Текст книги "Сфабрикованный Иисус"
Автор книги: Крейг Эванс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Унциалами называются библейские кодексы, написанные в III—IV веках на коже или пергамене большими закругленными заглавными буквами. Это – следующие по древности рукописи после папирусов.
Р.Оху. – Оксиринхские папирусы: несколько тысяч папирусных фрагментов, найденных в Оксиринхе, Египет, содержащих самые разнообразные тексты более чем на шести языках.
Первые свидетели
Подчеркивая главную роль воскресения, я возвращаюсь к ценности свидетельств первых христиан. И это заставляет меня вернуться к Роберту Фанку. В своей жажде привлечь внимание к подлинному Иисусу, противопоставив его Христу церковного вероучения и догматов, Фанк доходит до заявления: «Мы не можем более основывать нашу веру на вере Петра или вере Павла»[7]. С одной стороны, он прав: думаю, я понимаю, что он имеет в виду. Христиане должны следовать тому, чему учил Иисус и во что он сам верил. Совершенно правильно. Но с другой стороны – думаю, Франк серьезно заблуждается. Петр и Павел – основные свидетели события, положившего начало существованию церкви: воскресения Иисуса. Игнорируя их свидетельства, мы рискуем остаться и без Иисуса, и без аутентичного христианства.
Документы, собранные раннехристианской общиной, свидетельствуют об этом великом событии, стремятся истолковать его и применить к различным жизненным ситуациям. Книги, составляющие Новый Завет, представляют собой живую запись опыта и свидетельств древней церкви. Эти свидетельства и их записи необходимо принять во внимание и тщательно изучить[8]. Неспособность или нежелание это сделать почти наверняка приведут к искажению образа Иисуса и неверному пониманию истинной христианской веры в целом.
2
Неверные аксиомы и чрезмерно жесткие критические методы
Вопрос аутентичности
Семинар по Иисусу прославился после того, как его представители заявили в 1993 году, что лишь 18 процентов речений Иисуса, зафиксированных в новозаветных евангелиях, действительно принадлежат ему. К аналогичному выводу пришел Семинар относительно деяний Иисуса[1]. Почему же уровень аутентичности евангелий оказался так низок? Подобные минималистские умозаключения становятся плодами неверных аксиом и чрезмерно жестких критических методов.
Неверные аксиомы
В последние годы некоторые ученые приходят к удивительным умозаключениям или, по меньшей мере, выдвигают удивительные теории. Нам говорят, что: 1) Иисус был неграмотным; 2) Иисус не интересовался Писанием; 3) Иисус не интересовался эсхатологией; и наконец, 4) Иисус ни в коем случае не считал себя Мессией Израиля или каким–то божественным существом. Иными словами, некоторые из этих ученых утверждают, что почти все, что мы знаем из новозаветных евангелий, – выдумка.
Проблема в том, что эти ученые, в особенности участники Семинара по Иисусу, относятся к своим выводам как к аксиомам. Соответственно, от них можно услышать такие замечания: «Принимая во внимание, что Иисус, возможно, не умел читать… и не интересовался Писанием… это речение ему не принадлежит». Неудивительно, что при использовании подобных «аксиом», часто ничем не доказанных и представляющих собой просто предрассудки, большая часть материала новозаветных евангелий представляется неподлинной и неисторичной. Все четыре «аксиомы», приведенные в предыдущем абзаце, по всей видимости, неверны и ведут в тупик. Рассмотрим по очереди каждую из них.
Был ли Иисус неграмотным?
В последнее время некоторые ученые утверждают, что Иисус был неграмотным. Возможно, говорят они, он знал алфавит, мог написать несколько слов или даже поставить свою подпись, но не умел ни читать, ни писать[2]. Другие полагают, что он мог читать и, возможно, писать, но не на том уровне, который требовался от книжника[3]. По этому вопросу исследователи расходятся, поскольку свидетельства здесь можно истолковать двояко.
Многие христиане немедленно возразят: разумеется, Иисус умел читать! Он ведь был Сыном Божьим – он все умел! Это мнение было распространено уже среди христиан II–III веков. В то время возникли рассказы о том, как еще в детстве Иисус проявлял удивительные познания и посрамлял своих учителей. Однако это противоречит христианской вере в абсолютную человечность Иисуса. В раннем детстве Иисус учился говорить, мальчиком – играть, подростком – овладевал секретами семейного ремесла. Согласно Евр 5:8, он «страданиями навык послушанию». В раннехристианском исповедании веры говорится, что он «уничижил себя самого, приняв образ раба» (Флп 2:7). Все это, очевидно, предполагает какие–то ограничения.
Таким образом, вопрос грамотности Иисуса – вполне законный вопрос. В богословском смысле у Иисуса не было необходимости уметь читать, чтобы исполнить свое служение. Поэтому вопрос не в том, должен ли был Иисус, как Сын Божий, владеть грамотой (а также астрономией, высшей математикой и т. п.) Вопрос в том, владел ли он грамотой на самом деле, умел ли он читать и писать? И мы можем сказать, что все свидетельства, рассматриваемые в свете общих, контекстуальных соображений, говорят в пользу его грамотности.
Для ответа на этот вопрос следует рассмотреть свидетельства трех типов. Свидетельства первого типа – евангельские пассажи, затрагивающие эту тему. Их немного. В Лк 4:16–30 мы видим, как Иисус читает из свитка Исайи, а затем произносит проповедь. Однако большинство ученых не решаются делать из этого эпизода какие–либо уверенные выводы, поскольку он, по–видимому, является развитием Мк 6:1–6, где о чтении Писания ничего не говорится. Ин 8:6 рассказывает, что Иисус, присев, писал пальцем на земле. Проблема в том, что, по всей вероятности, в оригинальную версию Евангелия от Иоанна этот эпизод (т.е. текст Ин 7:53 – 8:11) не входил[4]. И даже если его считать аутентичным свидетельством поведения Иисуса – его грамотности или неграмотности здесь не говорится ничего. Иисус ведь мог просто чертить на песке какие–то закорючки. Однако в 7:15 Иоанн прямо обращается к вопросу грамотности Иисуса. Некоторые в Иерусалиме удивляются: «Как он знает Писания, не учившись?» Буквально они спрашивают, почему он «знает Писание, не изучив его». Однако здесь речь не о том, что он не получил вообще никакого образования, а об отсутствии формального обучения, необходимого для книжника. Те, кто об этом спрашивал, знали, что он не сидел у ног какого–нибудь известного ученого раввина или мудреца. И тем не менее он «знал Писания» – что свидетельствует против неграмотности.
Итак, свидетельства новозаветных евангелий указывают на грамотность Иисуса – или, по крайней мере, на то, что древние христиане считали его грамотным. Однако уровень этой грамотности неясен. Разумеется, некоторые ученые отвергают евангельские свидетельства, утверждая, что они восходят не к историческому Иисусу, а к представлениям об Иисусе христиан II–III веков. Но в любом случае эти евангельские эпизоды проблемы не разрешают.
Второй тип свидетельств – контекстуальный: изучение общего уровня грамотности во времена Иисуса в Римской империи в целом и среди еврейского народа в частности. И здесь мнения ученых расходятся: одни считают, что грамотность была низкой (5 процентов или даже меньше), другие – что уровень грамотности, особенно среди евреев, был выше[5].
Основная проблема такого рода контекстуальных свидетельств в том, что они дают нам сведения об обществе в целом, но ничего не сообщают о конкретном человеке, то есть об Иисусе из Назарета. Если данные, которыми мы располагаем, подтверждают, что уровень грамотности среди мужчин–евреев был довольно высок, – это подкрепляет наше предположение о грамотности Иисуса. Но вопрос по–прежнему остается неразрешенным.
Третий тип свидетельств – также контекстуальный: это свидетельства о деятельности Иисуса, характере его служения, о том, как воспринимали его современники – и друзья, и враги – и каковы были результаты его служения. И эти свидетельства, полагаю, определенно склоняют чашу весов к заключению, что Иисус умел читать и писать.
Ветхозаветные заповеди требовали, чтобы родители учили своих детей Закону (см. Втор 6:7; 11:19). Разумеется, это не означает, что все родители действительно этим занимались или что все родители включали в «учебную программу» обучение грамоте. Изучение закона, по крайней мере ключевых его элементов, вполне могло вестись и, видимо, часто это делалось устно. Следовательно, для того, чтобы исполнить эту заповедь Писания, грамотность не требовалась. Однако, хотя эта заповедь и не требовала обучения грамоте, – несомненно, его поощряла.
Согласно свидетельствам различных еврейских авторов, живших приблизительно в одно время с Иисусом, еврейские родители действительно учили своих детей и Закону, и грамоте. Например, неизвестный автор «Завета Леви», написанного приблизительно в I в. до н.э., призывает родителей: «Учите детей своих Писаниям, чтобы могли они всю свою жизнь неустанно читать и понимать Закон Божий» (13:2). Иосиф Флавий, еврейский историк I в. н.э., пишет: «Более же всего мы заботимся о воспитании детей, о сохранении законов, и наиважнейшим делом всей нашей жизни почитаем соблюдение в соответствии с ними исконного благочестия» (Против Апиона 1.60). И далее: «[Закон] повелевает детям обучаться грамоте, изучать законы и знать о деяниях предков» (Против Апиона 2.204).
Эти произведения, исходящие, по–видимому, из священнических кругов, могут, конечно, и не отражать социальных и образовательных реалий большинства евреев; однако они указывают на огромное значение, которое придавалось грамотности и знанию Писания в иудейском мире, особенно среди тех, кто серьезно относился к закону Моисееву. Именно таким – судя по всему, что нам о нем известно, – был Иисус. Он серьезно относился к Писанию. Он цитировал его, учил ему, обсуждал его со священниками, с книжниками, различными религиозными группами и отдельными людьми. Это очевидно свидетельствует в пользу грамотности Иисуса.
В статистике и обобщениях есть свой смысл. Однако в том, что Иисус умел читать, убеждает нас в конечном счете именно картина его служения. Иисуса часто называли «учителем» (по–еврейски «равви», по–арамейски «раввуни»). Так говорил о себе он сам; так называли его сторонники, противники и безразличные. И сам Иисус, и окружающие называли его ближайших последователей «учениками», т.е. «учащимися», – такой смысл имеет это слово и в греческом, и в еврейском языке[6]. Термины «учитель» и «ученик» – сильный аргумент в пользу грамотности Иисуса. В иудейской среде трудно вообразить себе раввина, окружающего себя учениками, обсуждающего Писание и его толкования с другими учителями и книжниками – и при этом неграмотного.
Временами о чтении Писания упоминает сам Иисус. Он спрашивает фарисеев, упрекнувших его учеников за размалывание зерна в субботу: «Неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и проголодался?» (Мк 2:25; см. Мф 12:3). В другом споре он обращается к первосвященникам и старейшинам: «Неужели вы не читали этого в Писании?» (Мк 12:10). Позже он спрашивает саддукеев, поднявших вопрос о воскресении: «А о мертвых, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при кусте сказал ему: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова?» (Мк 12:26). В беседе с законником, спросившим, что нужно сделать, чтобы унаследовать жизнь вечную, Иисус спрашивает в ответ: «В законе что написано? Как читаешь?» (Лк 10:26). Риторический вопрос «разве вы не читали?», характерный для стиля Иисуса, едва ли обладал бы какой–то полемической силой, если бы сам Иисус не умел читать. Стоит отметить также, что в евангельских повествованиях вопрос грамотности Иисуса просто не стоит. Нет никаких свидетельств апологетических тенденций, преувеличивающих его грамматические навыки и познания. Умение Иисуса читать не проблематизируется – оно принимается как данность. Все это указывает на то, что, вне зависимости от общего уровня грамотности в поздней античности, более чем вероятно, что Иисус умел читать.
Интересовался ли Иисус Писанием?
В связи с вопросом о грамотности Иисуса находится вопрос о его интересе к Писанию. Семинар по Иисусу занимает любопытную позицию: по его мнению, интерес к Писанию был свойствен древним христианам – но не Иисусу. Следовательно, когда мы встречаем в евангелиях пассажи, где Иисус цитирует Писание или ссылается на него, – это, по мнению участников Семинара, слова древней церкви, а не Иисуса.
Это очень странное мнение. Иисус был не кем иным, как учителем. Но учителем чего? Все, чему учил Иисус, от царства Божьего до Золотого правила, укоренено в Писании. Его ученики – «учащиеся» – учились у него и передавали его учение. Можно ли представить, что учение Иисуса не имело никаких или почти никаких привязок к Писанию, что все они были домыслены позже его учениками? Похоже на нелепость. Гораздо проще и легче предположить: те или иные пассажи из Писания были важны для древней церкви и трактовались определенным образом именно потому, что так учил Иисус, а его ученики сохранили это учение и передали другим верующим. Творческий гений, стоящий за христианской мыслью – сам Иисус, а не какие–то безымянные фигуры.
Согласно синоптическим евангелиям Иисус цитирует или ссылается в общей сложности на двадцать три из тридцати шести книг еврейской Библии (если считать книги Самуила, Царств и Паралипоменон тремя книгами, а не шестью)[7]. Он использует все пять книг Моисеевых, трех главных пророков (Исайя, Иеремия и Иезекииль), восемь из двенадцати малых пророков и пять «писаний»[8]. Иными словами, Иисус демонстрирует знакомство со всеми книгами Закона, большинством Пророков и некоторыми писаниями.
Согласно синоптическим евангелиям Иисус пятнадцать или шестнадцать раз цитирует (или ссылается на) Второзаконие, около сорока раз – Исайю и около тринадцати раз – Псалтирь. По–видимому, это его любимые книги; другие «фавориты» – книги Даниила и Захарии. «Канон» Иисуса очень похож на тот, что был характерен для большинства религиозных иудеев того времени[9], в том числе – и особенно – для авторов кумранских текстов[10]. Более того, есть свидетельства, что библейские свитки во времена Иисуса хранились в селениях и в синагогах [см. 1 Макк 1:56–57; Иосиф Флавий, Иудейская война 2.229 (попытки Антиоха IV найти и уничтожить свитки Торы); Жизнь Флавия Иосифа 134 (история галилейских свитков в первые дни восстания против Рима)].
Данные, которыми мы располагаем, объясняются намного легче, если предположить, что Иисус был грамотным, читал Писание, мог пересказывать и толковать его по–арамейски (на своем родном языке), демонстрируя при этом знакомство с текущими направлениями иудейской религиозной мысли как в популярных (в синагогах), так и в профессиональных, даже элитных, кругах (в спорах с писцами, первосвященниками и старейшинами). Более того: движение, основанное Иисусом, создало целую библиотеку – четыре евангелия, историю возникновения и развития церкви (книга Деяний), множество посланий. Внезапное появление богатой литературной традиции на почве, вспаханной неграмотным основателем, в принципе возможно; однако этот факт гораздо легче объяснить, если предположить, что Иисус умел читать и часто обращался к Писанию.
Интересовался ли Иисус эсхатологией?
Одно из самых удивительных заявлений, сделанных видными членами Семинара по Иисусу – это, пожалуй, утверждение, что Иисус был равнодушен к эсхатологии. Однако, прежде чем обсуждать взгляды Семинара, необходимо пояснить, о чем идет речь.
Слово «эсхатология» буквально означает «изучение последних» или «окончательных вещей». В иудейском и христианском богословии под «последними вещами» обычно понимают исполнение Богом его конечных целей. В один прекрасный день, мы верим, все очень сильно изменится.
Как именно возвещение Иисусом царства Божьего связано с эсхатологией? Споры об этом идут уже много столетий. Еще ученики спрашивали воскресшего Иисуса: «Не в это ли время, Господи, восстанавливаешь Ты царство Израилю?» (Деян 1:6). Размышления и догадки о последних временах занимали религиозных людей на протяжении многих веков. Вопрос учеников не утратил своей актуальности и по сей день.
К сожалению, многие христиане, в том числе пасторы и преподаватели Библии, не понимают ни выражения «царство Божье», ни библейского понятия эсхатологии. Некоторые христиане считают, что под «царством Божьим» Иисус подразумевал небеса или миллениум – тысячелетнее «царство святых». Кое–кто пытается даже проводить различие между Царством Божьим и царством небесным. Иные, хуже того, считают, что эсхатология предполагает «конец света». Как ни странно, Семинар по Иисусу разделяет эти популярные заблуждения. Интерпретируя Иисуса «неэсхатологическим» образом, Семинар отвергает идею, что, проповедуя царство Божье, Иисус тем самым провозглашал скорый конец света. Увы, не понимая ни эсхатологии, ни проповеди Иисуса о царстве Божьем, Семинар полностью отвергает эсхатологию и совершенно превратно трактует то, что имел в виду Иисус[11]. Думается, здесь перед нами классический пример того, как вместе с водой выплескивают и ребенка.
Эсхатология отрицается – предполагается, что она привнесена в учение Иисуса его фанатичными последователями, верившими, что миру вот–вот настанет конец. Само же царство Божье влиятельными участниками Семинара понимается очень по–разному, но равно неверно: Маркус Борг истолковывает его как «мистическое самовосприятие», Джон Доминик Кроссан – как эгалитарную коммуну[12]. В «краснобуквенном» издании евангелий Семинар по Иисусу переводит «царство Божье» (по–гречески basileia tou theou) как God's imperial rule («императорское достоинство Бога»). Очевидно, что члены Семинара попросту не понимают, о чем идет речь[13].
Однако в понятии «царство Божье» нет ничего сложного и запутанного, если принять во внимание сведения, известные нам из Библии. Чтение Псалтири показывает, что Бог понимается как Царь – Царь народа Израилева, а также всех народов на земле. Бог царствует ныне и вечно. Бог царствует на небе, но и на земле. Иными словами, царствование Бога включает в себя временной (Бог правит сейчас и будет править в будущем) и пространственный (Бог правит на небесах, но также и здесь, на земле) элемент. Принимая во внимание лингвистическую сторону слова «царство», в особенности по отношению к Богу, лучше всего переводить его как «власть». Говоря о царстве Божьем, Иисус говорит о власти Бога. Он показывает, что власть Бога воистину проявляется в его служении, в исцелении больных и особенно в изгнании бесов: «Если же Я пальцем Божьим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царство Божье [власть Бога]» (Лк 11:20).
В свете этого необходимо понимать и эсхатологию. «Последние вещи», о которых говорит Иисус в связи с властью Бога, состоят в том, что в конце времен власть Бога наконец проявится на земле, как и предсказывали пророки. Иисус проповедует не конец мира, но начало его обновления. Он призывает людей покаяться и принять власть Бога. Покаяние и принятие власти Бога преобразит их жизнь.
Именно так следует понимать Молитву Господню:
Отче наш… да святится имя Твое;
Да приидет Царствие Твое.
Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день.
И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому,
кто должен нам.
И не введи нас во искушение…
(Лк 11:2–4).
Интерпретаторы предполагают, что более краткая и простая форма молитвы, приведенная в Евангелии от Луки, ближе к оригинальной молитве Иисуса. Возможно, так оно и есть. Но и более пространная форма, приведенная у Матфея, скорее всего, верно отражает мысль Иисуса. В ней говорится так:
Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое,
Да приидет Царствие Твое,
Да будет воля Твоя на земле, как и на небе.
Хлеб наш насущный дай нам на этот день,
И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим,
И не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого
(Мф 6:9–13).
В основе молитвы Иисуса лежит древняя арамейская молитва, называемая «Каддиш» (по первому слову, означающему «да святится»). Эта молитва гласит:
Да славится великое имя Его, да святится оно в мире, сотворенном Им по воле Его.
Да утвердится Царство Его во все дни жизни твоей…
Хотя две тысячи лет назад форма каддиша, возможно, была короче и проще, чем дошедшая до нас, два его основных прошения – об освящении имени Божьего и скором установлении Его царства – представляют очевидную параллель с первыми двумя прошениями молитвы Иисуса. Это означает, что Иисус учил своих учеников молитве, очень похожей на ту, которой молились все набожные иудеи. Нововведение Иисуса состояло в том, что он связал с этими двумя прошениями поведение людей. Теперь мы молимся не только о том, чтобы Бог освятил имя Свое и утвердил Царствие Свое, но и о том, чтобы нам жить благочестиво и праведно в свете этой молитвенной надежды.
Иисус не учил своих учеников молиться о гибели мира; он учил их молиться о том, чтобы власть Бога вполне утвердилась «на земле, как и на небе», как верно поясняется в той форме Молитвы Господней, которую мы видим у Матфея.
Верно понимая проповедь Иисуса о царстве Божьем и избегая ошибок в понимании эсхатологии, мы обнаруживаем, что проповедь Иисуса была глубоко эсхатологична. Иисус не призывал своих учеников искать мистические переживания или создавать коммуну. Он призывал их покаяться и принять власть Бога, способную преобразить и личность, и общество, и, в конечном счете, всю землю.
