Текст книги "Хамелеон 5 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21
Мечты и реальность

Ох, не такого конечного исхода ожидали в Вашингтоне, когда планировали ввод своих войск на территорию многих европейских стран в качестве освободителей от оккупации фашистской Германией. Произошедший в Берлине государственный переворот смешал американцам все карты, поскольку более не имело никакого смысла героически освобождать с боями те же Францию, Бельгию, Данию, Голландию, Норвегию, не говоря уже о странах Восточной Европы. Немцы сами по завершении подписания акта о капитуляции вывели с ранее захваченных территорий все свои армии, тем самым позволив прежним правительствам данных государств и сохранившимся в эмиграции остаткам их армий вернуться к исполнению своих прямых обязанностей. Не тем политическим силам, что годами подготавливались в Лондоне и Вашингтоне – а именно что прежним, кои были у руля до падения означенных государств под ударами германских войск.

И пикнуть что-либо по этому поводу, ни англичане, ни американцы, не могли, поскольку этот шаг в полной мере был поддержан советской стороной, а нога англосакского солдата-освободителя, как уже было сказано, на территорию вернувших себе независимость государств так и не успела ступить. Отчего любая попытка осуществить что-либо подобное могла быть воспринята неоднозначно даже местным населением, не говоря уже о реакции прочих союзников. Разве что в Германию, Италию и Австрию оказались введены контингенты всех трех главных стран-участниц антигитлеровской коалиции, дабы под их чутким контролем, как осуществлялось разоружение войск проигравшей стороны, так и проводилось судебное преследование всех виновных в развязывании войны и совершении многочисленных военных преступлений. Это официально. Неофициально же в них тут же началась борьба за власть между двумя идеологическими противниками. Советский Союз, оттряхнув от нафталина всех немногочисленных уцелевших немецких и итальянских коммунистов, принялся проталкивать их в будущее политическое руководство данных стран, тогда как англичане с американцами прочили туда же собственных ставленников. Но на жизни подавляющего большинства гражданских это противостояние покуда особо не сказывалось. Зато ещё как сказались репарации и контрибуции, что превзошли по своим масштабам даже те, кои были возложены на проигравшую сторону по итогам Первой Мировой войны.

Что Германия, что Италия, что чуть позже Япония, лишились всех своих боевых кораблей, включая даже перестроенных из гражданских судов. Во-первых, изъять их требовалось с целью недопущения возрождения былой военно-морской мощи данных стран. А, во-вторых, потери тех же англичан за всё время боевых действий стали просто катастрофическими. Не менее двух третей всего Королевского флота было отправлено на дно, отчего ему срочно требовались новые вымпелы для возмещения понесенных потерь. Причем строить их было не сильно желательно, поскольку экономика страны находилась, мягко говоря, в глубочайшем упадке, а государственный долг подобрался к ошеломляющей отметке в двадцать четыре миллиарда фунтов стерлингов, который виделось возможным погасить, лишь растянув его возврат на ближайшие 50–55 лет. Таким вот образом на удивление уцелевшие «Бисмарк» и «Тирпиц» уже в 1947 году сменили германский крест на Юнион Джек, будучи переданными победителю в качестве репараций. Зато Советский Союз, не без активной помощи затребовавших свою долю испанцев-республиканцев, припомнивших Италии еще и недружественные действия 30-х годов, смог получить два современных итальянских линкора типа «Витторио Венето». Что, с учетом активно достраивающейся в Николаеве «Советской Украины», обещало дать Москве полноценную линейную эскадру для Тихоокеанского флота.

Правда раздобыть еще и авианосцы, увы, никак не вышло. Американцы наотрез отказались передавать даже на время один из своих «Эссексов». Англичане же скорее удавились бы, нежели поделились с «красными» одним их своих авианесущих кораблей. Французы располагали лишь двумя требующими среднего ремонта кораблями подобного класса. А оба итальянских авианосца были уничтожены британской палубной авиацией ещё в войну, как все японские погибли под ударами американской авиации или же от действий субмарин. Потому единственное, что вышло сделать – это наложить лапу на конструкторскую документацию немецкого «Графа Цеппелина» – не самого удачного корабля данного класса, по чести говоря. Но это было хоть что-то.

Остальные же сотни эсминцев, подлодок, тральщиков, торпедных катеров и немногочисленные уцелевшие крейсера каждой из проигравших стран разделили примерно на 3 равные части, которые специально отобранные представители государств-победителей и разыграли меж собой, банально ткнув пальцем в бумажки с номерами относящимися к тому или иному перечню данных кораблей.

А вот авиацию порезали на металлолом мгновенно. Тем более что век поршневых двигателей активно уходил в прошлое, а реактивные Ме-262 уже заметно уступали по своим характеристикам, что английским, что американским, что советским реактивным самолетам. Засилье в небе последних, кстати говоря, и поставило жирный крест на немецкой бомбардировочной авиации еще в конце 1945 года, когда на фронте в массовых количествах появились По-9[1] и Як-15. Ни уйти, ни отбиться, от таких истребителей экипажи медлительных Хе-111 и Ю-88 банально не могли. На создание же полноценного воздушного флота реактивных бомбардировщиков у Германии не осталось сил и времени. Вот и пускали победители под гильотину по большей части истребители разных моделей, да немногочисленные штурмовики, что умудрились сохраниться в частях Люфтваффе, не смотря на все понесенные теми потери. Тогда как транспортные самолеты планировали эксплуатировать на междугородних рейсах еще не один год, постепенно заменяя их отечественными машинами.

Что же касалось стрелкового вооружения и бронетехники… Что-то было передано Китаю, где уже начиналось новое противостояние между поддерживаемыми Москвой коммунистами и полностью зависящими от Вашингтона гоминьдановцами. Что-то с удовольствием получили испанцы и те же арабские страны. Что-то сохранили на вооружении Чехословакия и возрожденная Югославия. Но большей частью всё оно отправилось, либо на армейские склады стран-победителей, либо сразу в переплавку, поскольку у всех в достатке имелось и своего собственного вооружения, которое после демобилизации миллионов солдат некуда было девать – столь много его понаделали.

Зато куда девать десятки и сотни крупнейших заводов, все знали очень хорошо. Всё оборудование со многих сталелитейных, станкостроительных, подшипниковых и химических предприятий очень аккуратно демонтировали и переносили на новые места, что французы, что англичане, что русские. При этом они одновременно убивали трех зайцев: почти мгновенно получали необходимые своим странам производства, лишали данных производств вчерашних врагом, тем самым ещё больше замедляя их будущее развитие, а также получали независимость в данных сферах от поставок из США. И так за годы войны, что Лондон, что Москва, успели понаделать огромные долги, чтобы множить их еще больше в мирное время, заказывая за золото и валюту то, что виделось возможным изготавливать самим.

Так большая часть автомобильных заводов марки «Опель» оказались перенесены в СССР, где на них продолжили производить те же самые грузовики с легковушками, кои делали и сами немцы. Благо конструкции были не сильно сложными и хорошо знакомыми советским производственникам, поскольку изначально базировались на американских разработках, а не родных – немецких, традиционно излишне переусложненных. Отправились в ту же копилку и мотоциклетные заводы с радиозаводами, в чём у СССР до сих пор ощущался заметных дефицит.

В общем, много с чем пришлось расстаться обновленной Германии, выплачивая всем и каждому «начисленные долги». И даже некую часть немецкого золотого запаса союзникам удалось выудить из подвалов швейцарских банков, поскольку в силу отсутствия всеобщей разрухи осталось слишком много «хлебных крошек» приведших соответствующие комиссии прямиком в страну часов и шоколада.

Лишились немцы и ряда своих территорий, отошедших большей частью Советскому Союзу, а также Польше с Чехословакией. В результате массового переселения немецкого населения из Восточной Пруссии и присоединения этих земель к СССР, исчезла былая проблема с транспортным коридором через территорию Польши, что стало для Германии официальной причиной начала этой войны. Теперь же немцам требовать проход куда-либо банально не было нужды. Да и японцам под давлением Москвы пришлось покинуть, как южную часть Сахалина, так и все острова Курильской гряды. Про оставление их войсками всех территорий, захваченных в 10-е, 20-е, 30-е и 40-е годы, можно уже было даже не упоминать. Это предполагалось, как само собой разумеющееся.

Но куда большим ударом для Вашингтона, нежели недопущение их войск в целый ряд европейских государств, стало испытание Советским Союзом своей первой атомной бомбы уже в начале мая 1947 года. Вот чего-чего, а такого пассажа от «советских валенков» не ожидал вообще никто. Мало того, что у «красных» имелись на вооружении лучшие в мире танки и ничем не уступающие зарубежным реактивные самолеты, не говоря уже о прочих типах вооружения, так теперь еще и паритет в наличии самого страшного оружия современности оказался ими достигнут менее чем через год после бомбардировки Хиросимы с Кокуру.

А что было страшнее всего для противников коммунистического строя – СССР, как о том и рассуждал некогда в беседе с американским бригадным генералом Александр Морициевич Геркан, принялся семимильными шагами нагонять ведущие западные страны по всем возможным показателям уровня жизни своего населения.

Огромное количество прежде занятых в производстве военной техники и боеприпасов заводов уже вновь перешли на изготовление товаров народного потребления, отчего в магазинах страны опять появились такие новшества, как современная бытовая техника, радиоприемники и даже первые отечественные телевизоры с крохотными экранами и водяными линзами. Опять стали доступны простым людям с десяток марок велосипедов и легких мотоциклов. Исчезли карточки на продовольственные товары с одеждой. И даже более того, впервые с истории государства рабочих и крестьян все полки гастрономов начали ломиться от всевозможных деликатесов, вроде икры и ценных пород рыб. А самые зажиточные везунчики получили возможность выбирать, не только пищу и наряды, но даже какой именно легковой автомобиль приобрести себе в собственность. Ведь, помимо малолитражек марки КИМ и советизированного Опеля, а также легковушек ГАЗ-а, отныне на рынке были представлены седаны и универсалы от УАЗ-а и ЗАЗ-а, бывших в девичестве «Студебеккерами» и «Виллис-Оверлендами». По сути, такой, не познавший горя всеобъемлющего разрушения своих городов и народного хозяйства, Союз образца 1947 года стал соответствовать по своему развитию себе же, но образца примерно 1960-го года из той исторической линии, что оказалась изменена к лучшему всего одним единственным человеком.

Сам же виновник всего этого торжества справедливости по настоянию семьи вновь перебрался обратно в Швейцарию, где и проживал себе спокойно вплоть до наступления 1 августа 1947 года, когда ему пришла пора проснуться. Проснуться и с ужасом осознать, что вся его жизнь, все его достижения, все горести и радости, его любимая семья, друзья и знакомые – всё это оказалось банальным вымыслом бездушного машинного разума. Вымыслом, окунуться в который с головой когда-то пожелал он сам, дабы попытаться хотя бы на время убежать от суровых реалий своего истинного бытия.

– Не-е-е-ет! Не-е-е-ет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Не-е-е-ет! Обратно! Верните меня обратно! – Именно эти слова вырвались из совершенно пересохшего от длительного нахождения в капсуле виртуального погружения горла очнувшегося мужчины, лишь для того, чтобы отразиться от стен и потолка помещения, после чего вернуться обратно к нему в качестве эха. Суетившимся же вокруг его тела сотрудникам Федерального центрального института мозга и нейротехнологий, казалось, было на них откровенно плевать. Не он был первым, и не ему предстояло стать последним, кто начинал с подобного протеста, очнувшись от искусственно наведенных воспоминаний. Сколько сотен таких, как этот, они уже повидали за последние годы – было не сосчитать!

– Нельзя вам обратно, – всё же снизошел находящийся тут же руководитель эксперимента до общения с доставившим лично ему столько хлопот добровольцем, попутно наблюдая за действиями лаборантов по освобождению тела подопытного от многочисленных катетеров, как системы питания, так и системы вывода отходов. – Уж извините за мои слова, но ваше время истекло. Если не там, – махнул он рукой на капсулу, тем самым имея в виду искусственно созданный ими виртуальный мир максимально возможно приближенный к реальному, – то здесь точно. Ещё не вспомнили что ли, с каким диагнозом вы к нам пришли?

– Неоперабельный рак головного мозга, – продемонстрировал добровольный участник эксперимента по блиц обучению боевым и техническим знаниям, что все былые блоки с его памяти надежно удалились в процессе пробуждения.

– Совершенно верно, – не став того жалеть, тут же кивнул головой профессор и вернулся к дальнейшему наблюдению за действиями своих подчиненных. Не хватало им ещё как-либо напортачить сейчас, уже по завершению эксперимента. – И как раз сегодня вышло время, изначально отведенное профильными врачами на ваше пребывание в виртуальной реальности. Большего ваш мозг вынести уже не смог бы без фатальных для вашего организма последствий.

– Да куда уж фатальней, профессор, – несколько каркающее из-за пересохшего горла рассмеялся находящийся в капсуле мужчина. – Мне жить осталось месяц – полтора! Не больше. А вы тут говорите о каких-то последствиях для организма! Это ведь смешно!

– Всё так, – не стал спорить ученый, прекрасно знавший, сколь сильный морально-психологический удар получали все без исключения его подопытные по выходу в реальность из придуманного для них мира, где те успевали прожить полноценную жизнь. – Но мы, как государственное учреждение, действуем строго по установленным правилам. Одобрившая ваше участие в эксперименте врачебная комиссия постановила пробудить вас именно сегодня. Мы и пробудили. И с этого момента ваша жизнь находится исключительно в ваших собственных руках. Вы вправе ею распоряжаться, как того желаете.

– Понятно, – мгновенно осознав всё недосказанное, печально усмехнулся пробудившийся, – снимаете с себя ответственность за мою жизнь и мою смерть.

– Именно, – не стал и тут оспаривать слова собеседника глава лаборатории. – Уж поверьте, нам лишние проблемы и судебные тяжбы ни к чему. Вы, уважаемый, своим подковерным жульничеством и так смогли обеспечить лично мне немало дополнительной седины в волосах. Потому относиться к вашей ситуации с каким-либо пониманием, не имею ни малейшего желания. За сим, позвольте откланяться. Мне еще анализировать итоговый процент усвоения вами всех изученных в виртуальном мире материалов, а вам проходить медицинское освидетельствование перед выпиской и отправкой на все четыре стороны. – Прощайте. Надеюсь, что мы с вами более никогда не встретимся вновь.

Таким вот образом завершилось пятимесячное погружение очередного добровольца в выстроенный искусственным интеллектом на основе самых полных архивных данных мир прошлого, чтобы в конечном итоге стать ещё одним кирпичиком в деле построения новой программы подготовки солдат и офицеров. Ведь вместо того чтобы просиживать месяцы или же годы за учебными партами, их в самом скором будущем виделось возможным всего на месяц погружать в подобное пространство виртуальной реальности, где время протекало в 60 раз быстрее, дабы на выходе получать уже готовых и, главное, опытных профессионалов своего дела.

А что до «лабораторных мышей», то их моральные страдания от потери целой прожитой жизни являлись лишь никому не интересным фоном ведшейся научной работы. За то им полагались соответствующие выплаты и два десятка бесплатных сеансов психотерапевта. Что, впрочем, помогало не всегда. Некоторые люди так и не находили в себе силы вернуться обратно к своим былым серым реалиям жизни, побыв до этого в шкуре одного из величайших ученых человечества или же властителя сильнейшего государства, а может просто прожив жизнь очередного древнего завоевателя. Потому порой и случались с такими персонами не сильно приятные эксцессы, что в свою очередь отпугивало многих прочих от участия в подобного рода экспериментах. Многих, но не всех!

[1] По-9 (Поликарпов-9) – АИ аналог реального МиГ-9.

Эпилог

Ни генерал-майор, ни профессор, на сей раз не смеялись и не шутили. Оба они с совершенно постными лицами рассматривали многочисленные провалы в стенах здания института, кои еще вчера могли похвастать идеальным видом.

– И как всё это произошло? – стоя за оцеплением спецназа внутренних войск, вопросил ученый, прислушиваясь к доносящемуся откуда-то изнутри строения реву мощного дизельного двигателя и грохоту рушащихся стен с перекрытиями.

– У него танк, – только и смог, что пожать плечами в ответ представитель военного заказчика, прибывший к месту происшествия всего пятью минутами ранее. – А, как вы сами понимаете, против танковой брони пули служебного оружия охраны института оказались совершенно бесполезны.

– Танк? Танк! Откуда у него мог взяться танк! – практически взорвался от прежде сдерживаемого негодования представитель научной интеллигенции, на чьих глазах только что обрушилась торцевая стена одного из корпусов института и в образовавшемся пылевом облаке промелькнул громыхающий угловатый силуэт, что спустя какие-то секунды со скрипом и скрежетом вломился в соседнее здание, которое также тут же началось подвергаться тотальному уничтожению изнутри путем тарана и перемалывания гусеницами всего, что попадалось на пути многотонной боевой машины.

– Угнал древний Т-34 с постамента в одной небольшой деревне, – как о чём-то само собой разумеющимся, поведал военный, которому уже успели донести всю известную на данный момент информацию. – Выдал себя за представителя танкового музея и наплел местно администрации, что им поступил заказ от министерства обороны о подготовке танка к участию в Параде победы на Красной площади. После чего менее чем за сутки в одиночку полностью реанимировал его. Видать, действительно на отлично усвоил весь тот материал, которым оказался напичкан его разум по итогам проведенного вами эксперимента.

– И вы так спокойно об этом говорите! – вновь принялся брызгать слюной взбешенный пассивностью военного профессор, чьё место работы конкретно в данный момент безжалостно уничтожалось очередным «вернувшимся оттуда психопатом».

– Ну да. Это ведь не армейская техника, а музейный экспонат. Стало быть, армия никакой ответственности за всё происходящее не несет, – поведал главную причину своего спокойствия генерал-майор, чем лишь ввёл собеседника в ещё большее состояние негодования. Ведь он фактически дал понять, что в данном случае никаких компенсаций от военного ведомства ждать не следовало вовсе. А всё порушенное впоследствии предстояло восстанавливать исключительно за счёт собственных фондов института. – И вообще, радоваться надо, что хоть этот не кинулся собирать в гараже атомную бомбу, а ограничился всего-то танковой атакой.

– Радоваться? Радоваться! Идиоты! – только и смог что высказать профессор, которого уже начало трясти от обуявшего его негодования и осознания того, на кого именно в конечном итоге окажутся повешены все собаки. – Да бейте вы уже по нему из гранатомета! – держась за голову, буквально простонал он, когда увидел, как вырвавшийся изнутри очередного порушенного корпуса изгвазданный бетонной и кирпичной пылью танк вломился в третье по счету здание института, начав крушить и его тоже.

– Не положено. Инструкция! – веско возразил против подобного подхода к решению вопроса представитель армии, чем заслужил в свой адрес откровенно уничижающий взгляд руководителя эксперимента.

– Тогда чего вы тут все стоите, если даже не собираетесь останавливать его? – ткнув пальцем в сторону очередного содрогающегося от «незапланированных демонтажных работ» строения, возопил ученый.

– Ждем, пока его там чем-нибудь наглухо засыплет. Или пока он не провалится в подвал. Или пока не спадет гусеница. Вариантов много. – Всё так же продолжая оставаться внешне совершенно спокойным, перечислил возможные варианты развития событий генерал-майор. – Но в том, что это всё, – обвел он рукой видимые взгляду разрушения – обидно, я с вами полностью солидарен. И ведь, что самое обидное, не к кому будет предъявить счёт на возмещение ущерба. Этот, в прямом смысле данного слова, больной на всю голову эрзац-танкист, скорее всего, не дотянет даже до суда. Да и вы сами говорили ранее, что он заранее продал своё имущество, чтобы раздать взятки вашим лаборантам и служащим, дабы облегчить себе пребывание в виртуале. А то не сильно великое вознаграждение за участие в эксперименте, небось, полностью потратил на подготовку к созерцаемому нами ныне танковому родео. Ещё и дни свои последние проживёт за счет налогоплательщиков, включая нас с вами, пусть не в уюте, но уж точно в тепле и с трехразовым питанием.

– Чертов приспособленец! – только и смог, что прорычать профессор, поскольку ничего иного ему не оставалось. Это там, пребывая на своем рабочем месте, он мог играть роль настоящего бога для всех, кто находился в контролируемой им виртуальной среде. Здесь же, в настоящем, он, как и все прочие, оказался лишь очередным статистом в игре под названием реальная жизнь. А она оказалась горазда подкидывать всем подряд не самые приятные сюрпризы и задачи, сбежать от которых не вышло даже у одного полагавшего себя изрядно хитрым и продуманным Хамелеона.

Финал!