Текст книги "Наперекор старухе (СИ)"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– А ещё кто-то вас раздражает своей заносчивостью, – отчего-то предположил я.

– Порой бывает полезно кое-кого щёлкнуть по носу, – с весёлым азартом заявил он.

– Что же, я готов преподать урок.

Игра ничем примечательным не отличалась. Да и закончилась относительно быстро, потому как мой основной противник решил рискнуть, имея на руках сильную карту. Вот только мою она перебить не смогла.

Дальше я поиграл для виду часов до четырёх утра, временами проигрывая, чтобы не отбить у гостей господина Вана желание играть в принципе. Но в результате ушёл оттуда, имея на кармане восемь тысяч рублей. Нормально. Хватит команде на карманные расходы. Ну и, как выяснилось, это будет какое-никакое вливание налички во внутренний денежный оборот Артура.

С утра посетил хорошо знакомый мне оружейный магазин, где, по обыкновению, выкупил десяток помповых винчестеров, маузеровские и картечные патроны. Владелец немец обрадовался моему появлению не меньше китайца. Ведь он тоже завёз товар под меня, а оптовый покупатель возьми и пропади.

– Не многовато? – спросил Налимов, наблюдая за тем, как матросы распределяют цинки с патронами.

Я справедливо рассудил, что внутренний объём лучше забить порохом и взрывчаткой, туда же спущу картечные патроны в обычных ящиках. А вот маузеровские в герметичных цинках вполне можно разместить в коробах под запасные торпеды. Ничего с ними не случится. Хотя их и получается под сотню штук, но они без труда там поместятся. Словом, уходить будем загруженными, как мулы.

– Уверяю вас, вы даже не представляете, сколько нам предстоит вывезти. По массе-то вполне нормально получается, но вот по объёму… В отсеках придётся серьёзно потесниться. Боюсь, что даже присесть будет негде, – хмыкнув, заметил я.

– И часто вам приходилось перевозить такое количество взрывчатки и боеприпасов?

– Вообще-то, впервые. «Ноль второй» мог взять на борт порядка сотни пудов. А тут на круг выйдет больше четырёхсот.

– М-да. Грация обожравшейся коровы нам обеспечена. Надеюсь, что у нас всё же получится не пойти на дно, – покачал головой Налимов.

Я без труда уловил в тоне штурмана одобрение. Всё же я не ошибся в нём. Болезненное чувство справедливости отошло на второй план, на первый же выдвинулись любовь к отечеству и желание служить ему верой и правдой, а придётся, так и неправдой.

– Да бросьте, Пётр Ильич. Наш «Скат» с лёгкостью утащит ещё столько же. Вопрос лишь в том, где разместить всё это богатство, – не согласился я.

Из порта вышли за четыре часа до окончания выделенного нам срока. Едва покинув гавань, тут же погрузились на перископную глубину, уходя от возможных наблюдателей. Японцев-то в Чифу в этот раз не было, но нам ведь предстояла насквозь незаконная операция по торговле оружием. Прежде-то закладывали петли, пользуясь высокой скоростью. Теперь же резвости у нас куда как поубавилось.

На месте рандеву всё прошло штатно, без каких-либо трудностей или неожиданностей. В знакомой бухте к нам подошла джонка, и после некоторых мучений мы переместили наш груз на борт «Ската». Я передал деньги, и, ударив по рукам, мы разошлись как в море корабли. Ага.

Ну что сказать. Я, конечно, беспокоился по поводу вместимости лодки, но даже не представлял объёма проблемы. Похоже, стоило оставить в Артуре ещё и треть экипажа, потому что мы и впрямь оказались едва ли не на головах друг у друга. Ну и относительно сомнений по всплытию. Глядя на заставленные переходы, это уже не казалось шуткой. Толстых среди нас нет, но чтобы пройти в свои отсеки, пришлось втягивать животы.

Лодка шла в надводном положении на бензиновых моторах, выставив на постах сигнальщиков, внимательно обозревающих горизонт. Драться нам сейчас реально нечем, так что при первых же признаках обнаружения противника будем нырять и плестись с черепашьей скоростью. Я и Налимов, пользуясь своим служебным положением, находились на мостике в ходовой рубке. Оно, конечно, не май месяц и весьма прохладно, но лучше уж так, потому что теснота в отсеках давила со всех сторон.

За время перехода дважды обнаруживали на горизонте дымы. Приходилось нырять, чтобы избежать ненужной встречи. Но это ерунда, главное, что в Бохайваньском проливе довольно активное судоходство. И сдаётся мне, что суда направляются в Инкоу, порт, активно использующийся для снабжения японской армии. А ведь, пожалуй, нет нужды убегать от Артура слишком далеко, чтобы серьёзно подпортить кровушку самураям.

Глава 14

Кость в горле

Артур встретил нас гулкими разрывами бомбардировки. Причём, судя по вздымающимся султанам земли и столбам воды, наряду с уже привычными шестидюймовками работало и нечто куда более солидное. Полагаю, что те самые пресловутые одиннадцатидюймовые мортиры. Вывод такой напрашивается ещё и из-за видимых разрывов рядом с кораблями…

А нет, вон рванул горячий привет прямо на крышке носовой башни «Полтавы», уж и не знаю, чего там приключится. Следующий прилёт по палубе «Ретвизана». Перепелиная горка уже не способна укрыть от обстрела, уж больно по крутой траектории летят фугасы. Ещё два рядом, и третий опять в «Полтаву». Корабли стоят скученно, и процент попаданий весьма велик.

Ничего удивительного. Сегодня пусть и холодно настолько, что солнце не особо спасает ситуацию, и в тени однозначно не меньше пары градусов мороза, зато ясно. Воздух чистый, звонкий и прозрачный, видимость, как говорится, миллион на миллион. Вот и корректирует огонь висящий в воздухе воздушный шар. У японцев, может, и есть проблемы с водородом, но похоже, не настолько, чтобы совсем не наскрести для корректировки обстрела.

Я не дурак соваться сейчас на внутренний рейд, поэтому наблюдаю за происходящим с внешнего. Помочь ведь всё равно ничем не смогу. По моим прикидкам, работают порядка четырёх шестидюймовок и восьми одиннадцати.

И когда они успели оборудовать для них позиции? Может, и впрямь установили на усиленные железнодорожные платформы. Вообще-то, ничего невозможного, правда, и они должны стрелять вдоль полотна, имея незначительный сектор. Это, конечно, серьёзно ограничивает возможности мортир, но с другой стороны, уж на прокладку-то дополнительных веток железной дороги у них время было.

Обстрел продолжался часа два. Корабли были вынуждены рассредоточиться. Количество попаданий мортир уменьшилось, зато «Полтава» и «Ретвизан» подставились под обстрел морских пушек, тут же получив по одному попаданию. На последнем ещё и пожар начался. Весело, что тут ещё сказать.

Вскоре морские орудия перенесли огонь на Тигровый. Куда именно они били, непонятно, но я явственно слышал разрывы на обратном скате возвышенности полуострова. При этом под ложечкой невольно засосало. Что-то мне подсказывает, что бьют японцы не по Невским мастерским. И Родионов, находившийся на палубе у носового люка, заметно заволновался. Там ведь его закуток-«киностудия» со всеми материалами и оборудованием.

Наконец обстрел завершился, и мы вошли в гавань. Едва миновали Тигровый хвост, как я вскинул бинокль, рассматривая территорию мастерских Горского. Ну что сказать, мои предположения оказались верными, японцы и впрямь бомбардировали именно их. Мортирам туда не дотянуться, что ни говори, это лишняя пара вёрст, а вот морские орудия очень даже отметились.

В поле моего зрения я насчитал одиннадцать воронок. Скорее всего есть ещё, однако никаких видимых разрушений не наблюдается. И это радует. Кстати, нужно озаботиться складом для пороха. Быть может, попроситься на постой в пороховой погреб к артиллеристам шестой или седьмой батареи. Не то прилетит привет от японцев, а три тонны ружейного пороха это куда как серьёзно. Рванёт так, что мало не покажется.

Пожалуй, имеет смысл сходить на приём к генералу Белому. Да и с Кондратенко встретиться не помешает. Динамит и патроны скорее по его части. Взрывчатка для изготовления противопехотных мин, патроны пограничникам. Я слышал, что у них с ручными пулемётами совсем швах. Горский, конечно, производит часть боеприпасов, но маузеровских гильз удаётся сохранить не так уж и много. Так что боекомплект мадсенов едва ли составляет по полторы сотни на ствол. Ружья и картечные патроны соответственно для штурмовиков.

– Пётр Ильич, организуйте, пожалуйста, разгрузку лодки, – приказал я штурману.

– Есть, – коротко ответил тот.

– Андрей Степанович, отправь Казарцева отыскать подполковника Бутусова, пусть передаст ему о том, сколько мы привезли всего для его пограничников, и что часа через три будем на артиллерийской пристани.

– Слушаюсь, ваше благородие, – отозвался боцман.

Раздав указания, я по мосткам направился на берег, всматриваясь в здания на предмет повреждений, которые мог бы не заметить в бинокль. Но, по счастью, в наличии лишь воронки. Не вижу и следов крови, как не наблюдается и излишняя суета. Получается, обстрел прошёл без последствий, что не может не радовать.

– С возвращением, Олег Николаевич, – встретил меня Горский, стоило мне ступить на твёрдую землю.

– Спасибо, Аркадий Петрович. А у вас, я гляжу, обошлось без последствий, только воронки засыпать.

– Спасибо вашей предусмотрительности. Мы, как только первый снаряд в воздухе завыл, объявили тревогу и погнали всех рабочих к ближайшим щелям. Ну и дымогенераторы активировали. Тут всё дымом заволокло, так что кидали самураи снаряды вслепую. Только сдаётся мне, это первая бомбардировка, но не последняя. Теперь житья не дадут.

– А ещё они подтянули-таки свои одиннадцатидюймовые мортиры, – заметил я. И пояснил: – Мы наблюдали бомбардировку с внешнего рейда.

– Понятно. Да, мортиры это уже серьёзно, – вздохнул Горский, но тут же взбодрился. – Как сходили в Чифу?

– Сто девяносто пудов ружейного пороха.

– Вот это дело. Не скажу, что такое количество покроет наши потребности, но и не капля в море.

– Необходимо прямо сейчас договориться с шестой или седьмой батареей, чтобы они приняли наш порох в свои погреба. Иначе мы тут такой бадабум устроим, что и им достанется. Наш погреб против таких фугасов не выстоит. Сто двадцать миллиметров ещё да, но шесть дюймов, уже шалишь.

– А согласятся артиллеристы?

– Я прямо сейчас на доклад к адмиралу Вирену, а потом к генералу Белому. Уверен, что он не откажет. Опять же, снаряды мы ведь не для себя ладим.

Лодку полностью решили не разгружать. К чему нужен мартышкин труд. Так что ограничились только порохом, с тем расчётом и грузились, а потому и сложностей никаких. После чего «Скат» отошёл от причала и направился к набережной, так как мне нужно прибыть с докладом в штаб эскадры.

Отчего не отправился с докладом сразу? Я как бы официально даже не прикомандирован к артурскому отряду, а нахожусь в рейде у Корейского пролива. А то, что оказался здесь, ну так уж сложилось военное счастье. Одно решение повлекло за собой другое, ну и отсутствие внятной постановки задачи ввиду наличия оговорки действовать по обстоятельствам…

– Ваше превосходительство, подводный миноносец «Скат» из боевого похода вернулся. Столкновений с противником не имел. В крепость доставлен порох, динамит и патроны, приобретённые мною за свой счёт. Личный состав здоров, материальная часть исправна. От консула Тидемана вам пакет. Есть ещё и для генерал-лейтенанта Смирнова.

– Я гляжу, мичман, вы опять за свой счёт закупаете потребное для крепости, – хмыкнул Вирен.

– Можно ли иначе, ваше превосходительство, коль скоро есть возможность. Мне на жизнь и жалованья хватает.

– Похвально. Похвально. Можете идти.

– Ваше превосходительство, разрешите на минных складах получить восемь самодвижущихся мин, – выложил я перед ним соответствующий рапорт.

– Разумеется. Имеете какие-то конкретные планы? – накладывая на него резолюцию, спросил Вирен.

– По возвращении в Бохайваньском проливе дважды наблюдали дымы. Дабы избежать столкновения из-за большого количества взрывчатки, погружались и провожали проходящие суда. Оба раза транспорты. Один раз под британским флагом, второй под японским. Ходят как у себя дома. Полагаю, следует им малость кровь попортить, чтобы жизнь мёдом не казалась.

– С иностранцами будьте предельно аккуратны. Я бы вам советовал их и вовсе не трогать. Так оно вонять не будет. Вы ведь уже имеете негативный опыт.

– Есть не трогать иностранцев.

– Я не говорю не трогать. Будьте аккуратны.

– Есть быть предельно аккуратным и действовать строго в рамках международного права.

– Вот теперь вы меня правильно поняли, – улыбнувшись, кивнул Вирен.

Смирнов принял меня со всем радушием и приёмной, забитой офицерами и гражданскими лицами. По всему видать, со смертью Стесселя он рьяно взялся за дело. Не удивлюсь, если на оборонительных позициях работа кипит как никогда. Ведь он и до корпусных денег добрался, а значит, руки у него полностью развязаны. На это же намекает и то, что как минимум у четверых офицеров наблюдаются папки с чертежами.

Долго меня мариновать не стали. Едва от коменданта вышел посетитель, как адъютант пригласил меня. Нет, моё участие в получении Смирновым кредита на это не повлияло. А вот тот факт, что у меня пакет из Чифу, как и вся корреспонденция, прежде приходившая Стесселю, это уже совсем другое дело. Мало ли какие там бумаги.

Из штаба крепости я вернулся на лодку, и мы переместились к артиллерийской пристани.

– Здравствуйте, Олег Николаевич. Неужели вы опять решили нас облагодетельствовать, – встретил меня едва ли не объятиями подполковник Бутусов.

Пограничник сильно осунулся, по виду напоминал подранного матёрого котяру, но излучал задор и здоровье. А ведь должен бы лежать в сырой земле. Но, по счастью, мало что жив здоров, так ещё и воюет без единого ранения. И это командуя штурмовым отрядом, регулярно участвующим в контратаках.

– Десять помповых дробовиков, винтовочные и ружейные патроны. Первых много, вторых не так чтобы и очень. Зато я прихватил ещё и капсюля, поэтому картечь, и сами сможете переснаряжать, – отвечая на рукопожатие, произнёс я.

– Благодетель вы наш, дайте я вас расцелую от имени наших пулемётчиков.

– Не надо меня целовать, чай не баба, – отстранился я.

– И не русский, что ли? – делано удивился он.

– Как можно, господин подполковник, мы же офицеры и на службе.

– Да ладно тебе, молодой, иди сюда, – сграбастал он меня в объятия.

Тем временем прибывшие с ним пограничники с весёлым гомоном уже повалили гурьбой на верхнюю палубу лодки, разбирая из торпедных коробов патронные цинки. Зная, зачем его приглашают, Пётр Дмитриевич прибыл на пристань с помощниками и подводами.

Предоставив своим людям разбираться с грузом, подполковник предложил мне пройтись в артиллерийское управление, до которого рукой подать.

– А вот и наш герой, – не чинясь, поднялся из-за стола генерал Белый.

Я вытянулся по стойке смирно и лихо отдал честь, приветствуя как хозяина кабинета, так и присутствовавшего тут же Кондратенко. Тот так же не остался в стороне и встал для обмена со мной рукопожатием. Ну что сказать, за прошедший год с момента нашего знакомства на Электрическом утёсе случиться успело многое. И если уж они даже тогда позволяли себе со мной свободное общение, что уж говорить о дне сегодняшнем после того, как я, без ложной скромности, успел изрядно так отличиться. Это если позабыть о приведённом в крепость транспорте. Потопление одного и захват другого миноносца их занимало мало.

– А ведь я не с пустыми руками, – произнёс я, когда с приветствиями было покончено.

– Мы в курсе, что вы доставили патроны к мадсенам и десяток дробовиков с патронами. За что я вам искренне благодарен. Трудно переоценить важность этого оружия для штурмовых отрядов, – заметил Кондратенко.

– Но кроме того, я доставил ещё и сто двадцать пять пудов динамита, – улыбнувшись, заметил я.

– А вот за это отдельное вам спасибо, – тут же взбодрился Роман Исидорович. – В крепости совсем не осталось динамита, а любая другая взрывчатка или порох для противопехотных мин просто не годятся. Вы даже не представляете, насколько это вовремя.

– Вообще-то, на «Катарине» был доставлен в том числе и динамит, – возразил я.

– В связи с изменившейся конфигурацией фронта весь объём уже перераспределён по различным направлениям, что ни в коем случае не перекрыло всей потребности.

– Рад, что у меня получилось помочь вам в этом вопросе. Остаётся направить людей на пристань и принять у моих людей груз.

– Это я живо организую, – нажимая на кнопку звонка и вызывая адъютанта, заверил Белый.

– Ваше превосходительство, – тут же нарисовался адъютант Василия Фёдоровича.

– Николай Захарович, распорядитесь о разгрузке ста двадцати пяти пудов динамита с подводного миноносца «Скат» на артиллерийской пристани.

– Есть, – коротко бросил поручик и вышел из кабинета.

– Василий Фёдорович, вы позволите задать вам вопрос? – спросил я, едва закрылась дверь за молодым офицером.

– Спрашивайте.

– Каковы успехи в борьбе с японской подвижной батарей?

– Вы хотели сказать батареями. Они у меня как кость в горле, – недовольно поморщился генерал.

– То есть одиннадцатидюймовые мортиры они так же установили на железнодорожные платформы, – уточнил я.

– Как минимум восемь орудий. И действуют четырьмя батареями по две мортиры, – подтвердил Белый.

– Ясно. Но я хотел поинтересоваться в первую очередь о морских шестидюймовках.

– Отчего не о мортирах? Мне казалось, что главную опасность для кораблей представляют именно они, – спросил Кондратенко.

– Прошу понять меня правильно, но тут у меня есть шкурный интерес, как, впрочем, и у крепости в целом. Сегодня имела место бомбардировка наших мастерских. А там производится львиная доля боеприпасов. Ну и «Скат» мой стоит у тамошнего причала.

– Понимаю, – заметил Белый. – Увы, но до этой батареи у нас дотянуться не получается. Пробуем договориться о взаимодействии с флотскими. Если японцы могут достать до них, то и они в состоянии дотянуться до самураев. Но пока к соглашению не пришли. Впрочем, полагаю, что сегодняшний пример всё же послужит толчком к сотрудничеству.

– Мне казалось, этап взаимного недоверия и соперничества остался уже далеко позади, – заметил я.

– Нам тоже так казалось. Но на поверку имеем то, что имеем. И это при позиции Вирена о всемерной помощи в защите крепости, – хмыкнув, подвёл черту Белый.

– А что с мортирами? Их-то вы достать с помощью миномётов можете.

– Как и японцы в состоянии достать наших миномётчиков с помощью полевых мортир. Увы, но их взаимодействию с воздушной разведкой можно только позавидовать. А потому вместо того, чтобы привести к молчанию осадные батареи, мы вынуждены переключаться на контрбатарейную борьбу с полевыми.

– Понятно.

– А вы можете что-то предложить? – поинтересовался Кондратенко.

– Лично я предложил бы собрать пару охотничьих команд по десятку человек и переправить их в тыл к японцам. Отыскал бы батареи и подорвал орудия. Обнаружить их особого труда не составит. Они ведь привязаны к железной дороге, специальные ответвления для того, чтобы прятать батареи, самураи не делали, только позиции близ линии фронта. Но там держать орудия не станут в любом случае. Если, конечно, Роман Исидорович одобрит тайные операции.

– С того времени, когда я противился этому, прошло несколько месяцев, и моё отношение к подобным методам ведения войны изменилось. Тем более что это не убийство военачальников, а уничтожение вооружения, – покачав головой, возразил генерал.

Я и не подумал разубеждать его превосходительство. Не стоит мешать человеку избавляться от розовых очков. Эту войну по праву называли последней благородной. Так-то во время боевых действий случается всякое, но по большому счёту обе стороны старались максимально придерживаться международного права и принятых конвенций. А это не просто решение на государственном уровне, но и отношение непосредственных участников.

– Что скажете, Пётр Дмитриевич? – посмотрел Кондратенко на Бутусова.

– Среди пограничников найдётся немало охотников под это дело. И первым вызовусь я.

– Вот уж не надо, – возразил я. И продолжил: – Вы прекрасно справляетесь с командованием штурмового отряда, вот и делайте своё дело. Командовать первой группой предлагаю назначить поручика Лоздовского. В идеале обе команды лучше бы набрать из его роты. Вторую поведу я. Пограничники видели меня в деле при Хуинсане, да и весной во время подготовки в бухте Луизы имели возможность наблюдать, что именно мне под силу. Ломиться через линию фронта не станем. Вместо этого нас забросит в тыл японцам «Скат». Дня три на подготовку, и самураи сильно удивятся.

– Вы так в этом уверены? – не удержался от вопроса Кондратенко.

Он с сомнением посмотрел на Бутусова, но тот лишь кивнул, подтверждая мою компетентность. Старый пограничник успел убедиться в моих способностях не столько на своём опыте, сколько оценив действия роты Лоздовского.

– Даже не сомневайтесь, Роман Исидорович, сделаем всё в лучшем виде, – заверил я.

– Но разрешит ли вам участвовать в деле Вирен?

– А я не в его подчинении. По сути, у меня свободная охота. Однако хочу просить, чтобы об этом знали только мы и сами охотники. Разведка у японцев поставлена на хорошем уровне. Хотелось бы выполнить задачу, а не героически погибнуть.

– Ну что же, на том и порешим, – хлопнув себя по коленям, подытожил Кондратенко.