Текст книги "Роар (ЛП)"

Автор книги: Кора Кармак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Даже не успев всё обдумать, Роар подбежала и схватила Локи, застав его врасплох. Его рука выскользнула, и буря взвыла от боли. Роар накрыла Локи своим телом и увидела, как его веки затрепетали в его попытке остаться в сознании. Она ощутила и его боль – острую и мучительную. И тогда-то мир вокруг них стал не более чем огнём и светом.

– Я сделала это, – воскликнула она. – Это моя вина. Я призвала бурю. О, боги. Я призвала.

Буря выла и бушевала, набрасываясь со всей своей мощью, земля содрогнулась, когда десятки залпов ударили одновременно. Они не ударили ни в неё, ни в мужчину, которого она закрывала своим телом. Но волны силы всё равно достигали их, проходя сквозь землю. Локи застонал, и его тело содрогнулось. Теперь опасность грозила ему, а Локи угасал. Роар чувствовала его душу сквозь сердце бури, но она была слаба, слишком слаба.

– ХВАТИТ! – она закричала на бурю.

Последовала короткая пауза, достаточно долгая, чтобы Роар смогла сесть. Она уставилась на сферу, настолько яркую, что её глаза горели. Но маленький «ребёнок-шторм» был слишком уязвлён, слишком напуган. И она не могла винить его. Она посылала волны спокойствия, исцеления и раскаяния, при этом яростно и неистово, небесный огонь вырвался из её хватки. И когда она ясно увидела его намерение, электричество затрещало в воздухе вокруг неё, у неё не осталось иного выбора.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

А потом Роар сунула свою руку в душу бури. На какое-то мгновение она ощутила только душевный шок, смятение и боль, затем огонь бури хлынул в неё, сжигая изнутри, разрывая на части. Она закричала и изо всех сил подумала: «Сдавайся мне».

* * *

Локи очнулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роар засунула руку глубоко в сердце бури небесного огня. Она запрокинула голову, рот открыт в хриплом крике. Затем сфера силы взорвалась ослепительной вспышкой света. Роар осталась стоять, всё также запрокинув голову назад и безвольно опустив руки. Он никогда ещё не видел, чтобы кто-то так быстро забирал сердце бури. И большинство охотников были бы отброшены назад силой умирающего сердца. В своё время, когда он забрал сердце небесного огня, он пробыл без сознания почти целый час.

Она качнулась на ногах, а потом её колени подогнулись, и она упала на землю. Он бросился к ней в тот момент, когда она издала ужасный пронзительный вопль, заставивший Локи упасть на колени рядом с ней. Она извивалась и плакала – громкими, порывистыми рыданиями, которые выворачивали всё её тело. Он попытался дотронуться до неё, обнять, но она брыкалась и извивалась, падая на спину, её глаза были крепко зажмурены.

– Роар? – он схватил её за запястье, крепко держа, чтобы она не вырвалась. – Послушай меня, принцесса. Открой глаза. Скажи мне, где болит.

Свободной рукой она рванула ремень амуниции, перетянутый через грудь. Локи быстро расстегнул один из ремней, гадая, не слишком ли тот был туго затянут. Скорее всего, у неё болела грудина, реагируя на затяжную силу бури, которую Роар уничтожила. Но когда ремень амуниции соскользнул, Роар вцепилась в безрукавку под ним, оттягивая горло и обнажая ключицу, а затем и изгиб груди. Он замер, сразу же намереваясь отвести взгляд, но не смог, даже когда её рубашка порвалась, открывая большую часть её тела.

Потому что её кожа… сияла. Её грудь, область прямо над сердцем, вспыхнула, как будто вены были наполнены светом. Этот свет пульсировал, извиваясь под её кожей, словно её сердце поменялось местами с бурей, которую она только что приняла, и небесный огонь теперь бился в клетке её рёбер.

Он никогда не видел такой реакции раньше, ни когда впервые взял свой небесный огонь, ни когда другие охотники брали свои. Все они были ослаблены, покрыты синяками и с болью изнутри, ощущения которые он остро испытывал в тот момент, но единственным долговременным эффектом было желание поспать. И конечно, связь с сердцем бури, которая давала им новые способности. При этой мысли он проверил её руки и окружающую землю, но не нашёл камня. Он обыскал площадь пошире, не желая отходить более чем на пару шагов от её всё ещё дрожащего тела. Но там ничего не было. Не было сердца бури. Если только…

Он снова посмотрел на её грудь, наблюдая, как Роар ногтями царапает кожу там, терзая грудь ногтями так, будто пыталась проникнуть внутрь и вытащить что-то оттуда.

Нет. Этого не может быть. Такое невозможно.

Но было очень похоже, словно молния мелькала под её кожей. Снова и снова свет расходился от центральной точки, как раз там, где должно было быть её сердце, разделяясь на ветви, которые тянулись во всех направлениях, но исчезали раньше, чем уходили слишком далеко от её сердца.

Он понятия не имел, что происходит. Но он понимал, что ей очень больно. Её красивое лицо было искажено и сморщено, а тело вздымалось и дёргалось на песке. Он быстро наклонился и обхватил её извивающееся тело. Роар билась об него, но была слаба и утомлена. И с ней на руках он побежал. Его ноги болели и угрожали сдаться, но он не сдаться. Он не мог. Он должен был доставить её к Дьюку. Может быть, его наставник видел такое раньше. Может быть, он поймёт, что происходит, и сможет остановить её боль раньше…

Нет. Он не мог думать о возможных последствиях. Он не мог представить себе перспективу жизни без неё, хотя и боялся, что у него не будет выбора. Он стиснул зубы и побежал быстрее. Она впала в бессознательное состояние, её дрожащее тело замерло.

– Нет, нет, нет!

Он заставлял свои ноги двигаться всё быстрее и быстрее, пока не исчезла вся боль и осталось только отчаяние.

Остальные охотники собрались сразу за деревенской стеной, без сомнения, они шли сражаться с бурей. При виде их он застонал от облегчения. Его колени подогнулись за мгновение до того, как он достиг их положения, с силой ударившись о землю. Он стал падать вперёд, но изо всех сил старался удержать Роар, пока не смог опустить её на землю.

– ДЬЮК! – закричал он, его голос был поглощён отчаянием. – Помоги ей!

Старик двигался быстрее, чем Локи видел его бегущим за последние годы. Как только он приблизился, вся история начала вырываться из уст Локи. У него не было всех кусочков. Какое-то время он был без сознания. Но Дьюк, казалось, даже не слушал. Как только он опустился на колени с другой стороны от Роар, взгляд старика был прикован к вспышкам небесного огня в её груди. Локи протянул руку, складывая разорванные куски её рубашки, чтобы прикрыть всё, кроме верхней половины мерцающих огней.

– Я уже схватил бурю, – прорычал Локи. – Я держал её. Но Роар оттолкнула меня. Почему она оттолкнула меня?

– К делу, мальчик! Как она заполучила это?

– Она коснулась сердца. Она взяла его быстрее, чем я когда-либо видел. Она запустила руку в свет, и он был таким ярким, что мне пришлось отвернуться. А потом буря просто исчезла, и Роар стала безутешной, кричала от боли… как будто сгорала изнутри.

Дьюк осторожно коснулся кожи Роар там, где свет расходился под ней. Его рука дрожала, как будто он ожидал, что кожа будет горячей. Но кожа не была горячей. Локи знал. Он сам прикоснулся к ней, и кожа Роар ощущалась нормальной. Никаких порезов. Никакого тепла. Никаких шрамов.

– Что ещё? – огрызнулся Дьюк, нащупывая её пульс, касаясь лба, приподнимая закрытые веки.

Джинкс подняла фонарь с небесным огнём внутри, чтобы осветить их. Впервые взгляд Локи зацепился за что-то, кроме страдальческого лица Роар и странного феномена её сердца.

Её волосы… они были белыми. Светлыми, ярко-белыми. Как свет в её груди.

– Что ещё, Локи? Думай. Ты что-нибудь видел? Слышал что-нибудь?

Локи словно оцепенел. Его тело было холодным и дрожало, и он был почти уверен, что впадает в шок.

– Призвала бурю, – пробормотал он. – Она… она сказала, что призвала её.

– Это невозможно, – сказала Джинкс. – Даже самые сильные Бурерождённые не могут призвать бурю. Только контролировать те, что существуют.

– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулся Локи. – Но… Но как что-то из этого может быть возможным? Должен был быть камень. Но его не было. От бури не осталось ничего, что я мог бы найти, кроме этого, – он подчеркнул свои слова жестом в сторону груди Роар.

Джинкс не ответила. Ответа не нашлось ни у кого. Они только таращились, такие же озадаченные и испуганные, как и он.

– Ваше гостеприимство в Толеме отменяется. Вы все должны уйти. Сейчас же.

Резкий голос донёсся со стороны города, и другие охотники расступились, явив Проповедника Вариета. Его лицо исказилось в усмешке, а глаза вспыхнули страхом и отвращением, когда он посмотрел на Роар.

– Я хочу, чтобы вы убрались из моего города. Сейчас же. Мы не хотим иметь ничего общего с её родом.

– Её родом? – спросил Локи.

– Я не поверил. Я слышал шёпот. Слухи от опальных, которые пытались найти здесь убежище. Я думал, что это паника, посеянная Бурерожденными. Думал, что они пытаются выманить людей из диких мест, чтобы те искали убежища в городах.

– Какие слухи? – потребовал Локи, вскакивая на ноги и бросаясь к мужчине.

Рансу поймал его и оттащил назад.

– Повелитель Бурь. Она как он, – сказал проповедник. – Варатемпия.

– Вара, что?

– Это на языке Выходинцев, – сказала Слай, подойдя и встав между Локи и проповедником. – Это значит… «с сердцем бури». Но я слышала это только, когда говорили об угрозе. Для непослушных детей с плохим характером.

– Уходите! – завопил проповедник. – Если бы я не был человеком веры, я бы всех вас повесил ради спокойствия моего народа. Если вы сейчас же не покинете нас, я могу передумать.

– Мы не можем уйти без наших вещей, – прорычал Бейт. – Нашей кареты. Наших лошадей.

– Тогда забирайте всё и уходите. Но она останется здесь. Она больше не запятнает наш Священный город.

Локи вырвался из рук Рансу и бросился к проповеднику.

– Кто этот Повелитель бурь, о котором ты говоришь? Почему ты его боишься? – он схватил мужчину за рубашку и поднял на цыпочки, даже несмотря на то, что Рансу снова появился и попытался оттащить его назад. – Кто он такой? – прорычал Локи.

– Он разрушение. Сама душа смерти. Он – худшее извращение магии, предсказанный конец света. И, как у неё, бури бьются в его груди.

В конечном счете, Рансу удалось оттащить Локи, и тот, рыча, отошёл.

– Суеверный мусор. Мы спасли ваш жалкий городок. А вы выставляете нас ночью из-за старых религиозных текстов, которые ничего не значат уже многие века? Какой же ты трус? Ты позволяешь своему страху перед воображаемым сделать себя жестоким по отношению к реальным людям из плоти и крови!

– Это не выдумка. Повелитель бурь жив. Он уже разрушил город, в честь которого тебя назвали.

– Ч-что? – Локи споткнулся, утомление скатилось по его позвоночнику. – Я не понимаю. Локи…

– Поглотило море, – прорычал проповедник. – Разбит и потоплен, так что кирпича на кирпиче не осталось. Полное разрушение. И я не хочу, чтобы мой дом стал следующим.

Иногда мы должны давать ответы там, где их нет.

– Сказ о Лорде Финнесе Вольфраме

22

«Сегодня она очнётся, – сказал себе Локи. – Она должна очнуться». Он сомневался, что сможет пережить ещё одну ночь, если она так и останется без сознания. Ничего необычного не было в этом, чтобы погрузиться в неумолимый сон для того, кто пережил удар небесного огня. Но пока Роар не просыпалась, она всхлипывала, задыхалась и стонала от боли, а вспышки небесного огня в её груди усиливались всякий раз, когда она это делала. Он чувствовал себя таким беспомощным, таким испуганным – всё это было так чуждо ему, ещё с детства.

Две ночи назад глубокой ночью они покинули Толем и шли всю ночь, чтобы добраться до Таранара. И теперь, когда они с Джинкс пробирались через переполненный рынок, где продавали прекрасные шелка, глиняную посуду и специи, он бессознательно потянулся за своим снаряжением, наверное, уже в десятый раз, но ничего не нашёл. Ради этого визита он был вынужден оставить всё, что можно было считать опасной магией, в лагере.

Владельцы ларьков зазывали их, когда они проходили мимо, пихая им в лица различные товары, обещая лучшие цены на всём рынке. Джинкс оглянулась на него, её необычная стрижка была прикрыта шарфом.

– Помни, – сказала она, – будь милым. Нам нужна её помощь. Не теряй самообладания.

Локи хмыкнул в ответ. Возможно, он и был немного раздражителен в последние дни, но что ему оставалось делать, когда Роар всё ещё лежала без сознания в Скале? Ему пришлось оставить её ради поездки в город. Они не смогли так быстро подкупить себе вход в город за такое короткое время, и двоим было гораздо легче проникнуть внутрь, чем целой команде, да еще и с громоздкой металлической повозкой.

Они свернули в дальний ряд рынка и по скрытой лестнице спустились в заброшенный туннель, который раньше был частью системы водопровода, а теперь стал домом для черного рынка Таранара. Некоторое время они шли в темноте, их шаги эхом отдавались в замкнутом пространстве. А потом, в конце концов, они начали проходить мимо ларьков. Туннель был особо широким, и поэтому тут был всего один ряд киосков и пешеходная дорожка. Они пробирались по рыночному туннелю почти целую вечность, проходя мимо старых знакомых и знакомых предметов магии, но нигде не останавливались. Они продолжали идти, пока, наконец, не наткнулись на закрытый рыночный ларёк, занавешенный бисером и шёлковыми тканями с надписью «ПРЕДСКАЗАТЕЛЬ».

Джинкс сказала, что сидевшая там женщина была одной из старейших и мудрейших ведьм в мире, но больше походило на то, что они наткнулись на дешёвый развод с предсказаниями. Какое-то время эта женщина жила в горах Сахрейн, неподалёку от того места, где выросла Джинкс, и мать Джинкс привела её к ведьме, когда та была ещё маленькой и её магия вышла из-под контроля. Джинкс не могла сказать, что именно предсказала эта женщина, только то, что она могла, и её способности были совершенно реальны.

Его тело напряглось, когда Джинкс пошла вновь позвонить в колокольчик, висевший возле занавешенной кабинки. Никто не ответил. Его сердце начало падать, жаля, будто погружалось в кислоту. Джинкс снова позвонила в колокольчик, и занавес раздвинулся. Невозможно было рассмотреть что-либо внутри, но когда Джинкс нырнула за занавеску, он без колебаний последовал за ней. Занавес опустился на место, погрузив всех в темноту. По его шее пробежал холодок, и он вздрогнул.

Из ниоткуда перед ними вспыхнула свеча, маленькое золотистое свечение в неподвижном, тёмном пространстве. А затем, вспыхнув все сразу, загорелись десятки свечей. Ведьма сидела за столом, внимательно наблюдая за ними.

Он ожидал, что она будет старой и дряхлой. Она была старой, но далеко не дряхлой. Её серебристые волосы свисали длинными волнами, осанка была прямой. Смуглое лицо было гладким, и он заметил лишь несколько морщинок на шее и на тыльной стороне ладоней. Её глаза были жуткого, размытого синего цвета.

– Джессамина, – произнесла женщина. – Сколько лет, сколько зим.

Её голос полз по его коже, и создавалось ощущение, будто он прильнул к нему, узнал его. Он подавил дрожь. Джессамина. Он уже давно не слышал, чтобы кто-то так называл Джинкс.

– Привет, Авира. Рада тебя видеть.

Старуха засмеялась.

– Неужели? А вот он выглядит не особо радостным от встречи со мной, – сказала она, ткнув большим пальцем в сторону Локи.

Локи выпрямился и постарался выглядеть более расслабленным, насколько это было возможно в его беспокойном состоянии.

– Меня зовут Локи, – сказал он. – И я очень рад познакомиться с вами.

Её губы изогнулись, явив ещё несколько морщин.

– О, я знаю. Духи очень хотели рассказать мне о тебе. Ты выглядишь таким же расстроенным, как они сказали. – Локи напрягся. – Джинкс не говорила тебе, что я ведьма, призывающая духов?

– Я говорила ему, – сказала Джинкс. – Просто ты напугала его, вот и всё.

Авира осмотрела Локи, её глаза были пугающе проницательными. Когда её взгляд не пронзал его насквозь, он кружил вокруг его головы, как будто она смотрела на что-то, чего он не мог видеть. Он почувствовал, как что-то ползёт по его затылку, и ему пришлось бороться с собой, чтобы не прихлопнуть воображаемых тварей вокруг.

– Ты должен научиться находить выход из ситуации даже среди вещей, которые выбивают тебя из колеи, юный охотник. Ибо тебя ждут гораздо более тревожные вещи.

Холод пробежал по его груди. Если это и было предсказанием, то ему оно не понравилось. Но Авира больше ничего не сказала. Она только повернулась к Джинкс и произнесла:

– Садись. Расскажи о цели визита.

Джинкс села за стол перед ведьмой, а Локи встал позади неё. На столе лежал образец каждой из стихий – пламя от свечи, чаша с водой и песком, и то, что он распознал как магию бури. Последний образец находился в откупоренной бутылке, но каким-то образом магия оставалась внутри, а не выливалась наружу.

Он скрестил руки на груди и слушал, как Джинкс рассказывала Авире об особенностях Роар и о том, как она справилась с бурей небесного огня. Локи наблюдал за лицом ведьмы, пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь признак узнавания или эмоций, но женщина была непроницаема. За исключением тех моментов, когда её глаза отрывались от Джинкс, и она смотрела на открытый воздух, как будто там был кто-то ещё, заполняя пробелы истории.

Когда Джинкс закончила свой пересказ всей истории, она сказала:

– Нам потребуется несколько недель, чтобы добраться до Локи и удостовериться в правдивости рассказа проповедника. Вместо этого, мы подумали, что ты могла бы увидеть это для нас. И если ты не против, мы надеялись, что ты сможешь взглянуть на Роар. Она до сих пор не очнулась и…

– Мне не нужно видеть эту девушку. Она проснётся, когда будет готова.

Локи рванулся вперёд.

– Но ведь она проснётся, да? – в его голосе прозвучало отчаяние, которое, как он знал, он должен был бы скрыть.

Он знал, что лучше не показывать свои эмоции кому-то, в ком он не был уверен, что может доверять, кому-то, кто мог легко манипулировать им.

– Мои способности так не работают, охотник. Я вижу действия, причину и следствие. Моя способность видеть и понимать дух не распространяется на живых. Она проснётся. Это всё, что я могу сказать. И когда она это сделает, это будет совсем другая жизнь в отличие от тех, которые она вела раньше.

– Ты слышала что-нибудь о Локи? – спросила Джинкс. – Или может видела что-нибудь в своих видениях?

– Да, проповедник сказал правду. Города у моря больше нет.

Локи ожидал, что испытает какие-нибудь чувства. Угрызение совести, ностальгия или ещё что-нибудь. Он знал, что там, вероятно, были огромные потери. Но он не мог заставить себя испытывать скорбь по этому месту. Город был прекрасен, в этом не было никаких сомнений. Но, как и слишком много красивых вещей, он сгнил изнутри.

Принц Локи был в Паване с намерением жениться на их принцессе, так что, по крайней мере, часть королевской линии выжила. Он хотел бы, чтобы все они были уничтожены. Возможно, ему следовало бы чувствовать себя виноватым за это, но он не мог заставить себя сделать и это. То королевство было запятнано, и мир стал лучше, когда его не стало.

– А как насчёт этого Повелителя бурь? – спросил он. – Скажи мне, что это суеверная чепуха.

– Этого я сказать не могу.

– Скажите хотя бы, настоящий ли он?

– Я могу только сказать тебе, что каждый дух, которого я посылаю на его поиски, никогда не возвращается. Твои выводы здесь столь же хороши, как и мои.

Локи снова встретился пристальным взглядом с ведьмой. Её голубые глаза были такими светлыми, что казались почти светящимися, и он почувствовал щекотку на затылке. На этот раз он не смог удержаться, завел руку назад и потер то место, которое, казалось, было холоднее, чем остальная его кожа.

– Вам лучше уйти, – сказала женщина, усаживаясь в потёртое мягкое кресло, на котором сидела.

Джинкс встала и направилась к ней.

– Авира, пожалуйста. Дай нам ещё немного времени. Мы так многого не знаем. О способностях Роар, независимо от того, действительно ли она вызвала эту бурю.

– Она сама тебе всё расскажет.

Тут Локи потерял терпение. Он потерял бдительность, и его гнев сорвался с тугого поводка, на котором он держал его несколько дней.

– Нет, не расскажет, с ней что-то не так. Она спит, но я вижу, что ей больно. Я знаю это. Эта штука у неё в груди загорается, и Роар всхлипывает, и… и… – он запустил руки в волосы и крепко зажмурился. – Я не знаю, как ей помочь. Скажи мне, как ей помочь.

Старуха встала, не обращая внимания на потерю его контроля. Она подошла к занавескам и раздвинула их не очень нежным движением.

– Мой последний совет тебе таков: слушай. Слушай, когда она говорит, а когда нет. Слушай, когда ты понимаешь, а когда нет. Слушай с открытым сердцем, потому что закрытое сердце становится холодным, если его оставить надолго. Вот как ты можешь ей помочь, Киран Торн.

Он отпрянул назад, спотыкаясь, а его сердце бешено заколотилось в груди.

– Как ты меня назвала?

Она махнула рукой перед его глазами, как будто расчищая паутину между ними.

– Может, твой разум и забыл, но сердце – нет. Запомни это на будущее. Теперь иди. Она скоро проснётся.

* * *

Роар сидела на берегу небольшого притока устья реки Рани. Она осмотрела незнакомые земли вокруг – качающиеся пальмы, высокие травы, а вдалеке, куда не кинешь взгляд, пески. Было легко сосредоточиться на том, что было вокруг неё, а не внутри неё. Она должна была помыться, совсем недавно она об этом молила. Но её тело болело, а разум был затуманен, и внутри…

Внутри она чувствовала себя… оставленной. Как будто струны, связывающие её душу с телом, были перерезаны, и если она не сосредоточится, они могут полностью разойтись. Как только она проснулась, вокруг неё было так много лиц и голосов, но ни один из них не принадлежал тому, кого она хотела.

Она осторожно сняла с себя единственный предмет одежды – большую тунику, доходившую ей до колен и пахнущую Локи. Дьюк дал ей льняное полотенце и тряпку поменьше, чтобы она могла помыться. Она накинула на плечи большое полотенце, чтобы защититься от холодного ветра, который дул с моря, и направилась к реке. Она опустила тряпку в воду и, сидя на берегу, как могла тщательно вымыла кожу.

Она услышала, как что-то пробивалось сквозь пальмовую рощу позади неё. Ветви раздвинулись, и в поле зрения появился Локи. Его лицо потемнело от напряжения, а волосы на лбу прилипли к коже от пота. Он выглядел так, словно только что пробежал полмира, чтобы добраться до неё, и все же с того момента, как увидел её, он не сделал больше ни шагу. Он застыл в тени раскачивающихся пальм. Его глаза опустились вниз, окидывая взглядом полотенце, которым она была накрыта. Её кожа запылала жаром, когда его взгляд прошёлся по её обнажённым ногам. Он резко отвернулся.

– Мне следовало объявить о своём приходе, – его голос был тихим, но ветер донёс его слова, и знакомая интонация его речи была похожа на объятие, в котором она неосознанно нуждалась.

Она улыбнулась.

– То, как ты ломился сквозь деревья, было достаточно красноречиво.

Он опустил голову, и она увидела, что он начинает улыбаться. Она воспользовалась минуткой и внимательно изучила его, пока он стоял, повернувшись к ней в профиль. Амуниции не было, но он на нём был пояс с сердцами бурь. Поверх льняной рубашки была накинута толстая кожаная куртка с капюшоном в том же стиле, что и куртка, которая она купила в Толеме, выкроенная так, чтобы обеспечить лёгкий доступ к его оружию и припасам. Локи выглядел… усталым.

– Я пойду. Позволю тебе закончить, хм… закончить.

Он повернулся в ту сторону, откуда пришёл, и она сказала:

– Подожди!

Он остановился. Она не знала, как выразить словами то щемящее чувство, которое возникло у неё в груди при мысли об его уходе. Дьюк не сказал ей, где был Локи, когда она очнулась, только то, что он вернётся, и что последние два дня он почти не отходил от неё.

Два дня. Эта мысль всё ещё не давала ей покоя.

– Роар? – сдавленным голосом спросил Локи.

– Просто дай мне минутку. Я почти закончила, а потом мы сможем поговорить. Оставайся там, где стоишь.

Он сглотнул и кивнул в знак согласия.

Надеясь, что она достаточно сильна, чтобы выдержать ещё пару минут в воде, она сбросила полотенце и вошла в воду. Вода была такой ледяной, что обжигала кожу. Роар скрестила руки на груди, закрываясь от ветра, и вошла немного подальше. Течение было стремительным, поэтому Роар наклонилась, не рискуя заходить глубже. Она зачерпнула рукой воду и сбрызнула верхнюю часть тела. Роар стиснула зубы от шока и попыталась помыться как можно быстрее.

Часть волос упала на лицо, сбившись в кучу белоснежных прядей. Она резко отшатнулась в потрясении и, потеряв равновесие, упала в воду.

– Роар? Роар, что случилось?

Её тело дрожало от холода, и когда она откликнулась, слова выходили с запинкой:

– Я-я в п-порядке. Я упала. И всё.

– Позволь мне попросить Джинкс помочь тебе.

– Нет, – сказала она, – я сама справлюсь.

Он застонал и провёл рукой по затылку, но не стал протестовать.

– Почему бы тебе не присесть? – спросила она. – Ты заставляешь меня нервничать.

Он подошёл ближе, не глядя на неё. Затем сел лицом к пальмам, чтобы не видеть Роар, не оборачиваясь всем телом.

Роар снова сосредоточилась на причине своего падения. Как её волосы снова стали светлыми? Конечно, краска не могла выгореть за несколько дней. Нова заверила её, что краска держится несколько месяцев. Роар схватила прядь волос и притянула её в пределы видимости, и, конечно же, они снова были знакомого бледного русого оттенка – от кончиков до самого верха, насколько Роар могла видеть.

– Локи… – позвала она с того места, где всё ещё сидела в бурлящей реке. – У меня другие волосы?

Он прочистил горло.

– Они такие после… после небесного огня.

Молния вспыхнула под кожей, и если бы Роар не почувствовала, как забилось её сердце, то поняла бы это по мерцанию огней в груди. Она положила голову на колени и сосредоточилась на дыхании, на том, чтобы оставаться спокойной, а не на том, что всё пошло неправильно. Должно быть, она слишком долго молчала, потому что Локи снова позвал её по имени.

– Почти закончила, – сказала она, заставляя себя двигаться.

Она решила окунуть голову в воду и посчитала, что этого будет достаточно. Она вынырнула, дрожа, но в голове у неё прояснилось, а тело уже не было таким усталым. Роар осторожно поднялась на ноги и пошла к берегу. Вода стекала по её коже ледяными ручейками, и она схватила льняное полотенце, как только добралась до берега, и туго обмоталась им. Мгновение Роар стояла, пытаясь стряхнуть с себя холод и глядя на широкую спину Локи. Он выглядел напряжённым и всё время проводил рукой по волосам, он всегда так делал, когда он нервничал.

Было что-то вдохновляющее в осознании, что она заставляла его нервничать. Что не только она терялась, когда они были вместе.

Она вытерла тело, насколько смогла, оставив волосы мокрыми, и натянула тунику через голову.

– Я оделась.

Туника не прикрывала её ноги, и местами прилипала к влажной коже, но была скромнее полотенца. Локи начал медленно поворачиваться. Сначала показалась линия его подбородка, и взгляд Роар упал на щетину, что там отросла. Она была гуще, чем обычно, больше походила на бороду, как у Рансу. Роар захотелось провести пальцами по его лицу, изучить текстуру его щетинистого подбородка.

Но потом взгляд Локи остановился на ней – на её мокрых волосах, раскрасневшемся лице, трясущихся руках и голых ногах. Он тут же вскочил на ноги, подошёл к ней и прижал её к своей твёрдой груди.

– Ты замёрзла.

Она ещё глубже зарылась в его объятия, уткнувшись лицом в ямку на его шее и вдыхая его запах. От него пахло лесом, потом, лошадьми и теплом. Исходивший от него жар, превосходил прикосновение. Он заполнил её лёгкие, сердце и ноющую пустоту внутри, с которой она боролась с тех пор, как очнулась.

Несколько долгих минут они просто стояли, прижавшись друг к другу. Он сдерживал слёзы, сдерживал все её страхи и сомнения. Снова и снова он проводил пальцами по её влажным волосам, и этот лёгкий, безопасный момент подошёл к концу, когда он произнёс:

– Я и не думал, что что-то может сделать тебя ещё более красивой, но я ошибался.

Она отпрянула от него, задыхаясь, когда весь остальной мир ворвался обратно.

– Я должен отвести тебя обратно в лагерь, – сказал он. – Тебе нужно отдохнуть.

– Нет, – воскликнула она слишком громко, слишком отчаянно. Смягчившись, она сказала: – Я не готова вернуться.

Казалось, он хотел возразить, но после минутного колебания снял кожаную куртку, оставшись в льняной рубашке, закатанной до локтей. Он не оставил ей выбора, лишь взял её руку и засунул в один из рукавов. Ей всё ещё было холодно, поэтому она не сопротивлялась слишком сильно, пока он осторожно надевал на неё куртку.

Локи взял Роар за руку и потащил дальше по берегу, в укромный уголок между полукругом пальм, которые немного сдерживали ветер. Он усадил Роар меж своих колен и обхватил руками, создавая ещё один слой тепла.

– Как ты себя чувствуешь? – глубокий скрипучий голос заставил её обернуться; и она обнаружила, что он склонил голову и повернул лицо набок, не сводя с неё глаз под водопадом тёмных волос.

Она не должна была радоваться страданиям, которые он нёс на себе как вторую кожу, но всю свою жизнь она чувствовала, что она была не слишком хороша. Мысль о том, что такой человек, как Локи, испытывает к ней такие сильные чувства, придавала сил её усталому духу.

Она не знала, что ответить, но потом она заговорила и начала рассказывать о том, как поднялась буря, и как она сама пыталась её рассеять. Горло Роар болело, когда она сглотнула, и она сосредоточилась на дыхании, стараясь побороть слёзы, которые навернулись на глаза и умоляли об освобождении. Она сказала:

– Ты бросился за сердцем, когда мог бы просто разогнать бурю. Почему?

– Это была слишком мощная буря. Достаточно сильная, поэтому мне потребовалось бы много времени, чтобы разбить её. А когда она была прямо над нами, существовал слишком большой риск, что кого-то из нас будет повержен раньше, чем я смогу её приструнить. Добраться до сердца было самым быстрым способом покончить с этим.

– И более опасным для тебя.

Роар не могла остановить гнев в своих словах. Воспоминания нахлынули, и она уже не могла забыть, каково это, чувствовать одновременно и его боль, и боль бури.

– Я уже сталкивался с небесным огнём раньше. Я знал, что смогу справиться.

Ей хотелось встряхнуть его, поколотить кулаками по груди, пока он не расстроится так же, как и она.

– Я это чувствовала. Я чувствовала, как твоя душа борется. Ты мог умереть, Локи. А потом, когда я оттолкнула тебя, ты… ты умирал.

Её голос сорвался, и на глаза вновь навернулись слёзы. Она была слишком слаба, чтобы удержать их. Она закрыла лицо руками, свернулась калачиком на коленях и заплакала о том, какой ужасной была та ночь, о своём страхе потерять его и о том, как это полностью разрушило её изнутри. И она плакала из-за этой бури. Эта испуганная, невинная буря.