Текст книги "Спасение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

– Как много крови, – заметила я, безучастно глядя на полотенце, которым пользовалась медсестра, будто на нем чья-то чужая кровь.

– Раны на голове сильно кровоточат, – объяснила она усталым от нескончаемых битв за жизни пациентов тоном, голосом опыта.

Это все, что я услышала, потому что именно тогда упала в обморок.

Когда я очнулась, Эдди сидел у кровати.

– Привет, Cariña, – прошептал он.

– Никому не говори, что я грохнулась в обморок, – прошептала я в ответ.

Его глаза, в отличие от губ, улыбались.

– Я с залитым кровью лицом распекала отца на чем свет стоит, они, должно быть, решили, что я свихнулась.

– Не думаю, что их мысли занимало что-то, кроме радости, что ты достаточно жива, чтобы распекать кого-то.

Я решила, что он прав.

Он помог мне сесть, а затем отправился в комнату ожидания, чтобы сообщить всем, что со мной все в порядке, тем временем я заполняла больничные формы (и молилась, так как находилась в незапланированном отпуске, чтобы страховка Смити все еще действовала… скажу вам, он заботился о своих девочках, вероятно, ни один другой стриптиз-клуб не предоставлял хорошей страховки).

Потом Эдди вернулся.

– Ты должна знать: кто-то сказал Дюку и Тексу, и они оба здесь. И твоя мама тоже. Я уверил их, что с тобой все в порядке, я о тебе позабочусь, и отправил их домой. Сможешь поговорить с ними завтра.

Я отогнала тревогу из-за того, что мама знает, что меня задела пуля, и сосредоточилась на чувстве благодарности. Благодарности, что у меня были друзья, которые ожидали в приемной больницы новостей о царапине, и благодарности, что Эдди позаботился об этом им рассказать, так что мне не пришлось делать этого самой. И чтобы выразить эту благодарность, я нашла его руку и сжала ее. Он усилил мое сжатие, подняв мою руку и коснувшись губами костяшек пальцев.

Жест был таким интимным, что живот свело, а кислород обжег легкие.

И в этот момент прибыл детектив Маркер.

Эдди стоял возле меня на протяжении всего разговора с детективом Маркером.

Единственной хорошей новостью, которую сообщил мне Джимми Маркер, было то, что с Ширлин все в порядке. Она получила удар по голове. Ее отвезли в Пресвитерианскую больницу Св. Луки и оставили только для наблюдения из-за легкого сотрясения мозга.

– Вы знаете, где папа? – спросила я детектива Маркера.

Он посмотрел на меня.

– Как правило, это моя реплика, – ответил он, пытаясь пошутить.

Я уставилась на него.

Он вздохнул, посмотрел на Эдди, потом снова на меня.

– У нас имеются свидетели, которые говорят, что его похитил Ловкач, он был жив, но казался раненым. Пока никаких следов. Мы ищем и будем продолжать искать, – пообещал он мне.

Я почувствовала, как его слова пронзили меня, словно нож.

Эдди запустил руку мне в волосы и очень нежно прижал к себе мою голову неповрежденной стороной.

– Я в порядке, – солгала я, глядя на него вверх.

Он посмотрел вниз.

– Ты абсолютная врунишка.

Это вызвало у него усмешку.

* * * * *

Эдди отвез меня к себе, помог раздеться и зашел со мной в душ. Отвернул меня от брызг и, воспользовавшись насадкой для душа и стараясь не задеть повязку на виске, смыл шампунем кровь с волос. Мы вытерлись насухо, я расчесала волосы, и Эдди уложил меня голой в постель и крепко обнял.

Через некоторое время его тепло окутало меня, и я снова почувствовала себя в безопасности.

– Я волнуюсь за папу, – прошептала я, будто признавалась в тяжком грехе. – Понимаю, что не должна бы, но все равно волнуюсь..

– Иначе, это была бы не ты, – ответил он нежно и, клянусь, быть может, даже немного ласково (или, быть может, даже очень ласково).

Я полежала некоторое время, внезапно почувствовав еще большее тепло.

– Эдди?

– Sí, mi amor?

– Я должна тебе кое-что сказать, и ты должен пообещать мне не злиться.

Он молчал.

– Обещаешь?

Он вздохнул.

– Ты меня убиваешь, – пробормотал он.

Я прижалась к нему.

– Ты должен пообещать.

– Я обещаю.

Возможно, он и обещал, но ему это явно не нравилось.

Я подробно рассказала ему, что произошло с Винсом и Мейсом. Он слушал, не издавая ни единого звука, но его тело становилось все более и более напряженным.

Потом я рассказала ему о поцелуе, и он совершенно замер.

– Это было просто… не то, что ты думаешь… это было, я даже не знаю, что это было. Мейс сказал мне ничего не говорить, но…

Эдди перебил меня.

– Сестру Мейса убили, заставив Мейса наблюдать. Ей снесли голову. Выстрелив в висок.

Настала моя очередь замереть, лежать совершенно неподвижно, пока кровь стыла в жилах.

– Наверное, – продолжил Эдди, – не очень весело переживать такое заново и, вероятно, стоило поцеловать тебя, когда исход оказался иным.

Сцена продолжала всплывать в моем сознании, – отвратительное понимание того, почему Мейс все время злился, – я ничего не могла с собой поделать и разрыдалась.

Эдди гладил меня по спине и тихо бормотал что-то по-испански, пока я, наконец, не перестала плакать и адреналин не спал. Меня начало клонить в сон, и я еще крепче прижалась к нему.

Прямо перед тем, как я заснула, он тихо сказал:

– Завтра нам нужно поговорить.

– Я думала, мы уже поговорили, – пробормотала я в полудреме.

– Это не разговор типа «лежать-в-постели-голой-после-огнестрельного-ранения-в-голову». Это разговор типа «не-спать-и-слушать-Эдди».

Боже милостивый.

Только не еще один разговор.

Полагаю, если я смогла выжить, находясь под дулом пистолета, то смогу пережить и разговор с Эдди.

С этой мыслью я заснула.

Глава 21

Слово на букву «д» превращается в слово на букву «ж»

(эм… ой!)

Сработал будильник, Эдди нажал кнопку и подкатился ко мне.

Я напряглась, ожидая, что он откинет одеяло и вытащит меня из постели.

Вместо этого он притянул меня спиной к себе и тихо спросил:

– Как твоя голова?

Я оценила состояние всего тела. Колени болели, голова тоже, да и все тело одеревенело. С другой стороны, я дышала, не будучи запертой в ужасном холодильном отсеке морга, так что я решила, что чувствую себя довольно хорошо.

В ответ я сказала:

– Поверить не могу, что меня должны подстрелить, чтобы ты нажал кнопку повтора.

Эдди замер.

– Мы можем заключить сделку? – спросил он все еще тихим голосом.

Я еще недостаточно проснулась, чтобы заключать сделки с Эдди, но и спорить не хотелось.

– Возможно, – сказала я, считая, этот ответ хорошим компромиссом.

– Суть сделки в том, чтобы это была последняя шутка, которую мы отпустим о том, что тебя подстрелили.

У меня перехватило дыхание, и я задержала его.

Его губы коснулись моей шеи.

– Договорились? – спросил он.

– Хорошо, – согласилась я, выдыхая.

Должна признать, его слова и скрытый за ними смысл потрясли меня до глубины души. У меня не было времени сосредоточиться на данном потрясении, так как губы Эдди начали блуждать по мне, скользя вверх по плечу.

– Мы собираемся в душ? – спросила я.

Он осторожно развернул меня, чтобы мы оказались лицом к лицу, и его ладони скользнули по моей спине к ягодицам. Я наклонила голову, посмотрела на него, а он рассматривал мой висок.

– Думаю, будет лучше, если мы сделаем это лежа.

Я кивнула, потому что он, вероятно, был прав. Я пережила стрельбу, мне не нужно умирать трагической смертью, испытывая оргазм в душе.

Потом он поцеловал меня, и я забыла обо всем трагическом.

Потом он занялся со мной любовью.

Не знойно, быстро или грубо, как, казалось, нам с Эдди нравилось.

Речь шла о медленном, нежном и милом занятии любовью. Таком медленном, нежном и милом, что, в конце концов, привело к оргазму «о боже, боже», с выгнутой шеей, что было хорошо, так как после я больше не испытывала напряжения в теле.

* * * * *

– Мы опоздаем на работу, – сказала я горлу Эдди, когда мы закончили, и я лежала в его объятиях. Его руки сжались крепче, показывая, что мы никуда не пойдем.

– Инди плевать, когда ты придешь, и все знают, что прошлой ночью мою девушку подстрелили. Не думаю, что они будут ждать нас с самого утра.

Вот оно снова – слово на букву «д».

– Все знают? – Я имела в виду, что все знали, что я была его… словом на букву «д».

– Копы болтают. Ты была главной темой для разговоров с тех пор, как я ввязался в ту драку на мальчишнике.

Ох… милостивый… Боже.

Я приподнялась на локте, он откинулся на спину, и я посмотрела на него сверху вниз.

– Что ты имеешь в виду?

Он выглядел таким удовлетворенным, и мой живот скрутило. Он заправил мне волосы за ухо, а затем обхватил мою челюсть, проведя большим пальцем по нижней губе.

Мой живот сжался в комок.

– Мне точно не вынесут благодарность за то, что я затеял драку и сломал нос какому-то парню за несколько дней до его свадьбы.

Я моргнула, потом уставилась на него.

– У тебя неприятности?

– Расслабься, Chiquita, – усмехнулся он и притянул меня к себе, – ничего серьезного. Жених не горел желанием сообщать своей невесте, что ему сломали нос, потому что он сунул руку под майку официантки в стриптиз-баре. И Смити не настаивал на разборках, вероятно, из-за тебя.

Я подумала о Холостяке № 1, или Холостяке, который женился с распухшим носом. Хреново для свадебных фотографий.

Должна признать, мне понравилась эта мысль, главным образом потому, что он был козлом, даже если мне было жаль его невесту (по целому ряду причин).

Я ничего не могла с собой поделать, в воображение нарисовалась их свадебная фотография, и это вызвало улыбку. Когда я уткнулась лицом в грудь Эдди, он почувствовал это и поцеловал меня в макушку.

Затем я перестала улыбаться, когда мои мысли двинулись дальше.

Из-за меня у Эдди на работе неприятности. Эдди также заплатил за ремонт моей машины, что, должно быть, обошлось ему не меньше, чем в тысячу баксов, не говоря уже о кофеварке. Эдди работал полицейским. У добропорядочных копов чистый источник дохода, по сравнению с такими бездельниками, как мой отец. Они не были известны как миллиардеры. И прошлой ночью Эдди должен был где-то быть, у него имелось «одно дельце», но вместо этого он остался в больнице со мной.

Серьезно, так дальше продолжаться не могло.

Я решила, что пришло время для Разговора Джет.

– Эдди?

– Черт, я думал, что разобрался с твоими «Эдди», но эта интонация звучит как что-то новенькое, – поддразнил он.

Я проигнорировала его.

– Кажется, прошлой ночью у тебя было «одно дельце».

– Все верно.

– Оно не выгорело?

Его рука скользнула вверх по моей спине и начала играть с моими волосами.

– Я услышал по радио вызов, у Инди есть собственный код, что не должно тебя удивлять. Я знал, что ты с ней, поэтому тут же рванул туда.

Я закрыла глаза.

– Я настоящая заноза в заднице, – прошептала я.

Он нежно потянул меня за волосы, и я посмотрела на него снизу вверх. Он опустил голову, глядя на меня сверху вниз. Его лицо было нежным, но серьезным. Это новое выражение, как и любой из его выражений, мне понравилось.

– Я сидел в засаде, ничего не происходило, становилось ясно, что ничего не произойдет, и это было чертовски скучно. Хотя я бы предпочел вернуться домой к тебе, и чтобы ты была в таком же взбудораженном состоянии, как накануне, так что, ты ничему не помешала.

Что ж, от этого полегчало.

Я собралась перейти ко второй теме. Я не знала, как об этом заговорить, поэтому решила сказать все прямо.

– Ты должен перестать тратить на меня деньги.

Он перевернул меня на спину, почти полностью накрыв своим телом.

– Chiquita…

– Нет, правда. Я знаю, ты хочешь, чтобы я была у тебя в долгу, но это становится нелепым. Оплачивать машину было чересчур, а кофеварка…

Он начал смеяться. Беззвучно, но его тело двигалось на мне.

Не уверена, что его так чертовски развеселило. По словам Дейзи, кофеварки – довольно серьезно, а Дейзи знала почти все.

– Что смешного? – спросила я. – Нет, не отвечай. Я сама скажу тебе, что это не смешно. Я говорю очень серьезно.

– У тебя действительно проблема с этой кофеваркой, да?

– Эдди…

– Cállate, mi amor (с исп. – помолчи, любовь моя) – сказал он, и вот оно снова. Я слышала нежность в его голосе. Я не была готова к веселой привязанности, не тогда, когда мы обсуждали что-то столь важное, как кофеварки.

– Не говори мне замолчать.

Костяшки его пальцев пробежали по моей челюсти, и он посмотрел мне в глаза; его взгляд все еще был полон веселья.

– Я знаю, что ты усердно трудишься, зарабатывая деньги. Но ты должна знать, что для тебя это значит больше, чем, вероятно, для меня.

– Деньги важны для всех, и я знаю, что ты в них не купаешься, так что перестань спускать их на меня.

Веселье из его глаз улетучилось.

В муках Разговора Джет я, конечно, забыла, что Эдди был латиноамериканским мужчиной, а они, как правило, были гордыми мачо, и я только что переступила эту черту.

И все же мне было все равно. Все заходило намного дальше и намного быстрее, чем мне было комфортно. На самом деле, меня уже выбило из зоны комфорта. Так что приходилось срочно нажимать на тормоза.

– Chiquita, мы не будем об этом говорить.

– Нет, будем, – огрызнулась я в ответ.

Его глаза начали слегка сверкать.

– Ладно, тогда давай поговорим, – сказал он.

Ой-ой.

Я больше не думала, что контролирую Разговор Джет.

– Время для разговора, – объявил он.

Я была права, меня лишили контроля над Разговором Джет. Разговор Джет только что сделал крутой поворот, приведя прямиком к Разговору Эдди.

Проклятье.

– Думаю, перед нашим разговором мне нужно выпить кофе, – сказала я, надеясь выиграть время.

– После. Сначала мы с тобой кое-что проясним.

Проклятье, черт, бл*ть и дьявольщина.

Я не очень хорошо справлялась с крутыми поворотами в наших с Эдди отношениях. И я совершенно не хотела ничего прояснять. Я не знала, чего хочу. Но точно знала, что я не хотела, чтобы они становились Отношениями, в то время как остальная часть моей жизни погрязла в хаосе.

– Эдди…

– Значение этого «Эдди» я знаю, – сказал он, – и ты можешь забыть об этом. Тебе не ускользнуть.

Каким образом он так хорошо меня знал?

Я сдалась и уставилась на него Взглядом.

Он проигнорировал Взгляд.

– Видишь ли, под градом пуль у меня была возможность узнать тебя получше. Можешь называть меня сумасшедшим, но я в этом знаю толк.

Мощь моего Взгляда усилилась.

Он продолжал его игнорировать.

– Тем не менее, из града пуль одна чуть не снесла твое милое личико прошлой ночью, и должен тебе сказать, мне бы очень хотелось, чтобы ты отпраздновала свой следующий день рождения. На мой взгляд, это ставит тебя перед выбором из двух вариантов. Первый вариант: ты сбавляешь обороты с этим делом «беру контроль над своей жизнью» и позволяешь мне обеспечить твою безопасность, то есть, делаешь то, что я говорю, и не выходишь в город со своей бандой на высоких каблуках. Второй вариант: ты поступаешь по-своему. Выберешь последний, я попрошу Ли поместить тебя в комнату ожидания, пока я не разберусь с этим дерьмом. Если это будет означать, что между нами все кончено, я готов рискнуть, зная, что после того, как дело будет сделано, ты останешься жива и будешь дышать, даже если будешь делать это в постели другого.

Не уменьшая мощности Взгляда, я ахнула:

– Эдди…

– Никакого «Эдди». Выбирай прямо сейчас, дверь номер один или дверь номер два, без обсуждений.

Серьезно?

Я так не думала. Он не будет лежать здесь и предъявлять мне ультиматум.

Я оттолкнула его, села, прихватив с собой простыню, и повернулась к нему, но он тоже сел, так что я потеряла преимущество над ним.

Так и быть, я не привыкла пользоваться никакими преимуществами ни над кем.

– Для обсуждения всегда есть место, – сказала я ему.

– Не в этот раз, – отрезал он.

Я прищурилась, глядя на него, а затем сказала нечто невероятно глупое. Не спрашивайте меня, почему. Может, из-за моего новообретенного характера; я еще не держала его под контролем, волей-неволей он давал о себе знать в самые неподходящие моменты.

(В свою защиту скажу, что Эдди вел себя властно)

– Дверь номер три: я делаю, что хочу, и, пока я это делаю, прошу Дейзи помочь мне избегать тебя. И дверь номер четыре: поджав хвост, сбежать, спасаясь от всего этого, уговорив Мейса помочь мне и маме исчезнуть в Мексике, как он и сказал прошлой ночью.

Глаза Эдди больше не были слегка сверкающими, в них разгорелось пламя.

– Что ты сказала?

Эм… может, пришло время отбросить свой характер и держать рот на замке.

– Я бы хотел снова услышать ту часть, где Мейс помогает тебе исчезнуть.

На самом деле я не думала, что ему захочется услышать это снова, поэтому решила больше не повторять.

– Расскажи о Мейсе, – настаивал он.

– Нет.

– Кажется, я что-то упустил, может, нам стоит вернуться к тому поцелую, которым вы обменялись, – предложил он, и я почувствовала, как негативные вибрации волнами исходят от него, ударяя в меня.

– Эдди.

– Твою мать, Джет! – взорвался он, и я никогда не слышала, чтобы он так громко кричал. То есть, я слышала, как он кричал, но сейчас это был рев. – Ночью тебя подстрелили.

– Поверь мне, я знаю! – крикнула я в ответ (но мой крик не был так хорош).

– Ты не высовываешь нос на улицу и больше не подходишь к Мейсу, – крикнул он.

– Ты не можешь указывать мне, что делать!

Его глаза сузились.

– Лучше, бл*ть, поверь, что могу.

Я почувствовала в висках пульсацию и решила откинуться на подушки вместо того, чтобы устраивать очередное состязание в гляделки, я все равно их никогда не выигрывала.

Я закрыла глаза и поднесла руку к голове.

Конечно, Эдди был прав, и это меня совершенно разозлило. У меня не было никакого права выставлять себя на всеобщее обозрение; я не знала, что делаю. Он пытался показать мне это на примере перцового баллончика, но разве я слушала? Нет. В итоге, я оказалась на полу грязной, прокуренной комнаты, прикрывая сестру от пуль, поставила моих друзей на линию огня, Ширлин, которую я едва знала, оказалась лежащей без сознания в коридоре и, наконец, мне к голове приставили пистолет. Пистолет, который выстрелил на глазах Мейса, заставив его вновь пережить свой кошмар.

Проклятье, черт, бл*ть, дьявольщина и снова все по кругу.

– Хорошо, – огрызнулась я, открывая глаза. – Я остановлюсь, но ты должен пообещать мне, что не скажешь Мейсу, что я рассказала тебе все это.

Он упал на бок и перекатился через меня, прижимая к кровати.

– Ни хрена подобного, мы с Мейсом поговорим.

– Нет! Ты должен пообещать.

– Ты только что выбрала дверь номер один, а значит, выбрала меня, то есть, ты остаешься в моей жизни и в моей постели. Я знаю, что тебе это не нравится, Chiquita, потому что каждый раз, когда речь заходит о наших отношениях, ты выглядишь так, будто в любой момент готова сбежать, но это также означает, что теперь ты официально моя женщина, поэтому мы с Мейсом поговорим.

У меня не было времени волноваться из-за того, что я стала женщиной Эдди. Этот статус был хуже, чем его девушка. Гораздо хуже. В тысячу раз хуже. Слово на букву «ж» по сравнению со словом на букву «д», это как слово на букву «б» по сравнению со словом на букву «п». Я даже мысленно не могла произнести слово на букву «п»!

Надо пока оставить в стороне слово на букву «ж» и заняться другим вопросом.

– Он сказал, что если я расскажу тебе о поцелуе, мы исчезнем в Мексике! Ты не можешь ему рассказать. Это нанесет урон, что бы это ни означало для него. Он словно переживал то другое мгновение, я видела это, чувствовала это. Просто так получилось, что в этот миг я оказалась рядом, это мог быть кто угодно. Но это была я, и это связывает нас, но не в плохом смысле. Ты не можешь этого понять, тебя там не было. Но я рассказала тебе, что произошло. Я не лгала и не скрытничала. Не заставляй меня сожалеть о своей честности.

Он сжал челюсти и уставился на меня.

– Эдди, обещай мне.

– Джет, для этих парней ты не просто кто-то. Ли установил в «Фортнуме» камеры и жучки. За тобой наблюдали месяцами, и я знаю, им нравилось то, что они видели, я слышал их разговоры. Когда Ли сказал мне, что получил известие о том, что Ловкач что-то готовит, и спросил, кто хочет стать добровольцем для защиты твоей компании, каждый гребаный парень, которому он платит, вызвался добровольцем. Он спросил своих лучших людей, и все они вызвались бесплатно подставить свои задницы ради тебя.

Боже милостивый.

Он, должно быть, шутил.

– Ты шутишь, – прошептала я.

Он отрицательно покачал головой.

Я обнаружила, что мне трудно дышать. Я бы никогда не стала над этим размышлять, это было за пределами мыслительного процесса.

– Почему? – в недоумении спросила я.

– Думаю, потому, что они хотели бы оказаться там, где сейчас нахожусь я. К счастью для меня, я пришел туда первым и дал понять, что мне интересно. Точнее, это поняли все, кроме тебя. – Он остановился и внимательно посмотрел на меня. – Господи, Джет, ты ведь понятия не имеешь, да?

Я обнаружила, что больше не хочу разговаривать, я закончила с разговорами.

Мне нужно встать, пойти на работу, проверить Ширлин, убедиться, что с мамой и Лотти все в порядке, и осознать тот факт, что для Эдди я теперь «официально» слово на букву «ж». Я не хотела вести этот разговор.

Чтобы донести все это до Эдди, я сказала:

– Мне нужен кофе.

Некоторое время он продолжал на меня смотреть, затем в его глазах что-то изменилось, огонь погас, вернулись тепло и нежность. Я начинала скучать по тому ужасу, когда к моей голове приставили пистолет.

– Chiquita, женщины кучу времени тратят впустую, жалуясь, что на свете нет хороших мужчин. Мне неприятно тебе это говорить, но хороших женщин тоже не так уж много. Разница в том, что когда мужчина видит такую женщину, он знает, что это она. Поэтому он идет за ней и изматывает ее, пока она не становится его. И если он настоящий мужчина, он ее не отпустит.

Ой!

Становилось все хуже и хуже.

– Мне очень нужен кофе, – сказала я.

Его веки немного опустились, и на щеках появились ямочки, но губы не сложились в улыбку.

– Вижу, ты в режиме готовности к побегу, так что я дам тебе сорваться с крючка. Просто чтобы закончить свою мысль, надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я собираюсь прояснить ситуацию с Мейсом.

Я вздохнула, понимая, что это еще один спор, в котором я точно не одержу победу, и решила поберечь свою энергию для того, который смогу выиграть.

Когда бы это ни случилось, скорее всего, когда мне стукнет девяносто восемь, и я буду носить черные туфли на плоской подошве.

Тогда я сказала:

– Если он заберет меня, и мы исчезнем в Мексике, тебе придется винить в этом только себя.

На этот раз Эдди улыбнулся.

– И все же я рискну.

Я воспользовалась лучшим словом, которое имелось у женщины в ее арсенале для спора, несомненно, это особый эквивалент слова на букву «б» для мужчин.

– Блестяще, – отрезала я, имея в виду что угодно, только не это. – Могу я теперь выпить кофе?

Почему-то казалось, что Эдди нашел мое «блестяще» забавным. Я могла сказать это по теплоте и нежности, к которым присоединилось ласковое сияние его глаз.

Сказочно.

Вот вам и нажать на тормоза. Казалось, вместо этого я каким-то образом перевела наши отношения из овердрайва прямо в гипердрайв.

Его губы коснулись моих, затем он сказал:

– Да, ты можешь выпить кофе.