Текст книги "Выполняя приказ (СИ)"

Автор книги: Константин Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   Обеими руками я крепко ухватил щит. Левая рука мне, пока что, повиновалась. Резко выпрямился, следуя за летящим клинком, который сейчас опишет короткую дугу и двинется в обратную сторону. Вкладывая в удар всю свою силу и инерцию подавшегося вперед тела, я ударил щитом по голове противника, который, уже занося меч, начал поворачиваться корпусом ко мне. К сожалению, доспехи на нем были пластиковые, а то бы звону было!.. Голова в шлеме сильно дернулась, рука с мечом повисла. Сделав оборот градусов на сто двадцать, он рухнул лицом вниз. К нему, как из-под земли, подскочили трое оруженосцев. Двое, подхватив тело под руки, поволокли его бегом к шатру, стоящему поодаль, среди десятка других шатров. Третий оруженосец, подняв с травы меч, устремился за ними.

   А меня принялся дубасить пластмассовым мечом появившийся справа игрок "белых". Я замахнулся на него щитом, но ко мне подскочил толстячок в желто-черном средневековом одеянии.

   – Лорд Гамильтон, лорд Гамильтон, щитом драться запрещено. Я назначаю вам штрафное очко.

   – Простите, судья Торнтон,– я уже почти пришел в себя и чувствовал, как по левой руке начинает разливаться боль. Нагнулся, чтобы поднять свой меч, взял его в левую руку, но занести для удара или защиты уже не мог. Хорошо, что новоявленный противник был щупленьким и небольшого роста. Попросту стал теснить его щитом, не обращая внимания на удары его игрушечного меча. Увидел, что стою на белой линии. А справа от меня игроки с красными повязками уже переходят эту линию. Еще две-три минуты, показавшиеся мне вечностью, и громко затрубили трубы, возвещая о нашей победе.

   – Поздравляю вас с победой, милорд,– мой противник опустил меч,– сегодня вы справились с нами на удивление быстро. Мы в прошлый раз побеждали вас дольше,– голос его из-под шлема звучал глухо.

   – В следующий раз вы победите,– посмотрел на герб на его щите, напряг свою память,– маркиз.

   – Будем надеяться.

   Шортер и Пит стояли за моей спиной.

   – Заберите у меня меч и щит. Дон, прикройте меня спереди и слева, чтобы никто не увидел рану. Хорошо, что ни судья Торнтон, ни маркиз Тауншенд ничего не заметили.

   Мы двинулись к шатрам, стараясь не привлекать к себе внимания. Громкие торжествующие крики неслись над полем.

   – Лорд Гамильтон, вы куда? – Окликнул меня кто-то.

   Пришлось ответить: – Связки потянул на левой руке.

   – Ну, так подойдите к врачам.

   – Сейчас, только доспехи сниму.

   Ускоряя шаг, дошли до шатров, сумев разминуться с кинувшимися на поле зрителями. Пит остался сторожить у входа, получив приказ Шортера никого не пускать в шатер. Дональд торопливо принялся снимать с меня доспехи. Но с левого предплечья снять их не удалось, тонкий металл завернулся вовнутрь, впившись в рану. А между тем, поролон и ткань внутри доспеха, предохранявшие от ушибов, уже пропитались кровью и она начала капать на землю. В шатер вошел Пит.

   – У входа стоит Том, коптер готов.

   Шортер прямо в костюме оруженосца прыгнул в коптер на место пилота, Пит подсадил меня на пассажирское кресло, пристегнул ремень и коптер, набирая высоту, чуть не сшибая верхушки шатров, понесся в сторону замка.

   Приземлились мы во дворе замка. К нам подбежали двое слуг и доктор. Меня осторожно вытащили из коптера, весь пол которого был залит кровью.

  Сделав несколько шагов, почувствовал, как закружилась голова, повис на руках у слуг и ухнул в черноту...

   Глава 6

   Так, лежу на кровати. Левое предплечье забинтовано. Но не болит. Значит, обезболивающее вкололи. Открыл левый глаз. Никого. Открыл правый. Катюшка рядом сидит. Только почему-то очень бледная. Глаза у нее закрыты. Правой ладонью накрыл ее тонкие пальцы, лежащие на колене.

   – Сережа, очнулся? – вскинулась она.

   – Я, кажется, задремал немного?

   – Доктор сказал, что, если бы тебя привезли на четверть часа позже, то ты бы не задремал, а уснул вечным сном.

   – Ага, из-за пустяковой дырки в руке.

   – Ты крови потерял очень много. Хорошо, что Шортер сразу сказал про медальон у тебя на шее, где указана твоя группа . Уже не было времени посылать за консервированной кровью и тебе тут же перекачали два литра свежей.

   – Так, теперь во мне два литра английской крови?

   – Ну, не совсем английской. У Пита мать – украинка.

   – А сколько человек мне кровь отдали?

   – Трое. Надо было переливать срочно. И тебе крупно повезло. У троих, находившихся рядом, оказалась твоя группа.

   – Да, уж. Первая группа встречается не часто. Хорошо, один – Пит. А еще?

   – Еще Шортер. Тут ничего не скажешь, он чистокровный англичанин.

   – А третий?

   – Я же сказала, что не вся кровь в тебе английская,– Катя смущенно потупилась.

   – Звягинцева, ты что натворила?!

   Катя испуганно захлопала длиннющими ресницами.

   – Я на тебе жениться хотел, а теперь нельзя – кровосмешение получится.

   – Сережка, гад, я тебя убью!

   – Ну, вот, сначала спасла, потом убила. Не проще ли было не спасать?

   – Сейчас заплачу...

   – Ой, не надо. Да, гад я, гад. И сволочь, и урод, и козел. А ты моя ненаглядная, прекрасная и единственная.

   – Правда?

   – Нет, вру напропалую, обманываю наивную девушку.

   – Все-таки надо тебя убить.

   – Для тебя – все, что хочешь. Разрешаю убить.

   Она наклонилась, губы наши сомкнулись, языки соприкоснулись, я обхватил ее правой рукой, с силой прижал к себе и держал до тех пор, пока оба не начали задыхаться.

   – Уф-ф-ф! Не такой уж ты и больной.

   – А кто сказал, что я больной? Я чуть-чуть раненный. Сколько сейчас времени? – Шторы в комнате были плотно закрыты.

   – Сейчас час дня.

   – Воскресенья?

   – Да. Ты проспал около суток.

   – Отлично. Полностью восстановил свои силы. А ты почему не на свадьбе?

   – Ты – Иванушка-дурачок, разве я могла от тебя уйти? Доктор велел следить: не поднимется ли температура, как спать будешь. Хотя он почистил рану как следует и антибиотиков тебе вколол литр, но посидеть с тобой кому-то надо было. Ну, а кого я к тебе подпущу?

   – Это ты столько крови потеряла, а потом еще сутки сидела возле меня?!

   – Ну, закрывались глаза иногда...

   – Ложись ко мне, немедленно!

   – Ты что?! Сейчас, как узнают, что ты в себя пришел, так обязательно кто-нибудь прибежит.

   – Ладно. Иди, переодевайся в платье, что мы купили на свадьбу. Я пока умоюсь, оденусь. Придешь ко мне и пойдем на свадьбу.

   – Давай я тебе помогу. Как ты с одной рукой...

   – Прекрасно управлюсь. Жду тебя через двадцать минут. Подожди. Ты еще подстриглась? Шарман! Теперь ты неотразима! Говорят, что идеал недостижим, к нему можно только стремиться. Но ты достигла моего идеала.

   Катя расцвела счастливой улыбкой:

   – Вчера утром, пока тебя не было, я сходила к Фиби и попросила подстричь меня "под мальчика". Уж как она сокрушалась по моим волосам...

   – Котеночек, у тебя чудесная стрижка.

   – Рада, что угодила тебе. Чмоки, я побежала.

   Умывшись и почистив зубы, вышел из ванной и увидел в комнате Шортера. Выглядел он вполне нормально, несмотря на потерю крови. Впрочем, в отличие от Кати, ночью он мог отоспаться. Выслушав мою просьбу, кивнул и вышел из комнаты. Вернулся минут через десять, принес рубашку типа той, что любил носить лорд Гамильтон – с широким отложным воротником и с широкими же рукавами. Когда я одел ее, повязку на руке стало совсем не заметно.

   – Отлично, Дон. Спасибо. А еще огромное спасибо за кровь.

   – Ерунда, Серж. Это всего лишь часть того, чем я обязан тебе.

   В комнату вошла Катя в праздничном наряде. Увидев ее, Шортер восхищенно поаплодировал:

   – Кэтти, вы сейчас затмите всех девушек в замке. Серж, ты настоящий ювелир. Сумел огранить и вставить в оправу алмаз. С виду неприметный камешек засиял ослепительным светом. Кстати, о ювелирах: вчера тебе пришла посылка из Лондона. Сейчас принесу.

   Шортер ненадолго отлучился. Мы с Катей успели поцеловаться. Катя шепнула:

   – Впервые от Шортера услышала комплимент.

   Дональд принес пакет от Смайлса. В нем были три небольших коробочки, одна побольше, и одна совсем большая.

   – Серж, нам не мешало бы поговорить. Когда свадебное застолье закончится, подойди, пожалуйста, ко мне.

   – Хорошо, Дон.

   Шортер ушел. Я отложил две маленькие коробочки с кольцами, одну открыл, взял Катю за руку и одел ей кольцо на безымянный палец. Смайлс свое дело знал, кольцо было впору.

   – Сережа, на этой руке кольца носят замужние женщины.

   – Давай оденем на другую.

   – Нет, пусть будет на этой. Мне от тебя бумажки о браке не надо. Как там раньше говорили? Я – твоя жена перед Богом и людьми. Или все же на другую?..

   – Пойдем, жена, поздравим новобрачных.

   Во дворе замка стояли широкие дубовые столы, выстроенные в пять рядов. Все население замка и поселка сидело за этими столами, которые ломились от всевозможных яств. Во главе центрального стола восседали Вильямс и Грейс. Она, как положено – в белом платье с фатой, он – в белом смокинге. Оба разрумянившиеся и счастливые.

   Когда мы с Катей спустились с крыльца центрального входа во двор, на нас сразу обратили внимание. Сначала притих замковый народ, а следом за ними и поселковые. В наступившей тишине раздался звонкий голос девочки, сидевшей за одним из столов: "Ой, какая красивая, как королева!". Мы подошли к жениху с невестой, Катя взяла у меня продолговатую коробочку, раскрыла ее, достала сапфировое колье и ловко застегнула его на шее Грейс.

   – Поздравляю,– и поцеловала, ахнувшую от неожиданного подарка, подружку в щеку.

   Я протянул Вильямсу большую коробку и пожал ему руку. Он, открыв коробку, вынул из нее золотую подкову в натуральную величину. На обратной стороне подковы была выгравирована надпись и Вильямс громко прочел ее: ""Чете Вильямс от четы Ивановых. Пусть в вашем доме всегда будет счастье" . Большое спасибо, мистер Иванов".

   Катины глаза, и без того излучавшие любовь и радость, засияли еще ярче, а бледные щеки покрыл легкий румянец. Забыв обо всем на свете, я упивался зрелищем ее дивной красоты. А Катя, не отрываясь, смотрела на меня. Что-то говорил мне Вильямс, что-то пыталась донести до Кати Грейс, но мы были в другом мире, который принадлежал только нам двоим.

   Пришли мы в себя от дружного хохота. Смеялись все присутствующие, глядя на меня и Катю. Смех этот был добродушным и не обидным. Мы с Катей тоже засмеялись и хотели пойти приткнуться где-нибудь с краешка стола. Но нам уже освободили почетные места за центральным столом возле лорда Гамильтона. Две девушки молниеносно поставили перед нами тарелки, приборы и бокалы. Шортер, сидевший неподалеку, вдруг встал из-за стола, подошел к Вильямсу с Грейс и что-то им сказал. Потом пошептался с родителями жениха и невесты, те одобрительно покивали головами. Не успел я взяться за Катину тарелку, чтобы положить туда еду, как Шортер подошел и к нам.

   – Серж и Кэтти, вам придется пересесть.

   – Куда? Почему? – и увидел, что возле Грейс освободили место, она и Вильямс подвинулись и призывно помахали руками. – Дон, что это ты выдумал?

   Но Шортер, бережно поддерживая Катю под локоть уже помог ей выбраться из-за стола и повел на новое место. Усмехнувшись, я последовал за ними. Шортер вернулся на свое место, подождал, пока Катин и мой бокалы наполнятся красным вином, и поднял свою рюмку с коньяком:

   – Да здравствуют новобрачные, ура!

   Все дружно заорали, подняв кружки, фужеры, бокалы и рюмки. Смущенные Вильямс и Грейс встали и смотрели на меня и Катю. А поскольку мы продолжали сидеть, тоже подняв бокалы, то Грейс подтолкнула Катю и, наклонившись к ней, что-то сказала на ухо. Катя беспомощно посмотрела в мою сторону:

   – Сережка, они говорят, чтобы и мы встали. Это что ж такое?

   – Похоже, что решили нас тоже объявить новобрачными. Я не против.

   И мы поднялись. И крики стали еще громче, хотя казалось, что громче некуда.

   Как не старалась Катя держаться, но глаза ее периодически закрывались.

  Сразу же, как только начались танцы, объяснив ситуацию Грейс и Вильямсу, повел ее в свою комнату. Раздев и уложив Катю в постель, сел рядом. С трудом раскрыв глаза, она прошептала: "Люблю". И уснула. Посидев возле нее немного, я отправился разыскивать Шортера.

   Дональд и лорд Гамильтон сидели на веранде столовой. Во дворе гремела музыка и мы решили перейти в малую гостиную. Там царила полная тишина. Шортер открыл бар. Я попросил чистого джина, лорд выбрал виски с содовой, Шортер не изменял коньяку.

   – Как твоя рана, Серж? – спросил Дональд.

   – Так себе. Слегка побаливает. Но, если бы не потеря крови, можно было бы назвать это ерундой.

   – Расскажи, пожалуйста, как это произошло?

   По-военному точно, не упуская деталей, но лаконично, без прикрас, рассказал, что произошло со мной во время игры. Когда я закончил, во взгляде Гамильтона сквозила смесь благодарности и уважения. Шортер был задумчив.

   – Похоже, это была тщательно спланированная акция. Пока ты на поле сражался с неведомым мечником, меня и Пита вовсю старались отвлечь от наблюдения за тобой. К нам подощли трое каких-то молодчиков и позвали перетаскивать бочки с вином, пообещав за это напоить вволю. Сами при этом изображали пьяных. Когда я послал их, куда подальше, не отвлекаясь от играющих, один схватил меня за плечо и повернул лицом к себе. Я его просто оттолкнул и велел Питу заняться ими. Пит вполне управился, но все же они свою задачу выполнили. Я не видел, как тебя ранили. Вообще, было у меня какое-то нехорошее предчувствие перед началом игры. И, ты уж не сердись на меня, Серж, но я рад, что ты там оказался. Твоя подготовка все-таки дала себя знать.

   А лорд Гамильтон, встав с кресла, подошел ко мне и крепко пожал мне руку (не так осторожно, как делал это обычно, а с чувством).

   – Сергей, я вам обязан жизнью и, клянусь, никогда этого не забуду.

   Немного смутившись при виде такого порыва, поинтересовался у Гамильтона:

   – Милорд, простите за любопытство, но я не зря рисковал своей шкурой? У вас-то вчерашняя встреча...

   – Увы, я вытянул очередную пустышку. Девушка не прошла мою стандартную проверку на алчность. Видите ли, я всегда боялся, что за меня захотят выйти замуж из-за моего титула и богатства. Поэтому, всем претенденткам на звание моей жены, устраиваю небольшое шоу. Так было и на этот раз. Мы прошли в библиотеку. Там я, извинившись перед ней, вышел на несколько минут, якобы по неотложному делу. Чтобы она не скучала, включил телевизор, по которому шла музыкальная передача. Но, почти сразу же после моего ухода, музыка закончилась и начались новости. В которых диктор упоминает мое имя в связи со скандалом, опубликованном в газетах.

   Прямо перед девушкой на столе лежит свежий номер "Кроникл". Она раскрывает газету и на третьей странице видит большую статью с фотографиями. В статье сообщается, что я, Генри Гамильтон ношу титул лорда и владею всеми своими богатствами не по праву, а настоящим наследником Гамильтонов, герцогом и пэром является мой брат Чарльз. Ему отходят мои богатства, замок, поместье и титул лорда. А брат, движимый благородством, назначает мне небольшую пожизненную ренту.

   По телевизору показывают запись, газета изготовлена в одном экземпляре, никакого Чарльза Гамильтона в природе не существует.

   Вернувшись в библиотеку, встречаю не милую красавицу, а разгневанную фурию. Потрясая газетой, она гневно вопрошает меня, почему я ей ничего не сообщил. На это спокойно заявляю, что сам узнал об этом только нынешним утром. И спрашиваю, что же это меняет в наших отношениях. Получаю ответ о том, что она знакомилась с лордом и миллиардером, а не со скромным обывателем. После чего девушку провожают за ворота замка. И никто не машет ей вослед рукой.

   Флаер доставил ее в аэропорт Лондона. Надеюсь, что больше я ее не увижу.

   – Да, уж. Суровая у вас проверка для кандидаток в жены. И много их было, попавшихся на эту удочку?

   – Трое. И как-то уже не тянет меня к стройным ножкам и красивым глазкам. Вот Кэтти вас полюбила еще не зная ведь о ваших миллионах?

   – Ну, это у каждого индивидуально. Я и не лорд, и жениться на ней не собирался. Все произошло настолько спонтанно и быстротечно, что ни я, ни она еще не можем до конца опомниться. Как удар молнии.

   – Искренне завидую. Мне бы такой удар молнии...– В голосе лорда была горечь.

   – Все может быть. Как знать, как знать,– задумчиво сказал я Гамильтону.

   – Вы загадку мне какую-то загадываете,– лорд был не на шутку удивлен.

   – Разгадку вы узнаете скоро. Как только рана моя начнет затягиваться, мы с Катей покинем замок. Перед отъездом я скажу вам, в чем заключается эта загадка.

   Мы подымили еще немного, потягивая из бокалов свои напитки, но вскоре Гамильтон поднялся из кресла, сообщив нам с Шортером:

   – Надо идти в столовую. Сейчас приедет Милтон.

   – Кроуфорд? – Удивился Дональд,– и черта ли ему тут надо?

   – Не знаю. Скорее всего, опять приехал клянчить деньги. Составьте мне компанию, не хочется оставаться с ним с глазу на глаз.

   В моем представлении, Кроуфорд был маленьким, злобным уродцем. Но он оказался высоким молодым человеком приятной наружности. Вот только лицо его, несмотря на молодость, носило следы нездорового образа жизни. И первое впечатление оставляло желать лучшего: была в нем какая-то неприятная скользкость.

   Познакомившись со мной, Кроуфорд перестал обращать на меня внимание, не общался он и с Шортером. Зато вокруг Гамильтона увивался, как плющ.

   – Кузен, говорят, на нынешней клубной игре ты повредил руку? – Заботливым голосом осведомлялся Милтон,– как твое самочувствие?

   – Все уже в порядке, лишь немного растянул связки в предплечье.

   – Но ничего страшного?

   – Да, доктор наложил повязку, через пару дней все пройдет.

   – И, тем не менее, тебе не мешает отдохнуть после такой травмы. Тут МакАлистер приглашает нас в свой замок на денек. Может съездим? Горный воздух Шотландии тебе поможет.

   – Ты же знаешь, Милтон, я недолюбливаю МакАлистера.

   – Совершенно напрасно. Он, как узнал про твою травму, сразу попросил меня съездить к тебе, справиться о твоем здоровье и пригласить тебя в гости.

  Будет неудобно не ответить на такую любезность.

   И, словно какая-то неведомая сила подтолкнула меня вмешаться:

   – Милорд, а ведь идея неплоха. Мне бы очень хотелось увидеть настоящий шотландский замок.

   По выражению лица Кроуфорда, я догадался, что его не очень радует перспектива моего присутствия в этой поездке, но, с другой стороны, в моем лице он получил поддержку своей затее.

   – Вот, видишь, Генри, майор меня поддерживает.

   – Ну, хорошо. Считай, что ты меня уговорил. Но поедем не завтра, а послезавтра. На завтра у меня запланированы дела.

   – Ты позволишь мне пожить у тебя? Раз уж мы поедем к МакАлистеру, не хочется возвращаться в Лондон.

   – Ладно. Вторая гостевая комната в твоем распоряжении. В первой живет мистер Иванов.

   Когда мы с Шортером поднялись на второй этаж, он пригласил меня зайти к нему в комнату. Плеснул мне джина в бокал, себе – коньяку.

   – Не в восторге я от визита Милтона, впрочем, как всегда. Но еще больше мне не нравится эта поездка в Шотландию. МакАлистер не имеет больших оснований испытывать симпатии к Гамильтону. И при этом он крупнейший кредитор Кроуфорда. Милтон должен ему кучу денег. Может быть, поездка связана с этим и МакАлистер рассчитывает уговорить лорда заплатить кроуфордовские долги? Из этой затеи ничего не выйдет. Но нехорошие у меня предчувствия.

   – Ты знаешь, Дон, у меня такие же предчувствия. И я решил следовать своему правилу: если чувствуешь опасность, иди ей навстречу. Лучше всего сразу выяснить, чего хочет Кроуфорд, чего можно от него ожидать. Мне кажется, он что-то замышляет.

   – Полностью с тобой согласен. Беда в том, что я завтра после обеда должен уехать в Лондон. Мне обещали помочь в розыске того киллера, который хотел на игре убить Гамильтона. Я теперь ни минуты не сомневаюсь, что это была попытка убийства. Почему и сказал, что тебе обязан. Ведь, если бы вместо тебя там был Гамильтон, дело могло бы для него закончиться очень плохо. Вместо меня остается Пит. Он парень исполнительный и надежный. Но его мышлению, скажем так, далеко до твоего. Поэтому хочу попросить тебя: приглядывай за лордом. Прикажу Питу исполнять твои распоряжения, как мои. Полагаюсь на тебя.

   – Постараюсь не подвести.

   – Тогда я спокоен. Гамильтон под надежным присмотром.

   Обменявшись рукопожатием, пожелали друг другу спокойной ночи, и я пошел к себе.

   Глава 7

   Утром Катю ждал сюрприз. Когда она вернулась с утренней пробежки и приняла душ, к ней в комнату зашла миссис Торп и сообщила, что завтракать Катя будет не в столовой для слуг, а вместе с лордом Гамильтоном. «Ну, и с мужем, разумеется»,– пояснила миссис Торп и добавила,– я очень рада за тебя, Кэтти. Бог послал тебе достойного человека".

   Все это Катя сообщила мне, зайдя перед завтраком в мою комнату.

   – Правильно. А после завтрака перетащим ко мне твои вещи. Наш отъезд немножко задерживается. Торп уже знает, что ты увольняешься, тебе ищут замену. Будешь пока пребывать в праздности.

   Войдя в столовую, Катя поздоровалась с Шортером, Торпом и лордом. Она была одета в строгую белую блузку с кружевами, белую юбку и белые босоножки. Выглядела слегка смущенной.

   – Не робейте, Кэтти,– подбодрил ее Гамильтон,– ваш социальный статус поменялся. Теперь вы не моя горничная, а жена моего друга.

   – И, насколько я успел узнать Сержа,– поддержал Шортер,– ваш статус будет непрерывно повышаться. Сейчас вы майорша, а станете генеральшей.

   – Я стану квалифицированным юристом,– возразила Катя.

   – А кто же станет воспитывать маленьких Ивановых? – спросил Дональд, заставив Катю опять смутиться.

   – Дон, оставь ее в покое, дай ей привыкнуть,– защитил я Катюшу и Шортер шутливо поднял руки вверх: "Сдаюсь".

   Мы уже почти закончили завтракать, когда в столовую вошел заспанный Кроуфорд с помятым и опухшим лицом.

   – Ручаюсь, бар в его комнате пуст,– шепнула мне Катя, которой я успел сообщить о приезде Кроуфорда, и которая была довольна, что его нет за завтраком.

   Буркнув приветствие, Кроуфорд первым делом плеснул себе виски из бутылки, стоявшей на столе. Сделав пару больших глотков, шумно перевел дыхание и пододвинул к себе тарелку с омлетом. И тут увидел Катю, сидящую напротив. Рот его приоткрылся, он сделал судорожное глотательное движение.

   – Я думаю, вас не надо представлять друг другу,– лорда явно забавляла ситуация,– впрочем, теперь эта дама не Кэтти, а Екатерина Иванова.

   Взгляд Кроуфорда поблуждав, остановился на Катином кольце.

   – У вас красивое кольцо,– выдавил Милтон,– изумруд почти как настоящий.

   – Он и есть настоящий,– спокойно ответила Катя.

   – Ну да,– похоже, виски стукнуло в похмельную голову,– уж в драгоценностях-то я разбираюсь и знаю, сколько бы стоил такой настоящий камень.

   – После того, как ты продал все драгоценности покойной матери, ты в них

  действительно разбираешься. Изумруд настоящий,– язвительно заметил Гамильтон.

   – Тогда, я так понимаю, это подарок от моего кузена?

   – Нет, это подарок от моего мужа,– все так же спокойно и вежливо.

   – Майор, будучи миллионером, может себе позволить дарить своей возлюбленной такие подарки,– добавил Шортер.

   – Миллионером?!

   – А что здесь удивительного? Он "стоит" более семи миллионов кредов,– ирония Шортера была Милтону незаметна.

   После этих слов наступило молчание. Торп уважительно посмотрел на меня. Можно было не сомневаться, что он сообщит о моем состоянии своей супруге, та хранить молчание не будет и Катины "акции" в замке взлетят на небывалую высоту.

   Катя допила молоко, положила салфетку на стол и мы поднялись из-за стола. Поблагодарив Гамильтона за завтрак, вышли из столовой. Отправились переносить Катины вещи. В очередной раз проходя по коридору, столкнулись с Шортером. Он вежливо попросил Катину руку и поцеловал тонкие пальцы. Катя вопросительно посмотрела на него.

   – Вы доставили мне незабываемое удовольствие: видеть отвисшую челюсть Кроуфорда,– пояснил Шортер. Мы все рассмеялись.

   До отъезда Дональда времени было еще много, и я сказал Кате, что хотел бы прокатиться верхом.

   – Я тоже люблю верхом ездить. Когда Грейс и Вильямс начали "женихаться", он нас хорошо обучил верховой езде. Подожди, сейчас переоденусь в джинсы.

   Без лишних вопросов мне оседлали Ириса, а Кате – Фиалку. Выехав за ворота замка, мы пустили лошадей галопом. Проскакав минут двадцать перешли на шаг. Поглядев на раскрасневшуюся от скачки Катю, порадовался своему счастью. Она ответила мне сияющей улыбкой и показала язык.

   – Видишь, впереди здоровенный камень? Дальше нам заезжать нельзя, там начинается поместье Эстер.

   – Понял. Давай тогда поворачивать.

   И тут невдалеке раздалось лошадиное ржание. Ирис заржал в ответ и припустил вперед галопом, как я не пытался его заставить повернуть. Только перед самым камнем конь встал, как вкопанный и я полетел через его голову.

  Два женских вскрика, раздавшиеся с разных сторон, слились в один.

   Или мы не из десанта? Оттолкнувшись от огромного валуна руками, сделал в воздухе переворот и приземлился на ноги. Совсем рядом раздался восторженный возглас и аплодисменты. Это на двух лошадях сидели Эстер и какой-то седовласый мужчина. Эстер хлопала в ладоши, а мужчина повторил: "Браво!". Моя левая рука чертовски болела, но я сумел не показать этого внешне.

   Подскакавшая Катя, спрыгнула с Фиалки и бросилась ко мне:

   – Как рука?! Эстер, это все твоя чертова Хризантема! Вечно она Ириса зовет. Здравствуй. Здравствуйте, мистер Шеппард. Болит рука?! Как ты меня напугал!!!

   – Здравствуй, Кэтти,– Эстер, в отличие от Кати – само спокойствие,– я же не виновата, что у Хризы с Ирисом – любовь. Притом, что майор абсолютно не пострадал и вызвал наше восхищение своей ловкостью.

   – Извини, Эсти. Просто у мужа левая рука ранена, еще рана не вполне затянулась.

   – У мужа? Еще в пятницу он был твоим любовником. Ах, да, теперь вижу у тебя кольцо. Если нужна какая-то медицинская помощь, давайте заедем к нам. Это намного ближе, чем до Гамильтон-хауса. Фу, даже произносить это имя неприятно.

   – То-то ты, красавица, побледнела в субботу, когда я сказал, что у Гамильтона, кажется, неприятности,– съязвил спутник Эстер.

   – Дядя! – спокойствие Эстер как ветром сдуло.

   – Если вас это не затруднит, мисс Говард, мы, пожалуй, воспользуемся вашей любезностью. Катюшенька, похоже, повязка немного сползла. Болит-то не сильно, терпимо, лишь бы грязь не попала.

   Вчетвером мы подъехали к большому двухэтажному дому с колоннами, постройки конца 19-го-начала 20-го века. Массивные колонны, высеченные из камня, поддерживали балкон над входом в здание. Подбежавшие слуги приняли поводья лошадей. В доме было очень светло и солнечно. Катя сразу же усадила меня на стул в холле и помогла снять рубашку. Эстер принесла большую аптечку и Катя ловко принялась меня перевязывать.

   – Пойду, распоряжусь насчет ленча,– сказала хозяйка и ушла. Ее дядя остался в холле, смотрел, как Катя снимает с меня бинт и обрабатывает рану.

   – Значит, в субботу, он вас все-таки мечом достал,– задумчиво протянул Шеппард,– я увидел в бинокль блики на клинке, хотел вмешаться, уже встал, чтобы спуститься с трибуны, но тут вы с ним разобрались. Решение было самым правильным. Вы молодец. Эсти говорила, что вы – майор десанта. Государство или?..

   – Или.

   – Трест? Синдикат?

   – Корпорация.

   – И сколько же вам лет?

   – Двадцать три.

   – Ого! Я капитаном стал в двадцать семь.

   – Ну, вы же знакомы со спецификой десанта. Или грудь в крестах, или голова в кустах.

   – Девушка,– обратился Шеппард к Кате, которая бинтовала мне руку свежим бинтом,– быть вам генеральшей.

   – Мне сегодня это уже говорили, – с гордостью сказала она.

   – Или вдовой...– вставил я.

   – Сережка! Опять?! Повлияйте хоть вы на него, мистер Шеппард!

   – Да, до того, как стать генеральшей, вам придется нелегко. Надо уметь ждать, уметь переносить разлуку,– примирительно сказал Шеппард.

   – Кого ждать? – Спросила, входя в холл Эстер,– закуска на столе.

   – Представляешь, Эсти, я-то думала, что ему лет двадцать восемь-тридцать, просто выглядит молодо. А ему, на самом деле, двадцать три года. Совсем мальчишка, глупый еще,– жаловалась Катя, завязывая кончики бинта на бантик,– и говорит всякие глупости, и гадости.

   – Что, начались семейные ссоры,– засмеялась Эстер.

   – Какие ссоры, ты что?! – Испугалась Катя,– это я любя...

   – Вижу, вижу. Ты его ругаешь, а сама светишься от счастья.

   – Пойдемте, пропустим по стаканчику,– предложил Шеппард.

  Девушки пошли впереди, а я, приотстав, тихо сказал ему:

   – Мистер Шеппард, пожалуйста, не рассказывайте никому, что в субботу на игре был я, а не лорд Гамильтон.

   – Понимаю. Я даже Эсти ничего не сказал. Буду нем, как могила.

   – Спасибо.

   За столом Эстер попросила у Кати дать посмотреть кольцо.

   – Красивый изумруд. И оправа красивая. Я бы от такого кольца тоже не отказалась,– со вздохом сказала Эстер, возвращая кольцо.

   – Так ведь..,– начала Катя и осеклась.

   – Что?

   – Нет, это я так...

   Просидев в гостях около двух часов, мы стали прощаться. Я поцеловал руку Эстер, поблагодарил за гостеприимство. Обменялся рукопожатием с Шеппардом. Катя и Эстер поцеловались на прощанье.

   – Я очень рада за тебя, Кэтти,– голос у Эстер был таким же грустным, как в прошлую встречу, на пляже.

   – Не печалься, Эсти, ты тоже найдешь свое счастье,– попыталась ободрить ее Катя.

   – Может, намного раньше и ближе, чем вы думаете,– добавил я. Эстер посмотрела на меня оторопело-удивленно.

   – Он знает какую-то тайну, но даже мне ее не говорит,– сообщила подруге Катя.

   Так мы и уехали, оставив хозяйку Говард-хауса в недоумении.

   Шортер уже стоял возле коптера, когда я вышел из конюшни.

   – Серж, где тебя носит? Мне пора улетать.

   – Был в гостях у Эстер Говард.

   – У кого?!!

   – У Катиной подруги Эсти Говард.

   – Ну и ну! – Покрутил головой Шортер,– не перестаешь ты меня удивлять. Ладно, потом поболтаем,– и прыгнул в коптер.

   До самого позднего вечера я держал в поле своего зрения либо Гамильтона, либо Кроуфорда. Кате объяснил ситуацию и она спокойно ушла в нашу комнату читать книгу. Когда увидел, что Милтон упился до того, что еле заполз в свою комнату, передал «вахту» Питу и отправился к себе. Когда вышел из душа, обмотавшись полотенцем, Катюша, сидевшая на краю кровати в пижаме, спросила:

   – Расскажи, где ты был с утра в субботу, где тебя ранили? А то я слушала твой разговор с Шеппардом и ничего не поняла,– Катя не требовала, не настаивала, но отмолчаться я не мог. Взяв с нее клятву хранить все в тайне ото всех, включая ближайшую подругу Грейс, поведал о субботнем событии.