Текст книги "Мой порочный маркиз"

Автор книги: Констанс Холл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– К сожалению, мастера нет дома, – ответил Стаббинг. – Он уехал в Лондон, помочь мистеру Сауту.

– Я слышала, они продолжают изучать орбитальное движение бинарных звезд. – Голос Меган был исполнен почтения. Она отдала свою накидку и перчатки Стаббингу.

– О! – улыбнулся дворецкий. – Так вы интересуетесь работами мастера?

– Интересуется! – пропел Гарольд, снимая плащ. – Вы не знаете мою сестру. Да она ни о чем другом не говорит. Только и слышишь: сэр Уильям Хершель сделал это, а сэр Джон сделал то. Она помешана на Хершелях и, надо сказать, изрядно поднадоела со своими звездами.

– Сэр Уильям был гениальным человеком. – Меган раздраженно взглянула на Гарольда. Он никогда не понимал ее тяги к познанию Вселенной и вряд ли когда-нибудь поймет. – И сэр Джон такой же выдающийся ученый, как его отец. Жаль, что его не будет с нами. Я так рассчитывала на эту встречу.

– Позже я устрою тебе с ним деловое свидание, – нетерпеливо сказал Баррет, протянув Стаббингу шляпу и плащ. – А сейчас давайте устраиваться. Я бы что-нибудь выпил.

– Простите, милорд, – Стаббинг хмуро посмотрел на красные носы Баррета и Гарольда, – я не заметил при вас ни кучера, ни лакеев.

– Да. Обстоятельства так сложились, что слуг пришлось оставить дома. – Баррет метнул взгляд на Гарольда, потом снова на дворецкого.

– Сейчас я вам всем принесу горячего рома. Ничто так хорошо не снимает озноб.

Гарольд потер замерзшие руки.

– Это было бы прекрасно.

Стаббинг повел их к лестнице.

Меган схватила Баррета за руку и, пропустив брата вперед, прошептала:

– Как ты думаешь, ничего, если мы перед сном посмотрим на звезды?

– Я знаю, другого времени ты выбрать не могла. Но предупреждаю: если ты попытаешься смотреть на них всю ночь, это может обернуться для тебя опасностью.

– Опасностью? – повторила Меган, сдвинув брови.

– Опасностью похищения, – сказал Баррет. – Я тебя похищу и отнесу в свою постель. И буду истязать ласками, так что тебе станет совсем не до звезд.

– Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет, – насмешливо улыбнулась Меган, чтобы подзадорить его.

– О, я могу быть довольно безжалостным. – Он пристально посмотрел на нее. Синева его глаз была такой насыщенной, такой слепящей, что смотреть в них было больно, как в море солнца.

Он обнял ее за талию и повел наверх. Меган знала: сегодня ей не придется его соблазнять. Но что с ним произошло? Что-то изменилось в его глазах. Исчезла сдержанность и настороженность, будто внутри его сломался какой-то шлюз, не выпускавший эмоции. Будет ли Баррет относиться к ней с такой же любовью, как она к нему? Ответить на этот вопрос могло только время.

Полтора часа спустя Меган стояла в обсерватории, припав к окуляру телескопа и чувствуя на себе взгляд Баррета.

Он сидел на нижней ступеньке технической лесенки, ведущей к апертуре, лениво скрестив ноги и крутя в руках свою трость. Лунный свет, струившийся сквозь окошко вблизи крыши, окрашивал его волосы в серебристо-пепельные тона.

Меган слышала за спиной нетерпеливые движения. В третий раз за последнюю пару минут.

– Сейчас закончу. – Она никак не могла оторвать глаз от спутников Юпитера.

Баррет вынул из кармана часы и большим пальцем отщелкнул крышечку.

– Час назад ты говорила то же самое.

– Правда?

– Да.

– Но я никогда не видела небо так ясно, как сейчас. Представляешь, мне действительно удалось мельком увидеть Титанию. Сегодня идеальная ночь для обозрения. И телескоп изумительный.

– Боюсь, что спутники Урана меня не интересуют, Принцесса, – выразительно сказал Баррет, так что она вновь осязаемо почувствовала его взгляд. – Но другие вещи вполне.

– Ну пожалуйста, дай мне всего несколько минут. Потом обещаю тебе пойти спать.

– И это ты тоже говорила тридцать минут назад.

– На этот раз обещаю точно.

– Мы можем прийти сюда снова, – заметил Баррет, и она услышала, как он встал рядом с ней.

– Я знаю, – начала она, – но…

Баррет не дал ей договорить. Он скользнул руками вокруг ее талии, затем обхватил ладонями грудь.

– Позже, моя сладкая, не то я буду беспощаден. Не вынуждай меня.

– По-моему, ты уже беспощаден, – ехидно сказала Меган и отступила назад, чтобы посмотреть ему в лицо, чувствуя, как внутри все начинает трепетать. Она надеялась заполучить еще немного времени, но он уже принялся вытаскивать шпильки, пробегая пальцами по ее волосам и целуя в шею.

– Это нечестно, – простонала она, поворачивая голову, чтобы он мог свободнее осыпать ее поцелуями.

– Это единственный способ оттащить тебя от телескопа. Иначе ты будешь до утра глазеть на звезды. – Баррет поднял глаза и, наградив ее короткой страстной улыбкой, подхватил на руки. – Я ждал тебя столько, сколько позволял намеченный мной предел. Теперь я забираю тебя в постель.

Глава 26

Она уткнулась носом ему в шею и сказала:

– Я не собираюсь возражать.

– Это не принесет тебе ничего хорошего. – Баррет понес ее на руках из обсерватории.

Меган, положив голову ему на плечо, смотрела, как звезды наверху свершают свой круговорот. Где-то рядом закричала пустельга, и ей откликнулся самец.

– Ты слышал? – спросила Меган, наслаждаясь ощущением сильных рук, уносивших ее в спальню.

– Да.

– Чудесная ночь для любовников, правда?

– Будет чудесной, когда я принесу тебя в мою постель. – Уотертон прошел через вход для слуг и закрыл дверь ногой.

– Представим, будто это первая ночь нашего медового месяца? – сказала Меган. – Я сама не знаю почему, но у меня такое чувство, что это так и есть.

– В некотором смысле да. – Баррет посмотрел на нее сверху вниз. На лице у него не осталось и следа обычной настороженности, только властность и настоятельное желание. – И это потому, что я собираюсь услаждать тебя ласками, как никогда прежде.

Слова, произносимые мягким бархатным голосом, вызывали дрожь предвкушения. Меган вслушивалась в звук шагов, отзывавшихся на лестничной площадке.

– Ты не можешь идти чуть быстрее? – прошептала она, тычась ему в шею.

Он оживился, и на лице у него мелькнула озорная улыбка.

– Моя цель – получать наслаждение, миледи, – сказал он и зашагал через две ступеньки.

К тому времени, когда он добрался до своей комнаты, Меган хихикала, а он изнывал от желания. Он опустил ее на кровать, потом лег сам.

Их взгляды встретились. Насмешливые улыбки покинули лица, и оба одновременно потянулись друг к другу. Губы слились в поцелуе. В этот момент Меган почувствовала, как ее обдало жаром, будто в ней что-то взорвалось.

Она вцепилась Баррету в застежку и сорвала с него жилет – пиджак и галстук он, к счастью, снял раньше. Потом взялась за сорочку, сосредоточась на пуговицах. Пока она возилась, Баррет расстегнул у нее на спине крючки платья. Стащил его через голову заодно с ворохом нижних юбок и швырнул на пол.

Потом прошелся взглядом по нежно-розовому белью, корсету и белым шелковым чулкам с палевыми подвязками. Она надела все это, чтобы соблазнить его. Но, судя по блеску его глаз, на этот раз ее ухищрения оказались излишними.

– Так мне Холли следует благодарить за то, что на тебе надето? – прошептал он и принялся легкими поцелуями прокладывать тропинку на шее.

– Вообще-то эти вещи я выбрала сама, – сказала Меган хрипловатым от желания голосом.

Уотертон добрался до ямочки внизу шеи, задержался там на мгновение и, потрогав губами пульсирующую жилку, скользнул по ней языком.

– Баррет… – пробормотала Меган, пробежав пальцами по твердым мышцам у него на груди и ощущая их четкие контуры. Под ладонями у нее сильно билось его сердце.

– Я хочу смаковать тебя, – прошептал он, опускаясь ниже.

Он остановился и припал ртом к ложбинке на груди. Вырез корсета был настолько глубок, что соски почти касались края. Когда Меган ощутила там горячие губы, это вызвало невыносимые муки. Но когда он слегка куснул ее сквозь шелк, стало еще нестерпимее.

Она выгнула спину.

– Баррет, ты действительно безжалостен.

– Да. И каждый миг получаю от этого наслаждение. – Несколькими ловкими движениями он расшнуровал корсет, чтобы грудь получила достаточно свободы, а потом легонько зажал между зубами отвердевший сосок и принялся его истязать. Прикосновение языка, ощущение его шероховатости вызвало сладкую агонию и желание в ней раствориться. Распустив корсет до конца, Баррет проторил поцелуями путь к другой груди, чтобы уделить ей равное внимание.

Меган хотела ощущать его в себе, и ей казалось, что если это не свершится в ближайшие мгновения, она сгорит окончательно. Она смело просунула руку к нему в брюки и почувствовала крепость вздыбившегося фаллоса.

Баррет оцепенел на мгновение.

– О нет, – сказал он и схватил ее за руку. – Я получу свое в положенное время. – Он немного отодвинулся.

Меган застонала. Ей не дают держать руку где она хочет!

– Терпение. – Баррет положил ладонь ей на живот и заскользил вниз.

От его прикосновений напряглись все мышцы. Он поцеловал ямочку в центре живота, и Меган почувствовала, как у нее на теле выступила испарина.

Бедра приподнялись навстречу ласкам. Баррет помог им освободиться, лаская кожу гладью шелка и покрывая поцелуями. Он перемещался все ниже и ниже. Меган почувствовала, как его рот подбирается к самому лону. Когда она поняла, что за этим последует, у нее замерло сердце.

– Нет, Баррет, – пробормотала она, пытаясь отодвинуть его, чтобы он не целовал ее там.

– Да. – Он опустил ее шелковое прикрытие до колен и осторожно раздвинул их бедром. – Пусти меня. Расслабься, моя хорошая.

Он проник языком между мягкими влажными складками к средоточию ее желания, совершая поглаживающие движения. Ее чувства были на пределе от столь необычной ласки. Пальцы судорожно вцепились в простыни. Она никогда не предполагала, что мужчина и женщина могут разделять близость таким образом. Это переходило все мыслимые границы. Необыкновенные ощущения и возносили к звездам, и низвергали в пропасть. Когда ей стало совсем невыносимо и не было сил терпеть дольше, она вскрикнула и почувствовала облегчение.

Баррет поднял голову и спросил:

– Ну что, это было честно, не правда ли?

– Далеко не так. – Меган обхватила его за плечи, привлекая к себе. – Я хочу чувствовать тебя внутри себя.

– Сейчас почувствуешь, – сказал он.

Она поцеловала его так пылко, как только могла.

Быстро справившись с пуговицами, Баррет выскочил из брюк.

Она провела руками по его спине – судя по реакции, рубцы больше не стояли между ними – и положила ноги ему на бедра. Тогда он поцеловал ее и слегка продвинулся внутрь. Она испытывала такую близость и такую привязанность к нему, что хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось.

Но приятное переживание длилось только мгновение. Ею завладело странное ощущение, что счастье недолговечно, и она подумала, что это чувство никогда ее не оставит. Не случайно ей приснился тот страшный сон в экипаже.

Баррет сделал несколько сильных бросков вглубь, и все тревоги вмиг растаяли. Он был внутри ее, все ей сполна отдавая. И, охваченная пламенем страсти, она уже не могла думать ни о чем другом. Она прильнула к нему еще теснее, и они вдвоем воспарили в благостном избавлении.

Баррет снова ее усладил и потом, обессиленный, упал сверху, тяжело дыша и содрогаясь всем телом.

– Невероятно, – сказал он довольным голосом. – Даже не верится.

– Я понимаю. – Она положила руки ему на грудь и погладила ее.

У нее были очень нежные руки. Баррет таял от ее прикосновений, поражаясь, с какой безыскусностью она дарила ему свои чувства. Он все больше осознавал, какой бессодержательной и неполной была его прежняя жизнь. Раньше он покупал любовь. У него было много женщин. Но мог ли он хоть когда-нибудь распознать, привязаны они к нему искренне или только играют? Меган не играла, это точно.

Баррет ткнулся носом ей в шею, ощутив, как мягкие волосы задели щеку. Помедлил минуту и отодвинулся, чтобы задуть свечу.

– Что ты делаешь? – спросила Меган.

– Собираюсь спать. – Он прижал ее к себе и натянул одеяло на них обоих.

– Ты в самом деле хочешь спать?

– Да.

Меган удовлетворенно вздохнула.

– А как же бессонница? – спросила она и прижалась спиной к его груди, пристраиваясь мягким местом у него на бедрах.

– Этой ночью я усну, можешь мне поверить. – Он поцеловал ее в затылок, чувствуя, как две округлые половинки прекрасно вписываются в излучину его бедер. Глубоко внутри возникло приятное тепло, довольство и эйфория. Ничего близкого к этому он никогда не испытывал. Неугомонная душа больше не билась в тревоге. Он был умиротворен целиком и полностью.

– Баррет?

– M-м… Что?

– Давай останемся здесь навсегда.

– Нет, только на несколько дней. Мы должны возвратиться до бала. Джеймсу потребуется моя помощь.

– Ты всегда помогаешь ему? Во всех подобных делах?

– Раньше – да.

– Как часто? – спросила Меган.

Баррет почувствовал, что она положила ладонь на его руку, а затем переплелась с ним пальцами.

– Я не считал.

– Я не хочу, чтоб ты делал это и дальше. Слишком опасно.

– Вот закончим с «Адвокатами дьявола», тогда перестану, – сказал Баррет, закрывая глаза.

– Что заставило тебя помогать Джеймсу в этот раз? – спросила Меган.

– Скука. Но больше я от нее не страдаю и не буду. Теперь у меня есть ты. – Баррет держал ее в объятиях, согреваемый ее близостью, и чувствовал, как обволакивающее тепло уносит его в неведомое царство. И произошло то, чего не было уже долгие годы, – он заснул глубоким, безмятежным сном.

Через несколько дней они попрощались с Гарольдом, отбывавшим в Шотландию. Баррет дал ему денег и велел затеряться на пару недель в сельской глуши, пока не арестуют «Адвокатов дьявола». Меган тревожилась, но Баррет заверил ее, что в тех местах ему ничто не грозит. Она вытянула из брата обещание писать ей каждый день и проводила глазами почтовую карету, отправлявшуюся в Глазго.

А их упряжка спустя два с небольшим часа уже приближалась к Лондону. Меган с внутренним протестом вслушивалась в равномерный стук копыт по мощеной дорожке Пеллем-Хауса. Это возвращение неким образом вклинивалось в их с Барретом счастье. Как хороши были те ночи в уединении, когда они сжигали себя в огне страсти. А утром, просыпаясь, она чувствовала себя окутанной теплом его рук и поцелуями.

Такое могло только сниться. Обретя наконец счастье, она крепко держалась за него, насладилась им и гнала от себя предчувствие, что его могут однажды отнять. Может быть, эти ощущения пройдут, когда выявят вождя «Адвокатов дьявола» и организация прекратит свое существование?

Баррет открыл дверцу, взглянул на ее хмурое лицо и спросил:

– Обижаешься, что мы уехали из Слау?

Она скупо улыбнулась и приняла его руку, позволяя помочь ей выйти.

– Нет, просто разочарована.

– Я возмещу этот ущерб. – Баррет привлек ее к себе. – После того как все закончится, повезу тебя в свадебное путешествие. Устроим себе такой медовый месяц, какого ни у кого не было.

– Мы вернемся к лорду Хершелю? – с надеждой спросила она.

– Нет. Я не намерен ни с кем тебя делить. Ни со звездами, ни с каким-то напыщенным астрономом, к которому ты питаешь слепую страсть.

– Я бы не назвала это слепой страстью, – возразила Меган. – Лорд Хершель много сделал для науки. Я восхищаюсь им как ученым мирового масштаба. Вот и все.

Баррет притянул ее ближе и поцеловал.

– Все равно я не желаю делить тебя с железной трубой.

Меган тоже хотела его поцеловать. Она обвила его шею руками, ощущая холодные губы и кожу на подбородке.

– Спасибо тебе. Ты самый отзывчивый, самый добрый, самый нежный…

– Нежный? – Баррет вскинул бровь. – Ну, тут ты немного хватила через край. Тебе не кажется?

– Нет, не кажется. – Меган привстала на цыпочки, чтобы его поцеловать. Твердые очертания его рта сразу смягчились. Она вплела пальцы в густую светлую шевелюру и прижалась к широкой груди.

– Возможно, твое мнение изменится, когда я покажу тебе, каким могу быть безжалостным, – сказал он.

– Мое мнение останется таким же твердым, – возразила она.

Баррет подхватил ее на руки и внес к себе в комнату, открыв ногой дверь. Он положил свою пленницу на ложе и принялся ласкать ее грудь. Когда он покрывал ее поцелуями, Меган решила, что из всех свойств его натуры безжалостность – самая нежная черта.

Глава 27

Где-то после полудня Баррет услышал, как в дверь его кабинета постучали. Он выпустил из руки счет и сказал:

– Войдите.

В комнату вошла Тесса, робко, с глуповатым видом. Она с прискоком исполнила книксен, и ее пухлые щеки растянулись в улыбке.

– Извините за беспокойство, милорд.

– Что такое?

– Я просто пришла вас поблагодарить.

– За что?

– За то, что вы делаете для моей хозяйки. Не знаю, чем вы ее ублажили, но я еще не видела ее в таком настроении. Она веселится как дитя, улыбается и смеется. Мне казалось, вы только чините ей обиды, но я ошибалась. Она никогда не была такой довольной, а я знаю ее с рождения. Жила как отшельница. Куда это годится? Разве от этого будешь счастливой? – Тесса широко улыбнулась.

– Думаю, что нет. – Баррет почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой. Ему предстояло сказать Меган правду, и скоро.

– Я всегда признавалась, когда ошибалась. И сейчас тоже. Надеюсь, вы уж как-нибудь мне это простите.

– Конечно, – выдавил из себя Уотертон.

– И еще – я хотела спросить вас об одной…

– Спрашивайте.

– Вообще-то спрашивать буду не я. – Щеки Тессы стали такими же, как бордовый жилет Баррета. Высунув голову из двери, она сказала: – Теперь вы можете войти.

В комнату, слегка робея, заглянул Линг.

– Что, Линг?

– Милорд, мы хотим пожениться. Нам нужно ваше разрешение.

Баррет откинулся в кресле с лицом, столь же изумленным, сколь насмешливым.

– Тесса, оставьте нас на минуту одних, – сказал он, оглядывая камердинера.

– Да, милорд. – Тесса бросила на Линга неуверенный взгляд.

Баррет подождал, пока она покинет комнату.

– Если б я не слышал это из твоих уст, – сказал он, – я бы не поверил.

– Это правда.

– Стало быть, ты решил жениться на драконе, – сказал Баррет.

– Дракон не так плох, – улыбнулся ему слуга, впервые за время их знакомства, и глаза его утонули в щеках.

– Ну, если ты так уверен, мне остается только сказать – вперед, старина.

– Спасибо, милорд. – Улыбка Линга постепенно исчезла с лица, уступив место серьезному выражению. – Ну, мой путь ясен, а ваш? Вы облегчили душу, милорд?

– Нет еще, но я сделаю это. – Не желая дальше говорить о Меган, Баррет нахмурился и сказал: – Ты свободен.

– Чем глубже колодец, тем труднее собирать обломки, когда он обрушится. – Линг бросил на Баррета выразительный взгляд и неслышно покинул комнату.

Баррет встал. Как бы его признание не оказалось запоздалым. Он тянул с ним из чисто эгоистических соображений. Ему нравилось видеть ее сияющие глаза, когда она смотрела на него. Ему было приятно сознавать, что она с такой готовностью дарит ему свою любовь. Подобной близости он не разделял ни с одной женщиной. Никогда его жизнь и его внутренний мир не были такими полными. Ни от кого в такой мере не зависело его счастье. Позже он скажет ей правду и попросит выйти за него замуж. Но сейчас он не мог разрушить покой, обретенный с ней. Если б только можно было выбросить из головы разговор с Тессой! Баррет вспомнил ее лицо, когда она выражала ему свою благодарность за доброе отношение к хозяйке.

Когда часом позже он стоял на ринге в «Джексоне», его по-прежнему терзали укоры совести. Он окинул глазами своего партнера и принял стойку. Костолом, или КЛ, как его сокращенно называли в своем кругу, сделал себе карьеру на кулачных боях. Этот высококлассный профессионал за пятнадцать лет покалечил немало любителей бокса. В клубах его нанимали для учебных и тренировочных матчей. Баррет уже встречался с ним несколько раз, ища забвения от своей лжи, которую взращивал все это время. Но кулачные бои не помогали.

Баррет сделал выпад левой и ударил противника в ребра.

Костолом только улыбнулся. Он высмотрел брешь в обороне Баррета и ударил его с такой силой, что тот, пролетев несколько футов в воздухе, плашмя упал на спину. Он чувствовал себя так, будто в ребра выстрелили пушечным ядром.

– Раз… – Судья открыл счет.

Баррет попытался встать, но подошедший отец снова пригнул его к полу.

– Два…

– Что ты делаешь? Хочешь себя убить?

– Я не нуждаюсь в твоих лекциях, – прерывающимся голосом сказал Баррет.

– Черт побери, тебе не лекции нужны, а доктор!

– Три… – Судья остановил бой.

Вместе со взрывом аплодисментов последовала передача денег из рук в руки.

– Я чувствую себя превосходно. – Баррет оттолкнул отца и, ухватившись за канаты, поднялся. Он заметил, как сморщился герцог Кенсингтон, увидев его шрамы, и повернулся, чтобы скрыть их от отцовских глаз.

КЛ выглядел едва ли не таким же измотанным. Он неуклюже протопал к Баррету и сказал:

– Хороший был бой. Честь вам и хвала. Помокните хорошенько в горячей воде – и почувствуете себя заново родившимся.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Лорд Кенсингтон картинным жестом подал сыну пиджак и рубашку.

Баррет в недоумении поднял брови. За всю свою сознательную жизнь он не мог припомнить, чтобы отец когда-нибудь соизволил уделить ему внимание. Никогда. Они с трудом могли находиться в одной комнате. Что же с ним случилось?

– Если это еще одна лекция, то, право же, у меня нет настроения ее слушать. – Баррет застегнул рубашку и влез в пиджак.

Герцог Кенсингтон протянул сыну трость.

– Можешь немного пройтись со мной?

Слова прозвучали не как приказ, а как просьба. В лице отца было что-то молящее – выражение, прежде ему несвойственное и заставившее Баррета пробормотать:

– Хорошо.

Он последовал за герцогом на улицу. Солнце, светившее с утра, скрылось за густыми белыми облаками. В лицо дул холодный встречный ветер. Несмотря на погоду, по Бонд-стрит сплошной толпой двигались пешеходы. На окнах покачивались зеленые венки с бантами, позвякивали украшенные гирляндами двери магазинов. Рождество витало в воздухе. Лица покупателей сияли улыбками. Баррет чувствовал потребность купить Меган дорогой рождественский подарок – даже если она не хочет. Может, хоть этим он немного смягчит свою вину перед ней. Голос герцога Кенсингтона вторгся в его мысли:

– Как ты живешь, Баррет? Как себя чувствует Меган?

Уотертон иронически оглядел отца.

– Не ради же этого вы приехали повидаться со мной? Какова истинная причина? И почему вы вернулись в Англию после стольких лет? – Он крепко держался за набалдашник трости, продолжая смотреть на дверь «Джексона».

Лорд Кенсингтон помолчал с минуту, задумчиво посмотрел на сына и сказал наконец:

– Признаюсь, поначалу я хотел расстроить ваш брак. Но после знакомства с Меган я понял, что эта девушка может изменить тебя. Она может преподать тебе бесценный урок, как любить и заботиться о другом человеке.

– Ты считаешь, что я не способен никого любить? – Баррет начинал защищаться. – Я думаю иначе. У меня был хороший учитель. – Он бросил быстрый взгляд на отца.

Питер вцепился в свою трость, пытаясь сдержать негодование. Через секунду суровость сошла с его лица, обнажив скрывающиеся под ней чувства.

– Да, я был не лучшим отцом для тебя. Но согласись, ты сделал все что мог, чтобы наказать меня за это.

– Я этого не отрицаю.

– Мне следовало проявить больше терпимости и не отправлять тебя в пансион. Но чтобы сохранить мир в доме, мне пришлось выбирать между тобой и Ведеттой. Я до смерти не любил принимать решения. Я любил вас обоих, но…

– Ты выбрал ее. – В словах Баррета прозвучала большая доля сожаления.

У Питера слегка дрожали губы, когда он продолжил:

– Сейчас я скажу тебе то, чего никогда не говорил. Мы жили с твоей матерью без любви. Я не был счастлив в первом браке и не собирался жениться вторично. Но я встретил Ведетту. К сожалению, она не смогла совладать с тобой или с твоей обидой на то, что другая женщина заняла место матери. Тогда она сказала мне, что я должен сделать выбор. Если ты видишь мою ошибку в том, что я предпочел любовь, я не могу тебя винить. Я знаю, это было эгоистично с моей стороны. Да, я не имею права пытаться стать тебе отцом теперь, когда Ведетты больше нет…

– Вы правы. – В голосе Баррета сквозила горечь.

Питер понурил плечи, помолчал немного и кротко сказал:

– Ну что ж, вероятно, если ты будешь заботиться о Меган, это поможет тебе почувствовать, что значит кого-то любить. Тогда ты поймешь, почему я был вынужден воспитывать тебя таким образом. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Взгляд герцога на секунду впился в сына. Потом он повернулся и пошел к экипажу.

Баррет наблюдал, как он, с негнущимися спиной и плечами, шагает, помахивая своей тростью, надменный и уверенный. В детстве вид отца всегда внушал ему благоговейный трепет и определенный страх – страх наказания за свои бесовские проказы. Но сейчас, будучи взрослым человеком, он смотрел на удаляющегося отца и ощущал лишь жалость и боль утраты. Баррет не хотел, чтобы между ними по-прежнему оставалась пропасть, однако чувствовал, что пока не готов к переменам.

Баррет только собрался перейти на другую сторону, как к нему подъехал Джеймс.

– Черт побери, какое ты имел право трогать моих агентов? – сказал он сердито. – Ты вывел людей из строя!

– Я не думал, что ты станешь придавать этому такое значение. – Баррет склонил голову набок и поднял бровь.

– Это же моя работа!

– Возможно. Но у тебя происходит утечка информации, а я не мог подвергать опасности жизнь Фенвика.

– С этими людьми я проработал много лет. Я головой ручаюсь за каждого из них. Они не имеют отношения к утечке.

– Я не мог рисковать.

Джеймс остановил взгляд на подбитой щеке своего кузена, и гнев сошел с его лица.

– Ты еще не разговаривал с Меган?

– Нет.

– Тогда лучше сделать это в ближайшее время. Дело почти закончено.

– Закончено?

– Да. Я наконец установил личность их предводителя.