Текст книги "Роар (ЛП)"
Автор книги: Кора Кармак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Она обхватила руками ноги и упёрлась лбом в коленки. Нова подошла ближе, и Рора сидела неподвижно и молча, пока девушка убирала головной убор. Её давняя подруга превратилась в красивую юную девушку – безупречная бронзовая кожа, лоснящиеся чёрные волосы, великолепные черты. Она недавно начала помогать королевской швее в дополнении к своей работе в качестве горничной. Вероятно, у неё было больше друзей, чем она могла сосчитать. Аврора не смогла удержаться и представила, насколько иной была бы её жизнь сейчас, если бы она никогда не становилась наследницей.
Головной убор наконец-то поддался, и Нова сняла его и положила на каменный пол рядом с ними.
– Расскажи мне, что случилось.
Рора облокотилась на стену. Почувствовав измученным затылком холод стены, она пробормотала:
– Ничего не случилось.
По крайней мере, ничего серьёзного. Она не поцеловала чудовище. Но вот то, что она испытала, было гораздо хуже. Она понадеялась. А надежда разбила больше сердец, чем любой мужчина когда-либо смог.
– Мне кого-то привести? Друга?
Рора издала безрадостный ледяной смешок. Можно подумать у неё есть друг. Мягче, она сказала:
– Я никого не хочу видеть. Мне просто нужно снять платье. И смыть макияж. Мне нужен воздух, но я не могу дышать через всё это барахло.
– Я могу помочь. Я пришла помочь вам снять головной убор и платье. Вставайте и пойдёмте в вашу комнату. Всё будет хорошо, Ваше Высочество
Она не сказала своей давней подруге, как сильно она ошибалась, ни когда она снимала её платье и расшнуровывала корсет. Ни когда стёрла пудру, которая размазалась и испещрила полосами лицо Роры из-за лившихся слёз. Пришла ещё одна горничная, принеся больше испускавшей пар воды для ванны, и Рора позволила им привести себя в порядок, мечтая чтобы было также просто смыть несколько последних часов.
Она сидела в ванне, пока вода не стала холодной, и её кожа не сморщилась, как у засыхающего фрукта. Она должна считаться с фактами. Приближался сезон Гнева, наряду с фиктивным замужеством. И она не знала, как бороться с этим, так же, как и не знала, как остановить шторм.
Но она не даст Кассию больше ни единой возможности увидеть её уязвимость. Она не сдастся. Если не будет другого пути, тогда она выйдет за Кассия.
Но у неё ещё было шесть дней. Войны выигрывались, империи свергались и города сравнивали с землёй и за меньшее время. Если другой путь существует, Рора его найдёт.
Коль скоро Забытьё пробудит Гнев
Развяжется старинная война.
И только Забытьё погрязло во сне
Прошла спокойная пора.
– Ознаменование Бурерождённого: Стихи Ветхих Лет
3
Нож Авроры вонзился в центр мишени с благодатным глухим стуком. Она завела обе руки назад, проведя пальцами по гладким сторонам ножей, припрятанных близ лопаток в поношенную кожаную кобуру. Вытащив сразу два ножа одновременно, она резко развернулась, высвободив первый нож, а затем и второй в развороте. Первый нож вошёл прямо под ножом, уже поселившимся в центре, а второй нож – чуть выше.
Всё ещё недостаточно.
Группа солдат медленно стекалась в тренировочном дворе, только что вернувшись с пробежки. Их лица были блестящими от пота, а их ботинки перепачканы в траве и грязи. Тонкий слой росы покрыл сегодня землю, очередной знак затухания сезона Забытья.
Меррин, один из её постоянных стражей, сказал:
– Нужно что-то посложнее? Можем привязать одну из мишеней на Элмонта и предоставим вам движущуюся мишень, – он похлопал молодого солдата по спине, а у того лицо стало гневно-красным.
Элмонт был новичком в дворцовой страже. Он состоял в полку, который обслуживал врата дворца, и их первые несколько встреч состоялись, когда Рора выезжала на утренние прогулки на лошади Хани. Он скрепя сердце выпускал её, он рьяно желал самоутвердиться как страж. Требовалось много лести и немного флирта, чтобы он выпускал её.
Она учтиво улыбнулась.
– Как бы интересно это не прозвучало, я не стану рисковать Элмонтом только для того, чтобы я смогла утолить своё раздражение.
Тавен шагнул вперёд, его привычное серьёзное выражение лица было на месте.
– Спарринг, Принцесса?
Медленная улыбка расплылась на её лице, и она кивнула. Тавен был единственным, кто научил её метать ножи и использовать лук. Он ни разу не засмеялся, когда её ножи отклонялись от курса или по первости врезались в мишень рукояткой. Она была беспокойной, одинокой и разгневанной, и он помог ей вложить это в нечто стоящее, занявшись с ней самообороной. И этим утром ей необходимо было выпустить слишком много эмоций.
Тавен распорядился оставшейся группе солдат заняться тренировкой, а затем вернулся к ней. Они начали неторопливо, но буквально через полчаса, они задвигались почти на полной скорости, их тела делали выпады, вертелись и уклонялись. Тавен был сверх осторожен со своим клинком, иногда делал выпады поблизости или с достаточной силой, чтобы, в сущности, проткнуть её. Она понимала, что смысл был научить её тело двигаться, не поставив под угрозу её жизнь, но, на самом же деле, она не успеет воспользоваться этими навыками, поскольку сомневалась, что нападающий будет таким благородным. И прямо сейчас, главным образом, она нуждалась в большей угрозе, чтобы прочистить свой разум. Она быстро развернулась, рубанув своим клинком. Он пригнулся, и пока его большое тело всё ещё восстанавливалось от движения, она отвела ногу и ударила его чуть ниже икр, выбивая у него землю из-под ног.
Остальные солдаты, которые должны были бы сосредоточиться на тренировке, засмеялись и зааплодировали. Рора тут же испытала приступ чувства вины, как только Тавен поднялся на ноги. Она должна была знать, что невозможно будет побудить такого мужчину как он к агрессии. Он всегда был чересчур серьёзным и спокойным. С первого же дня как его назначили её личным стражем, он полностью посвятил себя её защите, словно не было никакой жизни, никакой цели вне этой задачи. Она сконфузила мужчину, который единственный был верен ей. Она открыла рот, чтобы извиниться, но знакомый голос, прозвучавший из входа во внутренний двор, прервал её. От этого голоса что-то скрутило в её животе.
– Похоже, принцесса нуждается в более умелом оппоненте.
Она не хотела смотреть на Кассия. В её душе была такая путаница эмоций, что она не была уверена, что не разразиться слезами при виде его. Или не отправит в полёт нож, лежавший в её руке. Более того, она опасалась, что он увидит недоверие и предательство, написанные на её лице. Поэтому она ответила, не обернувшись:
– Тавен намного более способный, чем я.
Она примирительно улыбнулась солдату.
– Тавен, да?
– Да, Ваше Высочество.
Солдат склонил голову в сторону Кассия. Кассий подошёл и встал рядом с ней, он снова был одет во всё чёрное. Она была одета подобным же образом: в старую чёрную с золотом военную униформу, которую она одевала на такие ранние утренние тренировки.
– Ты обучал её? – спросил Кассий.
– Да, Ваше Высочество.
Он оценивал Тавена несколько долгих минут. Затем Кассий повернулся к Авроре и их взгляды встретились. Гнев разрывал её горло, и она изо всех сил старалась сохранить равнодушное выражение лица. Ему лучше поверить, что он по-прежнему имел все карты на руках.
– Ты хорошо её обучил, – сказал Кассий, не отводя глаз от Авроры, – но теперь я сам этим займусь.
Поверх плеча Кассия, Тавен встретился с ней взглядом, вскинув бровь. Она кивнула. Она и так надолго отняла его у солдат, и она не могла избегать принца вечно.
– А ты полна сюрпризов, Принцесса.
Она улыбнулась, проигнорировав подступавшую к горлу желчь.
– Как и ты, Принц Кассий. Как и ты.
Он обошёл её сзади, и она почувствовала вес его прикосновения к одному из ножей, всё ещё вложенный в ножны у её плеча. Его дыхание овеяло её ухо, когда он произнёс:
– Можно?
Не дожидаясь ответа, он вынул нож из кожуха.
– Отлично сбалансированный вес, – сказал он. – Наверное, и летит хорошо.
– Как в сказке.
Он вновь склонил рот к её уху – слишком близко, слишком жарко.
– Покажи мне.
Она отступила, словно её обожгло.
– Думаю, я на сегодня закончила.
– Ну же, Аврора.
Она вздрогнула от того, что произнёс её имя. Он называл её по имени вчера? Она не могла вспомнить. Но сейчас оно прозвучало слишком вольно, чересчур интимно.
– Что нужно сделать, чтобы ты показала мне? Насколько я должен поступиться своей гордостью? – он рукой прикоснулся к её пояснице. – Или что я должен предложить тебе взамен?
Она резко развернулась, и прежде чем осознала что делает, она молниеносно поднесла конец ножа под его подбородок. Во всем дворе повисла гробовая тишина, но Кассий лишь широко улыбнулся в ответ. Она лишилась спокойствия от темноты, которая дотянулась до задворок её сознания, от внутреннего голоса, зашептавшего надавить на нож немного сильнее, показать ему, что ею не так просто было управлять. Всё что она знала, так это то, что она позволила страху слишком долго управлять ею, и теперь настало время принять бразды правления на себя.
– Ты доверяешь мне? – спросила она и медленно провела ножом вдоль его челюсти.
Он прищурил глаза.
– Доверие… не входит в число моих навыков.
– Если мы собираемся пожениться, если мы будем властвовать в ближайшее время, нет ничего важнее, чем твоя способность доверять мне, а моя тебе, – он с опаской наблюдал за ней. – Тебе от меня что-то надо, – продолжила она, – но ты этого не получишь, если я не доверяю тебе.
Она говорила о чём-то более значительном, чем ножи и, судя по его долгому молчанию, он, похоже, понимал это.
– Я вложу своё доверие в это. Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Она повела его к самой большой мишени, на которой был изображён контур человека для проверки метателей на способность поразить слабые места в теле. Она толкала его в грудь, пока он с глухим стуком не ударился об мишень. Затем она выдернула нож из его руки и сказала:
– Стой здесь.
Забрав нож, который она оставила в другой мишени, она отошла и встала на хорошем расстоянии от него. Она сложила все ножи, за исключением одного, и встретилась с ним взглядом. Он прислонился к мишени, его руки сложены, а ноги скрещены в щиколотках. Он каверзно ухмыльнулся ей. Пожалуй, он был самым красивым, каким она его вообще видела, и вчера она была бы прельщена. Сегодня… она могла лишь слышать произнесённым им прошлой ночью слова.
Робкая. Неуверенная.
Мягкая.
Ну, теперь она не собиралась быть робкой. Она не высказала никаких предупреждений, ни наставлений, только лишь отвела назад локоть и метнула нож. Он вонзился в место толщиной с палец сбоку от его шеи.
Когда его глаза потемнели, а развязная поза исчезла, она улыбнулась.
– Ты пообещал довериться мне, – сказала она, заведя руку за вторым ножом. – Не переживай, когда дело касается клинка, я редко неуверенная. Очень важно избегать слишком мягкой хватки, и в тоже время не зажимать слишком крепко.
Он стоял неподвижно, пока она послала ещё два в него. Первый приземлился на другой стороне от его шеи, а второй – высоко в просвете меж его бёдер.
Последний бросок заставил его стиснуть кулаки так сильно, что пришлось отвернуться, лишь бы не рассмеяться. Она вытащила очередной нож из футляра и сделала медленный вдох. Когда она уже собралась повернуться, она почувствовала его руки на своих бёдрах и тепло его тела на её спине. Она инстинктивно отреагировала, пнув локтем в тело позади неё, прежде чем с силой наступила ему на ногу. Она крутанулась, её нож вскинут в защите. Кассий слегка согнулся позади неё, рукой прикрыв живот. Она сглотнула улыбку, которая грозила вырваться на свободу.
Он выпрямился, склонил голову, словно оценивал её новыми глазами.
– Повеселилась?
– Очень.
Он издал звук – низкий, хриплый отрывистый звук, который мог быть смехом. С таким как он мужчиной сложно было что-либо утверждать.
– Я доверил тебе своё тело, – сказал он. – Будет справедливо, если ты доверишь мне своё.
Его глаза неторопливо блуждали по её форме, с умыслом. Рора чуть ли не готова была поклясться, что в эту минуту её сердце остановилось, что оно отказалось биться, и вся содержавшаяся в нём кровь просто растеклась лужицей в её груди.
– Ч-что?
Одно дело мечтать прошлой ночью о поцелуе Кассия и надеяться, что он сможет показать ей всё то, о чём она не знала, когда дело касалось её тела и его. Но теперь? Она знала, что он видел в ней лишь средство достижения цели, и инструмент, которым можно воспользоваться и выбросить, как только в нём отпадет необходимость.
– Ты пока ещё не заслужил моё доверие, Принц.
И он бы в жизни не заполучил её тело, если бы выбор был за ней.
– Ты боишься меня?
Она усмехнулась в ответ, в основном, потому что не доверяла самой себе, чтобы солгать.
Он нахмурился.
– Ты совсем не веришь в мои навыки?
Лишь спустя минуту она осознала, что он подразумевал свои навыки метания ножа. Он хотел, чтобы она встала у мишени, как только что стоял он. Она испытала облегчение и ослабила бдительность, позволив ему выдернуть нож из её руки.
– Неужели ты не можешь поверить хотя бы в то, что я не причиню тебе физического вреда?
В его глазах был вызов и маленький намёк на потеху над её страхом. От этого у неё вновь вскипела кровь, и она замаршировала к мишени. Он последовал за ней и изъял из мишени ножи, которые она ранее метнула. Он подошёл ближе, и она вызывающе вздёрнула подбородок. Его тёмно-синие глаза блуждали по её лицу, когда он протянул руку ей за спину и вынул ещё несколько ножей из её ножен. Костяшками пальцев он провёл по её щеке. Она сопротивлялась порыву отпрянуть.
– Ты мне такая больше нравишься. Никаких оборок, никакого пышного наряда. Только ты.
Когда он отошёл, она увидела, что солдаты махнули рукой на видимость тренировки и выстроились поблизости.
– Надеюсь, твой прицел столь же верен, как ты считаешь, Принц. Если нет, ты получишь намного большее, чем один нож.
Она дёрнула подбородком в сторону наблюдавших солдат.
Я говорил тебе прошлой ночью, я получаю удовольствие от вызова, – Кассий дьявольски ухмыльнулся и приказал:
– Вытяни руки.
Он подождал, пока она не подняла обе руки и не ухватилась за края мишени.
Рора отказалась показывать свой страх или отступать. Она затаила дыхание, когда он отвёл назад руку и нож полетел, переворачиваясь в воздухе, в её сторону. Он вонзился в край мишени в нескольких дюймах над её головой, и щит мишени завибрировал от силы удара.
Он последовательно проследил контур её тела ножами, уделив особое внимание её изгибам. Она чувствовала себя приколотой к мишени ко времени, как он всаживал ножи вдоль её бёдер, ягодиц и углубления её талии. Она надеялась, что на этом всё закончится, но он подхватил ещё два ножа. Её руки дрожали от напряжения, но она оставалась неподвижной, когда он вогнал очередное лезвие чуть ниже её подмышки, справа от груди. Она излишне подчеркнуто зевнула. Он ухмыльнулся в ответ, встав в позу для финального броска.
Когда Кассий завёл последний нож за спину, резкий свист пронзил воздух. У Роры был только миг, чтобы узнать звук – один из горнов затрубил с вершины городской стены, предвещая неминуемое приближение надвигавшегося шторма – затем Кассий привёл руку в движение и нож покинул его хватку.
Времени раздумывать, взвешивать её варианты, не было. Она лишь знала одно – приближался шторм, и все, в том числе и Кассий – будут ожидать, что она примет участие в обороне королевства с помощью магии, которой у неё не было.
Она резко дёрнула голову к небу и немного опустила руку. А потом она сделала всё возможное, чтобы выглядеть потрясённой и напуганной до ужаса, когда лезвие ножа погрузилось в её левый бицепс.
* * *
Рёв Кассия заглушил даже резкий звук штормового сигнала. Когда он увидел, как Аврора побледневшей рукой коснулась рукояти ножа, вонзившегося ей в руку, ему захотелось заставить весь мир истекать кровью, начав с него самого. Он подбежал к ней через несколько мгновений, вслед за несколькими солдатами. Он хотел оторвать от неё их руки, но она опередила его, оттолкнув любые попытки помочь. Её рука была измазана кровью. Она повернулась к Кассию, её лицо было почти таким же бледным, как и прошлой ночью под слоями пудры. Солдаты обернулись и посмотрели на него, как на врага, Аврора тоже.
В некотором смысле так оно и было. Но не так. Он никогда бы не причинил ей вреда.
– Почему ты сдвинулась? – прорычал он.
Она вздёрнула подбородок, слегка покачиваясь на ногах. Её губы начали терять нежный персиковый цвет. Она сказала:
– Рог. Я отвлеклась. Извини.
Он зарычал, отступая и дёргая себя за волосы. Он изначально не должен был метать в неё ножи. Он позволил себе на мгновение забыться о цели его нахождения здесь. Её агрессия была удивительным, но желанным новым кусочком её личности. Он разжёг в ней огонь, обращался с ней как с женщиной, которую действительно хотел, а не как с женщиной, которую должен был иметь любой ценой. Он должен был очаровать её, соблазнить, похитить её сердце. «Просто ещё одно сердце», – сказал он себе. Как и все остальные, он был очень хорош в коллекционировании. Только её не затвердеет в камень, стекло или кристалл, когда он заявит свои права на него.
Теперь она была окружена солдатами, каждый из которых беспокоился о ней, как и хотел бы Кассий.
– Хватит, – отрезала она. – Это всего лишь моя рука.
Словно в доказательство, она вытащила лезвие, словно это была всего лишь игла. Красное пятно было едва различимо на её чёрной униформе, но когда кровь начала капать на землю у её ног, Кассий бросился вперёд.
Двое солдат преградили ему путь раньше, чем он успел прикоснуться к ней, и она оказалась в объятиях человека, которого она называла Тавеном. Когда она крикнула солдату, чтобы тот опустил её на землю, Кассий требовательно спросил:
– Куда ты её ведёшь?
Тавен не ответил и попросту продолжил удаляться в сопровождении полудюжины других солдат.
– Он ведёт её к дворцовому врачу, – ответил другой солдат.
– Я иду с ней.
Оставшиеся солдаты сомкнули ряды. Один из вчерашних стражников Авроры выхватил меч и направил его Кассию в грудь в ту же секунду, как Тавен вышел со двора вместе с Авророй. Кассий выбил меч из руки стражника одним точным ударом и в мгновение ока обратил меч против его же владельца, вдавливая сильнее, чем требовалось, в уязвимую кожу под подбородком мужчины. К тому времени, как несколько солдатов неуклюже обнажили оружие, он мог бы уже безжалостно зарезать вставшего перед ним человека прямо у них на глазах.
Кассий прорычал:
– Ещё раз поднесёшь ко мне клинок, закончится это тем, что ты будешь вспорот, и твои внутренности падут к моим ногам. А теперь говори, куда он её ведет… прямо к врачу или в её покои?
Единственным ответом стало наведение нескольких мечей на него. Кассий испустил длинный поток грязных ругательств, но ни одно слово не сдвинуло и с места солдат, вставших перед ним. Его разум был достаточно ясен, чтобы понять безнадёжность этой битвы. Ему нужно было перегруппироваться и найти иной способ наладить отношения с принцессой.
– Ладно, – буркнул он. – Я вернусь в свои покои и сообщу семье об этом происшествии. Надеюсь, меня будут информировать о её самочувствии.
Он швырнул отнятый меч в грязь и протиснулся сквозь солдат, не беспокоясь об их оружии наготове. Они позволили ему пойти, хотя и последовали за ним во дворец, вплоть до момента пока он не свернул в гостевое крыло. Как только он остался один, он резко развернулся и ударил кулаком в ближайшую стену. Костяшки пальцев были разбиты и закровоточили; он пошёл в свою комнату за монетами.
Он должен сообщить отцу. Если слух дойдёт до него раньше, чем Кассий успеет объяснить, его ярость, скорее всего, не сравнится с той яростью, которую когда-либо выказывал его отец. А он частенько их выказывал. Но сначала он должен увидеть её. С кошельком в кармане он направился в королевское крыло дворца.
Он не стал входить в коридор, который вёл в покои Авроры, а подождал в нише за статуей предка – Бурерождённого, пока кто-нибудь пройдёт. Казалось, прошли часы, прежде чем из холла выскочила горничная с опущенной головой, держа в руках охапку окровавленного тряпья.
Он преградил ей путь, и она взвизгнула, несколько мокрых тряпок шлепнулись на каменный пол.
– Ваше Высочество, – прошептала она.
– Как она?
Она запнулась, оглядываясь назад в коридор. Он вытащил из кармана золотую монету и снова спросил:
– Как она?
Девушка закусила губу. Когда он достал вторую монету, она схватила обе и шепотом затараторила:
– Рана сильно кровоточила. Но кровотечение начинает замедляться. Она бодрствует. С ясной головой. Но уставшая. Бледная.
– Она может пользоваться рукой? Может пошевелить пальцами? Согнуть в локте?
– Это доставляет ей боль, но да.
– Кто с ней?
– Её Величество. Врач. Несколько горничных.
– Никаких солдат?
– Нет. Они ушли, чтобы оценить шторм. Дать её Величеству как можно больше времени побыть с принцессой, прежде чем она приступит к своим обязанностям.
– Что это за шторм?
– Небесный огонь, ваше Высочество.
– И как скоро он доберётся до нас?
– С ударом колокола. Может больше, может меньше.
– Скажите её Величеству, чтобы она осталась с дочерью. Я позабочусь о шторме.
Глаза девушки широко распахнулись, и она покачала головой.
– Ох, я…
– Если королева решит не согласиться, она может найти меня на грозовой террасе. Но мы оба знаем, что она предпочтёт остаться здесь, – Кассий вытащил ещё одну монету и протянул ей. – Держи меня в курсе её состояния, и я буду продолжать давать монеты. Согласна?
– Согласна, – она схватила монету, наклонившись, подняла упавшие тряпки и поспешила прочь.
Кассий взвесил оставшиеся в кошельке монеты. У него было чувство, что к тому времени, когда он получит всю необходимую информацию, начав с того, где именно находится грозовая терраса, его кошелёк станет намного легче.
* * *
Бело-голубой разряд молнии вдалеке ударил в землю, подобно кнуту, выкованному богами. Кассий стоял на террасе знаменитого золотого купола дворца. Он слышал, что по утрам солнечный свет отражался от купола, создавая впечатление, будто в небе висят два солнца, но сейчас сумерки опустились ещё за несколько часов до того, как должно было стемнеть, и облака пульсировали вспышками молний.
Он нащупал кристалл небесного огня у основания позвоночника и вытащил его из кобуры доспехов. Волосы на его руках встали дыбом, когда энергия начала потрескивать на его коже. Он сосредоточился на своей связи с камнем, втягивая в себя его магию, разжигая её во что-то большее, более сильное. Он почувствовал, как отголосок силы, разразившейся вдали, отразился в нём.
– А вот и ты, – пробормотал он. – Приходи, поиграем.
Словно шторм мог слышать его, небо полыхнуло огнём – десятки и десятки разрядов небесного огня замелькали между облаками, освещая приволье вспененной темноты, которая предъявила права на небеса. Это была демонстрация силы одного шторма другому.
Бури были вполне разумны, чтобы выискивать разрушения, охотиться за жертвами или вырабатывать стратегию, как командир во время битвы. Но они не могли видеть, как мог человек. Поэтому когда он вдохнул жизнь и магию в сердце бури, которое он зажал в своём кулаки, этот монстр небесного огня не смог увидеть разницы между Кассием и конкурирующем штормом; и с рёвом грома он начал приближаться к Павану более быстрыми темпами.
Кассий знал, как большинство Бурерождённых будет сражаться в этой битве. С расстояния. Для этих целей и построили террасу, на которой он стоял, и четыре сторожевых башни были установлены по сторонам света. Королева Паван вероятно создала бы барьер перед городом, и повела бы войну против небесного огня там. Но переброс энергии столь далеко выбивал из колеи. Требовалось больше времени, чтобы усмирить шторм, и поля, окружавшие дворец, будут выжжены и выпадут из обращения, поскольку небесный огонь будет бить непрестанно в одну и ту же зону.
В такого рода борьбе не было ни вызова, ни удовольствия. Он не будет отступать и наблюдать издалека, как шторм спотыкается и слабеет из-за его магии. Он жаждал победу, битву. Это были небесные бестии – где естественное и неестественное встречается и объединяется – столетиями мистицизм и религии, и учёные пытались понять их, узнать об их происхождении, их целях. Но единственный способ поистине понять шторм – свежевать его, выжать из него магию, поглотить его, пока не останется лишь отчаяние, голод и страх. И вот наступает этот момент, когда бестия прекращает бороться и в подчинении склоняет свою пресловутую «шею» перед более сильным противником.
Он жил ради этого момента. Но такое могло произойти только, когда шторм подходил близко.
Он собрал свою магию, вытянув её из своего внутреннего колодца и вырвав ещё больше из сердца бури. Магии слились воедино, запылав под его кожей. В течение мига Кассий просто смаковал свою силу, а затем он вышвырнул её из себя от края до края, во всех направлениях, не только в сторону шторма. Он представлял свою магию как тканый материал, словно миллионы и миллионы нитей скрещивались и завязывались, пока он не становился гибким, но прочным барьером, который укрывал город от стены до стены.
А дальше он ждал.
Город внизу был безмолвным и смиренным – люди попрятались в своих домах или укрытиях, когда прозвучал очередной предупреждающий горн – громче и дольше, чем все остальные. Шторм приближался всё ближе и ближе. Несколько разрядов молний ударило вниз, но шторм, казалось, дожидался своего времени, приберегая своё разрушение до тех мест, где оно принесёт наибольший ущерб.
Когда шторм почти достиг городской стены, дверь позади Кассия громко распахнулась. Он нахмурился, увидев нескольких солдат, которые ранее стояли между ним и Авророй.
– Почему вы не останавливаете его? – требовательно спросил один из них. – Сделайте это сейчас, иначе он накроет город.
Он поднял руку, не потрудившись ответить, и сосредоточил своё внимание на городской стене. Каждый раз, когда вспыхивала молния, он мог разглядеть бледное мерцание своего барьера. Он был уверен, что барьер выдержит, но он не узнает как много усилий потребуется, пока не почувствует первый удар.
Он крепче сжал кулак с сердцем бури, когда первая стена облаков коснулась края города. Сила закипела в воздухе за несколько минут до того, как разряды небесного огня вскрыли небо.
Они ударили одновременно, подобно пяти кобрам, впившимся зубами в их несостоявшегося заклинателя. Бело-голубые молнии раздробились об барьер, наполнив ночь ярким заревом. Его магия запульсировала под ударами, но сразу же после этого туго и цельно натянулась. Солдаты позади него притихли.
И потом… ох, потом наступила одна из самых любимых его частей.
Ветер принёс высокий, яростный скрип. Гром заурчал, и небеса пролили свой гнев на землю. Ещё большее, чем дюжина человек могла сосчитать, число разрядов небесного огня ударило с сокрушительным гулом, и ночь взорвалась светом, когда их отбросило от барьера.
Кассий широко улыбнулся, невзирая на напряжение и твёрдую позицию, завлекая шторм подойти ближе.
Достаточно близко, чтобы он смог дотянуться до его сердца.
Наперекор померклым небоскатам,
Порочным душам вопреки,
Рождённый бурею восстанет.
Средь громового крика
И льющего с небес угля
Рождённый бурею возденет руки.
– Ознаменование Бурерождённого: Стихи Ветхих Лет
4
Аврора и не представляла, что рука может так сильно кровоточить. Первые несколько часов были… тревожными. Чувствуя головокружение и утомление, она всё ещё не могла полностью поверить, что намеренно подставила руку под нож. Пока целитель лечил её, язык Роры стал несвязный от боли, и она рассказала своей матери в недвусмысленных выражениях, что она ненавидит Кассия. Её мать попросила заварить ей чай из трав, который притупил её боль и затуманил мысли. Она немного поспала, но проснулась от ночного кошмара о бурях и ножах, и крови, которую невозможно было остановить, и свадьбе, которой невозможно положить конец.
Мир погрузился в темноту, пока она спала, и очертания матери, стоявшей у открытого окна, обрамлялись вспышками молнии. Рора заёрзала в кровати, захныкав от того, что слишком сильно упёрлась на руку. Королева обернулась, на её лице едва ли не рисовалось выражение гордости.
– Иди, посмотри, – сказала её мать. – Это… изумительно.
Аврора выскользнула из кровати, забинтованная рука свисала по боку. Когда она подошла к окну произошла вспышка света, словно все звёзды в небе взорвались над их головами.
У Роры приоткрылся рот от удивления. В вышине небесный огонь поглотил небо от горизонта до горизонта. Гром был настолько постоянен, что звучал подобно рычанию хищника. Обычно королева спешно отправляла Рору в грозовые убежища, расположенные под дворцом, задолго до прибытия шторма.
В горле Роры застыл крик, когда молния промчалась по небу. Но полосы холодного огня так и не достигли города. Вместо этого они столкнулись с едва видимым щитом, а затем раздробились, рассыпавшись на десятки маленьких вен, которые двигались по барьеру, словно искали прореху, прежде чем окончательно исчезнуть в тёмном небе. С таким большим числом одновременных ударов молний, весь небосвод пылал как серебряное солнце, когда небесный огонь растёкся по невидимому щиту.
– Как? Кто? – выдохнула она.
– Твой Кассий. Мы сделали правильный выбор. Он могущественный.
Рора перевела взгляд на небо. Эпицентр шторма был близ дворца. Пока она наблюдала, нечто мрачное и уродливое стало расти в ней. У этого нечто были зубы и когти, и горечь обволакивала язык. Чувство было настолько мощным, настолько поглощающим, что только через несколько минут Рора смогла дать ему имя.
Ревность.
Годами она исполняла всё, что требовала от неё мать, отказалась от всего, и это сделало её той, кем она была, потому что так было безопаснее. Потому что королева требовала этого. Она без энтузиазма посвятила себя образованию, желая доказать, что она стоила большего, чем её лишённое магии тело. Ей пришлось запомнить все наставления её матери, поверить, что правила были куда важнее магии – это требовало превосходства, и ума, и сострадания, и силы. Она растила эти качества в себе, как только могла в её условной изоляции – подобно цветку, пытавшемуся вырасти в темноте.
И всё же… её мать восхищалась Кассием Локи. Аврора уже могла представить картину открывавшегося перед ней будущего. После свадьбы, после того как её секрет будет пролит на свет… она будет отвергнута и Кассием, и её собственной матерью. И королева, наконец, будет иметь наследника, которого она всегда хотела иметь.
Самая тёмная часть шторма начала растягиваться над дворцом, и Рора увидела слабое мерцание исчезнувшего барьера. И вновь горькая зависть поднялась в ней, когтями разрывая её вены. А затем ярко вспыхнула единственная молния, настолько мучительно ярко, что Рора вскрикнула, прикрыв глаза. Вся сила шторма врезалась в единственную точку высоко на куполе, и затем словно пламя погасло, мир погрузился в темноту, и всё затихло, и шторм больше не свирепствовал.
