Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24

Окровавленная футболка и контейнер с биологически опасными отходами

Зазвонил будильник, Эдди нажал кнопку и скатился с кровати.

Я напряглась, ожидая, что он выдернет меня за собой, но ничего не произошло.

Я услышала, как он ходит по комнате, и открыла глаза, заметив, что было темно, очень рано, и я искренне надеялась, что он встал только для того, чтобы воспользоваться удобствами или запрограммировать кофеварку.

Я снова провалилась в сон.

Затем услышала писк кнопок, будто кто-то жал на них, и открыла глаза.

Я лежала на кровати на стороне Эдди, обнимала его подушку и вдыхала запах Эдди, вероятно, как тот, что остался на подушке, так и тот, что исходил от него. Сам Эдди сидел на корточках у кровати, полностью одетый, и возился с будильником.

– Эдди? – пробормотала я.

Он повернул голову ко мне:

– Ш-ш-ш, Cariña, засыпай.

Я посмотрела на время, было еще очень рано.

Приподнявшись на локте, я пробормотала:

– Что происходит? – Было так рано, что я не могла полностью сформулировать свои мысли.

Он поднялся с корточек, но присел на край кровати.

– Я ухожу на работу.

Я моргнула, быстро приходя в себя.

– А как же наш душ?

– Может, примем душ позже.

Что-то было не так. Эдди очень нравился наш душ (или, так мне казалось).

Я села, чувствуя себя странно и, возможно, немного испуганно.

– Ты злишься на меня? – прошептала я.

Он протянул руку и заправил прядь волос мне за ухо.

– Почему ты так думаешь?

Я почувствовала, как что-то перехватило мне горло.

Я знала, что это было.

Страх.

Ладно, кажется, я была очень напугана.

– Прошлой ночью… Хэнк, – начала я.

Секунду Эдди не двигался, потом обхватил меня за талию и притянул к себе, усаживая к нему на колени.

Затем его губы коснулись моей шеи, и он сказал:

– Прошлой ночью я не злился на тебя.

– Ты определенно казался разозленным.

– Это не злость, а раздражение.

Боже милостивый, если это была не злость, не уверена, что мне хотелось увидеть Эдди злым.

Он поднял голову и посмотрел на меня в темноте.

– Мне не нравится Маркус, – сказал он.

– Думаю, я уже поняла это.

Могу поклясться, что даже в темноте я разглядела его улыбку.

– Мне также не нравится видеть тебя с другими парнями.

– Я не была с другими парнями.

– Вэнс?

Хмм.

– Мейс?

Ну, что тут сказать? Это была ситуация жизни и смерти.

– Хэнк?

На самом деле, для этого у меня не было оправдания.

– Я буду стараться сильнее, – заверила я.

– Старайся очень сильно.

Ой.

Время сменить тему.

– Эдди?

– Да?

Его руки напряглись, и я прильнула ближе. Обхватила руками его за талию и опустила голову ему на плечо.

– Вчера ничего не произошло. В меня никто не стрелял, и я ни с кем не подралась, и мой электрошокер весь день пролежал в сумочке. Если не считать того, что Ширлин сказала Дариусу замочить Винса, день вчера был хороший.

Эдди замер, когда я упомянула Ширлин и Дариуса.

– Не волнуйся, я рассказала об этом Хэнку. Он сделал несколько звонков, – заверила я его.

– Ли сказал мне вчера. Поэтому ты оставила мне сообщение?

Я кивнула, уткнувшись ему в плечо.

Его тело расслабилось.

– По-моему, нам стоит отпраздновать, – решила я, поднимая голову, чтобы посмотреть на него. – Не то, что Дариус замочит Винса, а день, когда со мной не приключилось ничего, от чего волосы встали бы дыбом. Вечером я приготовлю тебе ужин.

Он провел рукой по моим волосам сбоку, а затем поцеловал меня в шею.

– Ужин звучит хорошо, – сказал он ласково.

Мой живот скрутило.

– Может, мама и Лотти придут. И Текс.

– Я думал, твоя сестра переезжает в Денвер?

– Все верно.

– Они могут прийти в другой раз.

Мой живот скрутило, переходя в спазм ниже.

– Хорошо, – согласилась я.

Он прикоснулся к моим губам поцелуем.

– Почему ты уходишь так рано? – спросила я, когда он закончил.

– Дела.

– Мои проблемы?

– Твои проблемы.

Супер.

Я реально заноза в заднице.

Я уткнулась лицом ему в шею.

– Прости, – пробормотала я, прижимаясь к его коже, – я ненавижу это.

– Mi amor, скоро все закончится.

– Надеюсь, кто бы мог подумать, но мне захочется вернуться к своей прежней, скучной, обычной жизни.

Тело Эдди затряслось от тихого смеха.

– Chiquita, не уверен, что ты способна жить скучно и обычно.

Хотела бы я, чтобы он был прав.

– Просто подожди и увидишь, – пробормотала я.

Он ничего не сказал, но даже в молчании, он мне не верил.

– Я установил будильник на более позднее время, Бобби будет здесь в 7:30, чтобы отвезти тебя в «Фортнум».

Бобби был еще одним из людей Ли, и я предполагала, что этим утром настала очередь Бобби Дежурства Джет.

Я вздохнула.

– Хорошо.

Он поцеловал меня, коснувшись губ кончиком языка. Это был один из моих любимых поцелуев.

Кого я обманывала? Все они были моими любимыми.

– Веди себя хорошо, – сказал он мне в губы.

Я снова вздохнула.

– Я постараюсь.

Смеясь, он уложил меня обратно в постель.

Только после его ухода я поняла, что страх все еще сидел в горле. Это не был страх перед мужчинами с оружием, ножами и угрозой изнасилования, он являл собой совершенно иной вид страха, который, назовите меня сумасшедшей, был намного хуже.

* * * * *

Зазвонил будильник, и я нажала кнопку повтора, благодаря Бога за одно маленькое одолжение, что кнопка повтора всегда была самой большой.

Снова зазвонил будильник, и я снова его отключила.

Так повторилось еще два раза.

В 7:15 я уставилась затуманенным взглядом на часы, тихонько вскрикнула и вскочила с кровати.

Когда раздался стук в дверь, я в полном смятении носилась по квартире в одном нижнем белье и фланелевой рубашке Эдди, с мокрыми после быстрого душа волосами.

Пришел Бобби.

Бобби был сложен как могучий дуб и выглядел как член семьи Текса, только моложе и до того, как тот впал в безумие. Задолго до того.

Он просканировал меня глазами, и его брови поползли вверх.

– Я опаздываю, можешь подождать? – выпалила я.

Он пожал плечами, сел на диван, схватил пульт и нашел футбол.

– Как игра может быть в 7:30? – раздраженно заметила я, уставившись на экран.

– Английский футбол начинается позже. «Манчестер Юнайтед» против «Арсенала», товарищеский матч.

Походило на то, что он говорил кодовым языком, но я на самом деле не слушала, а смотрела на экран.

Эти парни не носили накладки и шлемы, скрывавшие лица, эти парни не носили дурацкие панталоны со сборками на лодыжках.

Эти парни были в шортах и футболках, без накладок и шлемов, и сразу было видно, какие они горячие.

Я присела на подлокотник дивана и стала наблюдать.

Какой-то парень официального вида вскинул руку с желтой карточкой.

– Что это значит? – спросила я.

Бобби объяснил, что ее показывают, когда кто-то сделал что-то плохое, но я не слушала, так как все игроки стали психовать и ругаться.

Я втиснулась рядом с Бобби и полностью села на диван.

Двадцать минут спустя Бобби посмотрел на меня.

– Тебе разве не нужно на работу?

Дерьмо!

– Дерьмо! – Я вскочила и побежала к кофейнику. Налила нам с Бобби кофе и занялась сборами.

Был прохладный, необычайно ясный, солнечный день для Колорадо. Я надела теплую, облегающую серую футболку, шерстяной кардиган цвета баклажана на завязке, джинсы и черные ботинки на высоком каблуке. Волосы собрала в конский хвост, нанесла минимум макияжа, капельку модных духов и была готова к выходу.

В «Фортнум» мы приехали с сильным опозданием.

Никто этого не заметил.

Мама сидела на диване, Лотти рядом с ней, я поцеловала обеих и пошла за стойку с эспрессо помогать Дюку и Тексу с очередью клиентов.

– Вижу, ты до сих пор жива, – заявил Дюк, очевидно, все еще чувствуя раздражение из-за моих недавних неприятностей и решив свалить вину на меня.

Я подумала, что лучше всего – не отвечать.

Что оказалось не лучшим вариантом действий.

Дюк пристально посмотрел на меня, затем повернулся к проигрывателю, вытащил диск Текса с группой Steppenwolf и вставил Чарли Дэниелса.

Обычно это служило сигналом к драке. Как только компакт-диск включали, он играл и играл, и единственная причина, по которой вам разрешалось его выключить, – если звучало не кантри Дюка или рок-н-ролл Элли, Инди и Текса.

Я затаила дыхание, ожидая реакции Текса.

Текс не огрызнулся.

Что странно, Текс всегда огрызался.

Мы с Дюком уставились на него.

– Ты в порядке? – спросила я Текса.

Он повернулся ко мне.

– Я собираюсь пригласить твою маму на ужин, и мне нужно твое благословение.

У меня отвисла челюсть.

Дюк издал звук, будто кто-то врезал ему под дых.

– Ну? – напирал на меня Текс.

Я изо всех сил пыталась обрести дар речи.

– Эм… вы оба взрослые люди, и раз это по обоюдному согласию, тебе не нужно мое благословение.

– Не хочу, чтобы вы с сестрой устраивали мне подростковые розыгрыши, как те сопляки по телевизору, – сказал Текс.

Я моргнула.

– Сопляки по телевизору, как правило, дети, а не взрослые, приближающиеся к тридцатилетию, как мы с Лотти.

Его кустистые брови коснулись линии волос.

– Не очень-то вы походили на взрослых, таская друг друга за волосы и устраивая на полу гребаную кошачью драку, Чокнутая.

Он был прав.

– Даю тебе мое благословение, – сказала я.

Затем улыбнулась, радуясь мысли о том, что Текс встречается с моей мамой.

Он нахмурился.

– Что? Ты же получил мое благословение.

– Теперь надо спросить ее.

Я посмотрела на маму, которая наблюдала за нами. Или, что более вероятно, наблюдала за Тексом. Она отвернулась в ту же минуту, как увидела, что я смотрю на нее.

Я снова перевела взгляд на Текса.

– Думаю, она согласится.

– Да? – Он выглядел неуверенным.

Я изо всех сил старалась не рассмеяться.

Ничего не вышло.

– Де-е-ерьмо, – протянул Текс, отворачиваясь от меня.

Дверь открылась, и вошла Дейзи, две косички, торчащие по бокам едва могли урезонить ее волосы. Я оставила Текса наедине с его тревожными мыслями, а Дюка – с его раздражением и вышла из-за прилавка.

Дейзи помахала мне рукой, а затем посмотрела на Лотти.

– Сладенькая, ты готова? – обратилась она к Лотти.

– Куда вы собрались? – спросила я.

– Дейзи отвезет меня к Смити, покажет несколько приемчиков, чтобы убедиться, что я получу свой «Порше», – объяснила Лотти. – Мама поедет с нами.

Я представила, как мама зависает у Смити, наблюдая, как ее дочь практикуется в стриптизе.

Моя семейка.

Затем я повернулась к Дейзи.

– Не могли бы вы заскочить к нам? Возможно, Ада захочет к вам присоединиться. У нее не так много друзей, и пока мамы нет дома, она может заскучать. Думаю, ей бы хотелось увидеть твои приемчики.

Да, странно, но правда.

– Без проблем, дорогая, – ответила она, затем посмотрела на Текса и позвала: – Текс, ты сегодня за телохранителя?

– Чертовски верно, – отозвался Текс.

– Тогда, пошли, – приказала Дейзи, и они умчались.

Через десять минут вошла Джейн, через десять минут после – Элли.

Через десять минут после зазвонил мой мобильный, и я нажала «ответить», так как на экране высветилось: «Эдди».

– Привет, – поздоровалась я.

– Ты в порядке? – сразу же спросил он.

Ой-ой.

– А не должна?

– С тобой, Chiquita, никогда не знаешь наверняка.

Замечательно.

Я вышла из-за прилавка, оставив Элли разбираться с покупателем, чтобы самой разобраться с Эдди. Он и в лучшие времена полностью завладевал моим вниманием.

Я стояла у окна и смотрела на улицу.

– Как провела день? – спросил Эдди.

– Я нажала на кнопку повтора примерно десять раз, потом Бобби познакомил меня с футболом, и я опоздала на работу. Сейчас я в «Фортнуме», Текс попросил моего благословения на свидание с мамой, а потом пришла Дейзи и забрала маму, Лотти и Текса к Смити, чтобы научить Лотти стриптизу. Они заскочат за Адой, на случай, если той захочется поехать.

Тишина.

– Смити говорит, что Лотти будет водить «Порше» через неделю, – продолжила я.

Снова тишина.

Я все не переставала болтать, будто не могла остановиться, даже если бы попыталась.

– Смити говорит, что если я включу режим сестры, он включит меня в свое завещание.

Далее последовала испанская речь.

Я улыбнулась.

– А как твой день? – поинтересовалась я, начиная испытывать неловкость, и улыбка исчезла.

Это был странный разговор, потому что он был обычным. Такой же обычный, ни чем не примечательный и повседневный, какой люди на букву «д» вели с своими людьми на букву «п» или, что еще хуже, люди на букву «ж» вели со своими людьми на букву «м».

Эдди ответил, но я его не услышала. Потому что заметила странную машину, притормозившую посреди Бродвея, прямо напротив того места, где я стояла. Машина не остановилась полностью, но задняя дверца открылась, и оттуда вышвырнули тело.

Тело, которое выглядело как тело моего отца.

– Папа, – прошептала я в трубку и наблюдала, как папа упал, безвольно дергая конечностями, не пытаясь предотвратить падение или контролировать его.

– Папа! – закричала я, наблюдая, как он катится по асфальту, а дверца машины захлопывается, и машина мчится прочь.

Я отняла мобильник от уха, выключила его, сунула в джинсы и выбежала на улицу.

– Держи ее! – крикнул Дюк, но я уже выскочила за дверь, прямо под колеса проезжающих мимо машин, к распростертому телу папы.

Машины сворачивали и сигналили, а я опустилась на колени посреди левой полосы, рядом с отцом.

Он лежал на боку, и повсюду была кровь. На его одежде, в волосах, кровь была влажной и засохшей, свежей и старой.

Я осторожно перевернула его, и увиденное вызвало волну тошноты, подступившую к горлу. Я с трудом сглотнула. Его избили, превратив лицо в кровавое месиво. Его едва можно было узнать. Веки опухли и закрылись. Губы в трещинах и рваных ранах. Нос расплющен. Плоть на щеках порезана и искалечена. Большая часть одежды разорвана и истерзана, и отовсюду сочилась кровь.

Я низко наклонилась, прижалась щекой к его щеке и прислушалась к его дыханию, пока нащупывала пульс.

Я слышала, как Бобби отдавал приказы:

– Звоните в 911. Регулируйте движение.

Я пощупала папин пульс, ничего не зная о пульсе, но решила, что если у него вообще есть пульс, значит, Бог наконец-то услышал меня.

Я села, стянула с себя кардиган и подложила ему под голову.

– Джет, – позвал Бобби, опустив ладонь мне на плечо.

Я отдернула плечо от его руки и осторожно разорвала папину рубашку на груди, увидев то, что выглядело как ножевые и пулевые ранения, старые и новые, повсюду, из них вытекала кровь, немного бордовая, немного красная, но ее было слишком много. Никто не мог выжить при такой кровопотери.

– Джет, – снова позвал Бобби, присаживаясь на корточки рядом со мной.

Я услышала вой сирен и села, изо всех сил подтягивая отяжелевшее тело папы в сидячее положение, прижимая его к себе, крепко обнимая и прикасаясь губами к его уху.

Не зная, что еще сделать, я начала тихонько напевать песню Пола Маккартни «Джет».

– Уведи ее отсюда, – прорычал Дюк где-то поблизости.

Я пропустила некоторые слова песни и перешла к хорошей части о желании, чтобы Джет всегда любила его.

Именно тогда офицер в форме осторожно потянул папу из моих рук, а другой помог мне подняться. Я повернулась, оказавшись в крепких объятиях Дюка.

Мы наблюдали за работой полицейских, потом приехала «скорая», потом Дюк помог мне сесть во внедорожник Бобби, и Бобби помчался следом за машиной «скорой».

Он разговаривал по мобильному, слушая кого-то, а потом сказал:

– Это плохо.

Да, он был прав, это было плохо. Очень, очень, очень плохо.

Бобби свернул к месту у Денверской больницы, где было запрещено парковаться, но я выскочила из грузовика прежде, чем машина полностью остановилась. Бобби меня догнал, и мы вместе вошли в отделение неотложной помощи.

Администратор уставилась на меня с округлившимися от ужаса глазами и начала вставать.

– Она цела, это чужая кровь, – сразу же сказал Бобби администратору.

Я вытащила сотовый из заднего кармана, прокрутила контакты вниз до Дейзи и нажала кнопку дозвона.

Дейзи ответила после второго гудка.

– Привет, сладенькая. Мы только что забрали Аду и направляемся…

Я перебила ее.

– Пятнадцать минут назад папу выбросили из движущейся машины на Бродвее. Его избили, на нем ножевые и огнестрельные раны. Я в Денверском медицинском центре. Можешь найти способ сообщить об этом маме и Лотти и приехать сюда?

На мгновение воцарилась тишина, а затем тихо:

– Все сделаю, дорогая.

Я выключила телефон и увидела, как Бобби взял у администратора кусок материи, затем схватил меня за руку и потащил в том направлении, куда она указывала. Оказавшись в отделении неотложной помощи, он открыл дверь, и мы вошли в пустую комнату с смотровым столом, кучей медицинского инвентаря и раковиной. Он подвел меня к раковине.

– Снимай футболку, – велел он.

– Что?

Он потянулся к подолу моей футболки и стянул ее мне через голову. Застыв, я уставилась на футболку в его руке. Она вся была в крови.

– Ты же не хочешь, чтобы твоя мама увидела тебя в такой футболке. Давай приведем тебя в порядок.

Он протянул мне кусок материи, которая оказалась верхом зеленой униформы. Я надевала ее, пока он шел к контейнеру с биологически опасными отходами, и открыв крышку, сунул в него мою футболку. На обратном пути схватил марлю, поднес ее под кран, включил воду, намочил и повернулся ко мне.

– Ты, бл*ть, вся в крови, – пробормотал он, вытирая мою шею, не отрывая глаз от своей задачи, его лицо было сосредоточенно, будто высечено из камня.

Я посмотрела вниз. Он был прав, даже без футболки мои руки, шея и джинсы покрывала кровь.

– Бобби… – мой голос сорвался.

Его взгляд остановился на мне.

– Не надо, Джет. Не делай этого. Ты держалась там. Не ломайся сейчас.

Я кивнула и сглотнула.

Глаза Бобби вернулись к моей шее, и он продолжил свою работу. Открылась дверь, и вошел Эдди.

Я посмотрела на него. Бобби посмотрел на него. Эдди смотрел на нас.

– Иисус, гребаный, Христос, – прошептал Эдди, но этот шепот я услышала с другого конца комнаты.

– Это не моя кровь, – сообщила я ему.

Он двинулся вперед, Бобби отдал ему марлю и исчез.

Эдди, не мешкая и не глядя на меня, начал вытирать.

Затем бросил окровавленную марлю в раковину и пошел за новой.

Когда он оттер всю кровь, я сказала:

– Крови было много.

Наши глаза встретились.

– Я уже понял.

– Нет, я имею в виду, на папе.

Его рука коснулась моей челюсти.

– Я знаю, что ты имеешь в виду.

Я уставилась на него.

– Мне хочется плакать.

Его взгляд из абсолютно пустого превратился в теплый.

– Тогда поплачь, Chiquita.

– Бобби сказал мне не ломаться.

– Бобби – идиот-мачо.

Он отпустил мою челюсть, скользнул пальцами мне в волосы и притянул мою голову к своей груди. Я обхватила его обеими руками за талию, он только той, что была свободна, второй по-прежнему прижимая мою голову к своей груди.

Я сделала глубокий вдох. Пару раз он прерывался, но я не заплакала.

Мы простояли так, держась друг за друга, довольно долго.

Затем я кое-что поняла, нечто невероятно хорошее и пугающе плохое.

Эдди был моим якорем. Я была лодкой, которую швыряло по морю в ужасный шторм, жаждавший поглотить меня, а Эдди удерживал меня в безопасности.

Как такое произошло?

Я моталась по морям двадцать восемь лет, привыкла плавать по волнам в одиночку, вычерпывая воду, как сумасшедшая дура.

Когда я успела привыкнуть к этому якорю?

А что, если этот якорь оборвется?

Дерьмо и проклятье.

Бобби был прав, я не могла сломаться.

Мне надо продолжать вычерпывать воду и нельзя привыкать к якорю.

– Мама и Лотти скоро приедут, – сказала я в грудь Эдди.

– Cariña…

Я подняла голову, держась за талию Эдди, немного отстранилась и посмотрела на него.

– Я должна пойти туда и поговорить с ними. Узнать, что скажут врачи.

Он пристально посмотрел на меня, а затем, наконец, произнес:

– Ты в этом не одна.

Я попыталась отстраниться, но он притянул меня обратно, крепко обняв.

– Джет, ты не одна.

Я кивнула и попыталась улыбнуться.

Ничего не получилось.

Он взял мое лицо в ладони и прикоснулся к губами к моим губам.

– Я в порядке, – прошептала я.

Его губы дернулись, но совсем не весело, очень-очень не весело.

– Ты такая врушка.

Глава 25

Чили

К тому времени, как мы добрались до приемного отделения, мама, Дейзи, Текс, Ада и Лотти уже были там. Им сказали, что папа в операционной. Вот и все, больше ничего. Теперь началась игра в ожидание.

Эдди достал из заднего кармана свой значок, прицепил его к поясу и пошел в регистратуру, чтобы узнать, сможет ли получить больше ответов.

Я поймала пристальные взгляды, остановившиеся на пятнах крови на моих джинсах, затем мама шагнула вперед и обняла меня одной рукой, Лотти присоединилась к нам, и мы сбились в группку Макалистеров.

Затем вокруг нас сомкнулись мощные руки Текса, Дейзи протиснулась в них, увлекая за собой Аду.

Текс, Дейзи и Ада давали единственное, что могли, поскольку не были хирургами, медсестрами или чудотворцами, они давали утешение, и мы приняли его.

К нам вернулся Эдди, Текс его заметил, и мы разошлись. Эдди задействовал Удержание Женщины в стиле Эдди и прямо проинформировал:

– Огнестрельные ранения были получены прошлой ночью, и их следовало обработать, ножевые ранения более свежие. Он потерял много крови, а Ловкач нанес еще больше травм. Выглядит не очень хорошо.

Я обрадовалась, что он сказал все прямо. Я хотела знать правду, и это говорило о многом, что он доверял мне достаточно, чтобы сказать ее, хотя из глаз Лотти покатились слезы.

Через несколько минут вошла Инди с печеньем, которое она испекла накануне вечером. За ней следовала Элли с картонным поддоном, уставленным стаканчиками с латте, которое сварила Джейн.

Они положили начало парада посетителей.

После нескольких маминых звонков появились Трикси, Лавонн и Медведь. Лавонн и Трикси расположились, как часовые, рядом с мамой, а Медведь сидел один, обхватив голову руками, вероятно, дважды подумав о своем выборе карьеры бездельника.

В один момент мимо промчались Вэнс и Мэтт, кивнув мне в знак приветствия, чтобы перекинуться парой слов с Бобби и Эдди, затем также стремительно исчезли.

Через некоторое время Дейзи ушла, забрав с собой Аду и Трикси, и вернулась с полными пакетами гамбургеров и картонными поддонами с напитками.

Дейзи протянула мне гамбургер со словами:

– Ничто так не говорит о «больничной приемной», как жирная картошка фри и гамбургер с сыром.

Я сомневалась, что закусочная с бургерами захочет использовать такой слоган в своей следующей рекламной кампании.

Появился Ли, и Инди немедленно подошла к нему. Эдди стоял рядом со мной, он схватил меня за руку и подвел к Ли.

– Привет, – тихо сказал Ли, затем, я не шучу, обнял меня за талию и поцеловал в висок, прямо над повязкой, которая все еще оставалась на своем месте.

– Привет, – ответила я, когда он меня отпустил. Его глаза излучали тепло и обеспокоенность, и я подумала, что, может, он не такой уж и пугающий.

Он посмотрел на Эдди, тепло и обеспокоенность из его глаз исчезли, и я решила, что, вероятно, ошиблась.

– Мы взяли Ловкача.

Мы с Эдди замерли.

– Ты везешь его сюда? – спросил Эдди.

Ли один раз качнул головой.

– Он в комнате ожидания. Нам нужно задать ему еще несколько вопросов, а потом мы отвезем его в участок.

Я не знала, что это за комната ожидания, но мне показалось, что это не самое веселое место. Я не слишком жалела Ловкача. Пусть это делало меня плохим человеком, но я совсем не чувствовала себя виноватой.

Эдди, казалось, не испытал счастья от заявления Ли, но, по всей видимости, смирился, будто такое случилось не в первый раз.

Ли перевел взгляд на меня.

– Он забыл о твоем отце, и больше никогда не свяжется ни с кем из твоей семьи.

Я не знала, забыл ли Ловкач о папе потому, что выбил из него все дерьмо и ранил его, или потому, что его заставил забыть о нем Ли. Я решила не спрашивать, главным образом из-за выражения лица Ли, которое не располагало к обсуждению.

– Он заключил союз с Винсом, – продолжил Ли. – Винс убедил его, что у них одна цель, а Ловкач на тот момент искал поддержки, поэтому его не пришлось долго убеждать. Вот почему Винс был той ночью у Ширлин.

Он сделал паузу.

– Винса мы не нашли.

Это не было хорошей новостью.

Ли снова посмотрел на Эдди.

– Мейс берет перерыв от работы и отправляется за Винсом, он на гребаной миссии. Вместе с Мейсом у меня не хватает двоих парней, а мне еще нужно обеспечить защиту Джет. Бобби придется задействовать в задании Мейса, которое тот должен был выполнить. Я отдаю вам Айка, когда он будет нужен.

Этой новости Эдди тоже не обрадовался.

– Что на уме у Мейса? – спросил Эдди.

– Мейс разбирается с некоторыми проблемами, – сказал ему Ли.

Это очень не обрадовало Эдди, я могла сказать это по тому, как он сжал челюсти.

– Винсу пи*дец, если я его не найду, – подытожил Эдди.

– Винсу пи*дец, если ты его не найдешь, – подтвердил Ли.

Эдди выпалил несколько плохих слов на двух языках, а затем сказал:

– Не верится, что я должен защищать этого гребаного мудака.

Я тоже не могла в это поверить.

– Мне нужно отлучиться, – сказал Эдди, обнимая меня за плечи.

Я тоже обняла его и посмотрела на него снизу вверх.

– Иди. Со мной все будет в порядке. – Затем я повернулась к Ли и сказала: – Тебе больше не нужно посылать телохранителей, у меня есть Текс и…

– Главная цель «Расследований Найтингейла» на данный момент, – прервал меня Ли, – твоя защита. В приемной больницы с тобой все будет в порядке, но как только ты выйдешь из нее, у тебя будет прикрытие.

– Но…

Он повернулся к Инди.

– Она не уходит без прикрытия.

Инди кивнула.

– Я не могу просить тебя…

Он снова прервал меня.

– Ты и не просишь.

– Ли… – попыталась я.

Он впился в меня глазами, и я заткнулась.

Да, я ошибался насчет того, что Ли не был пугающим.

Инди явно не считала его пугающим, потому что широко ухмылялась.

* * * * *

Эдди, Ли и Бобби ушли, и мы устроились в приемной всерьез и надолго.

Лавонн выходила на улицу каждые двадцать минут, чтобы выкурить сигарету.

Я подумывала присоединиться к ней, хотя никогда не курила, ситуация, казалось, оправдывала это. Однако, представила, что даже если переступлю порог приемной, команда «Расследований Найтингейла» в черной спецназовской одежде набросится на меня, спустившись по стене больницы, закует в кандалы и отведет в «комнату отдыха». Я решила начать курить в следующий раз, когда кого-то, кого я любила, выбросят из движущегося автомобиля.

Эдди, очевидно, сам сделал пару звонков, так как в скором времени появились Бланка и Елена, оказавшись следующими в очереди с Инди, Элли, Дейзи и Адой, чтобы носить нам кофе и убедиться, чтобы никто не оставался слишком надолго наедине со своими мыслями.

Большую часть времени я проводила, сидя с Лотти и держа ее за руку.

– Я не очень была любезна в последний раз, когда разговаривала с ним, – сказала она мне.

Я сжала ее руку.

– Прекрати, это бесполезно, так что перестань изводить себя.

Она сжала мою руку в ответ.

– Я люблю тебя, Джет, – сказала она, глядя в стену.

Я проглотила слезы. Снова.

– Я тоже тебя люблю.

Через пару часов вышли врачи. Они рассказали нам кучу всего о папиных травмах и о том, что они с ним сделали, но все, что я слышала, это то, что он жив.

Он находился в реанимации в критическом состоянии. Нам разрешили пройти к нему по очереди. Сначала Лотти (потому что ей было что сказать), потом маме (потому что, как я подозревала, ей тоже было что сказать), а потом мне.

Я ничего не сказала, просто какое-то время держала его за руку. Он спал, но выглядел лучше. Главным образом потому, что с него смыли кровь.

Выйдя из реанимации, я направилась по коридору подальше от всех.

И позвонила Эдди.

– Да?

– Жив, в критическом состоянии в реанимации. – У меня не хватило духу использовать причудливые выражения, вроде глаголов.

Он немного помолчал, а потом спросил:

– Ты остаешься?

Я задумалась.

– Наверное, мне стоит приготовить чили, – ответила я. – Не возражаешь, если я воспользуюсь твоей кухней?

– Нет.

– Не возражаешь, если я приглашу всех?

– Нет.

– Если не вернешься домой вовремя, я оставлю тебе немного.

– Твой чили так же хорош, как твой жареный стейк и курица?

Что тут сказать? Даже мне очень нравился мой чили.

– Сойдет, – солгала я.

– Ты такая врушка.

* * * * *

После появления Айка все бросились выполнять поставленные мной задачи. Часть отправилась в мою квартиру за огромной кастрюлей с толстым дном, в которой я всегда готовила чили, и за другой необходимой кухонной утварью (потому что, Господь знал, у Эдди не было того, что мне нужно). Часть поехала в винный магазин (потому что Господь знал, что выпивка нам понадобится). А Айк повез меня и Лотти в «Кинг Суперс», где я протащила их по продуктовым рядам в своем привычном безумном забеге.

Айк был еще одним парнем Ли, которого я не слишком хорошо знала. Я не назвала бы Айка парнем, который пьет кофе. Он больше походил на того, кто поглощает сырые яйца, а в «Фортнуме» мы их не подавали.

Он был мулатом, на несколько дюймов выше меня, жилистым, лысым, и у него имелась одна из тех татуировок, которые начинались где-то в другом месте, но частично вилась вверх по шее и вниз по руке.

Потом мы отправились к Эдди. Мама и Трикси сразу же начали осматриваться с выражением, которое можно было описать только как благоговейный трепет, словно мы вошли в Тадж-Махал.

– Этот дом принадлежит Эдди? – спросила Трикси, или, скорее, выдохнула.

Супер.

– Да, – подтвердила я, перетаскивая продукты на кухню.

Дейзи уже была там.

– Это та самая кофеварка? – Она указывала на кофемашину.

Я знала, что с моей стороны это уже наглость, учитывая, что в тот день Бог позволил папе выжить, но все равно послала весточку на небеса.

– А что с этой кофеваркой? – спросила мама.

– Эдди и Джет купили ее вместе, – ответила Дейзи.

Ответ Бога заключался в том, что ему не хотелось работать сверхурочно.

Мама и Трикси уставились на меня.

Я не стала ничего говорить. В их глазах светилась надежда, а в тот день нам нужна была надежда, поэтому я кивнула и позволила кофеварке творить свое волшебство.

Я приготовила огромное количество чили.

Обычно с готовкой чили не возникало проблем.

Но присутствие рядом Бланки все усложнило.

– Тебе нужно больше кайенского перца, – заявила она, зачерпнув ложку кипящего тушеного мяса.

– Хорошо, – без возражений согласилась я. Бросила в кастрюлю еще перца и помешала.

Она зачерпнула еще ложку.

– Еще тмина.

Я мысленно вздохнула и добавила больше тмина.

Она снова зачерпнула ложку.

– Нужен халапеньо. Схожу в магазин.

Затем она схватила Елену, и они ушли.

Вернулись они с семью пакетами продуктов, часть из них предназначалась для вечеринки, но большинство для нас с Эдди, чтобы мы могли уединиться и в течение следующего месяца непрерывно заниматься сексом, чтобы скорее подарить Бланке внуков.

Мы поели, выпили. Заскочил Вэнс, взял миску чили и решил остаться. Должно быть, он позвонил Мэтту и Бобби, потому что те тоже пришли. Пиво заканчивалось, так что Лотти отправилась за добавкой и пополнить быстро сокращающийся запас кофейных зерен Frito.

Появились Дюк и Долорес, и я помчалась на кухню отложить порцию чили в пластиковый контейнер и поставить в холодильник, чтобы Эдди мог съесть его, когда вернется домой.