Текст книги "Хамелеон 5 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Барселона, значит, – задумчиво пробормотал себе под нос глава СССР. – Да, там всё с самого начала было очень непросто, – явно имел он в виду столкновение в этом городе интересов всех сторонников республиканского правительства или же, точнее говоря, всех противников франкистов, вынужденных временно стать сторонниками друг для друга. – Но да мы несколько ушли в сторону. Так вы говорили, что обнаружили в танке золото и на вас напали, – вернул «лучший друг пионеров» беседу в былое русло, стараясь не упустить из вида ни грамма информации.

– Совершенно верно. Стоило мне спрыгнуть с танка, как на меня тут же накинулись двое, а я стал отбиваться и успел убить напарника означенного бывшего царского офицера, – продолжил своё повествование о выдуманных от и до испанских приключениях Геркан. – Тот очень неудачно налетел шеей на торчащий в борту танка какой-то металлический обломок и пропорол себе артерию, после чего быстро истек кровью. Его тело, по всей видимости, и использовали, чтобы инсценировать мою гибель. А меня самого к тому моменту сумел забороть Крыгин и кто-то прибежавший ему на помощь, чьего лица я уже не смог рассмотреть. Но, судя по дальнейшему разговору между ними – испанец. После этого меня связали, заткнули кляпом рот и отвезли на машине в одну рыбацкую деревушку недалеко от городка Лос-Алькасарес, где у Крыгина как раз имелся дом. Я это знал, поскольку один раз уже бывал там прежде, когда однажды подвозил его на местный аэродром из порта Картахены и по пути мы заскочили в его жилище. И там, оказавшись в подвале, я увидел еще не менее десяти ящиков с золотом. Не исключаю, что тех самых, которые были похищены еще в 36-ом году. Нам тогда всем показывали фотографию схожего ящика, вызнавая, не видели ли мы чего такого, – пояснил Александр свои познания насчет внешнего вида банковской тары для золота. – Вот в том подвале я и просидел больше месяца, пока решали, что со мной вообще делать. Даже сам сейчас удивляюсь – чего сразу не убили. Но, что было, то было. А после Крыгин сообщил мне, что моя семья захвачена его сообщниками и если я желаю их когда-нибудь увидеть живыми да здоровыми, мне надо будет вернуться в СССР и во всём помогать продвигаться по служебной лестнице человеку, на которого укажут. Правда, я до сих пор понятия не имею, какую легенду они придумали для моего возвращения обратно в стройные ряды РККА, поскольку Крыгина после прилета в СССР я более не видел, а человеку, который за мной присматривал уже в Союзе, проломили голову кирпичом какие-то молодчики. Точно так же, как и мне. В тот день, когда в Ленинграде нашли моё обобранное тело, меня тогда впервые вывели из дома, где мы проживали, и повели на встречу с будущим куратором. Однако, как вы сами знаете, не дошли. А уже после я и о гибели семьи узнал. Но к тому моменту уже мало что помнил.

– И какие же у вас имеются мысли насчет этой неизвестной персоны, кою вам предстояло всячески поддерживать? – вновь подтолкнул рассказчика Сталин к озвучиванию самой важной части информации. – Вы говорите, говорите. Я ведь вижу, что к каким-то выводам уже пришли.

– На самом деле, учитывая, как моё положение тех лет в РККА, так и хоть какую-то маломальскую связь с исчезнувшим когда-то испанским золотом, на ум приходят всего три человека, что были бы способны провернуть нечто подобное, поскольку просто-напросто располагали потребными ресурсами и хоть в какой-то мере могли нуждаться в моей поддержке. Это нынешний глава ГАБТУ – Семён Моисеевич Кривошеин, командующий Западным особым военным округом – Дмитрий Григорьевич Павлов и заместитель наркома обороны – Григорий Иванович Кулик. – Произнес ну очень громкие имена Геркан. – Ни для кого другого в тот момент я быть полезным не мог. Таково моё мнение.

Притянуто всё это было, конечно же, за уши. Но ничего иного, столь же относительно правдоподобного, Александр выдумать не смог. Да и по чести говоря, его повествование никак не могло литься чисто, словно вода в роднике. За давностью лет оно обязано было полниться некоторыми нестыковками. Правда после, на неминуемом допросе в НКВД или же в НКГБ, он «собирался припомнить» несколько большее количество фактов. В том числе «горячих».

– А ведь это именно вы рекомендовали товарища Кривошеина на должность руководителя ГАБТУ, – внимательно смотря прямо в глаза краскому, произнес Сталин то, чего сам Александр ну очень сильно не хотел услышать. Ведь он приплел Кривошеина к Кулику и Павлову лишь потому, что это было слишком логично, слишком на виду. И не сделай он этого, у товарищей следователей впоследствии могли бы возникнуть некоторые вопросы. Вот и пришлось бросать тень еще и на него – единственного из трех озвученных персон, в ком сам Геркан ни разу не сомневался. И тут такой афронт!

[1] Абвер – орган военной разведки и контрразведки

Глава 7
Ложь во спасение. Часть 2

– Вы совершенно правы, товарищ Сталин. Рекомендовал! И сделал бы это вновь, спроси кто моего мнения по этому вопросу сейчас, когда я всё вспомнил. Ибо Семён Моисеевич действительно идеально подходит для данной должности, – как полагал Геркан, в любой ситуации, когда оборона могла бы привести лишь к поражению, а путей к отступлению не имелось вовсе, следовало самому идти в атаку. Вот и в этот раз он не стал оправдываться в чём-либо, а просто «ринулся во встречный бой». – Вопрос тут, скорее, в другом. А кого ещё, помимо него, могли бы рекомендовать в руководители Автобронетанкового управления в тот период? Для кого потребовалась бы моя поддержка, как, не побоюсь этих слов, достаточно именитого в РККА технического специалиста?

– Говорите прямо, товарищ Геркан! Не надо тут юлить! – повысил голос явно недовольный поведением визитера Иосиф Виссарионович. Был бы на месте «хозяина» кто другой, скорее всего, еще и прихлопнул бы ладонью по столу для пущего эффекта.

– Я имею в виду Павлова, товарищ Сталин, – не вскакивая со стула, но выправив спину по струнке ровно, как бы имитируя стойку «смирно», выпалил Александр. После чего быстро принялся пояснять свою мысль, пока его вновь не прервали. – Других кандидатов в больших званиях и с реальным боевым опытом управления крупными механизированными подразделениями, на тот момент в РККА просто не имелось. Тот же генерал армии Жуков разгромил японцев и тем самым показал себя сильно позже.

– Да, пожалуй, что так и было, – задумавшись на полминуты, вынужден был согласиться с выданной оценкой руководитель Советского Союза. Стоящей альтернативы Павлову и Кривошеину на то время действительно не имелось. – Продолжайте.

– И теперь я готов утверждать, что мои подозрения насчёт Павлова укрепились куда более после сопоставления, как вновь всплывших в моей памяти воспоминаний, так и его работы в качестве командующего Западным ОВО[1]. Я ведь, пребывая на должности инспектора автобронетанковых войск РККА, среди прочих, изъездил вдоль да поперек и его округ тоже. Все расквартированные там танковые и мотострелковые полки посетил.

– Хм. Что же, поведайте мне, что такого вы обнаружили в подчиненных ему войсках, отчего ваши подозрения ныне лишь усилились, – перестав морально давить на собеседника своим тяжелым взглядом, хозяин дачи позволил гостю продолжить высказывать свою мысль в более спокойной атмосфере.

– Не сочтите за дерзость с моей стороны, товарищ Сталин, – несколько потупил взгляд Геркан. – Но, прежде чем дать ответ на поставленный вопрос, мне необходимо знать один факт. От этого будет зависеть всё! Либо я еще больше уверюсь в своих подозрениях, либо я окажусь мнительным перестраховщиком, попросту наговаривающим на честного красного командира должным образом исполняющего свой долг.

– Спрашивайте, – резанув по собеседнику ставшим вновь тяжелым взглядом, всё же соизволил пойти тому навстречу секретарь ЦК ВКП(б).

– Мы собираемся грядущей весной или летом атаковать германские войска на территории бывшей Польши? – задал очень опасный, но при этом действительно донельзя важный вопрос Александр. – Поверьте мне, товарищ Сталин, я задаю этот вопрос отнюдь не из праздного любопытства. Я его задаю, как генерал-майор танковых войск, кое-что всё же понимающий, и в тактике, и в стратегии применения бронетанковых сил. Ведь для проведения атаки и удерживания обороны располагать войска необходимо совершенно по-разному.

– Таких планов нет, – внимательно посмотрев прямо в глаза краскому, чётко произнес глава СССР.

– В таком случае, если вы не возражаете, я возьму карту наших западных границ у товарища Киселева. На ней всё будет выглядеть куда понятней, нежели если я начну описывать видимую мною ситуацию просто словами. – Выдержав и этот взгляд, причем, не дрогнув при этом ни единым мускулом, уведомил Геркан «вождя» о необходимости наглядной демонстрации.

– Товарищ Власик, распорядитесь, чтобы подали карту, – перевел Сталин взгляд на начальника своих личных телохранителей, всё это время стоявшего натуральной статуей за спиной визитера, будучи готовым в мгновение ока обезвредить того, выкинь гость хоть что-нибудь несанкционированное.

– Прежде чем я начну давать пояснения, хотелось бы изначально уточнить, что места расположения наших войск я буду указывать, как исходя из собственных знаний, так исходя из того, что я видел на карте моих похитителей, используя которую они меня и допрашивали насчёт готовности наших войск к ведению боевых действий. – Развернув на столе проверенную охраной и переданную ему в руки карту, уточнил немаловажный момент Геркан. – Их ведь, товарищ Сталин, вовсе не интересовало стратегическое размещение наших дивизий и корпусов. Они это всё и так прекрасно знали. Причём, куда лучше меня!

– Даже так? – задумчиво произнес Иосиф Виссарионович, внутренне сокрушаясь на счет того, что, не смотря на все принятые меры, полностью вычистить РККА от врагов так и не вышло. – И что же их интересовало в таком случае?

– Они расспрашивали меня исключительно о состоянии техники и вооружения в каждом из полков, которые я когда-либо посещал с проверкой. Сколько танков на ходу; сколько требуют текущего ремонта и потому могут быть введены в строй в течение трех-четырех дней; сколько требуют среднего и капитального ремонта, а потому вовсе могут не приниматься в расчет, как полноценные боевые единицы. Наличие боеприпасов, их типов и комплектность в личном составе их также интересовали очень сильно. Но нас здесь и сейчас в первую очередь должно занимать именно то, как расположены дивизии и корпуса нашей армии. Так как это очень показательно, – указал рукой на подготовленную карту Александр.

– Хорошо. Давайте сперва посмотрим на размещение войск и послушаем вашу оценку. А после уже вернемся к тому, о чём вас допрашивали, как похитившие вас лица, так и люди Харона, – дал он чётко понять, что не верит в отсутствие проявления каких-либо интересов к знаниям краскома со стороны последних.

– Вот здесь, товарищ Сталин, вот в этом Белостокском выступе, размещены свыше 60-ти процентов всех войск Западного особого военного округа. Три стрелковых корпуса и три танковых. Плюс еще пара стрелковых дивизий затесались. И я ни секунды не сомневаюсь, что для них это идеальное место сосредоточения лишь в одном случае – если в ближайшее время планируется осуществление прорыва к Варшаве и оттуда удар на север, с целью отрезания от основных сил всех немецких войск на территории Восточной Пруссии. – Достав из кармана простой карандаш, Александр принялся очерчивать расположение 3-й, 10-й и части 4-й армий данного округа. – По-сути, это будет повторение действий русских войск в самом начале Империалистической войны, только с учетом реалий сегодняшнего дня. Правда, у царской армии задуманный маневр не вышел, и тогда оказались потеряны под две сотни тысяч солдат и офицеров. Из-за недооценки противника случилась так называемая трагедия армии генерала Самсонова.

– Как я уже говорил, у нас нет планов наносить подобный удар по немецким войскам, – вновь твердо произнес глава государства. – Но, в случае необходимости, причины неудач царских генералов, несомненно, будут учтены.

– В таком случае, все указанные мною войска оказываются в полном окружении уже на второй-третий день войны, при условии нанесения первого удара именно немцами, о чем нас и предупреждает Харон. Вот отсюда и отсюда, – ткнул он в места сосредоточения войск 2-й и 3-й танковых групп Вермахта, о существовании которых просто знал памятью о будущем, – несомненно, будут наноситься два пересекающихся фланговых удара бронетанковыми силами противника. Как раз вдоль имеющихся железнодорожных путей вплоть до их соединения в районе городка Мосты, – провел он с обеих сторон выступа карандашом вплоть до их пересечения в точке отдаленной вглубь территории Советского Союза на полторы сотни километров. – Это совершенно чётко понимаю даже я, человек ни дня не учившийся в Академии генштаба. Более того, скорее технарь, нежели командир. И уж кто-кто, а командующий данным военным округом осознает данный момент лучше кого бы то ни было. Осознает, и ничего по этому поводу не предпринимает, насколько я могу судить! Впрочем, справедливости ради, необходимо отметить, что примерно треть войск Киевского особого военного округа также находятся в похожей ситуации во Львовском выступе. Но там хотя бы должным образом прикрыты все важнейшие железнодорожные развязки, что наблюдается в хозяйстве Павлова лишь частично. – Не стал он совсем уж глубоко топить генерал-полковника Кирпоноса, командующего Киевским округом, который в несколько иной истории погиб в боях, схлестнувшись с немцами чуть ли не в рукопашной схватке.

– Иными словами говоря, вы полагаете, что войска Западного военного округа специально подставлены под вражеский удар? – не называя ничьих имен, Иосиф Виссарионович уточнил лишь сам описанный Герканом факт.

– Именно так, – тут же утвердительно кивнул краском. – И я не сомневаюсь, что любой специалист из нашего Генерального штаба выразит ту же озабоченность, что и я. Хотя для меня странно, что они этого еще не сделали. Или сделали, только я об этом не в курсе, ибо не по чину.

– С вашим отношением к командующему Западного ОВО мы разобрались, – подытожил Сталин, стоило только визитеру дать понять, что он закончил свою «обличительную речь». – Но вы ведь еще упоминали о наличии определенных подозрений в адрес заместителя наркома обороны, – опять же, не стал он произносить имен, дабы не демонстрировать своего личного отношения к той или иной персоне. – Чем-то ведь они были обоснованы, помимо его гипотетически возможного участия в испанских событиях?

– Были. И связаны они напрямую с нашей артиллерией. Хоть и не имеют никакого отношения к разногласиям между нашим видением того, что до́лжно иметь на вооружении РККА, а что нет. – Их давний спор в конечном итоге закончился ничьей. К настоящему времени на вооружение были приняты, как 100-мм орудия, что танковые, что дивизионные, так и 57-мм противотанковые пушки ЗИС-2, противником которых являлся Геркан, полагая их совершенно лишними.

С одной стороны, Александр со временем всё же согласился, что отказ от дальнейшего производства 45-мм пушек являлся верным шагом.

То, что немцы до сих пор использовали в боях своих старичков Т-III и Т-IV, что теоретически могли быть поражены огнем из сорокапятки, совсем не означало того, что у них не имеется достойной замены данных танков. Те же Т-V «Пантера» и Т-VI «Тигр» или же какие-нибудь их аналоги просто обязаны были появиться на вооружении Вермахта в последние год-два. Как полагал Геркан.

Хотя при этом он всё еще не терял надежды, что их «небольшая диверсия» с демонстрацией Т-120 удалась, и в Германии пошли по пути создания своего аналога подобного мастодонта в ущерб новому достойному общевойсковому танку. Но, поскольку, надеяться и точно знать – это две большие разницы, приходилось становиться сторонником перестраховки. Тем более, что та же ЗИС-2 была сравнительно лёгкой и могла транспортироваться, как всеми легкими артиллерийскими тягачами, так и четверкой не самых сильных лошадей, каковые до сих пор являлись главной тягловой силой в стрелковых дивизиях.

С другой же стороны, введение нового калибра солидно так порушило наполнение арсеналов унитарами к существующим системам. На дворе уже был самый конец 1943 года, а снарядный голод до сих пор не отпускал РККА, как, и 15, и 10, и 5 лет назад, натурально превращаясь в этакую непреодолимую системную проблему. Дело даже дошло до того, что все Т-54 первых серий так и не стали перевооружать на 100-мм орудия, поскольку снарядов и выстрелов к 122-мм гаубицам имелось в загашнике куда больше, нежели «соток».

– Да. Помню. Вы часто не сходились во мнениях, – подтвердил Иосиф Виссарионович, что держал руку на пульсе «артиллерийского вопроса». – Но если дело не в разности взглядов, то в чём же?

– Я ведь проверял не только танковые и моторизованные части, товарищ Сталин. Бывало, заезжал и в артполки, где эксплуатировали артиллерийские тягачи. И видел в большинстве из них ну очень удручающую картину, – аж показательно покачал головой краском. – Не хочу ни на кого показывать пальцем, однако по чьему-то недосмотру, а то и по прямому приказу, в орудийных и гаубичных дивизионах оказались перемешаны орудия старых систем с новейшими.

– Это является проблемой? – всегда старавшийся вникать в технические характеристики новейших образцов вооружения Сталин не обладал достаточной компетенцией в этом вопросе, чтобы видеть незаметные на первый взгляд недочёты ведущегося перевооружения войск.

– Еще какой! – аж фыркнул Александр. – В итоге получилось, что одна батарея может выдвинуться к точке развертывания на моторной тяге и быть на месте уже час спустя, тогда как остальные батареи дивизиона будут медленно и печально плестись туда же на лошадиной тяге. Что займет у них часа четыре, если не все пять. Как результат – главная ударная мощь дивизии, либо полностью лишается своей целостности, либо в полном составе тащится со скоростью самого медленно тягаемого орудия, и катастрофически отстает, что от танков, что от пехоты, – нарисовал он уж очень неприглядную картину, которая, увы и ах, действительно являлась реальностью для многих стрелковых дивизий Красной армии.

– Но так ведь дела обстоят не везде? – уточнил «лучший друг физкультурников», параллельно набивая табак в свою курительную трубку.

– Не везде, – не стал отрицать очевидного факта Геркан. – Бывало и такое, что в полку вовсе не обнаруживалось работоспособных артиллерийских тягачей при солидном насыщении новейшими гаубицами и пушками, которые вынужденно таскали в упряжках. Или же наоборот – полки со старыми системами полностью переводились на автомобильную и тракторную тягу, которая им почти и не нужна в силу ограничения семью километрами в час максимальной скорости буксировки самих устаревших орудий. И чем это является – банальной неразберихой в масштабах всей армии или же чьей-то очень хитрой диверсией на высочайшем уровне, я вам точно сказать не могу. Но берусь утверждать, что подобное положение вещей самым пагубным образом сказывается на подвижности наших «богов войны». А ведь всей артиллерией у нас до недавнего времени напрямую заведовал Григорий Иванович Кулик.

– И это тоже проверим, – шумно втянув носом воздух, Иосиф Виссарионович выдохнул клубы табачного дыма. – Но прежде, товарищ Геркан, проверим вас, – достав трубку изо рта, ткнул он мундштуком в сторону вечернего визитера. – Очень хорошо проверим.

– Я понимаю и готов! – тут уже сама сложившаяся ситуация требовала от него подняться со стула и вытянуться словно на построении.

– Не спешите. Не прямо сейчас, – слегка осадил Сталин проявившего излишнюю ретивость гостя. – Прежде расскажите в общих чертах, как вы пришли к мысли, что подозреваемые вами персоны работают именно на структуру Харона, а не на кого-нибудь иного.

– Вы понимаете, чтобы ответить на данный вопрос, сперва следует определить, к чему вообще стремится этот самый Харон, – задумчиво произнес так и продолживший тянуться краском. – Не знаю, прав я в своих измышлениях или нет, но, как мне видится, его целью является втягивание Советского Союза в войну с Германией. Что, с одной стороны, ныне полностью отвечает чаяниям англичан. То есть мы можем констатировать, что Харон работает на Лондон, – озвучил он своё первое предположение. – С другой же стороны, через меня предоставляли такие подсказки, которые каждый раз приводили к развитию нашей собственной военной промышленности. Что всякий раз увеличивало наши шансы на победу. А тем же британцам это было не так уж и выгодно. Их ведь, несомненно, куда более устраивал бы такой вариант развития событий, когда мы сцепились бы с немцами в максимально продолжительном и кровавом конфликте. Для чего Берлину необходимо иметь подавляющее техническое превосходство над нами, чтобы тем самым компенсировать количественную нехватку войск. Всё же их мобилизационный резерв значительно уступает нашему. И это уже не коррелируется с моим предположением о работе Харона исключительно на англичан. Скорее уж тут прослеживается, и желание услужить Лондону, и намерение оказать нам посильную помощь.

– А как же с этим стыкуется ваше опасение насчёт расположения войск Западного ОВО? – вновь задал очень правильный вопрос глава государства, попав, что называется, не в бровь, а в глаз.

– Тут я опять же могу только предположить, что в самом Хароне нет единого мнения на наш счёт, – пожал плечами Геркан. – Кто-то, следуя линии, максимально отвечающей потребностям англичан, предположительно, курирует Павлова и еще кого-то из высшего командного состава РККА. И вот они желают нам именно что долгой кровавой войны. Но никак не проигрыша! – уточнил немаловажный момент Александр. – Ибо теперь лишь СССР остался той единственной силой в Европе, что способна остановить победное шествие фашистов. Сами британцы уже точно не смогут, ни справиться, ни договориться с Гитлером. Упустили они своё время. Зато, отсидевшись на своём острове, они впоследствии с превеликим удовольствием приберут к своим рукам то, что останется от нас и Европы, когда мы максимально ослабим друг друга. Ведь пока мы с немцами будем растрачивать свои силы, перемалывая войска в грандиозных сражениях, англичане лишь будут накапливать свои. И тут как раз вполне логично вписывается в общую картину полная потеря нами в первые же дни войны шести армейских корпусов в Белостокском выступе. Смертным приговором для нас это не станет, но минимум на год продлит ход боевых действий, поскольку позволит противнику очень быстро прорваться, как к Киеву, так и к Минску, обойдя все выстроенные укрепрайоны. К примеру, вот здесь, – провел он карандашом линию вдоль железной дороги Брест – Гомель, где как раз шла граница зон ответственности Западного и Киевского ОВО. – Тут у нас как будто специально создан коридор шириной под полсотни километров и протяженностью вглубь нашей территории почти в триста. Коридор, где не имеется ни одной дивизии. Лишь те части, что стоят на самой границе. А дальше… Заходи, кто хочет, делай, что хочешь! Никто не помешает! – провел он жирные стрелки от Гомеля точно в тыл Минску и Киеву. – Возвращать же эти города назад мы потом замучаемся. Я уже не говорю о том, каких жертв нам это будет стоить, что в военном, что в гражданском, что в политическом плане. Но, даже при таком негативном гипотетическом развитии событий, здесь и сейчас я готов ответственно заявить, что в конечном итоге мы раскатаем германские войска в тонкий блин. Даже если они нанесут свой первый неожиданный удар и умудрятся при этом уничтожить прямо в парках и на аэродромах подавляющее большинство боевой техники и самолетов в приграничных округах. А они, не будь дураками, несомненно, это и сделают, коли решатся на такую смертельную авантюру, как война с Советским Союзом.

– А чего же, по вашему мнению, желает другая часть сотрудников Харона? – жадно всасывая табачный дым из трубки, поинтересовался аж посеревший лицом Иосиф Виссарионович. А кто бы на его месте не посерел, увидев, что всё, им создаваемое на протяжении многих десятилетий, уже фактически подготовлено к обвалу, словно карточный домик? Во всяком случае, нарисованное на скорую руку на карте положение войск об этом попросту кричало. И ведь далеко не один Геркан ему указывал на именно такое положение вещей. Тот же генерал армии Мерецков, заместитель начальника Генерального штаба РККА, недавно заявлял на совещании с членами Политбюро о неизбежности скорого нападения Германии.

– Как я ранее уже говорил, они все желают начала нашей драки с немцами. Но вторая половина, судя по всему, стремится сделать так, чтобы мы отделались малой кровью и победили быстрее. Почему? Кто же их знает! Может сентиментальными стали на старости лет, ведь если во главе Харона действительно стоят бывшие царские офицеры разведки, возраст у них должен быть уже предельный. И под конец своего жизненного пути желают как-то облегчить участь своей давно покинутой родины. А может просто отстаивают интересы не Лондона, а Парижа. Ведь французам власть англичан над всей Европой совсем не сдалась. С нами же их нынешнее правительство в изгнании, возможно, полагает реальным договориться. Это ведь не мы, а англосаксы фактически взяли в заложники их политиков, их банкиров, их флот, часть их колониальных владений. При этом прежде фактически сдав всю территорию Франции немцам. То есть французам имеется, за что сердиться на таких своих союзников.

– Так, может, и вы тоже являетесь агентом Харона? – выдохнув очередную порцию дыма, хозяин дачи прямо сквозь образовавшееся марево вновь принялся сверлить визитера полным подозрений взглядом. – Раз уж тоже здесь и сейчас каждым своим вторым словом подталкиваете меня к мысли о необходимости нанесения превентивного удара по Германии.

– Вы, естественно, вправе меня подозревать. Не стану отрицать, что моя фигура в ваших глазах действительно выглядит неоднозначно, – постарался подобрать наиболее нейтральное слово Александр. – Единственное, в своё оправдание скажу, что, будь я их человеком, те же англичане, к примеру, не воевали бы до сих пор на своих убогих «Матильдах». Уж что-что, а доступ к чертежам всех наших новейших танков я бы предоставить их агентам смог. Как и товарищ Кривошеин, кстати. Но что-то я не наблюдаю на вооружении британцев чего-то хоть отдаленно напоминающего наши Т-34 и Т-54.

– Хитрый! Хитрый ты товарищ Геркан! Не был бы ты таким хитрецом и одновременно бедовым, давно бы уже стал заместителем у Ворошилова, – неожиданно для всех сманил гневное лицо на милостивое Сталин и даже усмехнулся. – Но если ты не чей-то шпион, что бы посоветовал со своей стороны в складывающихся обстоятельствах?

– Я бы, товарищ Сталин, посоветовал действовать, как Остап Ибрагимович Бендер, когда его гроссмейстерство оказалось подвергнуто сомнению. Взял бы игровую доску и швырнул её, вместо того, чтобы продолжать двигать фигуры вплоть до проигрыша, как то полагалось делать «великому комбинатору» по правилам игры.

– Сломал бы всем их игру, полностью наплевав на созданные кем-то правила? – довольно сверкнул глазами глава СССР. – Ну ка, ну ка! Поведай, как бы ты это проделал.

– Как я вижу, нас стараются подтолкнуть к неизбежности того факта, что в грядущем году должна начаться война с Третьим рейхом. Не нападем мы, так нападут на нас, – принялся рассуждать Александр. – Но что случится со всеми их планами, ежели мы сможем выиграть себе еще, как минимум, один год мира? А?

[1] ОВО – особый военный округ