Текст книги "Спор со смертью"
Автор книги: Крэг Шоу Гарднер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Крэг Шоу Гарднер
«Спор со смертью»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
«Каждый волшебник должен иметь в виду: магия – вещь непостоянная. Она все время меняется, и чуткий маг обязан уметь меняться вместе с ней. Магия не есть нечто незыблемое. Она непрерывно развивается и не поддается систематизации и учету. Нельзя считать заклинание вполне удавшимся до тех пор, пока своими глазами не увидишь результата. Также необходимо помнить, что на любое заклинание найдется контрзаклинание и что в мире, где действуют законы волшебства, все возможно. Волшебнику порою требуется целая жизнь, чтобы осознать, что заклинания, соединяясь с другими заклинаниями, вырастают в мощную силу, неизмеримо большую, чем нужна для его скромных целей; что его собственное волшебство сплетается с магией волшебников прошлого, настоящего и будущего, образуя постоянно меняющийся узор, простирающийся далеко за пределы видимого простым смертным и порою совершенно непостижимый даже для магов. Понять это невозможно, это можно только принять.
Вот что такое магия, если говорить вкратце. Это мое последнее слово… Пока последнее».
Из книги «Заклинания, которые ненавидят волшебников, и волшебники, которые их любят» (Третье издание).Эбенезум, величайший волшебник Западных Королевств
– Вунтвор!
Я поднял голову. Кто-то звал меня по имени, и возможно, уже давно.
– Вунтвор! – повторил женский голос. Это был голос моей возлюбленной, волшебницы Нори. – Может, поговорим?
Я пожал плечами. Мне было все равно. Мне теперь ни до чего не было дела. Пропал мой учитель, Эбенезум, величайший волшебник Западных Королевств. Его похитила Смерть. Хуже того: она забрала его, потому что не смогла заполучить меня. Именно за мною она охотилась. И все из-за какой-то ерунды: якобы я – Вечный Ученик, постоянно возрождающийся в новом, не менее ученическом, чем прежние, теле; вечно суетящийся, всегда помогающий героям всех времен и народов и, следовательно, неизменно ускользающий из объятий Смерти. По этой самой причине – из-за моей недоступности – Смерть так жаждала завладеть моей душой. Ради этого она была готова на все.
Нори присела рядом и заглянула мне в глаза. Она взяла меня за подбородок своими прохладными пальцами:
– Ты что, до скончания века собираешься вот так сидеть?
Я медлил с ответом. Она убрала руку. Я вздрогнул, посмотрел на траву под ногами, потом снова поднял глаза на встревоженное лицо Нори, пожал плечами и вздохнул. Смерть унесла моего учителя. Какое теперь имеет значение, что я делаю и где сижу!
Нори тихо присвистнула:
– Кажется, Эли была права.
– Эли? – пробормотал я. – Значит, здесь была Эли?
Нори кивнула, скорее себе самой, чем мне:
– Я не поверила, когда она сказала, что обняла тебя, потерлась щекой о твою щеку и обещала сделать все, что ты пожелаешь, лишь бы вывести тебя из этого состояния, а ты и ухом не повел… Тогда я не поверила ей, но теперь верю.
Эли все это проделала? Не помнил я никаких объятий и обещаний. А ведь белокурая красавица Эли была из тех, чье объятие должно было запомниться. Она еще и щекой о мою щеку потерлась? И обещала сделать все, что я пожелаю?
Все? Да нет, ВСЕ мне в любом случае не нужно, потому что я принадлежу моей возлюбленной Нори. Но… неужели ВСЕ? Как же это я ничего не помню?
Нори нахмурилась:
– Должен же быть какой-нибудь способ привести тебя в чувство!
Я тоже помрачнел. Оставалось только надеяться, что такой способ есть. Но, судя по тому, что мне только что рассказала Нори, депрессия оказалась серьезнее, чем я думал. Я старательно морщил лоб, пытаясь вспомнить объятие Эли, но не мог. Неужели ВСЕ?
Нори обхватила меня руками и крепко обняла.
– Кажется, тут нужны решительные меры, – прошептала волшебница, и легкая улыбка тронула уголки ее губ. Она подалась вперед и прильнула ко мне.
Что она делает? И это сейчас, когда учитель пропал… У меня нет времени на подобные глупости. Ее губы были так близко к моим! Я хотел было отвернуться, но почему-то не сделал этого. Наши губы слились в поцелуе. Он получился долгим. Внутри у меня как будто что-то загорелось, и пока мы целовались, тепло разлилось по всему телу, от макушки до кончиков пальцев на ногах. И горячее всего было моим губам, к которым прижимались мягкие губы Нори, самые чудные губы, которые кому-либо когда-либо доводилось целовать.
Поцелуй наконец закончился. Открыв глаза и отдышавшись, я подумал: «Как знать, может, я и не безнадежен!»
– Ну а теперь, – сказала моя возлюбленная, – поговорим?
Я кивнул, потому что пока еще не мог говорить.
– Эбенезума нет, – подытожила Нори. – Его забрала Смерть. Но на самом деле Смерти нужен ты.
Я снова кивнул. Нори меня просто восхищала. И как ей удалось сохранить ясную голову после такого поцелуя?
– И Смерть с радостью обменяла бы душу Эбенезума на твою?
– Боюсь, что так, – вздохнул я. – Если, конечно, вообще можно доверять Смерти. Она слишком любит играть в разные жестокие игры. Как бы вместо того, чтобы отпустить Эбенезума, заполучив меня, она не заграбастала нас обоих.
– Люди! – сказал довольно противный голос сзади. – Вы что, ничего не знаете?
Я обернулся и увидел правдивого демона Снаркса, как всегда закутанного во что-то серое, весьма напоминающее монашеское одеяние. Несмотря на свою нейтральную окраску, одежда никак не сочеталась с ярко-зеленым цветом лица демона. Я бросил на самодовольно усмехавшегося Снаркса гневный взгляд и спросил:
– Ты давно здесь?
– О, довольно давно! Поцелуй был неплох. – Демон любезно кивнул Нори, потом опять повернулся ко мне. – Позже, наедине, я дам тебе несколько советов, как усовершенствовать технику и как…
– Снаркс! – Я возвысил голос и указал на поляну, где находились наши спутники. – Если ты немедленно не…
Но возлюбленная прервала мою гневную тираду, дотронувшись до моей руки:
– Оставь демона в покое. В его словах есть разумное зерно.
Снаркс кивнул:
– Моего разума никто не замечает из-за этих тряпок. – И он указал на свои многочисленные одежды.
Я пришел в ужас. Нори и Снаркс – заодно, против меня? Я даже с трудом заставил себя взглянуть на свою возлюбленную:
– Ты имеешь в виду, что он прав насчет моей техники…
Нори тихо засмеялась:
– Нет, нет, она безупречна. Хотя, конечно, нам обоим не помешает побольше практики. – Она нежно поцеловала меня в щеку. – Я думаю, Снаркс прав в том, что со Смертью можно бороться разными способами.
Что-то не припомню, чтобы Снаркс это говорил… Впрочем, я имею обыкновение после поцелуев впадать в забывчивость. Как в подобной ситуации поступил бы учитель? Поразмыслив с минуту, я сдержанно кивнул и стал ждать, когда кто-нибудь из них продолжит разговор.
Снаркс указал своим нездорово-зеленым пальцем на Нори.
– Юная волшебница далеко пойдет, – сказал он. – Она очень способная, особенно для человеческого существа. Итак, когда я появился на сцене, вы как раз предавались унынию из-за того, что Смерть, как вам кажется, контролирует ситуацию. Типичная человеческая ограниченность! – Демон пожал плечами, отягощенными многочисленными одеяниями. – Но что с вас взять! Вам не посчастливилось получить воспитание на задворках Голоадии. Мозги работают гораздо лучше, когда они обильно смазаны слизью.
Я внимательно слушал плюгавого демона, ибо, хотя Снаркс выражал свои мысли самым раздражающим образом, многое из того, что он говорил, бывало весьма полезно. Он обладал удивительно ясным и четким взглядом на вещи, может быть благодаря своей непреодолимой склонности всегда говорить правду, – последствие шока, пережитого им еще в утробе матери: женщину тогда сильно напугала группировка демонов-политиканов.
– Итак, мы участвуем в игре по неизвестным правилам, причем все козыри на руках у Смерти, – улыбнулся Снаркс. – Но я думаю, что в нашей игре карты вообще не понадобятся. Кто сказал, что мы должны играть по правилам Смерти? У нас куча союзников, и многие из них обладают весьма интересными способностями. Чуть-чуть выдумки – и можно повернуть игру так, что преимущество будет на нашей стороне, а не на стороне Смерти. – Демон хлопнул в ладоши. – Мы запросто можем выиграть!
– Точно! – пискнул голосок, обладатель которого находился где-то в районе моей лодыжки. – Как можно проиграть, если на твоей стороне Домовая Сила!
Снаркс, который собирался было хлопнуть в ладоши еще раз, застыл, скорчив еще более неприятную, чем обычно, физиономию. Создавалось впечатление, что у него вдруг сильно заболел живот. Демон даже сделался зеленее, хотя, казалось бы, зеленее некуда.
– Правда, – продолжал он через несколько секунд, очевидно справившись со своим недомоганием, – в услугах некоторых союзников мы, пожалуй, не нуждаемся.
– Ерунда! Домовым не нужен отдых! Трудности нам только на пользу. – И Домовой Тэп исполнил зажигательную чечетку. – Особенно если трудности имеют какое-нибудь отношение к башмакам.
– Ага! – победоносно воскликнул Снаркс. – Не думаю, что Смерть имеет какое-нибудь отношение к обуви.
– Чепуха! Не может же столь значительная фигура, как Смерть, ходить босиком… – Тэп вдруг замолчал, и на его крошечном личике появилось замешательство. – Но… ведь у нее довольно длинное одеяние…
Снаркс самодовольно кивнул:
– Мы не только не знаем, обута ли Смерть, мы даже не знаем, есть ли у нее вообще ноги!
Странно, но замешательство у Тэпа прошло, уступив место глубокой задумчивости.
– Быть может, Смерть миллионы лет скитается босая! – чуть слышно прошептал Домовой. – И кто знает, быть может, первые башмаки, которые она обует, будут пошиты именно мною!
– Да уж, – вмешался я, потому что мне показалось, что мы значительно отклонились от темы. – Может быть, вместо того чтобы сочувствовать лишениям, которые терпит бедная Смерть, мы поговорим о затруднительном положении, в которое попал мой учитель?
– Именно это я и собирался сделать, пока не появился этот башмачный фанатик, – сказал Снаркс.
– Башмачный фанатик? – возмущенно выпалил Тэп. – Что ж, если тот, кто хочет, чтобы все были обуты, тот, для кого имеет значение высота каблука, качество кожи, приятная округлость носка, эластичность шнурков, тот, кто разбирается в окраске кож, предпочитая натуральные коричневатые тона, кто печется о надлежащем расположении дырочек для шнурков, о соблюдении всех математических пропорций, кто умеет заделывать швы как полагается, учитывает… в общем, есть еще около десяти факторов, которые надо учитывать, если он, по-вашему, фанатик, что ж, тогда вы можете смело назвать меня…
Я потянул Снаркса за рукав, стремясь оттащить его подальше от разговорившегося Домового.
– Учитель! – напомнил я.
Нори сказала:
– Мы должны выяснить, что Смерть с ним сделала. Если, конечно, это злобное создание скажет нам.
Я улыбнулся своей возлюбленной. Обсудив ситуацию с ней и Снарксом, я почувствовал, что вновь обрел уверенность в себе и ясность мысли.
– Почему бы и нет? – сказал я. – Смерть считает себя существом высшим. Думаю, она совсем не прочь похвалиться перед нами поимкой волшебника.
Зеленая чешуйчатая ручонка одобрительно похлопала меня по спине.
– Вот это рассуждения, достойные Голоадии! – воскликнул Снаркс. – Если ты сохранишь способность так рассуждать еще на три-четыре недели, мне придется пересмотреть свое мнение о роде человеческом.
– Пошить башмаки самой Смерти! – возопил Тэп. – Я буду причислен к сонму Лучших Домовых! Так и вижу табличку из серебра, из какого обычно изготавливают самые лучшие пряжки: «Первая пара обуви для Владычицы Мертвых. Каблуки изготовлены по специальному заказу, в расчете на попрание биллионов душ. Изготовил скромный… я!» – Тэп зааплодировал сам себе. – Тогда уж Его Домовое Величество непременно простит меня!
Снаркс брезгливо посмотрел на Тэпа и предложил мне:
– Может, нам уйти отсюда? Поискать какую-нибудь другую поляну?
Я не одобрил его. В конце концов, нашему крошечному другу Домовому довелось многое пережить за последнее время. Своими неосторожными действиями он навлек на себя гнев вышестоящих домовых. Только за то, что бедняга позабыл, что должен был дожидаться прибытия начальства, и бросился мне на помощь, король Домовых, Его Домовое Величество, отстранил Тэпа от всяческой Домовой деятельности, то есть от изготовления башмаков. Неудивительно, что нервы у несчастного Тэпа совсем расстроились. Он заслуживал сочувствия и понимания.
Когда я закончил, Снаркс мрачно кивнул:
– О, будь уверен, я его прекрасно понимаю! Но почему я должен еще и выслушивать его?
Тэп нервно прохаживался туда-сюда и приговаривал:
– Можете насмешничать сколько угодно, но на карту поставлено мое будущее! Ах, как мне не терпится поговорить со Смертью о башмаках!
Тут солнце скрылось за тучей, невесть откуда налетел ветер, напоминая нам, что лето почти кончилось. Потом и ветер стих, и послышался смешок, сухой, как стук камушков друг о друга после тридцатилетней засухи.
– Кто-то меня звал? – спросил царапающий слух голос.
Взглянув на тронутые тленом одежды гостьи, Тэп дрогнул:
– Пожалуй, мне нужно время, чтобы подготовиться к этому разговору… – Он попятился. – Скажем, лет сорок-пятьдесят…
Смерть милостиво кивнула:
– О, конечно! Но мы непременно поговорим, мой маленький друг, рано или поздно!
Призрак обратил ко мне свое костистое лицо, полускрытое капюшоном. Зубы Смерти обнажились в зловещей улыбке:
– Ну-ну, нет причин так расстраиваться. С моей стороны это просто визит вежливости. Если я правильно помню, мы должны кое-что обсудить. Насчет обмена душ, кажется?
Я посмотрел сначала на Нори, потом на Снаркса, потом тяжело вздохнул и сделал шаг вперед. Придется это выдержать.
– Да уж, – начал я, и попытался улыбнуться, но губы мои предательски задрожали. – Твои предложения?
Мне показалось или Смерть улыбнулась еще шире?
– О, предложений у меня полно! Но, думаю, не я должна предлагать. – Смерть заговорила быстрее, голос ее становился громче и злее с каждым словом. – В конце концов, я имею дело с Вечным Учеником, единственным существом во Вселенной, которому до сих пор удавалось ускользать из моих объятий!
Смерть на секунду замолчала, чтобы успокоиться и расправить складки на своих траурных одеждах.
– По крайней мере, так было до сих пор, – продолжала она уже гораздо ровнее. – Так что, полагаю, предложения должны исходить не от меня, а от Вечного Ученика.
– Вот как? – отозвался я.
Смерть явно дразнила меня и кокетничала. Поглядев на ее злорадную ухмылку, я почувствовал, что страх у меня в душе сменяется гневом. Она тут в игрушки играть собирается? Что ж, за мной не заржавеет!
– Так ты ждешь предложений от меня? – спросил я, наконец-то выдавив улыбку. – Что ж, у меня есть одно: ты отдаешь нам Эбенезума – и забудем обо всем.
Смерть издала неестественный горловой звук.
– Да как ты смеешь… – прошептала она. – Доберусь я до тебя… Я задую тебя, как свечку… – Она осеклась, помолчала секунду, потом выпрямилась, вновь обретя гордую и спокойную осанку скелета, и засмеялась. – Я неправильно поняла тебя. Ты хочешь поторговаться. Извини, что сорвалась. По правде говоря, я все это принимаю близко к сердцу. Я большая охотница до всяких игр! С удовольствием сыграю с тобой.
Смерть задумчиво погладила подбородок – зловеще звякнули кости.
– Итак, ты внес предложение. Оно, разумеется, неприемлемо. Но у меня есть идея получше: давай забудем об этом дурацком волшебнике и вообще обо всей этой чепухе, и я просто заберу тебя и твоих спутников в свое королевство, насовсем, на всю вечность.
– Не думаю, что так мы до чего-нибудь договоримся, – шепнул мне Снаркс.
– Ну, – поторопила Смерть, – твой ход!
– Вот как? – сказал я, пытаясь выиграть время. Я знал, что Смерть устроит только одно: душа Вечного Ученика. То есть моя душа.
Откуда ни возьмись выскочил Тэп и удачно приземлился на носок моего башмака.
– Лучше бы тебе поторопиться! – посоветовал он мне. – Не думаю, что эта дама очень терпелива!
– В кои-то веки мы единодушны, – заметил Снаркс. – Кстати, почему бы тебе, Вунтвор, не предложить этому злобному созданию одного из твоих спутников в обмен на душу волшебника? Кого-нибудь, владеющего полезным ремеслом, например умеющего шить башмаки?
– Пожалуй, рановато, – серьезно возразил Домовой. – Лет через пятьдесят-шестьдесят…
– Я жду ответа, – напомнила Смерть. – Давайте-ка поскорее! Мне еще сегодня собирать души.
– Проклятие, – послышался густой бас из-за моей спины.
– А, опять начинается! – обреченно вздохнула Смерть. – Чем дольше мы будем беседовать, тем больше союзников Вечного Ученика будет прибывать. Сколько мы имеем в наличии на данный момент? Дюжину? Две дюжины? Может, покончим с этим делом, пока не собрались сотни?
– Да уж, – ответил я. – Прошу прощения, но мне надо посоветоваться с друзьями.
– Проклятие, – поддержал рыцарь Хендрик, решительно встав рядом со мной.
– Конечно, – горестно согласилась Смерть, – этого следовало ожидать!
Нори встала с другой стороны от меня. Я сделал знак моим товарищам подойти как можно ближе и вполголоса сказал:
– Что мне делать? Смерть предлагает торговаться. Но что у нас есть, чтобы торговаться? Что мы можем предложить?
– Мы можем предложить этой нечисти хороший удар по голове, – сказал Хендрик, потрясая своей заколдованной дубинкой, которая обладала чудесным свойством отшибать у людей память.
– Удар по голове? – Нори нахмурилась. – Нет. Вряд ли это подойдет.
Хендрик понимающе кивнул:
– Хорошо. А как насчет двух ударов по голове?
– Вы испытываете мое терпение! – нетерпеливо закричала Смерть. – Вам известно, чего я хочу! Давайте! Ваше предложение!
– Как насчет спеть и потанцевать? – предложил хорошо поставленный театральный баритон.
Земля содрогнулась – на поляну приземлился Дракон с Барышней на спине. Несмотря на всю серьезность нашего положения, я не мог удержаться, чтобы не взглянуть на Эли, не залюбоваться ее длинными белокурыми волосами и осанкой прирожденной актрисы. Неужели она предлагала мне ВСЕ?
– Давай, Хьюберт! – воскликнула Эли.
– Не позволю! – завопила Смерть. – Я здесь по делу, а не для того, чтобы смотреть водевили!
Но Барышня и Дракон уже монотонно раскачивались из стороны в сторону. «Значит, скоро запоют», – подумал я, и, к сожалению, не ошибся.
Что-то солнце сегодня светит не так,
Что-то ветер дует наперекосяк…
Тревожно, уж вы мне поверьте!
Назначу свидание Смерти.
– Скажи-ка, Барышня, – заговорил Хьюберт, – ты представлена Смерти?
– Официально нет, – жизнерадостно ответила Эли. – Но умираю – хочу познакомиться!
И они запели следующий куплет:
Пора признать, что юность прошла.
Одинок я, плохи мои дела.
Назначу свидание Смерти,
И где ее носят черти?
– Послушай, Дракон, – подала свою реплику Эли, – вот говорят, что у Смерти суровый нрав.
Хьюберт хлопнул себя по чешуйчатому колену и воскликнул:
– О, как ты смертельно ошибаешься, Барышня!
– Хватит! – взмолилась Смерть. – Пожалуйста, не надо больше! – Она повернулась ко мне и воскликнула: – Так я жду предложения!
– Вот как, Смерть ждет продолжения! Она намерена заключить с нами контракт! – победоносно провозгласил Хьюберт. – Я знал, Барышня, что мы ее очаруем. Никто не устоит против нашего зажигательного танца и неподражаемого пения!
– Нет, нет, – отбивалась Смерть. – Я обращалась к Вечному Ученику!
– А, понимаю! Хотите немного поводить нас за нос, чтобы мы не заломили слишком большую цену! – засмеялся Хьюберт. – Нам, госпожа Смерть, и не такие сделки случалось заключать! Нам, работникам искусства…
– В самом деле, Хьюби, – сказала Эли. – Нужно смотреть правде в глаза: нам пора завоевывать новые миры. Мы уже покорили наземный мир своими песнями и танцами. Мы почти закончили программу сопровождения великого похода Вунтвора. Пришло время искать новых ангажементов!
– О, мы не требуем ничего особенного! – заверил Хьюберт. – Разовые вечерние концерты. Ну, возможно, более длительные гастроли в крупных населенных пунктах, если, конечно, у вас есть крупные населенные пункты. – Дракон мечтательно вздохнул. – Вы только представьте – впервые в истории турне по Царству Мертвых!
Смерть прямо-таки впилась в меня глазами:
– Так мы заключаем сделку или мы не заключаем сделку? Быстро!
– У меня идея! – вмешался Снаркс. – Ты, Смерть, возвращаешь нам волшебника, а Барышню и Дракона мы берем на себя!
Смерть немного подумала и ответила:
– Заманчиво! Но мне этого мало.
– Это существо мешает вам? – спросил чудесный мелодичный голос. Мне даже не пришлось оглядываться, чтобы понять, что прибыл единорог.
– Нет-нет, мы просто разговариваем, – поспешно ответил я.
Единорог вздохнул:
– Да, я знаю. Вы всегда с кем угодно готовы поговорить, кроме… Не уделите ли и мне несколько минут? Даже мое беспримерное терпение истощилось. Неужели вы никогда не найдете времени для… – животное выдержало многозначительную паузу, – для важного разговора?
– Давайте – к делу! – перебила Смерть, видимо боясь потонуть в речах моих прибывающих соратников.
– У вас тут, значит, вечеринка! – заметил еще один новый голос, грубый и хриплый. – Решили обойтись без меня?
Это был Джеффри Волк.
– Ну ничего! Я все равно пришел. Удивительно, как оживляется любое мероприятие с появлением говорящего волка!
– К делу! Иначе ты никогда больше не увидишь своего учителя! – Смерть с трудом перекрикивала Волка.
– Проклятие, – сказал Хендрик.
Хей-хо! Мы идем!
Поработаем – споем!
К моему большому удивлению, на поляне появились Семь Других Гномов.
– Эй, ребята, вы что, тоже поете? – осведомился Домовой.
– Поем ли мы? – Один из гномов, по прозвищу Грубый, скорчил гримасу. – Конечно, поем, малявка! Это предусмотрено нашим контрактом!
– Еще бы! – фыркнул другой гном, по имени Заносчивый. – Это одна из привилегий членов Союза Гномов. Но где вам знать об этом!
– Да, да, конечно, – затараторил предводитель гномов по прозвищу Льстивый. – Петь за работой бодрые и жизнерадостные песни – одна из добрых гномских традиций. К сожалению, у нас в последнее время практики маловато, потому что Матушке Гусыне эта традиция никогда не нравилась. Но сейчас, когда она занята распрями с Голоадией, самое время нам исполнить несколько куплетов.
– А что, ребята, вам никогда не хотелось спеть в водевиле? – поинтересовался Хьюберт. – Мы ищем новые дарования.
– Здесь кто-нибудь будет меня слушать? – вспылила Смерть.
Нори крепко сжала мою руку.
– Вунтвор, надо торговаться! – сказала она храбро.
– Торговаться? – горько усмехнулась Смерть. – Нет уж, хватит с меня торговли. Устала я с вами торговаться. Я точно знаю, чего хочу!
– Здесь кто-то говорил о торговле? – Перед нами возник демон в кричащем клетчатом костюмчике, с большим мешком в одной руке и тлеющей сигарой в другой. Он поднял свой мешок и сунул его под нос Смерти. – Все, что вам нужно, – это мое прекрасное подержанное оружие!
– Довольно! – взвыла Смерть. – Я своего добьюсь! Мы договорим СЕЙЧАС!
Но тут среди нас появился еще один демон, еще крупнее и противнее, чем первый. Он бросил на Смерть презрительный взгляд, прочистил горло и продекламировал:
Гакс Унфуфаду, благородный демон,
Возвещает о своем появлении…
– Это уже слишком! – взорвалась Смерть. – Я вам покажу!
Она подняла руки над головой и широко растопырила костлявые пальцы. И у нее между пальцев зародился ветер. Скоро он превратился в настоящий ураган. Он сорвал листья с деревьев, окружавших поляну, и обломал мелкие ветви. Мои товарищи изо всех сил старались сохранить равновесие, но им пришлось закрывать лицо руками, чтобы не наглотаться пыли, клубившейся в воздухе. Ветер становился все сильнее, деревья стонали, теряя даже самые толстые, крепкие ветви. Те из моих спутников, что были поменьше и полегче, легли ничком и прижались к земле, иначе их бы просто сдуло. Наши падали один за другим, а ветер все крепчал и наконец обрел такую мощь, что даже Хьюберт сдался.
Смерть заговорщически улыбнулась мне, как будто только мы с нею вдвоем знали какой-то секрет. Наверно, так оно и было, потому что на меня ураган почему-то не подействовал.
– Вот и хорошо, – сказала Смерть чистым и тихим, несмотря на бушующий вокруг ветер, голосом. – Теперь мы можем закончить наши дела.
– Да уж, – ответил я, и оказалось, что мой голос тоже перекрывает шум урагана. Дальше тянуть было некуда. Мне придется в конце концов сделать свою ставку. Я посмотрел на съежившуюся Нори, на скрючившегося под грудой своих одежек Снаркса. Переговорить с ними сейчас не было никакой возможности.
Смерть засмеялась, и смех ее напоминал стон деревьев, которые ветер выкорчевывал из земли.
– Они не смогут помочь тебе. Мы с тобой – вне их досягаемости. Только ты и я: Вечный Ученик и его Смерть!
Она пошевелила пальцами – и ветер еще усилился.
– Их советы все равно были бы ни на что не годны. Ты спросишь, откуда я знаю? – Смерть аккуратно оправила свои тронутые тленом одежды. – Да я заранее знала все, что они скажут. Более того, я знала, что они хотели бы сказать. Жалкие смертные! Неужели ты думаешь, что у вас могут быть какие-нибудь секреты от Смерти? Я – везде! Я – в каждом из вас, и день ото дня меня в вас все больше, и я все чаще обнаруживаю свое присутствие. Смерть близко знакома с любым из вас, и, что бы вы ни говорили, вы меня тоже знаете.
Она снова рассмеялась, и на сей раз это напоминало треск ветки, в которую угодила молния.
– А сейчас ты узнаешь меня еще лучше. Потому что теперь мы с тобой одни и недосягаемы для остальных. Приготовься к своей кончине, Вечный Ученик. Ибо больше тебе никто не поможет.
Сзади меня послышался громкий треск. Может, это деревья ломаются? Смерть вдруг уставилась на что-то за моей спиной, как бы дивясь собственной работе.
– Ох ты!
Между мною и Смертью появилась огромная ножища, которая не могла принадлежать никому, кроме великана Ричарда.
– Извините, ребята, – загрохотал он. – Тут какой-то сумасшедший ветер дует понизу. Трудно ходить. Э-э… надеюсь, эта рощица вам не слишком была нужна?
– Я… не верю-у-у! – закричала Смерть.
И ветер прекратился.
