Текст книги "Семь печатей тайны (главы из романа)"

Автор книги: Константин Мзареулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Профессор вкрадчиво поинтересовался, не собираются ли молодые люди поведать еще что-нибудь полезное для общего дела. – Пожалуй,– медленно произнес Садков.– Я собирался написать об этом в отчете. Когда нас подхватила и понесла Безликая Сила, я словно бы увидел последние колдовские обряды, которые творил Эрхакан. Он не просто подорвал дредноут "Императрица Мария", но также наложил проклятие на Севастопольский рейд. И, как следствие, в будущем там произойдут новые катастрофы. – Когда именно? – ротмистр напрягся. – Если я правильно понял, беды станут преследовать Черноморский флот с промежутками в три чертовы дюжины лет...– понимая, что его собеседники не слишком грамотны по части математики, Антон Петрович пояснил: – Взяв за начало хронологии взрыв "Императрицы Марии" в прошлом году, прибавим тридцать девять лет. Получается одна тысяча девятьсот пятьдесят пятый год. Добавляем еще три чертовы дюжины и получаем в итоге год девяносто четвертый. Что именно случится в эти годы – этого я, увы, не знаю. Могу только предположить, что флот лишится флагманских кораблей. Вернувший обычную самоуверенность ротмистр беззаботно заметил, что надо всего лишь внести соответствующие пометки в журнал предсказаний – в начале пятидесятых годов чиновники Девятого отделения прочитают это предостережение и позаботятся о необходимых мерах предосторожности. Затем жандарм пересказал содержание тех видений, которые подглядел в астрале: караван грузных парусников, плывущий сквозь шторм иного мироздания, ужасная гроза, часть флотилии переброшена из чужого океана в земные горы... – По-моему, капитан управлял ковчегом при помощи магического талисмана,не слишком уверенно продолжал Барбашин.– Камень был укреплен на мостике, капитан отдавал мысленные приказы, и сила волшебного амулета поворачивала рулевое весло или распускала паруса... А потом, когда судно оказалось на скалах Арарата, из трюма вышли сотни людей и много скота. – Похоже на правду! – с энтузиазмом воскликнул Лапушев.– Весьма и весьма любопытное откровение вам явилось. Тихон Миронович напомнил, что замерзшая вода, которую Садков набрал во внутренних отсеках ковчега, оказалась соленой. Иными словами, провозгласил профессор, врата меж мирами разверзлись, впустив к нам не только сами корабли, но также некоторую массу океанских вод иной вселенной. Затем, по мнению научного руководителя IX отделения, пришельцы расселились по древнему Ближнему Востоку, создав новую цивилизацию. – Безусловно, они были многажды культурнее, чем полудикие племена, населявшие в те времена Междуречье или Кавказ,– говорил ученый.– Пришельцы умели строить столь необычные громадные корабли, то есть имели обширные познания в технике... Перестук машин под палубой стал еще реже. Эсминец резко убавил ход и теперь медленно приближался к причалу. Морское путешествие подходило к концу. Барбашин промурлыкал, блаженно ухмыляясь: – Да уж, втянули нас в историю эти дети гор. Еле вырвались. Поглядев на него с прищуром, Лапушев строго заметил: – Между прочим, голубчик, напрасно иронизируете. Именно дети гор и втянули нас в историю. Я имею в виду Историю с большой буквы. Профессор поведал, что некоторые археологи разработали любопытную теорию. Они полагают, что земледелие зародилось в глубокой древности на склонах гор Загроса, Анатолии, Иерихона и других ближневосточных стран. И только спустя несколько тысяч лет народы, обученные возделыванию злаков, постепенно спустились в низменные области. По мнению археологов, они покидали горы, потому что плодородные земли постепенно смывались. Подсчитано, что за пять тысяч лет дожди и реки снесли двухметровый слой чернозема в долину, куда постепенно переходили и земледельческие племена. – Теперь становится понятно, каким образом эти высококультурные народы попали в высокогорные районы,– сказал Тихон Миронович.– Картина становится предельно логичной: сначала люди иного мира обосновались на месте крушения своих ковчегов, то бишь в горах, а затем понесли огонь знания с горных вершин в долину...– профессор подмигнул: – По большому счету, все мы дети гор.

Сгинувший оракул

Вне Земли. 20 мая 1918 года.

Металлический паук неподвижно стоял перед ними на четырех тонких нижних лапах, растопырив дюжину никелированных конечностей, через одинаковые промежутки выраставших из верхней полусферы его туловища. Антон Петрович предполагал, что поблескивающие кристаллы, окольцевавшие шар двадцатидюймового диаметра, были искусственными глазами, при помощи которых механическая тварь могла смотреть одновременно во все стороны. "к – к" Согласно уговору, Макс порывисто встал и сделал три шага вправо. Немедленно отреагировав, паук переместился вслед за человеком, протянув к чекисту половину стальных рук. Тем самым он отодвинулся от Садкова, который оказался вне досягаемости серебристых захватов. Энергично размахивая руками, чтобы привлечь внимание искусственного монстра, Тростенцов перепрыгнул через непонятное устройство, уводя противника еще дальше. Паук, не отставая, шагнул в ту же сторону, и Садков, выхватив "наган" дважды выстрелил в шаровидный корпус. Затупленные трехлинейные пули насквозь прошили паука, распоров по швам тонкие листы металла. Исковерканные внутренности механического сторожа вывалились наружу, сверкая гроздьями разноцветных искр. Удовлетворенный достигнутым эффектом Садков нацелил ствол оружия на пятерку живых противников, но тут в отсеке погас свет. Лишь перемигивались крошечные разноцветные лампочки на прикрепленных к стенам приборах, и тускло горела стереокартинка, изображавшая Землю на фоне звездного неба. Потом с потолка упали еще две стальных паука. Атаковавший моряка механизм мертвой хваткой вцепился клешнями в запястье человека и резко вывернул руку за спину, так что Антон Петрович, застонав от острой боли в суставах, выронил револьвер и вынужден был опуститься на колени. Рядом второй паук столь же решительно обезоружил и скрутил Максима. – В прошлый свой визит вы вели себя не столь экспансивно,– насмешливо заметил командир наглых похитителей. – Вы тоже злоупотребляете нашим гостеприимством,– прошипел Садков.

Кронштадт. 18 мая 1918 года.

Зимой флот, оставив базы Гельсингфорса и Ревеля, с боем прорвал германо-финскую блокаду и укрылся-таки в Кронштадте. С тех пор уже который месяц технические службы пытались привести материальную часть в благопристойное состояние. Этим утром военспец Садков пришел на стоящую возле причала "Аврору" и занялся настройкой главного дальномера. Он так увлекся этой работой, что начальник боевой части с трудом уговорил настырного старорежимного офицера пообедать с комсоставом крейсера. За столом собрались, главным образом горячие сторонники новой власти, то есть большевики с эсерами, поэтому много и бурно говорили о последних событиях. В середине марта британский десант захватил Мурманск, после чего англичане, французы и американцы без конца подвозили подкрепления. На севере уже сконцентрировалось солидное соединение флота и пехоты, так что не оставалось сомнений – оккупанты готовят удар на Архангельск. На юге турки целеустремленно теснили отряды красноармейцев, приближаясь к главным городам Закавказья. Красным катастрофически не хватало оружия, опытных командиров и дисциплинированных солдат. Вдобавок у правительства возникли осложнения с продовольствием: получив землю, мужики вовсе не спешили в знак ответной благодарности задарма снабжать Советы хлебом, мясом и прочими овощами. По этой причине десять дней назад ВЦИК и Совнарком особым декретом ввели продовольственную диктатуру, и теперь обозы провианта, пусть с перебоями, но все-таки потянулись в Москву и Питер. Комсостав крейсера был сильно возмущен происками врагов. Во всех бедах собравшиеся винили внутренних предателей из числа офицеров и буржуев. При этом они изредка, спохватившись, деликатно оговаривались, что присутствующие офицеры в измене делу революции покуда не замечены. От политических диспутов Садков старательно уклонялся, поскольку эсеры и большевики зарекомендовали себя людьми болезненно мнительными, возражений не терпели и за любым неловко сказанным словом могли усмотреть крамолу. Немало бывших офицеров уже поплатились за неосторожные высказывания, переселившись в места, коими правит Безликая Сила. – Ну-с, благодарствую за угощение,– сказал Садков, решительно отодвигая жестяную миску.– Пойду-ка я зеркала юстировать. Выходя из кают-компании, он услышал за спиной гортанный голос латыша-комиссара: "Подозрительная личность, все время отмалчивается. Наверное, что-то скрывает, контра недобитая!" Очень обидно было становиться к стенке из-за глупости малограмотного лифляндского чухонца, поэтому следовало впредь стократно увеличить осмотрительность. На то, хвала Ахурамазде, служил он в контрразведке и обучен был конспирации. Осторожно манипулируя инструментами, Антон Петрович тоскливо вспоминал прежние времена, когда занимался самыми сокровенными тайнами Вселенной. Совсем недавно казалось, что они в упор приблизились к разгадке некоторых феноменов, но теперь все рухнуло: грозный исторический катаклизм разметал коллег по свету, архивы разгромлены и большей частью утеряны безвозвратно. Даже если очень повезет, лишь через много лет удастся возродить Девятое отделение, и тогда пригодятся те документы и экспонаты, которые удалось спасти... Отогнав посторонние мысли, он яростно набросился на работу. К вечеру ошибку при определении дистанции удалось сократить втрое. Когда оставалось сделать совсем немного, появился посыльный с запиской: военспеца Садкова срочно вызывал оперативный дежурный штаба флота.

– Меня вызывали,– сказал Садков. Дежурный в прежние времена тоже носил звание капитана второго ранга, поэтому поглядел на него с нескрываемым сочувствием. Сказал, кивнув в угол: – За вами пришел товарищ из ВЧК... "Товарищ из ВЧК" оказался худощавым бородачом в кожаной куртке и с кобурой на бедре. В окрестностях желудка неприятно заныло – подобные визиты редко завершались благополучно... Впрочем, на этот раз, кажется, опасения оказались ложными! Садков радостно заулыбался и полез обниматься. Максима Тростенцова он не видел больше года – с тех самых пор, когда оба ушли из контрразведки. Бывший коллега сильно изменился, аккуратная эспаньолка разрослась и теперь закрывала пол-лица, но взгляд оставался по-прежнему детским и добродушным. – Я забираю товарища Садкова,– сказал чекист.– Несколько дней он будет в нашем распоряжении. По дороге до жилых домов они успели рассказать друг другу о событиях последнего времени. Тростенцов, который с гимназического возраста сочувствовал социал-демократам, накануне революции попал в артиллерию Красной Гвардии, а потом неожиданный вираж судьбы привел Максима в ВЧК. Выслушав торопливые объяснения Тростенцова, Садков понял, что его бывший подчиненный ныне занимается наладкой телефонных линий в губернской Чрезвычайной Комиссии. Излагая в ответ нехитрые перипетии своей послеоктябрьской судьбы, Антон Петрович в глубине души надеялся, что Макс сумел убедить большевистских вождей возродить Девятое отделение в составе ВЧК. Увы, ничего подобного Тростенцов говорить не спешил. – Не известно ли вам, что случилось с остальными нашими коллегами? осведомился чекист. – Честно признаюсь, надеялся от вас новости услышать. Тихон Миронович еще прошлым летом уехал в свое поместье на Полтавщине. Барбашин и Павлидис, по слухам, ушли к Деникину, а доктор Морозов призван в Красную Армию. – Женька Морозов служит в тыловом госпитале где-то под Тамбовом,– уточнил Тростенцов.– Павлидиса видели в Лондоне с князем Сабуровым. Остальные действительно пребывают по ту сторону южного фронта. Поэтому я вынужден обратиться к вам. – Появился интересный феномен? – заинтересовался моряк. Чекист ответил уклончиво. У него не было уверенности, что имеет место феноменальная способность: с равным успехом объект мог оказаться связником белого движения. По словам Тростенцова, он не стал смущать комиссаров с улицы Гороховой рассказами о Безликой Силе. За такие разговоры запросто могли обвинить в мракобесии, а потому следовало соблюдать известную степень конспирации. – Я сказал, что знаю порядочного офицера, который был завсегдатаем Эзотерического клуба и способен отличить шарлатана от контрреволюционного провокатора,– пояснил Тростенцов.– Мне разрешили осторожно переговорить с вами и привлечь к операции. – Премного благодарен,– Садков усмехнулся.– Пожалуй, пришла пора поведать, в чем суть операции, для которой понадобился порядочный офицер. – О, простите,– Максим смущенно хихикнул.– Помните поручика Тихонова, который иногда заглядывал в наш клуб? – Рыжеватый, с карими глазами, пониже среднего роста? – Так точно, он самый. – Припоминаю...– Антон Петрович был несколько разочарован.– По-моему, абсолютно банальная личность, никаких признаков астральной чувствительности. Если не ошибаюсь, он замаячил на нашем горизонте весной четырнадцатого, а затем был отправлен в действующую армию и с тех пор признаков жизни не подавал. – Совершенно верно,– с воодушевлением подтвердил Тростенцов.– Так вот, этой зимой, когда начался организованный драп с фронта, Тихонов вернулся в Питер. Разговор не надолго прервался, поскольку они подошли к дому, где ютилась семья военспеца Садкова. Виктория Николаевна даже прослезилась, увидев Макса, который представлялся символом безвозвратно сгинувшего благополучного прошлого. Гость, как оказалось, явился не с пустыми руками – презентовал две большие банки мясных консервов, чем привел давнишних друзей в экстаз. Лишь после ужина, уединившись с Садковым в крохотной каморке, которая совмещала функции кабинета и спальни, Тростенцов продолжил повествование о сомнительном феномене.

Революцию штабс-капитан Василий Тихонов встретил в харьковском госпитале. Выписавшись после поправки, офицер не стал возвращаться свой полк, а направился прямо в столицу, где жили старики-родители. Негласная слежка чекистов показала, что Тихонов нигде не работает, но частенько появляется на "блошиных рынках", торгуя ювелирными и антикварными безделушками. Поскольку происходил он из небогатой семьи, оставалось предположить, что упомянутые товары штабс-капитан позаимствовал в австро-венгерских городах, когда его рота действовала на вражеских землях. Приблизительно в конце января или начале февраля Василий отыскал нескольких постоянных посетителей Эзотерического клуба и объявил, что его астральная сущность обнаружила талант медиума-прорицателя. К тому времени жизнь интеллигентской прослойки сделалась совсем тоскливой, поэтому заскучавшие ценители мистики охотно согласились организовать спиритический сеанс. Результаты превзошли все ожидания: Тихонов изрекал предсказания поразительной точности. Следующие сеансы штабс-капитан сделал платными, и тем не менее нашлось изрядное число энтузиастов, желающих узнать будущее. Помимо прочего, Тихонов поведал одному посетителю, с кем из сослуживцев изменяет его жена. Другому назвал место, куда завалился бумажник с двумя сотнями фунтов. Еще штабс-капитан предсказал, что примерно через полвека свершится первый полет человека в безвоздушном пространстве, причем человеком этим будет русский офицер-авиатор, носящий древнюю княжескую фамилию Гагарин. Простофили-мистики не догадывались, что среди них имеется осведомитель ВЧК, однако до поры до времени охранка большевиков проявляла снисходительность и сквозь пальцы смотрела на шалости суеверных интеллигентов. Пристальное внимание чекистов к собственной персоне Тихонов привлек, когда поступили сигналы, что оракул абсолютно верно назвал срок высадки английского десанта на Кольском полуострове, причем пророчество прозвучало за месяц до этого прискорбного события. Во время последнего спиритического сеанса Тихонов предсказал скорый мятеж чехословацкого корпуса, а также наступление Деникина на Москву.

– События, которые случатся через десятки лет, мы проверить не способны,сказал Садков.– А высадку англичан на севере мог предсказать либо настоящий ясновидец, либо агент какой-нибудь Ми-Ай-пять, оповещенный о готовящейся операции. – Именно такие соображения и беспокоят моих руководителей,– ответил Тростенцов.– Не исключено, что Тихонов рассказывает о заговорах в надежде подыскать сочувствующих, которых можно привлечь к белогвардейскому подполью. После недолгих раздумий Антон Петрович картинно обратил взор к потолку и, разведя руками, проговорил: – Ничего не могу утверждать наверняка. Надо будет встретиться с ним лично. Тростенцов охотно согласился: – Обязательно. Вы должны посетить сеанс. Чекист скороговоркой продолжил инструктаж. Астральное зрение, сказал он, посещает Тихонова в период полнолуния и сохраняется на протяжении трех или четырех суток. Размер лунного диска уже приближается к максимальному, так что очередное представление состоится сегодня или завтра на квартире профессора Батарева. ВЧК решила пока не "брать" спиритическую компанию, но подержать под наблюдением, чтобы выявить возможные связи Тихонова и его сообщников. Помедлив, Тростенцов добавил: – Я присутствовал на прошлом сеансе, три недели назад. Тихонов предсказал мятеж Мамонтова, который случился только позавчера. И еще он очень подробно описал конструкцию ракетного судна, на котором полетит Гагарин. – И что же? – Понимаете, Антон Петрович...– мимика Максима выдавала сильнейшую растерянность.– Не слишком много людей знакомы с идеями Циолковского, однако Тихонов совершенно определенно говорил именно о ракете. Причем описал очень сложную конструкцию – к центральному агрегату приделаны по бокам четыре дополнительных устройства с баками и камерами сгорания. Он уверял, что все пять секций будут работать одновременно... Понимаете, такое сооружение кажется очень рациональным, но ничего подобного никто не предлагал. Тихонов просто не мог придумать такого сам! И вдобавок он сказал, что первый полет будет вовсе не к Луне, как принято считать. – А куда же, если не к Луне? – поразился Садков. – В том-то и загвоздка. Корабль облетит вокруг Земли и опустится на парашюте. – Очень странно, ничего не понимаю,– Садков был сбит с толку.– Макс, у меня возникло странное предчувствие. По-моему, лгун мог бы придумать что-нибудь более правдоподобное. – И какой же вывод? – глухо спросил Тростенцов. Моряк в задумчивости бродил по комнате: четыре шага в одну сторону, потом – четыре в другую. Наконец он тихо произнес: – Нелогичность заставляет усомниться... Возможно, Тихонов не врет.

Петроград. 18 мая 1918 года.

Дом №17 по набережной речки Карповки был выстроен в 1904 году и предназначался для ученых и литераторов. К этой категории сограждан советская власть относилась снисходительно, а потому квартиры не были экспроприированы в пользу пролетариата. Родион Филиппович Батарев, известный врач-биолог, руководивший лабораторией в Институте по изучению мозга, занимал апартаменты на втором этаже. Увидев стоявшего на лестничной площадке Садкова, профессор заохал, хватаясь рукой за сердце, и воскликнул: – Господи, Антон Петрович, а мы уж оплакивали вас. Бессовестный вы человек – за целый год не удосужились подать весточку! Посетитель вовсе не собирался признаваться, что не искал встреч по той же причине: до сегодняшнего дня он подозревал, что Батарева и остальных любителей эзотеризма нет в живых. Однако ответил Садков дипломатично: мол, воинский долг отнимает все время и все силы. Понимающе выслушав гостя, ученый заявил: – Мы давно хотели восстановить Эзотерический клуб. И к господину Лапушеву гонцов посылали, и к вам тоже. Только в ваших домах совсем другие люди обосновались. – Я теперь в Кронштадте живу, на казенной квартире,– объяснил Садков.– И недавно, представьте себе, дошли слухи, будто клуб наш снова собирается, спиритические сеансы организует. Вот и подумал: может, Родион Филиппович что-нибудь знает. – А как же! – восторженно вскричал Батарев.– Именно у меня и собираемся. Обязательно приходите завтра вечером, будет вся наша компания: профессор Коваленков, инженер Мытович с завода "Вулкан", отец Прокофий, другие солидные люди... Даже господин Тростенцов заглядывал! – Да что вы говорите? – Садков сделал удивленное лицо.– Максим Александрович? – Он самый,– подтвердил профессор.– Очень заинтересовался нашим оракулом. Больше всех вопросов ему задавал, да и после сеанса засиделся, слово в слово все пророчества записывал... Макс вел себя неосмотрительно, поскольку прежде открыто сомневался в существовании потусторонних явлений. Внезапно вспыхнувший интерес мог вызвать подозрения. К счастью, профессор на столь вопиющее несоответствие не обратил внимания и стал очень эмоционально расписывать сверхъестественное дарование Тихонова. Эти факты Садков уже слышал от Тростенцова, а потому сейчас его куда сильней занимали личность и дальнейшая судьба оракула. Настоящий ясновидящий был давней мечтой всех работников IX Отделения. К прискорбию, Распутин и Бадмаев занимали слишком высокое положение, чтобы снизойти до тесного сотрудничества с полицейским ведомством. Доктор Морозов изредка проявлял умение общаться с бхагой, однако его дар на поверку оказался слабым и ненадежным. Кадаги Дастуриев был ярко выраженным феноменом, но вспышка астральной энергии пережгла таинственные антенны, при помощи которых он общался с Безликой Силой. К тому же хевсурский шаман бесследно канул в мясорубке братоубийства, что раскручивалась сейчас на Кавказе. И вот демоны случайности посылают Тихонова. Если штабс-капитан в самом деле одарен ясновидением, то его следует оберегать, как величайшую ценность, чтобы изучать и использовать на благо Отечества... Увы, обстановка в стране не располагала к надеждам на благополучный исход... Он очнулся от размышлений, услышав голос Батарева: – Вот и наш герой пожаловал. Три года мировой войны изуродовали Василия шрамами в прямом и переносном смыслах. Через всю щеку багровел след штыкового удара – просто чудо, что глаз уцелел. Рыжую шевелюру разбавили вкрапления седины, а бакенбарды стали совсем белыми. Взгляд у штабс-капитана был рассеянный, словно Тихонова не слишком интересовали происходящие вокруг события. Увидев Садкова, медиум наморщил лоб, словно пытался вспомнить, откуда ему знакомо это лицо. Потом интерес во взгляде погас, и Тихонов безразлично пробормотал: – Это вы... Тоже любопытствуете? – А как же! – приветливо заулыбался моряк.– Вы же, наверное, помните всякие чудеса с давних времен стали моим, как говорят англичане, хобби. – Припоминаю,– буркнул Тихонов. Отвернувшись, он принялся обсуждать с Родионом Филипповичем условия завтрашнего сеанса. Однако отделаться от Садкова было бы затруднительно даже более подготовленному конспиратору. Ветерану Девятого отделения пришлось проявить самую малость настойчивости, и медиум капитулировал. Они распили бутылку шампанского, которой Максим снабдил коллегу, профессор организовал кофе и пирожные, так что беседа быстро сделалась задушевной. На первых порах Тихонов отвечал на вопросы без охоты, но быстро увлекся. Похоже, офицер был тщеславен и давно хотел выговориться. – Впервые я почувствовал это осенью, в госпитале,– рассказывал штабс-капитан.– В июне наша дивизия наступала на Львов, но солдаты больше кричали про свободу, а в атаки ходить не желали. Немец быстро опомнился и – давай лупить крупным калибром. Говорят, шестидюймовый "чемодан" разорвался в десятке шагов от меня. Сам я ничего не запомнил. Швырнуло сильно – головой обо что-то твердое. Вмятина в черепе, сотрясение мозгов все, как полагается...– Губы рассказчика скривились болезненной усмешкой.Странное было впечатление. Будто я летаю, как аэроплан, низко-низко над полем боя и вижу самого себя, распростертого поперек траншеи. Потом тьма. Очнулся только в сентябре... Тихонов поведал, как внезапно обнаружил в себе способность угадывать будущее. Каждый раз в полнолуние его посещали видения. Поначалу раненный офицер считал эти туманные картины следствием горячечного бреда, но в конце октября действительно случился переворот, а зимой остатки флота совершили "ледовый поход", прорвавшись в главную базу. Февральское наступление германских войск на Петроград он предсказал во время первого спиритического сеанса для публики, и ровно через неделю кайзер в самом деле двинул на восток свои дивизии. Василий добавил, что раз от раза его видения становятся все более длительными и четкими, в прошлый раз он видел не смутные обрывки картинок, а вполне реальные образы – с цветом, объемом и запахом. – Вы смогли бы объяснить, как это происходит? – спросил Садков. – Словами не выйдет,– с сожалением произнес Тихонов.– Нет таких слов... Я вспоминаю лекции господина Лапушева – помнится, он говорил об астральной субстанции, которую называл кереметью. Вероятно, мой разум каким-то загадочным образом вливается в кереметь и соединяется с духовной сущностью демона, обитающего в астрале. Этот дух способен свободно путешествовать в прошлое и будущее. Я мысленно задаю вопросы и получаю мысленные ответы. – Демон говорит с вами по-русски? Вопрос явно поставил медиума в затруднительное положение. Тихонов надолго задумался, озабоченно сложив губы трубочкой. Наконец очень неуверенно проговорил: – Я получаю этот ответ, слышу этот ответ, вижу его, чувствую тепло или холод. Садков отметил в памяти это обстоятельство, надеясь тщательно разобраться позднее. Он задал еще несколько вопросов, ужасно сожалея, что обстановка не располагает к записыванию ответов: по опыту он знал, как часто феномены теряют интерес к беседе под протокол. Продолжая выпытывать интересующие его сведения, кавторанг спросил, приходилось ли Тихонову видеть в будущем самого себя. – Иногда...– Взгляд медиума стал грустным.– Антон Петрович, вы повидали много ясновидцев. Скажите, многие ли из них видели момент своей смерти? Вспомнив Бадмаева, Распутина, Дастуриева и прочих, Садков уверенно дал утвердительный ответ. Тихонов пробормотал с видом крайнего недоумения: – Очень странно. Я не нашел себя в далеком будущем, самые поздние видения относились к этому месяцу. Поэтому я думал, что не суждено дожить до лета. Но смерти своей не видел.

Кронштадт. 19 мая 1919 года.

Тростенцов в общих чертах рассказал о себе и своей новой службе, из чего Садков смог заключить, что ВЧК организована наспех, по-кустарному. Похоже, в Чрезвычайной Комиссии не существовало строгого подразделения задач и обязанностей, и любому сотруднику могли поручить любое дело. Будь это нормальная контрразведывательная организация, телефонисту Максу никогда не доверили бы ответственную агентурную операцию. И еще Антон Петрович сделал вывод, что Тростенцов не намерен задерживаться в нынешней должности, но горит желанием вернуться к инженерной работе и строить ракеты. – Помните обломки, которые мы нашли в Туркестане? – захлебываясь от энтузиазма говорил Максим.– Кажется я сумел, разобраться, почему двигатели корабля пришельцев имели такую сложную конструкцию. Если соединить подобное устройство с тем, что мне рассказал Тихонов... – Это замечательно, Макс,– Садков мягко прервал восторги молодого коллеги.– Только космические прожекты мы обсудим чуть позже. Сейчас перед нами взгромоздилась другая проблема. Тростенцов виновато захлопал веками. Сказал, снова став серьезным: – Вы правы, я немного увлекся. Что будем делать? – Думать. Нам позарез нужен ясновидящий, способный предвидеть на годы, а тем более – на десятилетия. Подозреваю, Василий – тот самый феномен, которого мы искали столько лет. – Мне тоже верится, что Тихонов способен чувствовать бхагу. Садков осторожно осведомился: – Поверят ли твои начальники, если мы напишем в отчете про ясновидение? Не задумываясь, Тростенцов ответил: – Весьма сомневаюсь. Не поверят, а впpидачу нас заподозрят. В лучшем случае обвинят в суеверности или политической близорукости. А вернее всего сочтут пособниками провокатора. – Вот именно. А потому надо спасать феномен от ограниченных фанатиков. Садков коротко изложил свой замысел. Если подтвердится дар Тихонова, следовало предохранить медиума от ареста. Он предложил составить фальшивый отчет, представить штабс-капитана плутом, шарлатаном, дурачащим доверчивых мистиков, даже безумцем на почве тяжелой контузии. Главное – подарить бедняге два-три года спокойного существования, чтобы он благополучно дожил до времени, когда будет воссоздано ведомство, подобное IX Отделению. – Согласен с вами...– Максим опустил глаза.– Только уже поздно что-либо менять. Он признался, что руководители питерской ЧК абсолютно убеждены: Тихонов связник Деникина, прибывший в город с целью создать мощную подпольную организацию. Поэтому на сегодняшний вечер Тростенцову даны совершенно четкие инструкции: вызвать мнимого спирита на откровенность и выведать все, что ему известно о белогвардейских заговорах. Попутно следовало отмечать, кто из участников сборища разделяет контрреволюционные идеи. А сразу после двух часов ночи подъедет на автомобиле большой отряд чекистов, всех гостей профессора Батарева арестуют и отведут на Гороховую.

Петроград. Ночь с 19 на 20 мая 1918 года.

Вокруг него в клубах табачного дыма мелькали знакомые лица. Садков машинально обменивался с прибывавшими гостями приветствиями и ничего не значащими фразами. Пришел профессор Коваленков из Пулковской обсерватории, следом появился отец Порфирий, настоятель церкви Иоанна Предтечи, что на Каменном острове. Из обрывков разговоров Антон Петрович понял, что инженер Нестоянов по-прежнему работает на электростанции Трамвайного парка, а доцент Рудаков теперь преподает в Женском медицинском институте. Все эти люди – и живший этажом выше художник Махров, и профессор Зоологического института Валовский, и остальные – посещали спиритические сеансы Тихонова, чтобы хоть на час-другой забыть внезапно окруживший их ужас разрухи и гражданской войны. Садков был мрачен, поскольку прекрасно сознавал, сколь опасна затеянная ими игра. Комиссары ВЧК плохо понимали юмор, а потому любой промах мог обойтись очень дорого: ревтрибунал, не слишком вникая в существо дела, огласит высшую меру пролетарского возмездия... В половине двенадцатого появился штабс-капитан Тихонов – неестественно бледный, в плохо сидящем черном фраке поверх несвежей сорочки. Нанюхался кокаина,– догадался Антон Петрович. Это было объяснимо: помутненное сознание легче соединялось с кереметью, поскольку одурманенный наркотиком мозг не сопротивлялся вторжению непривычных образов. Неожиданностью оказалось другое: усадив медиума в кресло, Батарев, Валовский и Рудаков прикрепили к его лбу, вискам и затылку электрические контакты, соединенные проводами с громоздким устройством устрашающего вида. Никаких комментариев по этому поводу медики делать не пожелали. – Господа, мы начинаем,– громко сказал Батарев.– Прошу за стол. По окружности большого стола были расставлены тринадцать стульев – точно по числу участников. Садков поспешно сел рядом с Тростенцовым и спросил: – Для чего эти приборы? – В прошлый Родион Филиппович сказал, что они записывают электрические колебания в мозгу медиума. Хотят понять, какие процессы происходят в момент общения с Безликой Силой. Тихонов произнес короткую бестолковую речь, повторив и без того знакомые всем правила. Хозяин квартиры погасил канделябры, после чего единственным источником света осталось лишь тонкое дрожащее пламя установленной в центре стола свечи. Сидевшие взяли за руки соседей, образовав живое кольцо. Закрыв глаза, Тихонов откинул голову, несколько минут просидел в неподвижности. Затем, почти не разжимая губ, проговорил изменившимся напряженным голосом: – Дух здесь, среди нас. Он готов отвечать. Задавайте вопросы, господа. Опередив остальных, инженер Мытович осведомился, правильна ли относительная теория Айнстайна. После долгой паузы медиум сообщил, что астральная сущность демона считает вопрос неверно сформулированным. Соотношения, выведенные Лоренцем и Пуанкаре, верны, однако постулаты Эйнштейна (Тихонов произнес фамилию ученого именно так, хотя по законам немецкого языка следовало говорит: Айнстайн) слишком грубо описывают проблему. – Я хотел узнать, почему нельзя двигаться быстрее света,– уточнил Мытович. – В данном случае понятия "быстрее" или "медленнее" лишены смысла,загадочно изрек Тихонов.– Дух ждет следующего вопроса, господа. Отец Порфирий осведомился, чем кончится мировая война и как долго германская армия будет оккупировать российские земли. Медиум уверенно ответил: – Германия подпишет капитуляцию уже нынешней осенью. После этого русская армия освободит южные и западные губернии, прогонит немцев. В ноябре или декабре случится революция в самой Германии. Раздалось сразу несколько голосов: – Когда закончится смута?.. Кто победит в гражданской войне?.. Вернутся ли отколовшиеся от империи страны? Внезапная судорога сотрясла тело Тихонова, медиум застонал. Тем не менее произносимые им слова звучали бесстрастно и монотонно: – Невозможно ответить. Духу известно множество различных концовок. Исход войны пока не определился. Садков собрался взять инициативу на себя, однако прежде него заговорил Нестоянов, которого тревожила судьба арестованного императора Николая Александровича. Ответ ужаснул всех без исключения: летом большевики казнят государя и его ближайших родственников, сумеют спастись лишь вдовствующая императрица-мать и несколько великих князей, которые сейчас живут в крымских имениях Дюльбер и Ливадия. Потом Коваленков учинил обитателю астрала форменный допрос, выясняя, как устроена Галактика, однако узнал не слишком много, ибо бхага ошарашила астронома чудовищными терминами науки будущего: пульсары, пропагаторы, шаровые скопления. Услышав про "черные дыры", профессор капитулировал и умолк. Воспользовавшись возникшей паузой, Тростенцов попросил духа подробнее рассказать о мятеже чехословаков. Этот вопрос особенно интересовал его начальников, поскольку эшелоны с уезжавшими из Советской России легионерами растянулись на огромном пространстве от Поволжья до Дальнего Востока. – Мятеж случится обязательно – в этом месяце или в следующем,– заявил Тихонов.– Скорее всего, большевики попытаются разоружить чехов, а те взбунтуются и примутся громить красных. Но если попытки разоружения не будет, то мятеж все равно начнется – только на две недели позже. Медиум опять стал качаться всем телом ми вдруг резким движением отпустил ладони соседей. – Нет больше сил,– проговорил он совсем тихо.– Подайте, бога ради, коньяка или хотя бы самогона. Пока он заправлялся алкоголем, Садков поднес свои часы поближе к огоньку свечи. Стрелки показывали начало второго, и Антон Петрович поразился, как стремительно и незаметно промелькнуло время. Еще немного – и коллеги Тростенцова нагрянут. Следовало поторопиться. Подсев к отдыхавшему Тихонову, морской военспец поинтересовался, насколько трудно бывает медиуму разобраться в нескольких разновидностях одного и того же события. Захмелевший штабс-капитан невнятно пробурчал: – Вы поймите, Антон Петрович, не каждое предстоящее событие много разных видов имеет. Вот царя-батюшку, царство ему небесное, расстреляют обязательно. А, к примеру, гражданская война может по-всякому кончится все зависит от того, когда Краснов возьмет Царицын, или сумеет ли Колчак через Волгу переправиться... Как я в этом разбираюсь – этого объяснить не могу. Просто я задаю вопрос, и скоро приходит ответ. Сам понять не могу, почему так получается...– Он махнул рукой и встал с дивана.– Ну-с, милостивые государи, прекращаем курить. Садитесь за стол, до конца сеанса мало осталось. Кажется, скоро мне придется вас покинуть. "Неужели ясновидение предупредило его о скором аресте? – всполошился моряк.– Не похоже... В таком случае он бы на меня обозлился, а этого не заметно. Напротив, весьма любезно со мной побеседовал". Оракул снова напрягся и задрожал. Позже державшие его за руки Батарев и Коваленков будут вспоминать, что пальцы Тихонова вдруг сделались стальными, со страшной силой сдавив их ладони. Лицо штабс-капитана исказилось болезненной гримасой, и он заговорил: – Меня без конца спрашивают о гражданской войне, и вот сейчас дух дал мне новый ответ... В начале августа англичане захватят Мурманск, Баку и Ашхабад. Аудитория возмущенно зароптала, а Тихонов умолк, негромко постанывая. Тростенцов едва слышно шепнул в ухо Садкову: "Осталось совсем немного, вот-вот наши приедут". Затем Максим спросил уже в полный голос: – Может ли дух рассказать о подпольных организациях, которые готовят свержение большевистского режима? – Прекратите, молодой человек,– испугался Батарев.– Здесь собрались приличные люди, а не банда инсургентов! Однако Тихонов уже начал отвечать, и потрясенная публика узнала о существовании целого букета тайных обществ. Оказывается, печально знаменитый Савинков организовал "Союз защиты родины и свободы", участники которого встречались по вечерам в частной лечебнице, которая находилась в доме №1 Молочного переулка, а также по адресу Малый Левшинский переулок, дом №3, квартира №9. Почти одновременно, сказал медиум, левые и правые эсеры устроят мятежи в нескольких городах, включая Москву. Кроме того, существовали и активно действовали "Национальный центр", "Тактический центр", "Правый центр", "Совет общественных деятелей", "Союз земельных собственников", "Союз возрождения России", "Торгово-промышленный комитет". Медиум без запинки называл имена, адреса, организации, даты мятежей, но при этом ни разу не сказал, в каком именно городе находятся эти улицы и переулки. "ВЧК разберется,– подумал Садков.– Им за это повышенный паек выдают". Хуже было другое: память категорически отказывалась вместить такое количество сведений. Очень хотелось освободить руки и стенографировать услышанное. Увы, тем самым он прервал бы сеанс, потому как Тихонов не раз предупреждал: чтобы сосредоточить астральный поток, нужна замкнутая фигура, составленная из живых тел... Скрипнув, отворилась дверь, порыв сквозняка погасил свечу. В темноте было трудно разобрать подробности, но Садкову показалось, что вошедшие, мягко говоря, не отличаются богатырским телосложением. Один из чекистов, став возле медиума, приказал высоким голосом – отрывисто, с паузами выговаривая слова: – Всем... оставаться на... местах. Тихонова... мы забираем. Арестованного без лишней деликатности толкнули в сторону выхода. Садков шепнул коллеге: "Пойдем и мы". Между тем хозяин салона, забыв, в какие времена живет, позволил себе возмутиться: – А в чем, собственно, дело? Предъявите мандат! – Сейчас мой... мандат в тебе дырок... наделает! – пискляво пригрозил в ответ чекист.– Сказано всем... сидеть и не... шевелиться... Кто вздумает... следить за... нами... убью на месте! Тихонов не слишком упирался, поэтому конвоиры вывели его без труда. Садков и Тростенцов тоже поплелись к двери. – Поберегитесь, друзья мои,– воззвал отец Порфирий.– Эти нелюди обещали пристрелить. Не обращая внимания на предостережение, осколки Девятого отделения вышли в коридор и успели услышать, как щелкает английский замок. Они без промедления проследовали на лестничную площадку. Шум шагов доносился почему-то с третьего или четвертого этажа, словно чекисты уводили медиума на чердак. "А ведь и впрямь нелюди",– запоздало сообразил Садков и бегом устремился вверх, прыгая через две-три ступеньки. Позади пыхтел сбитый с толку тезка пулемета. Взбежав на последний этаж, Антон Петрович вскарабкался по приставленной к стене шаткой деревянной лесенке, протиснулся в люк, затем помог Максу влезть на чердак. Здесь было темно и безлюдно. После недолгих блужданий во мраке, натыкаясь на какие-то тяжелые угловатые предметы, они отыскали еще один люк, который привел их на крышу. На углу здания лежал предмет, хорошо знакомый Садкому по прежним приключениям. Охнув, Тростенцов пролепетал, машинально схватившись за кобуру: – Что за консервная банка?! – То, чего следовало ожидать...– Кавторанг неторопливо направился к аппарату.– Это – корабль бреланцев. Со стороны "консервной банки" донесся лишенный эмоций голос: – Вы очень... некстати. – И тем не менее, нам стоит поговорить,– сказал Садков.