Текст книги "Испытание желанием"

Автор книги: Кортни Милан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Нет, это я тебе говорил, – пропищал граф. Его жалкое нытье было бессильно против холодной ярости Неда. – Я говорил тебе, что буду искать жену всеми доступными способами.

– О, я вижу эти твои способы, – низким голосом пророкотал Нед. – Ты выгнал женщину, которая была тебе нужна, и теперь в отсутствие собственной жены, над которой уже привык творить насилие, избрал для этой пели мою.

– Я…

– Только подумать, – продолжал Нед, – было время, когда я тебя на самом деле уважал. Когда я только вернулся в Англию, мне было жаль тебя. Когда ты сказал, что Луиза пропала, я скорбел. Я не имею понятия, когда или как пропала твоя жена. Меня не было в Англии, как ты знаешь. Но если все обстоит именно так, если моя жена помогла Луизе от тебя избавиться, она вправе рассчитывать на мою полную, безоговорочную поддержку. Если бы я был здесь, сам украл бы ее.

Кейт глубоко вздохнула.

Даже несмотря на то, что у нее по-прежнему ныла рука, Кейт ощутила в этих словах тепло и безопасность. Он действительно так думал. Он бы так поступил.

– Ты не можешь так думать. Ты не можешь потворствовать преступлению. Мы скатимся в хаос, если женщины будут принимать решения, что…

– Вряд ли это соответствует моему образу мыслей, – возразил Нед. Казалось, он совсем не устал, держа Харкрофта одной рукой в воздухе и прислонив его к стене. Напротив, он ощутимо встряхнул свою брыкающуюся ношу, чтобы тот прочувствовал всю глубину несогласия Неда с его весьма спорными утверждениями. – Я не вижу, чтобы моя жизнь покатилась вспять только потому, что моя жена обладает умом. Напротив, на самом деле это одно из самых привлекательных ее качеств. Если бы ты позволил своей жене хоть иногда самостоятельно принимать решения, а не пытался контролировать ее побоями, возможно, ты бы никогда здесь не оказался.

Харкрофт ничего не ответил. Он перестал вырываться из железной хватки Неда. Однако его губы сжались в белую прямую линию, а глаза яростно горели. Он задыхался. Напротив, Нед дышал так легко и непринужденно, будто бы держал в руках фарфоровую чашечку чая и попивал его мелкими глоточками.

И именно в этот момент Кейт осознала нечто потрясающее. Ее супруг был просто великолепен. И дело не только в восхитительном рисунке его руки, скрытая мощь которой буквально пригвоздила совсем недавно угрожавшего ей человека к стене. И не в той легкости, с которой он защитил ее.

Нет, всему причиной было утверждение, которое он высказал, даже не посмотрев в ее сторону, что она занимается правильным делом, что она сильная, а не изнеженная и деликатная, решительная, а не избегающая ответственности. Этими своими словами ему удалось перевернуть тот образ, который видели в ней люди, с ног на голову.

– Кейт, – вопросительно заметил он, отворачиваясь от Харкрофта, – что нам делать с этим мерзким падальщиком?

– Мы уже отправляли его домой. Полагаю, можем повторить эту церемонию еще раз. – Кейт покачала головой и осторожно дотронулась до своего запястья. – Вряд ли от него нам здесь будет хоть какая-нибудь польза.

– Могу ли я немного украсить его физиономию, прежде чем позволить ему распрощаться с нашим искренним гостеприимством?

– Полагаю, на сегодня уже достаточно подобного рода украшений. – Кейт подумала о синяках, которые видела на руке у Луизы. Подумала и о пульсирующей боли, пронзавшей ее собственную руку от пальцев до плеча. – Последнее, что нам нужно в этом деле, – насилие. Не правда ли, Харкрофт? И я говорю это, потому что воистину очень нежное создание.

– Вот так, – заключил Нед. – Теперь ты понимаешь, почему я решил обратиться к своей супруге за советом по этому, весьма важному, поводу. Потому что если бы дело зависело от меня, то я бы переломал тебе все кости и бросил бы в какой-нибудь пруд, чтобы ты слегка поостыл. Что ты об этом думаешь, Кейт? Можно я сломаю ему одно ребро? Пожалуйста?

Кейт улыбнулась:

– Если он вернется обратно, можешь сломать ему все, что хочешь.

– Вот так-то! Милосердие и справедливость нашли свое воплощение в этой прекраснейшей из женщин. Сейчас я тебя отпущу, и ты быстро окажешься за дверью.

Харкрофт облизнул губы и повернулся к ним лицом, как только Нед отпустил его.

– Вы об этом пожалеете, – пригрозил граф, – вы оба об этом пожалеете.

– Знаю, – ответил ему Нед, грустно покачав головой. – Я уже жалею. Никак не могу расстаться с прекрасным видением твоего окровавленного тела, распростертого на руках какого-нибудь лекаря. Однако всем нам свойственно разочаровываться в своих мечтах.

– Я это так не оставлю. Ты не можешь выставить меня за дверь.

– А я… – сделал шаг вперед Нед, – я не позволю тебе причинить зло моей жене, каковыми бы ни были твои причины. И уж точно меня не волнуют эти вздорные и беспочвенные обвинения в ее адрес. Тебя здесь больше никто не ждет, Харкрофт, так что давай-ка лучше выметайся отсюда и зализывай свои раны. Думаю, тебе пришлось понервничать, когда ты пытался запугать мою жену, поскольку больше не имеешь возможности избивать свою. А теперь убирайся отсюда.

Харкрофт сделал шаг в сторону Неда, сжав руки в кулаки. А потом развернулся и убрался восвояси.

Кейт наблюдала за резвыми шагами Харкрофта по коридору по направлению к выходу. Стоя рядом с ней, Нед тяжело вздохнул, расслабив слегка затекшую руку. Он смотрел на пустой коридор невидящими глазами. Наконец, он понурил голову и запустил руку в волосы.

– Проклятье, – воскликнул он, – кажется, я сказал ему слишком много. Что я наделал?

«Спас меня», – подумала она, прежде чем до нее дошел смысл его слов.

– Ты имеешь в виду – ты знал?

Он отвернулся.

– Гм. Тебя интересует, не наткнулся ли я на леди Харкрофт в пастушеской хижине несколькими днями ранее? Ну да. Возможно.

О господи! Кейт затрепетала:

– Ты ужасно сердишься на меня, что я не сказала тебе раньше? Ты хочешь, чтобы я прекратила этим заниматься?

– Я просто сгораю от любопытства узнать, как тебе удалось задумать и осуществить столь грандиозное дело втайне. Но сердиться? – Он взглянул ей в глаза. – Мне потребовались годы, чтобы научиться доверять себе. У тебя была всего лишь неделя. Знаешь, если бы ты и в самом деле зарядила пистолет, из которого в меня стреляла леди Харкрофт, то только тогда я был бы ранен твоим недоверием.

– Господи, нет, она не могла так поступить. – Кейт в ужасе закрыла рот рукой.

– Она так поступила. – Нед слабо улыбнулся. – Но тебе не стоит беспокоиться. Мы обсудили с ней все с глазу на глаз сразу же после этого. – Он вздохнул. – Черт бы меня побрал. Я же все держал под контролем – Харкрофт искренне верил, что я на его стороне. Я совершенно успокоил все его подозрения. И теперь стоило мне лишь на мгновение упустить контроль, как, прийдя в себя, я с горечью осознал, что все разрушил.

– Нед, ты что, шутишь?

– Если бы я не потерял самообладание…

Кейт приложила палец к его губам.

– Я сыта по горло твоим контролем, – заявила она дрожащим голосом. – Есть время и место, чтобы проявлять самообладание. И эти время и место не имеют ничего общего с ситуацией, когда какой-то негодяй угрожает вывихнуть руку твоей жене. В такой момент позволено потерять всяческое самообладание и контроль над своими поступками и раздавить его, как мерзкого, ползущего червяка, каковым он и является. Ты слишком много думаешь о своем контроле.

Он взглянул на нее, и в лучах заходящего солнца глаза его сверкнули золотом.

– Я?

– Да. – Кейт потрясла запястьем, словно изгоняя остатки ноющей боли, и взглянула на Неда. Одно ее слово – и он бы догнал Харкрофта и переломал ему все кости, превратив в сплошное месиво стонущей плоти. Может, еще не поздно…

Кейт удержала его руку в своей и взглянула ему в глаза со страстью, сдерживаемой три долгих года.

– На самом деле, – добавила она с легкой улыбкой, – мне бы очень хотелось, чтобы ты снова потерял контроль.

Глава 15

Контроль. Даже не жалкие остатки этого контроля удержали Неда от того, чтобы переломать последнюю косточку на теле Харкрофта. Это было не что иное, как элементарный животный инстинкт защитить то, что принадлежит тебе по праву, то, что является твоим. Остаться здесь, рыча и кружа вокруг объекта своего немеркнущего желания в древнем танце обладания.

Желания? Проклятье, желание едва ли объясняет его чувства. Его руки гудели, он жаждал ощущать, слышать этот звук ломающихся костей. Если Нед закрывал глаза, он по-прежнему видел столь отрадный его сердцу образ Харкрофта, залитого кровью и покрытого синяками, нанесенными его рукой. Нет, это не имело никакого отношения к разуму или рациональности. Его переполнял горячий, нескончаемый, дикий гнев, обуявший его, когда Нед вошел в коридор и увидел, что этот ублюдок, этот надменный, самоуверенный, наглый ублюдок поднял руку на Кейт.

Все вокруг словно перестало существовать, в ушах гудело от ярости, и он вновь пришел в себя лишь тогда, когда его руки сомкнулись на горле этого ублюдка. Даже сейчас он продолжал встряхивать пальцами, но никак не мог избавиться от этой слепой, убийственной ярости. Харкрофт посмел прикоснуться к Кейт.

Нед повернулся к ней. Ее дыхание только-только стало успокаиваться, руки ее тряслись. Кейт не дрогнула, когда этот подонок пытался силой подчинить ее. Нет, она стояла гордо и спокойно, подавив даже мысль о предательской дрожи. Она была сильная и непокорная, как скалистый уступ, на который обрушился гнев океанского шторма. И возможно, именно это было той тонкой нитью, что удержала его от сползания в пропасть клокочущей дикости, – ее стойкость, ее самообладание. И если ей удалось сохранить эту холодную и презрительную вежливость… что ж, он также это сможет.

Нед не знал, что сказать ей, поэтому он приблизился и взял ее за руку. Ее косточки казались такими чертовски тонкими, невозможно хрупкими. Он почувствовал последствия этого ужасного происшествия. Руки ее были холодны. Когда Нед взглянул ей в глаза, он заметил, что они расширены, словно за спиной мужа Кейт видела реальную картинку того, что могло произойти. Она издала вдох, потом еще один, и Нед отвел взгляд, чтобы не видеть страха в ее глазах. Если он позволит себе продолжать смотреть на нее, он точно потеряет контроль. Он сорвется с места и отправится в погоню за Харкрофтом. Бог знает, что он сделает с ним, если и в самом деле поймает.

– С тобой все в порядке? – Он прекрасно понимал, что это глупый вопрос, и все равно задал его.

Она тем не менее кивнула.

Смотреть вниз было также ошибкой. Потому что теперь взгляд его был прикован к тонкой сеточке голубых вен на ее запястье. Подушечками пальцев он ощущал биение ее пульса. И здесь, под тонким кружевом ее рукава… О господи.

Последние остатки дисциплины вспыхнули, словно клочки бумаги в пламени камина. Он задрал кружево вверх.

У него не было слов, чтобы выразить ярость, горячую и горькую, забившую ключом где-то у него в желудке. Он не находил названия эмоциям, что переполнили его в тот самый момент.

Потому что там, на ее нежной, бархатной ручке, виднелись ясные красные отметины, оставленные пальцами Харкрофта. Они отчетливо проступили на коже. Пока эти следы были ярко-красными, однако уже через несколько часов они окрасятся в фиолетовый и синий цвет.

Этот ублюдок ударил его жену!

Нед посмотрел в глаза Кейт. Он не мог даже представить себе, что сказать, как молить ее о прощении. Он старался не приближаться к ней, потому что боялся, что если проведет еще немного времени в ее пьянящем присутствии, то окончательно впадет в дикое бешенство.

Он был прав. Язык отказал ему. У него не было слов, лишь безграничная, невыразимая ярость. Он взял ее руку – нежно, бережно, хотя у него буквально сводило мышцы от безмолвного крика.

И словно для того, чтобы еще сильнее распалить гнев, взгляд его упал на пылавший на ее щеке след от стены, на которую толкнул ее этот мерзавец. Капельки крови блестели на маленькой царапине – отметине, оставленной шершавой, грубой штукатуркой.

– Я все исправлю. – Нед не мог обнять ее, не мог прижаться к ней. Он должен был сохранять самообладание, держать под контролем свои эмоции и чувства. – Я убью его.

Однако от этого ему совсем не станет лучше. Ничто, что бы он сейчас ни сделал, не исцелит этот порез, не утолит испытываемую ею боль. Она нуждалась в нем тогда, и опять, опять его не было рядом! Он думал о себе, в то время как должен был думать о ней. Меньше двух дней назад он поклялся, что найдет способ стать хорошим мужем, и уже нарушил эту клятву.

Что еще хуже, то жалкое подобие вежливости и любезности, что оставалось в нем, уходило на то, чтобы не сжать страстно ее руку, покрывая поцелуями. Темные, дикие желания переполняли его. Джентльмену следовало бы удалиться и восстановить утраченное самообладание, но последнее, чего заслуживала Кейт за свою стойкость и храбрость, было одиночество.

– Я убью его, – повторил Нед, – едва лишь найду в себе силы оторваться от твоей руки.

– Не надо, – прошептала Кейт.

Сначала он не мог понять смысл этого слова – этого глупого утверждения, будто жизнь Харкрофта следует сохранить. Она не могла подразумевать такую банальность.

Но Кейт произнесла это снова:

– Не надо – не уходи. Обними меня. – Она посмотрела на него этими сияющими глазами, что выдали ему все страхи, которые она не позволила увидеть Харкрофту. Именно эта сила делала Кейт трепетной и уязвимой. Она утверждала, будто была слабой, однако каждым своим поступком доказывала, что она самый сильный человек, которого он когда-либо встречал в своей жизни. И сейчас он был ей нужен.

И он не ушел. Он хотел обнимать ее, хотел сжимать ее руку, пока охвативший его гнев не покинет его. Вместо этого Нед бережно зажал ее пальчики между своими ладонями, желая, чтобы горячая ярость, что была заключена в нем, в его руках растопила страхи, отразившиеся в ее взоре. Он поглаживал кругами руку Кейт, пока она не сжала в кулачок пальцы и не спрятала в его ладони, пока не расслабились ее плечи, будто эти круговые движения могли излечить испытываемую ею боль.

И когда Нед понял, что эти неловкие утешения не в силах изгладить из ее памяти последние пять минут боли – когда она посмотрела на него с широко раскрытыми от недавно перенесенного ужаса глазами, – он бережно повернул ее руку, открывая запястье и те проклятые красные отметины. Он наклонился и запечатлел на них поцелуй.

От нее исходил аромат, как от цветника нежных садовых цветов. Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее бархатистой кожи, согревая ее своим дыханием.

Нет, он не собирался оставить ее, чтобы удовлетворить свое эгоистичное желание расквасить физиономию Харкрофта, какие бы заманчивые это ни открывало перед ним перспективы. Нед останется здесь, где он и должен быть. И не только потому, что она нуждалась в нем. Нет, он был чертовски слаб, настолько, что мог лишь вдыхать ее аромат, пробовать губами божественную сладость ее запястья.

Нед был не в состоянии стереть ее страшные воспоминания, не в силах излечить ее синяки. Он уже достаточно подвел ее за один день. Но теперь, когда она исчерпала свои силы, он обязательно останется подле нее, пока он ей нужен.

– Я здесь, – прошептал он, не отрывая губ от ее руки. – Если я нужен тебе, я здесь.

Кейт приблизилась к нему, и он обнял ее одной рукой. Она дрожала от охватившего ее холода, плечи ее тряслись – только сейчас начали проявляться последствия пережитого ужаса. Он крепко сжал ее в объятиях.

– Ни за что, раз я нужен тебе. – Кейт ощутила у себя на шее его жаркое дыхание. – Ты замечательная, потрясающая. Мой отъезд в Китай был ошибкой. Я никогда больше ее не повторю. Даже если меня попросит сама королева. – Он гладил ее плечи.

– Я знаю. – Дыхание Кейт обожгло ткань его рубашки. Она повернулась и опустила голову ему на плечо, ее волосы щекотали ему нос. Нед сжимал ее в своих объятиях, ощущая теплое чудо ее прикосновения. – Я знаю, – повторила Кейт. А потом медленно подняла голову, чтобы взглянуть на него. Ее глаза были озарены сияющим светом, и их взгляд вел его за собой, проникая прямо в сердце. Она положила руки ему на грудь.

– Ты причинил мне боль, – прошептала она. – Когда уехал.

– Прости меня.

– Было время, когда я хотела столь же сильно ранить тебя в ответ. Я желала, чтобы ты страдал. Мечтала, чтобы ты чувствовал себя так же ужасно, как и я. Я хотела, чтобы ты испытал ту же боль.

Нед покачал головой без слов, не зная, что сказать, не представляя, как попросить у нее прощения за все те ошибки, которые совершил. Он не представлял, как доказать ей, что все исправит. – Ты однажды сказала, что наш брак высох и может улететь, как осенний листок, от малейшего дуновения ветра. Я сделаю все, чтобы он вновь пустил корни, Кейт.

И вновь она удивила его.

– Прости меня, – прошептала Кейт. – Теперь я просто хочу тебя. – А потом, невероятно, она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

Это не был сердитый поцелуй, или испуганный поцелуй, или поцелуй, задуманный, чтобы его соблазнить. Это был всего лишь поцелуй Кейт, простой и чистый. Ее вкус, отданный ему добровольно, прикосновение ее губ, мягкое и теплое. Это было ее тело в его руках, легкое, хрупкое и трепещущее и в то же время сильное и несгибаемое.

Он тоже хотел быть сильным ради нее, и невольно этот поцелуй стал также поцелуем Неда – воплощением всех тех слов, что он не мог подобрать, эмоций, что был не в силах выразить. Когда он дотронулся до нее, Кейт поняла, что означают его слова о том, что она может на него положиться. И она открыла ему свои уста, и их языки встретились, потому что она хотела его. Когда она прижалась к его груди, это было именно тем доверием, на которое он надеялся.

Кейт запрокинула голову, и Нед принялся целовать нежный изгиб ее шеи. Она буквально повисла у него на руках, веря, что он поддержит ее, не даст ей упасть. Ни за что на этот раз. Он хотел ее – нуждался в ней с почти осязаемым желанием.

Должно быть, Кейт почувствовала, как напряглись его плечи, потому что внимательно посмотрела на него, подняв голову.

– Сколько раз мне можно повторять тебе, Нед? Оставь этот свой контроль.

Она гладила пальцами его тело, забравшись руками под сюртук. Эти движения были такими интимными, личными, словно символизировали ее сладостное им владение.

– Какой контроль? – взревел он.

Потому что едва ее пальцы прикоснулись к его ребрам, от него ничего не осталось – даже того жалкого подобия вежливости и благонравия, которое он столь тщетно пытался удержать. Только ни тогда, когда руки ее исполняли робкий и страстный танец у него на животе. Ни тогда, когда губы его скользили по ее шее, а руки касались нежных и мягких округлостей ее груди. Кружева лифа ее платья оказались у него в руках. Нед стащил его с плеч, открывая тонкий муслин ее нижней рубашки. Сквозь ткань он видел темные шишечки ее сосков. Самые грешные и жаркие фантазии мелькали у него в голове, ожидая воплощения в реальность.

– Какой контроль? – снова прошептал он и сомкнул свои губы у нее на груди.

Фантазия и реальность сплелись в причудливом вихре, Кейт жадно отвечала на его ласки. Он чувствовал сладостный вкус ее твердых сосков сквозь прозрачный муслин рубашки. Она жадно ловила губами воздух, и даже его воспаленное воображение никогда не смогло бы воспроизвести тот тяжелый, глухой звук ее желания, те страстные движения ее тела.

Он должен подумать. Он должен остановиться. Но вместо этого Нед покрывал поцелуями ее шею. Пальцы его нащупали ее влажный сосок. Тысяча желаний переполнила его, он поглаживал его круговыми движениями, ощущая, как просыпается ее страсть. Она задыхалась. А потом он нагнулся и собрал в руках ее юбки. Кружевные, накрахмаленные нижние юбки лишь на мгновение задержали его стремительные движения. В следующую секунду он нащупал муслин ее белья. Он проник внутрь к заветному месту между ее ног.

Она была влажной и шелковистой и такой горячей, как он никогда не мечтал и надеяться. Нед впился в ее губы, когда пальцы его нащупали нужную точку. Он выучил это прошлой ночью. Теперь он знал, где касаться ее, знал, как ласкать пальцами ее чувствительную плоть.

Словно в тумане Нед пытался вспомнить, что он должен… ему следовало… Что ему следовало сделать? Все другие соображения, кроме одного-единственного – этого горячего и страстного желания обладать ею, – казались несущественными. Не было ничего, кроме его влечения. Руки его обнимали Кейт за талию, он прижался пахом к ее бедрам. Как невозможно, как прекрасно ощущать, как его возбужденный мужской орган уперся в ее плоть. Она была прекрасной.

Но это казалось ему явно недостаточным. Этого никогда не было бы достаточно… Только не на таком чертовски близком от нее расстоянии. Он хотел обладать ею всеми возможными способами.

Но были последствия. Были соображения. Он знал, что должны были быть, хотя никак не мог вспомнить, в чем они заключались.

Когда он отстранился, ее руки потянулись к застежке его брюк. Нед чувствовал, как дрожит его плоть от ее прикосновений. Кейт расстегнула брюки, и через мгновение ее теплые пальцы уже ласкали его. Он мог бы взорваться прямо тогда от одного ее прикосновения. Он не сделал этого. Вместо этого стиснул зубы и нежно дотронулся до нее пальцами. Ему было несложно вообразить, как он врывается в эту теплоту, представить ее ноги на его талии. Она провела пальцами по головке его пениса.

– Проклятье! – воскликнул он. – Если ты продолжить, я… я сделаю…

– Делай же. – Ее насмешливые слова прозвучали как вызов, разрушивший последние оковы его контроля.

И когда она провела пальцем по его возбужденной плоти, Нед взревел и, не произнеся ни слова, поднял ее и прислонил к стене. Он отбросил все мысли, его руки крепко держали ее.

Кейт обхватила ногами его талию, и одним движением он взял ее. Ее словно с силой набросило на его член, и он вошел в ее лоно. Ее скользящие движения были восхитительны. Он наклонился и сомкнул губы вокруг ее соска. Она тесно прижалась к нему. Нед вздымал ее вверх и вниз, и Кейт содрогалась всем телом.

Да, это именно то, что он так давно хотел, что было ему столь нужно. Эта скользящая влажность. Это бездумное блаженство. Это надвигающееся, все заполняющее желание, единение их тел. Он жаждал этого палящего огня, мучительного наслаждения, невыразимого удовлетворения, родившегося у него в паху и словно молния пронзившего все его тело вплоть до его напряженных рук, прижимавших ее к стене.

Тело ее сотрясалось в его объятиях. Она полностью, абсолютно принадлежала только ему. Он был внутри ее, он ласкал ее, восполняя то, что когда-то запрещал себе.

Когда Кейт достигла вершины удовольствия, Нейд ощутил жар, словно от открытой печки. Он содрогнулся внутри ее, потом снова и снова, пока не излился в ее нежное лоно. Пока не стал пресыщенным и слабым, едва способным удерживать ее почти невесомое тело у этой стены.

Первым вернулось дыхание.

Потом последовала ноющая боль во всех мышцах и мускулах, уставших от физического напряжения.

Нед долго не мог прийти в себя. Она смотрела на него, утирая ему пот со лба, и мягкая, робкая улыбка сияла на ее губах. Ее ноги по-прежнему обнимали его за талию, а он находился в ней, ощущая мужским естеством биение пульса где-то в глубине ее тела. Возможно, эти удары раздавались в нем самом. Он не мог сказать точно.

И ради всего святого, они были в трижды проклятом коридоре, где любой лакей мог увидеть их. О чем, черт возьми, он думал?

Нет, он не думал. Он даже не мог дождаться того, чтобы увести ее в постель, как цивилизованный человек.

– Будь я проклят.

Робкая улыбка залила ее личико.

– Если бы я знала, что это будет так, я бы заставила Харкрофта ударить меня много лет назад.

И Господь действительно проклял Неда. Тот позабыл обо всем – о своем беспокойстве, о ее благополучии, о своем контроле. Ярость превратилась в вожделение. В голове не осталось ни одной мысли, кроме как насладиться ее желанным телом.

И снова она, кажется, совсем не была против. Даже наоборот. Он недоуменно тряхнул головой, стараясь осознать смысл происходящего. Нед медленно оторвался от нее, бережно опустил ее на пол со всей нежностью, на которую только был способен.

Она застегнула его брюки, и руки ее не дрожали. Кейт закусила губу, сосредоточенно занимаясь этим, и внезапно новое чувство пронзило его. Он всегда думал, что его жена потрясающая женщина. Как же он не замечал ранее, насколько обожаемой, восхитительной она была?

Кейт еще раз взглянула на него, улыбаясь:

– Ну что же, мистер Кархарт, кажется, у вас теперь роман со своей женой. И что же вы собираетесь делать дальше?

Бежать отсюда. Это была его первая мысль, недостойная, как и все его тайные побуждения.

Нет, Кейт права. После того, что случилось с ними за эти последние несколько минут, пути назад не было. Он больше не мог скрывать от нее эту темную, жаждущую часть своей натуры.

И существовало много гораздо более страшных вещей, чем обладать женой, которая наслаждается его телом столь же страстно, как и он наслаждается ее.

Итак, она разрушила все его барьеры, за исключением последнего. Она считает его сильным. Она думает, что он теплый, как солнечное лето, и не понимает, что он почти достиг апогея. Нед чувствовал, будто невесомо парит в воздухе.

Но это не имеет значения. Он уже переживал свои зимы, и не раз. Он справится с новой, когда та настигнет его. Если ей необходимо верить в то, что он сильный, он станет сильным для нее, и не важно, какое время года у него в душе. Ей не следует знать о том, что терзает его.

Так что он улыбнулся ей той же ленивой, удовлетворенной улыбкой, что она одарила его.

– Что же, миледи. Прежде всего я предлагаю, чтобы мы позвали кого-нибудь приготовить ванну.