Текст книги "Новый мир - новые обстоятельства"

Автор книги: Константин Дудков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 34 страниц)

– Да, – тихо сказала девушка. Тихо и печально. Ой, что-то не нравится мне её голос… Быстро вернувшись в кабинет я увидел, что Гермиона сидит, опустив лицо в ладони. Плечи её мелко подрагивали. Сомнений не было – девушка плакала. Вот дьявол! Никогда не умел утешать девушек. Сам не знаю почему, но при виде слёз я просто теряюсь. Но я не мог стоять и безучастно смотреть, как Гермиона рыдает. Я подошёл к её креслу и, присев перед девушкой на корточки, спросил:

– Ну, что ты плачешь?

Девушка не ответила, она продолжала всхлипывать. О-о-о, как всё сложно! Ладно, переходим к более действенным методам. Наклонившись, я обнял Гермиону и прижал к себе. Та, подняв лицо, обняла меня за спину и уткнулась лицом в ключицу. После этого она разрыдалась ещё сильнее. Я тяжело вздохнул. Пытаясь её хоть как-то успокоить, я начал гладить её по голове.

– Успокойся, не надо плакать. – Не знаю, что надо говорить в подобных случаях, просто я начал шептать ей на ух всякую ерунду, вроде «не плачь» и «всё хорошо». Не знаю, благодаря или вопреки моим стараниям, но Гермиона спустя пять минут успокоилась. Я немного отодвинулся от неё и посмотрел на неё. Она в свою очередь посмотрела на меня. Глаза её от рыданий были немного покрасневшие, в них ещё стояли слёзы, на щеках были мокрые дорожки. Я с трудом подавил в себе желание поцеловать девушку. Даже такая, раскрасневшаяся и припухшими от слёз глазами она была прекрасна. По крайней мере для меня. Да, я знаю, что Герми – не сексбомба, но, как говорят, любящий человек всегда считает свою вторую половинку – самым прекрасным существом на планете. А я и есть любящий человек. Да, пусть я влюбился не в эту Гермиону, а в ту, что умерла в моём мире… Но… Не знаю как сказать… Моя любовь перенеслась на эту Гермиону. Да, наверно так.

– Прости, – тихо сказала девушка. От этого пустого безжизненного голоса мне стало страшно, реально страшно.

– За что ты извиняешься? – так же тихо спросил я. Я всё ещё обнимал девушку, и она тоже обнимала меня. Наверно, она сама это не осознавала, но я не стал её отталкивать. Да и не хотел – мне было безумно приятно ощущать девушку в своих объятьях, чувствовать её горячее дыхание на своей шее, вдыхать запах её духов… Всё это буквально сводило меня с ума, и если бы не ситуация, то…

– За то, что накричала на тебя, – прошептала Гермиона. И из-за этого она так убивалась?! Не поверю! Должна быть более глубокая причина её слёз. И, зная её положение в школе, я абсолютно точно понимал в чём дело. Ненавижу Долгопупса, МакГонагалл, Уизли и весь Гриффиндор!

– Это я сам виноват, – покачал я головой. – Мне не нужно было тебя поддевать. Если бы не мои слова, ты бы не сорвалась. – Мне и впрямь стало жутко стыдно. Вот я придурок!

– Я понимаю, что я не имею права на тебя кричать…

– Это ещё почему?

– Ну… ты же учитель, а я ученица, – пояснила Гермиона. Я мягко улыбнулся.

– На данный момент мы не учитель и ученица, профессор Поттер и мисс Грейнджер, сейчас мы просто два человека, Гарри и Гермиона. Я совсем не злюсь на тебя из-за того, что ты немного покричала. Все друзья иногда немного ругаются. Мы ведь друзья? – вопросительно посмотрел я на девушку. Та в свою очередь недоверчиво взглянула на меня.

– Ты что, правда хочешь со мною дружить?

– Да, – кивнул я. – А что тут такого?

– Ну я же Гермиона Грейнджер! – неопределённо воскликнула девушка.

– Я знаю. И что с того, что ты Гермиона Грейнджер?

– Я ведь «Мисс Заучка», самая непопулярная, самая некрасивая, самая… – начала перечислять Гермиона, но я её остановил.

– Так, Гермиона, давай-ка проясним. – Я сурово, как только мог, посмотрел на девушку. – Во-первых, мне наплевать на то, что думают о тебе другие. Мне всё равно, «Мисс Заучка» ты или не «Мисс Заучка». Во-вторых, на мой взгляд, то, что ты любишь учиться – это только плюс. Ты умнее и талантливее всех этих «популярных» и «крутых» осталопов, которые смеются над тобой, а вскоре, если мы с тобой будем усердно заниматься, станешь ещё и сильнейшей в дуэлях. Но это не столь важно. И в третьих, на мой взгляд, ты очень даже красивая.

– Ой, брось, – фыркнула Гермиона. – Ты это говоришь только для того, что бы я перестала сотрясать воздух своими рыданиями.

– Гермиона, посмотри мне в глаза. – Девушка послушно подняла голову. – Ты самая красивая девушка, которую я встречал, – твёрдо сказал я, немигающим взглядом смотря прямо в карие глаза девушки. – Ты мне веришь?

– А почему я должна…

– Ну разве человек с такими глазками, как у меня, может врать? – невинно похлопал я ресницами. Девушка немного улыбнулась. Ура! – Ну, ты мне веришь?

– Верю, – кивнула девушка, а в мыслях(не смог удержаться!) я прочёл: «Просто ты красоток не видел». Не знаю, было это адресовано мне с расчетом на то, что я услышу, или это она просто подумала, но я ответил:

– Поверь мне, я видел так называемых «красоток». На мой взгляд, это просто пустышки: снаружи красиво, а внутри или пустота, или такая мерзость, что аж оторопь берёт[9]9
  «Типовой набор написания хорошего фанфика», пункт 2.1: «…Чётко обозначьте факт несоответствия их(героев, в данном случае Гермионы) непрезентабельной внешности и богатого внутреннего мира! Подробно распишите, как ваши герои становятся друг для друга светом в окошке. Помните, из любой Квазимоды(хотя, Гермиона и не Квазимодо) можно сделать трагического героя. Нужно сыграть на том, что все вокруг них черствы и не видят дальше внешности. Никто не пожелает причислять себя к жестокому и недалёкому большинству! Читатель непременно захочет чувствовать себя особенным, чутким и проницательным…» Хорошая мысля, однако… Активно пользуюсь…


[Закрыть].

– Опять мысли прочитал? – недовольно спросила Гермиона, но взгляд её был не злым, а, наоборот, слегка весёлым.

– Простите, больше не повторится, – отчеканил я. – И меньше тоже, – спустя секунду прошептал ей прямо на ухо. Она рассмеялась. Я улыбнулся. Боже, как мне приятно было слышать её искрений радостный смех! У меня даже сердце стучало сильнее при звуках её мелодичного, словно музыка, смеха. Спустя минуту, отсмеявшись, девушка наконец поняла, что мы уже десять минут сидим в обнимку. Покраснев как помидор(я про себя умилился, словно девочка при виде котёнка(с каких пор я такой чувствительный и эмоциональный?!)), она отпрянула от меня. Я, улыбнувшись, встал. Гермиона смущённо смотрела на свои туфли. Не желая её смущать, я вновь ушёл на кухню, чтобы спустя пять минут вернуться с подносом, на котором стояли кружки с чаем для Герми, кофе для меня и печенюшками для нас обоих. Я поставил поднос на столик перед креслом и, взяв кофе и одно печенье, сел на диван. – Угощайся, – сказал я, отпивая глоток. Гермиона, которая к этому времени немного отошла от смущения, взяла чашку с чаем и, откинувшись на спинку кресла, выпила немного. На несколько минут повисла тишина, нарушаемая лишь звуками хрумканья печеньем. Тишину нарушила Гермиона.

– Я плакала не только из-за того, что мне было жаль, что я на тебя накричала, – негромко сказала она. Я удивлённо на неё посмотрел. Не ожидал, что она захочет поднять эту тему. Я поставил уже почти пустую чашку на стол, показывая, что внимательно слушаю. – Понимаешь… Я… Не знаю, как это выразить… В общем, мне тяжело. Очень тяжело. Я устала. Я устала от насмешек, от издевательств. Я устала, что меня считают пустым местом. Я устала, что на меня смотрят с призрением и, что ещё хуже, с жалостью. Я устала, что все видят во мне только «Мисс Заучку», а не меня саму. Нет, я понимаю, что я сама виновата в том, что ко мне так относятся, но… Всё равно неприятно, понимаешь? – Под конец речи Гермиона говорила почти шёпотом, так что её последние слова я елё расслышал. В тебе видят «Мисс Заучку», а не Гермиону Грейнджер? Девочка моя, как я тебя понимаю!

* * *

Гермиона сама не понимала, что сподвигло её на откровение. Но что-то подсказывало ей, что Гарри – это тот человек, которому можно открыться, всё рассказать, что он всё поймет, не станет никому ничего рассказывать, смеяться или издеваться. Гермиона сама не понимала почему, но профессор Поттер вызывал у неё чувство глубокой симпатии, уважения и доверия.

«Я же знаю его всего ничего, меньше трёх дней, – удивлялась сама себе девушка, – а уже считаю его другом, товарищем да и просто человеком, заслуживающим доверия. Другом… – Гермиона задумалась. – Другом. А меня никогда не было друзей. Нет, я общалась с Дином на первом курсе, сейчас пересекаюсь с Малфоем и иногда общаюсь с Луной, но это нельзя назвать дружбой. Это скорее приятельство, только и всего. А вот Гарри… – Девушка не совсем понимала себя. С одной стороны Гермиона хотела дружить Гарри, но с другой боялась, что он отвернётся, разочаруется в ней, начнёт относиться так же, как и остальные. Девушке было тяжело. Будучи знакомым с Поттером меньше трёх дней, она уже боялась потерять его. – Почему всё так сложно?..» Из раздумий Гермиону вывел голос Гарри:

– Я тебя понимаю, – устало проговорил он.

– Что, прости? – не поняла девушка. Задумавшись, она не разобрала слов Гарри. – Повтори, пожалуйста. – Ей было немного неловко от того, что она упустила нить разговора.

– Я по поводу того, что тебя считают тем, кем принято считать, – терпеливо разъяснил Гарри. – Привыкли называть «заучкой» – всё, ты уже всю жизнь «заучка». Привыкли называть «придурком» – ты хоть расшибись, хоть получи двенадцать «Превосходно» на ЖАБА, ты всё равно для всех останешься «придурком». А если… – Тут Гарри осёкся, словно боясь сказать что-то лишнее. – В общем, я тебя отлично понимаю, Гермиона. Поверь, на мне тоже стоял один неприятный штамп. И все видели не меня, Гарри Поттера, а… Ну, в общем, не меня, – несколько неуклюже закончил профессор.

«По-видимому, у Гарри есть, что скрывать, – догадалась Гермиона. Ей стало любопытно, но переспрашивать она не стала. – Захочет – сам расскажет». Вместо этого она сказала:

– Спасибо.

– За что? – не понял Гарри. Он со странным выражением лица смотрел на девушку. Гермиона пояснила:

– Спасибо за поддержку. Спасибо за то, что ты разговариваешь со мной. Спасибо за всё. – Гермионе казалось, что эти слова – что-то само собой разумеющееся. Как будто она уже привыкла к этому человеку на столько, что ей уже не зазорно вот так, просто, как с другом, разговаривать с ним.

– Да не за что, – улыбнулся профессор. – Тебе спасибо.

– А мне-то за что? – В этот раз очередь удивляться была у Гермионы.

– Не спрашивай, просто спасибо, – туманно пояснил Гарри. Гермиона хотела уже было наплевать на осторожность, приличия и такт и попытаться расспросить профессора, но он не дал ей сказать ни слова. – А сейчас, думаю, нам нужно наведаться к МакГонагалл. Попробуем «откосить» тебя от отработки.

– Пошли, – кивнула девушка, поднимаясь с кресла.

Всю дорогу до кабинета декана Гриффиндора Гарри и Гермиона молчали. Каждый из них думал о чём-то своём.

Перед кабинетом МакГонагалл Поттер жестом приказал девушке остановиться. Гермиона послушно стала около двери.

– Мисс Грейнджер, говорить буду я, – сказал профессор. Девушка кивнула. – Вот и хорошо.

Отворив дверь Гарри прошёл вглубь кабинета. Гермиона последовала вслед за ним. Профессор МакГонагалл сидела за своим столом и что-то усиленно строчила на огромном пергаменте. Поттер и Грейнджер подошли прямо к столу. Гермиона с удивлением поняла, что за своим занятием профессор МакГонагалл не заметила вошедших. Поттер, дабы привлечь внимания декана Гриффиндора, тактично кашлянул. Минерва МакГонагалл от неожиданности подпрыгнула на месте, одновременно окидывая быстрым взглядом посетителей.

– Здравствуйте, миссис МакГонагалл, – слегка поклонился в приветствии Гарри. Гермиона тоже что-то пробурчала. Видимо, это означало: «Добрый день, профессор МакГонагалл». Заместитель директора кивнула.

– Добрый день, мистер Поттер. – Гермиону она проигнорировала.

«Как и все», – заметила про себя девушка, но ничего не сказала.

– По какому вопросу Вы ко мне? – прямо спросила декан. Сегодня она была сильно не в духе.

– Миссис МакГонагалл, – притворно возмутился Поттер, – ну разве мне обязательно нужен повод для того, что бы навестить коллегу в конце напряжённого рабочего дня?

– Думаю, нужен, – сухо кивнула профессор, переводя взгляд на Гермиону. Та невольно потупила взор. – Так по какому делу Вы ко мне пришли?

– Видите ли, профессор МакГонагалл, – начал Гарри, – мисс Грейнджер – моя помощница. Она помогает мне готовится к урокам и…

– И чем я могу быть полезна? – бесцеремонно перебила Поттера МакГонагалл. Гермиона, пока внимание учителя было направлено на Гарри, поморщилась. «Никаких манер и уважения к собеседнику!» – негодовала она.

– Ну, если Вы хотите, что бы я говорил прямо… Не могли бы Вы отменить отработку мисс Грейнджер?

– С чего бы это вдруг? – состроила декан Гриффиндора притворно-непонимающее лицо. – Мисс Грейнджер повела себя довольно грубо по отношению к ученику, оскорбив его прямо на уроке. И я уверена, что отработка пойдёт мисс Грейнджер только на пользу.

– Миссис МакГонагалл, ну нельзя же быть такой злой! – воскликнул Гарри со своей самой обворожительной улыбкой, а Гермионе мысленно сказал: «У, старая карга! Хуже Снейпа, честное слово!» Гермиона приложила все усилия, что бы не улыбнуться.

– Мистер Поттер, я не злая, – холодно сказала профессор. Губы её превратились в тонкую, почти невидимую линию, показывая высшую степень раздражённости. – Я просто говорю то, что есть. Мисс Грейнджер своим неподобающим поведением заслужила отработку и будет обязана на неё ходить.

– Это Ваше последнее слово? – уточнил Гарри. Гермиона с удивлением услышала в его голосе нотки недовольства. Ведь он всегда такой весёлый или, в крайнем случае, нейтральный, а тут…

– Да, – с плохо срываемым злорадством сказала МакГонагалл, бросив на Гермиону взгляд, полный сильнейшего призрения. – Это решение окончательное, и, как говорят в суде, обжалованию не подлежит.

Гермиона тяжело вздохнула. Ну вот, не получилось избежать этой проклятой отработке. Поттер старался, но у него ничего не получилось… Гермиона улыбнулась промелькнувшей у неё в голове мысли: она уже считала, что Гарри может всё. Странно, не правда ли?..

– Хорошо, – покладисто согласился согласился профессор Поттер. – До свидания, профессор МакГонагалл, – попрощался Гарри и, развернувшись, направился в сторону двери. Гермиона, буркнув «до свидания», направилась вслед за ним. Выйдя из кабинета Гарри и Гермиона остановились. Девушка, посмотрев на молодого профессора с удивлением увидела на его лице озорную улыбку. С чего это вдруг?

– Почему Вы улыбаетесь, профессор? – спросила девушка. – У нас же не получилось освободить меня от отработки.

– Да, Вы правы, мисс Грейнджер, – кивнул Поттер, – у нас не получился план «А». Я на него и не надеялся… Но ведь всегда есть и план «Б»!

– План «Б»? – удивилась Гермиона, но, вспомнив слова Гарри о втором варианте её избавления от работы, понимающе кивнула. – И каков же Ваш следующий план?

– Мы пойдём к человеку, от которого в Хогвартсе зависит многое. Он решает, какому наказанию подвергнуть провинившегося ученика, имеет право отменить отработку и даже, – Гарри сделал торжественную паузу, – может сделать так, что бы Вы работали у меня. Это, несомненно, очень важный человек. Знаете, кто это? – Гарри заговорщески ухмыльнулся и подмигнул Гермионе.

– Профессор Дамблдор, – уверенно и немного смущённо сказала Гермиона. Она была полностью уверена в истинности своего предположения. Если не Дамблдор, так кто же?

– А вот и нет, – весело сказал профессор девушке. – Не угадали, – по-детски захихикал профессор и сделала то, что повергло Гермиону в больший шок, чем его способность к серпентарго – показал девушке язык. Гермиона на несколько долгих секунд выпала из реальности. Нет, она знала, что профессор Поттер ещё молодой и не на много старше ёе самой. Знала, что у него весёлый характер и он способен на многое. Понимала, что Гарри может себя вести как подросток… Но показать язык как последний первокурсник… Это было выше её понимания. Профессор Поттер ей, вообще-то, был глубоко симпатичен как человек, но в этот момент она подумала о том, а не мог ли Гарри в своём прошлом быть пациентом психиатрической лечебницы. Если это так, то многое и о его прошлом, и в его поведении становиться понятным… Но через секунду прокляла себя.

«Чёрт! – мысленно воскликнула про себя девушка, попутно добавив ещё парочку фраз не самого культурного содержания. – Поттер ведь легилимент, он, скорее всего, уже прочитал мои мысли и обиделся! – Девушка пристальным изучающим взглядом уставилась на парня. – Да нет, вроде никаких признаков обиды нет…»

– Ну что, хотите знать имя этого человека? – Голос Поттера был весел и беззаботен. Он, скорее всего, не знал о душевных метаниях девушки, и вёл себя по обычному непринуждённо.

– Хочу, – кивнула девушка, одновременно с этим облегчённо выдохнув. Не прочитал…

– Филч! – воскликнул Гарри. Девушка, услышав ключевое слово, на которое все студенты реагируют совершенно одинаково, стала судорожно оглядываться, ища виновника своего волнения. Не обнаружив его, гриффиндорка недовольно посмотрела на Поттера.

– Где? – строго спросила она.

– Кто где? – непонимающе спросил профессор. Гермиона закатила глаза.

– Филч – где? – недовольно пояснила девушка.

– А почему Вы решили, что мистер Филч должен быть где-то здесь? – вопросом на вопрос ответил Гарри. Гермиона с трудом подавила с себе желание перетянуть его по спине тяжеленной сумкой с учебниками.

– Вы же сказали: «Филч!» Вот я и подумала, что Вы имеете ввиду, что он где-то здесь.

– А, Вы про это… Я не хотел сказать, что Филч где-то здесь. Я говорил, что мистер Филч – это тот человек, на котором основывается мой план «Б».

– Понятно, – протянула девушка. – Филч так Филч…

* * *

– Вашу мать! – громко выругался завхоз, споткнувшись об ведро. – Вот ведь… – Настроение Филча, и до того безрадостное, вообще скатилось на ноль. – Что за день сегодня, а! – в сердцах воскликнул он, нагибаясь, что бы поднять ведро, что с его радикулитом было очень проблематично сделать. Наконец, поставив злочаснтое ведро в угол, мистер Филч, прихрамывая и держась за спину, вышел из подсобки.

«Пропади оно всё пропадом! – ругался он про себя, ковыляя в сторону Астрономической башни, где ему было приказано помыть пол. – Вот возьму и уволюсь, честное слово! – По пути ему попались двое гриффиндорцев-первогодок, играющих посреди коридора в плюй-камни. Накричав на несчастных детей и отобрав камни, Филч пошёл дальше. Настроение немного поднялось. – А может, и не уволюсь…» На подходе к башне он увидел какую-то пуффендуйку, подозрительно косившуюся в боковой проход, явно кого-то выглядывая. В руках у неё был странного вида пакет. Быстро, на сколько это позволяла ушибленная нога, завхоз подбежал к девушке и потребовал предъявить содержимое пакета. Та долго упиралась но, в конце-концов, сдалась и отдала пакет Филчу. Заглянув в него завхоз оскалился.

– Так-так, мисс…

– Целлер, Роза, – обречённо пробормотала пуффендуйка.

– Так вот, мисс Целлер, – прорычал Филч. – Вам известно, что применение и распространение приворотных зелий на территории Хогвартса строго запрещено, а? – Завхоз злобно посмотрел на девушку.

– Д…да, – тихо ответила Роза. Голос её дрожал, было видно, что она вот-вот расплачется. Но Филча это ни чуть не волновало. Он, не обращая внимания на слёзы девушки, с мрачным удовольствием изъял пакет вместе со всем содержимым и, назначив отработку до конца недели, с чувством выполненного долга продолжил свой путь. Настроение вновь стало приподнятым.

– Нет, точно не уволюсь! – с хищным оскалом, достойным самого Тёмного лорда, сказал Филч(Вот такой он человек: сделал гадость – на сердце радость! – прим. автора).

Но дойти до Астрономической башни ему сегодня было не суждено. Буквально в двух поворотах коридора от цели его окликнули:

– Мистер Филч, погодите!

Аргус Филч замер на месте. Обладателя этого голоса он хорошо знал. За полтора месяца, что профессор Поттер работает на должности учителя ЗОТИ, Филч часто пересекался с ним. И, как бы невероятно это не звучало, молодой профессор был приятен старому завхозу. Поттер всегда был неизменно вежлив при общении, не смотрел на Филча как на ущербного или противного человека, как это делали все остальные и, что самое главное, хорошо относился к миссис Норрис. Филч всегда с умилением смотрел на то, как Поттер гладит его любимицу и угощает её разными вкусностями. В общем, профессор Поттер Филчу нравился. Повернувшись, завхоз улыбнулся своей самой искренней улыбкой:

– Здравствуйте, профессор Поттер. Рад Вас видеть. – Это была абсолютная правда. Поттер – единственный человек, которого Филч был по настоящему рад видеть. Через секунду завхоз понял, что профессор был не один. Рядом с ним стояла какая-то девушка, судя по знаку на мантии – гриффиндорка. Покопавшись в памяти Филч вспомнил имя этой девушки – Гермиона Грейнджер, шестой курс.

– Добрый день, мистер Филч, – улыбнулся Поттер в ответ на улыбку старого завхоза.

– Здравствуйте, – пробормотала Грейнджер.

– И Вам добрый день, – кивнул девушке Филч, после чего вновь перевёл внимание на профессора. – Чем обязан?

– Да вот, хотел спросить, как поживает миссис Норрис, – пожал плечами Поттер. – Как её лапка, уже зажила? – Дело в том, что две недели назад с кошкой мистера Филча случилось несчастье. Она, гуляя по карнизу второго этажа, оступилась и упала прямиком на камень, так не кстати лежавший под стеной школы. Результат – сломанная нога и ушиб у миссис Норрис и сердечный приступ у Аргуса Филча. Впрочем, последнего мадам Помфри почти сразу же привела в себя, а вот с незадачливой кошкой пришлось повозиться…

– Спасибо, что спросили, профессор, – тепло улыбнулся Филч. – С миссис Норрис уже всё в порядке. Она уже вчера прекрасно бегала по Хогвартсу.

– Вот и хорошо, а то жалко бедное животное, – вздохнул Поттер. – Но я к вам не только по этому делу, мистер Филч.

– А по какому? – спросил завхоз. Но, взглянув на гриффиндорку, которая стояла чуть поодаль от профессора, всё понял. – А, Вы из-за отработок мисс Грейнджер, – сам ответил он на свой вопрос.

– Да, Вы правы, – кивнул Поттер. – Я не хочу ходить вокруг да около, а по этому прямо спрашиваю: Вы можете отменить их?

Филч с интересом посмотрел на молодого профессора, который сейчас выглядел как никогда серьёзным, после чего перевёл взгляд на девушку, которая, напротив, стояла потупив взор и рассматривая пол перед собой. Отменить отработки… Завхоз задумался. За всё время, что Филч работал в школе, он ни разу не отменял наказаний, так как считал, что все они были заслуженными. Но на этот раз он так не считал. Филч знал, по какой причине Грейнджер получила взыскание. Да что уж там Филч! Об этом знали все обитатели Хогвартса: от Альбуса Дамблдора до Пивза. Сам завхоз узнал о подробностях событий, происшедших на уроке трансфигурации шестого курса у Гриффиндора со Слизерином от Почти Безголового Ника, который как раз рассказывал эту новость Толстому Проповеднику. Услышав, что какая-то Грейнджер посмела оскорбить Мальчика-Который-Выжил, Филч внутренне возликовал. Знакомство с Невиллом Долгопупсом у завхоза началось с того случая, когда на первом курсе Золотой Мальчик решил посмеяться над Филчем и закинул ему в кабинет навозную бомбу. Так что неудивителен тот факт, что отношения у завхоза и Долгопупса, мягко говоря, напряжённые.

– То есть Вы, мистер Поттер, хотите, что бы я отменил отработку мисс Грейнджер? – уточнил Филч.

– Да, Вы всё правильно поняли, мистер Филч, – согласно кивнул Поттер.

– Ясно, – сказал завхоз и сурово посмотрел на Грейнджер. Та сразу отвела взгляд. – Так вот, профессор Поттер, я это… ну, общем… Да! – Поттер на мгновение принял придурковатый вид, но через секунду облегчённо выдохнул. Вновь переведя глаза на девушку, Филч с улыбкой наблюдал, как она подняла голову от пола, как на лице её появляется радость и весёлая улыбка. Поттер тоже радостно улыбнулся.

– Спасибо Вам огромное, мистер Филч, – поблагодарил он завхоза. – Мы с мисс Грейнджер вам очень благодарны. Правда, мисс Грейнджер? – Поттер требовательно посмотрел на девушку.

– Да, большое спасибо, – улыбнулась девушка Филчу. Тот, польщённый таким обилием благодарности, махнул рукой:

– Да не за что. Я считаю, что это Вы правильно сделали, мисс Грейнджер, что немного спустили Долгопупса с небес на землю. Ему это не помешает. Ну, до свидания, – попрощался Филч и, развернувшись, зашагал в сторону Астрономической башни…