы ходили вокруг да около, ему хотелось показать всем, что он претендует на нас, и теперь это стало официально. Все его поведение говорило о том, в каких отношениях он со мной и моим сыном, и это значило для меня целый мир.

Я просто не осознавала, что пока он это делал, я должна делать тоже самое.

Когда мы, наконец, добрались до палатки со сладостями, я впервые пребывала в столь приподнятом настроении с тех пор, как покинула Теннесси.

Дианну и Чарли я заметила сразу.

Еще я сразу заметила, что очередь за орехами длинная.

К счастью, Дианна и Чарли стояли прямо посередине нее.

– Привет! – крикнула я, и они оба улыбнулись при виде нас.

– Привет, – поздоровалась Дианна.

– Привет, дорогая, – ответил Чарли. – Привет, малыш, – сказал он, глядя на Бруклина.

– Диидии! Чаачаа! – воскликнул Брукс.

– Привет, Тоби, – поприветствовала Дианна, когда мы остановились возле них. Она наклонилась к коляске Брукса и пробормотала: – Мне нужно подержать этот комочек добра.

– Тоби. – Чарли кивнул Тоби. – Как дела?

– Хорошо, мужик. А у тебя? – ответил Тоби.

– У нас есть четыре фунта кешью, так что я в полном порядке, – сказал ему Чарли.

– Поскольку мы уже закупились, – обратилась ко мне Дианна, беря Бруклина на руки, – а очередь была длинной, мы снова встали в нее для вас.

– Спасибо, Дианна, – пробормотала я, наблюдая, как Бруклин обнял ее за шею, а она смачно чмокнула его в щечку, после чего Брукс отмахнулся от нее, кряхтя и отталкиваясь ботиночками от ее живота, чтобы попасть в руки Чарли.

Чарли поймал его, и Бруклин посмотрел ему в лицо и искренне заявил:

– Чача, сиссо, липи, луна, Додо.

– Ну, это чертовски серьезно, парень, – без шуток ответил Чарли.

Бруклин кивнул, затем оттолкнулся ботинками и бросился обратно к Дианне.

Чарли усмехнулся и отдал ребенка жене.

– Иззи и Джонни уже здесь? – спросила Дианна, прижимая моего сына к себе.

– Они придут позже, – ответила я, и почувствовала у шеи касание бороды Тоби.

– Субботний утренний трах, – прошептал он.

Я повернула голову и ухмыльнулась ему, потому что моя сестра была ханжой, но когда Джонни с ней заканчивал, даже она не могла скрыть посторгазмическое свечение.

И она часто светилась.

– Додо! – крикнул Бруклин, потянувшись к Тоби.

– Он нервничает, – заявил Тоби, вытаскивая бумажник. – Мы поедем туда, где он сможет подвигаться, – продолжил он, доставая несколько купюр и протягивая их мне. – Детка, купи четыре фунта.

Я взяла деньги.

Он сунул бумажник обратно в карман и взял моего сына.

– Заберу коляску и поеду с тобой, – пробормотал Чарли.

После этого они ушли.

Мы с Дианной продвинулись в очереди вперед.

– Ну, как дела? – спросила она, глядя на удаляющихся Тоби и Чарли.

– Мы подходим друг другу. Мы совпадаем. У нас все в порядке, – ответила я, и ее внимание переключилось на меня. – Он открытый. Честный. Общительный. Мудрый. Защитник. Любит моего ребенка. Я ему нравлюсь, и он этого не скрывает. И он ошеломляюще хорош в постели. Время от времени бред мачо дает о себе знать, но я решила, что без этого у меня не было бы пещерного секса, который не… от… мира… сего. Но мне кажется такое его поведение связано с чем-то, что глубоко его волнует, поэтому мне не следует на него давить. Подводя итог, могу сказать, что дела идут отлично.

– Ох, черт, малышка, похоже, так и есть.

Мы продвинулись в очереди вперед.

– Пещерный секс? – спросила она.

– Мне было бы плевать, даже потащи он меня за волосы в постель, потому что, то, что он там со мной сделает, потрясло бы мой мир.

Она улыбнулась и с большей выразительностью повторила:

– Ох, черт, малышка.

Я улыбнулась в ответ.

– Угу.

Она склонила голову набок.

– Бред мачо?

– Он отказывается ехать в машине, которой управляет женщина, – объяснила я.

Ее глаза округлились.

– Он также не любитель ехать на пассажирском сидении с другим парнем, – продолжила я. – Но точно не пустит женщину за руль.

– Ты когда-нибудь ездила с Марго? – спросила она.

Я покачала головой.

– А я ездила… один раз, – сказала она, пока мы продвинулись еще в очереди. – Эта женщина представляет собой угрозу.

Я повернулась лицом к очереди и пробормотала:

– Это могло бы многое объяснить.

– Поверь мне, если ты с ней поедешь, то поймешь. В детстве Тоби часто катался с ней, он мог на всю жизнь отречься от женщин-водителей.

Хм…

Возможно, это действительно объясняло ситуацию.

Стоит помнить об этом, когда на следующей неделе она будет присматривать за Бруксом.

– Адди, ты очень хорошо выглядишь.

После ее тихих слов мое внимание вернулось к ней.

– Сегодня, впервые с тех пор, как у меня появился Брукс, а может и до него, я вернула себя.

Красивые черты Дианны смягчились.

– Рада за тебя, дорогая, – прошептала она.

– Не больше чем я за себя.

Мы улыбались друг другу, как дурочки, пока нам не пришлось снова продвинуться вперед в очереди.

Оказалось, что четыре фунта карамельно-шоколадных кешью стоили безумно дорого, и я не упустила из виду, что меня это ни капельки не волновало, потому что они выглядели так аппетитно, что мне хотелось набить себе ими рот, в ту же минуту, как только пакет с ними попал мне в руки.

Мы направились к Тоби и Чарли, которые нашли небольшой заснеженный участок с парой столиков для пикника, где люди могли разместиться, и где в тот момент Тоби держал Бруклина за обе ручки.

Пухлые пальчики Брукса обхватывали мизинцы Тоби. Тоби слегка наклонился вперед, повернув голову в сторону, чтобы вести с Чарли беседу, но Брукс стоял на ногах перед Тоби, а Тоби следовал за ним, позволяя моему мальчику враскачку отправиться в приключение и сжечь немного энергии.

Но при этом мой ребенок держался за пальцы человека, которого он любил, и Тоби следил, чтобы Брукс не убежал или не упал в холодный снег.

Да.

У этого мужчины все получалось естественно.

И я влюбилась в него до безумия.

– Я не ошиблась, – прошептала я, приближаясь к Тоби и моему мальчику и не сводя с них глаз.

– В чем? – спросила Дианна.

– Когда впервые увидела его, я не ошиблась. Он идеален.

– Кажется, так и есть, – согласилась Дианна.

Боже, как бы мне хотелось, чтобы мама была сейчас здесь.

И Иззи.

В конце концов, Иззи придет (после того, как Джонни с ней закончит).

Но мне очень хотелось увидеть здесь маму.

Когда мы добрались до мужчин, Дианна подошла к Чарли, а я направилась к Тоби и Бруклину.

Заметив нас, Тоби обхватил ручки Брукса и поднял его. Он подбросил Брукса в воздух, Бруклин взвизгнул от радости, затем Тоби подкинул его еще раз, поймал и прижал к себе, детские ножки, одетые в джинсы, оседлали плоский пресс Тоби, а Тоби все не сводил с меня глаз.

– Орех, – потребовал он.

Я открыла пакет и протянула ему один.

Он откусил большую часть, а оставшийся кусочек засунул в рот Бруклина.

Прошло некоторое время, прежде чем глаза Бруклина стали огромными. Он радостно причмокивал, извиваясь в объятиях Тоби от шоколадного возбуждения, пока Тоби жевал и ухмылялся моему мальчику.

Да.

Идеальный.

Я съела орех, как и Тоби, отдав немного сыну, и, попробовав его, поняла, из-за чего весь сыр-бор.

Убрав орехи в сетку коляски, я выпрямилась, и Тоби вновь заявил на меня права.

Мы с сыном прижались к его груди, и он наклонил голову, чтобы поцеловать меня.

Там был намек на язык и нечто большее, чем простой поцелуй со вкусом карамельно-шоколадных кешью.

И это было божественно.

– Мама! Додо! Сиссо! – завопил Брукс, хлопнув по нам обеими ладошками.

Тоби переместил меня к себе напротив Бруклина, а Дианна объявила:

– Адди, нам обязательно нужно заглянуть в одну палатку. Мы с Чарли уже прогулялись вокруг, и я увидела венок, который идеально подойдет для твоей двери. Ты должна на него посмотреть.

Поскольку орехи покупала не я, в зависимости от стоимости рождественского венка, мои траты по статье «побалуй себя на ярмарке», могли быть направлены на него.

Если бы он оказался в стиле ретро.

И уродливым.

Я уже собиралась сказать: «Показывай дорогу», когда почувствовала что-то странное.

Мой взгляд обошел половину пространства, прежде чем я заметила ее.

Джослин стояла на узкой дорожке между палаткой, где продавали горячий яблочный сидр, и палаткой с бокалами для вина, разрисованными в виде Санты, снеговиков, пингвинов, оленей и Гринчей.

Она пристально смотрела на меня.

А мы с сыном держались рядом с Тобиасом Гэмблом.

Что прикажете мне делать в такой ситуации?

Я одарила ее медленной, приторной улыбкой.

И почти мгновенно почувствовала, как Тоби прижал меня к себе.

Ой-ой.

Я задрала голову, чтобы посмотреть на него.

Вот, дерьмо.

– В чем дело? – тут же спросил он.

– Ни в чем, – быстро ответила я, отметив про себя, не забывать о пространственном восприятии, особенно рядом с Тоби, даже когда я находилась в приятном противостоянии с Дрянной Девчонкой (даже если это происходило на расстоянии).

Он взглянул в сторону Джослин, затем снова на меня.

– Ты ее знаешь?

– Не совсем.

– Тогда, что это было?

– Ну… – протянула я.

Он сжал меня.

– Адди, – прорычал он.

Раздраженное рычание.

Дерьмо.

– Проходя через мою кассу, она либо игнорирует меня, либо придирается. Требует чеки, которые, как она знает, ей не нужны, и все такое, – объяснила я. – Я ее не знаю. Просто знаю, что она… не добрая.

– Ясно. Но это не объясняет того, что ты только что послала ей чертовски милую улыбку.

Ладно.

Он с ней гулял, а я послала ей именно такую улыбку, как он и описал, и Тоби не был тупым.

– Хорошо, Тоби, после нашей ссоры на улице она остановилась у моей кассы и поделилась своим мнением о тебе.

Его голова медленно повернулась в сторону Джослин.

Ой-ой!

Я прижалась к нему.

– Это не имело большого значения. Я знаю, что она за женщина и что она предостерегала меня от общения с тобой не из-за сестри…

Я оборвала себя на полуслове, когда голова Тоби медленно повернулась ко мне.

Ой-ой!

Прежде чем я осознала это или успела что-либо предпринять, чтобы контролировать ущерб, Брукс оказался у меня на руках, а Тоби направился к Джослин.

Ладно, танцы вокруг друг друга в течение семи месяцев, неделя наших отношений, и понятые мною причины его бреда мачо, все это не сделало меня экспертом характера Тобиаса Гэмбла.

Теперь я это понимала.

Но в тот момент я знала, что мне нужно действовать быстро.

Поэтому я повернулась к Дианне, протянула ей Бруклина и пробормотала:

– Не возражаешь?

Она взяла моего сына и пробормотала в ответ:

– Делай, что нужно, девочка, что бы это ни было.

– Додо! Мама! – завопил Бруклин, когда я поспешила вслед за Тоби.

Он остановился в двух футах от Джослин примерно за три секунды до того, как я добралась до него и коснулась рукой его спины.

– Тоби… – начала я.

– Принимая во внимание тот факт, что в тот единственный раз, когда я тебя трахнул, ты вела себя так, будто мы снимаем секс-видео, и тебе требовалось поправлять прическу и позировать на камеру, я почти решил, что ты думала только о себе… – начал Тоби, обращаясь к Джослин.

Боже.

– Но это я принял неправильное решение относительно женщины, которую трахнул, – продолжил он. – Твое преследование Адди – это нечто другое.

– Тоби, – прошептала я, прижимаясь к его спине ладонью и всем телом, но взглянув на Джослин, увидела, как она побледнела.

Возможно, из-за его слов.

А также потому, что нас окружали люди, и они стояли неподалеку, имея прекрасную возможность все услышать, а, зная жителей Мэтлока, они, вероятно, так и делали.

– Один посредственный трах не дает тебе ни места в моей жизни, ни права открывать свой рот на кого угодно, но особенно на того, кто мне небезразличен, – сказал ей Тоби.

Бледность исчезла, и по щекам Джослин разлился румянец.

Не от смущения.

В ее глазах вспыхнул гнев.

– Для меня ты всего лишь плохой выбор, который не оставил после себя даже сожаления, – продолжил он. – Но если ты втянешь кого-то важного для меня в свои мерзкие интриги, то привлечешь мое внимание.

– Мне не нужно твое внимание, – огрызнулась она.

– Чушь собачья, – рявкнул он. – К твоему сведению, это плохое внимание. До этого я считал тебя высокомерной. Теперь же думаю, что ты стерва.

– Не воображай себе многого, Тоби, – попробовала она осадить его, неуклюже отбросив волосы назад. – К твоему сведению, важная шишка, с тобой я притворялась.

– Да неужели? – спросил Тоби. – Я заметил. Это у тебя тоже отвратно получилось. Мне было плевать. После получаса, пока ты прихорашивалась и поправляла волосы вместо того, чтобы уделить мне хоть каплю внимания, все, чего мне хотелось, – это свалить от тебя.

Ой.

Ой.

– И чтобы ты знала, – продолжил он, – ты не единственная, у кого есть рот, которым они могут делиться всякой херней, которой им не следует делиться, и всем известно, что ты не можешь расслабиться до конца, не только, чтобы доставить кому-то удовольствие, но и чтобы получить его самой, поэтому и притворяешься со всеми. И я говорю не только об оргазмах. Вот почему ты не сможешь найти, с кем бы переспать, пока не отправишься в город и не сцапаешь какого-нибудь дурака, который ничего о тебе не знает, особенно того факта, что во многих отношениях ты не стоишь затраченных усилий.

Этим он задел за больное, а она не была достаточно умна, чтобы скрыть это.

Вот почему наклонилась вперед и прошипела:

– Иди на х*й, Тоби.

– Тебе бы самой этого хотелось, и именно поэтому ты придираешься к Адди. Знаешь, в чем, помимо притворства, ты еще плоха, Джослин? Ты знаешь, чего хочешь, но ошибаешься, считая, что все, что тебе нужно сделать, это поманить пальчиком, и ты сможешь водить мужчину за его член. Чтобы понравиться парню, нужно нечто большее, чем просто быть экспертом в нанесении блеска для губ.

– Ну, это очевидно. – Ее взгляд остановился на мне, выглядывающей из-за плеча Тоби.

– Господи, Джослин, ты даже плохо умеешь скрывать, насколько чертовски завистлива, – пробормотал Тоби. Затем четко произнес: – Для тебя не существует ее кассы в магазине. Ты меня поняла?

– Я буду обслуживаться в любой кассе, в какой захочу, – рявкнула она. – Ты не можешь указывать мне, что делать.

– Ты права, – согласился он. – И, честное слово, стоя здесь и тратя на тебя свое время, я снова задаюсь вопросом: почему я это делаю.

Он резко повернулся ко мне, обхватил меня рукой за плечи и повел прочь.

Я не оглянулась.

Просто обняла его за талию и пошла вместе с ним.

– Ну, ты как бы серьезно ее уничтожил, – осторожно сказала я.

– Не терплю заносчивых сучек, – прогремел он.

Я бы с этим согласилась.

Однако…

– И все же, ты сделал это довольно публично.

Он остановил нас и посмотрел на меня.

– Что она тебе сказала?

– Эм…

– Аделина, что она тебе сказала?

– Ты, э-э, знаешь, что некоторые называют тебя…

– Тоби «поматросил и бросил», – закончил он за меня.

Он знал.

Ой!

– Да, – прошептала я.

– Она набросилась на тебя за кассой магазина, и я не думаю, что такой разговор можно назвать личным, чтобы кто-то еще его не услышал, и, детка, если нападают на тебя, то нападают и на меня.

– Нет, его нельзя назвать личным, – сказала я ему то, что он знал, хотя и не объяснила, как познакомилась с Лорой, которая все слышала. – Но ты опускаешься до ее уровня, милый. И я не решаюсь сказать это в твоем нынешнем настроении, но ты не должен позволять ей этого.

– Я прекрасно знал, что делаю, ввязываясь с ней в ужасную ситуацию, и мне плевать, – парировал он.

Я моргнула, глядя на него.

– Иногда, Адди, ты выбираешь более достойную дорогу. Иногда стоит вываляться в грязи. Она напала на тебя на работе, где ты не могла ответить ей как следует, и она это знала. Вот почему так поступила. И это не нормально. Я не оставлю это без расплаты. Поэтому я ткнул ее лицом в дерьмо на рождественской ярмарке, чтобы все вокруг услышали, какая она плохая любовница и злая сука. Если после этого они будут считать меня мудаком, пускай, мне все равно. Хотя большинство из них знают Джослин, поэтому они, вероятно, решат, что нечто подобное должно было произойти уже давно. Я просто рад, что она набросилась на тебя, когда ты никак не могла ей ответить, и это я ткнул ее в дерьмо.

Можно сказать, это было необычное поведение рыцаря в сияющих доспехах.

Но я бы приняла это.

– Еще одна причина, по которой я это сделал, детка, – продолжил он. – Больше она не подойдет к твоей кассе. Пусть она ответила, что я ей не указ, чтобы сохранить лицо, но к тебе она больше не подойдет. Она взрослая хулиганка. А значит, сознательно или бессознательно понимает, что ей чего-то не хватает. Внешне она привлекательная, но нет нужды проводить с ней много времени, чтобы понять, что это все, что у нее есть. И каждый раз, когда ее бросает мужчина или подруга, она будет помнить об этом.

Это определенно была правда.

Но Тоби еще не закончил.

– Вместо того чтобы взглянуть на себя, на то, как она относится к людям, и измениться к лучшему, она набрасывается на тех, кого считает слабыми, чтобы почувствовать свое превосходство. Я с тобой и твоим сыном с лета, и она знает, что ты меня зацепила, и, вероятно, понимает, почему. Чтобы почувствовать себя лучше, она хотела сбить тебя с толку. Зная тебя, думаю, она потерпела неудачу. Но моя обязанность как твоего мужчины – делать все возможное, чтобы такого дерьма не происходило. И если оно произойдет, то убедиться, чтобы этого не повторилось. Что я и сделал. И меня не волнует, как, главное – дело должно быть сделано.

Он наклонился, оказавшись со мной нос к носу.

– И дело… было… сделано, – закончил он.

– Безусловно, сделано, – тихо сказала я, больше не чувствуя беспокойства, что Тоби упал в грязь лицом, чтобы словесно и публично освежевать Джослин.

Вместо этого я почувствовала другие вещи.

И некоторыми из этих решила поделиться с Тоби.

– Нам нужно съездить в Грейбург. Забудь о пещерных людях, полицейских и беглецах. У меня на уме рыцарские доспехи и девица в беде.

Он посмотрел на меня секунду.

Затем рассмеялся.

Я ухмыльнулась ему и заставила нас двигаться вперед, говоря:

– По словам Дианны, есть венок, который подойдет к моей входной двери. Давай посмотрим на паршивца.

– Хорошо, детка, – пробормотал он, направляя нас обратно к моему мальчику, Дианне и Чарли.

Драма закончилась в короткие сроки, и я увидела, что венок сделан из старинных стеклянных бус с торчащими из них узкими елочными ветвями из мишуры, украшенными выцветшими игрушками в виде колокольчиков, пластикового снеговика, Санты с золотым лицом, домика в блестках, и самого уродливого эльфа в истории, прижимающего к груди свои тонкие ноги в полосатых гольфах.

Выглядело ужасно.

Мне понравилось.

Я купила его.

И после прогулки по площади, съеденных пирожков с начинкой и попкорна…

И после того, как мы встретились с Джонни и Иззи (которая ярко светилась), купили огромную упаковку с сырокопчеными колбасами, набором сыров, горчицей и крекерами, огромный пакет с рождественской смесью закусок «Chex», которые выглядели бомбически, и несколько безвкусных украшений, полностью разрушивших тему моей ёлки…

И после того, как мы усадили Брукса на колени Санты в беседке посреди площади, и каждый из нас рьяно фотографировал их на свои телефоны, пока Санта отчаянно пытался помешать Бруклину сдернуть с него бороду…

Тоби, мой сын и я направились домой к Тоби за Xbox, а затем ко мне, чтобы уложить Брукса вздремнуть, пока пеклось печенье.

И тогда Тоби повесил венок на мою дверь.

Как я и подозревала, безвкусный венок на двери этого фермерского дома смотрелся отлично.

Он подходил.

И я поклялась себя никогда от него не избавляться.

Но это была не единственная причина.

Маме он бы понравился, потому что речь шла о вторичной переработке мусора.

Однако имелась и другая причина.

У меня создалось ощущение, что венок станет основой каждого будущего Рождества. Он будет первым, что я достану и повешу. И он будет последним, что я сниму и уберу.

Это был Брукс. Это был Тоби. И это была я.

Это была семья.

Глава 8

Союз, заключенный на небесах

Тоби

На кофейном столике стояла тарелка с печеньем с красными и зелеными «M&M's», наполовину полная миска со смесью «Chex», горка шоколадно-карамельных кешью и миска с масляными краями, на дне которой оставалось немного зерен попкорна.

Дэппер Дэн лежал на полу возле дивана и дремал.

Джон Макклейн уже спас положение (прим.: Джон Макклейн – герой боевика «Крепкий орешек» в исполнении Брюса Уиллиса).

А Тоби лежал на спине с Адди сверху, прижимавшейся щекой к его груди, водил рукой по ее обтянутой джинсами попке, и, поскольку с фильмами они закончили, ему очень хотелось ее трахнуть, но он так объелся, и ему было так комфортно лежать с ней на диване, что ему не хотелось двигаться.

Ему нужно было настроить ее на то, чтобы она трахнула его.

Что, конечно же, привело бы к тому, что он трахнет ее.

Адди вскинула голову, приподнялась, отчего ее распущенные волосы упали по бокам, и посмотрела ему в глаза.

– С сожалением сообщаю тебе, что во время ужина у меня начались месячные, – заявила она.

– Черт, – пробормотал он.

– Боюсь, это не единственная плохая новость, поскольку я не из тех девушек, которые занимаются сексом во время этих дней.

– Я тоже не большой поклонник этого, дорогая.

– Хорошая новость заключается в том, что, во-первых, мое настроение улучшится, а во-вторых, ты беспокоился, что я худею, и, – она махнула рукой на журнальный столик, – я из тех девушек, кто уминает все подряд во время своих ежемесячных гостей.

Он обнял ее свободной рукой, а другой рукой сжал ее попку.

– К Рождеству мы тебя откормим, – пробормотал он.

– Ага. – Она погладила его бороду. – Хотя я бы предпочла, чтобы все закончилось по-другому, знай, это было мое лучшее первое свидание.

Первое свидание?

– Что?

– Камин. Карамельно-шоколадные орехи. Ты ради меня одолел Дрянную Девчонку. Мы нашли офигенный уродливый венок. Печенье. Ужин. Просмотр телевизора впервые за пять месяцев. Твоя рука на моих джинсах. Потрясающе.

– Адди, наше первое свидание состоится в четверг в «Звезде», – напомнил он.

– Это может быть твое первое свидание, малыш, – тихо сказала она. – А мое – сегодняшнее.

Она наклонила голову набок, на ее лице отразилось нерешительность, прежде чем она продолжила:

– Ты был со мной все время. Итак, ты хочешь узнать меня настоящую?

Он хотел ее всю.

– Да, – прошептал он, – я хочу узнать тебя настоящую.

Итак, она приступила к тому, чтобы рассказать ему о себе настоящей.

И, в итоге, он обнаружил, как и все, что было в Адди…

Это потрясло его мир.

– Помимо того, что я дочь Дафны Форрестер, сегодня я поняла, что никогда не знала себя.

Тоби не мог в это поверить. Казалось, она точно знала, кем является.

– Иззи знала, кто она, – продолжила Адди. – Она любит красивые вещи: одежду и все, что ее окружает. Любит порядок. Она хотела чего-то добиться. Получила стипендию, поступила в университет, нашла хорошую работу, усердно трудилась и добилась желаемого: построила жизнь, о которой мечтала, нашла мужчину, который ее любит. Сегодня я начала понимать, что делает меня мной.

– И что же, дорогая? – спросил он, когда она не продолжила.

– Я не хочу ничего из этого. Я понимаю, что наше первое свидание закончилось перееданием и просмотром фильмов на моем диване с твоей рукой на моей заднице, и оно произошло после того, как я спала с тобой шесть ночей подряд. Это нетрадиционно. Не как в сказке. Это не романсландия. Это реально. Уникально. Это наше. Это Тоби и Адди.

При этом Тоби стало трудно дышать.

Потому что ему нравился ход ее мыслей.

Так как он совпадал с его.

Точь-в-точь.

Это был он.

Это была она.

Это были они.

Адди еще не закончила.

– Мне нужна работа, которая оплачивала бы счета и давала бы мне время побыть с сыном, – она провела ногтями по его бороде, – и с тобой. Но на этом всё. По большей части я хочу противоположное тому, чего жаждет Иззи. Я хочу того, в чем преуспела моя мама. Я хочу хаоса. Хочу быть занята. Хочу впечатлений. Хочу приключений. Это могут быть простые приключения, но они должны продолжаться.

Она переместилась по нему чуть выше и, водя пальцами по его бороде, продолжила:

– Я хочу завести кошку, потому что хочу, чтобы мой ребенок чувствовал себя комфортно рядом с животными и любил их так же, как и я. И я не хочу открывать магазин на Etsy, потому что не желаю быть привязанной к изготовлению открыток, так как расслабляюсь за их созданием. Но мне хочется проверить, смогу ли я продавать открытки в других магазинах по всему округу, чтобы, занимаясь любимым делом, получать дополнительную прибыль. И я хочу пообщаться с Лорой и ее компанией и найти близких подруг, с которыми могу поделиться чем-то важным. Я хочу танцевать под дождем, играть в снегу, лежать в лунном свете и смотреть на звезды. И я хочу отправиться в Рок-Сити только потому, что его стоит увидеть. Или сходить на рождественскую ярмарку и купить уродливый венок, который мне полностью подходит.

Тоби смотрел на нее, чувствуя прикосновение ее пальцев к своей бороде, купаясь в теплых лучах голубого света, исходящего из ее глаз.

Света, которого он до сих пор никогда не видел.

Иисусе.

Она была великолепна.

Но этот свет сделал ее потрясающей.

Она продолжила озарять его этим светом.

– Благодаря тебе давление снизилось. Под грузом ответственности я забыла о многих важных вещах. О том, чему меня учила мама. О том, как получать удовольствие от вида счастливой мордашки Брукса, когда он попробовал шоколад. От того, чтобы вывести моего сына на прогулку под снегопадом и принять этот Божий дар. От того, чтобы как можно дольше хранить воспоминания о подобных вещах. Я не могу их упустить. И поскольку ты мне помог, у меня есть возможность вздохнуть и принять правильные решения о том, что меня ждет дальше. Сегодня я пошла на ярмарку с тобой и моим мальчиком и во время этого вспомнила, кто я. Я перестала идти по пути, на который свернула, и вернулась на путь, который олицетворяет собой меня.

Она приблизилась к его лицу и продолжила:

– Я – колдунья, рок-н-ролльная цыганка, которая любит вышитые куртки и шоколадно-карамельные орехи, и радость от осознания того, что мой сын, говоря «сиссо», пытается сказать Рождество, и я сплю рядом с мужчиной, который не боится жестко меня трахнуть или пошутить насчет секс-шопов.

– Я не шучу насчет секс-шопов, – счел он важным сообщить ей, и это подарило ему сияющую улыбку, которой он тоже еще никогда не видел.

В его объятиях Адди освободилась.

И это тоже было потрясающе.

– Это мне нравится еще больше, Тоби.

– А мне нравится, что ты находишь путь к себе, дорогая.

– За это я должна поблагодарить тебя.

Черта с два.

Она этого не сделает.

– Это не моя заслуга, Аделина, а твоя.

– И это мне тоже нравится. Но если бы ты открыто не поделился о своих приоритетах и не заставил меня задуматься, я бы сегодня работала. Я бы упустила сегодняшний день, и пусть часть этих событий сотрется из памяти, но каждое Рождество этот венок в моем доме будет пробуждать воспоминания. И это твоя заслуга, Тоби. Ты напомнил мне, что важно. И это напоминание всегда останется со мной. И за это я тебе благодарна.

– Детка, за это я приму благодарность.

Ее пальцы сомкнулись на кончике его бороды и потянули вперед, чтобы коснуться губами его губ.

Подняв голову, она заметила:

– Твоя проблема с женщинами-водителями, вероятно, связана с Марго.

Он настолько погрузился в теплоту и доброту момента, что с трудом уследил за сменой темы.

– Эм-м… прости?

– Дианна сказала, что она – угроза на дорогах.

– Она – не угроза. Она – катастрофа. Если бы я не боялся, что она отречется от меня, то сдал бы ее автоинспекции. И в тринадцать лет я чуть так и не поступил.

Адди ухмыльнулась и кивнула.

– Возможно, именно поэтому тебе не нравятся женщины-водители. В детстве она напугала тебя своей манерой вождения, и ты проецируешь это на других женщин.

– Нет, – медленно сказал он. – Мне не нравится женщина за рулем, потому что я сидел на пассажирском сиденье с женщиной, с которой встречался на Аляске, и когда я сказал ей, что не хочу, чтобы она оставалась у меня на ночь, она потеряла голову, а после того, как прокричала на меня на протяжении пяти миль, она потеряла контроль и над машиной, и врезалась в дерево.

Адди замерла.

– Я получил сотрясение мозга, перелом ключицы и так долго не работал, что мне урезали заработную плату вполовину, так что мне пришлось просить отца прислать денег, чтобы я мог покрыть арендную плату.

– Это пи*дец, Тоби, – прошептала она.

– Ага, – согласился он. – Я работал лесорубом. Каждый день требовался физический труд, но в тот день я устал еще сильнее. Это был ее день рождения, иначе я бы вообще никуда не пошел. Я был не в настроении. Она уже решила, что хочет получить в качестве подарка на день рождения, и была недовольна тем, что не получила желаемого. Она поделилась этим, впав в истерику, потому что ей не удастся потрахаться, а затем отправила меня в больницу.

– Не каждая женщина так себя ведет, и я, определенно, не стала бы делать этого с сыном в машине.

– Обжегшись на молоке, дуешь на воду, – пробормотал он.

– Почему ты не рассказал об этом раньше?

– Потому что мы собирались на рождественскую ярмарку, и в тот момент не было времени обрушивать на тебя это дерьмо, и, честно говоря, я дразнил тебя тем, что езжу только с парнем за рулем, в основном, потому, что это весело.

Она слегка улыбнулась, а затем тихо сказала:

– Боже, тебе, должно быть, было страшно.

– Я сидел в машине, пока она визжала и виляла по дороге на высокой скорости, не слыша, как я умоляю ее успокоиться, нахрен, не имея никакого контроля над ситуацией, отдав свою жизнь в ее руки. Да, мне было чертовски страшно.

Адди погладила его бороду.

– Мне жаль, что с тобой такое случилось, милый.

– Хуже всего то, что она сама сильно пострадала. У нее был перелом черепа, кажется, всех ребер, руки. Когда я очнулся после удара и повернул к ней голову, то увидел ее всю в крови. Я даже подумал, что она умерла.

– Боже, милый, – выдохнула она.

– Она не умерла. Но схватившись за руль перед столкновением под действием выброса адреналина, нанесла нервам в руках непоправимый вред. Она едва могла сжать мяч, и ей никогда не станет лучше, и в этом она винила меня.

Ее голова дернулась.

– Она винила тебя?

– Сказала, что я разозлил ее, и поскольку из-за этого она врезалась, то вина моя.

– Безумие какое-то, – огрызнулась она.

Он пожал плечами.