Текст книги "Только работа, никакой игры"

Автор книги: Кора Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Блейк усмехнулся. – Только не здесь, нет.

Несмотря на ранний час, клуб был уже переполнен, но большинство людей все еще были в баре, разминаясь для танцевальной части.

– Спиртное?

– Да, пожалуйста. – Мы подошли к свободному столику рядом с баром. Столики у окон с видом на гавань были уже заняты.

Через два мохито я была готова отправиться на танцпол. Обычно я не напивалась с людьми, которых едва знала, но мне нужно было выбросить Ксавье из головы. Я не была сильно пьяна, но приятный гул расслабил мои конечности. Блейк взял меня за руку, когда повел через толпу. Басы пульсировали в моем теле, и я начала двигаться в этом ритме, покачивая бедрами, как никогда раньше. Блейк улыбнулся медленной, более интимной улыбкой и слегка коснулся моих бедер, его брови поднялись в немом вопросе.

Я положила руку ему на плечо, чтобы показать, что прикосновение было нормальным. Меня даже не волновало, что он подумает о моей мягкости. Неужели потому, что не была в нем заинтересована? Или из-за алкоголя в моем организме?

Он был хорошим танцором, и я получила огромное удовольствие. Блейк придвинулся чуть ближе, и его лицо стало еще ближе. Он собирался поцеловать меня. Его голубые глаза были мягкими. Будет ли его поцелуй плохой затеей? Он был милым и сексуальным. Не высокомерным, бесящим, самоуверенным и невозможным мужчиной, и все же не его губы хотелось ощутить на своих.

Рот Блейка был всего в дюйме от моего, и мои глаза уже готовы были закрыться, когда внезапно появился Ксавье, отталкивая Блейка от меня. Блейк сделал пару шагов назад, но быстро восстановил равновесие.

– Ты что, с ума сошел? – прошипела я.

Ксавье уставился на Блейка, игнорируя меня. – Руки прочь.

– В чем твоя проблема? – крикнул Блейк, переходя на бас, и подошел к Ксавье.

– Моя проблема в том, что ты своими гребаными руками обхватил Эви.

– Эви не замужем. Она может встречаться с кем захочет, – сказал Блейк.

Ксавье шагнул к нему, и Блейк сделал то же самое. Они были похожи на двух быков, готовых сцепиться рогами. Мужчины. Я заметила пару знакомых лиц, которые с восхищенным вниманием наблюдали за происходящим и фотографировали на мобильные телефоны: ищейки из таблоидов. Им не разрешалось брать свои камеры в клуб, но, конечно же, они нашли способ получить заветные фотографии. Черт подери! Это было последнее, что мне нужно. И если тренер увидит фотографии Блейка и Ксавье, публично избивающих друг друга, то они оба будут сидеть на скамейке в предстоящей игре.

– Дай мне поговорить с Ксавье, – сказала я Блейку с извиняющейся улыбкой. – Вернусь через минуту.

Я схватила Ксавье за предплечье и потащила через толпу, съежившись, когда увидела еще больше камер, поворачивающихся в нашу сторону. Он следовал за мной без возражений. Я не останавливалась до тех пор, пока мы не оказались в боковом переулке, подальше от ревущей музыки и любопытных глаз. Затем отпустила его, и он наклонился, чтобы поцеловать меня, и его губы слегка коснулись моих, прежде чем я оттолкнула его.

– Что ты делаешь? – пробормотала я. Просто не могла поверить своим глазам.

Он прислонился к стене. – Думал, что это начало горячего примирительного секса.

– Ты невозможен, – сказала я, изо всех сил стараясь не смотреть на то, как плотно облегает грудь его рубашка, как растрепаны его волосы, как сексуальна его темная щетина. Господи, помилуй. Почему этот мужчина должен быть таким великолепным? Это было несправедливо. – Между нами не будет никакого секса.

На лице Ксавье медленно расплылась улыбка. – Ненавижу незаконченные дела.

– О чем ты говоришь?

– В прошлый раз ты не кончила.

– Прекрати, – резко сказала я. Мне не понравилось, как он говорил об этом. – Где Дакота?

Он поморщился. – Где-то внутри. Не знаю. Мне все равно.

– Может, тебе стоит вернуться к ней?

Он выпрямился и вздохнул. – Послушай, Эви, я не могу перестать думать о тебе. Я не хожу на свидания…

– А как насчет Дакоты? Это твое третье свидание. Разве ты не называешь это свиданием?

Он рассмеялся. – Нет. Я определенно не встречаюсь с ней. Это секс на три ночи, и он заканчивается сегодня.

– Уверен?

– Да, уверен. А как насчет тебя и Блейка? – спросил он почти сердито. Он был зол?

– Блейк и я – не твое дело, но если хочешь знать, сегодня наше первое свидание.

Ксавье подошел ближе. – Значит, ты не...?

– Не что? – спросила я.

– Не спала с ним?

Мои глаза расширились. – Конечно, нет! Даже не целовалась с ним, да и вообще ни с кем. Я не двигаюсь так быстро, как ты, Ксавье. – И уже поняла, что не должна была соглашаться на свидание с Блейком. Мои эмоции были слишком сильны, чтобы втягивать кого-то еще в эту неразбериху.

Ксавье со вздохом провел рукой по волосам. – Именно это я и пытался сказать тебе раньше. Я не встречаюсь, ты же знаешь, но мы могли бы быть вместе…

– Может быть, что? – вызывающе спросила я.

Он ничего не сказал, но его глаза переместились на мою грудь, и от этого взгляда по моему телу пробежала сладкая дрожь.

Я сделала шаг назад. – Я могу быть твоей ассистенткой с привилегиями? Ты имеешь в виду это?

Он нахмурился, как будто моя горячность удивила его. Неужели он действительно думал, что я соглашусь на что-то подобное?

– Я права. Тебя это устраивает. Я по-прежнему буду организовывать твою жизнь, а ты сможешь спать со мной, когда захочешь, а в качестве дополнительного бонуса тебе даже не придется быть верным, и ты сможешь поддерживать свои отношения «на-одну-ночь».

Он дерзко приподнял бровь. – Ты получишь умопомрачительный секс вне соглашения. Могло быть и хуже.

– Ты просто не понимаешь. Все, что имеет значение для тебя – это очередной кайф, очередное «завоевание». Для вас это все – удовольствие. Но я не такая. Для меня секс – это близость, интимные отношения и доверие. Речь идет о заботе и любви.

– Если бы это было правдой, ты бы не переспала со мной.

Слезы собрались в уголках моих глаз. Ногти впились в ладони, пытаясь сохранить самообладание. Никогда не плакала перед Ксавье и никогда не буду.

Выражение лица Ксавье застыло. В его серых глазах мелькнуло чувство вины. – Эви, я не …

– Встречаюсь, я знаю, Ксавье, – сорвалась я, устав слышать, как он говорит это.

– Люди ждут от меня определенных вещей. Я должен поддерживать свою репутацию. Встречаться бы с тобой…

– Погубить свою репутацию? Боже упаси, чтобы Ксавье-Зверь-Стивенс был замечен с пышкой.

– Пышка? О чем ты, блядь, говоришь?

– Не притворяйся, что не знаешь. Я слишком толстая, чтобы встречаться с кем-то вроде тебя. – Впервые за сегодняшний вечер я пожалела, что не выбрала другой наряд, который подчеркивал бы мои изгибы так, как этот.

Ксавье шагнул ближе, окутывая меня своим дразнящим ароматом, заставляя желать того, чего не должно было случиться. – Ты чертовски великолепна, Эви. Твои сиськи великолепны, как и твоя задница и бедра. Округлая и мягкая во всех нужных местах.

Я посмотрела на него, мое сердце наполнилось безнадежными эмоциями. Он обхватил мои щеки и поцеловал, нежно и страстно. Я хотела большего, хотела его всего, и в этом была проблема. Я отстранилась, прежде чем смогла потерять себя. – Не могу, только не так. Не без обязательств. Не хочу снова быть такой, как все остальные девушки.

– Ты совсем не похожа на них, – пробормотал он, все еще прижимая руки к моим щекам, теплые и нежные.

Я снова почувствовала, как проваливаюсь в его глаза. – Но ты обращался со мной, как с ними.

– Я не знал, как вести себя рядом с тобой. Я ... я был сбит с толку.

– Сбит с толку? Ты?

Он ухмыльнулся. – Потому что это была ты. И потому что ты была моей первой девственницей. Никогда не хотел обременять себя подобным в памяти женщины. Особенно, если девственница – ты.

Ой. Я вырвалась из его хватки. – Извини, что так тебя обременяю, – сказала я, закатывая глаза.

– Нет, – сказал он низким голосом, от которого у меня по спине снова побежали мурашки. Я была в полной заднице. – Должен сказать, мне нравится быть единственным.

– Единственный вариант предполагает, что других не будет, но поскольку мы даже не встречаемся, в конечном итоге будет кто-то еще.

Лицо Ксавье потемнело. Он схватил меня за бедра. – Не хочу, чтобы там был кто-то еще. Ни Блейк, ни кто-либо другой.

Я отрицательно покачала головой. – Значит, мы зашли в тупик.

– Эви, – сказал Ксавье с болью в голосе.

Я отстранилась от него, и он убрал руки с моих бедер. – Нет. Ксавье, есть только один способ заполучить меня, и это в настоящих отношениях, а не в качестве интрижки.

Он не остановил меня, когда я повернулась и пошла прочь. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я чувствовала себя разгоряченной и взволнованной. Когда я обнаружила Блейка за стойкой бара с бокалом в руке, старающегося не обращать внимания на толпу женщин, пытавшихся поймать его взгляд, меня захлестнула волна вины. – Мне очень жаль, – сказала я ему.

Он улыбнулся, но улыбка была менее яркой, чем раньше. – Ты в порядке?

– Да, я в порядке. Сожалею о том, что сделал Ксавье.

Он стоял, нахмурившись. – Извиняться за это нужно не тебе. Хочешь уйти?

– Да, больше не в настроении для вечеринок. Пожалуйста, не сердись.

Он покачал головой. – Вовсе нет. Это был прекрасный вечер, пока не ворвался Ксавье.

– Точно, – сказала я с легким смешком. Мои глаза были прикованы к сцене позади Блейка, где Дакота бросила свой напиток в лицо Ксавье, развернулась и умчалась.

Блейк проследил за моим взглядом. – Ты и он? – В его голосе не было осуждения, только намек на смирение.

– Нет, все не так, – быстро возразила я.

– Хорошо, – сказал Блейк, но я видела, что он мне не поверил. Мы вышли из клуба и на обратном пути к моему дому он завел со мной вежливый разговор, но я видела, что он был более осторожен, чем раньше.

Когда он остановился перед домом, я повернулась к нему. – Это был прекрасный вечер, и ты замечательный парень.

Он поморщился. – Уже слышал эти слова раньше, – с горечью сказал он. – Женщины всегда влюбляются в мудаков. Ксавье – живое тому доказательство.

Я хотела возразить, но тут же закрыла рот. – Мне очень жаль, – в конце концов, сказала я. – Было бы несправедливо по отношению к тебе продолжать встречаться. Прямо сейчас для меня не самое подходящее время, чтобы искать серьезных отношений.

Блейк кивнул. – Все в порядке. Спасибо за вечер.

В последний раз улыбнувшись, я вышла из машины.

Фиона ждала меня в прихожей, как нетерпеливый щенок. Один взгляд на мое лицо, и она нахмурилась. – Только не говори мне, что он тоже оказался засранцем.

– Нет, он был джентльменом.

– Тогда что же?

– Ксавье толкнул Блейка, когда тот попытался поцеловать меня.

– Что он сделал? Он что, с ума сошел? Ты его ассистентка, а не подружка. Завтра я надеру ему задницу.

Я коснулась ее руки. – Не надо, просто оставь это. Не хочу больше никаких драм. С меня хватит.

Глава 17Ксавье

Я встретился с братом в нашем любимом пабе, где каждую неделю был новый выбор крафтового пива на разлив и лучшая рыба и чипсы в городе. Марк уже сидел в нашей обычной кабинке, когда я вошел. Я помахал хозяину паба, который никогда не делал из мухи слона, когда я приходил. Это было место, где мне не нужно было беспокоиться о папарацци, фотографирующих меня. Прошлой ночью они уже достаточно натворили. Не покупал таблоиды, но мельком видел их заголовки, и все они включали меня. Большинство из них с Блейком и Эви, некоторые с Дакотой, когда она бросила свой напиток мне в лицо. Против последнего я не возражал. Первое приводило меня в бешенство, потому что я знал, что фотографии будут беспокоить Эви.

– Опоздал на пятнадцать минут, – заметил Марк, когда я скользнул в кресло напротив него. – До Эви Ксавье это было бы хорошо, но теперь я ожидаю большего. – Он уже заказал две бутылки темно-янтарного пива. Я поднес свою к губам и сделал большой глоток.

Марк внимательно посмотрел мне в лицо. – Что происходит?

– Я облажался, – сказал я.

Марк взглянул на меня. – Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – пошутил он и тут же посерьезнел. – Дело ведь не в Эви, верно?

Он говорил так, будто это его раздавит. Как Эви удавалось завоевать симпатии всех, кого она когда-либо встречала? Тренер, мои товарищи по команде, моя семья ... Блейк. Все еще хотел ударить его по лицу за то, что он танцевал с Эви, за то, что он держал ее за бедра, за то, что пытался поцеловать ее. Он хотел ее, хотел того же, что и я для себя. Что, если Эви снова решит с ним встретиться? Или кто-то еще?

– Я переспал с ней, – пробормотал я, ставя стакан на стол и ожидая, что получу выговор.

Марк неодобрительно покачал головой, потом сделал большой глоток пива, оценивая меня так, словно я призналась в убийстве, а не в сексе.

– Ты можешь остановить этот разочарованный взгляд старшего брата? И так чувствую себя достаточно дерьмово.

– Почему же? – спросил он. – Ты переспал почти со всеми своими ассистентками и никогда не чувствовал себя дерьмово из-за этого, как и из-за других женщин, с которыми спал и от которых избавлялся, как от грязной тряпки.

– Эви не просто женщина. Она…

Марк с любопытством наклонился вперед. – Она что?

Я нахмурился. Эви была важна. Имела большое значение для меня. – Неважно.

Марк со вздохом отстранился и откинулся на спинку сиденья. – Хорошо, значит, ты переспал с ней... но полагаю, ты не выбросил ее из своей квартиры сразу после этого?

Он начинал меня бесить. – Я ее не выгонял. Она ушла на следующее утро, прежде чем я успел что-то сказать.

– Что, вероятно, было к лучшему, потому что ты, наверное, ни сказал бы ничего хорошо.

– Возможно, – согласился я, делая еще один глоток. Не был уверен, что сказал бы, но точно не то, что хотела услышать Эви.

– Если она уехала, может быть, все не так уж и плохо. Может быть, она хотя бы согласится продолжать работать на тебя.

– Я был у нее первым, Марк.

Его брови сошлись на переносице. – Первым в чем?

– Ты ужасно медлителен для адвоката, – пробормотал я. Потом вздохнул. – Эви была девственницей.

Марк поставил бутылку и уставился на нее. Внезапно гнев охватил его лицо. – Ты спал с ней, зная, что она никогда не была с парнем? Это низко, даже для тебя, Ксавье. Блять. Даже твоя тупая задница, должна быть, поняла, что у нее есть чувства к тебе, и поэтому она хотела, чтобы ты был ее первым.

Чтобы Марк сказал «Блять», он должен быть очень зол из-за Эви, и достиг своей цели. Я почувствовал себя еще хуже, что казалось едва ли возможным. Каждая женщина, с которой я был с тех пор, как переспал с Эви, заставляла меня чувствовать себя еще более виноватым. Они не были тем отвлечением, на которое я надеялся. Все, что они сделали, это показали мне, что Эви была единственной в своем роде.

– Не знал... вначале. А когда это понял, было уже слишком поздно.

Марк снова покачал головой. Он схватил пустые бутылки и встал. – Принесу нам еще по одной порции. У меня такое чувство, что она понадобится нам обоим.

Он вернулся с двумя бутылками, наполненными почти черной смесью. – Темный эль. Шоколадные и солодовые нотки, – сказал он, ставя передо мной бокал и садясь.

– Полагаю, она уволится с работы.

Я молча кивнул.

– У нее остается шесть месяцев, чтобы найти себе замену.

Я снова кивнул.

Марк вздохнул. – Мама будет очень расстроена, и Уиллоу тоже. И Милена с детьми тоже.

Я нахмурился. – Понял. Испортил это для всех. Мы все любим Эви, и я, блядь, потерял ее

Марк наклонил голову в своей раздражающей адвокатской манере, как будто я только что дал ему важный намек. – Мы все ее любим?

– Это фигура речи, Марк. Отстань от меня, – сказал я, начиная злиться.

Марк откинулся на спинку стула и долго молчал. – Может быть, еще не слишком поздно. Иди к ней, расскажи, что чувствуешь. Эви, по-моему, незлопамятная женщина. Может быть, она даст тебе еще один шанс.

– На что? Отношения? Ты же знаешь, что я не хожу на свидания, Марк. Никогда этого не было, никогда и не будет.

– Я люблю Милену, – тихо сказал Марк, и я напрягся, потому что его голос прозвенел во всех моих тревожных колокольчиках. Знал, что он собирается затронуть тему, которую я ненавидел. – Было время, когда я думал так же, как ты, когда думал, что миру будет лучше, если я не буду опускать пальцы ног в бассейн для свиданий, но я не мог позволить ей уйти. Я не такой, как она. Иногда злюсь и кричу, и Милена кричит в ответ, но я ни разу не оскорбил ее, не пригрозил ей и даже не подумал поднять на нее руку. И не только потому, что не хочу потерять ее,– потому что потеряю ее, если буду так с ней обращаться, – но и потому, что не хочу так с ней обращаться.

– Молодец, потому что я переехал бы тебя своей чертовой машиной, если бы ты когда-нибудь обращался с Миленой и детьми как с дерьмом.

Марк улыбнулся. – Знаю. – Он вздохнул. – Вы с Эви идеально подходите друг другу. Никогда не видел, чтобы ты так смеялся рядом с женщиной.

– Эви – самая смешная и умная женщина из всех, кого я знаю.

– Тогда в чем проблема? Это потому, что она не похожа на супермоделей, которых ты обычно выставляешь напоказ?

Я прищурился. – Эви горячая штучка, и мне плевать, подходит она для роли супермодели или нет. Другое дело – пресса. Они набросятся на нее, как стервятники, если станет известно, что мы встречаемся.

– И что?

Я вздохнул. Он ничего не понял. – В помете всегда есть один испорченный щенок, который отгрызет тебе морду, когда ты будешь спать. Мы оба знаем, что ты и Уиллоу не такие щенки.

Марк покачал головой. – Ты никому не отгрызешь лицо, Ксавье.

– Никогда не знаешь наверняка. Не хочу испортить жизнь Эви.

Марк фыркнул в свое пиво. – Пока что ты делаешь ужасную работу.

Нет ничего лучше старшего брата, который заставляет тебя чувствовать себя самым большим мудаком в мире. Они с Фионой прекрасно поладят, если когда-нибудь встретятся.

Эви по-прежнему делала все, что должна была делать. Она была ответственной и серьезно относилась к своей работе, но теперь старалась держаться на расстоянии. Наши шутки прекратились, и она никогда не подходила достаточно близко, чтобы мы могли случайно коснуться друг друга.

– Ксавье, ты услышал хоть слово из того, что я сказала? Неужели не можешь хотя бы притвориться, что тебе насрать? – сказала Эви. Мои глаза были прикованы к ней, она сидела на барном стуле, держа перед собой планшет и хмуро глядя на меня.

Я ее не слушал. Я все еще собирался с духом, чтобы сказать то, что нужно было сказать.

Она вздохнула. – Я закончила с первым черновиком объявления о вакансии. Тебе не нужно беспокоиться о том, что что-то станет достоянием общественности. Я связалась с рекрутинговой фирмой, которая будет дискретно искать возможных кандидатов. Если хочешь, могу обсудить объявление с Марком.

– Мне не нужен еще один ассистент, Эви, – твердо сказал я.

Ее зеленые глаза встретились с моими, и взгляд их был как удар по яйцам. Блядь. Я никогда не хотел причинить боль Эви. – Я же сказала, что больше не буду на тебя работать. Это не сработает. После того, что случилось, – она сглотнула. – Это просто не сработает.

Я выпрямился, прислонившись к холодильнику, и придвинулся ближе к ней, но остановился, когда она напряглась. – Эви, послушай, знаю, что вел себя как последний придурок.

– Да, но я не могу винить тебя за это. Я знал, как ты относишься к женщинам.

Ауч. Еще один удар. – Ты не похожа на других женщин.

– Конечно, – пробормотала она, оглядывая себя со всех сторон и хмуро глядя на свой айпад.

К черту все. Я приблизился к ней, и она в замешательстве вскинула голову. – Я не хочу тебя потерять.

Она поджала губы. – Не собираюсь становиться твоим ассистентом с привилегиями.

– Я этого и не хочу... – Черт, я действительно собирался это сказать? – Просто хочу тебя, всю тебя. Я хочу дать шанс свиданиям. Хочу дать шанс нам, если ты позволишь.

Ее глаза расширились, потом сузились. – Ты же не ходишь на свидания. Ты сам это сказал.

– Знаю, – тихо ответил я, ближе наклоняясь к Эви, пока не смог сосчитать веснушки на ее носу и скулах. – Но я хочу встречаться с тобой.

Так оно и было. Я сказал это, и, несмотря на приступ паники, гребаной паники, не хотел брать свои слова обратно. Если бы свидания с Эви было тем, что нужно, чтобы удержать ее, я бы попробовал. Был почти уверен, что сделал бы все, чтобы удержать ее.

Эви

Эти слова были слишком хороши, чтобы быть правдой. – А что именно ты считаешь свиданием?

Ксавье все еще был близко, так близко, что мне было трудно сосредоточиться на чем-то большем, чем изгиб его рта и мужской запах.

– Ходить на свидания, проводить время вместе, спать вместе. Я не эксперт, когда дело доходит до свиданий, Эви.

– Я тоже, – сказала я и посмотрела на Ксавье. Он выглядел серьезным, и я знала, что он не стал бы лгать о чем-то подобном, и уж точно не для того, чтобы снова затащить меня в свою постель. Мое сердце хотело подпрыгнуть от его предложения, но мой мозг нажал на тормоза. – В прошлый раз, когда мы говорили об этом, ты сказал, что люди ожидают от тебя определенных вещей. Это не изменилось. Пресса набросится на нас, как только станет известно, что мы встречаемся.

На лице Ксавье промелькнуло беспокойство, и у меня все сжалось внутри. – Видишь, этот взгляд говорит мне все, что нужно знать. Ты боишься, что тебя увидят со мной на людях. – Я попыталась вырваться, но Ксавье уперся в стойку с обеих сторон от меня.

– Это чушь собачья, Эви. Нас все время видят вместе.

– Не как пару, и ты это знаешь.

– Мне плевать, что о нас пишут в прессе, но в прошлый раз, когда они обгадили тебя, ты была расстроена, а я не хочу этого, и будет только хуже. Инцидент с Блейком уже стал для таблоидов воплощением мокрой мечты.

– Ты беспокоишься обо мне?

– Черт возьми, да. Конечно, я беспокоюсь за тебя. Я знаю, какое мерзкое дерьмо пресса любит писать обо мне, и они не станут мягче относиться к тебе, как только узнают, что ты моя девушка.

Я сглотнул. – Ты сказал слово на букву «д».

Ксавье усмехнулся. – Я лучше найду твою точку G.

Я легонько толкнула Ксавье в плечо. – Ты невозможен. – Но я не была зла или раздражена. Но была смущена, счастлива и напугана. – Ксавье, это очень важно для меня, для нас. Если ты делаешь это, потому что чувствуешь вину, или пытаешься уладить незаконченное дело, или не хочешь потерять хорошего ассистента, то я бы предпочла, чтобы ты сказал это сейчас.

Ксавье слегка отстранился, словно я дала ему пощечину. – Я бы не стал так с тобой возиться только для того, чтобы уладить незаконченное дело. Думал, ты будешь счастлива.

– Я счастлива, но в то же время и обеспокоена. Ты всегда был так категоричен насчет того, чтобы не встречаться, а теперь передумал. Несколько дней назад ты все еще трахался с Дакотой, а теперь хочешь меня. Это не укладывается в моей голове.

Ксавье вздохнул. – Никогда не хотел Дакоту. Она должна была отвлечь меня от тебя. Я чувствовал себя виноватым после того, как переспал с тобой, и когда понял, что потеряю тебя навсегда, это просто напугало меня до чертиков, но я был упрямым ублюдком и думал, что не могу встречаться ни с кем, и меньше всего с тобой.

– И меньше всего со мной, – повторила я. – Да, понимаю, что отношения с пухлой рыжей женщиной будет ударом по твоему имиджу.

Ксавье схватил меня за бедра и встал между моих ног, приблизив наши лица. – Не перекручивай мои слова, и не позволяй своей неуверенности в себе быть со мной.

Я захлопнула рот. Ксавье никогда по-настоящему не злился на меня, но сейчас выглядел взбешенным. Он медленно наклонился и коснулся губами моих губ. Я затаила дыхание, но он не стал углублять поцелуй, и вместо этого отодвинулся на пару дюймов. – Я имел в виду, – твердо сказал он, – что никогда не хотел ни с кем встречаться, потому что не думал, что у меня это получится.

Я фыркнула. – Если ты никогда не пробовал, то не можешь знать наверняка.

– Мой отец был большим засранцем, Эви, – внезапно сказал Ксавье, и я замерла. Если не считать краткого упоминания о женском приюте, он никогда не говорил о своем отце, как и никто другой из его семьи. Его серые глаза выражали тревогу и боль при воспоминании о прошлом. Я дотронулась до его груди, пытаясь без слов подбодрить его продолжать. – Жестокий засранец, физически и морально. Он избивал мою мать, а потом Марка и меня. Он был ужасным человеком, но мама долго оставалась с ним. Он мог бы быть очаровательным, если хотел, и ему всегда удавалось убедить ее, что он изменится, что он не будет бить ее снова. Она пыталась защитить нас, и ее постоянно избивали за это. Он бил ее кулаками и ногами, рвал на себе волосы, обзывал ужасными словами…

Он замолчал.

– Значит, – начала я. – Ты боишься, что станешь таким же, как он? – Это была нелепая идея. Ксавье не был ни жестким, ни жестоким. Он был бабником, и хотя определенно разбил несколько сердец, это было далеко от того, чтобы быть оскорбительным мудаком. Большинство женщин точно знали, во что ввязываются, когда спали с Ксавье. Его сексуальные похождения были во всех новостях. Даже я знала об этом.

– Я похож на него, – сказал Ксавье. – И у меня есть его обаяние. Женщины верят всему, что я говорю. Я могу быть убедительным.

– Давай я тебя сейчас остановлю, – сказала я и ткнула пальцем в его твердую грудь. – Я не знаю твоего отца, но знаю тебя, и ты не оскорбляешь меня, Ксавьер. Ты смешной, дерзкий и заботливый. Заботишься о своей семье, защищаешь ее, любишь. Ты никогда не причинишь боль тому, кого любишь или о ком заботишься. Ты – не твой отец, поверь мне.

Он все еще не выглядел убежденным.

Я взяла его за руку, сильную и грубую, сжала его пальцы в кулак, а потом подняла его между нами. – Ты можешь себе представить, как ударишь меня? – спросила я, поднося его кулак к своей щеке.

Он напрягся, его глаза расширились от ужаса. – Нет.

Легкая улыбка тронула мои губы. Я поднесла его кулак к губам и поцеловала костяшки пальцев. – Даже когда я тебя раздражаю? – поддразнила я его.

– Нет, никогда, и меньше всего, когда ты меня раздражаешь.

Я развернула его руку и прижала ладонь к своей щеке. – А как насчет пощечины? Ты когда-нибудь думал о том, чтобы дать мне пощечину?

– Нет, – сказал Ксавье, понизив голос. Он все еще был напряжен, его глаза были напряжены, как будто я рассказывала историю, которая заставила его дойти до предела.

– Причинить боль?

– Нет.

– Оскорбить меня?

– Нет, черт возьми, нет, – почти прорычал он.

Я отпустила его руку и улыбнулась. – Видишь. Тебе не о чем беспокоиться.

Ксавье вздохнул. – Никогда не хотел ничем рисковать. Любовь превратила мою мать в дуру. Она позволила ему причинить ей боль. И он почти уничтожил всю нашу семью.

– Но это не так, у вас замечательная семья. А он? Где он?

– Не знаю, и мне все равно. Последний раз видел отца, когда его отправили в тюрьму тринадцать лет назад.

Мои глаза расширились. – О. Почему?

– Моя мать бросила его. Она попыталась попасть в женский приют, но там было полно народу, поэтому она пошла к подруге. Мой отец нашел ее, избил сестру и сбросил с лестницы.

На глаза навернулись слезы. – Так вот почему она в инвалидном кресле?

– Да, – тихо ответил Ксавье. Он отвел взгляд и сглотнул. Я соскользнула с табурета и обняла его за талию, затем прижалась щекой к его груди, крепко прижимаясь к нему. Ксавье в свою очередь крепко обнял меня и положил подбородок мне на макушку. Мы долго стояли так, и я подумала, будет ли когда-нибудь что-нибудь такое же прекрасное, как находиться в объятиях Ксавье, слышать его сердцебиение, чувствовать его тепло и силу.

Когда мы наконец-то отстранились, я не знала, что сказать. Сомневалась, что Ксавье когда-либо говорил о случившемся с кем-то за пределами своей семьи, и то, что он доверил мне такое ужасное воспоминание, казалось невероятным подарком.

– Печальное путешествие по полосе памяти – совсем не то, что я представлял себе, когда думал о том, как будет проходить наш разговор. Предполагалось, что будет горячий примирительный секс.

Я закатила глаза, позволяя Ксавье поднять настроение. – Сегодня никакого секса не будет. – А потом, когда Ксавье дерзко ухмыльнулся, добавила, – и завтра. Или послезавтра.

Ксавье кивнул, капитулируя. – Думаю, это значит, что ты не будешь со мной встречаться. Я понял. После этой удручающей истории я бы тоже не захотел, – сказал он шутливо, но я уловила намек на уязвимость в его словах.

– Не говори глупостей, – возразила я. – Я не отказываюсь от свиданий, только от секса.

– Разве это не одно и то же?

Я фыркнула. – Для тебя, может быть и так. – Потом добавила серьезным тоном. – Если ты действительно решил попробовать окунутся в серьезные отношения, то мы должны начать с нуля. А это значит просто наслаждаться свиданиями, и никакого секса. Для тебя времяпровождение с женщиной всегда подразумевало только секс, но мне нужно нечто большее. Я могу дать шанс нашим отношениям только в том случае, если ты согласишься, что секс будет под запретом.

– Имеешь в виду, никакого секса с другими женщинами, да? – сказал он, ухмыляясь, а затем отрезвел от моего пристального взгляда. – Если это то, что тебе нужно, то я могу справиться с правилом отсутствия секса.

– Уверен? У тебя такое выражение лица, как будто тебе на всю жизнь запретили играть в регби.

Ксавье наклонился к ней. – Похожее чувство.

Я удивленно подняла брови. – Если ты думаешь, что не справишься, то нам лучше просто забыть об этом. Не хочу, чтобы мне причинили боль, Ксавье. То есть еще больше, чем раньше.

– Я не хочу причинять тебе боль, Эви. Мне хочется попробовать построить серьезные отношения, но не могу обещать, что у меня все получится. Может быть, я и облажаюсь, но сделаю все возможное, чтобы это сработало. Даже если мои яйца посинеют.

– Хорошо, – сказала я, чувствуя, как мой пульс участился от того, что собиралась сказать. – Тогда давай попробуем.

Ксавье улыбнулся. – Так ты согласна встречаться со мной?

– «Попробовать встречаться», как ты выразился, но да, согласна.

– Значит ли это, что теперь я могу тебя поцеловать? – пробормотал Ксавье, его губы уже были так близко, что дыхание окутывало мой рот.

Мои следующие слова стоили мне невероятных усилий и еще большей сдержанности. – Еще нет. Может быть, после нашего первого официального свидания, если все пройдет хорошо.

Ксавье приподнял одну бровь в своей раздражающе дерзкой и сексуальной манере. – Первое свидание? Что мы будем делать?

– Удиви меня. Твой календарь говорит мне, что ты свободен сегодня вечером.

Он усмехнулся. – Может быть, серьезные отношения со своим ассистентом – не самая лучшая идея.

Я прикусила губу. – Думаешь, это будет проблемой? Я уже написала объявление в рекрутинговую фирму.

– Нет, – быстро ответил он. – Мне больше никто не нужен. Только ты должна быть моей ассистенткой. И это так возбуждает.

Втайне я испытала облегчение. Мысль о том, что Ксавье будет работать в тесном контакте с другой женщиной, не очень меня устраивала. Ксавье хотел попробовать встречаться, но он привык гоняться за каждой юбкой. Я еще недостаточно доверяла ему, чтобы чувствовать себя комфортно с другой ассистенткой в его жизни, и мне нужна была эта работа. – Тогда пока останусь твоей ассистенткой. – И взглянув на часы, добавила: – А это значит, что у нас есть ровно двадцать минут, чтобы доставить тебя на тренировку. Вот черт!