Текст книги "Хроники берсерка (СИ)"

Автор книги: Крис Кастон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Может тебе ещё скафандр подогнать? – заржал новый охранник, присоединившийся к нам у лифта. – В чём прибыли сюда, в том и работайте и без разговоров!

– Что ни касок, ни даже перчаток не дадут? – удивился Алекс.

– Ты что тупой? – охранник со злостью подскочил к лейтенанту и со всей силы ударил его прикладом под дых. – Я же сказал: ничего вам не полагается. Перчатки ему подавай, что мозолики на ручках натереть боишься? – и мужчина отвёл ногу для удара по лежащему на полу пареньку.

Я бросилась вперёд и закрыла телом лейтенанта. Удар пришелся по рёбрам, которые немедленно отозвались хрустом.

"Сломал, суууука! Убьююююю!" Я вскинула голову, смотря на своих людей и отчаянно пытаясь не сорваться в транс. Лишь вид насупленных и готовых по одному моему кивку бросится на обидчика мужчин, удержал меня от немедленной и жестокой расправы.

– Пусти! Я ему сейчас наваляю! И заступничку его тоже! – орал охранник, пытаясь сбросить повисшего на его руках Джона.

– Успокойся! Прибьешь их, потом тебе же и влетит от начальника рудника! Опять оштрафуют. Помнишь, что в прошлый раз было?

– Я их не убью, так урок преподам только, – продолжал вырываться буян.

– Это что здесь такое?! – раздался грозный оклик подошедшего к нам мужчины.

– Ничего, капитан, тренировка, – ответил Джон, мгновенно отпуская товарища и вытягиваясь по струнке.

Второй охранник тоже встал по стойке смирно, но бросать на нас косые хмурые взгляды не перестал.

– Вижу, какая у вас тут тренировка! – пробасил капитан, пытливо глядя на нас с Алексом, ещё лежавших на полу. – Колд, тебя начальник предупредил один раз. Я предупреждаю второй! Ещё раз попытаешься избить до полусмерти раба, тебя уволят! Без выходного пособия! Понял меня, идиот?! – под конец тирады мужчина просто ревел как медведь. Он и так внешне был похож на этого зверя, а неровный свет от ламп и его грозный рык, отражавшийся от стен и потолка шахты, придавали ему потрясающее сходство с могучим животным.

– Так точно, – испуганно проблеял Колд, с ненавистью смотря на нас, словно мы были причиной всех его неприятностей.

Капитан обогнул нашу группу и продолжил свой обход. А я, сцепив зубы, поднялась. Сломанные ребра, конечно же, сместились со своих мест. Их нужно было вправить как можно быстрее, пока не начался процесс регенерации. Иначе они срастутся неправильно, и придется их снова ломать. Но сделать это при всех, не вызвав лишних вопросов, было невозможно, как и не было ни одного шанса уединиться где-нибудь в закутке. Оставалось лишь терпеть.

– Вы в порядке, ком… Реймонд? – Алекс, видимо услышал хруст костей.

– Вполне, сам-то как?

– Жить буду, одним синяком больше, одним меньше, – попытался отшутиться лейтенант, но по его играющим желвакам было видно, что парень до сих пор борется с болью.

– Пошли, мы и так много времени потеряли, – сказал Джон, бросая осуждающий взгляд на второго охранника.

По мере того как наша группа двигалась, зал сужался. До нас начал доносится шум, издаваемый явно строительной техникой. Когда мы пришли к конечному пункту своего пути, то оказались в большой пещере искусственного происхождения, и шум превратился в грохот. Его издавал экскаватор, ковшом вгрызающийся в горную породу и сваливающий её обломки в огромную кучу. Вокруг, не обращая внимание на то и дело скатывающиеся с вершины камни, сновали рабы, лопатами сгружая обломки породы на вагонетки.

– Камень! – внезапно закричал один из них. Остальные тут же отпрыгнули назад, и мимо них в считанных сантиметрах промчался огромный кусок скалы, по пути задевая обломки поменьше и образуя камнепад. Рабочие проводили его глазами и спокойно продолжили махать лопатами. К упавшему и откатившемуся камню тут же подскочили два человека и начали ожесточенно лупить его кирками.

– Сегодня загружаете вагонетки, – сказал Колд, раздавая всем лопаты.

– Глядите в оба, остерегайтесь камнепадов, – посоветовал нам Джон.

И тотчас же мы услышали отчаянный вопль. Один из рабов, не дождавшись, когда экскаватор высыпет из ковша все камни, кинулся с лопатой к только что добытой породе и был в буквальном смысле слова раздавлен упавшим куском скалы.

– Твою ж мать! Очередной нюхач копыта отбросил! – выругался Колд. – Группу по трупакам в первый зал, – сказал он кому-то по рации. – А вы чего стоите? Приступайте!

– Здесь же тело лежит! – удивился один из моих солдат.

– И пусть себе лежит! С другой стороны собирайте! Живо! Живо!

Я, оценивающе осмотрев только что высыпанную с другой стороны от трупа породу, подкатила вагонетку и начала её заполнять. Остальные присоединились ко мне.

Несмотря на то, что мы были полны сил, скорость нашей работы и рядом не стояла со скоростью большинства местных рабочих, оттрубивших уже как минимум пол-смены.

– Откуда у них столько сил? – отдуваясь и вытирая пот со лба, кивнул в сторону живчиков Алекс.

– Они нюхачи! – ответил пожилой, но ещё полный сил мужчина, работающий рядом с нами. – А вы здесь новенькие, откуда вы?

– Я из Лампшира, а мой друг из Вертенка, – быстро соврала я, вспомнив название деревень, расположенных на другом конце континента.

– Далеко же вас занесло, – внимательно разглядывая нас, сказал рабочий. – Меня зовут Роб.

– Алекс.

– Реймонд, – представились мы. – А что это за нюхачи? – спросила я, толкая заполненную вагонетку рабу, который ловко установил её на рельсы и погнал к выходу.

– Наркоманы…

– Что? Здесь? – удивился лейтенант.

– А чему ты удивляешься? – рассмеялся наш новый знакомый. – Сначала рабу дают мощный стимулятор, от которого он носится по шахте как спринтер на стадионе. Затем развивается привыкание. И он готов работать сверхурочно за очередную дозу. И так по кругу. Вот только недолго. Самые здоровые выдерживают год. Затем или сердце отказывает, или мозг. А нюхачами их зовут потому, что наркотик этот в порошке, и его нужно нюхать.

– Да уж, – хором протянули мы.

– Будут предлагать попробовать, отказывайтесь. Привыкание начинается с первого раза, – грустно добавил Роб.

– Вы в этом хорошо разбираетесь, – заметил Алекс.

– Да…

– Вы сами пробовали?

– Нет, что ты, парень! Я не пробовал… А вот мой сын…

– Простите моего друга, он бывает бестактен, – извинилась я за лейтенанта, одновременно показывая ему большой палец так, чтобы не увидел Роб.

Нам было необходимо вытянуть об этом руднике как можно больше информации, даже если при этом придется задеть чьи-то чувства. Но вот доверие и хорошие отношения с рабочими сохранить нужно было тоже. Поэтому нам пришлось смириться с порой лицемерными словами и поступками.

– Ничего, сам молодым был, любопытным. Да так и остался любопытным. Какими судьбами вас сюда занесло?

– За долги, – ответила я.

– Игрок что-ли? – презрительно сморщив нос, протянул мужчина.

– Нет, деревня не смогла отдать подать, неурожайный год.

– Что ж тебя такого молоденького отправили? Неужто никого постарше не было? – ахнул раб.

– Постарше все семейные с детьми, а стариков в уплату долга сборщик брать не захотел.

– Да… Куда катится эта страна? А ты? – кивнул он Алексу.

– Я бы не хотел отвечать на этот вопрос, – отвертелся мой солдат, поняв, что не сможет придумать ничего правдоподобного.

– Из-за девицы что ли? – хохотнул Роб. – Прям как мой сынок! Тот перешёл дорогу богатому ухажеру нашей деревенской красавицы. Вот его и упекли на рудники. Избавились от конкурента, так сказать. А девица за богача выскочила замуж.

– Вы-то как здесь оказались? – спросила я.

– А я за сыном. Он у меня один остался, жена скончалась два года назад. И после её смерти понесло парня по ухабам. То пьянки, то драки, а потом вот в девку влюбился, да не в ту. Я и подумал, что на руднике ему не выжить, ввяжется в какую-нибудь авантюру. Так и оказалось. Надеялся, что уберегу. Но не смог. Наркотик сильнее меня оказался, – с грустью закончил он и покатил свою переполненную породой вагонетку к рельсам.

– Здесь просто ад какой-то, – шепнул мне находящийся в лёгком шоке Алекс. – Мы знали, что на рудниках твориться чёрт знает что, но чтобы до такой степени…

– Поэтому мы всё это и начали? Ведь так? Эту революционную деятельность. Чтобы всё исправить, – прошептала я.

– А сможем? – усомнился паренёк.

– Обязательно! Даже не сомневайся, – ответила я ему, а в мыслях пронеслись совсем другие слова:

"После всего увиденного и услышанного мы просто не имеем права облажаться! Ты не имеешь права облажаться, Рейн!"

Глава 20.

Из рудника обратно в барак нас привезли в полночь и сразу повели в столовую.

– Ба, да здесь даже кормят! – гоготнул мой сержант, когда ему рядом с картофельным пюре и варёной морковью на поднос положили подгоревшую котлету.

– Не радуйся раньше времени, там одна картошка и соя, мяса в ней нет – пробасил стоявший позади нас верзила. – Я тоже поначалу был доволен как слон, а теперь посмотри на меня, – и он развел руки в стороны: – похудел на 40 килограмм.

– На 40 килограмм? – поразился подошедший Алекс и без тени смущения принялся рассматривать нашего собеседника. – Вы и сейчас немаленький, какой же вы были раньше?

– Немаленький? Ха! Я сейчас дрищ! А вот полгода назад! Спасибо, Мари, – и он подмигнул пожилой буфетчице, положившей на его поднос три котлеты.

– Приятного аппетита, Феникс, – улыбнулась женщина.

– А почему ему три, а мне всего одну и крохотную? – с обидой спросил лейтенант.

– Ты посмотри на него и на себя! Тебе и такой хватит, – не растерялась раздатчица.

– Я просто её иногда… Ну, ты понимаешь… – подмигнул Феникс пареньку.

– Она же старая, – поморщился лейтенант.

– Не такая уж и старая. Ты поживи несколько месяцев без женщин, не на такое согласишься. И я не хочу совсем свою форму потерять, а значит надо больше кушать, – он отсалютовал нам стаканом с чаем и уселся за свободный столик.

– Вы же не позволите мне опуститься до такого? – с ужасом и мольбой в глазах прошептал лейтенант, когда мы заняли столик в дальнем углу столовой.

– Не понимаю, о чем вы, солдат, – с ухмылкой ответила я.

– Я… В смысле… Не имел в виду ничего такого… Я бы никогда не посмел даже в мыслях с вами… – я удивлённо вздернула бровь. – То есть, вы очень привлекательны, и любой бы согласился… Но я не могу… – я вздернула бровь ещё выше, стараясь не расхохотаться. – В смысле, могу, очень даже могу, хоть прямо сейчас… Но вы мой комм… – парень осекся, когда смех, не смотря на мои попытки сдержаться, всё же вырвался наружу.

– Расслабься, Алекс. А мне пора. В комнату вернусь поздно. Не ищите меня и не ждите, – отдышавшись, сказала я и, в два приема прикончив ужин, встала из-за стола.

– А вы куда?

– Дела.

Время близилось к часу ночи, и мне хотелось воспользоваться суматохой, вызванной рабами, спешащими из столовой к своим комнатам. Выйдя в коридор, я направилась к выходу из барака. Охраны не наблюдалось, и можно было незаметно улизнуть на улицу.

– Ты куда собрался, – раздался грозный оклик охранника, так не вовремя выглянувшего из столовой в коридор.

– В туалет, – стараясь говорить как можно ниже, соврала я.

– Ты не у себя в деревне, чтоб в туалет на улицу ходить. Уборные вон там, – кивнул солдат на противоположный конец коридора.

– А, понял, – мне пришлось как ни в чем не бывало отправиться в указанном направлении.

Войдя в туалет и прикрыв за собой дверь, я огляделась. Это было большое помещение с десятком писсуаров вдоль одной стены и семью кабинками вдоль другой. Как ни странно, но запаха, характерного для подобных мест, здесь не было. В углу в торцевой стене барака почти под потолком над одной из кабинок находилось маленькое окошко с вмонтированным в него вентилятором. Я зашла в кабинку, встала на унитаз и оценила размеры проёма. Взрослому мужчине здесь не пролезть, но стройной девушке возможно. Нужно лишь было вытащить вентилятор, не выключая его, пролезть и поставить вентилятор обратно. И сделать всё это очень быстро, пока кто-нибудь не вошёл в туалет. Скользнув в транс, я поймала одной рукой крутящуюся лопасть и остановила её. Пальцем другой руки выбила болты крепления, затем потянув лопасти на себя, вытащила устройство из оконного проема и отпустила его, оставив висеть на кабеле питания. Кинув быстрый взгляд на дверь и убедившись, что в туалете по-прежнему никого, я ухватилась за нижнюю кромку окна и, подтянувшись, протиснулась в проем. Повиснув на одной руке на внешней стороне стены барака, потянула другой за кабель, устанавливая вентилятор обратно. Убедившись, что он встал как надо и по-прежнему работает, я спрыгнула на землю.

Возможно, со стороны покажется, что я приложила слишком много усилий ради душа. Но он не был моей первостепенной целью. Мне хотелось получше прощупать охранника, узнать его истинные мотивы. Поведение этого солдата казалось не вполне обычным. И я решила, что если есть шанс переманить его на свою сторону, сделать союзником или по-крайней мере убедить отвернуться в нужный момент, то нельзя этот шанс упускать.

Осмотревшись и поняв, что вокруг никого нет, я свернула за угол барака. У входа топталась одинокая фигура.

– Привет, – сказала я, подойдя ближе.

– Нельзя же так подкрадываться, – вздрогнул от неожиданности солдат.

– Я и не подкрадываюсь, – я и на самом деле шла, специально шаркая подошвами ботинок по гравию, чтобы Джон ненароком не поднял тревогу, не узнав меня. – Что у тебя со слухом?

– Взрывом повреждены барабанные перепонки. Слышу только одним ухом, да и то плохо. Короче, глухой я. А почему ты не через дверь вышла?

– Долгая история. Так ты участвовал в боях?

– Да, пришлось… Не хочу вспоминать… Вообще забыть бы всё это как страшный сон, – и мужчина сплюнул на песок.

– Ты говорил, что это не помогает, – ухмыльнулась я.

– Что не помогает?

– Плеваться.

– А… Ну так что, мы идём?

– Пошли, но зачем тебе это? – я решила расставить все точки над "и" ещё на улице под покровом ночи, где можно быстро и незаметно всё разрулить, если ситуация пойдет в неприятном направлении. Тихо справиться с разбушевавшимися гормонами крупного мужчины в его тесной комнате с соседями за тонкой стеной было бы гораздо сложнее.

– В смысле, зачем?

– Зачем тебе предоставлять мне свой душ? Ты меня совсем не знаешь. Я тебе никто.

– Ты – человек. И я хочу тоже им оставаться. Несмотря на всё это, – он махнул рукой на окружающий нас пейзаж. – А ты, наверное, подумала, что я потребую от тебя за это секс?

– Была мысль.

– Нет.

– Ты женат?

– Был… порой кажется, что целую вечность назад, а порой, что только вчера жену из роддома с дочуркой забирал.

– У тебя есть дочь? – удивилась я.

– Уже нет, – темнея лицом, ответил солдат. – Пошли.

Мы без приключений добрались до его квартиры, никого не встретив по пути. Охранники были расквартированы в отдельно стоящем четырехэтажном здании, расположенном недалеко от нашего барака. Войдя, я осмотрела помещение: одна жилая комната-студия с кухонным гарнитуром и диваном, совершенно непохожая на жилище одинокого мужчины. Ни разбросанной одежды, ни грязной посуды в раковине.

– Как здесь тихо, – удивилась я

– Все кроме вахтенных уже спят, – пояснил Джон.

– Вы тут не особо напрягаетесь, как погляжу, – усмехнулась я. – В бараке из охраны – два человека и то во время кормёжки.

– А зачем барак-то охранять? Ну, выйдет кто-нибудь из рабов, ну и что?

– Как это что? За нас владелец деньги заплатил.

– Всё равно территорию вы не покинете. Забор под током, перед забором собаки, а за ним минное поле. А дорога, по которой вас привозят, под наблюдением 24 часа в сутки.

– Ого. А это не секретная информация?

– Очень. И теперь мне придется тебя убить, – рассмеялся парень.

– Смешно-то как, – по-детски надулась я.

– А на самом деле, это очень вредная работа.

– Что восстания рабов зачастили?

– Ха. Нет, производство вредное. Из-за особенностей залегания алмазов этот рудник самый опасный для здоровья. 70 % местной охраны выходят на пенсию с лёгочными заболеваниями.

– Почему же вы тогда здесь работаете?

– По разным причинам. Кто-то из-за денег. Здесь больше платят. Кого-то на другие рудники просто не берут.

– А ты почему?

– Не многовато ли вопросов? Ты вроде помыться пришла. Душ вон там, – резко оборвал меня солдат и указал на дверь в ванную комнату.

Я пожала плечами и пошла в ванную, мысленно сделав себе заметку, выяснить всю подноготную этого охранника. Чем больше его узнавала, тем меньше он подходил этому месту.

В санузле тоже было чисто: сверкающие белизной раковина и унитаз, стекла душевой без единого известкового потека, лишь на расчёске нашёлся один волос.

"Слава Богу, он человек, а не вечно убирающийся робот, – со смешком подумала я. – У меня в квартире даже после генеральной уборки не так чисто".

С наслаждением приняв душ и смыв, наконец, весь песок, я вышла из душевой кабины и обнаружила на полотенцесушителе заботливо приготовленное для меня полотенце с приклеенной к нему запиской.

"Вытирайся им", – было написано на кусочке бумаги аккуратным почерком.

"Да что с тобой не так, Джон? Ты же просто ходячая добродетель. Как ты оказался здесь?"

Одевшись, я вышла из ванны и обнаружила хозяина квартиры, сидящего на диване за книжкой.

"Он ещё и читает?!"

– А ты случайно готовить не умеешь? – ехидно спросила я.

– А что? Ты голодная? Ты не поужинала с остальными? – с беспокойством спросил мужчина. – Ты обязательно должна есть. Не пропускай приемы пищи. Здесь очень тяжёлая физическая работа, даже для парней…

– Всё нормально, – перебила я Джона. – Просто спросила.

– К сожалению, нет, мне жена готовила, а сейчас в столовой ем, – и он замолчал.

– Расскажи, что с ними случилось, – тихо попросила я, усаживаясь рядом на диван.

– Это длинная история…

– Я никуда не тороплюсь.

Мужчина пристально посмотрел на меня. Было видно, что ему просто необходимо выговориться, но он боится довериться малознакомому человеку.

– Ладно, – выдохнул он, решившись, – я служил в чине капитана спецназа в армии Немести. Мы были на задании далеко от дома. А когда вернулись, то мне сказали, что на мою деревню напали повстанцы и разбомбили всех жителей. Жена и дочка погибли при взрыве, – солдат замолчал, а я до боли сжала кулаки.

Да, война – это война, и на ней убивают. Но чем дальше заходит прогресс, то тем больше мирных и невинных людей гибнет. Это раньше, когда сражались на мечах и копьях, умирали в основном солдаты. А теперь одним нажатием пальца на кнопку можно стереть с поверхности планеты целый город. Город, в котором живут дети, женщины и старики, не участвующие в войне, наоборот, мечтающие о дне, когда она закончится, желающие только мирного неба над головой. И вот приходит день, когда с этого самого неба, может дождливо-серого, а может и безоблачно-голубого падает бомба. И все они за считанные мгновения превращаются в пепел.

– Я был вне себя, – продолжил охранник. – Просто обезумел от горя, когда увидел, что осталось от моего поселка. Точнее ничего не осталась. Одна огромная воронка. И всё.

Он замолчал, сжав зубы и пытаясь справится с нахлынувшими от воспоминаний эмоциями. Я в знак поддержки положила ладонь на его плечо.

– Я собрал своих ребят из отряда и отправился мстить. Мой друг, служивший в контрразведке, дал координаты деревушки, в которой жили родные повстанцев. Когда мы пришли туда, то не пощадили никого. Ни детей, ни женщин, ни стариков. Мы избивали, пытали, насиловали… Мы убили всех.

Джон сделал паузу, глядя мне в глаза.

– Я кажусь тебе чудовищем? Я и есть чудовище.

– В каждом из нас живёт чудовище, – пожала плечами я. – Просто кто-то это признает, а кто-то отрицает изо всех сил.

– А потом я совершенно случайно узнал, что это правительство сбросило бомбу. В мою деревню пришла группа повстанцев и среди них было несколько руководящих офицеров. Президент решил, что это удобный случай лишить революцию хотя бы части её верхушки, и отдал приказ. А моя семья и все остальные жители были просто сопутствующей потерей!!! – выкрикнул последнее предложение солдат и что есть силы швырнул в стену книжку, которую всё это время крутил в руках.

– А я их всех убил! Понимаешь? Всех! Никого не пощадил! Даже младенцев! – Джон вскочил на ноги и заметался по квартире.

– И поэтому ты здесь? – спросила я, когда мужчина обессиленно свалился на диван. – Наказываешь себя за содеянное?

– А что ещё остаётся? – почти прошептал мой собеседник. – Они мне каждую ночь снятся… Представляешь? Каждую… Их крики, стоны, мольбы матерей…

"Прекрасно представляю", – подумала я, вспоминая свои кошмары о моём становлении берсерком, преследовавшие меня почти год.

– И что, помогает? – вслух спросила я.

– Что ты предлагаешь? – внезапно ощетинился солдат. – Покончить с собой? Пытался. Неудачно. Спасли.

– Нет. Я предлагаю сделать что-то, что всё изменит.

– Это каким образом? Податься в повстанцы что ли? – усмехнулся Джон.

Я молча уставилась на него.

– Да ладно… Ты же не серьёзно?… Погоди… Говорят, что во главе революции теперь баба…

Я продолжала молчать, лишь слегка подняв одну бровь.

– Не может быть… Так, мне надо выпить, – и с этими словами ошеломлённый парень отправился к кухонному гарнитуру, где достал из шкафчика бутылку и стакан.

– Вам налить, командующая? – спросил он.

– Зависит от того командующая ли я тебе или нет.

– Ты меня что, вербуешь? – изумлённо вылупил глаза охранник.

– Именно.

– Я спецназ армии Немести, работаю на правительство, а ты мне предлагаешь преступить закон, изменить присяге?

– А как звучала твоя присяга, ты помнишь? Что-то я очень сомневаюсь, что в ней были слова о служении лично нынешнему президенту Герману Проскуру.

– Нет, не было. И я присягал ещё при прошлом президенте.

– Вот видишь. Ты обязался служить и защищать свою страну, свой народ. А я хочу вытащить Немести из того дерьма, в которое её погрузило нынешнее правительство.

– Я присягал лично предыдущему президенту.

– О Боги! – закатила глаза я. – Он мертв. Ну присягни мне, если тебе так необходимо служить кому-то лично.

Джон в нерешительности стоял с бутылкой в одной руке и двумя!!! Двумя!!! Стаканами в другой. На его лице отражалась вся та борьба, что происходила в душе бывшего капитана.

– Хорошо, – выпалил он, резко шагнул ко мне и встал на одно колено.

– Ты, что предложение руки и сердца собрался мне делать? – не удержалась от подкола я.

– Не знаю, как присягают мафиози, но солдаты Немести присягают на одном колене, – ответил мужчина с лёгкой обидой.

– Извини. Стоп. Мафиози????

– Ой, да ладно тебе стесняться. Всем известно, что ты не то дочка, не то внучка дона мафии.

– Твою ж мать!!! – я резко вскочила с дивана, чуть не опрокинув на пол всё ещё коленопреклоненного солдата.

"Дон!!! Я же его подставила! Теперь его со всеми собаками искать будут, чтоб на меня надавить. И Макс тоже в опасности", – теперь уже была моя очередь метаться по комнате и рвать на себе волосы.

– Кто эти все? – спросила я, пытаясь взять себя в руки.

– Что?

– Ты сказал, что все знают, что я связана с мафией. Кто все? Вообще все-все? Или избранные люди?

– Ааааа… Несколько человек из разведки и правительственная верхушка, я думаю.

– Как давно?

– Мне мой друг совсем недавно сказал.

– Тот друг, что из разведки?

– Ну да.

– Какой-то он разговорчивый для разведчика.

– Я ему вообще-то жизнь спас… и не один раз.

– Ясно. Принимаю твою присягу. А теперь мне нужно позвонить.

– Я же ещё даже не начал, – возмутился Джон.

– Отложим формальности на более спокойное время, а сейчас мне нужно сделать звонок. У тебя есть телефон?

– Есть, но наши звонки прослушиваются, – ответил охранник, тем не менее протягивая свой мобильный.

– Так, а какие телефоны здесь не прослушиваются?

– Даже не знаю… Начальника рудника быть может… Но он его нигде не оставляет, всюду с собой таскает.

– Проклятье!!! – и я в задумчивости уставилась на Джона.

– Ты хочешь, чтоб я его достал? Как доказательство верности?

– Что? Боже, нет. Тебя сразу же вычислят. Не собираюсь подставлять тебя под удар.

– Это ничего, я готов, – ответил мужчина и уставился невидящим взглядом в стену напротив.

– Посмотри на меня, – я подошла к нему и, положив руки на его щеки, повернула голову парня. – Я не играю людьми как пешками. Для меня важен каждый солдат, и я не собираюсь никем жертвовать. Ты понял? – Джон кивнул.

– Ничего не предпринимай, сама всё сделаю. Кстати, фото командующей уже есть?

– Да.

– Попадос. Надо быстро всё здесь заканчивать. Где расквартирован начальник рудника?

– Он живёт не здесь. Но сегодня он ночует у себя в кабинете.

– Где это?

– Что ты задумала?

– Как что? Одолжить телефон.

– Я провожу.

– Нет! Нарисуй план.

Через пять минут план здания, в котором находились квартиры охраны и кабинет начальника, отложился в моей голове до последней чёрточки, а ещё через пять минут я набирала на позаимствованном сотовом номер телефона, известный всего паре-тройке человек на планете.

– Привет, Ян.

– Рейн? Что случилось?

– У меня всё нормально, но вот тебе нужно быть очень осторожным. А ещё лучше скрыться, уехать из страны.

– Зачем?

– На тебя могут начать охоту.

– Рейн, я дон…

– Ага, знаю, и тем не менее, правительство…

– Ко мне уже приезжали. Мы всё решили мирно.

– Да? – удивилась я. – Это как?

– Тебе это не понравится.

– Рассказывай.

– Я сказал, что ты мне изменяла со своим тренером, и я вас выгнал. А ты сдуру подалась в революционеры.

– Офигеть…

– Прости…

– Они купились?

– Вроде бы…

– Тогда ладно, можешь и дальше плести про меня любую чушь, которая придёт тебе в голову.

– Ты не обиделась?

– Ни капельки. И, Ян, – добавила я игривым голосом: – ты же знаешь, что я бы тебя ни за что не променяла на молодого жеребца?

– Конечно, я же ещё огого. Ах, какой удар по репутации, какой удар, – со смехом ответил Нортон.

– Будь осторожен.

– И ты береги себя.

Сбросив вызов и удалив его из истории, я вернула телефон на место и отправилась к Джону.

– Что, не вышло? – открывая окно своей квартиры на первом этаже и помогая мне залезть, спросил солдат.

– Вышло.

– Просто ты так быстро вернулась.

– Долго не болтаю по телефону, – отшутилась я.

В самом деле, не рассказывать же новообращённому повстанцу, что его командующая в состоянии боевого транса без спецсредств забралась по стене на балкон четвертого этажа, выкрала телефон, забралась на крышу здания, вышла из транса, сделала звонок, снова вошла в транс, вернула мобильный и спрыгнула с четвертого этажа. Это было бы слишком.

– Давай обсудим план дальнейших действий. Хочу, чтобы ты разузнал, кто из охраны готов ко мне присоединиться.

– Человек пять точно будут на нашей стороне. Ещё на счёт троих есть сомнения. Остальные останутся верны правительству, этих сволочей всё устраивает.

– А сколько здесь вообще охранников?

– Сорок.

– Значит, в лучшем случае, в нашем распоряжении девять человек охраны, четырнадцать моих воинов и я. Итого двадцать четыре. Против тридцати одного солдата. Ну, что ж.

– Ты, конечно, меня извини, но на воинов твои люди не очень тянут.

– Какие уж есть. Зато всей душой преданы делу. Это немалого стоит.

– У тебя есть план? Или ты собираешься нападать в лоб?

– Нет, не в лоб. Я пока работаю над ним. Дай мне знать, как выяснишь всё точно. А я пойду немного посплю. Сколько осталось до подъёма?

– Три часа, – ответил солдат, взглянув на часы.

– Вот и отлично, – и я, махнув на прощание рукой, выпрыгнула из окна и, пригибаясь как можно ниже к земле, побежала к бараку. В него забралась тем же путем, что и выбиралась – через вентиляционное окно. Спрыгнув на пол кабинки и установив вентилятор на место, осторожно выглянула из-за двери туалета в коридор. Никого не было. Мне удалось без приключений добраться до своей койки, и, раздевшись, я с наслаждением вытянулась на жёсткой постели. Спать не хотелось, и в голове роилась туча мыслей. Не было ни малейшего представления о том, что делать дальше. Как захватить рудник без потерь со своей стороны. Вариант с нападением в открытую я отмела сразу же. Моих солдат перебьют как курят. Нас слишком мало. И мы безоружны. Хотя, стоп…

– Вы вернулись, – так не вовремя прервал мою мысль тихий шепот с нижней койки. – А мы уже начали волноваться.

– Кто это мы? – спросила я, свешиваясь. – И я же приказала меня не ждать.

– Ну, я и ещё пара ребят, – поднял виноватый взгляд Алекс и нервно заёрзал на своей постели. – Да, приказали, но мало ли что могло случиться…

– Я ваш командир, которая в состоянии позаботиться о себе, не надо меня опекать, – прошипела я. – Всё со мной в порядке, спи.

Парень замолк и засопел в подушку. То ли обиделся, то ли заснул. А я пыталась вспомнить свою мысль, которую нечаянно спугнул лейтенант. И тут в соседней комнате кто-то из рабов зашёлся кашлем.

"Вот оно! У меня же полно человеческих ресурсов! Вокруг несколько сотен недовольных своей жизнью людей, перед которыми маячит только одна перспектива. Несколько лет адского труда, а затем кладбище рудника. Им попросту нечего терять. Нужно лишь их направить. Точно! Устрою восстание!" – подумала я и закрыла глаза.