Текст книги "Наперекор старухе (СИ)"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Пристрелочные выстрелы упали хотя и не так, чтобы далеко, но однозначно транспорт не был взят под накрытие. Не успел я что-либо предпринять, как за кормой «Ската» появились клубы молочно-белого дыма, быстро переходящего в сплошную пелену завесы. Она скрыла как лодку, так и транспорт с миноносцем, подошедшим для проверки. Очень уж удачным оказались и направление, и незначительная скорость ветра.

Тем временем «Полтава» грохнула залпом. Причём ни о какой пристрелке не было и речи. Ну и такой момент, что до японцев было как бы далековато, и главный калибр до них не должен был дотянуться. Вот теперь я понял, что никаких повреждений у броненосца нет и в помине. Командир специально затопил некоторые отсеки левого борта, чтобы увеличить угол возвышения орудий. Кто сказал, что я самый умный?

В отличие от самураев артиллерийский офицер и комендоры на «Полтаве» оказались куда лучшими специалистами и сразу взяли «Такасаго» под накрытие. Правда, не добившись при этом попаданий. Но всё выправилось со вторым залпом, когда один из снарядов попал-таки в крейсер.

Похоже, это был бронебойный снаряд, так как разрыва я не видел, зато обратил внимание на то, что где-то в центре появилось быстро истаивающее белое облако. Однозначно повредило либо котёл, либо паропровод в недрах корабля.

– Отличная стрельба, не находите, Олег Николаевич? – заметил Рощаковский.

Наши миноносцы продолжали идти рядом, и он вновь воспользовался рупором.

– На «Полтаве» всегда были хорошие комендоры, – согласился я.

– Не без вашего участия. Мы все успели оценить пользу дальномера вашей конструкции. У меня такой же, – указал он на прибор.

Тот примостился в углу на стойке лееров ходового мостика. Их делали съёмными, на вертлюге, чтобы легко переставлять в нужном направлении. Отдельный дальномерный пост на миноносце разместить попросту негде.

– И как? Вам помогает? – не удержался я от вопроса.

– Однозначно. Результативность выросла на порядок. Хотя до вашей нам, конечно, далеко. Не поделитесь секретом?

– Всё просто. Подставьте голову под японский осколок, загляните за край, и будет вам счастье.

– Я лично знаком с четырьмя морскими и пехотными офицерами, получившими такой гостинец и едва не отдавших богу душу. Но никому такое счастье не обломилось.

– Ах да! Это всё стоит приправить ещё и толикой везенья.

– Боюсь, что тут нужна не толика, а полная мера, – не согласился со мной Рощаковский.

Тем временем японцы поспешили отвернуть в сторону и убраться несолоно хлебавши. Вот и славно. Без понятия, насколько способен повлиять на обороноспособность доставленный нами груз, но в том, что это позволит выиграть хоть немного времени, я не сомневаюсь.

А там, глядишь, и Рожественский подойдёт. Разумеется, если ему не станут мешать наши союзники и нейтралы. Тут ведь какое дело. Похоже, в Артуре эскадра не потеряла боеспособность, и во Владивостоке имеются кое-какие силы. Если скоординировать действия второй эскадры и двух отрядов первой, то из этого может получиться интересный натюрморт.

Глава 9

Возвращение в Артур

Доложившись Вирену и передав миноносец, что, как и в прошлый раз, не заняло много времени, я вернулся на «Скат» и направил его к причалу у мастерских Горского. Ну а где мне ещё-то останавливаться? Уж не на набережной точно. Опять же, нужно ведь и о людях подумать. Не может же команда проживать на лодке. Устраиваться в казарме флотского экипажа не хотелось. Место там найдётся, не вопрос, но это будет означать, что я как бы ухожу под руку местного командования, что в мои планы ни в коей мере не входило. Я за максимальную самостоятельность. Даже в плане котлового довольствия. И плевать на взлетевшие цены на продовольствие…

М-да. Мастерские. Скорее теперь завод, причём не такой уж и маленький. Три вытянутых корпуса цехов. Два саманных, построенных ещё мною. Третий сколочен из досок, явная времянка, призванная лишь для того, чтобы рабочие не трудились под открытым небом. В стороне жилые бараки, тут без новых построек, во дворе резвится ребятня. Совсем дети возрастом лет до десяти-двенадцати. Тех, что постарше, не видно.

– Пётр Ильич, я пойду с начальством местным пообщаюсь да договорюсь насчёт постоя. На берег пока не сходим, вахты в обычном режиме. Не расслабляемся.

– Ясно, – ответил Налимов.

Прежде чем сойти на причал, я встретился взглядом с Харьковским и многозначительно глянул на него. Тот легонько дёрнул бровями, мол, порядок, присмотрю, у меня не забалуют. После чего направился прямиком к корпусам мастерской, рассчитывая застать Горского в конторке.

– Как-кие люди. Не прошло и года, – стоило мне войти в конторку, с радостной улыбкой встал из-за стола Горский.

– Я знал, что моё возвращение не оставит вас равнодушным, Аркадий Петрович, – пожимая ему руку, произнёс я. После чего поинтересовался: – Ну как, позволите по старой памяти встать у вас на квартиры?

– Разумеется. О чём вообще разговор. Жилья правда свободного нет, число работников увеличилось, и мы вынуждены были серьёзно уплотниться. Но если вы не против, то у нас сохранились палатки и имеются чугунные печи. А чтобы было не так холодно, мы постелем дощатые полы, – указывая мне на стул, ответил он.

– Отлично. Это куда лучше, чем проживать на борту или в казарме экипажа. Хотелось бы устроиться с максимально возможной автономией, – опускаясь на стул, произнёс я.

– Из чего я делаю вывод, что вы к нам ненадолго.

– Не вижу смысла сидеть в осаждённой крепости в бесплодных попытках достать боевые корабли, в то время как военные транспорты куда более доступны.

– Ну, я бы не сказал, что ваши попытки столь уж бесплодны. Трудно, знаете ли, не разобрать на борту миноносца иероглифы, пусть я и понятия не имею, что именно там написано.

– Вы забыли помянуть и второй миноносец, мирно покоящийся на морском дне.

– Правда⁈

– С чего бы мне вам врать. Но мы их взяли из засады. Просто повезло.

– Любое везение требует тщательной предварительной подготовки, иначе оно рискует превратиться в упущенную возможность. Я это прекрасно сознаю, будучи владельцем литейно-механической мастерской. Не вашими ли стараниями она возникла, и не благодаря ли вам у нас сегодня нет отбоя от заказов, а прибыль растёт день ото дня.

– Полагаю, капиталы прирастают не только у вас? – не удержался я от вопроса.

– Разумеется, Олег Николаевич. Вы так же заработали за эти месяцы.

Горский открыл сейф, ну или стальной шкаф, извлёк из него амбарную книгу, оказавшуюся бухгалтерской, и, открыв в нужном месте, развернул её ко мне.

– Пятьдесят три тысячи сто сорок пять рублей двенадцать копеек чистой прибыли, – не без гордости произнёс он.

– Ого. Я гляжу, у вас дела идут хорошо.

– В последнее время не очень. С изготовлением снарядов проблем никаких, а вот с их начинкой уже не всё так радужно. Используем даже дымарь. Эффект, конечно, хуже, но лучше уж суррогат, чем вовсе ничего.

– Я так понимаю, это последствия использования новой тактики? – поинтересовался я.

– Вы правильно понимаете. Расход боеприпасов просто дикий. Большинство генералов высказываются в том плане, что это лишнее, и японцам нужно противопоставить стойкость русского солдата. Хотя именно благодаря большому расходу боеприпасов мы и смогли долгое время удерживать самураев на дальних подступах к Артуру. Правда, у противников подобного подхода есть свои резоны. К примеру, корабли были вынуждены передавать порох из своих погребов. До вчерашнего дня боеспособность сохраняли «Полтава», «Победа» и «Паллада». Но вчера «Победа» получила не меньше двух десятков попаданий шестидюймовых морских фугасов. Как результат, сильный пожар, с которым едва совладали, сразу две пробоины в носу и корме, раненые и убитые матросы.

– Японцы опять баловались перекидным огнём? – уточнил я.

– Нет. После потопления Колчаком миноносца адмирал Того опасается наших подводных лодок и близ Артура использует только лёгкие силы. С бомбардировками японцы вполне справляются и со стороны суши.

– Мне казалось, что наши стодвадцатимиллиметровые миномёты вполне способны купировать проблему с осадными батареями. Или от них отказались?

– Не отказались. Мало того, они получили широкое распространение. Именно благодаря им и минным полям удавалось сдерживать самураев и организовывать контрудары. Кстати, мы наладили производство бронежилетов для штурмовых подразделений, уже отправили в действующие части более трёх тысяч. А касок и вовсе за десять. И знаете, потери серьёзно уменьшились. К слову, наши изделия спасли Кондратенко и членов его штаба. Во время объезда позиций они попали под артиллерийский обстрел. Роману Исидоровичу прилетели осколки в грудь, голову и руку. На выходе он отделался контузией и ранением в плечо.

– А в газетах об этом не писали.

– Командование решило, что не стоит сообщать о ранении командующего обороной крепости.

– Хм. Вообще-то, правильное решение. Но как я полагаю, тут же поступил дополнительный заказ на средства индивидуальной защиты.

– Естественно. Солдатики солдатиками, но когда это спасает жизнь генералу и его окружению, отношение сразу же меняется. Потому как эполеты от осколков и пуль защищают откровенно слабо.

– Трудно возразить. Так что там с бомбардировкой рейда? – вернул я разговор в прежнее русло.

– Самураи пытались обстреливать его с дальних подступов, установив морские орудия на восточном фронте, корректируя огонь с помощью воздушного шара. Но и у нас есть шары, причём в отличие от японцев мы не имеем перебоев с получением водорода. И как результат, наши миномёты достаточно быстро привели вражеские батареи к молчанию. А там и ещё две, попытавшиеся бомбардировать город и гавань. Но после того, как самураи отбросили нас на севере, у них появилась возможность доставать до внутреннего рейда.

– И как они смогли успеть установить морские орудия? Цементу требуется время, чтобы набрать полную прочность, а морские пушки без основания не установить.

– Зато железнодорожные платформы во времени не нуждаются. Японцы учли наш опыт подвижной батареи и использовали его в полной мере. Корректировку производят с помощью воздушных шаров.

– И что наши миномётчики?

– Пытаются подловить батарею, но пока безуспешно. Те вроде бы хорошо маскируются. Зато они по нашим кораблям отработали на славу.

– А одиннадцатидюймовые мортиры тут не появились?

– А то как же. И довольно давно. С их помощью пытаются взять Сяогушань и Дагушань. Их снаряды едва не срыли вершины своими могучими зарядами, но пока безрезультатно. Японцы не подводят их слишком близко к фронту, те ведут обстрел наших полевых укреплений со значительного расстояния, и наши миномётчики не могут до них дотянуться. А пушкам их не взять из-за грамотно выбранных позиций и расположения в мёртвых пространствах. Вот такие дела.

– Ну, с фронтом более или менее понятно. А как вообще обстоят дела в мастерской?

– Дела у нас идут хорошо. Набрали новых рабочих, потому что с прежним количеством попросту не справлялись. Я вспомнил ваши рассуждения, так что в основном это женщины и дети. Хотел было китайцев, но там такая техническая безграмотность плюс ещё и языковой барьер, что от этой затеи я предпочёл отказаться. По основным пунктам. Наладили изготовление пулемётов, успели произвести сто пятьдесят две единицы, и они сыграли свою роль как в отбитии штурмов, так и в контратаках. Правда, поначалу, как вы и предлагали, мы работали на склад, но потом их у нас всё же выкупили. В этой связи замаячил патронный голод, но мы наладили свою патронную линию. В войсках собирают стреляные гильзы и переправляют к нам, а мы тут делаем только пули и переснаряжаем капсюли.

– И насколько успешно? – не сдержался я от любопытства.

– В какой-то мере это компенсирует расход, хотя полностью проблему недостатка боеприпасов и не решает. Месяц, много два, и у нас патроны пойдут по счёту. Судите сами, на полторы сотни выстрелов уходит фунт пороха, а с ним у нас уже сложности.

– Понятно. Что миномёты?

– Трёхдюймовые мы ладим сами, стодвадцатимиллиметровые в артиллерийских мастерских. Но их изготовили вроде пару десятков. И на этом всё. Закончились старые пушечные стволы, пригодные под переделку. Мины и снаряды отливают у нас. Даже морячки заказывают для своих трёх и шестидюймовых Канэ, им ведь не броню пробивать. Правда, уходят гранаты в основном на сухопутный фронт, в море-то от болванок хоть какой-то толк, а на земле только и того, что гремит громко да воет в полёте грозно.

– Ясно. То есть не зря мы с вами обустраивали мастерскую. Хотя тут у вас скорее уже целый завод.

– Не зря, конечно. Квалификация основной массы рабочих, увы, оставляет желать лучшего, и процент брака достаточно высок. Но без ложной скромности скажу, что мы вносим существенный вклад в оборону крепости. А вообще минные поля, миномёты и ручные пулемёты, вот три основных слагаемых успехов защитников Артура. И на секундочку, у истоков всего этого стоите именно вы, Олег Николаевич.

– Я просто решил немного заработать, – развёл я руками.

– И я, конечно же, в это поверю, – хмыкнув, тряхнул головой Горский.

– Кстати, как поживает наша киностудия?

– Всё оставленное вами оборудование в целости и сохранности. Так что можете хоть сейчас воспользоваться, как и лабораторией. Меня просили уплотнить её, но я отказал. Так оно будет посохранней. И… признаться, я не сомневался, что вы ещё вернётесь.

– А вот я в этом успел разувериться. После того, как нашего «ноль второго» потопили.

– Как-так?

– Ну, так уж вышло. В принципе можно было бы и спасти, но мы спешили вытащить из передряги наши крейсера, и тут уж было не до сохранности катера.

– И тем не менее вы тут.

– И тем не менее мы тут. Кстати, а снаряды к нашей безоткатке остались, или после того, как наступили тяжкие времена…

– Нет, нет, всё в полном порядке. Двести фугасов, сотня шрапнели и пять сотен восьмидесятичетырёхмиллиметровых артиллерийских мин, полностью снаряжённые и готовые к использованию.

В этот момент со стороны гавани донёсся гулкий звук разрыва, и Горский кивнул в сторону звука, словно хотел сказать, я же говорил. За первым донёсся следующий. И снова, и опять.

– Куда вы? – удивился он, когда я поднялся.

– Нужно отдать приказ, чтобы на «Скате» были готовы сняться с якоря. Мы не броненосец, и один-единственный фугас с гарантией отправит нас на дно.

– Но они никогда не обстреливали Тигровый, – заметил Аркадий Петрович.

– Потому что у них пока не было достойной цели, – возразил я.

Вообще-то, спорное утверждение. Мастерская Горского более чем достойная цель. У меня нет и капли сомнений в словах Аркадия Петровича по поводу важности для Артура его… теперь уж, пожалуй, литейно-механического завода.

Вопреки моим опасениям, «Скату» ничто не угрожало. Тут скорее уж сработала моя мнительность, ну или раздутое эго. С чего бы японцам открывать охоту на меня любимого. Мы, конечно, уже успели отметиться, пустив на дно два транспорта и один миноносец водоизмещением в общей сложности порядка одиннадцати тысяч тонн. Ну и захватили «Асасио». Но ты поди попади в столь малоразмерную цель чуть ли не на максимальной дистанции.

Впрочем, по кораблям противник также не стрелял. В известной мне истории эскадра просто стояла на виду, являя собой неподвижные мишени. Здесь же корабли отвели в сторону. И хотя расположили скученно, зато в мёртвом пространстве Перепелиной горы. Вполне действенная мера против пушек, чего не сказать о мортирах.

Если японцы додумаются установить на железнодорожные платформы одиннадцатидюймовые мортиры, тогда морячкам станет кисло. И уж тем более при налаженной воздушной разведке. Но пока о такой батарее ничего не слышно. Хотя лично я уже озаботился бы.

А вообще не понимаю, какого хрена при прошлых обстрелах эскадру не прикрыли дымовой завесой. На какое-то время это обеспечило бы маскировку, а там и наши миномётчики отогнали бы самураев. Глядишь, обошлось бы без повреждений, из-за которых теперь в строю оставались только «Полтава» и «Паллада».

Но то, что укрылись под горой, уже хорошо. Возвышенностей в окрестностях Артура хватает, а потому вести обстрел гавани можно далеко не из любого места. Насколько я помню рельеф, а я помню его хорошо, при существующих раскладах таких позиций на железной дороге всего-то три. Если сделать ответвления полноценного железнодорожного полотна на прочной насыпи, можно организовать ещё несколько. И накрыть мёртвое пространство Перепелиной горы в том числе.

Впрочем, как я уже говорил, мортирная батарея с этим справится гораздо эффективней, и обстрел сможет вести практически с любого места. Это же грёбаный миномёт, только снаряд у неё весит двести двадцать семь кило, с зарядом шимозы в семнадцать.

Так вот, не имея возможности достать корабли, японцы обстреливали город. И в настоящий момент вели обстрел старых кварталов. В частности, артиллерийского городка. Ну что сказать, выбор вполне понятен. Ведь там находятся мастерские, задействованные на нужды обороны.

Я невольно оглянулся, посмотрев на цеха и жилые бараки мастерской Горского. Дотянуться до них самураям не составит труда. Это раньше они мало обстреливали Тигровый, так как тут имелись лишь Невские мастерские, где ремонтировались миноносцы. А как только узнают о том, что здесь располагается завод, выдающий большую часть боеприпасов для обороняющихся… Думать об этом не хотелось.

Вскоре японцы перенесли огонь на «Ангару». Госпитальное судно имеет все атрибуты согласно положениям международного Красного Креста, но японцев это не остановило. Обозлённые отсутствием доступных целей они били туда, куда могли дотянуться. Несколько попаданий, и на судне начался пожар. Я видел, как организовали эвакуацию прямо под огнём. А вскоре судно легло на грунт, накренившись на правый борт, упёршимся в каменную набережную. Полностью затонуть ему не позволяла незначительная глубина. Полагаю, что и в прилив его остов будет торчать над водой.

– Аркадий Петрович, нужно будет выкопать щели. Много щелей. Так, чтобы в одной могли свободно укрыться не больше десятка человек. Я нарисую вам, какой формы и размеров они должны быть, и где именно их копать, – когда обстрел прекратился, произнёс я.

– Полагаете, что они станут нас обстреливать?

– Обстрел артиллерийского городка с мастерскими вы видели. Как и то, что они потопили госпитальное судно. Ваши мастерские, конечно, гражданское предприятие, но выпускают военную продукцию. То, что они ещё не накрыли вас, я могу отнести только к некоторой несогласованности между морскими артиллеристами и сухопутной разведкой. Но самураи быстро исправятся, даже не сомневайтесь.

– Я вас понял. Непременно этим озаботимся. Ч-чёрт, а если разобьют жилые бараки? Что мы будем делать?

– Рыть землянки или ставить палатки. Хотя я, наверное, посоветовал бы в этом случае озаботиться жильём в городе и самоходной баржей для перевозки людей.

– Баржа есть. Продукцию мы ведь вывозим. Но мы тут как бы уже обжились. В тесноте, да не в обиде. Опять же, дома стоят в стороне от производственных корпусов, может, и не достанут.

– Может, и так. Но лучше не надеяться на авось. Хм. А что, если изготовить несколько дымогенераторов. Мне тут на ум пришла одна мобильная конструкция, которую можно будет устанавливать с учётом направления ветра. А если озаботиться тонкостенными медными трубками, так ещё и прогреваться такой генератор будет куда быстрее обычного. Или использовать чугунные трубы и вагранки, которые у вас трудятся непрерывно. Идёмте к вам в конторку, прикинем, что и как.

Глава 10

Привет от старухи

– Нина Павловна, позвольте засвидетельствовать вам своё почтение. – Я резким кивком обозначил поклон.

– Ол-лег Николаевич? – растерянно ответила она, невольно принимая правила игры и протягивая ручку.

Я приложился к ней, ощутив, как пальцы вздрогнули. И нет, это не связано с желанием или волнующим трепетом. Мне явственно почувствовалось огорчение или даже досада. И понять её несложно. Ещё до моего отбытия между нею и Миротворцевым наметились какие-то проблески особых отношений, теперь же я знал точно, что они вместе.

– Нина Павловна, я попросил бы вас не думать дурного. И в мыслях не держу ничего подобного. Я просто пришёл навестить вас и Сергея Романовича, дабы засвидетельствовать своё почтение и ничего более, – тихой скороговоркой произнёс я, чуть подступившись к ней, чтобы не услышали посторонние.

– Правда? – с искренней надеждой спросила она.

– Верьте мне. Ведь до сегодняшнего дня я не давал вам повода сомневаться в моих словах и поступках. Скажу более того, я искренне рад за вас и всем сердцем желаю, чтобы у вас всё сложилось.

Зачем мне расшаркиваться перед своей бывшей содержанкой? Не перед ней. Мне нужен Миротворцев. Не просто гениальный хирург и будущий светила медицины, но ещё и человек с недюжинными организаторскими способностями. Я намерен приложить максимум усилий, чтобы удержать его тут, на Дальнем Востоке. А ночная кукушка, как известно, весьма убедительная птичка.

Мы отошли в сторонку, встав у торцевого окна длинного коридора. В госпитале хватало народу: раненые, медперсонал, военные. Одни на излечении, другие трудятся, третьи пришли навестить боевых товарищей. После отгремевших боёв пациентов тут предостаточно. И хотя в коридоре кроватей не видно, я не сомневался в том, что свободных коек тут нет.

Говорили мы обо всём и ни о чём конкретно. Мне, по сути, хотелось встретиться с Миротворцевым. Никаких конкретных дел к нему нет, просто навестить, пообщаться как с добрым знакомым, чтобы упрочить связь. Задел на будущее и не более.

– Олег Николаевич, рад вашему возвращению, – приветствовал меня подошедший хирург.

– Здравствуйте, Сергей Романович, – ответил я на его рукопожатие. – А я рад видеть вас в добром здравии. И как понимаю, полного сил на дальнейшие свершения.

– Ну, не такие уж и свершения. Просто делаю свою работу в меру сил и способностей, – пожав плечами, возразил он.

А ведь нервничает. Вон и быстрый обеспокоенный взгляд на Нину бросил. Я сделал вид, что ничего не заметил. Да и плевать. Мне не нужно смущение Миротворцева, и соперника я в нём не вижу, потому что не считаю Нину своей.

– Полагаете, что спасение жизней нельзя назвать свершением? Я так не считаю. Скольких вы вытащили с того света? Сотню? Две? Но даже если одного, это уже свершение, – покачав головой, возразил я.

– Тружусь в госпитале далеко не только я один, и это просто работа.

– Ну, как скажете, – легко согласился я. И спросил: – А вообще дела с ранеными как обстоят?

– Памятуя о боях в Зелёных горах, думал, будет хуже. Японцы всерьёз навалились на наши позиции и снарядов не жалеют, и себя не щадят. Но реальность серьёзно удивила. Поток раненых оказался не столь уж и велик. Я даже подумал было, что в наш госпиталь отправляют по остаточному принципу, но ничего подобного, картина схожая и в других госпиталях. Из разговоров с офицерами узнал, что столь низкие потери связаны с несколькими факторами. Но самый главный – это довольно широкое использование на передовой линии касок, которыми продолжают снабжать и сейчас.

– Насколько мне известно, касок в войска поставили чуть больше десяти тысяч. Их изготовление, конечно, продолжается, но это едва ли покрывает четверть от потребного, – возразил я.

– Мне доподлинно известно, что многие из них имеют уже по несколько осколочных и пулевых отметин. Да и камни частенько прилетают. А это прямой путь либо в госпиталь, либо на тот свет. Так что польза несомненна. А ещё в контратаках в основе своей участвуют специально сформированные и обученные штурмовые роты, экипированные бронежилетами и касками. И это уже всё ваши свершения, Олег Николаевич. – Миротворцев указал на меня пальцем.

– Я не придумал ничего нового. Всего лишь немного видоизменил то, что уже давно известно. И потом я ведь не просто так это предложил, а имею свой интерес. Все эти каски, бронежилеты, миномёты, пулемёты, снаряды делаются в литейно-механической мастерской Горского, где я имею треть с доходов, – с хитринкой возразил я.

– И что с того, что вы имеете с этого выгоду. Уж людей-то ваши задумки спасли куда больше, чем мои умения. Одно то, что Роман Исидорович избежал гибели вашими стараниями, дорогого стоит. Он ведь поистине является душой обороны Артура. А записки, переданные вами мне, и рецепты мазей на основе мёда. Благодаря первым хирургам удаётся вытащить прежде безнадёжных раненых. А второе позволяет чуть не в полтора раза быстрее поставить их на ноги. Даже не представляю, как подобное знание о мёде могло быть утрачено.

– Сам в шоке, Сергей Романович. Кстати, а мёд-то вам контрабандисты поставляют?

– Да. Причём в достаточном количестве. Правда, и дерут за него втридорога. Командование даже поднимало вопрос о прекращении закупок, но спасибо Кондратенко и Белому, не остались в стороне и отстояли необходимость закупок даже по грабительским ценам.

– Что же, это радует. Кстати, а я ведь не просто так пришёл. Позвольте пригласить вас на просмотр синематографа.

– Вы сняли новый игровой фильм?

– Увы. С игровым кино ничего не получается. Служба. В Артуре было попроще. С одной стороны, я находился на излечении, с другой, катер в ремонте. А во Владивостоке оно как-то не сложилось. Меня ведь ещё и в матросы успели разжаловать.

– Вас⁈ – искренне удивился Миротворцев.

– Ага. И наказали, и помиловали, вот только наградить забыли, – хохотнул я.

Отснятого материала у Родионова хватало. Мало того, во Владивостоке я предоставил ему время для того, чтобы он сумел его обработать и смонтировать документальные фильмы, которые уже разбежались как по России, так и по заграницам. И вот теперь приехали в Артур.

До недавнего времени защитники крепости вели боевые действия вполне себе удачно. Как выяснилось, даже корабли регулярно выходили из гавани, чтобы поддержать войска. Тот же «Пересвет» подорвался на мине во время одной из таких вылазок. И ведь активно используют параванный трал. Вот только сюрпризы порой случаются в самых неожиданных местах, далеко в стороне от крепости.

Обрушение левого фланга, потеря значительной территории, большое количество убитых и раненых, что не могло пройти незамеченным, в значительной мере подорвали дух защитников и жителей Артура. Так что грамотно смонтированные фильмы об успехах русского оружия совсем не будут лишними…

– Занимательно. И даёт понять, что всё не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд. А активность Владивостокского отряда и вовсе внушает оптимизм, – произнёс Миротворцев, когда мы вышли из кинозала.

Это далеко не только его мнение. Я, по обыкновению, отслеживал реакцию выходивших на улицу, и она мне откровенно нравилась. Хотя бы потому, что хмурых лиц не было. Ни одного. А ведь, казалось бы, на экране были кадры, задокументировавшие гибель нескольких тысяч человек. Но ведь это враги. Вот что значит правильно поданная картинка. Родионов талант, я не устану это повторять.

– Олег Николаевич, а художественные фильмы вы снимать не собираетесь? Вашу картину «Порт-Артурская история» засмотрели до дыр, хочется уже чего-нибудь нового, – поинтересовалась Нина.

– Кстати, – поддержал её кавалер.

– Для съёмок художественного фильма нужно не в пример больше времени, – не стал я раскрывать своих планов.

В настоящее время Дмитрий активно монтирует фильм о наших похождениях с момента выхода из Владивостока. Причём решил сделать из него художественный, благо его сейчас от хроники возможно отличить только по чуть лучшему качеству картинки и чётко различимым лицам. Да и непритязательный нынче зритель.

Что же до Родионова, то эта мысль у него родилась достаточно давно, ибо душа требовала, поэтому он отснял виды Владивостока, Шанхая и Артура. В главных ролях, понятно, команда «Ската» и ваш покорный слуга, в частности. Далее несколько вставок с текстом и вуаля. Художественный фильм «Три тысячи миль под водой» готов.

В смысле Дмитрий вовсю трудится над ним и выпросил у меня трое суток. Предстоит отснять ещё встречу главного героя, то есть меня с моей любимой, остававшейся в Артуре и верившей в то, что я непременно вернусь. Ну и несколько сцен с этой самой героиней, которая служила сестрой милосердия в госпитале, внося свой вклад в оборону крепости.

По задумке автора сценария и режиссёра, это должна была быть Нина, но я вовремя вразумил его. На что он быстренько сориентировался и отыскал девицу, сыгравшую главную роль в нашем первом фильме. Она, к слову, также служила в госпитале.

– Предлагаю продолжить так хорошо начавшийся вечер и поужинать в «Саратове», – произнёс Миротворцев.

– Отличная идея. Тем более что дома у нас мышь повесилась. Мы ведь всё время в госпитале, – поддержала его Нина.

– Только угощает друг, приехавший с большой земли, – подпустив кавказского акцента, наигранным тоном произнёс я.

– Принимается, – переглянувшись, чуть не хором произнесла парочка.

Если поначалу они и испытывали неловкость с моим появлением, то сейчас она испарилась, как утренняя роса. Ну или порт-артурский снег. Казалось бы, только ночью выпал, накрыв землю белоснежным покрывалом, но уже к обеду полностью сошёл, оставив после себя грязь и слякоть. Бр-р-р! Ненавижу! И даже поездка на рикше не сумела полностью уберечь от этой напасти. Мундир однозначно придётся чистить. А уж о платье Нины и говорить нечего.

Ну что сказать, факт осады крепости никак не сказался на меню лучшего ресторана Артура. Оно по-прежнему предлагало достаточно разнообразный ассортимент. Кое-какие блюда, конечно, пропали, зато появились и новые. К примеру, наряду с говядиной, телятиной и бараниной стали готовить конину. Последней несправедливо пренебрегают, полагая мясо грубым и невкусным. Большая ошибка. Умело приготовленное оно получается таким, что пальчики оближешь. Я попросил официанта передать мою искреннюю благодарность повару, выразив её не только словами, но и выложив щедрые чаевые.

– Ого! Кого я вижу! Кошелев! Вот вас-то мне и надо! – возбуждённо едва ли не выкрикнул столкнувшийся с нами в дверях Колчак.

– Здравствуйте, Александр Васильевич. Позвольте вам представить…

– Не стоит. Мы знакомы, – остановил меня лейтенант и поздоровался с моими спутниками. – Сергей Романович, Нина Павловна. У меня сегодня просто замечательный день, приглашаю вас отпраздновать моё назначение командиром миноносца «Счастливый».

– Прошу прощения, Александр Васильевич, но у нас завтра дежурство, и мы хотели бы отдохнуть, – развёл руками Миротворцев.

– Понимаю и не настаиваю. В вашем случае ошибка или невнимательность может кому-то стоить жизни. Но вы, Олег Николаевич, непременно возвращаетесь в зал. Ибо являетесь виновником торжества.