Текст книги "Хроники берсерка (СИ)"

Автор книги: Крис Кастон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Я готов! – вскинул руку всё тот же молоденький младший лейтенант.

– Как тебя зовут?

– Алекс.

– Хорошо, нужно ещё двое.

– Я, – положил мне руку на плечо Марк.

– Нет, ты останешься здесь, – скинула я руку парня, прожигая его взглядом.

– Почему?

– Это не обсуждается.

– Ну и ладно, – надулся он, отходя к остальным.

– Я доброволец!

– И я! – вызвались двое солдат.

Я оценивающе оглядела их с ног до головы: худющие, долговязые парни, с трудом выдерживающие вес бронежилетов и амуниции. Срамота. Затем окинула хмурым взглядом всех остальных. Не лучше. Один Марк выделялся на их фоне своим ростом и мускулатурой. Да уж. И где их таких набрали? Просто армия ходящих доходяг.

– Ладно, – я не стала озвучивать свои сомнения, – вы трое, следуйте за мной.

И трусцой побежала к месту, где повстанческая армия чуть было не отдала концы. Хоть темп бега, на мой взгляд, был медленным, солдаты всё же умудрились отстать. Поэтому я решила не терять времени зря и начала проверять уцелевшие грузовики. Три машины завелись с пол-оборота, словно и не пережили артиллерийского обстрела. Когда я залезла в кабину четвёртой, подбежали солдаты.

– Они на ходу?! – удивлённо воскликнул Алекс, пытаясь отдышаться.

– Да. И мы этим воспользуемся. Выбирайте себе машины и поехали обратно на рудник, – ответила я, выбираясь из кабины. – Но, сначала нужно толкнуть этот грузовик.

– Зачем?

Я посмотрела на солдата как на идиота.

– У него сдох аккумулятор, надо завести с толкача.

– Давайте парни, дружно! – воскликнул младший лейтенант, забегая назад и наваливаясь всей массой на задний борт.

Снова усевшись за руль и посмотрев в боковое зеркало, я закатила глаза. Эти трое пыхтели и тужились, изо всех сил толкая грузовик, но колеса не сдвинулись ни на сантиметр.

– Перерыв, – спустя пару минут бесплодных попыток крикнула я, выпрыгивая из кабины.

Мужчины, отдуваясь и утирая потные лбы, без сил повалились на песок.

– Да вы просто атлеты, – расхохоталась я, глядя на них.

В ответ мне было три уставших и обиженных взгляда.

– Ладно. Алекс, умеешь заводить с толкача?

– Да, а что?

– Быстро за руль!

– А смысл? Мы не сдвинем его, нужна подмога. Может нам сбегать за остальными на рудник?

– Вот ты и беги, – со стоном хором выдали двое других мужчин.

– Спокойно, подмога уже прибыла, – усмехнулась я. – Ты в кабину, вы, – ткнула я пальцем на развалившихся на песке рядовых, – освободите мне место!

Все трое мужчин с удивлением посмотрели на меня, но приказы выполнили.

– Готов? – крикнула я Алексу.

– Готов!

Я подмигнула смотревшим на меня во все глаза солдатам, положила ладони на задний борт и толкнула. Машина легко тронулась с места, проехала несколько метров и завелась.

– Офигеть…

– Что уставились? По машинам и вперёд! – скомандовала я, отряхивая руки.

– Э, тут такое дело, командующая… – замялся один из солдат.

– Коммандор! (коммандор – обращение к главнокомандующему на Каспиле. Прим. автора).

– Что?

– Не командующая, а коммандор!

– Коммандор… Тут такое дело…

– Короче, рядовой!

– Я не умею водить машину…

Тут уже была моя очередь сказать: "офигеть". Но я была так зла, что употребила гораздо более сложную и выразительную речевую конструкцию, после которой мой собеседник цветом лица стал напоминать спелый помидор.

– Руль вправо – поворачиваешь направо, руль влево – налево. Левая педаль – сцепление, правая газ, посередине тормоз. Все! Живо за руль. Ты едешь впереди. Вокруг пустыня, врезаться во что-то – ноль вариантов.

– Но…

– Ничего не хочу знать, – и я многозначительно похлопала рукой по кобуре пистолета. – Выполняй!

– Есть, коммандор, – парень поплелся к ближайшей машине.

– Алекс, вылезай, эту поведу я. Ты бери оставшуюся.

Стивен, а именно так, как оказалось, звали новоявленного водителя, с дерганьем, но всё же тронулся, и мы поехали к руднику, где нас ждали остальные ополченцы.

– Наконец-то! – воскликнул Марк, открывая дверь моего грузовика.

– Что, уже успел соскучиться? – хохотнула я.

Парень в ответ набычился и покраснел.

– Ну что ещё? – подозрительно прищурилась я.

– Вы убежали, ничего нам не объяснили, не сказали, что делать и долго не возвращались!

– Серьёзно? – было похоже, что он мне выговаривает. – Капитан, вы ничего не попутали? – перешла на официальный тон я. – Вы так со своей невестой разговаривать будете, а я – ваш непосредственный командир. И не собираюсь каждую минуту докладывать о своих планах и действиях! Так что подберите сопли! Их вытирать я вам тоже не буду! – выплюнула на одном дыхании я в лицо мужчине.

Тот покрылся алыми пятнами, сжал кулаки, открыл было рот, но его взгляд наткнулся на вылезших из грузовиков и вставших за мной трёх военных.

– У капитана проблемы, коммандор? – спросил Стивен. – Нужно помочь их разрешить?

– Никаких проблем, Стивен, отдыхай, ты хорошо справился с поставленной задачей, – ободряюще похлопала я по плечу солдата.

Рядовой тут же зарделся от гордости, распетушился и начал рассказывать обступившим его с расспросами бойцам о нашем маленьком приключении. Я отошла к южной границе рудника и уселась на землю, привалившись спиной к скале. Мне нужно было многое обдумать и решить.

На мою голову свалилась ответственность за жизни почти двух сотен солдат и исход революции зависел от моих действий. На кону стояло будущее целого континента. Мне же до этого никогда не приходилось никого спасать и освобождать. Я была киллером и умела только убивать. Да, я делала это безупречно. Но быть наемником, и быть революционером – это две большие разницы. Или нет? У меня промелькнула идея.

– Марк! Подойди!

– Да, коммандор, – отозвался парень, выделяя интонацией обращение.

Я лишь усмехнулась на это и спросила:

– Кто служит в регулярной армии, подчиняющейся правительству?

– Да много кто, выпускники военных училищ, к примеру.

– Это офицеры… А кроме них?

– Простые парни, которые не нашли себе мирной профессии. Ну, и наёмники, – ответил Марк.

– А в чём разница между ними?

– Обычным солдатам платят гораздо меньше… А наёмники служат при президенте в Форте Грин… Это элита…

– Бинго!!!

– Чему ты радуешься? Мы, повстанцы, по сравнению с ними просто заморыши!

– Это я уже заметила, – не удержалась от подкола я. – Скажи мне, в чём особенность армии наёмников?

– В чём? – задумался мужчина.

– Наёмник служит за деньги. Ему плевать на идеи.

– И его легко купить! – подхватил мою идею Марк, и тут же сник: – но где мы возьмём столько денег?

– А ты оглянись вокруг! Мы сидим на них! Немести полна алмазов.

– Да, но все рудники в руках правительства и приближённых к нему!

– Так отберём парочку!

– И как ты себе это представляешь?

– Увидишь. Сейчас у нас другие заботы. Нам нужно сваливать отсюда, пока здесь не собрались все солдаты правительства.

Я встала и подошла к кучке людей, которые представляли сейчас всю армию повстанцев. 189 человек. Не густо. У меня была просто прорва работы, чтобы из мощей революционной армии сделать настоящую мощь. Я громко свистнула, привлекая внимание.

– У нас четыре машины и почти двести человек. В каждую машину садятся по двадцать человек, не считая водителя, остальные бегут следом. Через полчаса меняемся. Те, кто сидели, высаживаются и бегут, те, кто бежали, отдыхают в фургонах. Вопросы? – окинула я взглядом притихших мужчин.

– Мы должны бежать полчаса подряд? – возмутился мужчина пожилого возраста с сержантскими нашивками.

– Да, а в чём проблема?

– Здесь некоторые уже не мальчики, – продолжил гнуть свою линию сержант.

– Если возраст вам не позволяет совершить получасовую пробежку, то может пора на пенсию? Что вы делаете в армии?

– Как что? Я служу! Стараюсь освободить народ Немести от узурпаторского ига нынешнего правительства!

– Во-первых, стараться надо только в одном месте! Знаете каком? Или прояснить? – вокруг послышались приглушённые смешки.

– Во-вторых, – видя, что сержант молчит, продолжила я, – какую пользу вы можете принести, служа под моим началом? Кроме произнесения пафосных речей и поедания сухпайков? В чём ваша роль? – мужчина по-прежнему не сказал ни слова. – Боевая ценность солдата равна нулю, если он не может выдержать марш-бросок. У вас есть какие-то знания, умения, вы обладаете полезной информацией?

– Я… Наверное… Быть может…

– Видимо, нет! Так зачем мне вас здесь держать?! Тратить на вас пищевые ресурсы?! Здесь благотворительная организация или кружок по интересам?!!! – уже не сдерживаясь, орала я, обращаясь ко всем присутствующим. – Мы, черт возьми, на войне, мы армия! Причём освободительная армия! Посмотрите на себя! На большинство из вас даже патронов жалко тратить, соплёй перешибешь! А вы называете себя воинами? – я в сердцах сплюнула на песок. – Все, кроме вас трех, – ткнула я пальцем в ребят, пригнавших со мной грузовики, – в четыре шеренги быстро встали!

Солдаты, красные то ли от стыда, то ли от возмущения быстро образовали четыре ряда.

"Ну, хоть со строевой подготовкой у них всё в порядке", – подумала я, а вслух скомандовала:

– С первого по двадцатый из каждой шеренги по машинам бегом! Остальные так колоннами и бегут сзади.

Когда все четыре двадцатки, наконец, погрузились, а оставшиеся недовольно топтались сзади, я завела мотор и погнала машину на юг. В боковое зеркало было видно, как следом за мной тронулись другие грузовики.

– Ну, с Богом! – прошептала я. Четыре машины и четыре колонны пехоты – очень лёгкая мишень для противника, а путь был неблизкий.

– Может скажешь, куда мы едем? – спустя один час полного молчания и две смены бегущих спросил меня Марк, сидевший рядом в кабине.

– А тебе не пора пробежаться?

– Я в следующую смену.

– Ну-ну…

– Серьёзно. У тебя же есть план?

– Есть.

– Рейн, я не понимаю… Ты же с самого начала не хотела во всё это ввязываться, говорила, что революция – бредовая затея, а теперь решила её возглавить?

– Да, не хотела. Но потом я увидела во всём этом, – я махнула рукой назад, в сторону следующих за мной грузовиков, – рациональное зерно, хорошую идею. И присоединилась к вам. А затем убили командующего. А ведь он был единственным, кто знал, что делать, как вести войну с правительством. Из выживших ты думаешь кто-нибудь хоть чуть-чуть имеет представление о том как победить?

– Ты о нас слишком низкого мнения, Рейн. Большинство из повстанцев закончили военную академию или военный колледж.

– И что? Дипломами своими отбиваться от наёмников правительства будете?

– И то! Нас обучали и стратегии, и тактике. Мы можем составить план войны. Не держи нас за идиотов.

– Планы они умеют составлять, – хмыкнула я. – Знаешь, один полководец как-то сказал: "Война не похожа на тщательно отработанный и выверенный план. Она скорее напоминает объятый пожаром бордель!"

– А ты у нас, конечно, спец по пожаротушению борделей! – вскинулся парень.

– Марк, не злись. Я вообще не спец в войне, но отлично знаю психологию человека, богатого человека. Я несколько лет только и делала, что провоцировала людей на совершение ошибок, а потом этими ошибками пользовалась.

Мой собеседник недоумённо уставился на меня.

– Ты думаешь, быть киллером – это устроиться с винтовкой на крыше, подождать, когда цель выйдет, и выстрелить? – рассмеялась я.

– Ну… в общем-то, да…

– На такие цели нанимают киллеров с оплатой куда меньше, чем была у меня. С этим любой справится. Мои цели всегда тщательно охранялись. Всё находилось под круглосуточным пристальным наблюдением. Нельзя было просто так подойди на расстояние выстрела.

– И как же ты?….

– Это была охота, Марк. Настоящая охота. Игра кошки с мышкой. И порой нельзя было понять, кто кошка, а кто мышка.

– Ясно, – протянул мой собеседник. – И как же нам поможет твой опыт киллера?

– Я умею заставлять людей совершать ошибки, – повторила я.

– Кажется, это называется манипуляцией, – усмехнулся Марк.

– Называй, как хочешь. И, потом, я очень хороша в бою, – подмигнула я парню.

– А в чём ты ещё хороша? – спросил он.

– Как говорила одна воительница: "У меня много талантов!"

– Хотелось бы проверить, – пробормотал парень.

– Что? – повернулась я было к нему.

– Смена! Мне пора! – взглянув на часы, воскликнул Марк и, открыв дверь, выпрыгнул на ходу.

"Что это сейчас было? – я со вздохом потёрла виски и притормозила, чтобы солдаты могли поменяться местами. – Он что запал на меня? Только этого ещё не хватало!"

Убедившись, что военные закончили смену, я нажала на газ. До деревеньки, которая была моей целью, судя по карте, оставалось ещё семь километров.

Я достала чудом выдержавший все мои перипетии телефон и набрала номер.

– Привет, Макс.

– Рейн! Привет! Как ты?! Тут про тебя такие слухи ходят!!! Где ты?! – мой собеседник орал так, что мне пришлось отставить от уха трубку без малого на метр.

– Все просто шикарно, – усмехнулась я. – В гонках на грузовиках участвую, у костерка периодически греюсь. Как там у вас? Как дон?

– Всё по-прежнему. Только вот Нортон нас гоняет за любую провинность. Переживает за тебя! Так это правда?

– Что правда? – вздохнула я. Переживания дона определенно не разбили мне сердце, но всё же заставляли чувствовать себя чуть-чуть, но неблагодарной сволочью.

– Те слухи, что ходят про тебя?

– Какие слухи? Извини, Макс, но я не в курсах мафиозных желтопрессных новостей. Как-то недосуг.

– Что ты в революционеры подалась? – чуть ли не шепотом произнес мой собеседник.

– Ага.

– Твою ж мать…

– Ты сейчас занят чем-нибудь?

– Нет, отдыхаю, чаёк попиваю.

– Я имею в виду глобально, – закатила глаза я.

– Нет, а что?… Погоди… Рейн, не смей… Ты не можешь меня просить об этом… Дон меня убьёт…

– Чё это не могу? – хихикнула я. – Очень даже могу. Вот смотри. Маааакс, ты мне нуууууужен. Присоединяйся, аааааа?

– Вот твою ж… Дон меня…

– Он тебя благословит! Ты же будешь за мной присматривать, – уже в голос хохотала я.

– Что б вас всех… Пойду, обрадую старика.

– Вот и умница! Я тебе вышлю смс с координатами. Шифр помнишь ещё?

– Обижаешь! Думаешь, твой телефон отслеживают?

– Надеюсь, что нет, иначе нам всем хана и очень скоро.

– Ладно. Как буду выдвигаться, наберу.

– Нет, просто приезжай на указанное место и жди меня.

– Лады.

– До встречи, Макс, – и я закончила вызов, смяла телефон в ладони и запульнула его подальше через открытое окно.

Главы 19-20

Глава 19.

На следующий день Джефри представил меня своим ребятам, которых он выбрал на роль рабов.

– Не похожи они на рабов для рудников. Ты посмотри на них. Можно подумать, что эти парни из тренажёрки и солярия сутками не вылезают, – оглядев стоящих передо мной загорелых и мускулистых мужчин, заявила я.

– Это мои лучшие солдаты! Они тебя подстрахуют.

– Зачем мне подстраховка? Я всё планирую решить мирно. А если и начнется заварушка, то они только под ногами мне будут мешаться!

– Извини, девочка, но ты кажется что-то путаешь! Мы у тебя под ногами будем мешаться? Может всё-таки наоборот? – усмехнулся стоящий прямо передо мной детина ростом за два метра.

Я окинула говорившего внимательным взглядом и скользнула в транс. Спустя секунду парень словно рыба, выброшенная на берег, разевал от удивления рот, пытаясь выбраться из кучи малы тел.

– Что произошло? – сумел выдавить он, вытащив ногу из-под туловища своего товарища.

– Кегельбан, – пожала плечами я.

– Она просто закинула тебя как шар на эти кегли, – мотнул головой в сторону его недовольно пыхтящих и пытающихся встать товарищей подошедший к нам Марк.

– Да ладно? – снова разинул рот солдат. – Вот так просто подняла и кинула? Я вообще-то не пушинка, – самодовольно добавил он.

– Тебе на бис повторить? Только в этот раз мягкое приземление не гарантирую! – и я бросила недвусмысленный взгляд на колючий куст с огромными шипами, росший неподалеку.

– Не надо, – дал заднюю верзила.

– Я, пожалуй, наберу своих людей на эту операцию.

– Ну, как хочешь, – обиженно пожал плечами Джефри.

Через час переодетые в какую-то застиранную и местами подранную одежду мы стояли перед бывшим школьным автобусом, теперь служившим для перевозки рабов.

– Я даже спрашивать не хочу, где ты взял эти обноски, – проворчала я Джефри, почесываясь везде, где только позволяли наручники. – Похоже у меня теперь вши.

– И не спрашивай. И нет у тебя вшей. Это аллергия на стиральный порошок.

– Зашибись!

– Милости прошу! – в шутливом поклоне крикнул нам водитель автобуса, открывая дверь с решетками вместо стекол.

– Выйду на связь, как только смогу. Без меня ничего не предпринимать! – отдала приказ я своим людям, вышедшим нас проводить. И добавила уже тише, обращаясь к Джефри: – не вляпайся ни во что.

– Что, волнуешься за меня? – ухмыльнулся тот в ответ.

– Скорее за них, – махнула я скованными руками в сторону своей маленькой армии. – Они же под твоим присмотром остаются.

– А я уж размечтался!

– Именно, закатай губешку.

– Будь осторожна, – тихо шепнул мне Джефри, быстро шагнув ко мне и порывисто обняв.

– Волнуешься? – продолжила я нашу игру.

– Да, – серьезно ответил мужчина и, резко развернувшись, зашагал прочь.

– Это уж как получится, – смотря в спину старого знакомого, ответила я.

– Коммандор, вы идёте? – окликнул меня Алекс, входивший в состав группы, шутливо нами названную "рабы под прикрытием".

– А? Да, поехали, – сказала я водителю, последней залезая в автобус.

– Итак, ребята, мы теперь рабская сила. И сейчас среди нас нет ни лейтенантов, ни сержантов, ни командующих. Зовём друг друга по именам. Меня зовите Реймонд. Это всем понятно?

– Так точно! – выкрикнул, сидевший на первом ряду сержант, жилистый парень лет тридцати, очень сильный, несмотря на свою худобу.

– Да, Петр, ты определенно всё понял, – рассмеялась я, а вслед за мной и весь автобус.

– Простите, комман… Реймонд… привычка!

– Будьте внимательны, поменьше болтайте и делайте вид, что вам на всё плевать кроме еды и сна.

– Готов приступить прямо сейчас, – сержант завалился на бок сидящего рядом товарища и притворно захрапел, причмокивая.

Весь салон снова потряс взрыв хохота.

– Отлично, продолжай в том же духе, – сказала я и пошла в конец автобуса к свободному сидению.

Мне хотелось ещё раз всё обдумать и выявить возможные слабые места. Следуя нашему плану, Джефри связался с одним из партнёров своего отца и сказал, что хочет вернуть отцовский бизнес. Партнёр, конечно не обрадовался появлению нового конкурента, на что Джефри предложил ему в качестве отступных барыш с продажи рабов руднику. Торговец не смог устоять, ему лишь нужно было известить начальника прииска об очередной поставке людей. Спустя час тряской езды я вдохнула и потерла виски. Слишком много было неясностей, любой шаг мог закончиться как победой так и провалом. Оставалось лишь положиться на случай и импровизировать на ходу.

Ещё через час сквозь зарешеченные окна показался рудник. Те заброшенные шахты, у которых мы прятались от бомбежек противника, и рядом с ним не стояли. Это был огромный комплекс, окружённый по периметру забором с колючей проволокой. Через каждые триста метров стояли наблюдательные вышки с вооруженной до зубов охраной. К нам подошла четвёрка солдат.

– От кого? – направив дуло автомата на водителя, спросил один из них.

– От Салмонея, – уверенно ответил шофёр.

– Открывай, – раздался приказ со стороны двери.

Когда она открылась, в салон вошёл второй солдат, тщательно осматривая нас и тыкая стволом автомата в особенно непонравившихся.

– Опять заморышей прислал! Ох, уж этот Салмоней! Берёт как за атлетов, а присылает ходячих мумий!

Мне пришлось пригнуться на сиденье, и сделать вид, что сплю, стараясь спрятаться от охранника. Очень уж не хотелось, чтобы кто-нибудь понял, что я девушка. Ещё в деревне, я попросила себе мужскую одежду, а свои кудри спрятала под бейсболкой. Но любой острый взгляд легко разгадал бы мой маскарад. На счастье, этот солдат таковым не обладал.

– Он ещё и детей прислал! – изумился охранник, приняв меня за подростка. – Ладно, здесь всё в порядке! Поехали! – крикнул он своим товарищам.

Мы подъехали к небольшим подъёмным воротам, сквозь которые едва протиснулся наш автобус. Здесь к нам присоединился открытый джип эскорта, напичканный солдатами. Спустя пару минут мы оказались около длинного двухэтажного здания.

– Вот и ваш дом, располагайтесь! – с кривой усмешкой махнул рукой на него солдат, сопровождающий нас в салоне автобуса.

Джип подъехал к нам и остановился у двери. Из него как черти из табакерки начали выпрыгивать охранники. Построившись у автобуса в два ряда и образовав живой коридор, они как один требовательно уставились на водителя. Тот, видимо, уже зная, чего от него хотят, открыл дверь.

– На выход по одному! По одному я сказал! – скомандовал солдат, поднимая одного из моих людей за шиворот и толкая к выходу, а второго ударом приклада в живот отправляя обратно на сиденье. Пострадавший парень скрючился и зашипел от боли, а я в ярости сжала кулаки и сцепила зубы. Не знаю, с каких пор стала так переживать за этих людей, но чем больше нам выпадало тревог и лишений, тем более родными они становились для меня. Поэтому я буквально физически чувствовала боль паренька.

"Спокойно, Рейн! Он это переживёт. Если ты сейчас вмешаешься, то вся операция коту под хвост. А их всех попросту перестреляют…" – успокаивала я себя, пряча пылающие гневом глаза.

Мне удалось пройти мимо охраны, не привлекая к себе особого внимания. Проблема возникла позже. Мою группу, насчитывающую пятнадцать человек, привели в небольшое помещение и сняли наручники.

– Размещайтесь! Через двадцать минут придёт управляющий и объяснит вам что к чему.

– А где здесь туалет и ванная? – спросил кто-то.

– Что? Ванная? Может тебе ещё и биде? Здесь нет ванных комнат! Здесь только душевые, и скажи за это спасибо! – заржал в голос охранник, снимавший с нас наручники. – Туалет на первом этаже в конце коридора, душевые там же.

Охрана ушла, и я быстро осмотрелась: помещение площадью метров тридцать с двумя зарешеченными окнами напротив двери, всё уставленное двухэтажными кроватями. Выбрав себе верхнюю койку рядом с дверью и кинув на неё свою видавшую виды куртку, я решила сходить в душ. Стёкол в нашем автобусе не было, а ехали мы по пустыне. И теперь песок был у меня в самых неожиданных местах.

– Я в душ, – ответила я на вопросительные взгляды и вышла в длинный и узкий коридор. Освещался он плохо и окон не имел. На лестнице, ведущей на первый этаж, я споткнулась о выступающую половицу. От спуска кубарем меня спасла лишь реакция берсерка. Но на этом мои приключения не закончились. Душевая оказалась большим и влажным помещением прямоугольной формы. Вдоль трёх стен из бетона на высоте человеческого роста через каждые полтора метра торчали трубы, из которых капала вода. Душем это можно было назвать с большой натяжкой. Перегородок не было. Как и шторок. Душевая была общей. Очевидно, строители не предполагали, что шахтёры будут разнополыми, или же им было на это плевать.

"Что ж, обойдусь без душа! Ещё одна причина провернуть всё по-быстрому", – подумала я и повернулась к умывальникам, вмонтированным в четвёртую стену около входной двери.

Наскоро умывшись, я вернулась в нашу комнату. Надо сказать, что внутри барака перемещение рабов не контролировалось и не ограничивалось. В свободное время мы могли ходить по зданию куда угодно: в комнату отдыха, душевую, туалет или столовую. Мне это показалось странным. Лишь спустя несколько часов я поняла причину: после 16 часов работы на шахте и ужина люди способны были лишь доплестись до своей кровати. Самые стойкие находили силы на душ, но таких были единицы. Поэтому в бараке постоянно стоял смрад от потных, давно немытых тел.

Управляющий, а по сути, просто надсмотрщик, быстро объяснил нам распорядок дня, наши обязанности, которые заключались в том, чтобы в прямом смысле вкалывать, пока не сдохнешь, что подтверждало кладбище, расположенное чуть в стороне от рудника, и права, коих было очень мало, а именно: быть похороненными на этом самом кладбище.

Как только он закончил свою речь, стоящий рядом с ним охранник надел на нас кандалы, а затем приковал к длинной и толстой цепи. Кандалы были неудобными и тяжёлыми и практически сразу же начали натирать запястья.

– На выход! – скомандовал солдат, и мы многоногой змеёй, громко звеня кандалами, вышли в коридор, спустились по лестнице, миновали туалет и душевые, снова прошли по коридору уже первого этажа и, наконец, оказались на улице. Солнце палило нещадно, впрочем, как и всегда, а ветер гонял поднятую с рудников пыль, которая тут же оказалась во рту, носу, осела в лёгких и забралась под одежду. Короче говоря, это было адово местечко. Я с содроганием подумала о людях, которые по воле судьбы оказались здесь на всю жизнь.

"Лучше погибнуть в схватке с охраной, чем остаться здесь до конца дней", – звучно сплюнула я частицы горной породы, которые за считанные секунды забились в рот и царапали горло словно наждачная бумага.

– Прекратить плеваться! – резко дёрнул на себя цепь охранник, идущий чуть впереди меня, от чего я потеряла равновесие и врезалась головой в спину шагающего передо мной Алекса. Тот, в свою очередь, споткнулся, начал падать, схватился за рукав куртки идущего впереди Стивена. Стивен от неожиданности подпрыгнул, подвернул при приземлении ногу и тоже упал, утаскивая на землю другого повстанца. Со стороны мы напоминали классический эффект домино. Вопреки моим ожиданиям, охрана не стала ржать над нашим падением. Наоборот, виновник этого приключения подошёл со вздохом ко мне, взял за шиворот и поставил на ноги.

– Что плюй, что не плюй. Это всё равно не поможет, – добавил он тихо, и, дождавшись, когда все поднимутся, махнул рукой своему товарищу, шедшему в голове колонны.

– Пошли! Нечего топтаться на месте, алмазы сами себя не добудут. Не дергай их так, Джон, а то ещё кто-нибудь шею себе свернёт! – крикнул тот.

До автобуса мы дошли без происшествий, быстренько в него погрузились, и нас повезли на рудник.

– А это что? – спросила я у охранника Джона, с любопытством рассматривая огромное здание, расположившееся слева от входа в шахты.

– Это перерабатывающий комбинат. Здесь из руды получают алмазы, а затем их гранят и шлифуют. А ты любопытная, однако, – очень тихо произнес он.

"Твою ж мать, раскусил, что я девушка". И я начала лихорадочно обдумывать дальнейшие шаги по предотвращению распространения информации, что на руднике появилась баба.

– Не волнуйся, я не скажу никому, что ты девчонка, – солдат понял мои сомнения. – Первые пару дней отмолчись, а затем голос от песка и породы загрубеет, и от пацана тебя никто не отличит. Разве что в душевой. Но в этом могу помочь.

– Как?

– Приходи мыться ко мне.

Я внимательно посмотрела на парня. Тот спокойно выдержал мой взгляд. По его виду это не было похоже на предложение услуги за интим.

– Хорошо, – согласилась я, решив рискнуть. В конце концов всегда можно отбиться от приставаний прямым ударом кулаком в голову и ногой в пах.

– Твоя смена до полуночи. Выходи из барака в час ночи.

– Ладно.

За этим разговором я не заметила, как автобус подъехал ко входу в шахту. Когда мы вышли из него, нас построили у лифта и сняли кандалы. Мои солдаты тут же начали рассматривать свои запястья, у некоторых они были стёрты в кровь. Я покачала головой. Открытые раны, антисанитария рудника – так недосчитаюсь многих своих людей ещё до начала активных действий по захвату.

– Лифт вмещает пятнадцать человек! Сначала спустим тринадцать, – кивнул на нас стоявший у лифта солдат. – Двоих оставшихся – вторым заходом.

Лифт представлял собой площадку восемь на восемь метров, в центре которой стояла клетка пять на пять метров. В одну из стен клетки была вмонтирована решетчатая дверь с увесистым замком. Сама площадка по периметру была огорожена перилами, доходившими взрослому человеку до пояса.

– Ты и ты, остаётесь, – кивнул Джон на нас с Алексом. – Остальные грузятся в лифт.

Второй охранник вместе с лифтёром затолкали моих людей в клетку и закрыли дверь на замок. Лифтёр нажал на кнопку спуска на находившемся рядом с клеткой пульте. Я проводила взглядом лифт, стрелой понёсшийся вниз, и вновь покачала головой. Если вдруг случится поломка, то шахтёры будут в этой клетке как крысы в мышеловке. И выбраться сами из ловушки они не смогут. Уже не в первый раз я пожалела, что втянула в эту авантюру стольких людей.

"Надо было придумать другой план и действовать в одиночку", – пронеслось у меня голове. Но другого плана не было, да и быть не могло. Нужен был действующий рудник со всей прилагающейся инфраструктурой и обслуживающим персоналом. Я не могла попросту ворваться на территорию в состоянии транса и перебить всех, вставших на моём пути. В таком случае мы бы получили шахты полные алмазов и несколько десятков неквалифицированных рабочих. И ни одного человека, умеющего управлять подобным предприятием.

Глубоко вздохнув, я уставилась в глубину шахты, ожидая лифта.

– Не переживай, если проявишь себя положительно, тебя переведут с рудника на комбинат. Там работёнка полегче, – сказал мне Джон, неправильно истолковав мой вздох.

– А что значит положительно себя проявить? – спросила я.

– Чё встали? Чего ждём? – перебил ответ Джона возглас, раздавшийся из поднявшегося лифта.

Мы послушно зашли в клетку, я по пути бросила исподтишка взгляд на пульт. Управление было простым. Две кнопки: наверх и вниз. И рубильник, очевидно, для остановки. Нас с Алексом заперли. Замок я тоже разглядела во всех подробностях: навесной массивный, но в трансе мне не составит труда его сломать. Охранник нажал на кнопку спуска, и мы понеслись вниз. Лифтовую площадку качало из стороны в сторону и мы с Алексом судорожно вцепились в прутья клетки. Лампа, свисавшая с потолка, света от которой едва хватало, чтобы осветить шахту, то тухла, то загоралась вновь. Внезапно раздался дикий скрежет, это лифтёр дёрнул за рубильник, и лифт остановился. Прищурившись, я стала осматриваться. Мы находились в огромном тянувшемся далеко вперёд зале с низким потолком. Тусклое освещение не позволяло рассмотреть его дальнюю стену. Чуть поодаль от пассажирского лифта находился грузовой, к которому из недр рудника тянулись рельсы. По рельсам рабочие катили вагонетки с породой, высыпая ее в огромные баки, установленные на лифтовой площадке.

– Отсюда породу повезут прямиком на комбинат, – пояснил мне Джон, увидев мой заинтересованный взгляд, когда выпускал нас из клетки.

Я с Алексом присоединилась к остальным, и нас повели вдоль рельсов вглубь рудника. Шли мы около пятнадцати минут, и с каждым шагом дышать становилось всё тяжелее и тяжелее. Взвесь горной породы, летавшей в воздухе, уже физически ощущалась на языке и зубах мелкими хрустящими песчинками.

– Тут бы маски с кислородом не помешали или респираторы, – отдышавшись после очередного приступа кашля, заметил мой солдат.