Текст книги "Роар (ЛП)"
Автор книги: Кора Кармак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
– Прижмись ко мне, если нужно.
Он протянул ей руку, чтобы она могла сжать её, но она отказалась, откинувшись назад и упёршись руками в бревно под собой. Он открыл бурдюк с водой и капнул прохладной жидкостью на её покрасневшую кожу. На мгновение ощущение было приятным. Но потом истинное болевое ощущение, казалось, прорвалось сквозь её шок, выводя на передний план её сознания всю боль, которую она блокировала. Она ахнула, и когда она, размахивая, протянула руку, Локи взял её, позволяя ей сжимать его пальцы с такой силой, что они захрустели.
– У тебя волдыри, – сказал он, выливая ещё воды на её повреждённую кожу. – Нам придётся перевязывать их хорошо и часто.
Он вылил воду на тряпку, пока та не намокла, а затем осторожно положил её на её голень, обернув ткань так, чтобы она закрывала ожоги по бокам икры. Он оставил её там, немного повернув и приподняв её другую ногу, чтобы Роар могла опереться на его колено. Потом они снова прошли через всё это испытание, только теперь она не могла сосредоточиться ни на чём, кроме боли. Она зажмурилась и прикусила нижнюю губу, стараясь держать себя в руках.
– Ты хорошо справляешься, Роар. Просто потерпи ещё чуть-чуть.
Она прерывисто вздохнула, и вместе со вздохом вырвался всхлип.
– Расскажи мне о Хани, – попросил он, обматывая её ногу мокрой тряпкой.
Радуясь, что есть на чём сосредоточиться, она сказала:
– Она мой лучший друг.
Он улыбнулся.
– Твой лучший друг? Должно быть ещё та лошадь.
Роар была слишком измотана болью, чтобы лукавить.
– Долгое время она была моим единственным другом.
– Сомневаюсь в этом. Ты ведь слишком…
– Слишком какая? – вымучила она.
– Интересная, – ответил он. – И умная. И живая. Я не могу представить себе мир, где люди не падают ниц, чтобы быть твоим другом.
От его слов у неё свело желудок, крадя жар из ран и отдавая его румянцу, поднимавшемуся по шее. Она не понимала его, не знала, чего он от неё хочет. Сначала она напоминала ему его сестру, потом он не мог говорить с ней, не разразившись спонтанными спорами, а теперь… теперь он казался таким мягким – его слова, его прикосновения, эти глаза.
Она снова перевела взгляд на тлеющее дерево.
– Да, но, видимо, мы живём в разных мирах. Я… я никогда не вписывалась в свой. Хани была моим доверенным лицом. Я рассказывала ей свои секреты и свои грехи. Мои надежды и мои страхи.
– Сейчас мы живём не в разных мирах.
Она выдавила из себя мрачный смешок.
– Да, и теперь, когда я бешусь в присутствии бури, уверена, что приобрету легионы друзей.
Он рассмеялся, и этот звук проник ей под кожу.
– Кто знает? Возможно, с небольшим контролем, ты будешь лучшей системой предупреждения, чем что-либо была у нас.
– Да, когда я начну нападать на невинных прохожих, ты должен будешь находить укрытие и бить меня тяжёлым предметом. Идеально.
Он как раз разворачивал мокрую ткань с её первой ноги и остановился, его глаза были тёмными и серьёзными.
– Я же сказал… Никто тебя больше не вырубит.
Она слишком устала, чтобы спорить, и после того, что случилось раньше, почти боялась того, к чему может привести их спор. Она оставалась молчаливой и напряжённой, когда он начал наносить липкую мазь на обожжённую часть её ноги.
– Сколько тебе лет? – спросил он, снова отвлекая её вопросами.
– Восемнадцать.
– Ты всегда жила в Паване?
– Да.
– В твоей семье были Бурерождённые?
Она дёрнулась, и от этого его рука слишком сильно скользнула по волдырю. Она вскрикнула, и он убрал руки от её икры, обхватив её бёдра, пытаясь удержать её.
– Спокойно. Я не хотел тебя напугать.
– Ты не напугал меня, – рявкнула она, взбешённая тем, что потеряла бдительность.
Только когда он заговорил снова, его голос был тихим, личным, она поняла, что его руки всё ещё лежали на её бёдрах.
– Я действительно считаю, что ты самая обескураживающая девушка, которую я когда-либо встречал.
– Я не обескураживающая, – настаивала она.
Это он сбивал с толку.
Он опустил подбородок, рассмеявшись, и от этого звука, одновременно мужественного и мягкого, у неё по спине побежали мурашки. Даже с пятнами сажи на лице и мокрыми распущенными волосами он был прекрасен. Отчасти из-за копоти и растрёпанных волос. Он был похож на отважного авантюриста, и эта опасная черта уравновешивала мягкую линию его рта и длинные ресницы, обрамлявшие его карие глаза.
– Видишь? – сказал он. – Именно это я и имею в виду. Иногда ты так болезненно застенчива, что мои собственные слова путаются у меня на языке из страха сказать что-нибудь не то. Но, в других случаях, ты пугающе храбрая. Я думаю, если ты встретишь медведя в лесу, ты можешь приказать ему не есть тебя. И возможно он даже послушается тебя.
– Ну, есть несколько книг, в которых рекомендуют бросить вызов медведю. Притвориться, будто ты самый большой хищник, чтобы отпугнуть его.
– И… почему я не удивлён, что ты знаешь, что делать, если столкнёшься с медведем, хотя ты сама говорила, что никогда не выходила за пределы Павана? Я не понимаю тебя, и это сводит с ума.
– Тебе и не нужно меня понимать.
На самом деле, у неё были бы большие неприятности, если бы он это сделал.
– А, вот мы опять расходимся во мнениях. Я думаю, что мне нужно понять тебя.
– Нет, ты хочешь. В этом вся разница.
Он полез в рюкзак за свежими бинтами, но не сводил с неё глаз. Он закончил обматывать её вторую ногу, не торопясь отвечать. Её ноги всё ещё балансировали на его твёрдом бедре, а солнце над головой отражалось от его длинных тёмных волос.
– Мне нужно знать. И я хочу этого, – произнёс он.
Она не знала, что и ответить, поэтому переключила своё внимание на него.
– Тебе лучше попросить Дьюка взглянуть на твоё плечо. Оно снова кровоточит.
Он выглядел так, будто хотел сказать что-то ещё, как будто хотел поговорить о том, что случилось раньше, но она отвернулась и сунула ноги обратно в ботинки раньше, чем он смог сделать это за неё.
Локи был лидером этой команды, и независимо от того, что произошло между ними, она знала, что он не позволит ей столкнуться с бурей, пока не станет доверять ей. Но то, о чём он говорил – о двух её сторонах – она не знала, как объяснить их вне контекста своей жизни. Как она могла объяснить, что всю свою жизнь мечтала о приключениях, в тоже время будучи охваченной страхом? Она не могла объяснить, что никогда не нуждалась ни в чём материальном – ни в одежде, ни в деньгах, ни в пище, – но ей не хватало всего, что давалось бесплатно. Дружеского общения. Правды. Выбора. Она не могла сказать ему, что ей так хорошо удаётся притворяться, будто она больше не знала, кто она такая.
Иногда она была Авророй. Уверенной. Умной. Культурной.
Иногда она была Роар. Испуганной. Одинокой. Пристыженной.
И всё больше она становилась Роар – дерзкой, порывистой и всё больше озадаченной ситуацией, в которой оказалась. А иногда она не была ни одной из них, потерянной и дрейфующей где-то посередине, как дикие земли между городами Бурерожденных.
Бурерождённые не наши спасители. Они попросту делают нас слабыми. Они держат нас за горло и называют это защитой. Небеса правят всем, и именно им мы должны быть преданы.
– Книга Священных Душ
16
Кассий услышал суматоху, поднявшуюся за пределами покоев, которые он занял для себя в королевском крыле – тяжёлый стук сапог и громкие крики. Он распахнул дверь и увидел небольшую группу солдат, пробиравшихся по коридору с поднятыми мечами.
Он вышел, подняв руки ладонями вверх.
– Господа, уверяю вас, в оружии нет необходимости. В чём, собственно проблема?
Он узнал солдата, шедшего впереди – он охранял Аврору, тот самый, который нёс её после инцидента с ножом. Кассий полагал, что его зовут Тавен. Он боролся с хмурым взглядом.
– Мы требуем встречи с королевой.
Кассий вздохнул. Честно говоря, он был удивлён, что это заняло так много времени.
– Я понимаю ваше беспокойство, но королева нездорова. Уверяю вас, за ней присматривает горничная. Но вряд ли группа солдат, ворвавшихся в её личные покои, поможет ей выздороветь.
– Я поверю в это, когда увижу, – прорычал Тавен. – Она знает, что твой отец скачет по тронному залу, как будто, тот принадлежит ему?
Кассий стиснул зубы. Старый дурак. Неужели он не понимает, что крайне необходимо быть осторожным?
– Мой отец привык быть главным и иногда может переступить черту. Вот почему мы с братом взяли на себя обязанности по управлению бурями в Локи. Уверяю вас, король не желает вам зла.
Ложь соскользнула с его языка, как бритва.
– Тогда, возможно, вашей семье пора возвращаться домой.
Кассий прищурился, глядя на Тавена.
– Значит, ты уже отказался от своей принцессы?
Ноздри мужчины раздулись, а челюсти сжались.
– Никогда.
– И всё же ты хочешь, чтобы я бросил её и уехал? Забрал с собой всех своих солдат?
Кассий мельком взгляну на повязки на руке солдата, обозначавшие его родство. Гроза и небесный огонь.
– Тавен, не так ли? – он не стал дожидаться подтверждения и продолжил: – Я буду с тобой откровенен. Твоя королева не встанет с постели. Ваша принцесса была похищена. Сезон Гнева в самом разгаре. Солдаты, которых я отправил на поиски принцессы, сообщили о нескольких разрушенных деревнях, и это гораздо больше обычного для данного времени года. И всё же вы хотите, чтобы одна из самых сильных семей Бурерождённых покинула город, чтобы его защищал только… кто? Ты со своими двумя родствами?
Он взглянул на солдат позади Тавена; ни у кого не было больше одной повязки.
– С ними, у кого только по одному родству? Знаете ли вы, что происходит в королевстве при отсутствии власти? Оно рушится, пока люди борются за контроль, как собаки. Я могу позволить этому случиться. Или… вы можете позволить нам держать корабль в свободном плавании до тех пор, пока ваша королева или моя жена не будут готовы управлять им.
Солдаты беспокойно зашевелились, и Тавен ответил:
– Тогда останетесь вы. А ваша семья, должно быть, хочет вернуться домой. Король уже несколько недель отсутствует на своём троне. Я уверен, что он был бы рад вернуться домой и сменить своего… брата, не так ли? Наверное, он ему очень доверяет, раз уж оставил королевство в его руках на всё это время.
Очевидно, кто-то начал болтать. Вопрос заключался в том, как много знал Тавен. У Кассия возникло ощущение, что солдат просто роет вслепую. Ни один из его солдат не осмелился бы открыть их секреты. Они были слишком хорошо осведомлены о склонности его отца к жестоким и болезненным наказаниям.
– Уверен, мой отец очень хотел бы вернуться домой. Как и мать с братом. Но они остаются будучи доброты ко мне. Даже учитывая мою помолвку с принцессой Авророй, моё положение здесь в лучшем случае шаткое. Если бы меня оставили здесь одного, некоторые могли бы увидеть во мне ступеньку к трону для себя. И я не хочу стать сопутствующей потерей в результате переворота. Итак, как видишь, мы просто делаем то, что должны ради сохранения стабильности королевства.
Большинство солдат выглядели умиротворенными. Но не Тавен. Кассий театрально вздохнул.
– Полагаю, мы могли бы впустить одного из вас к королеве. Но вы не должны её волновать. Она была расстроена в течение длительного времени и только недавно обрела покой.
Кассий был совершенно уверен, что это из-за того, что его отец платил служанке за то, чтобы она получала сильное успокоительное, но они, конечно, этого не знали. Даже он не знал этого наверняка. Просто он слишком хорошо знал своего отца.
Остальные остались в коридоре, пока он вёл Тавена в покои королевы. Служанка поднялась со своего места у кровати, та самая служанка, которой Кассий платил все эти недели назад за информацию. Он был уверен, что она не испытывала никаких угрызений совести, принимая золото его отца. Она присела в реверансе и отошла в сторону, когда они подошли ближе. Королева лежала в постели с открытыми, но невидящими глазами, устремлёнными на открытое окно и землю, простиравшуюся до самого горизонта.
Тавен вложил меч в ножны и опустился на колени рядом с кроватью.
– Ваше Высочество.
Королева Афра никак не отреагировала.
Солдат осторожно протянул руку и коснулся её руки. Она безвольно лежала на кровати. Никакой реакции.
– Ты видишь? – спросил Кассий. – Всё, как я и сказал.
Это не помешало Тавену впиться в него свирепым взглядом.
– Я никогда не видел её такой.
– Да, но ведь единственного оставшегося члена её семьи никогда не похищали, так ведь? – прошипел он.
Тавен сжал кулаки и отвернулся к кровати. Он снова взял королеву за руку и наклонился, чтобы поцеловать кольцо на её пальце.
– Не теряйте надежды, Ваше Высочество. Мы вернём вам Аврору.
Королева моргнула, её пальцы сжались, и она хрипло сказала:
– Они уже убили её.
Кассий напрягся, затем придвинулся ближе к кровати. Это было что-то новенькое.
– Нет. Не думайте так, – сказал Тавен. – Она слишком ценна, чтобы они причинили ей вред.
Королева крепко зажмурилась и помотала головой на подушке, её и без того спутанные волосы ещё больше растрепались.
– Богиня наказывает меня за моё неверие. Она всех у меня забрала, одного за другим.
– Ваше Высочество, пожалуйста. Не теряйте надежду.
Но Королева Афра уже не слушала. Её взгляд вернулся к окну, и хватка стала мягкой. Тавен снова попытался разбудить её, но на этот раз даже имя дочери не вывело её из оцепенения.
Тавен встал и прошёл через комнату к Кассию.
– Мои люди к вашим услугам для розыска принцессы Авроры. Всё, что вам нужно. Просто найдите её.
Солдат вышел и, прежде чем Кассий последовал за ним, оглянулся на Королеву Афру. Кассий не хотел, чтобы всё было так. Но он не знал, как исправить это без Авроры.
Возможно, ему тоже стоит пересмотреть свою веру в богов. Как всё могло пойти так чрезвычайно неправильно на каждом шагу? В конце концов, он потерял не одну невесту, а сразу двух. Он не допустит, чтобы то же самое случилось и с королевствами.
* * *
Локи подумал, что ему, наверное, следовало бы почувствовать себя виноватым, видя, как кровь отхлынула от лица Роар, когда он сказал ей, где она поедет, так как её лошадь тащит Скалу. Но Рансу вложил эту мысль в его голову, и она осталась там, не давая ему покоя. И действительно казалось гораздо лучшей идеей, если она поедет с ним на его лошади, чем втиснется в уже набитую Скалу с Дьюком, Бейт, да ещё и со Слай.
Кроме того, если он не смог наскрести хоть чуток вины за то, что поцеловал её, то вряд ли почувствует вину за то, что она прижимается к нему на лошади.
Судя по их картам, в нескольких часах езды к востоку от их нынешнего местоположения некогда был город. Никто не мог вспомнить никаких подробностей о городе, поэтому им оставалось только надеяться, что там окажется кузнец, но первой заботой было выяснить, существовал ли город по сей день.
И если он сможет вытянуть из Роар чуть больше информации, пока они едут на его лошади, это будет даже к лучшему. Он вскочил в седло и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она бросила на него яростный взгляд, который всегда заставлял его кровь бежать быстрее. Она проигнорировала его руку и поднялась к нему сзади без всякой помощи, и прижалась своим податливым телом к его спине. Почти сразу же она пошевелилась, пытаясь найти способ удобно устроиться в седле и при этом как можно меньше прикасаться к нему. Седло было большим, но не рассчитанным на двоих, так что рано или поздно она окажется прижатой к нему. Он лишь улыбнулся, и щёлкнул вожжами.
Он не солгал, когда сказал, что не понимает её, по крайней мере, не до конца. Она поцеловала его в ответ, но он честно не знал, что она сделает, если он поцелует её снова – ответит тем же или ударит. Она была сплошным клубком противоречий, но он слишком хорошо понимал её независимость.
Это напомнило ему его первые дни с Дьюком. Старик, чьи волосы тогда были короче и темнее, с небольшой проседью, дал Локи больше, чем он мог надеяться. Цель. Дом. Он был на дороге и постоянно менялся, но это был скорее дом, чем то, что он имел в Локи. Но даже с безумным счастьем, которое он испытывал от своей новой жизни, он всё ещё находился под контролем Дьюка. В последний раз, когда ему говорили, что делать, он был тощим ребёнком; и на каждую унцию силы, которую он тратил, держась за свою новую жизнь, он тратил столько же энергии, восставая против неё. Чёрт возьми, не так уж давно он ускользнул ночью, чтобы отправиться за циклоном в одиночку, когда Дьюк категорически запретил это.
Он был близко знаком с безрассудной независимостью Роар. Одно дело, когда он рисковал собственной жизнью, но видеть, как она рискует своей, вскрывало в нём те эмоции, которые, как ему казалось, он похоронил много лет назад.
В течение первого часа Роар упрямо молчала у него за спиной. Она так сильно откинулась назад в седле, что сидела на крутом изгибе крупа лошади, и ей пришлось крепко сжать ноги, чтобы удержаться на месте. И даже тогда, изменение местности или скорости заставило её съехать вперёд, она руками схватила его за талию, чтобы не врезаться в него. После десятого или около того раза, когда она попыталась и не смогла удержаться, чтобы не упасть на него, он потерял терпение. Обернув поводья вокруг луки седла, чтобы не потерять их, он протянул обе руки назад, чтобы схватить её за бёдра, намного выше ожогов, и потянул её вперёд. Она пискнула в ответ, её пальцы запутались в кожаных ремнях и кобурах, которые пересекали его живот. Он бы солгал, если бы не признался, что получает удовольствие и от её возмущённого крика, и от ощущения, что она его окружает.
– Так, – сказал он, понизив голос, чтобы только она могла слышать. – Мы соприкасаемся. Я чувствую тебя, такую мягкую и тёплую за своей спиной. – Он услышал, как она резко вздохнула у него за спиной, и мог поклясться, что её пальцы крепче сжали кобуру на его животе. – Ты можешь чувствовать меня, и мир не погрузится вновь в пламя.
Хотя по его позвоночнику стекало куда больше жара.
– Ты такой осёл!
Он улыбнулся.
– Возможно.
– Определённо.
– Да, но я осёл, который получает то, что хочет.
Он не хотел, чтобы эти слова прозвучали так собственнически. Он всё ещё думал, что это плохая идея – привязаться к ней, но после поцелуя ему было трудно заставить себя переживать на этот счет. Все мысли, которые он так старательно игнорировал раньше, теперь постоянно терзали его. Хорошая идея это или нет, он хотел её. Он боялся, что она быстро превратится в прореху в его броне, но когда она обнимала его за талию своими длинными, тонкими пальцами, растопыренными на его животе, последнее, что он хотел сделать, это отстраниться.
Солнце уже садилось, но они были недалеко от города на карте, поэтому они двинулись дальше. В воздухе висел запах, обжигавший нос и заставлявший слезиться глаза – гниль смерти и запах горелой плоти. В наступающей ночи они не могли ясно разглядеть город, но у него было чувство, что он знает, что его ждёт. И действительно, когда они подъехали достаточно близко, чтобы увидеть, город был в руинах. Камень и дерево лежали грудами, очертания того, что когда-то было видно лишь в нескольких местах, где чудом сохранились стена или труба.
За развалинами города они нашли погребальный костёр, только наполовину сожжённый. У Локи было предчувствие, что это был город, из которого бежали оборыши. Скорее всего, они подожгли костёр перед тем, как уйти, и огонь погас раньше, чем закончил работу. Роар зарылась лицом между его лопатками, и он услышал, как она делает короткие прерывистые вдохи. Дьюк снова зажёг костёр, и запах дыма и ужаса преследовал их ещё долго после того, как они ушли.
Когда в воздухе не осталось и следа смерти, они остановились, чтобы разбить лагерь на ночь. Никто не хотел ложиться спать, и никто не хотел разжигать костёр после того, что они увидели. Так они просидели некоторое время в темноте, тихо разговаривая. Они поели хлеб и ягоды, выращенные Джинкс, пока усталость не заставила их всех уснуть.
* * *
Дверь в камеру Новайи распахнулась глубокой ночью. Она свернулась калачиком на своей жалкой койке и быстро поправила потёртое одеяло, в попытке скрыть следы ожогов в форме отпечатков пальцев на матрасе.
Принц Кассий шагнул внутрь, высоко держа факел в руке, и магия Новы проснулась при виде пламени.
Она уже несколько недель толком не мылась. Несколько раз они приносили ведро воды в её камеру. Она старалась помыться, насколько это было возможно, но даже в такие дни ей никогда не удавалось полностью очиститься. Даже её тело, казалось, изменилось – руки и ноги стали тоньше, округлость бёдер и живота стала менее заметной.
Разве мало того, что принц приходил расспрашивать её днём, теперь он должен был беспокоить её и ночью? До всего этого, ночь была верхом её беспокойства. Но теперь это было её единственное утешение. Воздух становился прохладнее, успокаивая её разгорячённую кожу. Темнота заслоняла всё вокруг, так что на какое-то время она могла притвориться, что вернулась в свою комнату.
Кассий сразу же перешёл к делу.
– Похоже, у королевы сложилось впечатление, что её дочь умерла. Ты знаешь, почему такое может быть?
– Рора не мертва, – прошипела в ответ Нова.
– И откуда тебе это знать? Может быть, потому, что ты была вовлечена в заговор, чтобы похитить её?
– Я уже говорила вам. Она мой друг. Я никогда не причиню ей вреда и боли.
– Ты бы подвергла её опасности?
Нова колебалась. Она подвергла Рору опасности ненамеренно, а из-за своей неспособности сказать подруге «нет». И само собой с тех пор у неё было немало мрачных мыслей обо всём, что могло пойти не так в диких землях.
– Знаешь, я снова приказал своим людям обыскать твою комнату. И знаешь, что они нашли? Что было спрятано под расшатанной половицей под твоей кроватью? Довольно большой запас монет. Может быть, оплата за оказанные услуги?
– Я сама сэкономила эти деньги. Некоторые из них даже ваши, если вы припомните. Подкупали меня за информацию о Глазе.
Он прищурил глаза.
– Всё это говорит мне о том, что ты готова нарушить закон ради золота.
– И за что же вы с охотой готовы были нарушить закон?
– Я и есть закон.
Нова усмехнулась и обвела рукой камеру.
– Несомненно.
Его лицо было суровым в мерцающем свете факела, и он прорычал:
– Я не хочу причинять тебе боль, но от выживания Авроры зависит гораздо больше, чем ты думаешь. Я сделаю всё, что должен, чтобы вернуть её. Я не боюсь пересекать границы. Тебе было бы разумнее сотрудничать, прежде чем я пересеку эти границы. Ты сказала королеве что-то другое насчет похищения? Что-то, что заставило её поверить, что принцесса мертва?
Желудок Новы сжался. Королева думала, что её дочь похитили из-за её способностей Бурерождённого. Только они вдвоём знали, что у Роры нет магии. Неудивительно, что королева была так убита горем. Она предположила, что когда похитители обнаружили, что Рора им не нужна, они избавятся от неё.
Нова сказала:
– Я сказала ей и всем остальным во дворе то же самое, что и вам. Я сотрудничаю. Я не знаю, что вам ещё от меня нужно. – Нова сглотнула, в горле у неё пересохло, и спросила: – Могу я увидеть королеву? Может быть, я смогу её утешить.
Кассий усмехнулся.
– Что ты можешь сказать такого, чего ещё не было сказано? Если ты что-то знаешь, ты скажешь мне, и я решу, стоит ли говорить об этом королеве.
Нова села на кровати, сбросив одеяло с ног, когда огонь внутри неё начал подниматься. Она не хотела, чтобы королева страдала, но она дала Роре обещание. А если сказать принцу Кассию, что принцесса сознательно нарушила договор о помолвке, всё может стать ещё хуже.
– Я рассказала вам всё, что только можно.
– Ты хорошо врёшь, Нова. Наверное, многие поверят тебе, но меня не так легко обмануть. Я знаю вкус лжи лучше, чем знаю правду. Мне неизвестно, какую тайну ты хранишь, но я узнаю. В конечном счёте. Возможно, если сон не придёт так легко, ты обнаружишь, что твой язык развязался.
Он схватил её за запястье и поднял с кровати. Она едва сопротивлялась; ей пришлось слишком сильно сосредоточиться, чтобы не обжечь его там, где он стоял. И когда она почувствовала прилив тепла к спине, то на мгновение подумала, что потерпела неудачу.
Но потом она открыла глаза и увидела, что он бросил факел на кровать, и тонкий матрас, набитый соломой, вспыхнул, как растопка. Её охватил гнев, а вместе с ним и огонь нарастал на постели. Языки пламени лизали потолок, и дюжина огненных пальцев, казалось, скрючившись тянулись к ней, маня её к пламени.
Вместо этого она отшатнулась, ударившись спиной о каменную стену.
– Зачем вы это делаете? – спросила Нова сквозь стиснутые зубы.
Огонь отбрасывал мерцающие тени на жёсткие углы лица принца. И впервые он не показался ей холодным и бесчувственным. Он выглядел… отчаявшимся.
– Я делаю то, что должен, всё что кажется мне правильным, чтобы вернуть Аврору домой. Пока он всё ещё принадлежит ей. Если ты не поможешь мне, то ты мой враг. А я не испытываю жалости к врагам.
Он открыл дверь, и охранник в синей форме Локи поставил три ведра с водой в камеру, прямо за дверью. Потом они ушли, и остались только она и огонь, бушующий внутри и снаружи.
Нова не удосужилась пойти за водой. Вместо этого она встала и подошла ближе к кровати. Дым обжигал ей горло, и жар был такой, что с неё капал пот. Но она закрыла глаза и сунула руки в огонь. Он не обжигал. Никогда не обжигал. И вместо того, чтобы попытаться погасить пламя, она притянула его к себе. Она представила, как он проникает сквозь её кожу, захватывает её мышцы, струится по её крови. Она потянула его вверх по рукам к груди и толкнула вниз, вниз, вниз к двери, запертой внутри неё.
Теперь ей было ясно одно. Кассий не отпустит её, никогда. Если она хочет быть свободной, то должна выбраться сама. Так что вместо того, чтобы тушить огонь, она будет копить его. И она будет ждать. Ждать, пока не представится подходящий момент.
Когда огня больше не осталось, она открыла глаза и обнаружила, что её кровать обуглилась до черноты, остался только запах дыма. По крайней мере, ей больше не нужно было беспокоиться об обугленных отпечатках пальцев. Она отшатнулась, чувствуя, что наполнена до краёв, словно сама её душа была растянута до предела.
Потом она подошла к вёдрам с водой, стоявшим в углу, и впервые за несколько недель вымылась полностью.
* * *
Охотникам не попался никакой другой город, вплоть до позднего вечера следующего дня. На первый взгляд город казался целым, разве что немного потрёпанный. Город окружала каменная стена, высотой примерно с Локи. Такая высота не особо хороша для того, чтобы удержать кого-то снаружи. По крайней мере, в двух местах Локи увидел груды щебня в местах, где была повалена стена. Ущерб, нанесённый ураганом. Они находились на самом западном краю пустыни Сангсорра. То немногое, что там росло, было поглощено морем ржаво-красного песка, давшего пустыне её имя. Сангсорра – означало кровавые пески на Выходинском. Деревья были низкорослыми, косматыми, такие были способны пережить долгую засуху. Некоторые из них были сломаны или расщеплены. Небесным огнём.
Внутри город выглядел лучше, чем снаружи. Дома, хоть и простые, были приличной формы и сделаны из какой-то глины, почти такого же цвета, как земля. Люди гуляли и разговаривали на улицах, но они были чистыми и хорошо одетыми. Соседи, а не нищие. Некоторые внимательно присматривались к их группе, пока они шли по пыльной дороге к центру города, но горожане казались вполне дружелюбными.
Локи заметил неподалёку здание с огромной трубой и вывеской кузнеца. Он поймал взгляд Дьюка и кивнул. Городские дороги расходились, как лучи солнца, но сходились в центре. Подъехав к внутреннему двору, они замедлили шаг лошадей, и там их уже ждал хорошо одетый мужчина с седеющими волосами и густыми усами. Он стоял, сцепив руки за спиной, в строгой осанке, уверенно вздёрнув подбородок. За его спиной стояло несколько крепких мужчин, не слишком грозных, но вполне способных быть такими.
Роар обвила руку вокруг его талии, и он положил свою ладонь поверх её. Она напряглась за его спиной, но он удержал её пальцы на месте и быстро стиснул.
– Оставайся здесь. Будь начеку. Если что-то пойдёт не так, бери лошадь и уезжай.
Её пальцы дёрнулись под его пальцами.
– Это глупо. Я не оставлю тебя здесь одного.
Он оторвал её руки от себя, задержав их на мгновение дольше, чем это было необходимо. Всего лишь на мгновение, этого не достаточно, чтобы причинить боль.
– Рад знать, что ты заботишься о моём благополучии.
Он осторожно соскользнул с лошади, и Роар пробормотала:
– Это только потому, что с тобой я в большей безопасности, чем без тебя.
– Ты не обманешь меня, принцесса. Уже слишком поздно. Я знаю твой секрет.
Она ужаснулась, её и без того светлая кожа стала ещё бледнее.
Гори всё синим пламенем. Как может кто-то настолько смелый быть таким пугливым? Он похлопал её по колену, чуть выше бинтов, и сказал:
– Иногда в таких маленьких городках, как этот, местные хулиганы любят командовать направо и налево. Никогда не случалось ничего чересчур плохого. Обычно всё решается небольшой монетой, может быть, парой кулаков. Но я бы предпочёл не рисковать тобой. Если дела пойдут плохо, спасайся, а я найду тебя, когда всё закончится.
– А как насчет того, чтобы если дела пойдут плохо, ты позовёшь меня на помощь.
Она дотронулась до одного из ножей, висевших у неё на плече, выказывая своё мнение.
Он хмуро посмотрел на неё. У него не было на это времени. Дьюк уже выбрался из Скалы и направился к мужчинам, но он внезапно подумал о том, чтобы снова поцеловать её, притянуть её к себе, пока их губы не сомкнутся. Накричит ли она на него или поцелует в ответ? Он покачал головой и сказал:
– Если ты пострадаешь, тебе не понравятся тренировки, которые я придумал в качестве наказания.
– Если я пострадаю, вряд ли ты сможешь заставить меня бегать весь день.
Он вздохнул.
– Пожалуйста. Оставайся на лошади.
Он присоединился к Дьюку как раз вовремя, чтобы услышать, как его наставник представился и объяснил, что они ищут место для ночлега, пока чинят свою карету. Мужчина с усами явно был лидером, и он наклонился, чтобы посмотреть мимо Дьюка на Скалу. Его глаза скользнули по лошадям и колесам, не видя повреждения позади, и он сказал:
– Кажется, всё работает нормально.
Это всегда было трудной частью пребывания в маленьких городах. Большие города позволяли им проходить незамеченными, но в таком месте, это было невозможно. А решение о том, раскрывать или нет свой статус охотников, всегда было сложным и опасным.
– Привет. Меня зовут Локи, – сказал он. – Сегодня утром мы попали в передрягу с огненным смерчем, и он причинил некоторый ущерб. Мы могли бы привести всё в порядок и отправиться в путь через несколько дней. Может, через неделю.
Мужчина почесал двумя пальцами усы, его карие глаза несколько раз метнулись к карете и остальным членам экипажа.
