Текст книги "Новый мир - новые обстоятельства"

Автор книги: Константин Дудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

– А, – усмехнулся Гарри, – по этому. – После чего тихо проговорил на ухо девушке: – Не привлекая внимание доставай палочку и снимай заклинание. – Гермиона, собравшись с духом, титаническим усилием воли отцепила руку от метлы и, пытаясь не совершать ни одного лишнего движения, потянулась за своей палочкой. Поттер тем временем играл роль отвлекающего манёвра и что-то безостановочно вещал. До сознания сосредоточенной девушки дошли только слова профессора о том, что«…мисс Грейнджер – очень смелый человек, которого так просто не испугать». Спустя секунд тридцать Гермионе удалось незаметно достать палочку. Произнеся заклинание она, чувствуя, что вновь вернула себе способность говорить, подала Гарри знак – пихнула локтем в живот. Поттер, толи от того, что понял сигнал, толи от боли, замолк. Девушка, приняв самый независимый и беззаботный вид, повернулась – при этом чуть не ухнув с метлы – к слизеринцу.

– Малфой, уверяю тебя, это совершенно не страшно, – с максимальной долей надменности и хладнокровия произнесла она.

– Ну-ну, – хмыкнул блондин, окинув девушку оценивающим взглядом. – Наверно, по причине того, что это совершенно не страшно, ты такая бледная, – с невинным выражением лица предположил он, чем вызвал смешки слизеринцев. Гермиона сурово поджала губы.

– А ты, Малфой, наверно, постоянно чего-то боишься, раз всё время бледнее Кровавого Барона…

– Ладно, ладно, не будем ругаться! – влез в разговор Гарри. – В конце концов, мы не чужие друг другу люди. Да, мистер Малфой? – Слизеринец фыркнул и промолчал. – Молчание – знак согласия, – усмехнулся Поттер.

– Профессор Поттер, – подала голос Гринграсс, – а Вы не могли бы продемонстрировать ещё что-нибудь? – Гермиона, видя, как темноволосая красавица захлопала накрашенными голубыми глазками, вновь почувствовала желание доставить ей как можно большую боль. «Как она посмела так смотреть на Гарри?!» – возмутилась она, едва скрыла свои мысли под блоком. К её счастью, Гарри вежливо отказался:

– Простите, мисс Гринграсс, но время уже позднее, а мне ещё к урокам готовиться…

– Ясно, – протянула девушка, одаривая его странным взглядом – Гермиона не смогла понять, что он означает. Решила, что ничего хорошего. – Что ж, – проговорила Дафна, на этот раз пристально глядя на гриффиндорку, – в таком случае… Драко, может, пора заканчивать тренировку? – повернулась она к Малфою. Капитан слизеринской команды пожал плечами.

– Можно и закончить, – согласился он. – Я же не Белл, чтобы насиловать команду до потери пульса. Хотя, – Драко пробежал глазами по Гринграсс и Харперу, – тут от команды осталось…

– Ничего, мистер Малфой, не расстраиваетесь, – тепло улыбнулся Гарри. – Я уверен, что вы выиграете у Гриффиндора. У Вас, на мой взгляд, команда куда как лучше, чем у мисс Белл.

– Конечно, выиграем, – уверенно заявил Драко, – последний раз мы грифам проигрывали… – Малфой сделал задумчивый вид, – лет десять назад. Ещё когда у них ловцом Уизли-номер-два[12]12
  Чарли Уизли


[Закрыть] был. Тот хоть играть более-менее умел, не то что номер семь.

– В таком случае вас и подбадривать не надо, – хмыкнул профессор. – Ладно, до свидания, – попрощался он и, едва Гермиона успела сказать слова прощания в адрес слизеринцев, рванул в низ…

* * *

– Между Поттером и Грейнджер точно что-то есть, – уверенно сказала Дафна.

– Да ты что? – зацокал языком Драко, опёршись на спинку кресла, на котором восседала Гринграсс. – А я и не заметил! – поразился он, перекочевав на подлокотник.

– Ой, не ерничай! – скривилась Дафна. – Я просто говорю то, что видела. И не надо быть таким язвительным, Драко!

– Я? Язвительный? – удивлённо воскликнул Малфой. – Да ты со Снейпом наедине ни разу не оставалась! – Дафна, лукаво улыбнувшись, мечтательно произнесла:

– Я бы на твоём месте не была столь уверенной… – Блондин, который в это время думал над тем, как у Поттера легко получается тройной переворот назад, прослушал слова девушки.

– А? – вздрогнул он, поворачивая голову к девушке. – Ты что-то сказала?

– Да так, – всё ещё улыбаясь, отмахнулась Гринграсс. – Лучше вырази своё мнение по этому поводу.

– Моё мнение? – хмыкнул Малфой, вставая. Пройдясь взад-вперёд по слизеринской гостиной, тем самым создав многозначительную паузу, он вернулся к девушке, которая начала бросать на него сердитые взгляды.

– Ну? – нетерпеливо сказала она, постукивая пальцами по подлокотнику. Слизеринский Принц, приняв важный вид, сцепил руки на груди в замок. Словно желая позлить Дафну, Драко не спешил выносить свой вердикт. Видя, что блондин над нею издевается, Гринграсс страдальчески закатила глаза. – Малфой, хватит из себя корчить умника… Выкладывай, давай! – воскликнула она в ответ на ещё одну наглую ухмылочку.

– Тише, тише, Дафна, не нервничай, – успокаивающе, словно обращался к душевно больной, проговорил Драко. – Ты знаешь, что от нервов аура разжижается?..

– Я тебе сейчас нос разжижу об паркет! – процедила сквозь зубы девушка, гневно сжимая кулаки. Малфой в примиряющем жесте поднял руки.

– Хорошо-шорошо, только не волнуйся. – Блондин изящным жестом поправил волосы. «Щёголь», – поморщилась Гринграсс, но промолчала. – Ты, кажется, хотела узнать моё мнение? – неторопливо уточнил слизеринец, присаживаясь на кресло напротив Дафны. Девушка, поняв, что волноваться и торопить эту «белобрысую сволочь» бесполезно, взяла себя в руки и величавым кивком, более подходящим её статусу, подтвердила слова собеседника. Малфой выдал загадочную, как он посчитал, ухмылочку. – Моё мнение таково: если уж на Грейнджер хоть кто-то положил глаз, то она должна хвататься за этого сумасшедшего руками, ногами и зубами. Не знаю, что Поттер нашёл в этой заучке, но… – Драко потёр лоб. – Думаю, Грейнджер ему подойдёт на много лучше, чем любая другая.

– С чего вдруг такое неожиданное заявление? – удивлённо поинтересовалась Дафна. Малфой неопределённо пожал плечами и, весело хмыкнув, ответил:

– Не знаю. Просто у меня такое ощущение, что им вместе будет хорошо.

Гринграсс осталось только удивляться необычному поведению Слизеринского Принца.

* * *

– Гарри, ты – болван! – в сердцах заявила Гермиона, стоило нам только вернуться в мой кабинет. – Я же чуть от страха в обморок не грохнулась! – воскликнула она и, оттолкнув меня с дороги, широким шагом направилась к зеркалу. Поправив растрепанную причёску, она вновь накинулась на меня: – Знаешь, как это небезопасно?! То, что ты вытворял там, на поле, это… это… – Гермиона запнулась, подбирая нужное слово. – Это безрассудно! Я могла упасть!

– Гермиона, ну ведь ничего плохого не случилось, – напомнил я девушке и приобнял её за плечи в попытке успокоить. Гермиона слегка остыла, но, спустя несколько секунд, сбросила мои руки.

– Гарри, ты в курсе, что ты – больной на голову? – устало спросила она, подняв глаза. Если бы я был романтиком, то непременно заявил, что «взгляд её изумительных ярко-шоколадных лучезарных очей, казалось, смотрел мне прямо в душу». Но, к глубочайшему моему сожалению, романтиком я никогда не являлся, по этому «её карие глаза пытались прожечь мне дыру в переносице». Не буду отрицать, что под сим «изумительным взором» я почувствовал себя провинившимся первокурсником перед МакГонагалл. С трудом удержавшись от того, чтобы поёжится, я попытался улыбнуться. Вместо улыбки получилось её слабое подобие, которое даже ухмылкой не назвать. Гермиона, видя мои безуспешные потуги, тяжело вздохнула. – А, что я с тобой разговариваю, – обречённо махнула она рукой и, повернувшись ко мне спиной, направилась в сторону дивана.

– Гермиона, ну прости меня. – Герми, никак не отреагировав на меня, улеглась на диване и, достав из сумки книгу, окунулась в чтение.

Да, проблема на много масштабнее, чем я предполагал. Если Гермиона кричит, ругается и пытается больно ударить – то это нормально, это говорит о том, что она не сильно обиделась. Мы так развлекаемся. Но вот если она молча меня игнорирует… То, что Гермиона взялась за книгу красноречиво говорила о том, что в ближайшие часа два она со мною говорить не собирается. Смотря на холодно-беспристрастное выражение лица девушки, я почувствовал себя последним придурком и эгоистом.

«И что меня потянуло на этот морганов финт?! – думал я, садясь в ногах у моей… пока не моей Гермионы. Девушка молча согнула ноги в коленях, то ли освобождая мне место, толи пытаясь держаться от меня подальше. – Хотел выпендриться? Покрасоваться? – К моему глубочайшему стыду оба заявления были правдивы. – Да перед кем – перед слизнями! – Я поморщился. – В прошлой жизни я бы себе такого ни за что не позволил. Да и вообще, с чего бы это я так мило общаюсь со слизеринцами? Ведь они, в общем-то мои враги. – Сам спросил и сам ответил: – Да всё потому, что этот Малфой неплохо относится к Герми. – Хмыкнув, я покосился на девушку. Та продолжала читать, полностью игнорируя моё присутствие. – Кто бы мог подумать: Драко Малфой – приятель Гермионы Грейнджер! Еще полтора месяца назад я рассмеялся бы в лицо идиоту, вынесшему это заявление, а сейчас… Сейчас я готов стать лучшим другом этому белобрысому в благодарность за то, что он хоть как-то поддерживал Гермиону все эти годы. Да что там! Я бы относился к нему не хуже, даже если его отношение к Герми было бы нейтральным. – Я вновь скосил глаза на девушку. – Эх, Гермиона, Гермиона… Если бы ты этого попросила, я бы пытал Долгопупса, Уизли и каждого гриффиндорца часов по пять Круциатосом, только бы ты чувствовала себя хорошо. Да я убил бы их всех, если бы это сделало тебя счастливой… А я? А я, попытавшись поднять тебе настроение, покатал тебя на метле. И что из этого вышло?..»

Ладно, попытаюсь пробиться до её разума сквозь плотный панцирь отрешённости и безразличия!.. Эх, жаль, что под рукой нет записной книжки – такая фраза пропадает… Подсев поближе к девушке, я позвал её:

– Гермиона. – Ноль эмоций. – Гермио-о-она! – настойчивей протянул я, наклоняясь. Уверен, что со стороны наше взаимное положение выглядело не однозначно. Пытаясь не думать над тем, что Снейп, увидевший нас в этот момент, мог бы капать мне на мозг не одну неделю, я наклонился сильнее. Гермиона не могла не понимать ситуацию, но реагировать не собиралась. Видя её безразличие, я решил прибегнуть к тяжёлой артиллерии: – Ну Герми, ну ты чего?..

Есть! Мои действия, наконец-то, возымели успех. Я еле удержал торжествующий вскрик когда Гермиона, рывком убрав книгу, прожгла меня «взглядом изумительных ярко-шоколадных лучезарных очей».

– Ты что, забыл наш уговор? – Ледяной тон девушки совершенно не вязался с её испепеляющим взором. От звука её голоса у меня по спине пробежали мурашки, по размерам сопоставимые со средним акромантулом. – Я же попросила не назвать меня «Герми». Ты что, не понимаешь, что меня бесит это имя? А? – Я открыл рот, но девушка тут же прикрыла его своей ладонью. – Никогда. Не называй. Меня. «Герми». Ты это понял? – вкрадчиво спросила она. Я, лишённый способности вербального выражения мыслей, энергично закивал. – Запомни это, иначе потребую принести Непреложный Обет. Ясно?

– Мугму… – промычал я. Гермиона убрала ладонь с моего рта и, окинув меня взглядом, вновь закрылась книгой.

– И отодвинься от меня, – добавила она, словно только сейчас заметила, что я в интересной позе зависаю над ней. Сам не знаю почему, но я покраснел и быстро поспешил выполнить приказ девушки. Спустя минуту из-за той стороны книги я услышал какие-то тихие слова, смысла которых я не уловил.

– Э… Что? – аккуратно, боясь разозлить Гермиону, переспросил я. Девушка вновь убрала книгу и, закатив глаза, повторила:

– Сделай мне чаю. – И, увидев моё обалделое лицо, мило улыбнувшись добавила: – Пожалуйста!

Как хорошо, что Гермиона пока не была сильным легилиментом. Потому что, стоило бы ей в этот момент осчастливить мою голову своим присутствием, единственной мыслью, которую она в ней увидела, была бы: «Быть тебе с такой женой, Гарри, подкаблучником… Так, где у меня чай?..»

Глава 15

…Гермиона сидела в кабинете Гарри и читала очень интересную книгу. Книга была размером с крышку от парты, но девушка, державшая сие чудовище на своих коленях, почему-то совершенно не чувствовала веса.

Кстати о коленях. Одета Гермиона была в коротенький, достающий лишь до середины бёдер, ярко-розовый халатик. Обычно девушка старалась надевать как можно более закрытую одежду, но сейчас совершенно не стеснялась своего полуголого тела. Более того, она считала, что сидеть в кабинете учителя, а тем более мужчины, в таком, мягко говоря, вызывающем виде – совершенно правильно. Самого Гарри сейчас в комнате не было, но Гермиона твёрдо знала – он скоро появиться.

И действительно, стоило только девушке о нём вспомнить, как профессор тут же вошёл в кабинет. Подняв на него взгляд Гермиона приветливо улыбнулась, отмечая, что Гарри сегодня выглядит прекрасно. Волосы ровными прядями струились вниз, переливаясь в ярком огне магической лампы, глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, выглядели особенно выразительными и красивыми. Чувственные алые губы были изогнуты в милой тёплой полуулыбке, которую девушка так любила в этом замечательном парне. Но самое интересное находилось ниже. Мускулистая грудь, сильные накачанные руки и подтянутый торс вызывали в Гермионе жгучее желание встать и прижаться к Гарри. Единственным предметом гардероба на парне были одеты синие джинсы и Гермиона, заметив это, испытала острое чувство несправедливости. Нечестно! Почему так много шмоток?!!

Подойдя к девушке, Гарри опустился на колени перед ней и, взяв её ладони в свои, прижал к губам. Краем сознания Гермиона отметила, что книга-гигант куда-то бесследно испарилась, но не стала акцентировать на этом внимание. Единственным, о чём девушка могла в данный момент полноценно думать, так это о том, какие тёплые, мягкие и приятные губы у Гарри. Оторвавшись от её рук, профессор, вновь осчастливив Гермиону взглядом своих ярко-изумрудных глаз, тихо сказал:

– Привет, Герми. – Голос у него был слегка хрипловатым, словно он только несколько мгновений назад отошёл ото сна. Девушка, весело улыбнувшись, запустила руки в волосы профессора. Она совершенно не обиделась на то, что Гарри, не смотря на запрет, назвал её «Герми». Гермионе показалось это таким приятным, что она готова была часами слушать это слово из уст профессора Поттера. Погладив Гарри по удивительно мягким шелковистым волосам Гермиона, слегка прикрыв глаза от странного чувства, в котором слились воедино необъяснимое удовольствие и желание, шёпотом произнесла:

– Привет, Гарри. – После этих слов парень вновь поместил ладони девушки в свои. Слегка поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладоней, отчего она испытывала огромное удовольствие, спросил:

– Как ты сегодня спала, любимая?

Любимая… Это слово заставило сердце Гермионы начать биться с удвоенной скоростью, а то, каким мягким и заботливым тоном оно было произнесено, заставило заурчать от чувства умиления и восторга. Приоткрыв глаза, девушка увидела, что Гарри терпеливо смотрит на неё, ожидая ответа. Тепло улыбнувшись, Гермиона нагнулась к парню и, поцеловав в макушку, ответила:

– Хорошо. – Немного подвинувшись вперёд, девушка обняла Гарри так, что его подбородок упал на её плечо. Гермионе было безумно приятно чувствовать горячее дыхание Гарри на своей обнажённой шее. – А ты? – медленно, наслаждаясь объятиями, проговорила девушка.

– Я спал просто великолепно, – тихо, словно боясь спугнуть атмосферу уюта и комфорта, пробормотал Гарри и нежно поцеловал Гермиону в основание шеи. От волны блаженства девушка прикрыла глаза и, чтобы не застонать, закусила губу.

«Как же приятно», – подумала она, когда Гарри стал покрывать её каскадом поцелуев, то поднимаясь до лба, то вновь опускаясь вниз. Всё же не удержавшись, Гермиона слегка застонала, прижимая к себе парня.

– Герми, – проговорил Гарри, – я тебя люблю, – и накрыл её губы своими…

– И я тебя люблю, – пробормотала Гермиона, прижимая к себе парня.

«Хм… – подумала девушка, проводя руками по спине Гарри. – Что-то он какой-то мягкий… Да и вообще…»

Открыв глаза, Гермиона обнаружила, что в её крепких объятиях, вместо профессора Поттера, находиться подушка, а целует она не его губы, а третью ромашку во втором ряду слева…

Первой мыслью девушки была «Облом…»; второй – «Хороший был сон!»; третьей – «Это что, МНЕ приснилось?!»

Рывком сев на кровати, тем самым заставив сползти одеяло вниз, Гермиона стала судорожно вспоминать подробности сна.

«Так, сначала… ага, сначала я читала книгу… Потом пришёл Гарри… – Вспомнив, как был одет профессор, девушка почувствовала, что к лицу прилила кровь. – Если бы кто-то узнал, – подумала она, опустив лицо в ладони. – Боги, как стыдно… – Гермиона не могла(да и не хотела) вспомнить, когда в последний раз испытывала такое острое чувство стыда. Она представила, что Гарри всё узнал… и ей стало ещё хуже. – Нет, – решила она, вставая с кровати, – он не должен ничего узнать. Мне… мне слишком важна дружба с ним, чтобы я могла так всё взять и разрушить. – Девушка тяжело выдохнула. – Уверена, ему не нужна любовь какой-то там студентки. – Да, любовь. Именно любовь. Гермиона была всегда честной с самой собой и не побоялась признать, что влюблена в Гарри. – Буду постоянно держать блок, – решила девушка, направляясь в ванную комнату, – он ничего и не узнает… Да, так и сделаю, – кивнула она сама себе. – Это лучшее решение возникшей проблемы. – Это было в стиле Гермионы – считать любовь проблемой. – Главное, своим поведением не дать ему никаких поводов решить, что я в него влюблена».

Гермиона сама не могла точно определить момент, когда влюбилась в Поттера. Может, это было вчера, когда Гарри, желая искупить вину после опасного полёта на метле, выпрашивал прощение? Хотя, Гермиона и не была в обиде, но он та-а-ак извинялся… Или ещё раньше? Когда устроил ей самый лучший в жизни День рождения? Или… Гермиона не удивилась бы, если оказалось, что она почувствовала любовь к Гарри ещё после первого урока Защиты. Но, тем не менее, девушка была уверена, что чувство по отношению к нему есть…

– Мерлин, хоть бы он ничего не узнал, – пробормотала Гермиона, включая воду в душе. Интересно, она чувствовала бы себя лучше, если бы знала, что профессору Поттеру такие же сны снятся с завидной регулярностью?..

Приняв душ, Гермиона потратила целых десять минут, вертясь перед зеркалом, что для неё было просто немыслимо. Почему-то девушке сегодня захотелось выглядеть лучше, чем обычно. По этому Гермиона не поленилась и вспомнила заклинание укладки волос и косметическое. В конце процедуры приведения себя в порядок она, взглянув на себя в зеркало, отметила: «Всё-таки я не уродина, а даже в чём-то и наоборот…»

– Эй, Грейнджер, ты что там, умерла?

«Бе-е-е, Лаванда проснулась», – поморщилась Гермиона. Последний раз взглянув на себя в зеркало девушка, гордо задрав носик, вышла из ванной. Браун, стоявшая рядом с дверью, пробросила на Гермиону презрительно-удивлённый взгляд.

– Что это ты сегодня так…

– Слушай, Браун. – Гермиона вдруг почувствовала острую потребность выплеснуть негативные эмоции. – Если ты мне сейчас скажешь ещё хоть одно слово, то я за себя не ручаюсь. Обещаю, что соскребать тебя со стены будут долго, нудно и без особых успехов. – Говоря это, девушка постепенно приближалась к блондинке. Её голос был наполнен такой долей металла и звучал так угрожающе, что Лаванда, сама того не желая, вся сжалась. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от Браун Гермиона, смотря ей прямо в глаза, вкрадчиво спросила: – Поняла?

– П-поняла, – заикаясь, ответила Лаванда и, не в силах выдержать яростный взгляд Гермионы, отвела глаза в сторону.

«Какое же ты всё-таки ничтожество, Браун», – подумала девушка и, презрительно хмыкнув, сказала:

– Вот и чудненько. – Развернувшись, Гермиона направилась к своей кровати, так и оставив Лаванду непонимающе хлопать лестницами под дверью ванной…

«Так, что мне сегодня одеть? – Гермиона перебирала весь свой гардероб. – Свитер, юбка, юбка, джинсы, футболка с Джексоном… А она откуда здесь?.. Хм… – Девушка окинула придирчивым взглядом одежду. – Нет, всё не то… И почему я покупаю так мало одежды?.. Хотя, это не удивительно – никогда раньше не испытывала особого желания щеголять в красивых шмотках… Нет, – разочаровано подытожила Гермиона, осмотрев ворох одежды. – Вещей много, но нет ни одной красивой. Эх, за что мне такое наказание?»

В итоге девушка выбрала более-менее симпатичную чёрную юбку чуть ниже колен и белую блузку с коротким рукавом – не особо, но и не ужасно. На ноги Гермиона вместо обычных кроссовок обула чёрные лакированные туфли, которые, на её неискушённый взгляд, неплохо сочетались с остальным гардеробом. Накинув поверх этого школьную мантию и повесив на плечо тяжёлую сумку, девушка подошла к зеркалу.

«И зачем, спрашивается, утруждалась? – грустно подумала Гермиона, немного повертевшись. – Всё равно под мантией ничего не видно…»

Повернувшись к соседкам по спальне – Браун вернулась из ванной и вытирала полотенцем мокрые патлы, а Патил только потягивалась на кровати – девушка стрельнула в них презрительным взглядом и гордо удалилась.

Гриффиндорская гостиная встретила Гермиону пустотой, тишиной и тлеющими угольками полупогасшего камина. Гордые гриффиндорцы, считающие, что вставать по утрам раньше семи – это прерогатива идиотов, ещё мирно дрыхли по своим комнатам. Девушка была полностью уверена, что кроме неё и её соседок по комнате никто в такую рань не просыпался. Да и Браун с Патил точно сами бы не проснулись – Гермиона разбудила Лаванду, а та в свою очередь потревожила чуткий сон Парвати…

Девушка отмахнулась от лишних мыслей. Не о том сейчас нужно думать, не о том. Сев в кресло перед угасающим камином Гермиона принялась размышлять над сложившейся ситуацией.

«Так. Я люблю Гарри, факт? Факт. И что из этого следует? А из этого следует, что у меня огромные проблемы. – Гермиона тяжело потянулась. – Угораздило же меня влюбиться. В профессора! – Девушка сама поражалась своей глупости. – Уж лучше бы я воспылала чувствами… Ну, не знаю… К Малфою, например. – Представив картину того, как она целуется со слизеринцем, Гермиона передёрнулась. – Не, не камельфо… Драко, конечно, смазливый и всё такое, но блондины не в моём вкусе. Гарри намного красивее… О-о-о, опять этот Поттер! И что я постоянно о нём думаю?! Так, ладно, попробуем сменить ход мыслей… – Девушка взглянула на часы. – Пять минут восьмого… На завтрак идти рано… Интересно, а Гарри уже встал? Он всегда рано просыпается. Как не войду в Большой зал – он всегда там… Да что ж такое?! – Гермиона от наплыва чувств даже всплеснула руками. – О чём бы не подумала – этот профессор постоянно встаёт на пути нормальному течению мыслей! – Чтобы хоть как-то отвлечься от тяжких раздумий, девушка решила с полчасика почитать. Взгромоздив на колени сумку, Гермиона достала из неё внушительный фолиант по зельям. – Заодно и перед зельеварением подготовлюсь, – решила она, открывая книгу на закладке. – А то этот Снейп вообще какоё-то не такой сделался! То кричит, то хвалит… А после того случая, когда увидел меня в кабинете профессора Поттера, вообще ведёт себя неадекватно… И что он так? Неужели он решил, что у меня и Гарри ро… А-а-а! Мерлин, дай мне сил и терпения! – Гермиона уткнулась в книжищу. – Так, что у нас там?.. Ага, наш дорогой Ужас Подземелий, он же Летучая Мышь, он же Сальноволосый Ублюдок… Профессор Снейп задал нам подготовить доклад о зельях, влияющих на восприятие реальности. – Девушка весело фыркнула. – Если говорить проще – магические наркотики… Интересно, о чём думает Министерство, когда вносит подобный материал в учебную программу? Ведь у студентов может возникнуть желание попробовать что-то из этих чудных… Как они там зовутся?.. Ах да, магопсихоманаэготропные зелья. Уф, интересно, кто придумал такое заковыристое название? Выглядит так, словно имя этим зельям дал Гарри – уж он-то любит выражаться так, что ничего не понятно… Да, это диагноз, – констатировала Гермиона, в очередной раз поймав себя на мыслях о профессоре Поттере. – Гаррипоттерозависимость в обострённой стадии. – Девушке было бы весело, если бы не было так грустно. – Ну не получается у меня не думать о нём! Вот даже сейчас, когда думаю о том, что не думаю о нём, всё равно получается, что думаю! Как всё запутано… – Гермиона вновь окунулась в чтение. Глава об этих чёртовых магопсихо– и т. д. и т. п. была жутко нудная и, если бы девушка не читала её ранее, то ни за что не вникла бы в смысл написанного. – „…Принявший сие зелье индивид в остралы космоса надолго улетает, и, обозрев с вершин сей чудный вид, он вниз стрелою снова попадает…“ Бред! Бред в квадрате, да ещё и в стихах! – Гермиона прикрыла книгу и прочитала имя автора. – Филизмондий Укаркариус… Стиль написания под стать имени! Каким… мягко говоря, неадекватным писателем нужно быть, чтобы додуматься публиковать серьёзный научный трактат в рифмованном виде? – Настроение девушки всё падало и падало… – Да я в последний раз такое разочарование от чтения испытывала тогда, когда узнала, что „Фауст“ – это не роман, а пьеса! – Гермиона, превозмогая порыв отвращения, вновь стала скользить взглядом по строчкам. – „И небывалые виденья, что лишь дано узреть богам, вам принесёт сие творенье, коснется лишь оно к губам…“ Нельзя было написать прямо, незаковыристо и на понятном языке? Примешь дозу – получишь приход! Это – самая худшая книга, которую я брала в руки за все семнадцать лет моей жизни! Как из этой ахинеи можно вычленить хоть толику здравой и нужной информации? – Гермиона вдруг вновь ощутила резкий приступ ненависти к учителю зелий. – Снейп… – Девушка гневно сущщурилась. – Знал ведь, гад, что про эти психозелья только в одной книге из хогвартской библиотеки написано, и специально задал. Ненавижу… И ведь неоткуда больше информацию взять… Стоп! – Гермиона поразилась своей глупости. – Так ведь Гарри подарил мне библиотеку, получше школьной! Надо взять сумочку и… ага, а сумочка-то в спальне, – разочаровано вспомнила девушка, бросив печальный взгляд на лестницу. – А в спальне – эти… Мегеры! – Вспомнив про Браун и Патил Гермиона презрительно сморщила носик. – Пересекаться с ними лишний раз выше моих сил, – решила она и вновь уткнулась в нудное творение Филизмондия Укаркариуса. Как бы там ни было, но за этим „развлекательным“ чтивом девушка умудрилась скоротать время. Оторвалась от чтения она только тогда, когда заспанные гриффиндорцы, зевая и потягиваясь, стали кто по одному, а кто и группами по два-три человека спускаться в гостиную. – У-у-у, спускаются, – подумала Гермиона, хмуро смотря на Золотое трио, спустившееся с небес на землю – из спальни в гостиную комнату. – Явились не запылились, работники вредильного фронта. – Не имея никакого желания вступать в перепалку с Золотым Мальчиком, Уизли-номер-шесть и Белобрысым Чернышом[13]13
  По моему, это понятно: «Белобрысый» – в честь блондинистости, а «Черныш» – дань уважения(хи-хи!) говорящей фамилии.


[Закрыть], как мысленно называла Блека девушка, она, с громким хлопком закрыв книгу, поднялась с кресла. – Пожалуйста, пусть Долгопупс держит рот на замке, пожалуйста! – взмолилась Гермиона, засовывая книгу в сумку. – Как же я не хочу с ним сейчас разговаривать… А, поздно, – обречённо вздохнула она, когда Мальчик-Который-Выжил, сопровождаемый почётным эскортом из верных оруженосцев, нацепив презрительно-предвкушающую ухмылочку, двинулся в сторону Гермионы. Ещё раз глубоко вздохнув, настраиваясь на нужный лад, девушка, приняв наиприветливейшее выражение лица, подумала: – Ну, понеслось зелье по пробиркам…»

– Доброе утро, мальчики, – елейным голосом, который можно было добавлять в чай вместо сахара, поприветствовала Гермиона Золотое трио. – Прелестная погода на улице, не так ли?

– Э… Что? – не понял Долгопупс. Девушка словно не слышала его содержательной реплики:

– А я вот тут сижу уже полчаса. Всё сижу и сижу, сижу и сижу, думаю: «А где это Невилл с компанией?» Скучно мне без вас, ребятки! – плаксивым голосом выдала она, внутренне потешаясь над ошеломлёнными лицами парней. – Вот сижу я, сижу, скучаю, дай, думаю, чтобы развлечься, книжку почитаю. А она – вы не представляете! – ну та-а-акая нудная! – Для того, чтобы всем стало понятно, насколько нудная эта самая книжка, Гермиона схватилась за голову. – Это просто ужас какой-то, честное слово! Вот читаю я предложение – и ничего, ничегошеньки ничего не понимаю! Ясно только, что кто-то там в какой-то острал улетает, а что с этим делом делать – уж простите за тафталогию – не имею ни малейшего понятия. Ужас правда? – Ошеломлённые Невилл, Рон, Альтаир, а так же половина населения Гриффиндора, которые пристально слушали торопливую тираду девушки, смогли только согласно кивнуть. – И я про то. Ну кто, кто, спрашивается, пишет такую ерунду, а? Её же читать потом невозможно! И вот читала я читала, читала я читала, а тут смотрю – мальчики спускаются! – Гермиона щенячьими глазами посмотрела на Золотое трио. – Вы не представляете, как я была счастлива, когда вас увидела – прямо обрадовалась!.. Ой! – воскликнула девушка, смущённо прижимая ладонь к губам. – Что это я всё о себе да о себе? Вы-то как, ребятки? – спросила она и, отойдя на шаг назад, принялась со скрытым весельем наблюдать за полученным эффектом.

Эффект был, слабо говоря, потрясающим. Невилл, отклянчив губу и чуть ли не капая слюной на пол, глазами по кнату каждый пялился на Гермиону, не в силах от потрясения вымолвить ни слова. Рон, с так и застывшей на затылке рукой, собрав глаза в кучу, тупо смотрел перед собой. Девушка даже не поняла – это его обычное выражение лица, или её короткий монолог был ему причиной? Альтаир оказался самым морально устойчивым. Он просто непонимающе смотрел на Гермиону и беззвучно, словно рыба, открывал-закрывал рот. Девушка даже на мгновение почувствовала к нему нечто сродни симпатии… Остальные гриффиндорцы, проникшиеся всей красотой и прелестью ситуации, стояли тише воды – ниже травы.

Эта немая сцена длилась добрых две минуты…

Наконец, картина «Придурки и прекрасная незнакомка» была нарушена Долгопупсом. Он наконец-то захлопнул варежку, а его туповатый взгляд принял грубое подобие некой осмысленности. Впрочем, это самое «грубое подобие» было максимумом, на который был способен Невилл даже в спокойной ситуации, а то, что он смог собраться в такой сложный момент его многострадальной жизни, бесспорно, делало ему чести. Призвав себе на выручку весь доступный в данный момент интеллект, Золотой Мальчик выдал:

– А-а-а… Э-э-у-и-и-и… Аммм… Хммм…

– Да ты что! – поражённо воскликнула Гермиона, прослушав гениальный ответ на свой вопрос. – Ну, я уверена, ты с этим справишься, – тепло сказала она, потрепав зависшего парня по щеке. – Ой, уже скоро завтрак! – встрепенулась девушка. Развернувшись, она почти бегом понеслась в сторону выхода из гостиной. Остановившись перед портретом Гермиона развернулась и, помахав публике рукой, удалилась.