Текст книги "Нулевой день (ЛП)"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Император (IV)
Рихтер, Повелитель Камней
«Трепещи передо мной!»
Также известен как: Номер Четыре.
Силы: пиромантия (магия огня), извержение лавы, террамантия (магия земли), способность создавать и контролировать огонь, горы, вулканы, вызывать землетрясения.
Особые навыки: спортивная подготовка, грубая сила.
Оружие: камень и огонь.
Изображение: правитель с жёстким взглядом, сидящий в окружении пламени и гранитных глыб со скипетром и гравированным анхом[8]8
Aнх (aнк, aнкх) – египетский крест, Т-образная фигура, увенчанная петлёй.
[Закрыть] в руках.
Символ: анх.
Отличительные характеристики: его руки извергают лаву, а глаза горят огнём.
До Вспышки: правый нападающий «Ошава Дженералз» – молодёжного хоккейного клуба из Онтарио, надежда НХЛ.
Ванкувер, Британская Колумбия
День 0
Надеюсь, я сломал Номеру Восемь его грёбаную шею. Я падаю на скамью штрафников, пока его погружают на каталку.
Только что я применил против Восьмого силовой приём и наши клюшки "случайно" скрестились. Теперь он стонет, выплёвывая зубы на лёд, как жвачки "Chiclets".
Я старался не ради игры. Я старался ради будущего.
Скауты[9]9
Хоккейные скауты – «кадровики» в хоккее, отслеживающие игры молодых игроков, отбирая наиболее перспективных из них и определяя их будущее.
[Закрыть] такое дерьмо любят; вон они стоят на трибунах с телефонами в руках.
Прозвище Рихтер я получил за то, что выталкиваю игроков за борт с силой землетрясения. Нормально, а что? Как ещё показать скаутам, на что способен? Когда я с криком "Чего-то хотел?" снимаю перчатки, большинство игроков предпочитают обойти меня стороной. Восьмой приехал из США и, видимо, не слышал, что на меня лучше не нарываться. Остальные меня знают. Вон, с сестрой Двадцатого я, кажется, даже встречался.
Да, вспомнил. Такая крикливая оказалась.
Я бросаю взгляд на старшего брата. Броуди стоит у самой арены, тяжело опираясь на трость. Он по-прежнему тот ещё чертяка, хотя и не может больше кататься на коньках. Он и ходить-то почти не может.
Из-за меня.
В четырнадцать меня загребли на допрос (та сучка думала, что сможет подразнить меня и "передумать"?) и он приехал, чтобы за меня поручиться. А по пути домой... бац!
Авария.
В одно мгновение он превратился из звёздного игрока в калеку. Потом стал мне и агентом, и тренером. Через несколько недель после аварии он сказал: "Ты быстрый, жёсткий и ты ещё растешь. Когда за тебя возьмусь я, ты будешь летать по льду. Не будет никого свирепей. Ты станешь огромным, как танк. Совершенной дробильной машиной".
Его тренерская техника? Боль. Много боли. Каждый раз, когда я косячу.
Поначалу я был таким медленным и тугим, что ему приходилось лупить меня своей тростью каждый день. Теперь лишь несколько раз в неделю...
Номер Восемь не шелохнулся, когда его увозили на каталке, даже не махнул рукой в толпу, чтобы его провели аплодисментами.
Мы с Броуди обмениваемся взглядами, без намёка на улыбку. Его грубое лицо совсем как моё, улыбка только безобразит. Он тоже заметил, что скауты заинтересовались. Всё идёт по его плану: "Ред Уингс" до восемнадцати лет, Кубок Стэнли до двадцати.
Я беззвучно произношу одними губами: «Я же говорил». Он думал, дурная слава потянется за мной в Ванкувер, но беспокоился напрасно.
Меня ничем не возьмешь!
Я посмотрел на табло и ощутил всплеск адреналина: Три... два… один...
Обратно на лёд. Шайбу в игру.
Номер Двадцать смотрит на меня с вызовом. От этого у меня закипает кровь, тело пылает. Вот это мне нравится! Он идёт прямо на меня. Ну-ка, сучёнок!
Краем глаза я замечаю Номер Тридцать, но слишком поздно. Меня атаковали сразу двое...
БАЦ.
Столкновение мощное, как при автомобильной аварии.
Открыв глаза, я вижу крышу стадиона. Я не могу дышать! Я лежу на льду, скользя по нему, как шайба. Не хватает воздуха! Никогда ещё я не валялся на льду.
Они смеются. Двадцатый подкатывает поближе и, притормозив лишь в сантиметре от моей головы, осыпает мое лицо ледяной стружкой.
– Это за мою сестру, больной ублюдок.
Как же мне хочется начистить ему рыло! В мясо разодрать! Дыши, Рихтер! Почему я не могу пошевелиться? Перед глазами всё плывет, тело бросает в жар. Кулаки словно горят огнём!
Возникает странное ощущение, словно я опускаюсь. Неужели каток... тает? Видимо, я потерял сознание, и всё это мне снится.
Люди начинают кричать. Игроки пытаются убежать с тающего катка. Гладкой ледяной поверхности как не бывало, вокруг только жидкая грязь и песок. Я поворачиваю голову и смотрю на правую руку. Перчатка превратилась в вязкую массу, похожую на суп, пролитый между пальцами. Тоже растаяла? Не может быть.
Вдруг над крышей стадиона вспыхнул свет. Ночь стала... днём. Я что умираю? Иду на свет? Хотя я так часто видел во сне адское пламя, что чёрта с два вознесусь на небеса.
Крики нарастают. Значит, остальные тоже видят это. Где Броуди?
Сверху обрушивается огонь, падает вокруг меня, на меня. Но не обжигает. Мне даже… приятно. Веки тяжелеют.
Нет! Я должен подняться. Добраться до брата! Я изо всех сил стараюсь встать на ноги. Мир вокруг вращается.
Глаза закатываются, я теряю сознание.
Придя в себя, я не вижу ни хрена. Как долго я был в отключке? Я протираю глаза. Стоп, где мой шлем и перчатки? Щитки и свитер? Я медленно сажусь. Зрение проясняется, я вижу, что лежу в чем мать родила, и все мое тело покрыто копотью, но ожогов нет. Я оглядываюсь вокруг. Мозг отказывается переваривать окружающую действительность.
Стадион исчез; остались только металлический каркас бывших трибун и стальные брусья по кругу. Дальше виднеется стоянка, полная обгорелых машин с дымящимися покрышками.
Вокруг тут и там встречаются странные груды пепла. Я встаю на ноги. Босой. Где чёрт возьми, мои коньки? Я опускаю взгляд на пару лезвий. Коньки... сгорели.
И где, чёрт возьми, Броуди?
Я ковыляю к трибунам. Всё болит, как после нескольких дней без тренировок. Чёрт, на сколько же меня вырубило?
Я подхожу к куче пепла. Под ним виднеются лезвия коньков. Неужели это... кто-то из игроков? Еще одна куча, и ещё, и все с лезвиями. Тела каким-то образом сгорели дотла. Наверно, на нас сбросили бомбу террористы, или что-то в этом роде!
Как я выжил? Почему мне понравилось удары пламени?
– Броуди! – крикнул я. Тишина.
Я подбегаю к месту, где он стоял, в надежде увидеть на пепелище следы. Но вместо этого обнаруживаю золотой наконечник его деревянной трости и хирургический коленный имплантат. Я разгребаю пепел и нахожу титановый штырь, что был вставлен в его позвоночник.
Это мой брат. Броуди погиб.
Меня разрывает ярость, которой я еще не знал, потребность убивать...
Земля под ногами раскалывается, и я с криком отскакиваю. Расщелина разверзается всё шире, я бросаюсь в сторону стоянки, во весь дух мчусь мимо обугленных машин. Но трещина идёт всё дальше за мной по пятам, словно преследуя! Машины опрокидываются, пепел взметается в воздух, и вот я уже почти ничего не вижу и не слышу.
Она меня догонит, и я упаду в самое пекло!
Дорога уходит из-под ног, и я падаю, но зацепляюсь за край расщелины, впившись пальцами в крошащийся асфальт.
Задыхаюсь от золы. Сердце громыхает, ноги болтаются в поисках опоры. Я карабкаюсь вверх, пытаясь уцепиться получше. Оборачиваюсь. Расщелина такая глубокая, что, кажется, дна я не достигну никогда. Буду падать вечно.
Снизу поднимается облако пара, обдавая кожу влагой. Пальцы слабеют. Держись, Рихтер! Держись, сукин ты сын!
Один палец соскользнул... ещё два... целая рука.
Мне конец. Из горла вырвается крик. Я вишу на трёх пальцах, снизу поднимается ещё одно облако пара.
Игра окончена.
Я падаю.
Но нет? Что за?? Я опускаю взгляд вниз. Моё тело... поднимается? Вокруг кипит лава, окутывая меня, словно мягким одеялом.
Я не горю, нет, лава просто несёт меня вверх.
Как дар из преисподней.
Верховный Жрец (V)
Гатри, из Тёмных Обрядов
«Перейдем к нашим кровавым делам»
Также известен как: Иерофант, Первосвященник.
Силы: контроль над разумом, гипноз, патокинез (управление чувствами).
Особые навыки: генетическая память, врождённые знания о жертвенных ритуалах, контроль над разумом продолжает действовать даже после его смерти.
Оружие: его последователи с промытыми мозгами.
Изображение на карте: мужчина в мантии, двумя воздетыми пальцами правой руки благословляющий своих последователей.
Символ: два воздетых пальца.
Отличительные характеристики: бледный из-за людоедства, имеет заточенные острые зубы. При использовании сил, контролирующих разум, глаза становятся белыми.
До Вспышки: горнорабочий.
Любовники (VI)
Винсент и Вайолет, Герцог и Герцогиня Самые Извращенные.
«Мы будем любить тебя. По-своему»
Также известны как: близнецы Миловничи.
Силы: определение любовной связи и манипуляция влюбленными (способны искажать и извращать чувства тех, кто любит). Репликация (могут создавать воплощения – живые копии самих себя). Власть над воплощениями и восприятие через них (управляют своими двойниками и видят их глазами).
Особые навыки: пытки.
Оружие: воплощения. Также орудия пыток, огнестрельное оружие, мины-ловушки, взрывчатка.
Изображение: Близнецы, мужчина и женщина, стоят рука об руку на фоне окровавленной мельницы, а под ногами увядшие розы.
Символ: два совмещенных треугольника с исходящими из них стрелами.
Отличительные характеристики: Вайолет – часть Винсента, поглощенный им близнец.
До Вспышки: всю жизнь провели в Обители – бункере своего отца, изучая хроники своих прошлых жизней.
Колесница (VII)
Кентарх Мгайа, Чемпион Коварства.
"Горе окровавленному поверженному"
Также известен как: Возничий, Странник, Фантом.
Силы: телепортация, бесплотность (неосязаемость, может быстро перейти из материальной формы в бестелесную), наделение бесплотностью (может сделать неосязаемым любой предмет и человека), идеальная меткость.
Особые навыки: проведение спецопераций, сбор разведывательных данных, тактическая спутниковая связь, обнаружение и захват цели, совершение налётов, снайперская подготовка.
Оружие: всё, что имеется в распоряжении.
Изображение на карте: воин на конной повозке, одетый в красную тунику и шлем с гребнем из красных перьев. На заднем плане виднеются водопады и волны.
Символ: лошадиная голова.
Отличительные характеристики: когда становится неосязаемым, проявляются слабые очертания силуэта.
До Вспышки: недавно вступивший в брак спецназовец из Кении, тренирующий элитное подразделение по борьбе с браконьерством. Происходит из рода воинов массаи[10]10
Масаи – полукочевой африканский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании.
[Закрыть].
В тени горы Кения[11]11
Гора Кения (англ. Mount Kenya) – самая высокая гора Кении. Для защиты территории вокруг неё был основан национальный парк Маунт-Кения.
[Закрыть]
День 0
Неравные силы.
С десяток браконьеров, паля из автоматов, полностью изрешетили бок моего грузовика. Сам я, присев с винтовкой в руках, прячусь с другой стороны.
Боеприпасы на исходе, осталось всего четыре пули. Я выжидаю подходящего момента, чтобы открыть ответный огонь. Пот застилает глаза.
Подумать только, ведь я ещё жаловался, что получил слишком скучное назначение! Когда командование направило меня в национальный парк для тренировки рейнджеров, я не мог понять, за что мне такое наказание.
Я ведь не просто рядовой солдат спецслужб; я – лучший. Настойчиво
бью все рекорды с показателями, которых никто и никогда не превзойдёт. Мой отец – не имеющий равных охотник на львов, всегда учил, что сила в совершенстве.
Только потом я понял, что работа рейнджера службы охраны дикой природы не просто опасна – она смертельно опасна. Каждое животное является целью браконьеров, а особенно носороги, чей рог ценится на вес золота. Так что этот парк превратился в зону ожесточённых военных действий.
И хотя моя жена больше всего боится, что на меня может напасть лев, сейчас меня держат на прицеле хищники гораздо опаснее.
Один выстрел прогремел громче других, отдаваясь по равнине гулким эхом. Он прошил грузовик насквозь в дюйме от моей головы. Крупнокалиберная охотничья винтовка. Из отверстия в топливном баке полился бензин.
Стрельба прекратилась:
– Тебе тут не рады, солдат! – крикнул один из браконьеров. – Не стоило тебе сюда соваться!
Они хотели отомстить за смерть своих в прошлой перестрелке с моими рейнджерами. И целой бандой напали, когда я в одиночку перевозил оборудование для учений – моё последнее задание перед отпуском.
– Сдавайся, и останешься жив, – крикнул другой, – в противном случае – умрешь. Это твой последний шанс уйти отсюда.
Ложь. Они убивают всех, кто складывает оружие.
И всё же сдаться соблазн велик. Моя прекрасная Исса ждёт меня к вечеру домой. Страстное желание вернуться к ней дурманит мозг. Внутренний голос шепчет: "Эти люди говорят правду. Конечно же, они тебя отпустят".
Я заставляю себя взглянуть правде в глаза. Я умру, если буду сражаться; я умру если сдамся.
Я уже мёртв.
Я вспоминаю, как Исса, обводя пальцем шрам от когтей на моей груди, просила отказаться от этого назначения из-за львов. Я объяснил ей, что заслужил эти шрамы. Даже услышав предупреждающий рев разъяренного животного, призванный меня отпугнуть, я по глупости к нему подкрался.
И я поклялся, что вернусь домой целым и невредимым, потому что никогда больше не стану пренебрегать предупреждениями.
И вот я труп. Внутри клокочет ненависть к этим браконьерам. Во всяком случае хоть нескольких из них я заберу с собой.
– Не сдамся!
Я вскочил, развернулся и прицелился через разбитые стёкла грузовика. Два точных выстрела. Одному браконьеру между глаз, второму в голову. Снова присел.
– Не сегодня!
Они открыли пулемётный огонь.
Сквозь шум обстрела до меня долетает сторонний звук. Вертолёт, вылетающий из-за горного хребта? Если это наш вертолёт, то, может, я и выживу. Если их – умру.
Затишье. Я воспользовался случаем, чтобы поразить третью цель. Осталась одна пуля.
Над горой показался вертолёт...
Не наш. Внутри два стрелка. От них мне точно не спрятаться.
Правду говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Моя была полна крайностей и противоположностей – непременные составляющие любого боя.
Старое и новое. Жизнь и смерть. Любовь и ненависть.
Моя современная армейская жизнь противоречила древним традициям массаи. В детстве я убивал львов. Теперь я их защищаю.
Скольких людей я лишил жизни (за один только сегодняшний день – троих), но мы с Иссой пытались зачать ребёнка.
Любовь к ней временами вгоняет меня в дрожь. Но и ненависть к врагам тоже.
За вертолётом гордо возвышается гора Кения. Мои предки столетиями жили в её долинах, воевали, любили и умирали. Горную вершину озарило солнце.
Первым порывом было закрыть глаза. Но я этого не сделал. Поправив берет, я начал молиться духам-покровителям. Возможно, мои предки ошибались, возможно, загробная жизнь всё же существует.
Не выпуская винтовки, я поднимаю руки вверх – жест капитуляции. Я смотрю на них надменно, стою гордо, как гора Кения. Но я непредсказуем, как лев. Я вскинул винтовку на плечо и, выпустив последнюю пулю, подстрелил пилота...
Из вертолета раздались выстрелы.
Я не чувствую боли. Я умер? Десятки пуль пронзают моё тело.
Вдруг я почувствовал лёгкость... видимо, я покидаю этот мир.
Мне бы только в последний раз увидеть Иссу.
Когда вертолёт рухнул в горы, я зажмурил глаза, закрывая книгу своей жизни.
Я жду.
Ещё жду.
Открыв глаза, я обнаруживаю, что стою в спальне нашей маленькой квартирки в Найроби. Я уже дух? Исса в облаке пара выходит из ванной, обмотанная полотенцем. Её лицо озаряет улыбка.
Она меня видит?
И радостно говорит:
– Ты так рано! Я ведь хотела подготовиться к твоему приезду. В квартире должно было пахнуть ньяма чома[12]12
Ньяма чома – традиционное блюдо кенийской кухни, мясо, обжаренное на углях.
[Закрыть] и бирьяни[13]13
Бирьяни – индийское блюдо из риса и овощей.
[Закрыть], а я должна была выглядеть настоящей красоткой. Sawa sawa (не волнуйся). Я сделаю тебе такой сюрприз в следующий раз, – она сжимает меня в объятия, – оох, от тебя воняет бензином.
Но не отпускает.
Я все ещё не пошевелился, не заговорил. Видимо, я всё-таки жив. Может, у меня случился нервный срыв.
Она отстранилась.
– Hujambo? (Все в порядке?)
Я наконец обретаю дар речи.
– Sijambo. (В порядке), – я стянул берет, и сдавленным голосом сказал, – я так рад видеть тебя, Исса.
_____________
Вечером мы лежим в кровати, потягивая теплое[14]14
Кенийцы предпочитают пиво пить тёплым.
[Закрыть] пиво «Такер».
Что если эта ночь с Иссой мне приснилась? Если это так, то всё скоро закончится.
От этой мысли становится не по себе. Я решаю оставаться в этом состоянии как можно дольше, чтобы провести с ней столько времени, сколько возможно.
Свернувшись вокруг меня, Исса снова поглаживает шрамы на моей груди. Поглаживает кожу, что должна бы быть продырявленной пулями.
Всю ночь я прокручиваю в голове тот выстрел. Пуля прошла сквозь меня, словно я уже тогда был духом.
– Не возвращайся туда, – сказала Исса с печальным выражением на красивом лице.
Не отомстить своим врагам?
– Давай поговорим об этом завтра.
День и так выдался слишком странным. По возвращению я получил странную посылку: спутниковый телефон с единственным запрограммированным номером, упакованный в коробку армейского образца. Я видел такие на учениях. Коробка водонепроницаема, огнеупорна и устойчива даже к электронным импульсам.
Прочитав сопроводительную записку, я ощутил приступ головокружения.
Колесница,
Когда начнётся конец, свяжись со мной.
Смерть.
Почему человек по имени Смерть называет меня «Колесницей»? Эта записка вызвала в памяти историю, которую я слышал ещё будучи молодым морани. Среди масаи есть чёткое разграничение между морани (воины) и лайбони (духовные наставники и целители), и только один легендарный мужчина был и тем и другим.
Кентарх из Легиона.
Человек, в честь которого в нашем роду называют каждого первенца. Говорят, он спас от голодной смерти заблудившийся римский легион и стал центуриону кровным братом.
Кентарх был убийцей и целителем, он был полон противоположностей, как и я. А ещё обладал уникальным даром – мог раствориться в воздухе и снова появиться в другом конце Великой рифтовой долины.
Соплеменники испугались этих сил и, вооружившись марунгу[15]15
Марунгу – дубинка с набалдашником.
[Закрыть], напали на него, но так и не смогли поразить ни одним ударом. На глазах у всех этих людей он стал духом.
Неужели я унаследовал силы того самого первого Кентарха? Выходит, я по своему желанию могу становиться духом. У браконьеров не было шансов...
В комнату через открытое окно, зашелестев занавесками, ворвался тёплый ветер. Я нахмурился. В это время года ночи уже обычно холодные.
– Так жарко, – говорит Исса.
С улицы доносятся крики. Я встаю и выглядываю с балкона. Небо светлеет на глазах. Горизонт загорается причудливыми огнями.
Что за диво?
– Исса, подойди. Ты должна это увидеть.
Меня охватил трепет.
Она вышла на балкон, и мы стали наблюдать за этим зрелищем вместе.
– Ajabu (Невероятно), – прошептала Исса.
Усилием воли я оторвал взгляд от неба. Хотя мне невероятно хочется и дальше смотреть на эти огни, но чудом моей жизни является моя жена. Я буду лучше смотреть на нее, ведь, возможно, нам отведено не так много времени.
Ночную тишину разрывает раскатистый звук. Он всё нарастает, и у меня холодеет кровь.
– Ты слышишь это?
– Хмм? – безучастно протягивает Исса, в её глазах танцуют яркие блики.
Я не знаю, откуда этот звук исходит, но понимаю его посыл. Это предупредительный рёв... всех львов, когда-либо живших на земле...
Сила (VIII)
Ларк Инукаи, Повелительница Фауны
«Красные зубы и когти!»
Также известна как: Стойкость.
Силы: управление животными (может контролировать всех живых тварей), восприятие через животных (может видеть их глазами). Трансформация животных (её кровь влияет на организм зверей и может сделать их её приближёнными питомцами), обострённые чувства, ночное зрение.
Особые навыки: исцеление и приручение животных.
Оружие: свирепые хищники.
Изображение на карте: хрупкая девушка в белой мантии, раскрывающая пасть льву.
Знак: отпечаток лапы.
Отличительные характеристики: имеет клыки и когти. При подключении к сознанию животных глаза становятся красными.
До Вспышки: старшеклассница и укротительница зверей, проживающая в поместье эксцентричного миллиардера.
Охреневший Зоопарк.
День 0
– Мне кранты, – прошептала я, уловив запах крови в зверинце босса, – лучше прибейте меня на месте.
Животные словно взбесились.
Они уже несколько дней вели себя странно, но сейчас и вовсе впали в буйство: грызут прутья вольеров, бьются лбами о стены загонов, нападают друг на друга. Даже спокойные животные.
Кролики сцепились в смертельной схватке. Что за нахрен?
Если так будет продолжаться, мы лишимся большей части поголовья. Это если ещё не лишились. От запаха крови становится дурно.
Я достала из кармана джинсов телефон и набрала номер папы. Гудок. Гудок. Голосовая почта.
Нахмурилась. Папа всегда берёт трубку, ведь знает, как я могу распсиховаться.
Четыре года назад от нас ушла мама. Моя первая мысль? Она не отвечала, когда я звонила ей по пути домой из школы. Никогда не отвечала.
Я оставила ему голосовое сообщение: "Животные взбесились. Много травм, мне нужна твоя помощь. Пожалуйста, возвращайся. Люблю тебя".
И написала sms: «ВЫРУЧАЙ! Животные изранены. Где ты?»
Питомник размером со спортивную арену вмещает сотни животных. Как их всех утихомирить? Я начинаю оглядываться по кругу. Чтобы использовать свою "магию" мне нужно поработать с животным один на один. А не один на несколько сотен.
Я могла бы одних напичкать лекарствами, других – окатить водой из шланга[16]16
Когда в цирке представители семейства кошачьих выходят из-под контроля, их нередко успокаивают с помощью воды из пожарных брандспойтов, так как они воду очень не любят.
[Закрыть], но не успею ко всем вовремя.
Больше крови, громче рычание, больше увечий. Я быстро оборачиваюсь и кричу:
– А НУ БЫСТРО ВСЕ УГОМОНИЛИСЬ, МАТЬ ВАШУ!
Тишина. Я останавливаюсь и оглядываюсь вокруг. Со всех сторон на меня большими глазами смотрят застывшие без движения животные.
Чёрт возьми, да я молодец.
Теперь надо разобраться со всем этим бардаком. Заглядывая вперёд по пути к ближайшему ряду клеток, я чуть не свернула шею – даже при беглом осмотре понятно, что травмированные на каждом шагу.
Может, босс не заметит, что мы лишились нескольких десятков животных...
Я обследую северную часть питомника, дрожа от страха. Что же скажет на всё это мистер Смерт? Он не то чтобы жестокий, или что-то в этом роде, но пугающий прямо до жути.
Частично потому, что богат донельзя (как Риччи Рич), даром что ему едва перевалило за двадцать.
Частично из-за того, что безбожно красив. Светлые волосы, загорелое лицо и яркие янтарные глаза – ну прямо-до-смерти прекрасен.
И частично из-за того, что он сумасшедший...
В северной части питомника угрожающих жизни ранений не обнаружилось. Я поспешила в западную часть. Там мы потеряли одного из троих сумчатых барсуков, и у кенгуру хвост сломан...
Вдруг я замираю как вкопанная. Из клетки вырвались кугуары! Четвёрка та ещё! Зверюшки дружелюбные, как велоцирапторы[17]17
Велоцираптор – род хищных двуногих динозавров, существовавший в позднем меловом периоде 83-70 млн лет назад.
[Закрыть].
Где же они?
Услышав рёв у южной стены, я со всех ног бросаюсь туда и останавливаюсь у волчьего вольера:
– Чёрт, чёрт!
В куче древесных опилок лежат растерзанные тела двух взрослых особей. Они погибли, защищая своих щенков.
Троих волчат кугуары загнали в угол. Скулящие малыши, измазанные в крови, вжимаются в стену. О боже, один из них лишился глаза.
Кугуар, яростно рыча, замахнулся для смертельного удара. Но я, недолго думая, вскочила прямо между ними. Удар пришёлся по ноге.
– Ах ты, засранец! А ну вали отсюда!
Все четверо подняли хвосты. Они явно не намерены отдавать свою добычу. Я тяжело сглотнула от страха.
И вдруг вспомнила: я Ларк Инукаи. Я обезвреживаю убийц. Определяю их слабости и безжалостно использую.
Сосредоточившись на единственной самке, я уставилась ей прямо в глаза. Для самцов это выглядит так, словно я собираюсь на неё напасть. Я оскалила зубы и зарычала.
Три самца ощетинились, вздыбив хвосты. Не очень им хочется лишиться единственной подружки.
– ПОШЛИ ВОН! СЕЙЧАС ЖЕ!
Ловкими прыжками они понеслись прямиком к своей клетке.
– Так то, говнюки!
Переведя дыхание, я присела возле щенков. Их шерсть насквозь пропиталась кровью, тут не помешал бы осмотр ветеринара. Позвони мне, папа!
– Идите сюда, ребятки.
Я обследовала волчат в меру своих возможностей, оценив тяжесть ран. Жить будут, но их тела истерзаны, кожа местами разодрана. У самого хиленького расцарапана морда. Теперь он останется полуслепым.
– Не против, если я назову тебя Циклопом, а?
На глаза навернулись слёзы, и я тяжело повалилась на землю. Двое волков под моим присмотром умерли, а три щенка ранены. Уничтожена целая стая. Не говоря уже об остальных животных.
Щенки начали зализывать кровоточащую рану у меня на ноге, по-своему проявляя заботу.
– Спасибо вам, малыши, но со мной всё хорошо. Ну же, идём отсюда.
Нужно увести их от мёртвых родителей. Я на руках перенесла их в другую клетку.
– Вот мы и на месте, – закрыла, стараясь не поддаваться на испуганные завывания, – я только проверю остальных. И сразу же вернусь.
Я обошла территорию вдоль четвертой стены. Мы потеряли много зверей, но раны остальных могут подождать.
В первую очередь займусь волками. Я промою их раны и введу обезболивающее.
По пути в кладовую я вытянула телефон и снова попыталась дозвониться до папы.
Как же он расстроится. Он ведь привык работать с боссом по принципу: "больше дела – меньше слов".
По-прежнему не отвечает? Нарастает тревога. Нет, нет, он просто вне зоны действия сети. Между вышками.
Не гони, Ларк. Он никогда тебя не бросит.
Я запихнула телефон обратно в карман. Кажется, ночка предстоит длинная.
Чёрт, и как меня угораздило вляпаться в такое? Я ведь до последнего не могла поверить, что папа продаст свою практику и согласится на эту работу. И хотя предложенная зарплата была, прямо скажем, далеко не кот наплакал, но ведь у меня была своя жизнь: школа, друзья, дрессировка животных. Жизнь, которую мне пришлось бросить. И виной всему мистер Смерт.
Хотя отец этому чуваку искренне симпатизирует. Он говорит, что никогда не встречал человека столь умного... и нелюдимого.
Что правда, то правда. Уединенную усадьбу босса никто никогда не посещает. Ему звонят только по поводу доставки продуктов. А сам он никогда не смотрит на номер входящего звонка, и никогда не улыбается, на него отвечая. Собственно говоря, я вообще ни разу не видела, чтобы он улыбался.
Сперва я удивлялась затворническому образу жизни столь богатого и привлекательного мужчины с шикарным телом и прикольным акцентом. Латышским, или вроде того. Который, кстати, объясняет его трындец странную фамилию.
Как-то я сказала ему: "Ваша фамилия звучит, как слово "смерть". На что он абсолютно невозмутимо ответил: «Да ну, правда, что ли?»
Я удивлялась его одиночеству, пока он не намекнул, что грядёт Великое Бедствие. Он укреплял свое горное имение, готовясь к какой-то катастрофе.
Тогда-то всё начало обретать смысл. Он просто шизанутый сурвивалист[18]18
Сурвивалист – человек, занятый всесторонней подготовкой к возможным чрезвычайным ситуациям, будь то стихийные бедствия, техногенные катастрофы, социально-экономические кризисы, войны, эпидемии и т.д.
[Закрыть]. Именно это помешательство и не дает ему обзавестись друзьями, или девушкой. Кажется, он страдает ещё и гермофобией[19]19
Гермофобия – боязнь микробов.
[Закрыть], так как постоянно носит перчатки.
Заворачиваю за угол... и чуть на него не наталкиваюсь. Дыхание так и застряет в горле. Поднимаю взгляд:
– Вы меня напугали! – я вся на нервах, извиваюсь, как уж на сковородке – Что происходит, босс?
– Нужно возвращаться в замок. Приближается буря.
Ну и ну.
– Буду через пять сек. У меня тут небольшое, эмм… происшествие (кровавая бойня) с животными.
Как же выкрутиться?
– Я почувствовал запах крови и смерть. Но в данный момент это не важно. Мы возвращаемся. Сейчас же.
Он схватил меня за локоть, чем очень напугал.
– Эмм, но я ещё не заперла кугуаров. Многие животные ранены и нуждаются в уходе.
Мои маленькие волчата...
– Потом, – он повёл меня к выходу.
На улице я почувствовала теплое дуновение, так отличающееся от привычных для здешних мест холодных ветров. Взглянув в небо, я чуть не споткнулась. Его озаряли ослепительные потоки света. Даже босс остановился, засмотревшись на это зрелище.
Наблюдая за огнями, я забыла обо всём на свете. Улеглось даже беспокойство о животных.
– Боже, как красиво.
– Красиво? – он потянул меня в сторону замка. – Помни: от красоты нужно бежать со всех ног.
Но я не могу! Не хочу отворачиваться.
– Я хочу полюбоваться ими ещё немножечко. Пожалуйста, босс!
Он втолкнул меня внутрь. Я попыталась прошмыгнуть мимо, чтобы хоть одним глазком ещё раз взглянуть на небо, но он нажал какие-то кнопки на панели.
Всё вокруг заскрежетало. Мне хватило секунды, чтобы понять – он задраивает окна и двери щитками. Как же мне выбраться?
– Что вы делаете? Я должна позаботиться о животных.
– Питомник защищён, что бы ни случилось.
Волосы на затылке встали дыбом:
– А что должно случиться?
– Катастрофа.
Ну вообще охренеть!
– Типа Великое Бедствие? – ситуация вырисовывается предельно чётко: я застряла в горной крепости на пару с психопатом. – Ах, мне правда очень надо связаться с папой.
– Да ради бога, – он махнул рукой в перчатке, – передай, чтобы отвернулся от света и немедленно искал убежище.
Я вытащила телефон и нажала кнопку повторного вызова. Возьми трубку, папа, пожалуйста, возьми трубку! Голосовая почта. Набрала снова.
Спрятав телефон, я почувствовала, что в глазах темнеет... ещё больше темнеет... и вот я уже совсем ничего не вижу.
– О боже, что со мной??
Я начинаю моргать, и взгляд проясняется, но смотрю я как бы изнутри питомника.
– Что происходит?
Передо мной трое волчат. Они вырастают просто на глазах, их раны исцеляются и тут же рубцуются. Они стали просто огромными, больше любых волков, которых я когда-либо видела.
– Я... кажется, я схожу с ума!
– Спокойно, Фауна, – говорит босс, – это нормально.
Я моргнула. Ещё раз. Зрение потихоньку возвращается. Взгляду предстаёт мистер Смерт.
– Кто, чёрт возьми, такая Фауна?
– Ты слилась сознанием с одним из своих зверей. Ты смотрела глазами животного.
– А) Что вы несёте? и Б) То, что я видела... этого не может быть.
– Что ты видела?
– Волчата выросли. Они стали просто... огромными.
Он посмотрел на мою раненную ногу.
– Они пробовали твою кровь?
Я кивнула.
Он вздёрнул бровь.
– А вот это было непредвиденно. Теперь, эта троица прилично подрастёт.
– Почему? Что не так с моей кровью?
– Пойдём со мной, – сказал он, направившись в комнату обеспечения безопасности, и я нерешительно побрела следом, – садись.
Он кивнул на кресло напротив мониторов, транслирующих видео с камер наружного наблюдения.
Я присела на краешек.
– Объясните, что происходит, а то я сейчас свихнусь.
Глядя в экран, он сказал:
– Козырные карты колоды Таро – Старшие Арканы существуют на самом деле. Ты – Карта Сила, также известная как Фауна.
Почему это прозвучало так... похоже на правду?
– А я – Карта Смерть.
– Как в-ваша фамилия? Смерт?
Он покачал головой.
– Как Мрачный Жнец.
В ушах загудело. Его дальнейшие бредовые объяснения доносятся словно издалека:
– ... двадцать два игрока в смертельной игре... перерождаются каждые несколько веков... силы, особые у каждой карты... пытаются победить друг друга... беспощадные убийцы, движимые единой целью.
Да он совсем из ума выжил, слетел вконец с катушек. И всё же у меня создаётся впечатление, будто кусочки пазла становятся на свои места.
– ... доверься, и я ознакомлю тебя с игрой, как если бы твоя собственная семья вела хроники, и позволю тебе прожить дольше, чем остальным.
