Текст книги "Только работа, никакой игры"

Автор книги: Кора Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Прежде чем я ушел, Фиона загнала меня в угол в прихожей, ее ухоженные ногти впились в мое предплечье. – Послушай, Ксавье, не знаю, в какую игру ты играешь, но прекрати обольщать мою сестру, ладно? У нее не будет ночного киносеанса с тобой. Она не проводит ночи, так как предпочитаешь ты.

Я выдернул руку из ее крепкой хватки, сдерживая гнев, прежде чем сказать что-нибудь гадкое, что заставило бы Коннора надрать мне задницу. – Ты не опекун Эви и уж тем более не мой, Фиона. Почему бы тебе перестать совать свой нос в наши дела?

– Потому что не хочу, чтобы ты причинил боль моей сестре; единственное, в чем ты хорош – в способности причинять боль женщинам.

Я нахмурился. – Эви моя ассистентка. Если я решу, что ее обязанности включают в себя часы совместного просмотра кинофильмов, то именно это она и будет делать, понятно?

– Ты такой засранец.

– И горжусь этим, – пробормотал я. – Попрощайся с Коннором и Эви от моего имени. На сегодня с меня хватит твоей стервозности.

Если бы не было так поздно, и я не знал, что утром Эви вытащит меня из постели, независимо от того, когда я лег спать, то сразу бы направился в бар и подцепил очередную шлюху. Вместо этого как хорошему мальчику-спортсмену пришлось вернуться домой, и заснуть с изображением задницы Эви, обеспечившей стояк всей моей жизни.

Глава 8 Эви

На следующий день после барбекю Ксавье был в плохом настроении, и я не могла понять причину его раздражительности. Убедившись, что он вовремя пришел на тренировку, я поехала на его машине в офис спортивного лейбла, чтобы забрать недавно разработанные модели нижнего белья. Ксавье мог примерить их во второй половине дня. Я все еще была в восторге от того, что для таких задач босс позволял мне использовать его «Мазерати». Несмотря на свою слабость ко всему, что можно было отнести к роскоши, он не был очень привязан к своему имуществу. Иногда казалось, что они были для него «неизбежным злом». Разве кто-то отказался бы от того, чтобы часы марки «Ролекс» и автомобиль «Мазерати» были «неизбежным злом»? Однако его умение пренебрегать своим богатством не принесло ему хорошего имиджа в прессе и привело к тому, что НРЛ[20]

National Rugby League) – крупнейший клубный чемпионат по регбилиг

(регби-13) в Австралии

и Новой Зеландии

., в конце концов, провела несколько расследований, проверяя, не превысила ли его зарплата определенный предел.

Настроение босса значительно улучшилось, когда я как обычно забрала его с тренировки в начале дня.

– Хорошая тренировка? – поинтересовалась я, когда он запрыгнул на пассажирское сиденье. Порой казалось, что я работаю шофером, но меня это не сильно беспокоило. После первоначальных проблем с коробкой передач и левосторонним движением, я наслаждалась поездкой по Сиднею, несмотря на раздражающие пробки.

– Все складывается удачно. Нам нужно пробиться в финал. Мы должны победить.

– Когда пройдет первая игра? – поинтересовалась я.

– На второй неделе марта. Но предсезонка стартует на следующей неделе.

– Да, знаю. Видела расписание. Стадион «Централ Коаст», игра против «Морских орлов». – Для меня – первое в жизни посещение командной игры. Никогда не была даже на футбольном матче, поэтому было любопытно, понравится ли мне это вообще.

Выражение лица Ксавье было сосредоточенным и нетерпеливым. Никакой дерзости или кокетства, только жестокая решимость. – Это наш год.

Когда мы вернулись к нему домой, я отправила босса с пакетом нижнего белья наверх, чтобы он мог посмотреть, какие модели ему больше понравятся, пока я занимаюсь ланчем. Огромной порцией салата с авокадо, курицей, и сыром фета. И, конечно же, дополнительно для Ксавье – три вареных яйца и еще одна куриная грудка, чтобы в течение дня пополнить запасы протеинов. Никогда бы не подумала, что стану магистром по части макропитательных веществ, но, находясь рядом с Ксавье и Фионой, это было неизбежно, хотя и не оказывало особого влияния на мою собственную фигуру. Правда мне удалось сбросить пару фунтов, даже не прикладывая особых усилий, из-за всей этой беготни за Ксавье и вынужденного здорового режима в компании его и Фионы.

Я сервировала стол, раскладывая столовые приборы рядом с двумя салатницами, когда Ксавье спустился по винтовой лестнице в одной из моделей нижнего белья. Брифы в приглушенном оливково-зеленом цвете с заниженной талией обтягивали его тело, словно вторая кожа. Я чувствовала, как тепло поднимается по моему горлу и лицу, особенно когда Ксавье повернулся, чтобы я могла рассмотреть его со всех сторон. Странно, почему лейбл хотел, чтобы Ксавье был лицом и телом для их кампаний, можно подумать кто-то обратит внимание на их нижнее белье, если он будет рекламировать его.

– Что думаешь о цвете?

– Очень мило, – выдавила я из себя.

– Зеленый – не мой любимый цвет, хотя подходит к твоим глазам.

Фыркнув, я продолжила. – Твое нижнее белье не должно подходить к моим глазам.

Его ответная ухмылка была дьявольской, и я предупреждающе подняла вилку, все еще держа ее в руке. – Что бы ты ни собирался сказать, даже не начинай. Или мне придется использовать эту вилку, и не в девчачьем, дразнящем смысле, все понятно?

Ксавье поднял руки и медленно попятился. – Значит, «нет» для этой модели?

Он повернулся, давая мне премиальный вид на его четко очерченные ягодицы и спину. Я схватила стакан воды и сделала несколько отчаянных глотков.

Дальше стало еще хуже. С каждой новой моделью, которую представлял Ксавье, температура в комнате становилась все выше, пока я не пожалела об отсутствии ежедневных прокладок для моих подмышек, которые могли бы предотвратить еще один неприятный инцидент с пятнами от пота.

– О, это моя любимая, – крикнул Ксавье и рассмеялся.

Я взгромоздилась на табурет, упершись локтями в кухонный островок, засовывая в рот один за другим кусочки авокадо и цыпленка, и чуть не задохнулась, когда в поле зрения снова появился Ксавье в модели, поддерживающей только его гениталии, даже близко не транки[21]. И это не слипы[22], даже этот термин не описывал ее. Ярко-фиолетовая ткань почти ничего не скрывала.

Я закашлялась. Улыбка босса еще стала шире, а потом он повернулся, и я была совершенно уверена, что мои ноги подкосились бы, если бы уже не сидела. Это был какой-то вид тонг[23]

thong) – нижнее белье, сшитое из двух небольших треугольников материала, с пришитой резинкой в области бедер. Этот вид нижнего белья можно сравнить с набедренной повязкой. с двумя странными веревочками под ягодицами, подчеркивающими идеальную форму задницы Ксавье. Он снова повернулся ко мне. – Ну как?

Мало. Все здравые мысли вылетели у меня из головы. Моя голова была в нескольких шагах от срабатывания пожарной сигнализации. Я медленно села, пытаясь сформулировать четкий ответ, несмотря на ухмылку Ксавье. – Что это такое?

– Джоки[24]

jockstrap) или бандажные трусы – трусы из треугольника в передней части и двух резинок, проходящих от вершины треугольника вокруг ягодиц к поясу, но не закрывающие ягодицы. Со встроенным впереди укрепляющим, защитным элементом – «ракушкой» часто используются профессиональными спортсменами: хоккеистами, футболистами, регбистами и боксерами. . Никогда не видела эту модель?

– До тебя я практически не общалась с качками, – пробормотала я, изо всех сил стараясь не смотреть на то, как эти трусы-джоки акцентировала внимание на Ксавье. Но было действительно очень трудно не бросать случайные взгляды, потому что этот мужчина был не только вне конкуренции, у него также были все основания быть дерзким.

Ксавье наслаждался этим слишком сильно. Держу пари, он не стал бы примерять все до единой модели нижнего белья, если бы не моя реакция. – «Да» или «нет», Эви?

– Честно говоря, думаю, что девяносто девять и девять десятых процента мужского населения вообще не должны такое носить.

Ксавье подошел ко мне ближе. Неужели у этого человека нет никакого стыда? – А я должен?

– Боже, нет, – сказала я, заставляя себя твердо смотреть на его раздражающе дерзкое лицо. Конечно, причина, по которой Ксавье не следовало носить джоки, была совершенно другой. Мне и так с трудом удавалось сохранить последние остатки рассудка, потому что видеть его в брифах лейбла «Кельвин Кляйн» было уже плохо, но это?

– А почему «нет»? Поделись своими мыслями со мной. – Он скрестил руки на груди.

– Не думаю, что парни выглядят в них мужественно.

На самом деле я считала, что если Ксавье в ближайшее время не наденет что-то посущественнее, чем джоки, то пункт о неразглашении принесет свою пользу.

– Конечно. Именно по этому, – сказал Ксавье и повернулся, чтобы подняться наверх. Точно не уверена, но мне показалось, что он напряг свои ягодицы, чтобы продолжить шоу.

– Осталось только одна модель, – сообщил он пару минут спустя.

– Если в ней еще меньше ткани, чем в джоки, то ухожу. И я тебя предупредила, Ксавье, – выкрикнула я.

Его ответный смешок заставил меня глупо улыбнуться. К моему облегчению или разочарованию – сложно было определить сразу – последняя модель была еще одним видом транков с заниженной талией, но с рисунком красных губ.

– Это мой любимый рисунок, – объявил он, стоя на последней ступеньке.

– Почему? – подозрительно спросила я.

– Мне нравятся губы на моем хозяйстве, – сказал он, подходя и садясь на табурет рядом со мной.

– Ну конечно.

Ксавье посмотрел на свой салат, а потом на мой. – Где твоя курица и авокадо?

– Шоу заставило меня проголодаться, – сказала я, не подумав.

Выражение лица Ксавье заставило меня поднять вилку и ткнуть его в бок.

Я прищурилась. – Последнее предупреждение.

– Не собирался ничего говорить, – возразил он, потирая бок.

– А судя по выражению лица – да.

Остаток дня мы провели, просматривая несколько вопросов для интервью для интернет-журналов и Международного совета регби,[25]

(регби-15) и регби-7

. а также разбирая несколько писем фанатов, которые требовали более тщательного ответа.

Было уже почти семь, когда я взглянула на часы. – Уже слишком поздно.

Ксавье оторвался от последнего письма поклонника. К счастью, он успел переодеться в джинсы и серую рубашку. – Почему бы тебе не принять участие в обещанном киномарафоне про Человека-паука?

Я нахмурилась. Мне очень понравилась эта идея, но после дефиле полуголого Ксавье, больше не была уверена, что моей безопасности ничто не угрожает. Не будь смешной, Эви.

Даже если великолепное тело босса и вызывало у меня всевозможные фантазии, то мое тело определенно не производило на него такого эффекта. За месяц работы ассистентом, видела его с двадцатью женщинами, и все они были высокими, худыми, подтянутыми и потрясающе красивыми. Даже если бы я предстала перед Ксавье обнаженной, то и это не заставило бы его пульс участиться. – Почему бы и нет, – согласилась я.

На лице Ксавье промелькнуло удивление, и он улыбнулся. Не дерзкой, вызывающей, высокомерной улыбкой, а по-настоящему. Я никогда раньше не видела такой искренней улыбки на его лице, и мой пульс удвоился.

– Поскольку завтра у меня нет тренировок, почему бы нам не побаловать себя ребрышками и картошкой фри из моего любимого фастфуда? – спросил Ксавье, вставая с барного стула, чтобы взять телефон и меню на вынос.

– Звучит превосходно, – согласилась я.

После того, как Ксавье сделал заказ, он открыл холодильник и достал две бутылки пива, которые не были похожи на низкоуглеводную воду, которую он считал пивом. – У меня наготове несколько сортов крафтового пива.[26]

Я спрыгнула с табурета и сильно удивившись, встала рядом. – Ты же не знал, что я соглашусь сегодня остаться.

Он пожал плечами. – Мы все время работаем дома допоздна, так что можем позволить себе выпить пива, которое тебе нравится.

Я моргнула, глядя на него, но он отвел глаза и слегка нахмурился. Исследовав содержимое холодильник, я обнаружила пивные бутылки разных размеров и форм. Все – крафтовое пиво. – Так что лучше подойдет к ребрышкам? – спросила я.

Босс поднял две бутылки. – Крепкий овсяный стаут[27] из пивоварни, которую мы с Марком недавно посетили. Там продают его в небольшом магазинчике крафтового пива в Роксе.

Он открыл бутылки и, протянув одну мне, слегка прикоснулся своей. – Будь здоров, – сказала я в ответ.

– Твое здоровье.

По какой-то причине атмосфера слегка изменилась. Может, потому, что это был первый раз, когда мы были в его квартире, не занимаясь повседневными делами. Я сделала глоток крепкого пива и улыбнулась, глядя на бутылочное горлышко. – Это то, что я называю пивом.

– Это одно из моих любимых.

– Если бы Фиона знала, что я не запрещаю тебе пить алкогольные напитки, то просто бы взорвалась.

– Не думаю, что больше всего ее разозлит именно это.

Я нахмурилась. – Она что-то сказала на барбекю?

– Она не хочет, чтобы мы проводили время вместе.

– Ты мой работодатель.

– Вне работы. Она думает, что у меня есть скрытые мотивы.

– Неужели? Правда? – усмехнувшись, спросила я.

Он ухмыльнулся в ответ. – Всегда. Но не проявляй никакого беспокойства, ведь ни один из них не направлен на тебя.

Ой. Я сделала еще глоток. – Начнем просмотр?

Ксавье кивнул.

Мы расположились на диване, и мне стало неловко, хотя совсем недавно сидя здесь, спокойно работали. Но сейчас, когда Ксавье усаживаясь, старался держаться на расстоянии вытянутой руки, все было по-другому.

К счастью, вскоре принесли еду, и вместе с фильмом мне удалось немного расслабиться. Мы быстро возобновили нашу болтовню, попивая пиво и поедая самые вкусные ребрышки, которые у меня были за долгое время.

– Эви, ты единственная девушка из знакомых мне, любящая выпить и поесть так же, как и я, – заметил он со смехом.

Я покраснела, потому что мне было далеко до нулевого размера. И уставилась на верхнюю часть бедер, между которыми не было просвета. Никогда.

Ксавье снова откинулся назад, сосредоточив свое внимание на экран, теперь его плечо прижалось к спинке сиденья, а рука была вытянута у меня за спиной. По какой-то причине это ужасно отвлекало.

– Невозможно предпочесть его Спайдер-мену, – сказал Ксавье, когда на экране телевизора вспыхнула знаменитая сцена поцелуя. – Он целует девушку, как будто безвольная тряпка для мытья посуды. Здесь нет страсти. Ничего.

– А для меня поцелуй выглядит нормально, – возразила я, слегка пожав плечами, но обсуждение техники поцелуя действительно не входило в мои планы, когда я была наедине с боссом.

Ксавье повернулся ко мне. – Значит, тебя никогда не целовали по-настоящему. Поверь мне, если бы поцеловал я, ты бы не позволила мне исчезнуть, а сорвала бы с меня комбинезон и трахнула в том же переулке.

Я сглотнула, потому что он был прав. Его серые глаза смотрели на меня с такой силой, какой я раньше в них не замечала. Я кивнула в сторону экрана. – Этот фильм не о поцелуях, – сказала я, немного задыхающимся даже для моих ушей голосом.

После этого вопрос о поцелуе был закрыт, и мы нашли менее неловкие темы для разговора, хотя меня показалось, что я была единственной, кто чувствовал себя неуютно. Ксавье, как всегда, был абсолютно спокоен.

После второго фильма я собралась уходить. – Может, тебя подвезти? – спросил он, подводя меня к входной двери.

– Обычно роль шофера – моя, – поддразнила его я.

– Верно. Но мы выпили пару бутылок пива, но я гораздо крупнее и умею выпивать.

– Это вряд ли, – сказала я, засмеявшись. – Ведь ты обычно пьешь светлое пиво.

– Уже поздно, Эви. Ты не должна ходить по улицам в одиночку.

Я закатила глаза. – Со мной все будет в порядке. И я не единственная женщина, которая ездит на общественном транспорте из этого дома. Сейчас только полночь. И ты не можешь рисковать быть пойманным за рулем в состоянии алкогольного опьянения. Международный совет регби может запретить тебе участвовать в нескольких играх.

Он поморщился. – Тогда давай провожу тебя до автобусной станции.

– Хорошо, – согласилась я, хватая свою сумочку и следуя за Ксавье. Мы дошли в уютном молчании до станции, где пожилой мужчина и молодая женщина тоже ждали автобуса до Бонди-Джанкшн.

– Все было отлично, – тихо произнесла я, когда автобус наконец-то подошел.

Ксавье посмотрел на меня сверху вниз. – Да. – Я не могла точно определить выражение его лица. Он выглядел почти ... встревоженным.

Я села в автобус. Ксавье наблюдал за мной, засунув руки в карманы джинсов, и мое сердце забилось быстрее.

Глава 9 Эви

Даже допрос Фионы не смог испортить мне настроение, возникшего после ночного киномарафона с Ксавье. Я наслаждалась его обществом, даже если сестра не могла меня понять. Знала, что он может быть большим мудаком, но не для меня.

Шансы на то, что можно неверно истолковать его мотивы, вылетели в окно, когда два дня спустя я вошла в его квартиру, чтобы как обычно разбудить и вовремя отвезти на тренировку. Наверху послышался женский голос.

Моя улыбка исчезла, и мне пришлось направиться к кофеварке эспрессо и щелкнуть выключателем, объявляя о своем присутствии.

На мгновение женский голос затих, но затем прозвучал снова. Я не прислушивалась, не хотела этого делать, слишком взволнованная осознанием того, что впервые по-настоящему обеспокоилась тем, что Ксавье привел женщину, чтобы переспать с ней. Ведь с самого первого дня видела, как он делал это, так что же изменилось? И что еще важнее, как мне вернуться к своему прежнему безразличию?

Схватив кувшин, я налила молоко и начала взбивать его в капучинаторе, краем глаза заметив, как Ксавье спускается по лестнице, выглядя чертовски злым. За ним следовала гибкая женщина с длинными черными волосами, разговаривающая без остановки – одна из претендующих на место в команде болельщиц.

– Мы могли бы работать вместе. Уверена, что тебя не затруднит, показать мне несколько новых движений.

Ксавье остановился рядом с кухонным островком, в своем привычным для утра нижнем белье бренда «Кельвин Клейн». – Послушай…– начал он и, замолчав, посмотрел на меня.

Он не знал ее имени. Конечно.

Я боролась с желанием позволить ему пройти через эту ситуацию самостоятельно, но это смутило бы его меньше, чем женщину. Ксавье повезло, что у меня была хорошая память, и что Фиона почти безостановочно ворчала о кандидатках, повторно наблюдая за испытаниями дома. И все же я колебалась между двумя именами. Саманта или Кэмерон.

Кэмерон, наконец-то прошептала я одними губами.

– Послушай, Кэмерон, наш тренер сейчас не дает нам никаких поблажек, но если ты дашь моему ассистенту свой номер, то я позвоню тебе, как только у меня будет время.

Никогда.

Женщина назвала мне свой номер, и я записала его. Ксавье вывел Кэмерон из квартиры, положив руку ей на поясницу. Она украла у него еще один поцелуй, и меня чуть не стошнило, прежде чем он закрыл за ней дверь. И так же быстро забыл о ней. А я снова удалила очередной женский номер со своего телефона.

– Что у нас сегодня? – спросил он.

Я промолчала, борясь с желанием спросить у него имя девушки, просто чтобы подтвердить свою точку зрения. В любом случае, он уже забыл об этом. – После обеда встреча с поклонницами, и, пожалуйста, не ложись ни с кем из них в постель. Пресса разорвет тебя на части, если это произойдет.

– Они в любом случае это сделают. Но я принципиально не сплю с фанатками.

Я нахмурилась. – Ксавье, ты спишь с любым представителем женского пола.

– Нет, – твердо и почти сердито возразил он. – Только не с фанатками. Они влюбляются в меня, потому что думают, что я тот, кем не являюсь. Предпочитаю трахаться только с теми женщинами, которым все равно кто я, их интересует только то внимание, которое я могу гарантировать им. Вот в чем разница.

Я склонила голову набок. – И по возможности, не вздумай трахаться с журналистками. Я действительно пытаюсь улучшить твой имидж. Сезон вот-вот начнется. У вас первый тестовый матч через два дня. Нужно сосредоточиться на том, что действительно важно, а не на бессмысленных интрижках с женщинами, которые только пользуются тобой.

Ксавье тронул меня за плечо. – Беспокоишься обо мне, Эви? – Он поддразнивал меня тем глубоким рокотом, который его голос приобретал по утрам. Его сильная, большая рука была теплой даже сквозь тонкую ткань моей блузки. – В этом нет необходимости. Я пользуюсь женщинами так же, как и они мной. Это симбиотические отношения.

– Большинство этих женщин покидают твой симбиоз, ненавидя тебя до глубины души.

– Мне все равно, ненавидят они меня или любят. Это не те люди, о которых я забочусь.

– А о ком ты заботишься?

Выражение лица Ксавье стало настороженным, но он все равно ответил: – О Конноре, тебе и моей семье.

Несмотря на головокружение, вызванное его упоминанием обо мне, я сказала: – Ты никогда не говоришь о своей семье. И они не навещают тебя.

– Не хочу, чтобы они находились там, где пресса кружит над моей головой, как стервятники. Моя мать и сестра живут на ферме в сельской местности, недалеко от Голубых гор[28] и я навещал их две недели назад.

– Когда тебя не было два дня? – спросила я, выливая молочную пенку на его эспрессо и протягивая ему чашку.

Он кивнул.

Я думала, что он предавался тайным утехам с кем-то из своих «завоеваний», но действительность оказалась намного лучше.

– Сколько лет твоей сестре?

– Уиллоу семнадцать, – сказал он, и я практически увидела, как включился его защитный братский режим, и мне пришлось подавить улыбку. Это была та сторона Ксавье, которую я до сих пор не видела, но которая мне очень понравилась. Он был на восемь лет старше своей сестры, так что вполне объяснимо, что он хотел ее защитить.

– Держу пари, друзья постоянно спрашивают ее о брате-суперзвезде. Что она думает о твоей скандальной славе?

Он поставил чашку на стол. – Уиллоу учится на дому и не читает таблоиды. Она знает, кто я на самом деле.

Иногда он позволял и мне видеть его другую сторону, и в последние дни это случалось все чаще. Как во время нашего киномарафона или когда он купил мне вишневое мороженое, когда мы снимали его вторую тренировку на пляже. Именно эта сторона Ксавье, неизвестная для широкой публики, представляла большую, чем какие-то джоки угрозу для моей решимости.

На первый тест-мат[29]с участием команды Ксавье, меня предоставили место премиум-класса, прямо за тренерской скамейкой, и я чувствовала себя неловко. Не только потому, что впервые увижу Ксавье в действии, но и Коннора с Фионой тоже. Наблюдала за действиями группы поддержки средней школы, членом которой была сестра, но раньше никогда не придавала этому особого значения.

После того, как капитаны команд и главный арбитр провели жеребьевку, рефери указал на капитана команды соперника, который должен был выбрать, на какой половине поля будет играть его команда, Ксавье схватил мяч и занял позицию в середине центральной линии поля. Он выглядел невероятно привлекательно в регбийке и шортах. У всех регбистов мускулистые бедра, за которые можно было умереть, а их тела – сплошные мускулы. Но Ксавье... он монополизировал внимание

. Когда судья дал сигнал о начале матча, Ксавье ввел мяч в игру, выполнив удар с отскока и отправив мяч в полет по всей длине поля, а его товарищи по команде пытаются завладеть мячом на половине соперника. Один из членов команды противника поймал мяч, а затем обе команды столкнулись, и тогда возникла большая куча. Это было дико и сбивало с толку, а вместе с радостными криками и воплями толпы, совершенно опьяняло.

Не понимая всех правил игры, я приветствовала Ксавье и его товарищей по команде, и вместе с толпой, окружающей меня, выкрикивала непристойности.

Я прекрасно провела время, и когда команда Ксавье в конце исполнила свой маленький победный танец, мне захотелось присоединиться к ним. Фиона помахала мне рукой, потом подбежала в своем милом костюмчике чирлидерши и велела стюардам пропустить меня. Я спустилась на край поля и обняла свою сестру-близнеца. – Я не являюсь частью команды, – возразила я. – Мое место на трибунах.

– Ты хорошо выполняешь свою работу, помогая Ксавье, и заслуживаешь того, чтобы быть здесь, – сказал потный, грязный и взъерошенный Коннор, подбегая к нам. Он поцеловал Фиону и крепко прижал ее к себе.

Мое сердце сделало дурацкий кульбит, заметив Ксавье, направляющегося в нашу сторону. Он улыбался, широко и искренне. Мимоходом похлопав Коннора по плечу, он шокировал меня, заключив меня в объятия и на минуту оторвав от земли. Мои пальцы вцепились в его плечи, глаза расширились, и я смущенно вскрикнула. Когда Ксавье отпустил меня, мы оба на мгновение замешкались. Фиона и Коннор смотрели на нас широко раскрытыми глазами, мне повезло, что, несколько игроков присоединились к нам, остановив Фиону от комментариев.

Ксавье

В отличие от других парней я никогда не обнимал девушек после игр. Ни подружек, потому что у меня их никогда не было, ни болельщиц, потому что половина из них хотела зажать мои яйца в тиски. И определенно никому, кроме Коннора, не рассказывал о членах моей семьи, но с Эви мои защитные инстинкты рухнули, и меня это даже не раздражало. Знал, что она не продаст меня прессе. Она не стремилась привлечь к себе внимание, была ответственной и преданной. Мне нравилось, что она рядом. Мои предыдущие ассистентки работали у себя дома, а не в моей квартире. Я старался проводить с ними как можно меньше времени, но с Эви мне приходилось придумывать различные поручения только для того, чтобы она почаще бывала в моем пентхаусе.

– Не могу представить тебя верхом на лошади, – сказала Эви во время нашего следующего ночного сеанса, когда я рассказал ей, что моя мать и сестра жили на лошадиной ферме, где я провел часть своей юности. – Какое бедное животное сможет выдержать твое тело?

– Лошади сильные. Поверьте мне, они могут выдержать большой вес.

Она посмотрела с сомнением. – Все еще не представляю тебя в роли ковбоя.

Я усмехнулся. – Никакой ковбойской шляпы или сапог, когда езжу верхом, если ты об этом.

Она задумчиво наклонила голову, зажав уголок нижней губы между зубами. Это было охрененно. – А теперь мне захотелось увидеть вас верхом на лошади, – сказала она, качая головой и смеясь.

– Тогда почему бы тебе не составить мне компанию, когда я в следующий раз соберусь навестить семью? – Не задумывался об этом раньше, но, как ни странно, сейчас осознал, что хочу, чтобы Эви увидела, откуда я родом, и познакомилась с остальными членами моей семьи. Марк уже был полностью очарован ею, и, судя по тому немногому, о чем я проболтался матери, она тоже была в восторге.

Эви моргнула. – Правда? А они не удивятся тому, что ты привез с собой ассистентку?

– Ты нечто большее, и они будут в восторге, если я привезу домой какую-нибудь женщину.

– Никогда этого не делал?

– Нет, – отрезал я. – Никогда не встречался и не буду. Не хочу, чтобы женщины, с которыми я сплю, приближались к моей семье.

– Значит, привезешь с собой женщину, с которой не спишь, – сказала она, изогнув розовый ротик. – Посоветуйся с семьей и узнай, будет ли это уместно. Мне совсем не хочется навязываться.

– Это не так. – У меня возникло стойкое ощущение, что и моя сестра, и мама будут наслаждаться причудливой натурой Эви.

Эви смотрела на меня пару мгновений, прежде чем испустить тихий вздох. – У моей мамы был рак груди, – тихо сказала она.

Я повернулся к ней всем телом, но ничего не сказал, пока она подбирала нужные слова.

– Нам с Фионой было пятнадцать, когда ей поставили диагноз – третья стадия. Сначала казалось, что она может победить болезнь, но потом рак стал прогрессировать и... – она сглотнула, ее зеленые глаза были печальны и полны слез, и я протянул руку и коснулся ее плеча, потирая его большим пальцем.

Она слегка улыбнулась мне.

Она была мягкой и теплой на ощупь, и пахла смесью меда и корицы. – Сколько тебе было лет, когда она умерла?

– Семнадцать. Это был мой последний класс средней школы.

– Должно быть, это было тяжело.

– Да, – призналась она. – Было бы проще, если бы Фиона не уехала сразу после окончания школы. Мне тогда нужно было, чтобы она была рядом.

– А почему она это сделала?

– Это история Фионы, – отрезала Эви. Это была еще одна причина, по которой я знал, что могу доверить ей любую личную информацию.

Она вытерла глаза, затем с вымученной улыбкой прищурилась. – Не хотела портить наш киновечер своим эмоциональным взрывом.

– Сам напросился, – ответил я. – Ладно, как насчет чего-нибудь смешного вроде «Мальчишника в Вегасе»?[30]

– Почему знала, что тебе нравится этот фильм?

– Мы с Коннором испытали нечто очень похожее, когда несколько лет назад были в Лас-Вегасе.

Она оживилась. – Расскажи мне.

– Думаю, я пас. Не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление, – протянул я, подмигнув.

– Для этого уже слишком поздно, Ксавье.

Я понял, что все еще касаюсь ее плеча, и, убрав руку, снова повернулся к телевизору, чтобы найти фильм. Эви поджала под себя ноги и откинула голову на подголовник с непонятным выражением лица, которое трудно было прочитать, и я не стал заморачиваться

.

Мы были на середине фильма, когда голова Эви резко наклонилась вперед, а дыхание участилось. Я не стал ее будить, и когда она не проснулась до конца фильма, решил не беспокоить ее. Было уже за полночь, и нам предстояло рано вставать. Если Эви поедет домой, то вряд ли вообще сможет заснуть. Я осторожно встал, затем схватил сложенное одеяло со второго дивана, развернул его и накрыл им Эви. Положение, в котором она находилась, казалось немного неудобным, поэтому осторожно опустил ее на бок. Какое-то мгновение я смотрел на ее умиротворенное лицо, а затем мое внимание привлек экран ее мобильного телефона. Звук был выключен.

Фиона.

Я поднял трубку и прежде чем ответить на звонок пошел наверх, чтобы не разбудить Эви.

– Где ты находишься?

– Она со мной.

Пауза. – Ксавье? – спросила Фиона, явно застигнутая врасплох.

– Единственный и неповторимый.

Пауза.

– Уже поздно. Когда она вернется домой?

– Эви останется здесь на ночь.

– Я предупреждала тебя, чтобы ты держал свои руки подальше от нее! – пробормотала она. Я слышал глубокий голос Коннора на заднем плане, вероятно, пытающегося успокоить свою сумасшедшую подружку.

– Она заснула на диване. – Я слишком устал, чтобы раздражать Фиону полуправдой, просто чтобы услышать ее вспышку гнева.

– Никаких извращений с моей спящей сестрой.

Ярость прожгла меня насквозь. Никогда не прикасался к женщине, которая не осознавала своих действий и не была на сто процентов готова к этому. На заднем фоне Коннор снова щ чем-то говорил.

После нескольких минут молчания Фиона произнесла: – Прости. Это было за гранью дозволенного.

– Да, так и было. Спокойной ночи. – И повесил трубку.

Пришлось включить будильник – это был новый опыт, – и, бросив последний взгляд на спящую внизу девушку, пошел спать. Это будет первый раз, когда женщина проведет ночь в моем пентхаусе, не раздвигая ног.