Текст книги "Хамелеон 5 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8
Ложь во спасение. Часть 3

– Рассказывайте. Вижу ведь, что снова что-то эдакое придумали. Да и садитесь уже обратно на стул. Чего вскочили-то? – буркнул под конец Иосиф Виссарионович с некоторым укором. Только непонятно было, что именно стало причиной упадка его настроения, обличительные слова посетителя, его собственные многочисленные недоработки, в целом складывающаяся неприглядная ситуация или же столь не вовремя прогоревший табак, из-за чего пришлось приступить к прочистке трубки и набиванию новой порции «курятины».

– Собственно, идея у меня не сильно отличается от того, что было осуществлено 1 мая текущего года, – разместившись на стуле, напомнил Геркан о наделавшем немало шума во всём мире военном параде.

– Полагаете, что новая демонстрация подобной лавины тяжелых танков вновь позволит остудить определенные горячие головы? – с явно читаемым на лице сомнением поинтересовался у того Иосиф Виссарионович, ожидавший чего-то более стоящего и действенного. Ведь дважды показанный фокус – уже не фокус.

– Не совсем так, – не стал ещё сильнее расстраивать его Александр, придумавший кое-что «погорячее». – Танками мы их всех, конечно, обязаны припугнуть опять. Лишним это точно не будет. Точнее даже наоборот – будет нелишним. Но в этот раз я предлагаю раскрыть ещё одну уникальную особенность Т-120, о которой мы прежде якобы умолчали. Естественно, в реальности не существующей. Но, кто об этом им расскажет?

– И что же такого эдакого пришло в вашу голову? – на сей раз довольно хмыкнув, что, мол, не ошибся в хитрости собеседника, уточнил глава СССР.

– Во время следующего первомайского парада предлагаю сообщить на весь мир, что Т-120 это не просто тяжелый танк прорыва. Нам потребуется сделать акцент на том, что он является первым в мире танком, специально разработанным для ведения боевых действий в условиях массового применения атомного оружия, – ступил на очень тонкий лед краском, поскольку вся «ядерная тема», несомненно, находилась под грифом «Совершенно секретно». – Расскажем о возможности его полной герметизации, о всевозможных системах очистки воздуха, да хоть о наличии внутри полноценного туалета, как на субмаринах, чтобы экипаж мог функционировать, не покидая машину сутками напролет. И, естественно, укажем на наличие у него внутренней свинцовой рубашки, что полностью уберегает танкистов от пагубного радиоактивного излучения.

– Тогда показа всего одного танка будет совершенно недостаточно. Придется сделать несколько десятков таких боевых машин. И сделать очень быстро. Как вы полагаете? – уточнил глава государства этот момент у присутствующего танкиста.

– Да, товарищ Сталин. Придется, – не стал отрицать очевидного факта Геркан. – Минимум полсотни штук придется продемонстрировать, чтобы нам поверили. При этом непременно заострим внимание на их внешней форме! Мол, сделаны они такими покатыми со всех сторон, в том числе, чтобы взрывная волна не повреждала их, не опрокидывала, не срывала башни, а просто окатывала корпуса, словно вода в реке камень, и шла себе дальше. А после, как гром среди ясного неба, по всей Красной площади разнесется глубокий и мощный голос товарища Левитана, уведомляющий всех и каждого об успешном испытании в СССР первой атомной бомбы мощностью этак килотонн в двадцать. И пусть обязательно при этом уточнит, что по полученным в результате испытательного взрыва данным, всего одной такой бомбы достаточно для полного уничтожения города размером с Берлин, Рим, Лондон, Токио или какого другого крупного города мира. Вслед за чем в небе над Кремлем должны будут тут же появиться все наши стратегические тяжелые бомбардировщики Пе-8. Необходимо, чтобы они буквально затмили собой Солнце, тем самым демонстрируя факт наличия у нас годного средства доставки подобной бомбы на очень, очень, очень дальние расстояния. Ну? Как вам такая картина?

– Должен признать, что сознание действительно рисует зловещее зрелище, – согласился большой любитель театральных представлений с возможной действенностью подобного спектакля. – Окажись я на месте «гостей» нашей страны, перепугался бы очень сильно. И впредь трижды подумал бы о том, а стоит ли вообще связываться с Советским Союзом. – Аж замерев с набиваемой трубкой в руках, уставился куда-то вдаль секретарь ЦК ВКП(б), видимо, прокручивая всё это у себя в голове. – Тут вы, несомненно, угадали с тем страхом, который необходимо взрастить в сердцах наших недругов. Но ведь это окажется откровенным блефом. Как доказывать будем? – отмерев, с хитрым прищуром уставился он на автора предложения.

– Да, это будет блеф, – едва заметно пожал плечами Александр. – Но те же немцы и американцы точно вздрогнут в ужасе, поскольку также ведут разработки в данной области, если верить данным Харона. А мы еще и бензинчика в костер их страха плеснем, пообещав свозить всех желающих на место проведения испытания.

– Которое заранее как следует подготовим. Так вы мыслите? – совершенно верно уловил всю суть подобной откровенно грандиозной манипуляции Сталин.

– Совершенно верно, – подтверждая догадку «вождя», кивнул головой Геркан. – Потребуется поднять все архивные данные по взрыву тунгусского метеорита в 1907 году. Организовать туда срочную экспедицию. И не одну! Чтобы они чётко обрисовали все последствия, произошедшего когда-то давно грандиознейшего взрыва в небесах. Непосредственных свидетелей опросить опять же, если они всё еще живы. А после воссоздать в каком-нибудь удаленном от лишних глаз уголке нечто подобное, но с учетом необходимости оставления следов воздействия пламени и разбросав тут и там частички радиоактивных материалов, коли у нас имеются такие руды.

– Найдутся, – усмехнувшись, ответил руководитель государства на вопросительный взгляд Александр. – И насчёт метеорита вы это очень удачно припомнили! Помню, помню, как об этом феномене писали в газетах. Очень удачный пример. Будет от чего отталкиваться.

– Ну и отлично! – расплылся в ответной улыбке приободренный краском. Ведь его высокопоставленный собеседник не стал тут же возражать против осуществления всей этой мистификации. – Пока мы всё для всех желающих согласуем. Пока соберем вместе представителей всех заинтересованных стран. Пока свозим их в какую-нибудь глушь в самом центре страны. Пока шпионы наравне с учеными там всюду будут лазить и тайком собирать материалы для исследований. Пока вернутся к себе и начнут всё это дело изучать. Уже наступит осень. Главное всё это дело подольше затянуть. А мы со своей стороны для большей затравки вдобавок пригласим всех в октябре на показательный подрыв второго атомного боеприпаса. И даже показательно сбросим тот с самолета, когда все любопытствующие соберутся вновь. Только теперь осуществим действо где-нибудь в пустыне полной песчаных барханов. Но он, увы и ах, не взорвется в воздухе, а, сорвавшись со строп тормозных парашютов, просто ухнет в пески. Где через назначенное время и взорвется, якобы уйдя на глубину метров в тридцать и подняв при этом грандиозную пыльную бурю, что скроет от взора ряд теоретических несоответствий. Правда, для этого нам где-то потребуется достать не менее двадцати тысяч тонн взрывчатых веществ, чтобы со стороны подрыв «атомной бомбы» выглядел хоть как-то правдиво. Ну и радиоактивные материалы туда, опять же, потребуется также заложить, дабы последующие исследования проб песка показывали радиоактивное заражение территории. А то, что взрыв произойдет не штатно… Ну, разведем руками и скажем0;– Как результат. И время снова выиграем. И дадим всем знать, что и у них всевозможные осечки могут произойти с созданием подобного оружия. И, может, вовсе напугаем так, что совершенно отвадим всех и каждого от покушения на наши границы.

– А при чём тут тормозные парашюты, и что это вообще такое? – уцепился за совершенно незнакомый термин Иосиф Виссарионович, параллельно прикидывая, сколь колоссальную работу потребуется провести, чтобы инсценировать всё описанное его гостем и при этом сохранить тайну фиктивности главного действа.

– Это я на коленке рассчитал, что если просто сбрасывать бомбу подобной мощности с самолета, то сам её носитель не будет успевать покинуть область поражения. А вот если прицепить к ней парашюты, как у десантников, то она будет спускаться достаточно медленно. Это я всё к чему говорю, – аж приподнял вверх указательный палец правой руки Александр, тем самым демонстрируя, что его словам необходимо внимать от и до. – В таком деле не должно быть мелочей! Мы никак не можем позволить себе проколоться именно на мелочах! Потому и парашюты должны быть у бомбы, и очки с затемненными стеклами, что будут защищать глаза от ярчайшей вспышки взрыва, и обязательно все находиться в противогазах и костюмах химзащиты, для пущего эффекта освинцованных. Естественно, наблюдать за всем потребно будет из железобетонного бункера через оптические перископы. Всё в этой постановке должно быть настоящим, за исключением главного действующего лица. Но и последнее обязано быть загримировано и представлено на суд зрителей так, чтобы ни у кого не возникло ни малейшего подозрения о подлоге.

– А ведь действительно всё может получиться, – минуты две тишины спустя, согласно кивнул головой Сталин, раз за разом прокручивающий в своём сознании всё оговоренное. – Одна проблема только есть при этом. Англичане нас подставят, ежели Харон действительно работает на них, – побил глава СССР выложенные Герканом тузы его же собственным джокером. И был при этом абсолютно прав! Вот уж когда краскому пришлось пожалеть о создании подобного «фантома», как вовсе не существующий Харон.

– Тут я вынужден согласиться, – кивнул головой задумавшийся «доморощенный подражатель великого комбинатора», которому пришлось как-то срочно выкручиваться из создавшегося положения. – Эти могут. И те же американцы в конечном итоге тоже могут не поверить. Но вот что касается немцев… Они уже сейчас находятся в такой ситуации, когда не вправе верить кому бы то ни было. Что нам, что англичанам. Но к тому моменту, как наша фальшь будет ими всё же раскрыта на основе изучения взятых проб, уже наступит глубокая осень, а то и зима. Вдобавок, еще один мирный год мы себе всё же выиграем. Хотя разбушевавшийся от подобного обмана Гитлер, вполне способен тут же отдать приказ на атаку наших границ по свежему снежку. С него станется напасть зимой, тем более, что опыт ведения зимней военной компании его войска уже имеют. Впрочем, как и ряд наших дивизий. Причем нашим тяжелым танкам типа Т-54 куда лучше было бы действовать именно в зимнее время, когда весь грунт уже схвачен морозом, и они не будут намертво застревать в полях. Машина всё же получилась тяжелой. А новая модификация «М» с 700-сильным дизельным двигателем В-54[1] и 100-мм пушкой вообще приблизилась к отметке в 58 тонн при полном заполнении всех четырех дополнительных навесных топливных баков.

– Допустим, – задумчиво попыхав трубкой, произнес Иосиф Виссарионович. – Однако, существует одно неизвестное вам обстоятельство, которое может сыграть против нас, решись мы пойти на описанный вами шаг. Имеется не нулевая вероятность нанесения бомбовых ударов по нашим нефтяным месторождениям. Мы их, конечно, уже прикрыли, и авиацией, и орудиями ПВО. Но даже малая часть прорвавшихся вражеских бомбардировщиком может натворить больших бед.

– А бомбардировщики, прошу прощения, ожидаются английские или же немецкие? – уточнил немаловажный момент Геркан. Так-то, исходя из его знаний, это могли быть только англичане. Вот только развязывание войны ещё и с Советским Союзом для них являлось ныне самым верным способом самоубийства.

– Немецкие. Но специально допущенные англичанами к нашим границам, – еще попыхав трубкой, дал краткое пояснение Сталин. – А мы без вторжения в земли Ирана или же Турции никак не сможем этому помешать.

– В Лондоне желают втянуть нас в войну? – прямо спросил Александр то, что и так знал прекрасно. Ещё бы англичане этого не жаждали!

– Да, – столь же прямо ответил глава страны. – Слишком уж сильно немцы с итальянцами прижали им хвост в Северной Африке. Терять же Суэцкий канал и власть над Египтом они вовсе не готовы. Вот и требуют нашего скорейшего вмешательства, угрожая сдать фашистам часть земель на Ближнем Востоке для организации дальнейшего удара по нам.

– А! Вот оно в чём дело, – наконец, сообразил, как подобный налет вообще мог быть произведён немцами чисто физически. Ведь в производстве огромного количества стратегических бомбардировщиков они замечены не были. – Тогда мне, пожалуй, имеется что предложить. И немцам ответим их же монетой, и англичан мало того, что обдурим, так еще и обсчитаем. Как то и полагается уставом РККА, будем воевать малой кровью на чужой территории! Я предлагаю использовать испанцев, – мгновенно пояснил Геркан, стоило в него упереться вопросительному взгляду «вождя».

После оккупации их страны фашистами в СССР перебрались свыше полутора сотен тысяч человек, многие из которых являлись солдатами и офицерами Испанской республики. Кто-то из них за прошедший год уже нашёл себя в мирной жизни. Но большинство были сведены в два корпуса – стрелковый и механизированный, которые идеально подходили для боёв в странах с жарким климатом. Вот их-то и предложил применить по прямому назначению краском.

– Как именно вы это видите? – поразмышляв над услышанным с полминуты, поинтересовался секретарь ЦК ВКП(б). За спрос, что называется, не били. Тогда как мыслил его гость зачастую очень правильно.

– Создадим на основе двух испанских корпусов свои намного более грозные аналоги легиона «Кондор» и танковой группы «Дрон». Да и отправим их в качестве «добровольцев» на помощь англичанам в Северную Африку и Ближний Восток. После чего посмотрим, как британцы смогут там хоть что-то немцам уступить. Особенно если мы снарядим наших республиканских товарищей действительно достойной техникой – почти неуязвимыми тяжелыми танками Т-54М, полугусеничными БТР-ами и противотанковыми САУ с зенитками на тех же шасси. В общем, моторизируем и вооружим по максимуму. Как создадим и солидную воздушную составляющую этих экспедиционных войск. И выставим за всё это англичанам солидный такой счёт, – прихлопнул руками и потер ладошками вошедший в раж Геркан. – Пусть его оплачивают, либо золотом, либо нужными нам технологиями или же каким оборудованием для того же флота, к примеру, или авиации. А то жаловался тут недавно товарищ Поликарпов, что никак не желают они делиться с нами своими изысканиями в вопросе создания реактивной авиации.

– Где же это вы успели пересечься с товарищем Поликарповым? Да еще и недавно, – не скрывая удивления, поинтересовался Иосиф Виссарионович.

– Так сегодня и пересеклись. Мы ведь именно у него машину одолжили, чтобы доехать сюда. Такси брать не решились, да и вряд ли бы кто поехал. Всё же понимают, кто здесь проживает. А больше ни одного владельца личного автомобиля мы с Михаилом Захаровичем в Москве не знали. Вот и обратились к Николаю Николаевичу с подобной просьбой, а также разговорились с ним, пока ждали наступления вечера, – поспешил дать более чем логичное пояснение Александр. – Сперва так, лишь на общие темы общались. А после того, как я поинтересовался перспективами постройки наших аналогов немецкого реактивного истребителя Ме-262, который когда-то помогал добывать, он посетовал, что не подходят нам немецкие реактивные двигатели. Слишком уж недоработанными оказались. Прогорают быстро. Тогда как англичане к своим аналогичным моторам нас на пушечный выстрел отказываются подпускать…

В итоге просидели они едва ли не до трёх часов ночи. Естественно, изначально было понятно, что вопросы такого «калибра» решаться будут на Политбюро и в Совете Народных Комиссаров. А кое-что лишь в недрах НКГБ или же в Генеральном штабе РККА. Но подвести общую черту под всем озвученным и накидать первоначальный список необходимого, оказалось вполне возможным и их очень узкому кружку. После чего Александр «уехал на заселение в камеру», поскольку никакого иного исхода и быть не могло. Впереди его ожидали недели, если не месяцы, допросов с вытаскиванием на божий свет всех мелочей его «приключений», и последних месяцев, и 37-го года. Что он изначально предвидел, возвращаясь обратно в СССР. Однако полагал, что оно того стоило, дабы довести до логического завершения дело всей своей жизни, прежде чем исчезнуть навсегда. Недаром в будущем психологи уверяли, что для мужчины подобный подход к своей работе сравним с выращиванием ребенка для женщины – бросить на полпути никак нельзя.

Книгу читаем, а лайки не ставим? НЕХОРОШО ЭТО! Будьте хорошими, ставьте лайки!:) И предыдущим книгам цикла тоже, раз уж досюда дочитали!

[1] В-54 – АИ версия мотора В-44 (тоже АИ), снабженного нагнетателем от авиационного двигателя М-42 (реального), как это сделали в реальной истории с В-2.

Глава 9
Все по «Согласию»

Ни Тегеранской конференции 1943 года, ни уж тем более Ялтинской и Потсдамской 1945 года этому миру уже не суждено было увидеть. Как и Валютно-финансовой конференции Объединенных наций в городе Бреттон-Вудс, что стала трамплином для доллара США к мировому господству.

Нет. Вместо них место имела Московская конференция, на которой СССР, Великобритания и Франция, представленная правительством в изгнании, договорились о разделе зон влияния на территории Ближнего и Среднего Востока. Что для тех же англичан было страшнейшим ударом по их политическим и финансовым интересам. Но иного выхода у них попросту не оставалось. Единственной альтернативой было потерять вообще всё, а не только лицо. Виновниками же того стали итальянцы, которых, почему-то далеко не все воспринимали всерьез. Каковую ошибку сделал и Геркан тоже.

Итальянцы же, так-то не лишенные амбиций и имеющие собственные виды на всё Средиземноморье, в отличие от многих других, потрудились выучиться на чужих ошибках и форсировали достройку двух своих авианосцев – «Аквила» и «Спарвьеро», что прежде неспешно перестраивались из трансатлантических лайнеров. Вот поднявшиеся с их палуб восемьдесят истребителей-бомбардировщиков Re-2001, каждый из которых нес под брюхом по 500-килограммовой авиабомбе, и совершили неожиданный массированный налет на Кипр, где всё еще властвовал английский Королевский флот. Причем, осуществили его не в гордом одиночестве, а совместно с трехмоторными торпедоносцами берегового базирования, которых удалось собрать для данного рейда аж 113 машин.

Потери, что новорожденная палубная авиация итальянского флота, что торпедоносцы, понесли в этот день огромные. Давно уже понявшие всю ценность радаров британцы оказались готовы ко встрече приближающегося противника. Правда, даже они не ожидали, что итальянских самолетов окажется настолько много, привыкнув за прошедшее время отбиваться от трех – девяти торпедоносцев, и не более того. Тут же им пришлось противостоять почти двум сотням крылатых боевых машин, размазывая огонь зенитных орудий по множеству целей. А ведь в Акротири, куда итальянцы и нанесли свой неожиданный удар, находилась едва треть британских кораблей из базирующихся в Средиземном море. Потому и плотность зенитного огня оставляла желать много лучшего.

37 самолетов – девять палубных истребителей-бомбардировщиков и двадцать восемь торпедоносцев оказались сбиты английскими истребителями и зенитчиками еще на подходе к стоявшим на якорях линкорам. Но остальные прорвались, и на отдельном клочке моря разверзся Ад.

В общей сложности на стоявшие неподвижно линкоры Королевского флота «Ревендж», «Ресолюшн» и «Рэмиллис», итальянские пилоты скинули 71 полутонную бронебойную бомбу. Из них попали точно в цель лишь 13 штук. Но этого оказалось достаточно, чтобы «Рэмиллис» взорвался прямо на месте стоянки, когда одна из поразивших его бомб угодила в бомбовой погреб кормовых башен. Построенный, как и ранее погибший «Худ», по канонам кораблестроения времен ПМВ, он также не обладал достаточной горизонтальной броневой защитой, чтобы достойно сопротивляться подобным ударам.

Чуть лучше пережили бомбардировку «Ревендж» и «Ресолюшн». Им бомбы угодили в центральные части, повредив, как котельные отделения, так и орудия на батарейных палубах, где тут же начались пожары. Впрочем, им тоже не было суждено пережить этот день. Ведь ничуть не меньший, а гораздо больший ущерб нанесли английским кораблям торпедоносцы.

Далеко не все из них прорвались к линкорам. Многие постарались избавиться от своего смертоносного груза как можно раньше, атаковав эсминцы и крейсера, что стояли мористее, прикрывая собой главные корабли флота. Но в тот же «Ресолюшн» угодили три торпеды, тогда как «Ревендж» получил вовсе 7 прямых попаданий и уже спустя полчаса завалился на правый борт. Не помогли, ни пристроенные во время проведения модернизации були, ни изначально существовавшая противоторпедная защита. Потому, когда вернувшиеся на свои авианосцы и перевооружившиеся Re-2001 вновь подлетели к английской военно-морской базе в количестве полусотни штук, число потенциальных мишеней уже успело солидно сократиться.

Помимо двух линкоров, англичане успели лишиться трех легких крейсеров и трех же эсминцев. Не считая тех, что оказались повреждены, но сохранили свою положительную плавучесть. При этом, наконец, проснулась вся истребительная авиация, которая практически уполовинила итальянских палубников, сбив при новом налете еще 32 истребителя-бомбардировщика противника. Очень уже сильно Re-2001 уступали новейшим модификациям «Спитфайра». Но и те не остались в долгу, добив-таки «Ресолюшн» – последний корабль этого типа в Королевском флоте. Уже будучи частично погруженным в воду своей изрядно пострадавшей носовой частью, он взорвался от поражения авиационной бомбой погребов снарядов среднего калибра.

Потому, когда на следующий день пришла новость о подходе к разгромленной военно-морской базе 8 итальянских линкоров под прикрытием полусотни крейсеров и эсминцев, пить боржоми стало поздно. Не спасло положение дел даже прибытие к англичанам подкрепления в лице 5 линкоров, 1 авианосца и трех десятков кораблей прочих классов со второй военно-морской базы, раскинувшейся в 100 километрах северо-восточнее атакованного итальянцами Акротири.

Ценой потери своих последних палубных самолетов, итальянцы умудрились вывести из строя вражеский авианосец, вогнав в него 2 полутонных бомбы, после чего состоялось полноценное линейное сражение главных сил обоих флотов.

Кто-то при этом мог бы сказать, что гораздо более предпочтительно им было отступить и после вернуться с обновленным авиационным составом своих авианесущих кораблей. И так-то был бы прав. Только вот в отличие от подобных умников командующий итальянской эскадрой прекрасно знал, что еще раз выйти в море подобными силами, его флоту никак не выйдет. Ни топлива, ни боеприпасов, потребных для чего-то подобного, у Италии попросту более не имелось. Абсолютно всё оказалось поставлено на это генеральное сражение, в котором они были попросту обязаны разгромить британцев, чтобы остаться главной силой во всём Средиземноморье и значительно облегчить положение своих войск в Северной Африке.

Может оказавшиеся в меньшинстве англичане и желали бы избежать новой драки, только вот линкоры, что типа «Нельсон», что типа «Куин Элизабет», не могли дать ход свыше 23 узлов, тогда как итальянцы при необходимости могли выдать 26 всей своей линией. А четыре наиболее современных корабля на испытаниях демонстрировали скорость под 30 узлов. Да и отступать-то морякам Туманного Альбиона особо было некуда. Потому уже ближе к полудню с обеих сторон заговорили орудия главного калибра сильнейших кораблей флота, тогда как «своры» крейсеров и эсминцев принялись кидаться в торпедные атаки, в надежде поразить вражеских «стальных мастодонтов» и тем самым хотя бы выбить тех из «драки».

Случившееся сражение хоть и не шло в сравнение с Ютландским[1] по количеству участвовавших в нём кораблей, однако было едва ли менее важным в геополитическом значении и ничуть не менее кровавым. Потеряв еще три устаревших линкора типа «Куин Элизабет», как потопленными, так и выбросившимися на берега Кипра, англичане технически проиграли, поскольку со своей стороны смогли добиться лишь двух побед над линейными кораблями итальянцев. Причем один из них добила через два дня подводная лодка «Эрдж», когда тот, сильно поврежденный, вели под конвоем к родным берегам. Но все остальные итальянские линкоры получили столь тяжелые повреждения, что обещали провести в ремонте не менее года. Соответственно, будучи полностью выключенными из дальнейшего противостояния на всё это время. Тогда как британцам нашлось, чем заменить понесенные потери, что, даже после поражения в битве, фактически сделало их «хозяевами Средиземного моря». Пусть и балансирующими на канате натянутом над установленными внизу кольями. Ведь новые линкоры, взамен утерянных, англичане могли получить никак не ранее 1946 года, когда виделось возможным достроить «Вэнград» уникального проекта и два из четырех заложенных линкоров новейшего класса «Лайон». Тогда как итальянцы могли вернуться с новыми силами уже в 45-ом. Вот и пришлось островитянам резко стать более договороспособными в общении с Москвой. Ибо надеяться на заступничество со стороны американцев не приходилось вовсе. Те, как всегда, были себе на уме, дожидаясь, когда ситуация станет откровенно выигрышной для них.

Долго ли, коротко ли, но к началу марта 1944 года Москва с Лондоном и «Парижем в изгнании» смогли договориться о своём взаимодействии на Ближнем Востоке. Как бы британцы с французами ни желали не допускать туда советские или же просоветские войска, складывающаяся на фронтах и в тылу ситуация требовала срочного привлечения к боям сильного союзника. А те же заокеанские кузены, хоть и поставляли Великобритании стратегическое сырье и технику с боеприпасами, отнюдь не спешили бросаться с разбегу в европейские разборки, дабы не расшибить себе лоб. Как это было всегда, каждый хотел половить рыбку в мутной воде, но никто при этом не желал становиться приманкой. Вот и выжидали, что СССР, что США, тая надежду, что главный удар примет на себя визави. Разве что цена вступления в схватку была у них очень уж разная.

А тем временем в Турции, Иране, Ираке, Египте и в бывших французских колониальных владениях вовсю зрели и даже приводились в действие антибританские заговоры среди местных военных, политических и религиозных элит. Естественно, не без прямого влияния из Берлина. Что заставляло англичан отвлекать на охранные функции и для борьбы со всевозможными повстанцами не менее 100 тысяч своих солдат. Вот их-то уже в мае месяце и сменили поляки и числа тех, кто был интернирован советскими войсками еще в 42-ом году или же остался проживать на советской территории, но не выявил желания сменить прежнее гражданство. А таких набралось под полмиллиона человек!

Но поскольку Польша официально всё ещё находилась в состоянии войны с Третьим рейхом, а СССР желал как можно дольше сохранять свой нейтралитет, так называемую «Польскую армию генерала Андерса» формировать пришлось на территории занятого англичанами Ирана. Именно туда из СССР всего за один месяц переправили будущих солдат и офицеров формируемой армии, а после начали доставлять и форму с вооружением. Естественно, передавая то, чего было не так жалко лишиться – винтовки Мосина, пулеметы Льюиса и Максима, в том числе зенитные, старые 76-мм и 45-мм пушки с 50-мм минометами. В общем, всё то, что передавалось из войск на мобилизационные склады по мере получения более нового вооружения.

Правда танки с автомобилями им достались английские и американские, против чего Советский Союз совсем не возражал. Чего-чего, а этого добра, что называется, самим недоставало. Ведь технику не только изготавливали, но и списывали тоже ежегодно. Плюс запчастей для устаревших и сильно изношенных Т-26Э производили явно недостаточно, что самым пагубным образом сказывалось на боеспособности танковых полков большого числа стрелковых дивизий. Особенно кадрированных, где некому было должным образом заботиться о боевых машинах. А ничего иного «чужакам» никто отдавать и не стал бы. Впрочем, даже они были бы много лучше тех пулеметных легких танков Mk-VI и аэротранспортабельных «Тетрархов», что передали с барского плеча полякам англичане.

На их фоне «Испанский республиканский экспедиционный корпус» выглядел породистым арабским скакуном, которого кто-то вдруг решил сравнить с побитым жизнью осликом. Хотя, опасаясь не самых прямых рук испанских солдат и слишком большого количества песка, самозарядных винтовок, как и техники с дизельными двигателями, им не дали тоже. Но даже уже повоевавшие Т-54 со 122-мм танковыми гаубицами и шушпанцеры на базе полноприводных ЗИС-ов являлись для испанцев великолепным подспорьем. Впрочем, как и новейшие зенитки, с орудиями ПТО и дивизионной артиллерии. Не говоря уже об авиации – что истребительной, что штурмовой. И, что было немаловажно, всё это «богатство» доставлялось советскими судами и кораблями прямиком в Порт-Саид, поскольку сам Египет до сих пор оставался нейтральной страной, не смотря на то, что его территория уже свыше года являлась полем боя сцепившихся друг с другом европейских держав. Доставлялся под столь солидной охраной, что никто попросту не рискнул предпринять каких-либо провокационных действий против советских конвоев. Больно уж солидно выглядели пришедшие с Балтики линкор «Советский Союз», линейный крейсер «Кронштадт» и его брат-близнец «Севастополь». Можно было даже сказать, что после прошедшего итало-английского морского линейного сражения, в Средиземном море ни у кого не осталось достаточных сил, чтобы противостоять на равных этим трем советским стальным гигантам. Прикрытым, к тому же, двумя десятками легких крейсеров и вдвое большим количеством эсминцев.

Естественно, переводился этот корпус на столь уникальный для СССР театр боевых действий, не только в целях недопущения немцев с итальянцами к аэродромам, откуда виделось возможным достать советские нефтеносные районы. В ничуть не меньшей мере ему предписывалось приковывать к себе никак не меньшее количество вражеских сил, дабы те не оказались вовлечены в непосредственную войну с СССР.

А эта самая война уже витала в воздухе. Приняв к вниманию все за и против, Политбюро ЦК ВКП(б) пришло к мнению, что разыгрывать карту якобы имеющегося атомного оружия будет слишком опасно для страны. Опасно в том плане, что излишне напуганные англосаксы вполне себе могли попросту договориться с не менее перепугавшимися немцами, да и ударить совместно со всех сторон, привлекая для этого еще и японцев вдобавок. Тогда как воевать против вообще всего мира в планы Москвы отнюдь не входило. Потому, на очередном военном параде в честь 1 мая были продемонстрированы лишь пара сотен модернизированных Т-54М и столько же новейших общевойсковых Т-44, тогда как все остальные силы спешно готовились к отражению атаки потенциального противника по всей протяженности западной границы СССР.