Текст книги "Хроники берсерка (СИ)"

Автор книги: Крис Кастон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 21

Меня разбудил жуткий вой. Вскочив с кровати и забыв, что нахожусь на втором ярусе, я в состоянии транса приземлилась на не менее ошарашенного Алекса. Прижав колено к его горлу, начала озираться в поиске угрозы. Но вокруг были только мои люди, едва проснувшиеся и испуганные резкими звуками и моим, мягко говоря, необычным поведением.

– Подъём! Подъём! – уловил мой берсячий слух крик охранника в дальнем конце коридора.

"Офигеть у них будильник. Нет чтобы что-то мелодичное поставить, ну или кукарекание на худой конец".

– Извини, от неожиданности! – прокричала я, перебивая вой баззеров и убирая колено с шеи лейтенанта.

– Что это за звук?!

– Будильник!!

– Подъём, бездельники! – прокричал охранник, открывая дверь нашей комнаты. – В столовую, живо!

– А как же душ? – уже в коридоре недоумевал Алекс.

– Если хочешь помыться, то вставай до сирены, – заметил, повернувшись к нам раб, идущий впереди нас. – Здесь обязательна только работа и кормёжка, тебя помоют только тогда, когда блохи будут сыпаться как с бродячей собаки, а разить будет за километр.

– Ну и дела… – протянул мой лейтенант, морщась от отвращения.

– Ты не переживай, – заметил гримасу парня раб. – До такого никто себя уже не доводит. Даже нюхачи раз в две недели, но моются.

– Раз в две недели? И это после работы в шахтах? – кажется, Алекс был готов потерять сознание.

– Спокойно, спокойно, – похлопала я его по щекам и шепотом добавила: – мы здесь на столько не задержимся, ещё пара деньков и всё.

– Уж поскорей бы, – сжал зубы парень, приходя в себя.

– Коммандор, у Вас есть план? – спросил мой сержант Густас, подсаживаясь к нам за столик в столовой.

– Здесь я Реймонд! Говорила же, не называть по чину, – гневно зашипела я на мужчину.

– Никто не слышит, – беспечно отмахнулся солдат. – А этим уже давно на всё плевать, кроме их наркоты, – кивнул он на двух сидящих неподалёку с застывшими взглядами нюхачей.

– План есть. Мы устроим восстание рабов, и пока охрана будет утихомиривать разбушевавшуюся толпу, проберемся в офицерский блок и захватим начальника рудника.

– Их же всех перебьют, – ахнул лейтенант.

– Нет, посмотри внимательно на охранников.

– Я ничего особенного не вижу, – сказал сержант.

– Видишь дубинки и шокеры на их поясах? Это их оружие.

– А как же автоматы?

– Посмотри, как они висят у них на плечах.

– Погодите-ка, – прищурился старый вояка: – да у них же рожки пустые!

– Тише, – шикнула я на сержанта, быстро оглядываясь. Кажется, никто из охраны не обратил внимания на его неосторожный выкрик.

– Точно, если бы автоматы были заряжены, они бы висели по другому, центр тяжести бы сместился…

– Да, мы уже поняли, что ты очень умный, – перебил Алекса Густас. – Значит кровопролития не будет.

– Охрана на границе рудника вооружена, её нужно обезвредить в первую очередь, – начала излагать свой план я, но меня перебил выкрик охранника.

– Все на выход! Завтрак закончен.

– Обсудим всё вечером в комнате, – шепнула я, прежде чем нас разделили.

Полдня на руднике прошло спокойно, мы махали лопатами, загружая породу в вагонетки и толкая их к рельсам.

В полдень объявили перерыв и ко мне подошел Джон.

– Сделай вид, что я тебя ругаю, – шепнул он и громко начал выговаривать мне.

– Все восемь с нами, – добавил он между ругательствами в мой адрес.

Я покорно кивнула головой, делая вид, что согласна с его претензиями, а перед его уходом шепнула:

– Вечером приду к тебе. Обсудим.

После отбоя я тем же способом пробралась к зданию, где были расквартированы охранники и бросила камушек в окно Джона. Свет в комнате тут же погас, и в оконном проёме показалась голова мужчины.

– Привет, – сказала я, хватаясь за протянутую руку и подтягиваясь.

– Привет. Слушай, а как ты уходишь незамеченной из барака?

– То есть вчера этот вопрос у тебя не возник?

– Возник, но я потом про него забыл, много других навалилось. Не каждый день встречаешь командующую армией повстанцев, знаешь ли.

– Ха. И то верно. У меня свои способы.

– Не доверяешь? – нахмурился бывший капитан.

– О Боже, – закатила глаза я. – Просто рассказывать долго.

– Ладно, так что ты хотела обсудить?

– Мне нужна личная встреча с людьми, о которых ты говорил. Сможешь устроить завтра?

– Завтра? Пожалуй, да.

– Отлично. И мне нужен перевод на комбинат. Тоже завтра.

– Что устала махать лопатой? – усмехнулся Джон.

– Хочу разведать там обстановку. Что где находится, сколько охраны и всё такое.

– Я тебе могу прямо сейчас всё рассказать.

– Нет. Мне нужно самой, – покачала я головой.

– Это будет непросто.

– Постарайся. Это необходимо.

– Хорошо, что-то ещё?

– Нет, на сегодня это всё. Мне пора.

– Я дам тебе знать, когда договорюсь со всеми о встрече.

– Отлично. И, Джон…

– Да?

– Спасибо.

– Это мой долг теперь.

"Долг, шмолг, – ворчала я про себя, возвращаясь в барак, – что за навязчивое желание убиться за кого-то или что-то? Это у мужчин в крови?"

На следующий день, когда я со своими людьми стояла в ожидании погрузки в трансфер на рудник, ко мне подошел незнакомый охранник.

– Равана, ты едешь в другом автобусе, – сказал он и положил мне руку на плечо. – Идём.

– Почему? Куда? – заволновался Алекс, а вместе с ним и все остальные.

– Куда надо, – гаркнул солдат, а потом уже более спокойным голосом добавил: – тебя переводят на комбинат.

Я кивнула своим парням, чтобы их успокоить, и отправилась с охранником к другому автобусу. Рядом с ним стояли несколько десятков мужчин, по здешним меркам весьма неплохо выглядящих и одетых. По крайней мере все они были чисто выбриты и вымыты. На них не было тех ужасных лохмотьев, которые носили люди, работающие в шахтах.

– Добро пожаловать в элитный клуб, – гоготнул конвоирующий меня солдат. – Знакомьтесь, это Равана. С этого дня он работает с вами.

Мужчины окинули меня презрительными взглядами и отвернулись к машине.

– Тёплый приёмчик, ничего не скажешь, – буркнула я.

– О, они те ещё снобы, – протянул охранник.

– Снобизм? На руднике? В положении раба? Серьёзно?

– Ну, они же лопатой не машут. Некоторым даже на приборах работать доверяют. Вот они и возгордились. Считают себя привилегированными, – разговорился со мной солдат.

– Это же бред! Каждого из них в любой момент могут перевести на рудник. В их положении нет ничего привилегированного, они такие же рабы как и все остальные!

– Эх, молодость-наивность, – вздохнул охранник. Большинство людей спят и видят, как бы унизить других и возвеличить за их счёт себя. И чем ниже стоит человек на социальной лестнице, тем сильнее это желание он старается воплотить. А кто может стоять ниже чем раб?

– Только другой раб, – ответила я, внимательно глядя на собеседника. – А ты, оказывается, философ?

– Был в прошлой жизни, – усмехнулся он. – Закончил кафедру философии, но не сложилось, и вот я здесь, – развел он руками.

– Печаль.

– Я от Джона, – тихо шепнул мне на ухо парень. – Меня Аврелий зовут. И я с вами.

– Ты работаешь на комбинате?

– Да, если что, обращайся.

– Сможешь устроить мне ознакомительную экскурсию?

– Вообще не положено… – задумался Аврелий. – Но ты новичок. И молодая, и руки у тебя маленькие…

– Эй! – хотела уже обидеться я.

– Не, это хорошо, значит ты сможешь работать в любом цеху. С большими ручищами на огранку не берут. Только на грубую обработку – отделение от породы. Но туда не советую. Рентген аппарат у нас уже старый. Ну, ты понимаешь, лучевая болезнь и всё такое.

Я покачала головой и вслед за остальными залезла в автобус. Аврелий зашёл последним.

– Все на месте. Поехали! – скомандовал он водителю. Тот резко тронул с места машину и, разогнавшись, помчал нас к большому зданию комбината, расположенному в самой дальней части прииска.

Отправив всех рабов на их места, Аврелий, как и обещал, провёл для меня экскурсию. Комбинат был поистине огромен. Это было большое здание с четырьмя этажами. На первом этаже из добытой породы выделяли несколькими способами алмазы. На втором их сортировали. На третьем гранили, превращая невзрачные по своей сути камни в прекрасные блестящие бриллианты.

– А что на четвёртом этаже? – спросила я, когда мы обошли весь третий и вернулись к лестнице.

– Прости, но четвёртый для тебя закрыт, – немного смущённо ответил мужчина. – Там комната отдыха охраны… и сейфы, – шепотом добавил он.

– И много сейфов?

– Много.

– По каким дням осуществляется вывоз камней?

– Каждый раз по-разному, начальник рудника – человек осторожный, практически параноик.

– Повезло же мне, – недовольно буркнула я.

– Могу только сказать, что очередной вывоз происходит не раньше чем через три недели от предыдущего, – пожал плечами Аврелий. – Плюс минус пару дней.

– И когда был прошлый вывоз?

– Три недели назад.

– Твою ж мать! – не сдержалась я. На что охранник испуганно шикнул и начал озираться.

– Говори тише, никто из старших не должен видеть тебя здесь, иначе мы оба пропали.

– Никого и нет, – всё ещё раздражённо ответила я. Время поджимало. Нам, во чтобы то ни стало, нужно было захватить рудник с закромами полными алмазами. Иначе терялся весь смысл затеи. Я не тешила себя наивными надеждами, что после захвата прииск будет работать с прежней эффективностью. Большинство рабов просто разбегутся, а оставшиеся работать за плату вряд ли сделают и четверть былой выручки. Мне катастрофически не хватало времени. У нас ещё и конь не валялся. Необходимо было составить план, произнести несколько пылких и бунтарских речей перед рабами, распределить силы переметнувшихся на нашу сторону охранников.

– Среди здешних работяг тебя вряд ли кто поддержит. Уж слишком они боятся потерять своё место.

– Скажи-ка мне, кто из них самый алчный и корыстный?

– Ты что-то задумала?

– Агась, так кто?

– Пойдём, – и Аврелий провёл меня по коридору в зал огранки.

– Видишь того старика с дремелем?

– Да.

– Это наш самый опытный и лучший огранщик. Но он же и самый вороватый. Каждую неделю он ворует по одному камню и прячет на территории. Сначала мы отбирали. Но он стал делать много брака. То шлифовальный круг у него соскочит и царапину оставит, то старик и вовсе камень испортит. Начальник рудника его ругал, угрожал ему, но всё без толку.

– "Я уже старик, руки не слушаются, дрожат", – вот и всё, что он говорил, – продолжил рассказывать Аврелий, глядя на раба. – И тогда начальник плюнул и велел не отбирать камни. В конце концов, что такое один камень по сравнению с сотней?

– Сработало?

– Ещё как, руки дрожать резко перестали и процент брака упал до нуля.

– Хорошо, как его зовут?

– Джордан.

– Кого ещё покажешь?

Солдат показал мне ещё около десятка человек, работающих на разных этажах.

– Отлично, – потирала руки я, улыбаясь как кошка, наевшаяся сметаны. – Когда здесь перерыв?

– Хм, – Аврелий взглянул на свои часы, – через десять минут.

– Мне нужно несколько огранённых алмазов. Сможешь раздобыть?

– Конечно, мы только вчера брак списали.

– Нет, брак не подойдёт.

– Ты не подумай. Это мы его браком называем, а толковый ювелир из него такие штуки сделает… любой магазин выкупит с радостью.

– Мне нужно качество! – играя желваками, сказала я.

– Когда? – вздохнул парень.

– Прямо сейчас!

– Да, ты и правда баба с яйцами, – пробормотал охранник.

– Что, прости?

– Сейчас принесу. Нам выдают в зарплату. Можно деньгами, а можно камнями, я иногда камушками беру. Здесь всё равно от денег толку нет, куда тратить? А на стекляшки хоть полюбоваться можно, – и ценитель красоты отправился быстрым шагом к лестнице на четвёртый этаж.

Через пару минут он вернулся и высыпал мне в карман куртки горсть минералов.

– Вот, – сказал он, – но если кто-то из охраны тебя с ними застукает, не сносить тебе головы. В буквальном смысле.

Я задумчиво покрутила головой, хрустнув шейными позвонками. Что-что, а голова мне ещё очень пригодится.

– Буду осторожна, – ответила я и чуть не подпрыгнула от раздавшегося внезапно звука сирены.

– Черт, нервы уже ни к чёрту, пора заканчивать со всем этим. Как было хорошо у дона под крылышком: ни тебе рабов, ни революций. Знай себе, отстреливай подонков, вот и все дела.

– Что, что? – переспросил Аврелий, когда баззер, сигнализировавший о начале перерыва, умолк.

– Ничего, пойду пообщаюсь с вашим рукодельником, – ответила я и пошла к столу, за которым работал Джордан.

Перетянуть старика на свою сторону оказалось лёгким делом. Достаточно было показать ему содержимое кармана и пообещать отдать вдвое больше после захвата. Тот даже не слушал мои слова, только кивал, рассовывая алмазы по тайникам в своей одежде. Мне ещё никогда не доводилось видеть такого лихорадочного и алчного блеска в глазах.

– Он словно наркоман, – шепнула я Аврелию, догнавшему меня на лестнице.

– Думаю так и есть. Клептоман и алмазонаркоман, – хихикнул мужчина.

– Чёт не смешно, – хмуро взглянула я на веселящегося парня.

– Ой, да ладно, и пошутить нельзя. Мне пора на обход. Оставайся на первом этаже. А это – Скупи, он тоже с нами, – кивнул он на подошедшего к нам молодого охранника.

– Привет, – кивнул тот.

– Привет, – ответила я. – Теперь ты мой гид?

– Гид?! – вытаращил глаза парень.

– Ага, я ей экскурсию проводил, – ухмыльнулся Аврелий. – Твоя очередь, а я пошел.

– А ты сразу быка за рога, да? – в свою очередь усмехнулся Скупи.

– Именно. Хочу поговорить с некоторыми людьми. Но нужно, чтобы они не увидели тебя рядом со мной, и в то же время нас не должны заметить другие охранники. Это возможно провернуть?

– Запросто, – самоуверенно произнес парень.

Пока Скупи увлеченно болтал с другими солдатами, отвлекая их внимание, я успела переговорить ещё с пятью рабами, в чьи обязанности входило выделение алмазов из породы. Все пять согласились остаться работать на руднике после захвата с условием высокой оплаты труда.

"Механизм запущен, – подумала я. – Осталось дело за малым – устроить бунт и захватить управление прииском".

Оставшаяся часть дня прошла в наблюдении за работой комбината. Перед самым окончанием смены Аврелий незаметно передал мне записку от Джона:

"Сегодня в час ночи у меня. Придут все".

"Кажется дела пошли на лад. Только бы успеть до вывоза алмазов", – подумала я и бросила быстрый взгляд вокруг, убедившись, что никто на меня не смотрит, съела записку. Если бы её каким-то образом обнаружили у Джона или Аврелия, то все бы решили, что парни устраивают вечеринку. Но если бы записку нашли у меня при обыске, а рабов на комбинате обыскивают после каждой смены, то возникли бы ненужные вопросы и подозрения. Поэтому мне пришлось проглотить противный комок бумажки и уверенным шагом направиться к выходу, где охрана обыскивала очередного работягу.

Поздно вечером, предупредив своих людей, я уже привычным способом ускользнула из барака и отправилась к Джону.

– Вы всегда так входите в помещение? – пошутил один из собравшихся охранников, когда я влезла в окно.

– Предпочитаю эффектные появления, – в тон ему ответила я и представилась: – Рейн. Командующая армией повстанцев. Мне бы хотелось немного узнать обо всех вас. Имя, где раньше служили и самое главное – почему вы здесь?

– Давайте я начну, – предложил солдат средних лет, невысокий и широкоплечий блондин. – Меня зовут Сержио. Служил в армии правительства в должности капитана пехоты. Затем меня ранили и демобилизовали. Пробовал работать по мирным профессиям, но я ничего не умею, поэтому решил податься в охрану. За годы службы в пехоте и на рудниках всякого насмотрелся и думаю, что пора что-то менять. Поэтому я здесь.

– Твоё ранение не позволило тебе остаться на службе? – спросила я.

В ответ мужчина закатал штанину до колена и продемонстрировал протез.

– Ясно, значит ты у нас не бегаешь. Как дела обстоят со стрельбой?

– Не снайпер, но стреляю неплохо.

– Неплохо – значит посредственно, – продолжила напирать я. – Не пойми неправильно, вовсе не хочу оскорбить тебя, но мне нужно совершенно ясно знать, чем ты можешь быть мне полезен.

– Понимаю, – кивнул блондин. – И уважаю за это. Я бы очень удивился, если бы командующий армией принял калеку с распростёртыми объятиями. Я сапёр.

– О, а это следствие ошибки? – я указала глазами на протез.

– Нет, – рассмеялся Сержио. – Это дело рук пули и очень дрянного хирурга.

– Принято. Кто следующий? – я осмотрела остальных собравшихся, в то время как блондин подвинул к себе стул и сел.

– Меня зовут Том. Служил в танковых войсках пилотом. А это мой брат-близнец Тим, он тоже танкист и стрелок, – представил себя и брата коренастый парень лет тридцати с ожогом на пол-лица. Его близнец также выступил вперёд и поднял свою покрытую ожогами руку.

– Как вы уже, наверное, догадались, наш танк подбили, а мы чуть не сгорели в нём, – продолжил речь своего брата Тим. – После реабилитации мы на танки смотреть не могли. Пытались найти мирную работу, но нас никто не хотел нанимать.

– Это из-за шрамов? – напрямик спросила я.

– Из-за них. И Том видит только одним глазом. Работодатели боялись, что он не сможет работать наравне с остальными.

– У тебя нет шрамов на видных местах. Ты бы нашел себе работу. Но ты не хотел оставлять брата одного.

– Да, – кивнул парень. – Единственное место куда нас согласились нанять – это рудники.

– Все это понятно. Но почему вы пришли на это собрание? Почему хотите присоединиться к повстанцам?

– Да потому что надоело всё это! – не сдержался Том. – Мы чуть не погибли в той чёртовой железке! А что получили взамен? От нас отвернулись, словно мы мусор. Как одноразовые пластиковые стаканчики, которыми попользовались, выкинули и взяли другие. На пенсию и пособия, что нам выделили не купишь ни жильё, ни машину. Мы были вынуждены выживать, питаясь всякой дешёвой дрянью, – парень поморщился, отчего его лицо стало напоминать маску для фильма ужасов, и умолк.

– Но это не объясняет причины твоего нахождения здесь.

– Разве вы не понимаете? – почти закричал солдат. – Посмотрите на меня! Я сломан! Изуродован и одноглаз! Я много лет думал, что уже ни на что не гожусь. А это разве жизнь? – он обвел рукой комнату, имея в виду весь рудник. – Я даже пытался покончить с собой, но Тим не позволил. И тут появляетесь вы. И вербуете себе солдат. Я подумал, что это мой шанс сделать ещё хоть-что полезное в этой жизни.

– А я вместе с ним. Куда брат, туда и я, – добавил Тим.

Рассказы остальных охранников были похожи. Аврелий и Снупи служили в элитном спецподразделении при прежнем президенте. После его свержения отряд расформировали и никто не решился взять солдат в новое подразделение. Ещё двоих Переса и Колина после ранений демобилизовали и отправили на гражданку выживать на крохотную пенсию.

В барак я возвращалась с невеселыми мыслями. Люди, которые отдали своё здоровье и были готовы отдать жизнь за других, выброшены на обочину и поставлены перед выбором: влачить жалкое существование или стать надсмотрщиками при рабовладельце. Удивительно какое чудо удержало большинство из них от того, чтобы озлобиться и превратиться в монстров. Ведь все причины для этого были.

Я подняла голову к небу в немом вопросе. Ответом мне была лишь тишина.

"Нет никаких Богов, Создателей или Высших существ. Или же у них очень жестокое чувство юмора, раз они допускают, чтобы их создания переживали такое". Знала ли я, что через несколько веков мне самой зададут этот вопрос, и что мой ответ покажется жалким оправданием для задавшего его? Нет, конечно, даже не могла этого представить. В тот момент я лишь вздохнула, глядя на далёкие звезды, и полезла в барак обсуждать план атаки с солдатами, ожидающими моего возвращения. С охранниками мы уже всё решили и определили для каждого его место и роль в предстоящем захвате.

– Итак, – начала я, когда все парни столпились около меня в нашей комнате, – к нам присоединилось восемь человек из охраны. У них есть доступ к оружейной, так что в нужный момент они передадут нам автоматы и гранаты со слезоточивым газом. Все знают размеры своих противогазов? – в ответ все дружно закивали. – Отлично, Алекс, обойди всех и запиши размеры.

– Понял.

– А им можно доверять? А вдруг это подстава? – высказал свое подозрение один из моих людей.

– Можно. Будь это подставой, нас бы всех уже повязали, – решительно ответила я, хотя где-то глубоко внутри меня терзал немаленький червячок сомнения. Никогда нельзя доверять на сто процентов даже проверенным людям, что ж говорить о едва знакомых.

– Мне нужно, чтобы трое из вас поговорили с рабами и подтолкнули их бунту. Есть мысли, как это провернуть?

– Может сказать правду? Мол командующая здесь и она устроит захват? – предложил молодой паренёк по имени Солон.

– Большинство из них здесь уже несколько лет, они и слыхом не слыхивали о командующей. Дай бог, чтоб они вообще что-то о революционерах знали, – заметил один из сержантов.

– Люпин прав, – сказала я. – Но не во всём. Про революционное движение рабы знают, поэтому опробуем твою идею Солон, изменив несколько деталей. Скажем, что прежний командующий здесь и он намерен их всех освободить. Взамен ему нужно, чтобы они устроили бунт в шахте, отвлекли внимание охраны, пока мы будем обезвреживать тех, кто отвечает за связь и сторожит ворота.

– Это может сработать, – кивнул Люпин – мой самый старший по возрасту сержант. – Думаю, я смогу их убедить.

– Хорошо, кто ещё?

– Может быть я? – спросил Солон.

– Нет, ты ещё слишком молод, без обид… Нам нужен кто-то постарше, люди в возрасте выглядят убедительнее, – ответила я пареньку.

– Вы в свои года выглядите очень убедительно, а вы ведь не намного старше меня, – всё-таки обиделся Солон.

– А я что вас в своё время словами убеждала? Как я припоминаю, в особо значительные моменты в моей руке было оружие.

– Да, вы властвуете мечом и словом, – полушутя-полусерьезно заметил Люпин.

– Если с лестью на сегодня покончено, то давайте вернёмся к делу, – отшутилась я.

– Это и не лесть, – пробурчал себе в усы сержант.

– Морис, Павл, – окликнула я двух рядовых тридцати семи и сорока лет, – у вас хорошо подвешен язык. Справитесь?

– О, эти и бабушку уговорят купить мини-юбку, да лифчик с пуш-ап и пойти на вечеринку, – хохотнул Клод – мой сержант, известный своими похабными шуточками.

Я лишь подняла бровь, внимательно посмотрев на весельчака.

– Уж и пошутить нельзя, – стушевался парень и скрылся за спинами других солдат.

– Сможем, – переглянувшись, хором ответили парни на мой вопрос.

– Отлично, все нужно проделать завтра. Бунт должен быть к концу смены.

– Ого, а если не получится убедить их так быстро? – засомневался Алекс, протягивая мне клочок туалетной бумаги с записанными на ней размерами противогазов. – Другой бумаги здесь нет, – виновато пояснил он, видя мой вопросительный взгляд.

– Должно получиться. Иного шанса у нас не будет. Мы не можем больше медлить, – ответила я.

И дело было вовсе не в том, что мне надоело скрывать свой пол от других рабов и от охраны в особенности. И, конечно же, не песке, острые крупинки которого проникали всюду под одежду и который невозможно было смыть, даже полчаса стоя под душем. И не в успевших приесться до тошноты картофельных котлетах в столовой. И даже не в смраде немытого тела, который источали некоторые рабы. Вовсе нет. Просто после нашего собрания, когда все охранники разошлись, а я приняла долгожданный душ, Джон сказал мне, что очередной вывоз обработанных алмазов состоится послезавтра.

– Ты же говорил, что это происходит внезапно, и никто не знает заранее.

– Да никто, кроме транспортной компании. Я навел справки, и в той, что обслуживает наш рудник, работает в конвое мой бывший сослуживец.

– Ему можно доверять?

– Я его давно не видел, ничего не могу сказать, не уверен, что он согласится к нам завербоваться.

– Твои вопросы не вызвали подозрения?

– А я и не спрашивал, он сам сказал. Я предложил ему встретиться, когда у нас выходные совпадут, а он и ляпнул, что послезавтра к нам в конвое приедет.

– Значит сам сказал… Ох, не нравится мне это…

– Думаешь, подстава?

– Не знаю, – честно призналась я. – Если начальник прииска узнал про нас, то зачем такие комбинации разыгрывать? Можно же всех скопом повязать, и на допрос.

– Может он не знает всех участников и хочет их вывести на чистую воду при захвате?

– Чёрт! – я с размаху опустилась пятой точкой на диван, на что старая мебель протестующе заскрипела. – Что же получается? У нас крот?

– Может и нет ничего, просто мы навоображали всякого?

– Наверное. Ладно, действуем по плану, а там видно будет, – в слух сказала я, а сама подумала:

"Вот не верю в такие подарки судьбы. Здесь за километр несёт подставой. Я не могу списать со счетов этот вариант и пустить всё на самотёк, рискуя жизнями моих людей. Придется действовать по плану Б".

Джону же ничего о своих мыслях не сказала. Как и моим солдатам. Я не знала, кто именно мог оказаться кротом, поэтому заставила всех думать, что захват пройдет по рассказанному им плану. Ни одна живая душа кроме меня не знала о плане Б. И приступить к нему нужно было этой ночью.

– Что ж, мы всё решили, а теперь всем спать, нужно хорошо отдохнуть перед захватом, – вернулась из своих мыслей в настоящее я.

Солдаты разошлись по своим койкам, негромко переговариваясь. Спустя пятнадцать минут все разговоры затихли, тишину нарушал лишь мужской храп. Выждав ещё пятнадцать минут, я бесшумно спрыгнула со своей койки и вышла из комнаты, направившись в уборную к уже ставшему привычным вентиляционному окошку.

Оказавшись на улице, я перебежками преодолела расстояние от барака до здания, в котором располагались квартиры охранников и кабинет начальника рудника. В эту ночь на свою беду он остался на прииске.

"В конце концов, каждый хочет жить. И чем страшнее сеюминутная угроза, тем незначительнее кажется расправа в отсроченном будущем", – подумала я перед тем как взобраться по стене на четвёртый этаж.

Перемахнув через перила балкона, я распласталась на полу, всматриваясь через открытую дверь в темноту кабинета.

"Пусто, видимо, спит", – пронеслось у меня в голове.

Я, крадучись, зашла в комнату и увидела на огромном письменном столе тарелку с фруктами и ножом. Ухмыльнувшись, взяла нож и яблоко и направилась во вторую комнату, служившую начальнику спальней.

– Ну привет, Георг, – сказала я лежавшему на кровати мужчине, толкая его в плечо.

– Что происходит? – проснулся тот и дернулся было на постели.

– Тсссссс… – прошипела я, приставляя нож к его горлу, – разговор есть.

– Что Вы себе позволя… – начал возмущаться Георг, косясь на лезвие, но тираду прервало быстро засунутое мной в его открытый рот яблоко, и он не мог ни выплюнуть, ни раскусить фрукт пополам.

– Ты жить хочешь, Георг? – спросила я, глядя в глаза мужчине. Тот замычал в ответ.

– Полагаю, что да. И жить, наверное, хорошо хочешь, чтоб не только на хлеб хватало, но ещё и на масло, и на икру?

Начальник рудника вновь замычал, глядя на меня с ненавистью.

– Ты так не зыркай, дорогуша. Будешь пай-мальчиком, мы все в выигрыше останемся, – медовым голосом продолжила я и уже жёстче добавила: – а начнёшь сопротивляться – утром найдут с перерезанной глоткой.

Мужчина смягчил взгляд, выражая готовность к переговорам.

– Вот и умница, – снова начала лить мед я. – Ты же меня уже узнал? Да, да, я та самая командующая, которую ищут все солдаты правительства.

– Так вот, ты же бизнесмен, деловой человек, – продолжила я, свободной рукой погладив мужчину по голове. – Зачем тебе вся эта политика? Работаешь ты и работай дальше, какая разница кто во главе страны?

Мой невольный слушатель замычал.

– Ааааа, ты боишься, что я прикрою твою лавочку, когда одержу победу? Сколько процентов от добытых алмазов ты получаешь? Пять? Десять? – на последнем слове Георг замычал. – А при мне будешь пятнадцать. Конечно, здесь больше не будет рабов, только контрактники на зарплате, но какая тебе разница, если в твой карман будут сыпаться денежки? – прошептала ему прямо в ухо я.

– Соглашайся, мой сладкий, – от моего шепота у мужчины по коже побежали мурашки. – Иначе тебе не жить, – уже громким голосом добавила я, резко отстранившись и проведя лезвием ножа по коже, оставив неглубокий порез.

Георг от постоянной смены моего поведения с мягкости на жестокость и обратно, резкой боли и ощущения крови, текущей по шее, впал в ступор.

"Клиент готов", – подумала я, глядя в его полные паники глаза.

– Сейчас вытащу яблоко, и мы поговорим как цивилизованные люди.

Мужчина закрыл и открыл глаза в знак согласия.

Через полчаса я довольная собой влезала в окно барака. Георг согласился на всё, что ему было предложено и даже внёс свои, надо сказать, дельные коррективы в план действий. В том, что он не передумает, я не сомневалась.