Текст книги "Новый мир - новые обстоятельства"

Автор книги: Константин Дудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

– Не думаю, – ответила Гермиона, внимательно осмотрев профессора. – Думаю, немытые волосы не сильно испортят твою внешность. – Гермиона прикусила язык.

«Что-то я сегодня слишком много лишнего говорю…»

– Э… Спасибо за комплимент, – ухмыльнулся Гарри, от чего девушка почувствовала себя ещё более смущённой.

– П… хм… Пожалуйста, – тихо сказала Гермиона. Вздохнув, она продолжила. – На этом все более-менее нормальные слухи и сплетни о тебе закончились.

– Маловато что-то, – обижено фыркнул профессор. – Больше точно ничего хорошего нет? – с надеждой спросил он, преданными глазами глядя на Гермиону. Та с почти настоящим сожалением покачала головой.

– Чего нет, того нет. Но! В отличии от хороших, плохих слухов и сплетен о тебе просто навалом! – Гарри обречённо вздохнул. Гермиона, видя это, хищно ухмыльнулась. Парень вздохнул ещё раз. – Начнём, пожалуй, с самой распространенной сплетне о тебе. – Гермиона оглянулась, словно кто-то мог её подслушать, и заговорщическим голосом продолжила: – Многие в школе уверены, что ты – гей…

– Хех, это не новость, – скривился Поттер. – Я даже знаю откуда здесь ноги растут.

– …и считают, что у тебя роман с профессором Снейпом, – закончила Гермиона и стала с интересом наблюдать реакцию Гарри на это интересное сообщение. Сначала профессор Поттер с непониманием смотрел на девушку, словно пытаясь понять, что именно та сказала. Потом, когда до него наконец дошел смысл слов Гермионы у него невероятно сильно округлились глаза, словно собирались вылезти из орбит; он, прикрыв рот ладонью, тихим шепотом что-то проговорил. – Что? – переспросила девушка, не расслышавшая слов Гарри.

– Я сказал: «Как они догадались?», Гермиона, – чуть громче, с таким же ошарашенным лицом повторил профессор. Теперь настала очередь Гермионы выпадать в осадок. Её челюсть отпала на столько, что, казалось, ещё немного и с лёгкостью вообще отвалится. На лице застыло выражение, которое одновременно можно было понять как офигевшее, охреневшее, офанаревшее… и в то же время недоверчивое.

– Ч-что?.. – прошептала сквозь минуту девушка, не веря своим ушам. Профессор Поттер и профессор Снейп – любовники?! Не может быть! Гермионе вдруг зачем-то захотелось сильно-пресильно удариться головой об стол. Девушка ещё минуту сидела в оцепенении. Нет, она сидела бы и дольше, но из шокового ступора её вывели какие-то странные звуки, которые Гермиона, находясь в предынфарктном состоянии, не смогла распознать. Сконцентрировав взгляд на профессоре девушка почувствовала, что её жестоко надули – Гарри буквально лежал на полу, упав на него из-за безудержного смеха. Он катался по полу, не в силах сдержать хохот. На глазах у него выступили слёзы. На секунду Гермионе захотелось достать палочку и долбануть его чем-нибудь помощнее, желательно Третьим непростительным, но, понаблюдав за лежащим на полу Поттером, девушку и саму начало пробивать на хохот. В итоге, через пять минут, когда её и Гарри наконец отпустило, она, сев на кресло, уставилась на всё ещё похохатывающего профессора. Тот, почувствовав пристальный взгляд гриффиндорки, вопросительно пожал плечами. – Так это правда или нет?

– Гермиона, помнишь наш первый разговор в этом кабинете? – Девушка утвердительно кивнула. У неё вообще память была дай Бог каждому. – И ты помнишь, что я сказал тебе на последок? Ну, после чего ты ещё поспешила ретироваться?

– Ты сказал, что у тебя нормальная ориентация, – вспомнила Гермиона. – И я не ретировалась! Просто… мне срочно нужно было в библиотеку.

– Да-да, конечно, я так и думал, – кивнул профессор. Сказано это было такой интонацией и с таким выражением лица, что шестикурсница сразу поняла: врёт. Но ничего говорить не стала.

– Ладно, проехали. Следующая неприятная сплетня: некоторые считают, что ты не кто иной, как шпион Волан-де-Морта. – При упоминании имени тёмного волшебника парень в притворном ужасе вскрикнул. Гермиона запустила в него так удачно попавшейся под руку диванной подушкой(и что она делает на около кресла?). Метко запустила, надо сказать, в аккурат между глаз профессору ЗОТИ. Тот недовольно воскликнул: «Эй!», но Гермиона, казалось, этого не заметила. – Это в основном говорят наши «обожаемые» золототриовцы и их прихлебалы.

– Нечто подобное я и ожидал, – усмехнулся Гарри, обнимая подушку. – Я же по их мнению «злобная сволочь, которая во сто раз хуже Снейпа и Малфоя вместе взятых».

– Прочитал в мыслях? – утвердительно спросила гриффиндорка, знавшая о любимом способе узнавания информации Гарри. На её удивление, тот покачал головой:

– Слышал в коридоре. Невилл не очень сдержан во фразах, да и говорит он довольно громко.

– Понятно. Но это ещё не всё. Есть ещё один слух… – Гермиона неуверенно замолчала. Говорить или нет? Как он отреагирует? – Э-э… Ну, в общем… Как бы тебе помягче-то сказать…

– Говори как есть, – подбодрил девушку Гарри. – Обещаю, я морально устойчивый, всё выдержу.

– Хорошо. – Гермиона собралась с силами, вдохнула в лёгкие побольше воздуха и выпалила: – Естьтекоторыедумаютчтомыстобойвстречаемсяидажеспим.

– А-а-а… Что? Не понял.

«Да я и сама бы не поняла», – проворчала про себя девушка. Набравшись сил и решимости она повторила, на этот раз более медленно и членораздельно:

– Есть те, которые думают, что мы с тобой встречаемся и даже спим. – Сказав это Гермиона приготовилась ко всему: смеху, крикам, заверениям, что это не так… Но ничего этого не было. Вместо этого профессор Поттер немного смущённо(?!!) спросил:

– И кто… хм… распространяет эти слухи?

– Всё то же Золотое трио, а вернее Лаванда и Парвати, главные сплетницы всея Хогвартс, – ответила девушка. Потом неуверенно посмотрела на Гарри, который задумчиво крутил в руках всё ту же подушку. – А ты разве не расстроен?

– А почему это я должен быть расстроенным?

– Ну как же… Это ведь о тебе говорят, что ты встречаешься с зубрилой-ботаничкой Герминогой Грейнджер.

– Мерлин, дай мне сил! – воскликнул Гарри, возводя руки с зажатой в них подушкой к небу. – Гермиона, радость моя, сколько раз я тебе уже говорил, что не считаю тебя ни зубрилой, ни заучкой, ни страшилой, ни ботаничкой, а? – Голос профессора звучал жалобно. – Гермиона, я считаю тебя умной, образованной, интересной, весёлой, общительной и очень красивой девушкой. Я тебе уже тысячу раз это говорил. – «Ну, допустим, не тысячу, а шесть», – тихо пробормотала Гермиона. Профессор девушку, к её облегчению, не услышал. – У тебя просто заниженная самооценка. – Гарри подошёл к Гермионе и, взяв её за руку, подвёл к зеркалу. – Гермиона, скажи, пожалуйста, что ты видишь?

Девушка посмотрелась в зеркало. Что она видела? Она видела перед собой Гермиону Грейнджер, дурнушку, самую некрасивую девушку в Хогвартсе, от которой воротят нос все парни. Волосы как всегда растрёпаны, глаза самого обычного коричневого цвета, одежда чуть мешковата, из-за худобы Гермиона выглядела угловатой, зубы… А вот зубы были в полном порядке. Девушка дотронулась рукою к губам и попробовала улыбнуться. Непривычно было видеть, что зубы не выпирают, как всегда. Улыбка выглядела… красиво? Да, Гермионе определённо понравилась её новая улыбка. Но это не сильно улучшало общее впечатление от внешнего вида. Гермиона немного подняла взгляд и увидела отражение Гарри, который всё это время смотрел в сторону. Незаметно для самой себя девушка засмотрелась на Поттера. Вот он бы по-настоящему красив. Длинные(хотя и с короткими растрёпанными он выглядел неплохо) иссиня-чёрные волосы, удивительного ярко-изумрудного цвета глаза, статная фигура, от которой даже на расстоянии исходила сила, приятных бархатистый голос, весёлый непринуждённый характер, – всё в этом человеке было привлекательно. Неудивительно что многие студентки, даже те, кто разносит о нём разнообразные мерзкие слухи, хотели бы с ним встречаться. И ещё менее удивительно, что все они завидовали Гермионе, которая находилась с Гарри больше времени, чем все остальные. Иногда девушка ловила себя на мысли, что ей доставляет огромное удовольствие видеть на себе завистливые взгляды первых красавиц Хогвартса, наблюдать, как они истекают ядом(суммарного количества хватило бы для того, что бы с лёгкостью отравить половину населения Лондона, ещё и осталось бы), смотря на то, как Гермиона каждый раз после ужина отправляется в кабинет Поттера. Она прекрасно знала, что её постоянно обсуждают, перемываю косточки, называют последними словами… Но ей это даже нравилось. Приято было чувствовать, что тебе завидуют…

Вдруг Гермиона поняла, что уже минуту пялится на профиль Гарри, отражающийся в зеркале. Закрыв глаза, девушка отошла от зеркала.

– Ну, и что ты увидела? – спросил профессор, сцепив кисти в замок за головой.

– Себя, – пожала плечами девушка, усаживаясь на диван. – Просто себя. Просто Гермиону…

– «Просто Гермиону»? – Поттер посмотрел на девушку как на больную. Душевно больную. – Гермиона, как бы абсурдно и глупо это ни звучало, ты должна видеть не «просто Гермиону», а Гермиону Грейнджер, единственную и неповторимую, Гермиону Грейнджер, великую и… – «Ужасную», – предположила про себя девушка. – …прекрасную. – «Ну надо же…» Гермиона тяжело вздохнула. – И не надо тут у нас вздыхать, мы не на дыхательных упражнениях.

– И что ты предлагаешь? – фыркнула девушка, скрестив руки на груди. – Не дышать?!

– Дышать, но не так же тяжело! – глупо захихикал Гарри. Сейчас очередь возводить руки к небу пришла Гермионе. – Но я не об этом. У меня есть предложение – глупое, конечно – как помочь тебе поднять свою самооценку.

– И как же? – недоверчиво поинтересовалась гриффиндорка, смотря на воодушевлённого профессора. – И я не считаю твои идеи глупыми, – добавила она через мгновение.

– Да всё просто: тебе просто нужно прокричать изо всех сил: «Я – Гермиона Грейнджер, самая лучшая девушка в мире!»

– Забудь мои последние слова. Твоя идея очень тупая.

– Так и я о чём! – усмехнулся Гарри. – Помогаю как могу, у меня ведь нет диплома психолога. – Поттер достал палочку. – Так уж и быть! ќСиленцио! – скомандовал он, обводя комнату палочкой. – Ну вот, – удовлетворённо сказал он, – теперь тебя никто не услышит.

– Я не собираюсь ничего говорить, – упрямо заявила девушка.

– Гермиона, не надо быть столь категоричной.

– Я не собираюсь ничего говорить, – всё так же непоколебимо повторила та.

– Ну Гермио-она-а-а! – прогундосил парень. – Ну что тебе сто-ои-и-ит! Ну Герми…

– Никогда не называй меня «Герми»! – прорычала девушка, вскакивая со своего места. Её взгляд в этот момент словно метал молнии, а по убийственной силе вряд ли уступал взгляду василиска. Гарри отступил на шаг и судорожно сглотнул. – Никогда, – прошипела девушка и, вполне довольная произведённым эффектом, миролюбиво улыбнулась. – Ладно, так уж и быть, я согласная. Но обещай, что если я выполню твоё предложение, то ты никогда, повторяю, никогда, даже под страхом смерти, не назовешь меня «Герми». Идёт?

– А куда мне деваться? – пробурчал Гарри, садясь рядом с девушкой на диван. – Ну, начинай!

Гермиона неуверенно посмотрела на парня, обвела взглядом комнату и, поглубже вздохнув, сказала:

– Я – Гермиона Грейнджер, самая лучшая девушка в мире.

– Не верю, – покачал головой профессор. – Вот не верю и всё! Громче, уверенней, с чувством собственного достоинства.

– Я – Гермиона Грейнджер, самая лучшая девушка в мире! – прокричала девушка. «Как хорошо, что этого ни кто не видит», – подумала она, представляя комментарии Долгопупса по поводу бешеного ора «Мисс Заучки».

– Уже лучше, – похвалил Гермиону Гарри. – Но не идеально. Попробуй ещё раз. Только на этот раз представь, что тебе просто жизненно необходимо прокричать эти слова как можно громче.

– Я – ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР, САМАЯ ЛУЧШАЯ ДЕВУШКА В МИРЕ!!! – Гермионе показалось, что от её крика в Хогвартсе затряслись стены Хогвартса. Посмотрев на Гарри девушка улыбнулась – профессор стучал себе по правому уху. Видимо, у парня не выдержали перепонки…

– А вот сейчас просто идеально! – громко сказал Гарри, показывая большой палец.

– Можешь так не кричать, я всё прекрасно слышу, – хихикнула девушка, смотря на подоглохшего Поттера.

– А, да, точно, – немного смутившись, согласился парень. – Ну что, мой психотренинг тебе помог? – ехидно спросил он. Гермиона прислушалась к ощущениям.

«Нет, определённо ничего не изменилось, – заключила она. – Но не говорить же об это Гарри! Этот балбес(Мерлин, пусть он сейчас не читает мои мысли!) ещё что-нибудь придумает!»

– Да, всё стало гораздо лучше, – соврала девушка. – Твой совет очень помог, спасибо. – Профессор подозрительно посмотрел Гермионе прямо в глаза, но та стоически выдержала взгляд.

– Ну ладно, будем считать, что я поверил, – хмыкнул парень. Гермиона радостно улыбнулась: не поверил, но грузить и капать на мозг не будет. И на этом спасибо. Вдруг взгляд девушки упал на часы. Половина десятого! Вот тебе и покричали…

– Мне пора! – воскликнула девушка, метеором вскакивая с дивана. – Увидимся! – прокричала она уже из-за двери, не особо надеясь на то, что Гарри её услышит. Но парень её прекрасно услышал. Гермиона уже этого не видела, но после того, как она покинула комнату, профессор тепло улыбнулся и, потянувшись на диване, пробормотал:

– И как такую можно не любить?..

Глава 12

Утро было хмурым. Тёплая солнечная погода, державшаяся вот уже целых полторы недели, сегодня как на зло сменилась дождливой, ветреной, холодной, – словом, противной. Зачарованный потолок Большого зала отображало тяжёлые, серые, словно налитые свином, тучи. Гермиона седела за столом и бесцельно ковыряла ложкой в тарелке с овсянкой. Настроение было просто отвратительным, под стать погоде. Это было довольно странным, ведь в последнее время у девушки почти постоянно была улыбка на лице. Так что же изменилось?

Ответ на этот вопрос был прост. Сегодня был четверг, да не обычный четверг, а четверг девятнадцатого сентября. Сегодня у Гермионы был праздник – ей исполнялось семнадцать лет, и теперь она считалась совершеннолетней. Вроде бы, девушка должна радоваться, смеяться, праздновать, веселиться… Но Гермиона не чувствовала себя счастливой. Нет, она вовсе не комплектовала по поводу возраста, ей было всё равно – семнадцать ей или двадцать семь. Причина её смурного настроения была проще, но, тем не менее, на много обиднее и страшнее.

Гермиона отодвинула от себя тарелку и, налив стакан тыквенного сока, сделала большой глоток.

«Жаль, что это не спиртное», – грустно улыбнулась девушка и сделала ещё глоток, словно желая утопить своё горе в безалкогольном напитке. Или самой утопиться…

Гермиона была на грани истерики. Каждый год, девятнадцатого числа она была готова на всё, лишь бы не быть собой. Почему? Да потому, что за все шесть дней рождения, что девушка встретила в Хогвартсе, она получила всего-навсего шесть подарков. И то все от родителей. Да и не сам факт дарения подарков был важен Гермионе, а внимание… Внимание со стороны окружающих, которого не было. Ни кто ни разу не поздравил девушку с Днём рождения. Более того, Гермиона была полностью уверена в том, что кроме её самой и её родителях об этой дате ни кто не знает. Даже декан Гриффиндора, профессор МакГонагалл, имевшая привычку поздравлять своих подопечных с этой датой, ни разу не сказала ни слова по этому поводу Гермионе. Вот так…

По этому не удивительно, что больше всего в данный момент девушка мечтала не идти на нуднейший урок Истории магии, который стоял сегодня первым, а вернуться обратно в спальню, свернуться в клубочек под одеялом и дать волю слезам. А ещё лучше съесть мороженого. Целую ГОРУ мороженого, не заботясь ни о фигуре, ни о возможности заполучить ангину, просто сконцентрировавшись на своей обиде на весь мир. Но, к сожалению, это было невозможно. По привычке окинув взглядом преподавательский стол, за котором в данный момент восседали Дамблдор, МакГонагалл, Уайт, Снейп и Поттер, Гермиона с удивлением отметила, что молодой профессор выглядел как-то странно. Он почему-то непривычно дёрганным и взволнованным, словно ожидал чего-то.

«Может, он знает о моём Дне рождения? – с надеждой подумала девушка, представляя, что Гарри дарит ей какой-нибудь интересный подарок, например, книгу „Полный Справочник Тансфигурационных Заклинаний“ или „Большая Энциклопедия Зельеварения“. Ну, или на худой конец, „Руны Древней Атлантиды“. А ещё… Но Гермиона резко оборвала себя. – С какой это стати он будет мне что-то дарить? Кто я ему? Просто ученица, такая же, как и все. – Ну, Гермиона, конечно, слукавила. Она сама прекрасно понимала, что Гарри по каким-то неизвестным ей причинам выделяет её среди остальных. – Но всё равно, это не повод! Я ему никто. – Вдруг гриффиндорка вспомнила слова профессора о том, что они друзья. – Ну и что с того?»

От понимания(а точнее, от внушения себе) того, что Гарри ни как не мог ничего подарить ей, настроение Гермионы упало ещё ниже, хотя казалось, что ниже уже просто невозможно.

Урок Истории прошёл как в тумане. Меньше всего Гермионе в данный момент хотелось записывать очередную монотонную лекцию Бинса о Большом восстании гоблинов 1283 года в Уэльсе. Гриффиндорцы когтевранцы, которые ещё не успели уснуть под снотворным действием профессора-призрака, смогли наблюдать невероятную доселе картину: Гермиону Грейнджер, которая, находясь на уроке, вместо того, что бы записывать за учителем, СПИТ!!! Этот неординарный инцидент глубоко врезался в нежные неподготовленные головы бедных студентов.

На уроке чар, идущим следом за Историей магии, Гермионе удалось немного приободриться и развеяться. Тренируясь в использовании невербального Акцио, девушка смогла отвлечься от мрачных мыслей. Невербальные чары были невероятно тяжёлыми даже для самой лучшей ученицы Хогвартса за последние десять лет, так что неудивительно, что ни у кого не получилось приманить к себе перо, на котором студенты тренировались. Даже сама Гермиона к концу урока, обливаясь потом, смогла сдвинуть это морганово перо всего на несколько дюймов, но профессор Флитвик, не скрывая радости, сообщил, что это огромный успех, и в растроганных чувствах наградил гриффиндорку пятнадцатью баллами, что всё-таки сумело немного поднять девушке настроение.

На обед Гермиона спускалась уже в более приподнятом, вплотную подобравшемся к отметке «Нейтрально», настроении. Но, посмотрев на довольные лица однокурсников, которые активно обсуждали скорое начало набора в гриффиндорскую команду по квиддичу, девушка вновь почувствовала раздражение. Ну не любила она эту глупую игру, не любила! Сходив на квиддич только один раз на первом курсе и понаблюдав, как четырнадцать идиотов как угорелые носятся по стадиону, а ещё триста придурков кричат: «Грифы, вперёд!» или «Давай, Фред, врежь ему битой промеж ушей!», Гермиона окончательно разочаровалась в магических видах спорта. И то, что на уроках полётов девушка два раза под хохот всех первокурсников свалилось с метлы отнюдь не прибавило ей лояльности в отношении квиддича…

Да и обед сегодня не радовал. Гермиона с отвращением посмотрела на спагетти с томатным соусом и сливовый пирог и поняла, что с обеда она сегодня уйдёт голодной. Что бы совсем не умереть от истощения гриффиндорка перехватила пару сэндвичей и, запив их полуостывшим(эльфы вообще от рук отбились!) чаем двинулась в сторону кабинета ЗОТИ. Гермиона шла не обычной дорогой через движущиеся лестницы, которой пользовались все остальные ученики, а путём через несколько тайных коридоров, портретов и двигающихся стен. Этот путь, который занимал в двое меньше времени, чем обычный, показал девушке профессор Поттер, когда они однажды вечером прогуливались по замку после их занятий в Выручай-комнате. Тогда Гермиона в очередной раз отметила, что Гарри удивительно хорошо ориентируется в замке. На вопрос, откуда он знает этот ход, да и многие другие, парень предпочёл отшутиться и перевести разговор на другую тему.

Вообще, Гермиона неоднократно замечала странную осведомлённость Поттера в событиях, произошедших за последние годы в Хогвартсе. В тот день, когда Гарри попросил Гермиону стать её помощницей, он говорил, что плохо ориентируется в школьной жизни, недостаточно знает распорядок дня, учеников… Ха! Не знает учеников! Да спустя несколько дней знакомства девушка была на сто процентов уверена, что Гарри знает поимённо всех старшекурсников, почти всех гриффиндорцев и ещё целую толпу народа из остальных факультетов! Даже сама Гермиона, проучившаяся в Хогвартсе более пяти лет, не знала, что в замке есть музей, а Гарри ЗНАЛ! Откуда, спрашивается? Вопрос без ответа. Впрочем, когда дело касалось прошлого Поттера, многие вопросы оставались безответными. А смотря на поведение парня, в котором то и дело проскакивали странности, девушка всё чаще и чаще возвращалась к своей теории относительно того, что Гарри держали в лечебнице. Нет, профессор не был буйным, замкнутым, нелюдимым, даже наоборот, он был очень общительным и открытым, но всё-таки временами Гарри вёл себя довольно странно. И то пришествие на первом занятии окклюменции тоже выбивалось за рамки обыденности. Проштудировав горы самой разнообразной литературы Гермиона не нашла ни одного упоминания подобной реакции человека на заклинание Легилиментис, как прямое так и отражённое…

Закрыв за собой последний портрет, на котором была изображена какая-то страшно надменного вида пожилая дама с белой карликовой собачкой в руках, девушка оказалась почти на против кабинета Защиты. Двери класса как всегда были закрыты, а в коридоре не наблюдалось ни одной живой души. Гермиона улыбнулась – она как всегда пришла первой. Кстати, то, что девушка являлась помощницей и правой рукой профессора Поттера давало её право беспрепятственно в любое время дня и ночи находиться в кабинете ЗОТИ, этим правом и допуском сквозь защиту класса наделил Гермиону сам Гарри, по причине, как он сказал, «обоюдного доверия и взаимопонимания». Вот и сейчас Гермиона могла совершенно спокойно, не опасаясь нагоняя со стороны профессора или ещё кого-нибудь зайти в кабинет, но не собиралась этого делать – ведь это могло стать причиной новой волны чуть притихших сейчас слухов об интимной связи «Мисс Заучки» и «Зеленоглазого Красавца», как окрестили несчастные воздыхательницы профессора Поттера. Сплетен, пересудов и насмешек по отношению к себе Гермиона не боялась, девушка привыкла к ним, а вот подставлять Гарри ей совсем не хотелось. По этому девушка просто по привычке прислонилась к двери и, достав учебник, ушла в острал… Ну, то есть окунулась в чтение.

– Привет, Грейнджер.

Гермиона непроизвольно вздрогнула и уронила учебник, который как на зло спикировал прямо на ногу бедной гриффиндорке.

– Дьявол, – прошипела девушка, поднимая злополучную книгу. Выпрямившись, Гермиона злобно посмотрела на причину сего инцидента. – Добрый день, Малфой, – голосом, обратить в бегство толпу дементоров, поприветствовала слизеринца она. Но светловолосый не выглядел напуганным. Более того, он продолжал улыбаться своей самой приветливой улыбкой. Слизеринцы, стоявшие позади парня, вторили ему.

– Что это ты сегодня не в духе, а? – забеспокоился за девушку Слизеринский Принц.

– Да так, ходят тут всякие, пугают, а я вон, ноги себе отбиваю, – пожав плечами, сказала Гермиона, пытаясь что бы голос её звучал как можно спокойнее. – А так всё совершенно нормально. Всё совершенно замечательно.

– Ой, ой, Грейнджер, не надо мне врать, – фыркнул Малфой, попутно бросив полный призрения взгляд в адрес подошедших гриффиндорцев. – Меня не так-то просто обмануть…

– МАЛФОЙ! – вскрикнула Гермиона, не обращая внимания на обращенные на неё удивлённые взгляды. – Я лезу тебе в душу?! Нет?! Вот и ты ответь мне, пожалуйста, тем же!

– Ладно, ладно, не кипятись, – поднял вверх руки слизеринец, делая небольшой шаг назад. Вся его свита поступили так же. – Просто интересно, что с тобой.

– Это не должно тебя волновать, – жёстко сказала Гермиона. Положив книгу в сумку, она вновь повернулась к Малфою. – Ладно, давай сделаем вид, что этого разговора не было, идёт?

– Вот за что ты мне нравишься, – Гермиона удивлённо вздёрнула брови, – так это за твою отличную соображалку. Ты как никто другой умеешь сглаживать углы. У тебя просто талант!

– Неужели для того, чтобы получить похвалу от самого великого Драко Малфоя, нужно просто на него разок наорать? – усмехнулась девушка, склонив голову на бок. – Эх, если бы я это знала раньше, то непременно кричала на тебя по пять раз на дню.

– Но-но, это действует только один раз, и то в крайних случаях, – притворно возмутился слизеринец.

– Ладно, не суть, – влезла в разговор Паркинсон, которая всё это время с интересом наблюдала за диалогом своего парня и Гермионы. – Ты вот лучше мне скажи, Грейнджер, что в тебе изменилось? – Гриффиндорка с удивлением взглянула на слизенинку. – Да нет, ничего особенного, просто когда я смотрю на тебя, у меня возникает какое-то чувство несоответствия… Изменила причёску? – попыталась угадать Панси.

– Нет, – мотнула головой Гермиона.

– Точно, ведь ты никогда не делала себе причёсок, – тихо, но так, что бы было слышно остальным, пробормотала Паркинсон. Гермиона, услышав замечание, фыркнула. «Тоже мне, модель нашлась», – зло подумала она. Слизеринка тем временем продолжила гадать. – Подвела глаза?.. Опять нет, у тебя и косметики никогда не было. – «О, боги, дайте мне сил!» – взмолилась про себя Гермиона. – Губы ты не могла накрасить по той же причине… А может… – Паркинсон не успела договорить, потому что её оборвал Малфой:

– Панси, не будь смешной! – требовательно сказал он, смотря на девушку. Та, стушевавшись, потупила взор, но широкая улыбка с её лица так и не сползла. – Кстати, Грейнджер, поздравляю, – это слизеринец говорил уже Гермионе, – ты наконец-то додумалась исправить эти ужасные клыки, которые у тебя были вместо зубов. Тебе так на много лучше.

– Малфой, ты сегодня меня просто поражаешь! Столько тёплых слов в мою сторону за один раз, даже не вериться! Может, у тебя сезонное помутнение рассудка? – ехидно спросила гриффиндорка.

– Это у него не сезонное, а месячное, – оскалился Нотт. – Ну, знаешь, у него раз в месяц бывают эти, как их…

– Заткни пасть, Нотт! – рыкнул Малфой. – Тебя вообще ни кто не спрашивал!

– Мальчики, не ссорьтесь! – весело воскликнул кто-то за спинами слизеринцев. – Давайте жить дружно! – Увидев, кому принадлежит голос, Гермиона только из-за своей выдержки не схватилась за голову и, с криками «За что?!!», не стала бегать по территории школы, пугая впечатлительных первокурсников. Этот высоковозрастный ребёнок Поттер, которого по какой-то невообразимой тупости взяли на пост учителя ЗОТИ, стоял за Креббом и Гойлом и, растянув рот в самой глупой из своих улыбок, пялился на всю честную компанию.

– Здравствуйте, профессор, – поприветствовали преподавателя все собравшиеся под дверями класса шестикурсники. Кроме, естественно, Золотого трио.

– И вам того же! – радостно воскликнул Поттер. – Посторонись! – потребовал он МакМиланна и Финч-Флетчли, стоявших около самой двери. Когда пуффендуйцы отошли, профессор одним движением палочки открыл вход в кабинет. – Милости прошу! Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях, хе-хе!

Гермиона закатила глаза.

«Никогда не привыкну к его манере вести урок!»

– По… хм… Профессор Поттер, – обратился к Поттеру Золотой Мальчик. При произношении слова «профессор» он демонстративно скривился.

– Да-да, мистер Долгопупс, чем могу быть полезен я, обычный смертный, Вам, Мальчику-Который-Выжил? – подобострастно, на распев откликнулся Поттер. Малфой, стоявший рядом с Гермионой, прошептал:

– Неплохо он Долгопупса, уважаю. Вроде бы, никакой грубости, даже наоборот, а всё равно понятно, что он хотел выразить этими словами.

– И что он хотел выразить? – с любопытством поинтересовалась Паркинсон. Слизеринский Принц криво ухмыльнулся:

– Ну, дословно это можно перевести так: «Чё те нужно, тля?» Да, примерно так, – добавил Малфой, закрывая рот хохочущей девушке. Диалог Поттера и Долгопупса тем временем продолжался:

– Я хочу спросить, зачем нам идти в класс, если ещё не было звонка? – нагло скрестив руки на груди осведомился Золотой Мальчик. Профессор пожал плечами:

– А я вас туда палками и не загоняю, не хотите заходить – стойте здесь на морозе.

– Каком морозе? – не понял Долгопупс.

– Морозном морозе, – спокойно «пояснил» учитель. После «пояснения» Невилл выглядел ещё более запутанным.

– Но ведь здесь нет никакого мороза! – наконец, воскликнул он. Профессор недоверчиво изогнул бровь. Гермиона вдруг поняла, что он и Малфой делают это совершенно одинаково.

– Вы в этом совершенно уверены, мистер Долгопупс? – Взмах палочкой – и температура воздуха в коридоре падает до нуля. Гермиона поражённо выдохнула облачко пара. остальные студенты выглядели не менее удивлёнными. – Ну что, есть мороз? – совершенно серьёзным тоном поинтересовался Поттер. ответом ему был только стук зубов продрогших шестикурсников. – Ладно, заходите в кабинет, там теплее, тем более…

ДИНЬ-ДИЛИНЬ-ДИЛИЛИНЬ!!!

– …что звонок уже был.

Все студенты гурьбой ломанулись в класс. Заходя в него ученики на секунду удивлённо замирали: здесь температура была совершенно нормальной. Гермиона посмотрела на профессора взглядом, в котором смешалось удивление и истинное восхищение.

«Может ведь, когда хочет, – восторженно думала девушка, садясь на своё привычное место между студентами Когтеврана и Слизерина. – Ведёт себя как придурок, но колдует просто замечательно! Я даже не знаю этого заклинания! А он ещё и невербально… А у меня и простенькое Акцио не получается… Точно! Попрошу его подучить меня колдовать без произношения заклинаний в слух!»

Задумавшись над перспективами невербального колдовства, Гермиона совсем забыла про своё отвратное настроение. Да и вспоминать о нём не спешила.

Подождав, пока все ученики разместят свои седалищные органы по местам, Поттер, выйдя на середину кабинета, сказал:

– Так, кто мне скажет, что на сегодня было задано? – В воздух взметнулось множество рук. Этому было простое объяснение: все знали, что профессор Поттер спрашивает не строго, а баллов за правильные ответы начисляет много. Сегодня быть спрошенной на уроке выпала честь Ханне Аббот. – Да, мисс Аббот, прошу Вас, – сказал профессор и, подойдя к девушке, начал её опрашивать. – Ну что ж, мисс Аббот, – заключил Поттер через пять минут, – чувствую, что материал Вы знаете и, что более важно, понимаете. Похвально, – кивнул он. Девушка уставилась на свои пальцы, стараясь не выказать смущения. – Двадцать баллов Пуффендую за отличный ответ. Прошу садиться. А сейчас перейдём к новой теме. Сегодня мы изучим…