Текст книги "Прикосновение (ЛП)"

Автор книги: Коррин Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Ашер бросил на меня неуверенный взгляд, чтобы посмотреть, шучу ли я, и сбитый с толку улыбнулся.

– Что то между ними полагаю. Мне не нужен свет, чтобы видеть в темноте, и я могу слышать звуки удалённые на несколько миль, где у тебя были бы уже проблемы на расстояние трёх метров.

Я присвистнула.

– Не плохо! Как обстоит дело с едой? В кафетерии выглядит всегда так, будто умираешь с голоду.

– Да, это верно. Моё тело не сильно отличается от человеческого. Нам тоже нужны питательные вещества. Собственно даже больше, потому что мы работаем на 210-процентную мощность, как ты уже предположила. Просто мы ничего из этого не воспринимаем на вкус.

– Как ужасно!

Он состроил гримасу.

– Лучше всего это можно сравнить с лунатизмом. В моей старой жизни было столько много вещей, которые я считал само собой разумеющимися. Я хочу ощущать запах и вкус вещей, я хочу чувствовать их на ощупь! Это причина, почему меня не беспокоит боль, когда я прикасаюсь к тебе. Чувствовать боль! Реми, для кого-то, кто спал больше ста лет это подарок!

Его глаза горели из-за голой честности. Я задержала дыхание, пока вдалеке не закричала чайка и он отвернулся. Момент прошёл и я набрала побольше воздуха в лёгкие и попыталась в очередной раз представить себе, как это должно было быть, обходиться без восприятия органов чувств.

Даже сейчас мои чувства переполняла информация. Конечно, он видел и слышал прекрасные вещи, но он так много пропускал.

– Мне тебя жаль, Ашер. Если бы я могла только как-то помочь тебе, – сказала я тихо. Внезапно он наклонился вперёд.

– Но ты уже это делаешь!

– Тем, что причиняю тебе боль? Это ужасно! – Я бы встала, но он слегка потянул за свою куртку. – Нет, Реми! Ты не понимаешь! Когда я читаю твои мысли, это так, будто я переживаю твои воспоминания ещё раз. Я ощущаю, чувствую запах и вкус, хотя не по настоящему, но эта самая лучшая замена, которая у меня есть. Вкус мороженного мне не знаком, но когда ты подумала о нём, как это было тогда… – При воспоминании об этой радости он закрыл глаза. Когда она снова померкла, он вздохнул и с нежной улыбкой опять направляя свой взгляд на меня. – Это было божественно!

– Как это возможно?

– Как вообще что-то из всего этого возможно? Я понятия не имею! – Он нахмурился и сжал руки в кулаки. – Ты должна знать, что моё желание, чувствовать себя как человек это не единственная причина, по которой я хочу слышать твои мысли.

– Правильно. Ты хочешь защищать меня! – В моём голосе прозвучала большая доза сарказма.

Он продвинулся на стволе дерева ко мне, пока не оказался на расстояние всего одного вздоха. Испуганно я хотела увернуться, но он крепко держал отворот пальто. Он засунул большой палец под воротник и использовал материал, чтобы приподнять мой подбородок, так что мне пришлось посмотреть на него. Даже без контакта кожи к коже, его тёплый взгляд казался прикосновением.

Страсть сделала его голос хриплым.

– Это так, но это не главное. Реми, ты уникальна. Я в своей жизни встречался с десятками целительниц, и ты другая. Я хочу всё о тебе узнать и мне нужно сопротивляться искушению смухлевать, если мне нельзя читать твои мысли.

В то время, как я на него смотрела, наполовину испуганная, наполовину счастливая, из-за того, что моё очарование им, было не одностороннем, из моей косы вылезла прядь волос. Он намотал её себе на палец и продолжил.

– Один раз коротко провести по твоей коже и твои тайны станут моими. Хотя собственно я не хочу отбирать их у тебя. Ты прошла через ад, а теперь неожиданно сидишь с твоим врагом в ловушке! Ты заслуживаешь лучшего мужчину, чем я. Это не правильно. Это противоречит всему, что мы знаем, и всё же я хочу, чтобы ты доверяла мне добровольно.

Моё сердце стучало как сумасшедшее, когда наше дыхание согревало небольшой участок воздуха между нами.

– А что, если я хочу тоже самое? – Мой голос был лишь хриплым шёпотом. – Что, если я хочу, чтобы ты доверил мне все свои секреты?

Его глаза вспыхнули надеждой.

– Тебе нужно только попросить об этом, ничего больше!

Долгий, напряжённый момент мы размышляли над тем, что для нас будет значить такая интимность – он хотел свободный доступ к моей душе, но пребывание там не всегда было приятным. Мои мысли могли быть уродливыми и подлыми, особенно если речь шла о Дине. В моих воспоминаниях тоже не было всё радужно, они были тёмными и угнетающими.

Он понятия не имел о чём просил, потому что если я попрошу его войти, то он быстро захочет снова выйти. Я была из тех, кто оставил свою мать на растерзание бестии и он не должен знать, что кто-то подобный обитал во мне.

Ашер должно быть прочитал из мимики моего лица несколько чувств. С печальной улыбкой он размотал локон с пальца.

– Всё хорошо, Реми. Прости меня, что я настаивал.

Хотя я и не могла доверить ему мои сокровенные мысли, но что-то дать всё же могла. Когда он отстранялся, я взяла его за руку и удержала. Я закрыла глаза, освободила голову и позволила моим эмоциям взять надо мной верх.

Мой нос покалывало, когда я вдохнула солёный воздух, а мелкий, мокрый туман смочил лицо. На кончике языка у меня был вкус соли, когда сильный порыв ветра спутал волосы, а голые участки моей кожи охладились.

Исключением были те места, где меня окутывало пальто Ашера и где не сильный огонь, который всегда пылал в нём, согревал мою руку. Я сосредоточилась на шершавой коже его ладони и на том, что ощущала, когда она касалась моей мягкой кожи, когда я вытащила свою руку из его, прервала контакт и снова подняла защитные стены вверх.

Наступила тишина, было слышно ещё только выдыхаемое нами дыхание. Зелёные искры поблекли, когда я открыла глаза и увидела, что он держал свои закрытыми, как будто наслаждался воспоминанием того, что я с ним разделила. Он выглядел… потрясённым и растроганным.

Я спрашивала себя, о чём должны были сказать мне эти искры. Они были не голубыми, как при исцелении обыкновенных людей, или красными, появляющимися, когда я кого-то атаковала. Что-то эти зелёные искры должны были означать.

Ашер прокашлялся и посмотрел удивлённо на заходящее солнце.

– Я пытался цепляться за воспоминания определённых ощущений. Я думал, что ещё знаю, какое ощущение производит морской воздух на коже и какой он на вкус. Я ошибался. Мои воспоминания это просто тени. Я потерял надежду, что когда-либо снова смогу что-то почувствовать. Пока не появилась ты.

– Это та причина, по которой защитники охотятся за целительницами? – спросила я хриплым голосом и не смотря на него. – Чтобы вспомнить?

– Нет! – Лицо Ашера было объято ужасом. – Мы не как они! Они используют целительниц, как наркотик… Однако эффект чаще всего держится только пару дней.

Я размышляла над глубоким значением его замечания. Жестокость тех защитников, которые убивали мне подобных для небольшой инъекции чувств, пугала меня.

– Я не должен сидеть рядом с тобой так долго, Реми. Так долго и уж точно не без защитной стены. Но с каждым днём становится проще. Я же тебе говорил, ты уникальна. – В его голосе прозвучало пылкое обещание. – Так что я готов смириться с любой связанной с этим делом опасностью.

Его слова причинили мне боль. Что, если он не испытывал того же, что и я? Может быть он делал всё это только из-за моих энергий! Я встала.

– И что теперь? – Он тоже поднялся и мы смотрели друг на друга.

– Мы будем проводить время друг с другом и знакомиться.

В осознании того, что другого выбора не было, я кивнула, и мы направились назад. Было ещё много вещей, которые нам нужно выяснить друг о друге, много вопросов, на которые необходимо дать ответы. По странному совпадению мы заключили союз как защитник и целительница. Ашер клялся, что будет защищать меня, рискуя своей жизнью.

Частично я была рада, что кто-то охранял меня, но у меня не было никого желания играть роль покорной женщины.

До определённой степени я ему нравилась, это говорило мне его поведение. Всё же я спрашивала себя, не возникало ли его желание, находиться по близости, из-за стремления быть человеком. Эта возможность пугала меня, потому что при мысли о том, что могу потерять его, мне стала ясна настоящая причина, почему я не хотела пускать его ни в мою голову, ни в сердце: я была на грани того, чтобы влюбиться в моего врага.

* * *

– Ашер?

– Хм? – Мы ехали домой и его голос прозвучал рассеянно. Солнце село и в машине было темно, в противном случае я никогда бы не осмелилась задать этот вопрос.

– Ты можешь меня чувствовать?

– Конечно. Я всегда чувствую тебя, когда твоя защитная стена внизу. Знаешь, я ещё никогда не встречал целительницу с системой защиты. Видимо ты этой способностью произвела на Габриеля впечатление. Я знаю, он тебе не нравиться, но мне интересно, может ты всё таки хочешь прийти пообедать ко мне домой?

Из-за того, что мне стало неловко, так как он не правильно понял мой вопрос, я чуть не пропустила мимо ушей страх в его голосе.

– С удовольствием! – Мне так хотелось задать вопросы его семье. Анна сказала, что я могла исцелить защитников от их бессмертия, однако не вдавалась в подробности. Может я узнаю больше, если буду проводить время с Блеквеллами.

– Ашер, ты недавно сказал, что я уникальна. Ты имел ввиду мои способности и то, что я могу тебя блокировать?

Он казалось размышляет, учитывая то, что я могла видеть в свете уличных фонарей.

– Нет, хотя эти способности, уже сами по себе, тоже удивительны. У всех защитников есть ментальные стены, и ещё в детстве их учат усиливать их, чтобы они могли потом лучше поддерживать целительниц – и во время процесса исцеления, могли отделять нашу энергию от их.

– Ментальные атаки. – Он посмотрел на меня сбитый с толку и я добавила: – То, как ты иногда посылаешь свою энергию ко мне, это как будто кто-то копается у меня в голове.

Он усмехнулся из-за моего описания. – Да! Так тренируют нас наши родители. Когда стало ясно, что ты не знала, что такое защитник, я подумал, было бы не плохо, усилить твою защитную стену.

С самодовольной ухмылкой я повернулась к нему.

– И кроме того ты хотел досадить мне.

– Что же, двух зайцев одним выстрелом… – Он даже не пытался скрыть своё удовлетворение.

Я наклонилась к нему и шутливо ударила. Мой беззаботный, нежный жест удивил нас обеих и мне на ум снова пришёл вопрос, который я задавала недавно. Я не осмеливалась повторить его, чувствовал ли он мою кожу также, как я его, когда мы прикасались друг к другу. Что, если тоже самое прикосновение, которое дарило мне чувственное наслаждение, ему причиняло только боль?

– Так же твой метод исцелять совершенно другой, – продолжил он. – Я ещё никогда не слышал о целительнице, которая вбирает ранения людей, которых лечит в себя, а потом страдает от переохлаждения. Не говоря уже о способности, с помощью которой ты можешь свои ранения передавать дальше. Каким-то образом ты способна манипулировать энергией таким способом, какого я ещё никогда не встречал раньше.

– Переохлаждение? – спросила я скептично.

– Реми, твои губы стали синими, ты дрожала как осиновый лист и ты была настолько рассеяна, что даже не заметила, что я читаю твои мысли!

Я поморщилась.

– Не напоминай мне. Не то я снова обижусь.

– Ты всегда теряешь тепло тела после исцеления?

– Только в случае серьёзных травм, прежде всего ранений головы. Такого ещё никогда не случалось, если я исцеляю саму себя.

Молча он размышлял над этим. Мы почти доехали до моего дома и снова меня охватило чувство разочарования.

– После того, как ты исцелила мою руку, тебе было холодно. Почему ты была не в состояние сразу же излечить саму себя?

Понимая, как сильно его это разозлит, я колебалась сказать правду, и он ободряюще мне улыбнулся.

– Я выдержу, обещаю.

– Ну хорошо. После того, как я тебя исцелила, боль была настолько ужасной, что я больше не могла думать и поэтому не могла излечить себя.

– Но ты что-то сделала. После того, как я начал с тобой разговаривать, ты ведь расслабилась. – Он повернул автомобиль на мою улицу, припарковался возле наших ворот, а потом включил внутреннее освящение, чтобы видеть мой лицо.

– Ну, чтобы исцелить себя, мне не доставало сосредоточенности, но так же я не могла оставить боль такой, какой она была. Это сложно объяснить, но в принципе я разрушила нервы в моей руке, чтобы мой мозг больше не мог воспринимать боль.

Его болезненное выражение лица сказало мне, что он не был подготовлен к моему ответу.

– Не смотри так, Ашер. – Я погладила его по щеке, чтобы утешить. – Это не представляло для меня опасности. Я сделала это не в первый раз!

– Когда Дин обжигал тебе сигаретами тоже? – спросил он сурово.

Удивлённо я посмотрела на него. Когда я встретилась с Ашером в то утро в Тоузенд парке, он так сказать подслушал меня, когда я вспоминала об атаке Дина и посещении больницы. Это также объясняло его гнев в то утро. Я кивнула, а он вслед за этим взял меня за руку и начал снимать куртку.

– Покажи мне.

Я попыталась вырвать руку из его хватки.

– Оставь Ашер. Это ничего не даст.

Он был непреклонен, но в его голосе прозвучал так же и призыв.

– Мне это важно, Реми. В твоих мыслях я видел, что он с тобой сделал. Позволь мне увидеть это собственными глазами, пожалуйста.

Умоляющему Ашеру сопротивляться было не возможно. Под его пристальным взглядом я сняла куртку и пуловер, одетый под ней. Я повернула руку так, чтобы он увидел уродливый шрам, выглядывающий из под короткого рукава футболки. Его челюсть напряглась, а я пристыжено отвернулась.

– Он монстр. Что за человек может причинять такие вещи ребёнку? – Он очень нежно провёл по шраму пальцами.

– Дин не знал, на что я способна, но он что-то подозревал, – ответила я невыразительным голосом. – Независимо от того, насколько быстро я могла исцелить себя, он хотел дать мне понять, что мог снова и снова причинить мне новую боль, потому что я принадлежала ему и он мог делать со мной всё что захочется. Между тем это шрам напоминает мне, что я смогу пережить всё и никому не принадлежу, кроме как самой себе. – Я знала, что мой голос прозвучал упрямо, но я не смогла бы вынести жалости Ашера.

Он встретил мой мятежный взгляд, в то время, как сжал руками мои плечи.

– Я не жалею тебя, Реми. То, что причинил тебе Дин… это бы сломало многих людей и сделало бы их такими же жестокими, как и он сам, но ты сильная. Ты хороший человек и он не смог этого у тебя отобрать. Пожалуйста никогда не стыдись того, что смогла пережить такого отморозка, как он!

Мои глаза наполнились слезами, взгляд затуманился и я заморгала. Мои челюсти болели, потому что я, чтобы подавить плачь, сжала их. Казалось Ашер понял, что мне нужна дистанция, чтобы снова собраться и поэтому отпустил меня. Я использовала время и одела назад пуловер и пальто.

Я не могла смотреть Ашеру в глаза, когда сказала:

– До завтра? – Он кивнул, и я вышла из машины. Прежде чем я захлопнула дверь, он выкрикнул моё имя. Я не была готова, когда он посмотрел на меня горящим взглядом.

– Ты ещё и по другой причине уникальна.

– И какой же?

– Уже больше ста лет я не ощущал прикосновение другого человека. Я чувствую тебя, Реми. Каждое твоё прикосновение, каждый взгляд. Я тебя чувствую.

Изумлённо я отошла и закрыла пассажирскую дверь. Автомобиль тронулся лишь тогда, когда я на дрожащих ногах и покачиваясь зашла в дом и с улыбкой закрыла за собой дверь.

Глава 16

На следующее утро Ашер ожидал меня на школьной стоянке и я приблизилась к нему, как почтовый голубь к своей голубятне. Он выпрямился с такой милой улыбкой, что всё моё тело охватил жар.

Когда он забрал у меня сумку, потянулся за моей рукой, но дал достаточно времени, чтобы я усилила защитную систему, прежде чем заключить мою маленькую руку в перчатки в сою большую. Было миллион причин, по которым нам не следовало этого делать, но не одна из них не была важна, когда мы стояли там и улыбались друг другу.

– Твои друзья будут иметь что-то против, если я провожу тебя на уроки?

– Скорее всего. – В любом случае, если бы у Люси в этом вопросе было право голоса. Когда я вчера вечером объявила ей, что хочу быть вместе с Ашером, мне пришлось много чего от неё выслушивать.

В короткой поездке до школы она предсказала, что он разобьёт мне сердце и заверила, что будет рядом, чтобы снова собрать осколки, потому что это было то, что делали любящие сёстры, когда их глупые братья и сёстры делали огромную ошибку.

Уверенная в том, что просверленная дыра в моей спине – я её чувствовала – образовалась из-за яростного взгляда Люси, я пожала плечам.

– Но давай всё же сделаем это.

Ашер нахмурился, но я отвлекла его, потянув за руку. Он потянул в ответ и я приземлилась на его груди.

Он улыбнулся мне.

– Я сильнее, уже забыла? – подразнил он меня. – Я защитник, ты целительница.

Я улыбнулась ему невинно.

– Будь рад, что на мне как раз одеты варежки, в противном случае я бы отомстила тебе!

Как будто он сомневался в том, что у меня есть хоть малейший шанс, его губы скривились в самодовольную ухмылку. Всё ещё улыбаясь, я осторожно опустила мои защитные стены вниз и создала подробный мысленный образ моей версии из видеоигры, как я угрожающим способом напрягаю распирающие силой мышцы рук.

Ашер начал так громко смеяться, что притягивал к себе взгляды, и я представила себе, что видели остальные. Как и я, они должно быть заметили, что популярный Ашер Блеквелл избегал их. Всегда хозяин положения, всегда держал всё под контролем. Ашер, который теперь стоял передо мной, был другим, чем тот, с которым я встретилась на пляже. Всё ещё красивый, но более расслабленный.

Боле досягаемый. Действительно у меня чесались пальцы провести по шраму, который прорезал его бровь.

Он снял мою перчатку, положил ладонь на свою щёку, так что кончики пальцев находились по близости от брови. В уголках его губ ещё задержался небольшой остаток от улыбки.

– Кажется мой шрам оказывает на тебя странное очарование.

Отвлёкшись, из-за его беззаботного смеха, я забыла поднять назад защитную стену, и он прочитал мои мысли. Из-за страха, что моё прикосновение может причинить ему боль, я хотела убрать руку, но он крепко её держал.

– Останься, – попросил он. – Доверяй мне, Реми, – прошептал он. – Я не причиню тебе вреда.

Одно мгновение я смотрела на него неуверенно. Это было не то, чтобы я ему не доверяла. Я подняла защиту вверх и понадеялась на то, что никто не заметил зелёные искры, которые перескакивали с моей кожи на его.

– Я не могу.

Ашер повернул голову и прижал мягкие губы к моей ладони. Это произошло так быстро, что я могла бы подумать, что всё случилось лишь в моём воображении, если бы то место, в которое он поцеловал меня, не излучало тепло. Он направился к главному зданию, а я шла спотыкаясь рядом с ним.

Везде за нами следовали взгляды, таращили глаза на Ашера Блеквелла, держащего за руку новенькую. Казалось он этого не замечает. Он сказал непринуждённо:

– Собственно ты знаешь, что у тебя прямо в уголке рта есть веснушка? – Он показал на свой собственный правый уголок рта.

Я остановилась, но он тянул меня дальше. Да, я знала, что у меня там веснушка. Каждый раз, когда я смотрела в зеркало, она насмехалась надо мной.

– Одна из любимых историй в моей семье это о Питер Пене. Не та версия, что в мультфильмах, а настоящая от Джеймса Мэтью Барри. Он мальчик, который никогда на станет взрослым. В 1960 мы ходили на премьеру пьесы. Ты читала книгу?

Мы почти добрались до моего класса и он потянул меня с переполненного коридора к месту поблизости от стены, где заградил своим телом. Он даже не стал ждать ответа.

– В этой истории миссис Дарлинг – мать Венди – спрятала в правом углу рта поцелуй. Как бы её дети или муж не старались, они просто не могли поймать этот поцелуй. Он насмехается и сбивает их с толку. Твоя веснушка похожа на этот поцелуй. Она скрыта там от всех глаз и дразнит меня. Я рассказываю тебе это, чтобы ты знала, что я могу понять твой интерес к вот этому. – Он провёл по своему шраму. – Ты можешь доверять мне. Я не причиню тебе боли.

Он смотрел на меня с нежностью, провёл своим тёплым пальцем по указанной веснушке. Под его ласковым взглядом моё сопротивление рухнуло, и я беспомощно смотрела на то, как он отдал мне мою сумку и ушёл прочь.

* * *

Когда раздался звонок на обеденный перерыв, я поспешила выйти из класса математики и обрадовалась, что Ашер ждал меня в коридоре. Ему удалось пройти от своего класса к моему, быстрее, чем на самом деле было возможно.

Непринуждённо он взял меня за руку, и мы пошли в кафетерию. Мы одновременно посмотрели друг на друга и смущённо снова отвернулись. У меня ещё никогда не было парня – мои тайны вряд ли способствовали тому, чтобы заводить отношения – и я точно не знала, как себя вести. Будем ли мы обедать с его друзьями или с моими?

Казалось в его голове крутиться тот же вопрос, когда мы зашли в кафетерию и на нас с обеих столов направили ожидающие взгляды.

– Как ты думаешь, если мы выберем себе сегодня новый стол? – спросил меня Ашер. – Может такой, за которым нас не смогут подслушивать слишком много ушей?

Он взял два подноса, нагрузил их едой, и я последовала за ним к пустому столу, где садясь разглядывала то, что он нам выбрал.

– Пицца? Твинки? Ты хочешь разыграть меня? Я ведь не могу питаться только джанк-фудом!

Он был смущён и я догадывалась почему.

– Такое ты ещё никогда не ел, не так ли? Ты хочешь знать, какое оно на вкус?

Внезапно его голос прозвучал предельно вежливо.

– Признаю, что мне немного любопытно. – Я прыснула со смеха и притянула поднос поближе.

– Ты своё любопытство хочешь удовлетворить за счёт объёма моей талии!

В его голос закралось радостное возбуждение.

– Пицца и твинки появились только после нашей войны. Конечно я уже пробовал их, но не почувствовал вкуса. Они действительно так же хороши на вкус, как и выглядят?

Его мальчишеское предвкушение заставило меня засмеяться. Открытие, что он был похож на любого другого мужчину, по крайней мере, что касалось его желудка, было утешительным.

– Давай выясним! И ты действительно хочешь этого? Ведь это может навсегда разрушить твою иллюзию!

На одно мгновение он стал серьёзным.

– Ты не против, Реми? Это мой чистый эгоизм. Не думай пожалуйста, что ты должна с ним соглашаться.

Я закатила глаза и опустила защиту.

– Минуточку, Ашер. Означает ли это, что всё в порядке, пока у тебя нет никаких проблем прикасаться ко мне?

Он кивнул и посмотрел на меня полный ожидания, когда я взяла твинки и откусила от него огромный кусок. Так как могли появиться эти чёртовы зелёные искры, я держала его руку под столом, в то время как жевала жёлтый бисквит и его содержащую сахар белую ночнику. Он закрыл глаза. Мгновение спустя он снова их открыл и посмотрел на меня разочарованно.

– Он тебе не нравится, не так ли? – Смеясь я бросила оставшийся кусок бисквита на поднос.

– Нет. В детстве, когда я его объелась, мне стало плохо. Как ты это понял?

Он пожал плечами.

– Я не уверен. Просто почувствовал. Ощущение было другое, чем твоё воспоминание о мороженном.

Я взяла пиццу и откусила. Снова я коснулась его руки, в то время, как моцарелла, томатный соус и корочка дрожжевого теста смешались с горьким стручковым перцем. Когда он в этот раз смотрел на меня, его губы скривились в улыбку.

– Пицца явно тебе нравится!

Я убрала руку и усмехнулась.

– Подожди, пока попробуешь мокаччино! – Он поднял брови вверх.

– Твой любимый напиток, полагаю?

– Шоколад и эспрессо, объединённые в кофеином совершенстве. Просто божественно! Он наклонился вперёд, поставил оба локтя на стол и пристально посмотрел на меня.

– Что тебе ещё нравится?

– Список явно слишком длинный, чтобы мы смогли попробовать всё за этим обедом. – Я похлопала себя по плоскому животу. С тех пор, как я переехала в Блеквелл Фолс, я немного прибавила в весе и мои тазовые кости больше уже не так сильно выпирали.

Как мне и предсказывала Люси, Лаура хотела откормить меня и всегда награждала огромными порциями за обедом. – В отличие от единодушного мнения моей семьи, я люблю поесть. Я думаю при исцеление сжигаешь большое количество калорий.

– Тогда начнём с твоих любимых вещей. – Я один момент размышляла.

– Ладно, посмотрим. – Я отмечала ответы пальцами. – Мокко. Макароны с сыром. Картошка фри с тонной кетчупа. Сочный гамбургер с большим количеством голубого сыра на нём. Кофейное мороженное с молочным ирисом.

Пока он слушал, в уголках его глаз образовались морщинки от смеха.

– Кофе и шоколад тянутся красной нитью в твоём списке.

Я извиняясь усмехнулась.

– А как насчёт тебя? Что больше всего нравилось есть тебе? – Ему даже не нужно было долго раздумывать, он перечислил свой список, словно отбарабанил. – Жаренная, фаршированная индейка. Хлебный пудинг. Бифштекс пирог. Булочки со сливками и большим количеством крыжовникового варенья. И конечно чай.

По какой-то непонятной причине я рассмеялась. Я видела его перед собой подростком, в настоящем смокинге, как он, в благородной, викторианской гостиной пил из богато украшенных чашек чай и ел булочки, в то время, как вокруг него дамы вышивали носовые платки. Когда он из-за моего смеха поднял вверх брови, я коснулась его руки и позволила принять участие в этой сцене.

Когда он увидел, как я себе его представляла, то улыбнулся.

– По поводу одежды ты ошибешься на десятилетие, но остальное у тебя очень хорошо получилось. – Заинтригованно я склонилась вперёд.

– Ашер, сколько тебе лет?

Он долго смотрел на меня взвешивая, прежде чем ответил.

– Я родился в 1868 году.

Я подсчитала. На основании его рассказов я примерно знала, сколько ему лет, но точное число всё же ошарашило меня. В тоже время мне стало ясно, каким всё это было безумием и я положив голову на стол, разразилась громким смехом.

– Реми?

Когда я посмотрела на него, он смущённо оглядывался, потому что все смотрели в нашу сторону. Это только дало моему смеху новую пищу и я не могла ему ответить. Казалось он обиделся, а я подняла руку вверх и попыталась успокоится.

– Что такого смешного? – Наконец-то я могла снова говорить и прошептала:

– Ты и я. Люси предупреждала меня, ничего с тобой не начинать, потому что ты игрок. Что она скажет, если выяснит, что я встречаюсь с очень старым мужчиной?

Чувство, которому я не могла дать название, заставило святится его глаза.

– А ты? Что скажешь по этому поводу ты?

Его серьёзный тон отрезвил меня.

– Нормальным это нельзя назвать, но что в нас обоих вообще нормально! Я думаю, я знаю, почему чувствую себя с тобой комфортно. Потому что мне принципиально сложно ладить с людьми моего возраста.

Мой ответ понравиться ему и он обхватил мою руку. Оставшееся время обеда он расспрашивал, что мне больше всего нравилось есть.

* * *

На уроке английского продолжилось всё в том же духе.

Он расспрашивал меня обо всём, что ему приходило в голову, только теперь вопросы стояли на листе бумаге, в то время как ответы появлялись в моей голове. Когда мои ментальные стены были внизу, для Ашера казалось теперь намного проще проникать в мой мир мыслей, даже не касаясь меня. До тех пор, пока я знала, что он подслушивал, могла немного управлять мыслями, однако это не являлось абсолютно надёжным способом.

Это я выяснила, когда он своим энергичным почерком написал: Где ты видишь себя через пять лет?

Это был стандартный вопрос в пакете документов для подачи заявления о приеме в колледж, который я заполнила несколько месяцев назад, когда могла ещё только мечтать о том, чтобы уехать из Бруклина. Вместо стандартного ответа, что я вижу себя, как заканчиваю хороший университет, перед моими глазами появился непрошеный образ нас обоих. Как Ашер обхватывает руками мою талию и мы явно пара. В ужасе я прервала связь между нами и не могла больше посмотреть на него.

Когда я проигнорировала его ментальные толчки, он так настойчиво застучал своим карандашом по парте, что миссис Веллс бросила на нас мрачный взгляд. Я опустила мои стены и подумала: Прекрати! Ты накличешь на нас обоих беду!

Снова он постучал по бумаге и я прочитала: Почему ты так смущена? Ха! И ты ещё спрашиваешь? Я не планировала, думать об этом. Мысль просто появилась неоткуда! Снова он что-то написал. Спроси меня, где я вижу себя через пять лет.

Мой мысленный голос прозвучал явно раздражённо, когда я это сделала. Ну ладно. Где ты видишь себя через пять лет?

Когда он, по прошествии долгого момента, поднял карандаш, я посмотрела на то, что он нарисовал. Я подумала, это должно быть мы оба, держащееся за руки. Но так же это мог быть и слон, щипающий травку. Я не могла сказать это с уверенностью, потому что он вообще не мог рисовать. Когда я посмотрела в его забавляющееся лицо, то поняла, что он сделал это специально.

Я покачала головой, но не подняла защитную стену снова вверх. Когда он опять постучал карандашом, я улыбнулась, увидев, что он написал в этот раз. Доверяй мне своим сердцем, Реми.

Глава 17

После школы Ашер отвёз меня домой. Он повернул на нашу улицу, однако оставил мотор включенным. Этим вечером Бен хотел дать мне урок езды, поэтому мне нельзя было мешкать.

– И, мы увидимся завтра? – Я надеялась на то, что это было не так очевидно, что я ещё не хотела отпускать его.

Он ухмыльнулся и протянул мне сумку, взяв её с заднего сиденья.

– Да, если конечно ты переживёшь урок вождения. Будь осторожна!

Я смеясь запротестовала.

– Эй, ты ещё даже не видел, как я езжу!

– Это правда, но зато слышал твоё прозвище.

Всё ещё смеясь, я потянулась к дверной ручки. Он остановил меня, удержав за руку и когда я подняла глаза, его взгляд потемнел.

– Мы говорили об этом, но всё же не сказали по-настоящему. Ты и я, мы вместе.

А именно, не из-за какого-то союза между защитником и целительницей, над которым у нас нет контроля или же твоей способностью, которая может излечить нас. Ты мне очень нравишься и я думаю, ты чувствуешь тоже самое.

Он сказал это так между прочим, что я не поняла, что он ожидал – нет, нуждался в том – чтобы я что-то ответила. Когда мне стало ясно, что он хотел услышать моё согласие, я медленно кивнула. Его угловатая челюсть расслабилась, как будто он боялся, что мой ответ мог быть другим.

Спокойным голосом он продолжил.

– В субботу мне хотелось бы кое-куда с тобой поехать. В одно место, которое может тебе понравиться.

При мысли о том, чтобы рассказать о нас Бену, я поморщилась.

– Что такое?

– Мне не нравится всегда уходить тайком. Это несправедливо по отношению к Бену. – Ашер улыбнулся.

– То, что происходит между нами, да пусть хоть все узнаю. У нас и без того достаточно тайн. – Я пообещала этим вечером рассказать моему отцу о нас.

* * *

Как я уже догадывалась, не всё прошло гладко. Бен сказал мне ехать к форту, чтобы я могла попрактиковаться на пустой стоянке перед Палей павильоном. Официально форт Ворден закрывался на закате солнца, но для гостей молодёжного общежития, отдыхающих в палатках и путешественников на караване, наслаждающихся вечером в городе, ворота оставались открытыми.