Текст книги "Черная тень над моим солнечным завтра"

Автор книги: Константин Сибирский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Константин Сибирский.
Черная тень над моим солнечным завтра

1. Поклонники идей Маркса

В светлой, обставленной модерной мебелью, комнате происходит оживленная дискуссия. Четверо, среднего возраста интеллигентных мужчин, разбившись на два противоречивых лагеря, ожесточенно спорят.

– Да! Идеи Карла Маркса… – при этом Мак Рэд поворачивается к стенному портрету своего бородатого кумира, – мне положительно нравятся!

– Решительно не понимаю, что в них может нравиться? – удивлен Джеф.

– Ведь только подумать: при коммунизме каждый будет трудиться по возможности, а получать по потребности! – страстно доказывает Мак Рэд.

– Но, мой дорогой друг! Ведь это чистая утопия! Эта идея противоречит здравому смыслу, – возражает Джеф.

– Почему же? – недоумевает Мак Рэд.

– Если ваши возможности трудиться будут очень невелики, а потребности, наоборот, будут все время увеличиваться, ибо нет преград человеческим желаниям, то спрашивается – откуда появятся блага, чтобы удовлетворить эти потребности? Очевидно, для благоденствия членов коммунистического общества необходимо ввести институт рабов…

– Это уже совершенная чепуха, – кипятится Мак Рэд. – Вы, Джеф, просто переходите на демагогические приемы!

– Нет, зачем же… Совершенно серьезно! Очевидно, институт рабов действительно необходим? если это уже практикуется в некоторой стране, ставящей социальные эксперименты в грандиозном масштабе. Верхушка этого общества трудится по возможности мало, а получать стремится много. Для этого нужно, чтобы кто-то трудился даже сверх возможностей, а для этого, в свою очередь, нужна палка… – делает выразительную паузу Джеф.

Мак Рэд пристально смотрит на говорящего и в его серых, стальных глазах вспыхивает злой огонек.

– На какую страну вы намекаете?

– Я не намекаю и не назвал эту страну лишь потому, что все присутствующие прекрасно это знают. Люди, имеющие трезвый ум и немного способности самостоятельно мыслить, знают на примере этой страны, что коммунизм несет разруху и хаос.

– Коммунизм несет светлое, прекрасное будущее!

– Не кажется ли вам, Джеф, что вы увлекаетесь? – подымается, до сего времени молчавший, Де-Форрест. – Вы должны признать, что в советской России происходят гигантские общественные сдвиги, а, если они не происходят без некоторого, э-э… трения, то что же здесь удивительного?… Кто хочет съесть яйцо – тот должен разбить скорлупу…

– Коммунизм – это черная тень над моим солнечным завтра! Я далек от мысли утверждать, что у нас в Штатах все безукоризненно, но я не стану разбивать скорлупу, чтобы добраться до тухлого, отвратительно воняющего яйца, которое я не только не в состоянии буду съесть, но и глядеть на которое омерзительно. Воля ваша, друзья, но я буду всегда голосовать против коммунистов! – отвечает Джеф, сохраняя невозмутимое спокойствие.

– Я так и поступаю, – изрекает молчаливый Кларк.

– Мы не будем вас спрашивать. Среди американцев слишком много Джефов, чтобы можно было рассчитывать, что они добровольно откажутся на выборах от своего личного маленького благополучия во имя идеи прекрасного завтра… Мы просто введем коммунизм, как это сделали в России, – не унимается все больше разъяряющийся Мак Рэд.

– В Америке вы этого не сделаете. Именно в Америке и именно потому, что в ней слишком много «Джефов», которые имеют свое собственное благополучие… Ведь для коммунизма необходимы нищета, разруха и хаос. Только в такой питательной среде наиболее благоприятно культивируется бацилла Маркса!… Миллионы «Джефов» помешают вам, Дуглас Мак Рэд!

– Нам помогут! И мы попросту раздавим вас!

– Это будет не так просто сделать… Даже в советской России не успели раздавить своих «Джефов» за двадцать лет…

Обстановка накалена до пределов. Противники с разъяренными взглядами обмениваются колкими, как рапира, репликами. Ссора начинает разгораться, будто костер, политый бензином.

– Дуглас Мак Рэд! Если бы вы не были моим старым другом и современным человеком, я прекратил бы разговор, оставив вас с идеей, которой вы одержимы, в покое, но…

– Вы мне читаете нотации, Джеф?

– Вы очень изменились, Дуг! С тех пор, как старый Нортон Черман, этот профессор левых убеждений, осторожно и умело привил вам, как страсть к особому наркотику, идеи небезызвестного почтенного старца, которые противоречат духу современного цивилизованного человечества…

Мак Рэд подымает тяжелый дубовый стул, пытаясь ударить по голове Своего красноречивого оппонента. Де-Форрест спешит вмешаться, но уже поздно.

Начинается потасовка. Джеф – ловкий парень. Прыгнув в сторону, он избегает сокрушительного удара, который обрушивается на стеклянный шкаф. Звон бьющегося стекла. Летят стулья, посуда и всевозможная утварь.

Стул Джефа попадает, в портрет Маркса. Тяжелая рама, несколько раз качнувшись, с грохотом рушится на пол.

Появившийся на крыльце коттеджа почтальон недоуменно прислушивается к звукам потасовки и нерешительно стучит в дверь.

После повторного стука он толкает дверь, она открывается и перед его взором представляется картина битвы… Бойцы смущенно останавливаются.

– Бэзболл? – понимающе кивает он

– Вроде того… – приглаживая волосы, отвечает Кларк.

– В завтрашнем матче «Мемфис», несомненно, всыплет «Вавилону», – говорит почтальон, видимо, намереваясь поговорить, – в прошлом матче они получили четыре пункта, когда.

– Вы наверное принесли письмо? – напоминает Мак Рэд.

– Мистеру Дугласу Мак Рэд, инженеру. Распишитесь! – протягивает почтальон конверт.

Мак Рэд читает письмо. Остальные о чем-то оживленно беседуют с почтальоном, энергично жестикулируя.

– Я получил приглашение от советского торгового представителя, – кончив читать, говорит Мак Рэд. – Он, по рекомендации компартии США, предлагает на выгодных условиях должность инженера-консультанта в Советском Союзе…

– Это бизнес! – восклицает Джорж Де-Форрест. – От этакой штуки не отказался бы и я!…

– Вы примете предложение, Мак Рэд? – спрашивает Кларк.

– Чорт возьми! Что за вопрос? – отвечает Мак Рэд.

– Знаете что, друзья-коммунисты, – говорит Джеф, подымая обломок стула, – вы поезжайте посмотреть великий социальный эксперимент на практике! И я иду в пари, поставив сто тысяч против тысячи долларов что вы, увидев коммунистический рай, вылечитесь от этой модной и опасной болезни.

– Конечно, поедем! – вызывающе бросает Мак Рэд.

– Чудесно! – доволен Джеф.

– Вот и хорошо! – добавляет Кларк.

– Прекрасно! – подтверждает Де-Форрест.

– Нашу дискуссию о коммунизме в теории и об опыте, полученном на практике, мы перенесем на сколько? – спрашивает Джеф.

Они предлагают заключить договор на два года.

– О-кей! Дискуссия откладывается на два года, А пока, друзья, вспомним славные традиции нашей четверки, выпьем, повеселимся и не будем касаться политики. Я уверен, что о сегодняшней потасовке мы забудем через два года!

– Ты, Джеф, самый политичный неполитик, среди наших политиков, – говорит Кларк, наливая стаканы.

– Да! – восклицает Мак Рэд, подымая стакан – Джеф всегда умел уговорить нашего Иеремию Джиббса ставить ему лучшие баллы, чем он заслуживал.

– Он умеет уговаривать! – подтверждает Де-Форрест.

– Ну, меня он не уговорит… Однако, мы принимаем ваше предложение, Джеф! Кроме того, я принимаю пари: сто тысяч – против тысячи. Отложим окончание нашей дискуссии. А теперь – здесь стало неуютно. Не сменить ли нам этот разгром на, скажем… прелести какого-нибудь ночного клуба?.

Приятели Мак Рэда горячо одобряют его предложение.

* * *

Ярко освещенный зал ночного дансинга. Ленты серпантина опутывают танцующих. Среди них четверка старых университетских приятелей… Заразительно хохочущие женские голоса.

Джеф шутливо предлагает устроить конкурс красоты. Перед зрителями проходит несколько герлс. Друзья обмениваются репликами.

– Вон та, средняя?

– Чудная девушка!

– Славненькая, славненькая!

– А ты, Дуг, не интересуешься?

– О, он у нас одержимый! Дуг может даже с девушками вместо любви разговаривать только о коммунизме, – иронизирует Де-Форрест.

Мак Рэд смотрит в оживленное лицо своей партнерши. Оркестр играет чарующее танго из «Бала в Савойе».

– …На днях я уезжаю в Россию, – говорит Мак Рэд.

– Это, говорят, совершенно отсталая страна?

– Нет, нет! Эта страна имеет перспективы. Она развивается гигантскими темпами, и не сегодня-завтра опередит Америку. Во всяком случае, люди там много счастливее…

– Мой кузен – коммунист говорит то же самое! Только я не верю этому… О нет, я ни за что не покинула бы нашу Америку.

– О, эти «Джефы»! Миллионы «Джефов»!… – с укоризной произносит Мак Рэд. Клубы сигарного дыма окутывают его мужественное лицо.

* * *

Голубая, лунная ночь нависла над портом.

Из легкого тумана постепенно выплывают контуры парохода. Проходят пассажиры и носильщики с чемоданами. Освещенный прожекторами дебаркадер. У трапа двое провожающих и двое отъезжающих.

– Ну, друзья! Только вы там хорошо посмотрите… непременно сняв розовые очки… Хорошо? – спрашивает Джеф.

– Хорошо, Джеф! – отвечает Мак Рэд.

– Задавайте им простые и ясные американские вопросы. Требуйте ясных, простых ответов! – напутствует Кларк.

Последние рукопожатия. Мак Рэд и Де-Форрест поднимаются по трапу. Де-Форрест, делая прощальный жест рукой, кричит:

– Алло, Джеф! Я обещаю не давать ему увлекаться. Я прослежу за ним…

Окончание его фразы тонет в низком звуке пароходной сирены.

Пароход отчаливает. Все дальше и дальше отодвигается его борт с освёщенными рядами иллюминаторов и расплывчатее делаются стоящие на палубе фигуры.

Пароход медленно растворяется в тумане.

Неужели наш фанатик не разочаруется? Разве приложение бредовых идей к практической жизни может дать реальное добро? – слышится голос Джефа.

– Слушайте, Джеф, по чести, ведь ни вы, ни я не были там и ничего толком не знаем. Газеты часто захлебываются, описывая их успехи и достижения… Их статистика и выставки – говорят о многом. Не может ли случиться, что он вернется укрепленный в своих убеждениях?…

– Сомневаюсь, – отвечает Джеф.

2. Лицевая сторона медали

Тяжелый дуб и безвкусные скульптуры украшают кабинет советского комиссара.

Черная фигура восточного божества. Угловатое и скуластое лицо, прищуренные монгольские глаза. Вперед стремительно выброшена правая рука.

Мак Рэд и Де-Форрест сидят в больших, мягких креслах. Взгляд их устремлен в направлении, указываемом рукой Ленина.

Большой стол завален ворохами бумаг. Сверкает никелем чернильный прибор – из машинных деталей, в советском стиле.

Комиссар, заметив взгляд своих посетителей, нажимает кнопку.

На стене кабинета вспыхивают огни светящейся карты, – страны занимающей одну шестую часть суши земного шара. Изумительно выполненная карта густо усеяна сверкающими уральскими самоцветами.

Высокий советский сановник, одетый в партийную полувоенную форму, – зеленую гимнастерку с отложным воротником, брюки галифе и кожаные сапоги, – выйдя из-за стола подходит к карте и мягким, вкрадчивым голосом, будто опытный гид, объясняет:

– Это новостройки, господа! Огни наших пятилеток. Желтые – это химия, – водит он указкой по карте. – Красные – сталь. Синие – уголь. Зеленые – наши совхозы и зерновые фабрики. Вот, отмечены звездами, очаги большевистской культуры, коммунистические высшие учебные заведения. Здесь мы готовим командиров, для пока еще угнетенных колониальных народов мира… – В короткой паузе он испытующим взглядом окидывает своих слушателей, наблюдая, как они реагируют. – Когда мы выполним свои пятилетние планы, мы не только догоним, но и перегоним Америку…

Лица американцев оживляются.

– О, как это хорошо! – восклицает Мак Рэд. – Такой темп развития импонирует Америке!…

– Для выполнения гигантских планов в нашей стране, ощущается недостаток в рабочей силе. Нам не хватает собственных инженеров и техников. Поэтому, мы вынуждены приглашать специалистов из-за границы.

– О, да, это очень хорошо!

– Это прямо чудесно! – мурлычат оба иностранца.

– Иностранные специалисты у нас поставлены в привилегированное положение. Кроме жалованья в советских рублях, они получают солидное вознаграждение в валюте.

– Чудесно! – восторгаются гости.

– Вы поедете строить новый металлургический комбинат. Он находится в самом центре страны, за Уралом, – и гид указывает на крупный, светящийся рубин.

– Чрезвычайно интересно!

– Здесь для вас приготовлен проект договора. Пожалуйста, ознакомьтесь с ним, – протягивает Чернов бумагу.

Мак Рэд читает вслух:

– «Металлургострой» приглашает на службу в качестве главных консультантов по механизации господ Дугласа Мак Рэда и Джорджа Де-Форреста…

Мак Рэд вопросительно смотрит на приятеля. Тот одобрительно кивает головой, и инженер читает дальше.

– В виде вознаграждения консультантам выплачивается по тысяче долларов и по три тысячи рублей советскими деньгами. ежемесячно. Снабжение обеспечивается через магазины «Инснаба», по твердым государственным ценам. Кроме того, специалистам предоставляется в бесплатное . пользование меблированная квартира, персональный автомобиль и переводчица. Срок договора – два года.

Снова взгляд Мак Рэда и кивок Де-Форреста.

– О-кей! – произносит Мак Рэд, вынимая из футляра стило.

– О-кей! – добавляет Де-Форрест, подписывая договор.

Комиссар доволен. Мак Рэд бросает на приятеля взгляд, который должен означать: «Ну, что? Я ведь говорил, что здесь все превосходно…»

– По русскому обычаю, каждое успешно завершенное дело должно быть смочено… – игривым тоном произносит комиссар.

– Пардон, я не совсем понимаю вас? – удивлен Мак Рэд.

– Очень просто. Для того чтобы дело процветало, нужно выпить водки… – разъясняет комиссар, поднимаясь из-за своего стола.

На круглом столе, в углу комнаты, появляется бутылка, большая коробка паюсной икры и три вместительных рюмки.

– О, водка! Как это хорошо говорит Мак Рэд.

– Да это же чудесно! – доволен Де-Форрест.

– Превосходный обычай!

– Чудесная страна!

– Выпьем, друзья, за успешное окончание нашего разговора благополучное начало дела. Каждый новый завод увеличивает могущество нашей страны и приближает день торжества мировой революции… Ведь идеи Карла Маркса и вам не чужды. Вы, хотя и иностранные, но все же коммунисты, снисходительно произносит комиссар.

– О, мистер Чернов! Мы приехали в вашу замечательную страну великих социальных экспериментов не только, как инженеры. Мы хотим отдать наши знания на пользу коммунизма и почерпнуть знания, необходимые нам, – отвечает Де-Форрест.

– И доказать нашим друзьям на родине, что коммунизм – это очень хороший бизнес! – вторит Мак Рэд.

– За ваше здоровье мистеры-товарищи! Мы постараемся, чтобы наш приезд в страну социализма не прошел даром. Вы должны научиться, как делать революцию и управлять страной после торжества этой революции. Вам ведь у себя… тоже придется этим заниматься… Хе-хе… – Чернов фамильярно, но с оттенком почтительности, похлопывает по плечу Мак Рэда – …Инженер весело улыбается в ответ. Комиссар щедро налипает «Особую московскую». Гости пьют и угощаются икрой. Их беседа становится все более откровенной и непринужденной.

– К великому сожалению, на нашей родине коммунистическая партия насчитывает всего лишь несколько десятков тысяч членов, – сетует Мак Рэд.

– О, да, да, да! Если бы у нас было большинство, мы провели бы кандидатуру коммуниста в президенты… А?!… Товарищ Браудер, мне кажется, подошел бы… – рассуждает Де-Форрест.

Мак Рэд морщится, будто в рот ему попал кусок лимона.

– Опять ты с этой нелепой идеей, Джордж!… Русские коммунисты не ждали, когда их выберут. Они сами захватили власть…

Чернов улыбается.

– Вот это правильно! Товарищ Мак Рэд подходит к делу по-настоящему и практически. Если вы хотите делать революцию, должны сбросить белые перчатки.

– Что-же?… Революция в крови и на крови? – удивлен Де-Форрест.

– А где вы видели революцию без крови? – вопросом на вопрос отвечает Чернов. – Самый опасный враг коммунизма это мягкотелость отдельных коммунистов, Лучший коммунист тот, кто беспощаден. По учению Маркса, во всем мире должна произойти коммунистическая революция и восторжествовать диктатура, пролетариата. Мы – коммунисты – сначала бросим заманчивые и прекрасные лозунги, при помощи которых совершена революция в России: – «Земля – крестьянам. Фабрики – рабочим». Самое главное разъярить и возбудить аппетит у масс… Когда толпа звереет – дело сделано. Тогда коммунисты становятся в авангарде и поведут массы куда хотят.

– Это теория!… – бросает Де-Форрест.

– Это практика. Так было у нас, – разъясняет Чернов.

– Да, но здесь Восток! А там – Запад… Там, может быть, нужны иные методы, – возражает Де-Форрест.

– Это ошибочная и враждебная духу подлинного коммунизма теория… Наша наука основана на диалектическом материализме… Впрочем, вы еще, очевидно, не изучали этих вопросов… Поживете у нас, научитесь…

Чернов звонит по телефону. В кабинет входят две молодые девушки с поразительно контрастной внешностью.

Первая одета в защитного цвета костюм, – блузу с расстегнутым отложным воротником и прямую, как мешок, юбку. Туго затянутый кожаный пояс и портупея выделяют развитую грудь. Она по-военному рапортует:

– Прибыла в ваше распоряжение.

Инженеры с интересом рассматривают боевую девушку.

«Она похожа на солдата всемирной революции», – незаметно пишет Мак Рэд, протягивая записку Де-Форресту. Тот, прочтя, улыбается.

– Это ваши переводчицы. Пожалуйста, познакомьтесь, – представляет комиссар.

– Паша Молотова! – развязно рекомендуется низкая и коренастая комсомолка.

– Ирина, – смущенно представляется вторая, высокая и стройная шатенка, опуская глаза под пристальным взглядом Чернова.

– Очень приятно познакомиться с русскими представительницами прекрасного пола, – вежливо раскланивается Мак Рэд. – Женщины в вашей стране меня восхищают более всего!

– Еще бы!… – соглашается комиссар.

– О, эти русские женщины! Я читал о них!

– Говоря о наших женщинах, вы должны различать два понятия: русские и советские женщины.

– Я, право, еще слишком мало знаком с вашей страной – заколебался Де-Форрест. Но, как бы поняв мысль Чернова, поднял глаза на обоих девушек; долгим, пристальным взглядом осмотрел Ирину и скользнул быстро по Молотовой. Он, действительно, смутно понял различие между двумя понятиями, о которых говорил Чернов, и, хоть и не разобравшись еще в тонкостях, скорее инстинктивно, чем рассудочно, быстро произносит:

– Я думаю, что имею в виду русских женщин… Это национальный тип…

Чернов и Молотова обмениваются быстрым, многозначительным взглядом. Комиссар, взглянув на свои ручные часы, переделанные из больших карманных и напоминающие будильник, заторопился.

– Однако, у меня скоро совещание! Вот что, девушки! Иностранные специалисты уже порядком устали от деловых бесед. Им не повредит немножко развлечься. Вы им покажете нашу прекрасную Москву. Повезите в Третьяковскую галлерею, музей изящных искусств, а на вечер я заказал места в Большом театре.

– Вы очень предупредительны! Благодарим вас. Мы хотим побыстрее познакомиться с советской действительностью, о которой слышали столько чудесного за океаном, – говорит Мак Рэд.

– До свиданья, господа! Развлекайтесь, – встает Чернов, давая понять, что аудиенция окончена.

– До свиданья, товарищ Чернов! – пожимают руку инженеры, выходя вместе с переводчицами.

Чернов глядит им вслед и на его лице мелькает саркастическая улыбка.

3. Человек с львиным лицом

Просторный кабинет главы Коминтерна напоминает библиотеку. В стеклянных шкафах видны толстые фолианты произведений всех четырех столпов марксизма.

Человек с волевым и грубым лицом, напоминающим львиный лик, погружен в чтение письма.

– Чорт возьми! – Это интересно! – восклицает он. – Идея! – читая дальше он снова бросает реплику, – этим товарищам необходимо сделать карьеру!!!

Дымится забытая на столе сигара. Кольца дыма медленно поднимаются вверх и затейливой вязью расплываются на фоне узкого старинного окна. За ним видна массивная кирпичная стена с характерными средневековыми зубцами и башнями.

– Этот Чернов сообразительный малый. Парень на месте! Каждый ответственный коммунист является одним из винтиков сложной, комбинированной машины, подготовляющей всемирную революцию… И штаб ее находится здесь! – беседует в одиночестве таинственный лик. – Я хочу господствовать над миром, и тогда!…

Он смотрит тяжелым остановившимся взором, будто трибун перед тысячами невидимых слушателей.

– Вы почувствуете месть человека, травимого буржуазным обществом!! Час расплаты близится! Я ничего не забыл!! О, нет!!!

Полуночный одержимый оратор трясет своей гривой. В его проницательных глазах зажигаются и блекнут какие-то удивительные и недобрые фосфорические огоньки. Быстро и безшумно, как огромная дикая кошка, он ходит по диагонали кабинета, устланном мягким персидским ковром, беседуя сам с собой.

– У нас есть прекрасные агенты – генералы коммунизма – индусы и финны, болгары и сербы, немцы, поляки и даже пламенная испанка – «Неистовая Пассионария» – Долорес Ибаррури!!

Человек с львиным лицом подходит к пьедесталу и перелистывает огромный альбом деятелей Коминтерна. Перед его взором мелькают фотографии Тореза, Андре Марти, Матиаса Ракоши, Дюкло, Анны Паукер, Куусинена, Долорес Ибаррури, Сен Катаямы, Тельмана и Эрколи.

Тяжелый застывший взгляд останавливается на пустых незаполненных листах альбома.

– Нам не хватает достойных, беззаветно преданных американцев и англичан. Это упорно антикоммунистические народы. Проклятый капитализм глубоко запал в их душу, сердце и психику. Поэтому на них необходимо обратить особое внимание… Я должен создать новые кадры. Отыскать, взрастить и воспитать своих генералов. На это потребуются годы. Но я терпелив, и не отступлю ни перед чем. Годы?… – Ха, ха, ха… Здесь, за этими старинными стенами я в большей безопасности, чем тогда, когда меня судили за поджог Рейхстага… Когда-то мне сказал один мой друг. – Ты способен поджечь не только Рейхстаг, но и весь мир! – Ха, ха, ха! И может быть это правда!?…

Он снова возвращается к письму, присланному из-за океана и просматривает его вторично.

– Характеристика Цека американской компартии блестяща. Его отец написал книгу. И он тоже пишет. Это хорошо… Теперь он приехал изучать коммунизм на практике. – Однако, это выглядит несколько иначе, чем в теории… Идея! Я его засажу за учебу в Коммунистический университет Народов Запада… И если нужно будет, я буду заниматься с ним сам…

Он прислушивается к медленному бою часов, доносящемуся с высокой остроконечной башни. Бой часов сменяется музыкой гимна, призывающего к революции… И лик, прижмурив глаза, в экстазе слушает приятную ему музыку. Рассматривая фотографию он произносит:

– И я его приклею сюда! Вот сюда…

И в воображении человека с львиным лицом небольшая карточка Мак Рэда вырастает до размера фотографий в альбоме.

– И так, товарищ, Мак Рэд! До скорого свиданья. Я хочу с вами разговаривать лично. Однако… это произойдет не так скоро… Я имею выдержку и терпение…

Он становится лицом к окну и глядит на темные силуэты зубчатой, кирпичной стены.

Куранты на одной из башен, медленно и торжественно бьют двенадцать и снова играют гимн революции.

* * *

Ночь. В ореоле огней чернеет зубчатый силуэт Кремля.

Со стороны Лубянской плошали не спеша идет седоватый человек в форме майора НКВД. Пересекая Красную площадь, его взор на мгновенье останавливается на черном памятнике умершего вождя революции.

– Черный камень коммунизма! – задумчиво шепчет чекист.

В высоких стрельчатых воротах башни его останавливает солдат с автоматом.

– Пропуск?

Дежурный командир кремлевской охраны, пристально вглядывается в лицо и сверяет с фотографией пропуска…

Что своих не узнали? – недовольно ворчит чекист.

– Порядок товарищ Петерс…

Человек с львиным лицом сидит склонившись над бумагами. На его столе звонит один из трех телефонов.

– Пропустите! – коротко отвечает он, взяв трубку.

Седой чекист появляется в кабинете.

– Садитесь! Меня интересует американец? Этот Мак Рэд…

– Эти дна иностранца, Мак Рэд и Де-Форрест – консультанты «Металлургостроя».

– Меня меньше всего интересуют их технические функции. Я хочу знать о их политической благонадежности. Что вам известно о них?

– Пока немного. Приставив, как обычно, нашего агента, я поручил наблюдать, не занимаются ли они шпионажем.

– Шпионаж!? – морщится человек с львиным лицом. – Мне нужно более серьезное наблюдение. Пошлите наилучшего агента. Найдите в вашем Наркомате женщину. Но такую женщину, чтобы она проникла в их душу. Душу! Понимаете, товарищ Петерс! Я хочу знать, можно ли им доверить серьезное дело!?

– У нас есть немало способных агентов… Первые донесения сообщают, что Мак Рэд любит разговаривать о коммунизме. даже с женщинами.

– Это хорошо! Эти американцы нам нужны. В особенности Мак Рэд. Второй теленок…

– Я понимаю вас! – учтиво отвечает чекист.

– Товарищ Петерс! Это особо важное задание. На этом деле вы сделаете карьеру, или…

– Надеюсь это задание с честью выполнить.

Выполняйте! О ходе докладывайте лично мне.

Петерс по-военному отдав честь, удаляется из таинственного кабинета.

Куранты на башне четко отбивают два часа пополуночи.