Текст книги "Деньги не пахнут 8 (СИ)"
Автор книги: Константин Ежов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 3
Рейчел, конечно, не смогла бы одной перетащить обмякшего Джерарда – сил у неё на такое не хватило бы. Всё равно пришлось бы подхватывать его на руки, а гонять девушку туда-сюда смысла не было ни малейшего. Объяснил ей это спокойно, по пунктам, но она упрямо не назвала адрес.
– Просто… в доме много людей, которые знают Джерарда. Если увидят, что кто-то посторонний вносит его на руках…
Сразу стало понятно, в чём дело.
В семье, где наследников вышвыривают за пустяки, появиться на пороге в беспамятстве, притащенным неизвестно кем? Готово – лишение статуса обеспечено.
– Я… я сейчас приеду! Немедленно!
Оставалось только продиктовать ей свой адрес. После гудка повисла тягучая тишина. Взгляд прошёлся по комнате: стаканы кое-где поблёскивали, бутылка виски наполовину опустела, подушки валялись по всем углам, словно тут пронёсся шквальный ветер.
А этот тип растянулся на диване, широко распластав руки, и вид у него был такой, что раздражение поднималось горячей волной.
Ну… хоть убрать всё это, раз уж гость скоро будет.
Подушки легли на место, стаканы исчезли со стола, и вскоре в воздухе заструился тихий аромат свечи, перебивая тяжёлый перегар.
Но едва удалось присесть – звонок.
Дин-дон.
«У вас посетитель мать его.»
Рейчел примчалась.
Едва пятнадцать минут прошло.
Она вышла из лифта будто совершенно другой человек: поверх пижамы накинуто пальто, мокрые волосы прилипают к шее, в руках тяжёлая экосумка. Даже дыхание у неё ещё сбивалось, как после бега.
– Где Джерард?
– Там…
Стоило указать в сторону гостиной, как она сорвалась с места – лёгкий вихрь и едва уловимое облачко запаха осталось на её пути. Нежный, интеллигентный аромат, в котором свежая цитрусовая прохлада сплеталась с мягкой амброй. А под всем этим – знакомая интонация какого-то экзотического шампуня, от которой мысли на секунду поплыли.
Пока память пыталась ухватить этот запах, Рейчел уже устроилась рядом с Джерардом и начала копаться в своей сумке, сосредоточенно и быстро, словно медик на вызове.
И из всех возможных вещей достала…
– Апельсиновый сок?
– Ну… Джерард с ним быстро трезвеет…
Как будто антидот. Алкоголь – сыворотка правды, сок – противоядие. Забавная у него физиология.
– Джерард?
Она открыла бутылку и попыталась дать ему глотнуть, но тот даже не шелохнулся – полностью отключился. На лице Рейчел проступала всё более напряжённая тревога.
– Если немного подождать, он должен прийти в себя. Можно посидеть здесь, пока он проснётся?
Улыбка вышла спокойной, даже гостеприимной.
– Конечно. Может, хочешь что-нибудь выпить, пока ждёшь?
– А? Эм… ну, если можно…
Вот он – подходящий момент.
Почему бы не выудить немного информации, пока такая возможность сама в руки идёт?
У Маркизов смена власти непохожа на технократический корпоративный процесс. Это семейное предприятие, а значит, есть секретные правила, внутренние клятвы, договорённости… всё скрыто под семью замками. Даже будучи пьяным вусмерть, Джерард ни слова лишнего не проронил – наверняка понимал, что лишится наследства, стоит только проболтаться.
Рейчел же – другое дело. Вместе мы близко общались, да и никаких привилегий наследницы у неё нет, осторожничать ей меньше причины.
– Давай-ка отнесём его в гостевую.
Разговаривать о семейных делах при личности, способной внезапно очнуться, – плохая идея. Следовало убрать его подальше. Но Рейчел замялась.
– А? Это… слишком уж хлопотно…
– Куда хлопотнее держать его в центре комнаты. Скорее мне неудобно, что он тут разлёгся.
– …
Пришлось подхватывать этого чертова Джерарда.
И, разумеется, он оказался куда тяжелее, чем выглядел.
Тело, обмякшее от алкоголя, висло как мешок с мокрым песком, а внутри уже приятно шумело своё собственное опьянение, так что шаги давались с трудом.
– Я… я помогу!
– Оставьте, не стоит.
Хотя на самом деле «не стоило» отказываться.
Идея взвалить эту тушу на спину с треском провалилась, так что пришлось волочь его, перекинув тяжёлую руку через плечо, чувствуя, как немеют мышцы. Гостевая комната вдруг показалась находящейся на другом конце света, а коридор – бесконечным.
– И зачем было покупать такой огромный дом?
Но, скрепя сердце и стиснув зубы, добраться всё же удалось.
Только возникло желание сбросить этот мёртвый груз на матрас, как раздалось звонкое:
– Постойте!
Рейчел метнулась к кровати, откидывая одеяло.
Эти жалкие несколько секунд ожидания показались вечностью – спина ныла, руки дрожали от напряжения, удерживая вес.
– Готово.
Подавив дикое желание просто разжать руки, тело Джерарда было аккуратно опущено на постель – с той же бережностью, что демонстрировала девушка.
И пока Рейчел укрывала его, пришлось помочь расправить складки…
– … !
Её глаза округлились, скользнув взглядом по запястью.
Из-под закатанного рукава предательски выглядывали чернильные буквы. Имена: Дилан и Светлана. Рукав был тут же судорожно одёрнут вниз, а с языка сорвалось неуклюжее оправдание:
– Бывает, блокнота под рукой нет, вот и чиркаю прямо на коже по привычке.
– А, понятно…
Уже в гостиной в её руки перекочевал бокал с приготовленным коктейлем. Повисла тягостная, липкая тишина. Даже если татуировка и похожа на небрежные каракули, неужели она поверит в столь жалкую ложь? Впрочем, поднимать эту тему снова было бы верхом глупости. Пока длилось замешательство, тонкий аромат её шампуня вновь коснулся обоняния, затуманивая рассудок. Но тут Рейчел первой нарушила молчание.
– Эм… а можно спросить, что говорил Джерард?
Вопрос мгновенно протрезвил, вернув мысли в нужное русло. На лице тут же была изображена кривая ухмылка, а губы произнесли:
– Он немного разоткровенничался. Упоминал своих дядюшек…
– Что? Только не говорите, что…!
Лицо девушки мгновенно побелело, словно мел. В глазах читался ужас: неужели пьяный брат выболтал секреты семьи маркиза?
– Разумеется, дальше этих стен ничего не уйдёт.
– Нет, дело не в недоверии к вам… Просто страшно, вдруг кто-то ещё услышал…
– Беспокоиться не о чем. На улице он почти молчал.
– Слава богу, но всё же…
Даже после этих слов тень тревоги не сошла с её лица, что вызвало странный укол разочарования. Казалось, между нами уже возникла прочная связь доверия, и всё же – такая реакция? Это лишь подтверждало, насколько драконовскими были порядки в их семье.
– Значит, просто так она душу не изольёт.
Не велика беда. Характер Рейчел уже был изучен достаточно хорошо.
– Если подать это под соусом помощи Джерарду, она заговорит.
Иными словами, нужно было создать ситуацию, где у неё не останется иного выбора. Задачка не из сложных, но…
– Что именно говорил Джерард?
Её прозрачные зелёные глаза устремились прямо в душу. Полные тревоги, но абсолютно лишённые подозрений – чистый, наивный взгляд. Хоть праведником себя назвать сложно, обманывать столь искреннего человека было слегка не по себе, где-то внутри заскребли кошки. Но.
– Что ж, ничего не поделаешь.
Выудить информацию через Рейчел куда быстрее и надежнее, чем снова пытать Джерарда. Неприятное чувство было загнано вглубь, а лицо приняло предельно серьёзное выражение.
– По правде говоря… есть подозрение, с Джерардом стряслась беда.
* * *
– Некоторое время назад Джерард обратился за помощью. Сказал, что хочет воспользоваться мощью моего алгоритма для дела, связанного с Маркизом.
Глаза Рейчел распахнулись так, будто воздух вокруг неё вдруг стал гуще. Услышать, что Джерард сам пришёл к Сергею Платонову… такого от него никак не ожидалось. Тот ведь годами уговаривал её держаться подальше от Сергея, словно тот был ходячей угрозой. Если уж решился переступить собственные запреты – значит, совсем прижало.
Тихий голос Сергея наполнил комнату тёплой, тревожной вибрацией.
– Ты много чем помогла. И Джерарду могу помочь тоже… но перед этим хочу кое-что понять.
Слова его ложились мягко, но под ними чувствовался холодный, точный интерес, будто он нащупывал в темноте скрытую пружину.
– Не похоже всё это на обычное самолюбие главы крупной компании. В Джерарде чувствуется не амбиция, а отчаяние. Будто его кто-то догоняет. Почему он так загнан?
Рейчел будто проглотила воздух. Сергей попал точно в нерв.
Потому что мотивы Джерарда прятались куда глубже поста наследника. Гораздо глубже.
Он хотел одного – признания. Настоящего.
Семья её матери всегда жила в доме Маркизов как чужие на бальном полу: ходить можно, танцевать нельзя. Дядья, что сейчас держали власть, и мама Рейчел, Джуди, были лишь наполовину родными. Она ведь родилась от второго брака дедушки. Он её обожал, но стену всё равно поставил: наследство оставил, а доступ к управлению – никогда.
Но говорить об этом… трудно. Слишком личное, слишком хрупкое.
Сергей, заметив её нерешительность, мягко сделал шаг назад.
«Если тема болезненная, давить не стану.»
Пауза растянулась. Лёгкий запах свечи смешался с ароматом мокрых волос Рейчел – тонких, прохладных, с пряной нотой какого-то незнакомого кондиционера. Сильно бил в память.
– Просто реши сама, Рейчел. Стоит мне вмешиваться или нет?
– Мне… решить? – её голос дрогнул.
– Да. Помочь несложно. Но… слышал кое-что о твоих дядях. И даже если всё сложится хорошо, проблемы Джерарда никуда не денутся.
Лицо Рейчел потемнело будто под внезапной тенью. Потому что Сергей был прав до последней запятой.
– Джерард многого добился… а признания всё нет. Ему всегда говорят «в следующий раз». Но ощущение такое, будто дразнят. Как будто морковкой машут перед носом.
Точное сравнение. Настолько точное, что внутри что-то болезненно стукнуло. Столько лет Джерард жил как ослик под плетью, бегущий за обещанной морковкой семейного наследия.
Всё началось три года назад. До этого Джуди и Джерарда даже близко не подпускали к управлению. Но потом старший дядя лишил своего сына права наследования за растраты. И в списке запасных фигур внезапно появились они.
Но «назван наследником» ещё не значит «стал частью семьи». Ему доверяли ровно настолько, чтобы он продолжал стараться. Испытания шли бесконечной чередой, а долгожданный пост всё висел впереди миражом. Обещание, данное шёпотом и забираемое на следующий же день.
Сергей снова нарушил тишину, в голосе его прозвучал разум, от которого морозок пробегал по коже.
«Если это будет продолжаться, может, стоит решить проблему у корня?»
Мысль здравая. Но ставшая почти невозможной.
Родственники со стороны Джуди были не просто сложными людьми. Они держались друг за друга мёртвой хваткой, готовы утопить кого угодно, лишь бы сохранить свой маленький мир нетронутым. Никому никогда не удавалось их сдвинуть.
Но…
Если кто и мог – то именно Сергей Платонов. Человек, который превращал невозможное в рабочий план.
– Ты… правда сможешь помочь ему? – голос Рейчел дрожал, как плёнка воды под ветром.
И ответ прозвучал уверенно, спокойно, почти твёрдо.
– Конечно. Только не так, как он ожидает. Уверен, для него есть путь получше.
– Лучший путь.
Эти слова словно тонкой иглой кольнули где-то под сердцем у Рейчел, оставив лёгкое дрожание. С момента встречи с Сергеем Платоновым всё вокруг будто сместилось, перекосилось, а потом неожиданно выровнялось. Почва под ногами перестала ускользать, размываться, и появилось чёткое направление, плотная уверенность – тёплая, тяжёлая, как ладонь, легшая на плечо.
Становилось возможным преодолеть что угодно. Каждый раз ощущалась эта сила – тихая, несущая – и всё это благодаря тому пути, что показал Сергей.
– Может… Джерарду нужно то же самое.
Мысль вспыхнула, как маленькая искра надежды. Хорошо бы, если бы перемены, случившиеся с ней, коснулись и его тоже.
– Но чтобы найти этот путь, нужны сведения. Если цель Джерарда – кресло генерального директора, нужно хотя бы понять, как принимается решение и какой порядок, – сказал Сергей холодной логикой, сразу касаясь сути.
Словно личная жизнь Джерарда его вообще не касалась. Но Рейчел знала – это только маска. Старая, знакомая, до боли понятная.
– Как тогда…
Перед глазами всплыло, как он ни капли не дрогнул перед смертью Дилана. Но потом, уже в гостиничном номере… совсем другое лицо. И чуть раньше – когда пальцы на миг коснулись его запястья… Под кожей прошла тревожная дрожь.
Сергей был самым настоящим человеком из всех, кого она знала. Грубоватые методы, жесткие слова, но сердце – мягче любого.
Поэтому Рейчел всё же решилась приоткрыть рот, тяжёлый от сомнений:
– В «Маркизе» есть такая штука… Семейный Совет.
* * *
Описание Рейчел оказалось куда интереснее, чем можно было ожидать.
Семейный Совет. Высший орган, решающий судьбу корпорации «Маркиз». Что-то вроде совета директоров, только закрытого, обвитого древними обычаями и семейными правилами.
Но решения их касались не только бизнеса. Там учитывалась честь рода, традиции, влияние в политике, кулуарные связи – всё то, о чём обычные акционеры даже не догадывались. Там решались вопросы, которые шёпотом обсуждали за закрытыми дверями, где воздух пах табаком, дорогим алкоголем и старой кожей кресел.
Право голоса делилось между прямыми и боковыми родственниками, а также попечителями семейного фонда. И вот тут – появлялась возможность.
– Значит, помимо дядьки, есть и другие обладатели голосов?
– Да. Но дяди всё равно самые влиятельные.
Ставить на них не стоило. По словам Джерарда, они сидели на своей власти, как блестящие вороны на троне, параноидальные и упивающиеся собственным могуществом. Такие не уступят добровольно.
В подобные моменты оставался один путь – небольшой переворот. Собрать остальных голосующих и протащить решение силой.
– Кто эти боковые родственники и попечители?
– Странные… – поморщилась Рейчел. – Такое словами не объяснить. Лучше увидеть.
«Странные», значит. Осторожное слово, чтобы не сказать «совсем ненормальные». Но плевать. Главное – найти способ склонить их поддержать Джерарда.
Само убеждение не пугало – в нём хватало опыта и умения прижимать людей к нужным углам. Проблема была в другом: где взять возможность? Вызвать всех по одному – бесполезно. Каждый будет тянуть время, отказывать, играть свои игры. Так вечно можно провисеть.
– Есть момент, когда они все собираются вместе?
– Ежеквартальное заседание совета… но туда никто посторонний не попадает.
Значит, путь туда закрыт.
Рейчел замялась, понизила голос:
– Есть ещё весенняя охота на лис…
Охота на лис?
* * *
«Охота на лис» оказалась вовсе не охотой. По словам Рейчел, всё это больше напоминало игру – старую, чуть вычурную забаву, где хмельной запах традиций смешивался с ароматом влажной весенней травы.
Лис никто не трогал. Пускали по следу натасканных гончих, а участники, разделившись на команды, должны были идти за собаками, прислушиваясь к далёкому лаю, к шорохам кустов, к хрусту веток под копытами.
Слова её ложились в уши как что-то непривычное, но любопытство зудело едва уловимым тепло-холодком под рёбрами. Что-то средневековое, будто старые гобелены оживали, раздувая пыль веков.
«Такое, значит, тоже сохранили…»
Когда-то доводилось считать себя человеком, познавшим жизнь верхушки общества, но подобная забава попадалась впервые. Наверное, традиция старая, родовая, тщательно прикрытая от чужих глаз.
Впрочем, важнее было другое.
– На охоту приходят и родня из «Маркиза», и попечители фонда.
Идеальная точка сбора для всех, кого в обычный день поймать поодиночке было бы мучением. А значит – место, где нужно обязательно оказаться.
Но на пути возник маленький, но противный крючок.
– Чтобы попасть на охоту, нужно, чтобы кто-то из деревенских жителей выступил хозяином и пригласил тебя. И придётся провести ночь в его доме.
Тон Рейчел выдал, что дело не такое уж простое.
– Может, ты пригласишь? – спросилось автоматически, хотя запах проблемы уже витал в воздухе.
– Не могу. Поместье записано на маму… Даже мне нужна её личная отметка, иначе меня туда не пустят. И переночевать у неё тоже придётся.
Стало ясно, что путь всего один: приглашение от матери Рейчел, Джуди.
Не так уж сложно добыть такое приглашение. Если сын натворит дел – мать прибежит сама. Значит, задача решаемая.
Разговор с Рейчел затянулся до пяти утра. Ночь пахла остывшим кофе, запотевшими окнами и лёгкой усталостью, что липнет к коже. Когда стрелки часов подползли к новой цифре, она попыталась растолкать Джерарда, собираясь увезти его домой. Перехват жестом – мягким, но уверенным.
– Пусть останется. Отвезу тебя сам.
– Но почему Джерард…?
– У него важная презентация.
Ранее Джерард говорил тихим, сбивчивым голосом: впереди встреча с дядьями, где нужно представить стратегию выхода на китайский рынок. Решение там примут такое, что либо дадут ему полномочия, либо закроют дорогу окончательно.
– Если там решают такие вещи…
Становилось понятно: семейный совет. Совещание через три дня. Один день уже утёк, остались два. Время истончилось до опасной плёнки.
Чтобы выжать из Джерарда нужный результат, его следовало держать рядом и гонять до упора, пока мозги не засветятся искрами.
Рейчел же озвучили другую, более спокойную версию:
– Помогаю ему составлять стратегию. Материала мало, если не посидим всю ночь – можем не успеть.
Правдоподобно прозвучало, Рейчел кивнула:
– Хорошо. Рассчитываю на тебя.
* * *
Разговор оказался невероятно плодотворным. Информация улеглась в голове ровно и звонко, будто выстрел стартового пистолета.
«Значит, нужно всего лишь заставить Джерарда устроить скандал?»
Именно на семейном совете, который состоится через два дня. Джерард должен был совершить поступок настолько громкий, чтобы это вынудило мать вмешаться и пригласить меня на охоту.
Разумеется, под «поступком» понималась не мелкая ошибка. Нет. Только прямой вызов власти дядей.
То, что вспыхнет ярко, громко и обязательно привлечёт нужный взгляд.
До семейного совета оставалось совсем немного, а Джерард уже однажды сорвался на крик перед своими дядями, выкрикнув что-то вроде: «Сам разберусь!» Но для задуманного замысла этого не хватало.
Хотелось от него не робкого всполоха, а настоящего взрыва. Вызывающего, громкого, такого, что оставит в воздухе запах пороха. Прямое публичное объявление войны – в тот самый миг, когда перед старейшинами рода стоит вся семья.
Чтобы хватило смелости на подобное, предстояло сначала разрушить старые путы.
Внутри Джерарда жил тонкий, липкий страх – след от многолетнего давления дядей, их искусно выстроенной газлайтинговой паутины. Человек, которого годами внушали его ничтожность, со временем перестаёт видеть собственный рост, словно стоит в комнате с кривыми зеркалами.
Из этой комнаты его следовало вытаскивать.
* * *
Запах утреннего кофе еле успел разлиться по кухне, когда по коридору прогремел резкий звук – будто кто-то опрокинул стул. В следующее мгновение, весь растрёпанный и бледный, из спальни вылетел Джерард. Глаза блуждали, дыхание сбивалось, будто он проснулся в чужом месте.
– Э… это… где… что произошло… – губы дрожали, слова сыпались, словно стеклянные осколки.
Похмельная мутность ещё держала его, но среди разорванных воспоминаний отчётливо выделялось одно – момент вчерашнего вызова дядям. Плечи у него резко опустились, голова склонилась, пальцы сжались так, что побелели костяшки.
Тяжёлое молчание заползло в комнату, как холодный туман.
Рука легла ему на плечо – неуверенно, но твёрдо, чтобы остановить разрастающуюся панику. Под пальцами кожа казалась натянутой, словно струна, готовая лопнуть.
– Случившееся уже случилось. Теперь важно другое – куда двигаться дальше.
Слова вышли ровно, будто отмеренные на аптекарских весах.
– Но… так неправильно. Нельзя было… не имею права… не достоин…
У Джерарда голос дрожал, словно сквозь него проходил ледяной ветер. В глазах стоял страх потерять всё – привычный статус, уважение, остатки семьи.
И в этот момент он был особенно уязвим. А значит – идеален для перезапуска.
Потому что единственный способ уничтожить чужой газлайтинг – погасить его собственным, более сильным, но направленным на восстановление.
Мир взглядов – вот что формирует человека. Мир его дядей делил всех на две касты: тех, у кого есть ценность, и тех, чья ценность зависит от чужого одобрения. И Джерард по привычке стоял во второй.
Теперь следовало предложить ему другую Вселенную.
– Говорил же: в мире есть только два типа людей – ведущие и ведомые.
Голос прозвучал мягко, но настойчиво, как стук костяшек по деревянному столу.
В старой системе он был ведомым. В новой – ему отводилось место впереди.
– Столкновение с дядями – это нормально. Когда встречаются два лидера, искры летят неизбежно.
Слово «лидер» повисло в воздухе, как запах свежего озона перед грозой. Джерард моргнул, будто не веря, что это сказано о нём.
– Лидер…? Я… лидер?
Неуверенность ещё трепетала, но в глубине зрачков уже мелькнул тонкий, яркий интерес. Слабая, но живая искра.
Так и должно было быть.
Усилия последних дней начали приносить плоды.
Тонкие поддразнивания вроде «ты ведь ведомый» звучали не просто насмешками. В них пряталась попытка аккуратно встряхнуть Сергея Платонова, разжечь в нём забытое стремление вести за собой, а не плестись сзади. Слова оседали в нём медленно, как горячий пар на холодном стекле, но оседали точно.
Теперь Джерард смотрел внимательнее, словно наконец позволил себе услышать то, что давно витало в воздухе.
В комнате стояла терпкая тишина, пахло чуть прогоревшим кофе и утренней бумагой. Воздух дрожал от напряжения.
– Так и есть. Ты – лидер. Просто слишком долго маскировался под ведомого, чтобы не лезть на рожон со своими дядьками. Но природу лидера не задавить навечно. Поэтому-то всё и вырвалось наружу. Поэтому и рвануло.
Слова вышли мягкими, но твёрдыми, будто кинули на стол старую монету, и та тихо звякнула, подтверждая каждую букву.
Надо было перевернуть его бунт с ног на голову – и переворот удался. Не слабость двигала им, а прирождённое чувство направления, стержень, который пытались гнуть слишком долго.
– И удержаться от этого было невозможно. Даже если бы всё вчера не случилось, вспышка всё равно настигла бы тебя позже. Лидеры не умеют прятать собственную суть под одеждой покорности.
Когда уверенность достаточно глубоко проросла в его голове, наступил момент, когда запахи и звуки вокруг словно затихли, приглушились – время перейти к следующему шагу.
– Теперь решает только выбор. И вариантов, по сути, всего два.
Пальцы разогнулись по одному – сухой сустав щёлкнул едва слышно.
– Первый – пойдёшь, извинишься перед дядьками, признаешь всё ошибкой и снова натянешь маску ведомого. Но будешь душить себя изо дня в день, и очередной взрыв неизбежен. Потому что ты не создан быть ведомым. Второй – принять свою природу лидера и занять своё место.
Молчание повисло плотным влажным туманом.
Джерард хмурился, беспокойно шевелил плечами, будто рубашка жала под лопатками. В глазах попеременно вспыхивали страх и жадная надежда. В конце концов он поднял голову.
– Надоело быть ведомым.
Слова прозвучали тяжело, будто сорвались с каменного уступа. Это было признание. И решение.
Разумеется, иначе быть не могло. Кому захочется добровольно записывать себя в подчинённые, имея шанс стать тем, за кем идут? Тем более человеку, которого семья видит наследником.
Уголки губ тронула тихая улыбка, почти незаметная, но тёплая.
– Отлично. Раз принято решение стать лидером, значит, первый настоящий шаг сделан. Ты всегда был им, просто впервые позволил себе это признать.
Когда его уверенность окончательно окрепла, можно было переходить к сути.
– Раз решился, помогу дальше. Главное сейчас – собрать как можно больше голосов.
– Голоса?
– Рейчел рассказывала про семейный совет. Чтобы стать генеральным, нужно выиграть нечто вроде голосования.
Имя Рейчел заставило Джерарда вздрогнуть, будто по спине черкнули холодным ногтем. Неуютно ему было оттого, что чужие люди знают о семейных механизмах. Но тревогу пришлось обрезать – поздно что-то менять.
– Главное – голоса. Это политическая схватка, обычные выборы.
– Выборы…
Слово, похоже, осело в нём как холодный камень. Губы дрогнули, дыхание стало неровным – будто само представление об этом давило на грудь.
– Так что? Решил всё же быть ведомым?
– Нет… Просто выборы…
Это была не боязнь, не слабость. Это была битва миров внутри него самого.
Лидерская искра тянула вперёд, а воспитанная годами зависимость от одобрения дядек тащила назад. Они так долго внушали ему, что их благословение – единственный критерий ценности, что мысль пойти против них воспринималась почти преступлением.
Долгие годы скрытого давления оставили глубокий след.
«И это придётся выкорчевать тоже.»
Порабощённое мышление нужно было перевернуть так же, как ранее перевернули понятие его бунта.
Чтобы переместить тяжесть выборов в другое русло, пришлось лишь слегка подтолкнуть нужную мысль – словно повернуть тугой рычаг, скрипнувший в тишине.
– Если выборы вызывают отвращение, всегда остаётся путь через огласку.
– Огласку?
– Да. Допустим, всплывут несколько тёмных историй компании Мосли. Тогда можно и не лезть в голосование – достаточно дождаться, пока акции рухнут в пыль, и забрать власть в момент хаоса.
В воздухе чуть дрогнул запах бумаги и холодного металла от ноутбука. На полу тонко потрескивал старый паркет.
Джерард побледнел так резко, будто комнату осветила вспышка сварки.
И было отчего: подобное предлагалось человеком, который уже разнёс в клочья и «Теранос», и «Валиант». От одного предположения, что следующим станут Мосли, морозок пробежал бы по коже даже у стального инвестора.
Конечно, наследник компании не мог желать конца своего будущего дома – не такой.
– В Мосли… никаких скандалов нет! – выдохнул он поспешно, будто отгонял призрак за спиной.
Плечами лишь качнулось лениво, как будто вопрос вообще стоял мелкий.
– Уверен?
Молчание повисло тяжёлым комком – почти слышно, как оно катилось по горлу, царапая изнутри.
– Если уверен, страх-то откуда?
Снова тишина. Запахом тревоги потянуло, будто воздух стал сырым.
Правды, разумеется, под рукой не имелось – но правды и не требовалось. Репутация хищника сама всегда работала лучше любого компромата. Попробуй только решиться проверить такой блеф – и можешь хоронить фирму.
Джерард сглотнул.
– Не… не хочу, чтобы случилось такое…
Его слабый протест был именно тем ключом, который нужен был.
– Даже если не хочешь, уже поздно отступать. Решение поддержать тебя принято.
Слова легли тяжело, как камень на столе.
– Независимо от обстоятельств, место генерального директора тебе будет обеспечено. Любой ценой.
Ведь коронующие никогда не спрашивают у наследника, хочет ли тот короны. Возводят того, кто нужен, а не того, кто просится.
– Если возможно, мирный путь предпочтительнее – выборы. Огласка, конечно, приведёт к победе быстрее, но наследовать пустошь придётся именно тебе. А здоровая компания куда лучше разрушенной. Но раз уж выборы тебе так… неприятны…
– Н–нет! Спокойно… через выборы! Пусть будут выборы! Люблю выборы! – выпалил он, размахнув руками так, что стул под ним скрипнул.
Боязнь выборов у него испарилась так быстро, будто кто-то распахнул окно.
Раз он принял новое понимание этого процесса, пора было подводить его к следующему шагу.
– Раз выборы – тогда семейный совет через два дня – ключевой момент. Покажу способ, который даёт стопроцентную победу. Главное – выучить его вовремя.
– Победную стратегию? Такое вообще бывает?
– Бывает. Есть в ней, правда, риск…
На слове «риск» он чуть напрягся, будто холод пальцем провели по позвоночнику.
– Ничего страшного. Даже если провалишься, всегда останется вариант с оглаской.
После этого у Джерарда лицо сморщилось так, словно он надкусил лимон с кожурой.
– Если опасные варианты не по вкусу, остаётся безопасный. Конечно, процедуру с оглаской будет трудно назвать красивой, но она куда быстрее и…
– Выучу! Быстро! Немедленно!
Так он и определился окончательно.
А потом выдержал тренировку – жёсткую, давящую, с десятками повторений. Пот на нём пах кислым металлом, дыхание срывало горло, голос то срывался, то сипел:
– Ты хочешь, чтобы… такое делалось? Совсем безумие!
Возмущение проскакивало, но лишь в перерывах между отработкой приёмов. Желание избежать пути огласки подстёгивало его куда сильнее жалоб.
Через два дня, когда последний раз проверялись выражение лица, голос, стойка, движения рук, даже то, как он моргает…
– А вот теперь готов.
Пришло время для первого серьёзного удара в его жизни.
