Текст книги "Выполняя приказ (СИ)"

Автор книги: Константин Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

   – Теперь понятно, ты спас Гамильтону жизнь,– задумчиво сказала Катюша и радостно подитожила,– и все-таки здорово, что лорд придумал такую замену. А то бы я тебя не встретила. Теперь у меня к тебе остался только один вопрос – про Эстер.

   – Все-таки хочешь состариться?

   – Хочу, хочу.

   – Я тоже хочу,– повалил Катю на кровать и расстегнул пуговицу на пижаме.

   – Э-э-э, нет. Сначала расскажи, что ты задумал насчет Говард.

   – Да, ничего особенного. Просто хочу, чтобы Эстер и Гамильтон поженились.

   Катя аж присвистнула.

   – Это нереально. Ты что, не знаешь про вражду между Говардами и Гамильтонами?

   – Знаю. И знаю, что этой вражде много лет. Настолько много, что она стала пустопорожней традицией. И еще знаю, что Генри и Эстер нравятся друг другу, но тщательно это скрывают.

   Катя, расстегивая пуговицы на пижаме, вздохнула:

   – Дай-то бог, чтобы у тебя получилось. Но я в это мало верю. Так, рана у тебя до конца еще не зажила, ложись и постарайся левой рукой не двигать. Убери ее в сторону, чтобы я не задела. Сегодня, я – сверху. Давай своего красавца, мой язычок по нему соскучился.

   Положив правую руку Кате на затылок, ерошил короткий ежик волос. Наделила же природа девушку здоровой естественной сексуальностью, бьющей в постели фонтаном!

   Занавес.

   Глава 8

   Поднявшись рано утром, надел мундир, поцеловал спящую Катюшку (о том, что уезжаю на целый день, известил ее еще вчера). И, как всегда, не особенно отдавая себе отчет в совершаемых действиях, положил в карман Повелителя камней.

   Пит уже вывел микроавтобус из гаража и подогнал его к центральному входу замка. Я залез вовнутрь и ахнул. Две полноразмерные кровати, на одной из которых спал, выдыхая винные пары Кроуфорд. На откидном столике возле его постели стояла початая бутылка виски. Устроившись на сидении рядом с Питом, увидел в зеркало, как в микроавтобус влез Гамильтон. Поздоровавшись со мной и с Питом, лорд растянулся на другой кровати.

   – Разбудите, когда приедем,– попросил он. – Ненавижу рано вставать. Но коптеры ненавижу еще больше.

   Дорога до замка МакАлистера по идеально гладкому шестиполосному шоссе заняла около трех часов. Проехав по короткому отрезку горного серпантина микроавтобус остановился перед коваными воротами небольшого замка, расположенного на вершине высокой скалы. Пит посигналил и ворота стали медленно открываться. От звука сигнала Гамильтон и Кроуфорд проснулись.

   – "Воронье гнездо", милорд,– доложил Пит,– прибыли.

   Въехали в раскрывшиеся ворота и оказались во дворе замка, который, после просторного двора Гамильтон-хауса, казался совсем крошечным. Встречать нас вышел дворецкий. Вслед за ним мы поднялись на очень высокое крыльцо. Входная дверь жалобно заскрипела. Внутри было темно и грязно. Слава богу, мы тут всего на один день. Нас провели по узким лестницам наверх и вывели на широкую площадку, расположенную на крепостной стене. Раньше здесь, вероятно, ставили катапульты или баллисты, а сейчас стоял большой, потемневший от времени круглый стол, покрытый скатертью и полдюжины массивных стульев. На столе выставлена батарея бутылок со спиртным, закуски и фрукты. В огромном дубовом кресле восседал хозяин замка, который при нашем появлении даже не привстал, а лишь вяло махнул рукой в знак приветствия.

   Впечатление он производил самое пренеприятнейшее. Отекшее, обрюзгшее лицо с огромным вислым носом, маленькие злобные глазки, неопрятная, мятая одежда. Однако, выглядел МакАлистер крепким и сильным мужчиной.

   Нас пригласили сесть за стол, но Кроуфорд позвал меня:

   – Майор, я хочу вам показать одну местную достопримечательность. Если вы не умираете от голода, давайте на нее посмотрим.

   Я согласился, а лорд, взглянув на Милтона недоуменно, присел к столу. Кроуфорд повел меня по крепостной стене к башне, возвышавшейся над всем замком. Мы вошли через проем в башню и по винтовой металлической лестнице поднялись на самый верх. Милтон открыл дощатую дверцу и шагнул вперед. Я последовал за ним. Еще поднимаясь по винтовой лестнице, опустил руку в карман и согрел теплом своей ладони Повелителя камней. Весь замок построен из камня, так что, в случае чего, тут камня на камне не оставлю. Не зря потратил неделю на полигоне, обучаясь владению подарком Королевы кристаллов.

   Верх башни был обычной площадкой с высокими зубцами, за которыми, во времена былые, прятались от вражеских стрел защитники замка. Между зубцами были довольно широкие проемы с невысоким каменным бордюром.

  Площадка была пуста, ровным счетом ничего на ней не было.

   – И где же ваша достопримечательность? – Спросил я у Милтона.

   – А вы взгляните вниз вот через тот проем, там, где ущелье,– и голос у него предательски дрогнул.

   Подойдя к проему и продолжая согревать камень левой рукой, я мысленно отдал приказ. А Кроуфорду сказал:

   – Ничего не вижу. Ну, камни, ущелье...

   – А вы вниз посмотрите, вниз,– его хриплый голос выдавал нешуточное волнение. Я ухватился правой рукой за край зубца и наклонился над пропастью, высунувшись за периметр башни. И тотчас Милтон с силой толкнул меня в спину, одновременно ударив по правой руке, чтобы не дать мне удержаться. Рука моя с зубца соскочила, а вот вниз я не полетел, хотя ступням ног было весьма больно. Ведь на них передалась вся сила толчка. А они вплавлены в камень башни. Скинуть меня вниз можно только переломив мне обе ноги. Ошеломленный неудачей, Кроуфорд отступил на шаг назад.

   – Но, как?.. – И тут же попытался спасти свое положение,– простите, я вас толкнул нечаянно,– при этом, дрожащие губы и искаженное гримасой лицо говорили об обратном.

   – Факир был пьян, и фокус не удался,– спокойно молвил я ему,– трезвые же факиры способны вот на такие фокусы,– каменный зубец башни исчез, словно его здесь никогда и не было. А у самых ног Кроуфорда появился наклонный, отполированный до зеркального блеска желоб, протянувшийся к краю башни.

   – Нет, это все МакАлистер,– дрожащим голосом заблеял Кроуфорд,– он предложил отравить Генри, чтобы я мог получить наследство и рассчитаться с ним. Ваше появление рушило наши планы и...

   Мне некогда было слушать дальше. Я отдал в уме еще два приказа. Желоб оказался уже под ногами Кроуфорда, он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Заваливаясь на спину скользнул по желобу и исчез за его кромкой.

   Крик Кроуфорда еще звучал в моих ушах, отдаваясь эхом в ущелье, когда я подбежал к проему между зубцами, выходившему на крепостную стену. И увидел, что Гамильтон поднимает бокал с вином. Крик Кроуфорда его остановил. Но МакАлистер сказал что-то, вероятно объясняя причину крика. И лорд, успокоенный лживым объяснением, вновь хотел поднести бокал ко рту. Переложив Повелителя камней в правую руку, я старательно прицелился и бросил его, метя в стол. Со звоном разлетелась одна из бутылок с вином, но я этого уже не видел. Потому что со всей скоростью, на какую был способен, несся вниз по лестнице башни. Расстояние от башни до площадки, где сидели Гамильтон с МакАлистером преодолел мощным спуртом.

   Крикнув лорду,– Не пей! – первым делом схватил Повелителя камней. Хорошо, что он не улетел никуда со стола.

   – Что случилось? – Чуть ли не хором спросили меня.

   – Вино отравлено. Из какой бутылки вам его наливали? – спросил у лорда.

   Прислуживающий лакей в черном смокинге и в белых перчатках двинулся было к столу, но я приказал ему:

   – Стоять, падла, изувечу,– и он послушно остановился. Зато начал двигаться МакАлистер.

   – Что-о-о? – Грозно спросил, привставая с кресла.

   – Кроуфорд, перед тем, как свалиться в ущелье, успел все рассказать. Вам не с кого теперь получать долги. И боюсь, что в тюрьме вам будет не до долгов.

   МакАлистер понял, что эта партия проиграна и решил сдать карты по-новой.

   – Перси, Брайан, Джим, бегом ко мне с пушками, Харви, займись их водителем, заприте его пока в подвал,– приказал он в микрофон, закрепленный на лацкане пиджака, а мне с Гамильтоном пояснил со зловещей улыбочкой,– тюрьма в мои планы не входит.

   На площадку выскочили трое крепких, плечистых парней с пистолетами в руках. И мгновенно исчезли, не издав ни звука. Если под площадкой находилось какое-то помещение, то они оказались в нем. Если же сплошной камень, то в аду тремя обитателями стало больше. Потому что камни сомкнулись, вернув площадке первоначальный вид.

   – Что за чертовщина,– ругнулся МакАлистер, засовывая руку за борт пиджака. Я бы мог схватить со стола любую тарелку или бутылку и превратить хозяина замка в компаньона Кроуфорда в прогулке по чистилищу. Но он мне был нужен живым. Поэтому оперся правой рукой об край стола и, оттолкнувшись, взмыл вверх над салатиками, паштетами и прочими блюдами. В полете повернул свое тело на девяносто градусов и обеими ногами ударил МакАлистера в лицо. Стараясь не проломить ему переносицу. А сломанный нос заживет, не бог весть какую красоту порчу.

   МакАлистер, опрокинув кресло, вместе с ним отлетел на пару шагов. Без кресла летел бы дальше, но уж больно кресло было массивное. Из руки вылетел небольшой пистолет и заскользил по гладким камням. Я не стал его поднимать, пусть отпечатки сохранятся.

   – Ну, что стоишь столбом,– рявкнул лакею, – вызывай полицию, живо!

   – Сейчас, сейчас,– испуганно залепетал лакей и вытащил из кармана КПК.

   Я сел на стул возле стола и закурил.

   – Простите, милорд, но я отправил вашего единственного родственника в те края, откуда нет возврата, – пояснил Гамильтону.

   Через час полицейские, получив объяснения от Гамильтона и все еще перепуганного лакея, привели в чувство МакАлистера. И защелкнули на нем наручники. Тело Кроуфорда подняли со дна ущелья. Я ничего не сказал полиции про Повелителя камней. Наврал, что Кроуфорд, пытаясь столкнуть меня с башни, оступился, а я ему слегка "помог" в порядке самообороны.

   Про парней с пистолетами вообще не стал ничего растолковывать. Дескать, необъяснимое явление. Как сквозь землю провалились. Точнее, сквозь камень. То ли ловушка какая-то в замке была устроена, то ли неизвестные науке силы вмешались. Полиции пришлось удовольствоваться таким объяснением. Помогло мне еще и то, что замок давно пользовался дурной славой, как и его обитатели. Опять же, лорд Гамильтон – это лорд Гамильтон, личность весьма известная и уважаемая. Все обошлось. Мы подписали наспех заполненные протоколы и были отпущены восвояси.

   Питу здорово досталось. На него навалился десяток макалистеровских верзил. И, как он ни махал руками и ногами, его оглушили ударом сзади. Полицейские забинтовали ему разбитую голову. Я велел Питу сесть на пассажирское место и сам повел микроавтобус.

   Гамильтон всю обратную дорогу молчал, вероятно, переваривая произошедшее. Я видел в зеркало заднего вида, как он пару раз приложился к бутылке с виски, оставленной покойным Милтоном. То ли помянул родственника, то ли снимал стресс. Но, английский аристократ в энном поколении, хлебающий вискарь из горлышка – картина редкая.

   Пит связался с Шортером еще в дороге. Вкратце доложил, что и как.

   – ОК, вылетаю в замок,– ответил Шортер.

   Больше всех радовалась Катя. Еще бы, я обещал вернуться поздно вечером, а приехал к обеду. Когда я рассказал ей про поездку, она сделала правильный вывод:

   – Гамильтон тебе уже дважды обязан жизнью. Так что инструмент давления на него есть. Это я про твой план женитьбы. А вот Эстер... Ты ей жизнь не спасал. Как ты думаешь ее уломать на этот шаг?

   – Ввяжемся в бой и будем действовать по обстановке. Ну-ка, джинсики расстегнем. Футболку сама снимешь или помочь?

   – Эй-эй! Засов закрой на двери. Пойдем в ванную, Люблю, когда ты меня моешь. Не забудь резинку на раненную руку одеть, бинт намочишь. Уи-и-и!

   Перед ужином Шортер все-таки вытащил меня из комнаты.

   – Совесть надо иметь, герой дня,– бурчал он,– как сто лет не виделся со своей Екатериной. Вам дай волю, вы сутки из постели не вылезете.

   – Эт точно.

   – Пит мне рассказал все, что знал. Но он почти ничего и не видел. Ты был главным действующим лицом. Лорд ничего рассказывать не хочет, а заставить его, сам понимаешь, я не могу. Все, что знаю, это то, что МакАлистер в тюрьме, а Кроуфорд – в морге. Знаю, что это все ты сотворил. Но, каким образом – не ведаю. Кстати, в Лондоне я выведал у знакомого полицейского комиссара, что на поле с тобой сражался один из людей МакАлистера, профессиональный фехтовальщик. Его хотели сегодня арестовать, но в "Вороньем гнезде" не нашли. Хотя он постоянно обитал там. Куда он делся, никто не знает. Вместе с ним исчезли еще двое киллеров из шайки МакАлистера. Фехтовальщика звали Перси МакДугал. Двое других – Брайан Холмквист и Джим Уолтерс. Ну, что, раскроешь свои тайны?

   – Дональд, а оно тебе надо? У Экклезиаста сказано: "Кто умножает познания, умножает скорбь". Будь веселым. Меньше знаешь – крепче спишь.

  Там были такие нюансы, о которых лучше никому не знать. Не обижайся, но подробно, в деталях рассказать не могу.

   – Ладно, дело твое. Главное, что все закончилось благополучно. Да, не забудьте с Кэтти прийти на ужин. Лорд хочет обставить его торжественно, так что ваше присутствие необходимо.

   Только Шортер отошел от меня, давая мне возможность вернуться к Кате, как появился доктор со своим неизменным чемоданчиком.

   – Мистер Иванов, я бы хотел осмотреть вашу рану. Как вы себя чувствуете? Не беспокоит вас она?

   – Все в порядке, доктор. Уже начал забывать про нее. И Катя, Кэтти, только что сделала мне перевязку.

   – Ни на минуту не сомневаюсь в талантах Кэтти, но позвольте все же посмотреть на рану.

   Пришлось ждать, пока доктор снимет бинт, потычет пальцами в мышцу возле раны и забинтует руку заново.

   – Все у вас отлично. Рана затянулась хорошо. Через три-четыре дня зарубцуется и можно будет снять швы,– приговаривал эскулап, завязывая бинт.

   – Спасибо, доктор.

   На ужин пришли супруги Торп, доктор со священником, Шортер. Пит с забинтованной головой привел свою подругу – парикмахершу Фиби. Ему, как «пострадавшему при исполнении» разрешили такую вольность. Мы с Катей пришли без опозданий. За столом сидели только Шортер с доктором, все остальные подошли позже. Фиби явно робела, держалась скованно, что еще раз позволило мне оценить Катину врожденную утонченность, подкрепленную хорошим воспитанием. Она везде вела себя свободно, но без развязности.

   Последним в столовую вошел Гамильтон. Он был явно навеселе, из чего я заключил, что, хлебнув в микроавтобусе виски, лорд продолжил в замке "праздник жизни". Усевшись на свое место, он подождал, пока слуга наполнит ему бокал, обвел всех присутствующих не совсем ясным взором и провозгласил:

   – А сейчас, друзья мои, я хочу выпить за человека, который сегодня спас мне жизнь,– поднял вверх указательный палец и покачал им,– между прочим, уже второй раз спас. Отныне, он будет называть меня не милорд и не мистер Гамильтон, а попросту – Генри. А я его буду называть просто Сергеем. Он мне теперь как родной брат. На брудершафт пить не будем, мы же не гомики какие-нибудь. За майора Иванова, моего брата и спасителя! – И выпил до дна.

   За столом зашумели. Слухи неопределенные по замку бродили, но, кроме Шортера, меня, Кати и самого лорда, никто не был в курсе события. Тост поддержали, все потянулись за бокалами, поднимали их, глядя в мою сторону и произнося: "За вас!".

   Катя, наклонившись к моему уху, шепнула:

   – Ну, теперь Фиби по всему замку разнесет. Завтра все знать будут.

   Пока за столом налегали на копчености, салаты и прочие закуски, Гамильтон влил в себя еще пару бокалов вина, причем, не закусывая. После чего, Торп и Шортер подхватили его с двух сторон под руки и увели из столовой. Торп быстро вернулся, а Шортер появился только к концу ужина.

   Когда все разошлись из столовой, Шортер, налив себе в обьемистую пузатую рюмку коньяка, почти до краев, позвал нас с Катей на веранду, так как возле стола суетились слуги, убирая посуду и остатки ужина.

   Я и Дональд закурили. Катя потихоньку, как только она умела, смаковала вино. Налили ей в начале ужина бокал вина, и вот теперь она его ополовинила.

   – Вы ведь дружны с Эстер Говард, раз гостили у нее? – я почувствовал, что Шортер знает какую-то тайну, которая буквально "распирала" его.

   – Скорее, Катя с ней дружна, они учились вместе. Я же просто с Эстер знаком, не более того.

   – Я решил уложить лорда спать, негоже, чтобы слуги видели своего хозяина в таком состоянии. А он в крайнем подпитии кое о чем проговорился,– наводил тень на плетень Шортер.

   – Дональд, не тяни кота за хвост. Говори по существу. Про сегодняшнее что-то рассказывал? Но причем здесь Говард?

   – Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Когда я его укладывал, он простонал: "Господи, эти проклятые традиции! Эстер, милая, неужели мы никогда не будем вместе?".

   Катя внимательно посмотрела на меня и засмеялась счастливым смехом.

   – Чему вы радуетесь, Кэтти? – недоуменно спросил Шортер.

   – Тому, что у меня такой умный и замечательный муж.

   – Это никто не берется оспаривать. Но, что же делать с Говард и Гамильтоном?

   – Предоставьте решение этого вопроса Сереже. Теперь я начинаю верить, что у него все получится,– встала со стула, наклонилась ко мне и лизнула горячим язычком кончик моего носа так, как обычно проделывал это я с ее маленьким носиком.

   – Если ты мне поможешь, любимая,– обнял ее правой рукой за талию и усадил к себе на колени. Ее теплая рука тотчас обвила мою шею.

   – Что получится? – рассердился ничего не понимающий Шортер. – Да перестаньте обниматься! Серж, Кэтти, вы еще сексом займитесь прямо здесь, на веранде!

   – Не обращай внимания, родная, он просто завидует,– моя рука гладила круглое Катино колено.

   – Мр-р,– мурлыкнула Катя. – Дональд, отвернитесь, пожалуйста, на полчасика. Быстрее, боюсь, не управимся.

   – Боже мой, от общения с русскими можно умом тронуться,– Шортер одним махом проглотил полрюмки коньяка.

   Катя спрыгнула с моих коленей, поправила юбку.

   – Не расстраивайтесь, Дональд. Мы привезем вам из России красивую русскую девушку и вы быстро свыкнетесь с особенностями нашего национального характера.

   – Лучше расскажите, что вы задумали? – Любопытство Шортера было по-человечески объяснимо.

   – Вот Сережка пусть и рассказывает, если захочет. Я вас наедине оставлю.

  Пойду лежать в холодной постели, одинокая и несчастная. И не сверкай гневно очами. Кто мне коленку гладил? Возбудил бедную девушку и бросил на произвол судьбы. – Катя ловко увернулась от моего шлепка, покачивая бедрами пошла к выходу с веранды. В дверях повернулась, послала воздушный поцелуй и пошевелила пальчиками, согнутой в локте руки:

   – Пока, мальчики. Не засиживайтесь. – И исчезла в столовой.

   Дональд восхищенно покрутил головой:

   – Еще неделю назад это была совершенно другая девушка. Ты разбудил вулкан. Так, что, расскажешь про ваши секретные планы?

   – Неделю назад это была та же самая девушка, которая просто ждала своего суженого. Им оказался ваш покорный слуга. Но я знаю еще одну девушку, которая ждет своего суженого. Думаю, что Катюше она ни в чем не уступит, это будет такой же проснувшийся вулкан страсти. Девушку зовут Эстер. А разбудить вулкан должен мой новоявленный брат Генри, как только он проспится.

   Шортер вскочил и забегал взад-вперед по веранде.

   – Так, так. Ты хочешь сказать?..

   – Именно. И произойдет это не позднее, чем завтра. Я в Россию хочу.

   – Разрази меня гром! – Дональд стукнул кулаком по столу так, что рюмка с коньяком и пепельница подпрыгнули,– а ведь у вас может получиться. Вы еще те черти! Одно слово – русские.

   Он залпом допил коньяк, нервно закурил сигарету.

   – Если у вас дело выгорит, то тебе поставлю ящик джина, а для Кэтти у меня есть красивый кулон с аметистом. Нет, нет, и не отказывайся. Я не миллионер, но и не нищий, сбережения имеются. Это же моя давнишняя мечта, но я ее уже похоронил. Ты один-то можешь горы своротить, а в паре с Кэтти... Молодцы!

   – Пока еще не молодцы. Так ты на свадьбе Генри и Эстер скажешь.

   Ворвавшись в нашу комнату, я клацнул засовом двери и, расстегивая рубашку, прорычал: – Где тут несчастная и одинокая?!

   Катя откинула в сторону простыню. Лежа на кровати, совершенно нагая, призывно улыбнулась и поманила меня пальчиком:

   – Иди ко мне, зверь мой ненаглядный.

   Глава 9

   Утром попросил Катю: – Котеночек, сними мне повязку, заклей ранки пластырем. Я искупаться хочу после пробежки. Доктор вчера рану осматривал, сказал, что зажила.

   – Хорошо, только резинку на руку не забудь взять.

   Вот, что мне в ней нравится – не занудствует, не пилит, не командует, не воспитывает. Разве что в шутку.

   После пробежки, Катя делала упражнения, а я просто сидел на песке. Потом она стянула с себя одежду, оставшись в одних плавках, и пошла к воде. Встав на мостки, позвала к себе.

   – Ты никогда лифчик не носишь? – Спросил, подходя к ней.

   – А зачем он мне? – дотронулась до красивой полной груди, – до колена не висят, как две сосульки не болтаются. Стесняться мне нечего. Я без лифчика купалась и тогда, когда из замка целая толпа прибегала. Пускай завидуют. Один, правда, хотел пошалить, пришлось руку ему сломать. После этого не лезли, только слюни издалека пускали. Ты не ныряй, спустись с мостков потихонечку, чтобы руку не ушиб.

   Ее забота меня трогала. Опустившись в воду, поплыл, гребя одной правой рукой. Катя тоже плыла неспешно. Не заметили, как добрались до противоположного берега. Пришлось вылезать на песок, немного передохнуть. Только хотели присесть, как услышали позади насмешливый голос:

   – Что ж, придется подать на вас в суд за систематическое нарушение границ частного владения.

   – О, Эсти! – обрадовалась Катя. – Здравствуй.

   – Здравствуйте, здравствуйте. Ну, так что, будем штраф платить?

   – Так ведь нет у нас ничего, кроме плавок.

   – Да, как-то упустила из виду. Действительно, у тебя ничего, кроме плавок. И следов от губ на груди и животе.

   – Ну и что! Они мне дороже золота,– гордо парировала Катюша.

   – Ну, разумеется. А майору всего дороже следы от твоих зубов, которыми у него покрыты все плечи?

   – Что я могу поделать, если при оргазме впиваюсь ему зубами в плечо? – виновато пробормотала Катя.

   И тут мы с ней посмотрели друг на друга. Если бы Эстер нам не сказала об этих засосах и укусах, мы и внимания бы на них не обратили. А теперь я увидел, что у Кати не меньше двух десятков свежих красных пятен на груди и на животе, и даже одно на бедре. Правда, Катя меня тогда остановила, сказав, что не сможет носить ни шорты, ни мини-юбку. Левое плечо мое Катюшка старалась щадить. А вот на правом – живого места не было. Мы переглянулись и прыснули.

   Но Эстер была серьезна.

   – Уж не хочешь ли ты сказать, дорогая Кэтти, что столько раз испытала оргазм, сколько укусов?

   – Нет, конечно больше, Эсти. Под конец у меня уже и кусаться сил нет. Он меня выматывает до полного изнеможения. Лежишь и даже пальцем пошевелить не можешь. Ни сил, ни души – она в это время где-то в небесах летает. И только чувствую, как он меня всю зацеловывает, от кончиков пальцев на ногах и до макушки. По всему телу растекается такая сладкая истома, что я думаю – в раю намного хуже.

   – Кэтти, прекрати, противная девчонка! – звенящим от напряжения голосом, выкрикнула Эстер. Грудь ее часто вздымалась, языком она облизнула пересохшие губы,– зачем ты меня дразнишь?

   – Прости, пожалуйста,– недоуменно отозвалась Катя,– и не думала тебя дразнить. Просто за последние несколько дней я без этого своей жизни не представляю.

   – Значит, ты любишь своего Иванова.

   Елки-палки, они разговаривали обо мне, как будто бы я не стоял рядом.

   – Нет, не люблю,– отрицательно помотала головой Катя.

   Я чуть не уселся прямо на песок. Ничего себе, заявленьице!

   – Нет, не люблю,– повторила она и повернула меня боком к Эстер,– не люблю, а...– Ее руки обвили мою шею, бедра оплели мои ноги, тело прижалось ко мне так, словно она хотела стать со мной одним целым.

   – Уи-и-и-и!!! – ликующий, торжествующий визг разнесся над озером. Я не видел Катиного лица, но его видела Эстер.

   – Я все поняла, Кэтти. Но у меня нет своего Иванова.

   И тут я вмешался: – Ваш Иванов, мисс Говард, находится примерно в двух километрах отсюда, в Гамильтон-хаусе.

   – Это Шортер, что ли? – И она звонко рассмеялась. Но в смехе ее была какая-то неуверенность.

   – Нет, не Шортер. Этот человек похож на меня.

   – Лорд? Да вы с ума сошли! – лицо ее заалело, она одним прыжком оказалась в седле,– да я лучше в своего конюха влюблюсь! – Дернула Хризантему за узду, поворачивая ее, и умчалась, не попрощавшись.

   – Поплыли обратно, Котеночек.

   В замок мы возвращались не бегом, а шагом.

   – Говорила я, что Эстер упрется, как бык. Она даже покраснела от гнева, услышав твой намек.

   – Катюшенька, она не от гнева покраснела, а от смущения, что проникли в ее тайные мысли. Кстати, ты мне очень помогла. Своим рассказом об укусах завела ее так, что она потеряла над собой контроль. И выдала себя. Сегодня мы их окрутим, ручаюсь.

   – Я тоже потеряла контроль. Я ведь не заводила Эсти, а вполне искренне с ней поделилась своими ощущениями.

   – А уж когда заявила ей, что не любишь меня, то меня чуть удар не хватил.

   – Ага! Испугался?

   Увидев в густых высоких кустах, тянувшихся по обе стороны дороги, просвет, не говоря ни слова, схватил Катю за руку и протащил через кусты.

   – Сережка, ты куда? Что случилось?

   Дав девушке классическую подножку, повалил ее на мягкую траву. Из-за кустов с дороги нас увидеть не могли.

   – Сейчас покажу тебе "испугался"!

   – Мяу, я кусаться буду...

   Пройдя по подъемному мосту, вышли во двор замка. Катя шла чуть позади меня. Навстречу попались Вильямсы. Грейс поздоровавшись с нами, увидела оттопыренную губу мрачной Кати.

   – Кэтти, милая подружка, что с тобой случилось.

   Катюша отвесила мне пинок под зад, не со всего маху, но сильный. И сказала плачущим голосом:

   – Этот мерзавец меня унизил, обесчестил, опозорил. Надругался надо мной.

   – ???!..

   Проходившие мимо Шортер и Пит, услыхав Катины причитания, подошли поближе.

   – Что произошло?

   – Он мною пренебре-е-е-ег!

   Упав перед ней на колени, я взмолился:

   – Солнышко мое, прости, если сможешь.

   – Нет, не смогу-у-у-у!

   – Черт! – ругнулся Шортер,– да они дурачатся.

   – Сережка, они догада-а-а-ались!

   – Не плачь, я тебе конфетку куплю.

   Вокруг нас уже собирался народ. Катя шмыгнула носиком.

   – Правда, купишь?

   – Вот прямо сейчас и поеду. Вил, запряги каурого жеребчика.

   Катя подошла ко мне, мы поцеловались.

   Люди, посмеиваясь, начали расходиться. Я окликнул Шортера:

   – Дон, лорд Гамильтон еще спит?

   – Да. И, судя по вчерашнему градусу, раньше двух-трех дня не проснется.

   Но, придя в столовую позавтракать, мы увидели Гамильтона. Молодой здоровый организм справился с последствиями пьянки. Выглядел лорд свежо, был гладко выбрит. Позавтракав, взял чашку с кофе и прошел на веранду.

   – Поднимайся наверх, я поговорю с Гамильтоном и приду. Поедем к Эстер в гости. Предупреди ее о нашем визите.

   Катя кивнула, чмокнула меня в щеку, шепнула: "Удачи" и ушла. Взяв свой кофе, я вышел из столовой. Гамильтон сидел на веранде в одиночестве.

  Усевшись рядом с ним, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на лорда.

   – Сергей, я вчера немножечко того... выпил лишнего.

   – Да, было что-то такое, Генри.

   – Но я все помню. И как братом тебя называл, и как Шортер с Торпом меня в спальню отводили.

   Напоминать лорду его вчерашние слова об Эстер или нет? А вдруг начнет отпираться? Свалит все на алкогольную амнезию. Нет. Это лобовая атака. А мы зайдем с тыла и нанесем удар так, чтобы противник не смог оправиться.

   – Генри, у меня есть к тебе одна просьба...

   – Сергей, для тебя все, что только пожелаешь. Я перед тобой в неоплатном долгу. Готов отдать тебе все мое состояние, вместе с этим замком.

   – Нет, замок мне не нужен. Деньги свои есть, мне хватит. Ты должен сегодня съездить в Говард-хаус.

   – Зачем?

   – Там тебя встретит Эстер Говард. Ты должен ей сказать,– я сделал паузу для большего эффекта.

   – Что, что я ей должен сказать? – Генри Гамильтон напрягся и даже чуть привстал со стула.

   – Скажешь: "Дорогая Эсти, я прошу Вас стать моей женой".

   Гамильтон плюхнулся на стул, с минуту сидел в ступоре. Потом сделал большой глоток кофе, достал из моей пачки сигарету и закурил. Глубоко затянувшись и выпустив дым, сказал:

   – Не может быть, чтобы ты не знал про отношения между Гамильтонами и Говардами. Наверняка, кто-нибудь уже говорил. И, что, по-твоему, мне скажет в ответ Эстер?

   – Она скажет в ответ: "Черт побери, Генри, наконец-то ты решился".

   – Ха-ха. Да она меня к этому самому черту и пошлет.

   – Пари, что не пошлет? Ставлю девять с половиной миллионов. Больше нет.

   – Шутка?

   – Если на полном серьезе, если тебя девять миллионов не убеждают, впрочем, что такое для тебя девять миллионов, так, семечки, я поручусь честью офицера.

   – Что ж, это дороже миллионов, это меня убеждает. Хорошо, я поеду.

   – Только не сейчас, а после обеда.

   – Хорошо.

   – Ты молодец, Генри. Настоящий мужчина.

   – Не знаю, что тебе и сказать, Сергей.

   – После ужина скажешь. Тогда тебе будет, что сказать, – не давая собраться лорду с мыслями, встал и вышел, оставив его в глубочайших раздумьях.

   – Переодевайся, Котенок, поехали к Эстер.

   – Я никуда не поеду, пока ты мне не объяснишь, почему там, в кустах, ты не захотел меня ...

   – Господи, Катенька, ну, что ты – деточка-малолеточка? Сначала я поддался минутному порыву, а потом включился рассудок и я представил себе возможные последствия этого порыва. Это негигиенично. По этой же самой причине не рекомендуется заниматься сексом на пляже. Это очень романтично. Но, попавший кое-куда песок, может причинить неприятности. Ты знаешь, что я тебя хочу в любое время дня и ночи. И, тем не менее, давай будем делать это в постели, в ванной, в доме, одним словом. Будем дискутировать на эту тему?

   – Поцелуй меня. Дверь заперта? Тогда еще ниже. Мы же дома...

   Выехали мы только через полтора часа. С веранды вслед нам смотрел Гамильтон. За мостом пустили коней в галоп. Миновали камень, через который я позавчера летал. Подъехали к Говард-хаусу. По дороге Катя мне рассказала, что Эстер восприняла сообщение о нашем визите без особого восторга. Поэтому я велел встретившему нас лакею передать мистеру Шеппарду, что к нему приехал майор Иванов с дамой.