Текст книги "Выполняя приказ (СИ)"

Автор книги: Константин Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

   – Здорово ты меня обдурил.

   – Пойми, Мэри, другого выхода не было. Иначе бы ты могла действительно ослабеть и сорваться вниз.

   Примиренные, двинулись дальше. Я не забывал говорить в микрофон передатчика:

   – Назад! Нас не трогать.

   И перед нами вскоре собралась толпа монстров. Те, что остались позади, меня не волновали. Повинуясь команде, они оставались все дальше и дальше. Но впереди скапливалось все больше тварей. Наконец, на одном из узеньких мостиков я нашел решение. Скомандовал:

   – Всем повернуть налево.

   Чудища послушно полетели в пропасть, снеся поручни. Но при этом старый, давно не ремонтировавшийся, мостик пошатнулся, заскрипел разрывающимся металлом, и рухнул в бездонную пропасть вслед за монстрами, и с некоторыми из них, кто не успел выполнить команду.

   Да, накомандовал! Ну, и как теперь быть? Достал GPS-ку, посмотреть, нет ли другого пути к выходу из старых лабораторий. А, черт, Валя же говорила, что оставили единственный вход-выход. Так, а это что? Нитка воздуховода ведет почти к самому выходу. Проходит возле коридора у последнего мостика. А как в этот воздуховод попасть? Придется чуть вернуться назад.

   Вместе с послушно следующей за мной Мэри, пошел обратно, не забывая повторять по передатчику заветные слова. Вот здесь воздуховод подходит к стене. Но как до него добраться?

   – Одна зверюшка с мощными лапами и когтями – ко мне,– отдал в микрофон команду. Не прошло и трех минут, как в коридоре показалась огромная фигура, головой почти упиравшаяся в потолок. Мэри испуганно шарахнулась к стенке. Я был спокоен.

   – Нас не трогать. Пробей здесь дыру.

   Чудовище играючи оторвало панель облицовки коридора.

   – Разорви трубу.

   В воздуховоде образовалась огромная дыра.

   – Отойди назад и стой на месте.

   Он застыл, как изваяние. Я сунулся в воздуховод. Отлично, пройдем.

   – Мэри, давай руку,– втянул легкую, как перышко, девочку в трубу. Не очень просторно, но, куда деваться? Больше всего досаждали места соединения труб, где образовывались выступы, служащие ребрами жесткости. Передвигаясь на четвереньках, мы задевали об них коленями. Ощущения – не из приятных, но ни одного стона, ни одной жалобы от Мэри я не услышал. Девчонка держалась неплохо. У меня в одной руке был передатчик, в другой – фонарь. Так что, тоже несладко было.

   Вдруг воздуховод пошел вниз, и, если бы не эти чертовы ребра жесткости, мы бы скатились по нему – угол наклона был не маленький. Осторожно спускаясь вниз, я повторял по передатчику :

   – Назад, нас не трогать (мало ли какая тварь пролезет в воздуховод и подкрадется сзади к Мэри).

   В самом низу маслянисто блестела какая-то жидкость. Ее было немного, она не доходила до верха воздуховода. Но, где она кончается?

   – Мэри, стой на месте. Возьми передатчик, говори в него: "Назад, нас не трогать".

   Сам спустился к жидкости. Вроде бы вода, но с какой-то пленкой. Взял в руку рацию и пистолет, поднял их вверх, под свод трубы, набрал побольше воздуха в легкие, нырнул в радужную пленку. Через два– три метра оказался на поверхности. Ну, это несерьезно.

  Дальше труба воздуховода уходила вверх. А если эта вода радиоактивная? Или токсичная? Вот, как облысею через пару минут! Чуть не захохотал, представив себе эту картину. Стоп! Это уже близко к истерике.

   Оставив оружие и рацию, нырнул назад. Взял у Мэри передатчик и бережно переправил его "на другой берег". Крепко ухватив Мэри за руку, рывком протащил девочку под водой. Вскоре мы карабкались наверх по воздуховоду, оба мокрые, в разводах от масла, покрывавшего лужу в трубе.

   Здесь надо пробиваться из воздуховода на волю. Лег на бок и со всей силы двинул ногой по стенке трубы. Еще когда ползли, чувствовал, как прогибается подо мной тонкий металл. Поэтому ударов ногой хватило, чтобы проделать в трубе достаточную дыру. Лег поперек трубы, поджал обе ноги к подбородку. Надо выбить панель в коридоре. Удар! Еще удар! Не поддается. Собрав все силы всадил обе ноги в стенку. Даже не дрогнула.

  Ну, и что делать? А зачем у тебя передатчик, тупица?

   – Вырвать из стены панель напротив меня.

   Зазвенела вырванная панель. В коридоре. Но, напротив панели, которую пытался выбить я. Сложно, все-таки, составлять правильные команды.

   – Теперь противоположную панель.

   Треск разрываемого металла, в стене образовалась солидная дыра.

   – Назад, нас не трогать. Мэри, вылезай.

   Мы пошли по коридору и, метрах в двадцати от того места, где мы вылезли из трубы, я увидел оторванную от стены панель и большую дыру в воздуховоде. Ну, правильно, здесь они и проникают в старые лаборатории. Приходилось вновь повторять "охранную молитву":

   – Назад, нас не трогать.

   Вот он – последний мостик перед выходом из лабораторий. Возле выходной двери стояло несколько чудищ. Им велели идти назад, они и шли, пока не уперлись в запертую дверь. Но как нам подойти к двери?

   – Отойдите от двери на шаг. Так. Еще на шаг. Стоять, не двигаться, не шевелиться, нас не трогать.

   Мы прошли между тварями, похожими на чучела своей неподвижностью. Вот только эти "чучела" дышали и ворочали глазами. От них исходил какой-то острый, неприятный запах. Прижавшись спиной к двери, я приказал:

   – Повернуться ко мне спиной, бегом через мостик.

   "Крысы" побежали, свинотварь засеменила трусцой, два гориллоподобных существа заковыляли на четвереньках. Пробежав мостик, остановились перед дверью. Ну, тупые!

   – Вперед!

   Из дыры в воздуховоде вылезали серые скелеты. В конце коридора маячили какие-то фигуры.

   – Всем идти вперед не останавливаясь!

   Дойдут до сломанного мостика и ...

  Приложив электронный ключ к двери, увидел за ней патрульного робота. Ох, ты, мой замечательный! Правда, теперь я могу справиться и без тебя.

   Мэри проскользнула в дверь, которая почти тотчас же закрылась.

   И вот тогда я осуществил свою мечту – прислонился спиной к закрытой двери, медленно сполз по ней, усевшись на пол. Хотел закрыть глаза. Нет. Такую роскошь себе позволить нельзя.

   Надо срочно нейтрализовать Гарлинга. Нажать кнопку блокировки его передатчика? Не хотелось. Если бы Саймон пошел за Ляо Цзы из властолюбия, из корыстных побуждений, из-за каких-то принципов, я бы, не колеблясь, включил блокировку и Гарлинга тотчас же разорвали бы на мелкие кусочки его "подчиненные". Но я интуитивно чувствовал, что Саймон Гарлинг – жалкий, безвольный пьянчуга, которого Ляо использовал как марионетку. Но как сообщить ему, что их игра проиграна?

   Должен же был Ляо как– то поддерживать с Саймоном связь. Или они, зная, что связь будет заблокирована, заранее обо всем договорились? И тут я вспомнил, что на столе, в центре связи возле Ляо лежала рация. Значит, все-таки связь была!

   Достал из разгрузки рацию. Мэри, присевшая рядом молчала. Видно было, что девочка смертельно устала. А внешний вид у нее был – ой, ё-ёй!

   Я настроил рацию на самый край диапазона, там находились резервные частоты, практически не используемые.

   – Вызываю Саймона Гарлинга. Саймон, ответь мне, прием.

   Хорошим людям должно везти. Аксиома. Значит, я не такой уж и плохой. (Сам себя не похвалишь – ходишь, как оплеванный). Из рации донесся запьянцовский голос:

   – А-а-а, это ты, Ляо? А мне тут зверюшки со складика спиртику приволокли. Все пучком, начальник. Держим железную оборону. Все по плану. Я – в норме.

   Пробовали достучаться до разума пьяного мужика? И не советую. Потому что его нет, этого разума. Погулять вышел. До опохмелки.

   Перенастроил рацию на общую волну, нашел у робота переключатель под корпусом, щелкнул им, протянул руку Мэри:

   – Вставай, малышка. Пошли. Осталась самая малость.

   Робот бодренько топал впереди, Мэри еле тащилась, расходуя последние силы. Я и сам с удовольствием бы брел, с трудом перебирая ногами. Но плюшки были съедены – надо держаться. Вот и застава у центра связи. Нового центра. Роботы почирикали между собой. Сержант хотел что-то спросить, но я отмахнулся от него, как от надоедливой мухи. Пшел вон, скотина, патронов пожалел!

   – Веня, скоро все закончится,– сказал по-русски.– Победа за нами.

   Мы обнялись с Петровым, похлопали друг друга по спине.

   – Надо, Венчик, еще кое-что подчистить, но финиш близок. Мы будем жить.

   – Спасибо тебе,– вдруг сказал Веня.

   – За что?

   – Не держи меня за дурака. Я, как увидел тебя с роботом и с плазмометом, сразу понял – ты не за выпивкой идешь. Связь разблокировали, значит ты был в старом центре связи. Туда шел чистенький, сейчас – как неделю в грязи валялся. И про победу знаешь. А Папа нам все твердит по рации: "Держитесь, парни, держитесь". Значит, на данный момент, ты знаешь что-то, чего не знает Папа. Раз сказал, что все закончится, значит, ты нас спас. Убил главную тварь?

   – Можно сказать и так. Пока, земляк. Я отомстил за русский взвод. А теперь – нам пора идти к Доновану. К Папе. Удачи. Пойдем, Мэри.

   – Еще раз спасибо тебе. От всех наших ребят. И за брата моего – спасибо. Ему теперь на том свете легче будет – за него отомстили.– И Веня махал нам вслед рукой, пока мы не скрылись за поворотом.

   Роберта с Гансом я тоже не миновал. Им удалось выстоять в этой передряге. Ручных гранат осталось две штуки, патронов к автоматам – несколько магазинов. На них выходили четыре отряда зверей. Часть удавалось загнать огнем назад в коридор. И гранаты спасали ситуацию. Но теперь наступило затишье. Как и Веню, я порадовал их известием, что окончание маленькой войнушки не за горами. Облегченный вздох был мне ответом. К тому же, спустя секунду, к баррикаде подъехал бронированный электрокар, с трудом протискивавшийся по коридорам, привез боеприпасы. Получив ящик гранат и три цинки с патронами, ребята совсем повеселели и начали споро набивать пустые магазины. Пожелав им удачи и получив такой же ответ, мы тронулись дальше. Впереди – робот, позади него бредет Мэри, я, с передатчиком наготове, замыкаю шествие.

   Когда до кабинета Донована оставалось всего ничего, меня осенило. Теперь я знал, что надо делать. Поднес ко рту передатчик:

   – Приказываю людей не трогать. Не трогать людей. Не убивать людей. Не охотиться на людей.

   После чего нажал красную кнопку на своем передатчике. Загорелся красный светодиод. Значит, блокировка сработала? Взял рацию, настроился на волну Гарлинга.

   – Вызываю Саймона Гарлинга. Прием.

   – Ты почему мне не отвечал, Ляо. Я замучился тебя вызывать. Ты захватил космопорт? Может посылать зверюшек прямо туда?

   – Ляо мертв, Саймон. Его передатчик у меня. Я только что заблокировал твой передатчик. Звери тебя не тронут, но и слушаться не будут. Немедленно выключи телепорт. Ваша затея полностью провалилась.

   Саймон не отвечал. Слышно было в рацию, как порыкивают, невдалеке от него, звери.

  Наконец, почти трезвым голосом, Гарлинг произнес:

   – Хорошо, отключаю телепортал. Что со мной будет?

   – Это решать не мне. Я – простой солдат.

   – Придется покончить с собой.

   – Слабак ты, Саймон. Напакостил и убегаешь. Скольких людей вы с Ляо лишили жизни?

  Не думаешь, что это надо бы оплатить? Твоя жизнь не стоит всех тех плюшек, что ты съел. Поступай, как хочешь.

   – Какие плюшки? – ошарашено спросил Саймон. – Ты не хочешь меня отговаривать от самоубийства?

   – Саймон, это Ляо страдал манией величия. Не думай, что твоя смерть нанесет непоправимый урон человечеству. Стоило губить столько людей из-за бутылки спирта? На виски не хватало, бедолага? Я сказал – делай, что хочешь.

   Ребята мне потом рассказали, что, когда они вошли в пультовую управления телепорталом, Саймон Гарлинг сидел и горько плакал. Пистолет был отброшен в самый дальний угол, патроны из него были вынуты. Что называется: «Не дай Бог, ненароком, в себя любимого, выстрелю». И все же, отключая его передатчик, я не стал лишать его жизни. Нет для человека худшего наказания, чем муки совести (если совесть есть).

   С Гарлингом разобрались. Портал отключен. Можно идти к Доновану. Мэри, во время моих переговоров с Саймоном, неподвижно сидела на полу, прислонившись спиной к стене.

   – У меня нет сил идти дальше,– заявила она.

   Я засунул передатчик и рацию в разгрузку, подхватил девочку на руки. Пронести-то всего несколько десятков шагов. Тоненькие гибкие руки обвились вокруг моей шеи, белокурая (если, как следует, отмыть от грязи) головка легла на плечо.

   – Почему ты не принц или, на худой конец, не барон? – Вздохнула Мэри.

   – При чем тут титулы?

   – Денег у тебя нет, хоть бы титул был. А так, моя семья на мезальянс не пойдет.

   Я чуть не уронил ее на пол.

   – Какой мезальянс?

   – Ну, ты же спас меня. Мог бы на мне жениться. Не сейчас, но чуть погодя.

   – Да с чего ты взяла, что я хочу на тебе жениться?

   – Я богатая и красивая. На меня уже сейчас засматриваются десятки потенциальных женихов!

   – Мэри, боюсь, что я – не из их числа. И женитьба на ком-либо в мои планы не входит. Даже на тебе – богатой и красивой.

   – Опусти меня на пол! Во-первых, не на тебе, а на вас! Кто тебе дал право мне тыкать?! Во-вторых, запомни, я – Мэри Хоккинс! Хоккинс!!! Или ты еще не понял?!

   Прямо беда мне сегодня с этими "величествами". Ну, что тут скажешь? Молча, повернувшись, я пошел к кабинету Донована. Робот послушно побежал впереди.

   – Стой,– крикнула Мэри, топая ногой об пол. Я даже не обернулся. Девочка догнала меня.

   – Ты еще об этом пожалеешь,– гневно прошипела она, шагая рядом со мной.

   Робот застыл перед дверями. Его миссия закончилась. Спасибо, железный друг. Если бы не ты, неизвестно, как бы все повернулось.

   Мы с Мэри предстали перед Донованом – грязные, ободранные и оборванные, уставшие. Майкл аж присвистнул.

   – Ну, и видик у вас! Здравствуйте, мисс Хоккинс.

   – Привет,– недовольно буркнула Мэри, плюхаясь в кресло и вытягивая ноги.

   – С возвращением, сынок,– ласково сказал мне Донован. У тех, кто знал его давно, сейчас бы глаза полезли на лоб от удивления. Только прослужив с Донованом несколько лет я узнал, что ласковые интонации ему полностью не свойственны. Но сейчас Майкл, еще не обладая информацией, знал, что это я спас базу, сотни жизней, совершив что-то невозможное.

   – Рассказывай про свои подвиги.

   – Да какие там подвиги, просто сплошное везение.

   – Не юродствуй,– сказал он по-русски, со смаком выговаривая сложное русское слово, – мы-то с тобой знаем, откуда берется везение и чего оно стоит.

   Я начал докладывать, по-военному кратко, без лирических отступлений и никчемушных подробностей. Когда я закончил, Донован шагнул ко мне, разводя руки для объятия, но, тут же, устыдившись своего порыва, сухо сказал:

   – Теперь, пользуясь передатчиком, мы можем уничтожить всех тварей. Мэри отведем на ближайший пост. Даже в комнате не безопасно, учитывая, что они идут по вентиляции и через стены. Сейчас зарядим нашего робота патронами, возьмем электрокар с боеприпасами, и – вперед.

   – Прости, Майкл, что вмешиваюсь, но у меня есть идея получше. Я точно не знаю радиус действия передатчика, но зверям приказано людей не трогать. Возле телепорта наши роботы. Отдай приказ там всех уничтожить. А я отправлюсь в старые лаборатории и соберу всех зверей в одном зале. Они там будут сидеть смирно, как цуцики. Правда, придется их кормить, чтобы не сдохли с голоду.

   – Но, зачем?

   – Майкл, ведь придется отписываться конкретно об этой всей истории. С тебя спросят, и нешуточно спросят. А, если мы сохраним для "яйцеголовых" такие экземпляры, тебе многое простится. Или я не прав?

   Донован думал несколько мгновений.

   – Ты прав, сынок. Я тебе чертовски благодарен. Ты же, в первую очередь, заботишься обо мне.

   – Не о тебе, Майкл, а о чести мундира. Я не хочу, чтобы кто-то поливал грязью погибший русский взвод. "Недосмотрели, прошляпили, ох, уж эти охранички!..".

   Донован не выдержал. Рванулся ко мне, облапил своими крепкими ручищами.

   – Спасибо, сынок. "Трам-тарарам", ты настоящий парень.

   – Майкл, так ругаться умеют только русские. Откуда ты так хорошо знаешь русский язык?

   – Я закончил академию в Питере. Ваши ребята поехали учиться в Вашингтон, а нас послали, по обмену, в Питер. Три года я отбарабанил в вашей столице. Первым делом меня научили пить водку под лук и черный хлеб с салом, а потом – материться. За два года до поездки я начал учить русский язык. Но лучше всего научили меня вашему языку ваши девушки. Я очень люблю ваш народ, но, если бы то, что совершил ты, сделал уругваец, индус или кореец, я уважал бы его не меньше. Только, мне кажется, что на такое способны только русские. Ваши ребята обычно работают за пределом человеческих возможностей.

   Мэри потащилась за нами. Энергия молодых, порой, потрясает. Отплясав всю ночь, они могут пойти на занятия в колледж, потом играть в баскетбол или теннис, пошляться по магазинам, придти домой, послушать музыку, сделать пару-тройку звонков по видеофону, посмотреть фильм и только после всего этого улечься спать. Эх, «где мои шашнадцать лет?!».

   Донован перезарядил робота и мы дошли до самого телепортала. Понурый Саймон Гарлинг стоял уже в наручниках. По дороге нам попался рубеж, где сражались патрульные роботы вместе с охранниками. Кучи, да, что там, горы гильз высились на

  линии обороны. И не единого трупа врага. Все испарялось, таяло, исчезало.

   – Ты прав,– признал Донован,– что можно предъявить комиссии, которая припрется сюда из штаб-квартиры Корпорации? Мудер ты не по годам. Я бы всех этих тварей изничтожил, а потом поди доказывай, что они были на самом деле. Ведь ни кусочка не остается.

   – Всех, кто засел в старых лабораториях, мы сохраним. Мне надо пару человек в помощь и длинную лестницу, чтобы заменить ею разрушенный мостик в старом корпусе. Уж больно не хочется карабкаться опять по воздуховоду. Можешь взять себе передатчик Гарлинга, я сниму с него блокировку. А у Ляо, по его словам, было еще около десятка передатчиков. Может быть, стоит обыскать его жилье?

   Донован отправил Мэри домой под охраной трех человек. Мы провели обыск в двухкомнатной квартире Ляо Цзы. Всем, кто отработал в Корпорации больше пяти лет полагалась уже не комната, а квартира. Под кроватью обнаружили небольшую картонную коробку, в которой и лежали передатчики. Я отключил красную кнопку на своем аппарате, в передатчики вставили аккумуляторы. Два человека из отдела по работе с личным составом (что-то вроде местной контрразведки) продолжили обыскивать жилище бывшего доктора физико-математических наук, работавшего курьером. Карманный компьютер Ляо, его джипиэска, ноутбук, записные книжки, различные бумаги – все требовалось тщательно изучить.

   А я с командой из семи человек, двух охранников и пяти ремонтников, тащивших секции нового мостика и портативный сварочный аппарат, пошел в старые лаборатории.

   Мостик восстановили почти мгновенно. Охранники с ручными пулеметами и гранатометами за спиной прикрывали ремонтников на всякий случай. Хотя, у каждого из них тоже были передатчики, управлявшие зверями. Но когда мостик был готов, дверь в конце его открылась и показалась тварь, охранники дружно вскинули пулеметы, забыв напрочь о передатчиках. А ремонтники бросились бежать.

   – Не стрелять! – успел крикнуть я и тут же рявкнул в свой передатчик:

   – Назад, нас не трогать!

   Здоровенный зверь послушно попятился назад, скрывшись за дверью.

   Ремонтников вместе с одним охранником отправил назад, на выход из старых лабораторий, отдав им один из электронных ключей, чтобы могли выйти. А сам двинулся вперед с другим охранником. Через пару часов нам удалось собрать почти всех зверей, пробравшихся в старый корпус. Отставшие, гонимые командами передатчика, подтягивались в зал, где были собраны монстры. Охранник, стоявший рядом со мной, не снимал пальца со спуска пулемета. Его нервозность и напряженность, которые чувствовались, начинали утомлять.

   Понимая, что Донован занят приведением базы в порядок, я, тем не менее, вызвал его по рации и попросил прислать мне в помощь ребят с крепкими нервами.

   К моему удивлению, Донован пришел сам, приведя с собой четверых человек с передатчиками. Среди них я увидел Веню Петрова и Боба с Гансом, вместе с которыми дрался у вычислительного центра. Этим ребятам можно было верить. Четвертым был громадный детина с лицом законченного флегматика – ничем не удивишь и все "по барабану".

   – Смену будут нести по два человека. Двое отдыхают. Мало ли что случится с одним передатчиком,– объяснил Донован и спросил меня,– всех тварей собрал?

   – Не знаю, может быть еще пара-тройка подойдет из дальних помещений

   Донован с интересом разглядывал сборище чудовищ.

   – Кое с кем из этих зверюшек я бы не хотел встретиться один на один без плазмомета, -честно признался он.

   – Майкл, я не знаю ни одного психически здорового человека, который бы этого хотел.

   – Знаешь, что мне напоминает вся эта история с Ляо Цзы и его зверями. Давным-давно была такая старинная компьютерная игра – "DOOM". Вот там ситуация была похожа на нашу, почти один в один. Тоже была база, которую хотел захватить безумный ученый. Тоже главный герой крошил монстров направо и налево. Но игра есть игра. Там всегда можно было перезагрузиться. Сотни жизней, гора оружия.

   – Ну, да, вспомнил. Мне тоже довелось играть в детстве в эту игру. Вот откуда у меня такое стойкое ощущение, что все это со мной уже было.

   – Тебе надо отдохнуть. Никому так здорово не досталось за последние полтора суток.

   – Какие полтора суток?

   – Ты прибыл на базу тридцать восемь часов назад.

   – Черт, я совсем не следил за временем. Давай я схожу в старый центр связи, заберу плазмомет. Все же, он за тобой числится.

   – Заберут без тебя. Еще надо оттуда труп Ляо забрать. Ты свою задачу выполнил и перевыполнил. Ребятам мясо тащить на прокорм этим скотам, сменять друг друга. Придется проложить сюда постоянную дорожку. Сейчас внизу ремонтники лифт чинят, временную линию электропередач тянут. Говяжьи и свиные туши по ремонтной лестнице не поднимешь.

   – А может, это стадо перегнать в новые корпуса?

   – Нет уж, пусть лучше будут здесь. Я связался с штаб-квартирой Корпорации, комиссия вылетает через несколько часов. С ними куча ученых. Да, и наши, местные, рвутся поглядеть на монстров. Но я пока не пускаю. Отладим режим охраны, настроим свет, питание зверей, запустим лифты, тогда и подпущу яйцеголовых. А тебе надо в душ, потом плотненько поесть и плотненько поспать. Пойдем со мной, и неврастеника этого с пулеметом с собой заберем.

   Я посмотрел, как Веня Петров, отдавая команды по передатчику, подогнал появившуюся в зале зверюгу к общей толпе и, успокоенный, побрел за Донованом.

  Лифт, к моему счастью, уже запустили. Боюсь, что не смог бы в очередной раз преодолеть ремонтную лестницу. Усталость начинала брать свое. Схлынуло нервное напряжение, а с ним ушли и поддерживаемые этим напряжением запредельные силы. Ноги подгибались, руки дрожали. "Спать, спать, спать". Без душа и чистой смены белья не обойтись, а вот поесть можно и после сна. Кто спит – тот обедает. Какие, к черту, плюшки?! Хотя за них и сполна заплачено.

   А потом прилетела комиссия. И началась раздача кнутов и пряников. Донована сняли с его поста, понизили в звании и отправили в десантники. Число охранников резко уменьшили, увеличив количество патрульных роботов, автоматических пулеметных турелей. Значительно расширили штат отдела по работе с личным составом («ФБР-КГБ»), уволив их прежнего начальника. Донована от увольнения спасли сохраненные звери (прибывшие с комиссией ученые, визжали от восторга), а также то, что его действия по спасению базы были признаны решительными и принесли, в конечном итоге, победу. Уволили начальника отдела по кадрам. Приказали пересмотреть все личные дела работников базы.

   Саймона Гарлинга отдали под суд, ему предстояло ответить за смерть людей на базе. Судьбе его можно было не завидовать.

   Мэри Хоккинс улетела домой вместе с председателем комиссии Уильямом Хоккинсом, своим отцом и вице-президентом Корпорации.

   Мне сообщили, что комиссия предложила присвоить мне чин лейтенанта. Но Уильям Хоккинс подписал приказ на присвоение мне чина сержанта. Правда, финансовый директор Корпорации, по представлению одного из членов комиссии, издал приказ о награждении меня годовым жалованием. Приказ вышел после присвоения мне нового звания и я получил годовой оклад сержанта, со всеми положенными надбавками.

   Все полученные деньги я перевел родным Вали Сомовой. Еще до увольнения старого начальника отдела кадров, я, пользуясь своим положением "спасителя базы", взял у него личное дело Вали, списал адрес ее родителей, отсканировал с личного дела Валину фотографию, которая теперь стояла у меня на столе. Зайти в ее комнату я так и не смог.

   Самый большой и шумный бар находился возле казарм охраны. Донован грел в ладони большую коньячную рюмку, в которой маслянисто покачивалась светло-коричневая жидкость. Я, только что сменившийся с суточного дежурства, пил пиво. На мне и на Билли Адамсе, сидевшем за нашим столом, были новенькие сержантские нашивки. Впрочем, представление к новому званию Билли получил еще до инцидента на базе. Адамсу полностью восстановили вырванный кусок ноги. Но он еще слегка прихрамывал. Ему дали двухнедельный отпуск для полного излечения и из тренажерного зала Адамс прямиком топал в бар. Сейчас перед ним стояла бутылка водки и тарелка с селедкой с луком. Он поминал Ваню Свиридова. За каждого погибшего охранника из русского взвода, Билли поклялся выпить бутылку водки. Иногда за день ему удавалось помянуть троих или четверых.

   – Вот, что я вам скажу, парни,– начал Донован, не дожидаясь, пока бутылка Билли опустеет,– число охранников сокращают до сорока человек. Командовать будет лейтенант Чарли Бастон.

   – Как?! – Аж подпрыгнул на стуле Билли,– это дерьмо? Ему дали лейтенанта?!

   – Да,– вздохнул Донован,– он так героически защищал центр связи. И ухитрился вышибить слезу из Уильяма Хоккинса, рассказывая ему, как к их посту вышла грязная и измученная Мэри, которую совершенно не жалел Иванов.

   – Вот, скотина,– вырвалось у меня.

   – Не знаю, что наплела папочке Мэри, она почему-то была зла на своего спасителя...

   – Не захотел к ней свататься.

   – Тогда понятно,– протянул Майкл, не без иронии,– задел нимфеточку за больное место. Пренебрег мисс ХОККИНС! Но и Бастон свою руку приложил, точнее, свой поганый язык, к тому, чтобы тебе не присвоили звание лейтенанта. Короче, парни, грядут большие сокращения, здесь останутся те, кто будет исправно лизать задницу Чарли, вроде Тацуи Макимото или Курта Вайсмюллера. Остальных раскидают, кого куда. И уж, поверь, Серега, от тебя Бастон попытается избавиться в первую очередь. Я зову хороших парней за собой в десант. Мне нужны надежные ребята. Многие уже написали рапорта о переводе.

   – И я сейчас пойду, напишу,– заявил Адамс, опрокидывая в себя очередную рюмку. Служить с Бастоном не буду ни за какие коврижки!

   – Ни за какие плюшки,– поправил его я,– завтра с утра и напишем, Билли. Сейчас, боюсь, буквы разбегутся. Ты до Вани Свиридова помянул Толю Андреева.

   За моей спиной раздался громкий бас:

   – Парни, за десант!

   И восторженный гул голосов.

   Я оглянулся. Три стола были сдвинуты вместе. Веня Петров, Боб Робертсон, Ганс Шнитке, Жюль Дюбуа и его неразлучный спутник – верзила Лимонадный Джо – полтора десятка парней сидели за столом, поднимая свои рюмки, бокалы, бутылки и банки.

   – За нашего командира – полковника Донована,– провозгласил кто-то,– присоединяйтесь к своим десантникам, полковник.

   – Я теперь капитан,– поднял в ответ свою рюмку Майкл.

   – Мы быстро сделаем вас опять полковником,– проревел Лимонадный Джо, размахивая бутылкой с лимонадом,– идите к нам, ребята. Мы теперь одна команда!..

   И это последний из рассказов об охраннике Сергее Иванове. Мой рапорт о переводе долго не хотели подписывать: «Вас ожидает блестящая карьера, хорошая должность. Зачем вам напрасно рисковать жизнью? Знаете каков процент убыли личного состава среди десантников?»

   Но потом махнули рукой и перевели. Служба в десанте – это уже совсем другая история.

   История вторая.

   ХВАЛА ИИСУСУ

   "Ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное,

   хорошо оно, или худо".

   Экклезиаст. Гл.12.14

   Эта зелень начинала утомлять. Пилот крутил десантную капсулу над планетой, пытаясь выискать хоть какое-то место для посадки. Если исключить океан, все остальное пространство покрывала буйная тропическая растительность. Полсотни десантников, утомленные бесконечным полетом дремали, прислонившись к обшивке, не выпуская оружия из рук. Случись чего – каждый мгновенно стряхнет с себя эту сонную одурь и...

  "... Дыбом шерсть, хвост трубой,

   На дороге у меня не стой,

   Если встречу тысячу чертей,

   Разорву на тысячу частей".*

   Но не было места для посадки и нашего десантирования. Майор Донован, командовавший десантом, уже скрипел зубами. Он получил звание майора после экспедиции на планеты Ледового пояса. Билли Адамс вернулся из этой экспедиции лейтенантом с легким ранением руки, что обидно, полученным от своей же пули, срикошетившей от скалы. Веня Петров отморозил ногу, которую так и не смогли спасти. Теперь, с ампутированной ступней, Веня скакал на биопротезе за стойкой бара нашей базы. Пенсии рядового десантника не хватало для того, чтобы прожить на Земле. Еще из этой экспедиции привезли около сотни "двухсотых". Это были самые крупные потери за всю историю десанта. Батальон десанта Корпорация развернула в полк трехбатальонного состава и поговаривали, что, если экспансия Корпорации будет и дальше двигаться по нарастающей, то полк превратят в бригаду, а то, и в дивизию.

   Почему командир батальона Донован командовал сейчас всего лишь полуротой, оставалось загадкой. Одним из взводов командовал Билли Адамс, вторым – ваш покорный слуга, в звании сержанта. Мне не удалось попасть на Ледовый пояс из-за операции аппендицита. Всего три дня провалялся в госпитале, а корабль ушел без меня.

   – Сажай свою колымагу,– прорычал Донован пилоту.

   – Куда? – не менее зло отозвался тот,– если только приводняться в океан. Но там сейчас волна такая, что и перевернуть может. На деревья, что ли, садиться?

   – Да хоть на деревья, мать твою,– взорвался Донован,– пятый час уже крутимся, скоро темнеть начнет.

   – Придется тогда возвращаться на транспорт, для дозаправки, а с утра опять пробовать,– отозвался пилот.

   – Вижу просвет между деревьями,– крикнул один из десантников, от скуки глядевший в иллюминатор правого борта.