Текст книги "Проклятие Джека-фонаря"

Автор книги: Коллин Хоук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 31
Смерть ей к лицу

– Фрэнк? – повторила Делия. – Какое отношение он имеет к происходящему?

Бросив салфетку на стол, Грейдон отклонился на спинку стула: было очевидно, что новая тема разговора оборотню не по душе.

– Наш добрый доктор не раз спасал Фрэнку жизнь, – сказал он.

– Да, конечно. Но за это мы продавали его изобретения на черном рынке.

Грейдон покачал головой:

– Настоящая цена была гораздо выше. Одно только сердце Фрэнка стоило больше, чем весь «Аэробус Фантом». Я не видел способа вернуть долг – особенно после…

Он замолчал, прервав фразу.

Доктор тем временем перешел ко второму десерту. Он вовсю уминал вязкий пудинг, не забывая при этом следить за разговором вампирши и оборотня.

– Продолжай. Расскажи ей все.

– Доктор… вернул к жизни не только Фрэнка.

– Кого же еще?..

Доктор засмеялся.

Глаза оборотня вдруг засеребрились. Он зарычал на Фаррагута. Затем Грейдон снова повернулся к Делии. Взгляд мужчины потух.

Делия замерла на месте.

– Нет. Скажи мне, что это ложь.

– Это так. Помнишь наше столкновение с фрегатом, перевозившим батареи? Ты была ранена. – Грейдон запнулся. – Я так и не сказал тебе: тогда доктор спас твою жизнь.

– Да. И это была блестящая операция – не сочтите за хвастовство. Если вы осторожно проведете пальцами по шрамам у себя на затылке, то почувствуете под кожей маленькую металлическую пластину размером с монету.

Делия положила руку себе на затылок. Ее дыхание участилось, когда вампирша нащупала края упомянутой доктором пластины.

– Что… что вы со мной сделали? – растерялась она.

– Я боюсь, ответ на этот вопрос займет очень много времени. Если говорить коротко – я оживил ваш мертвый мозг.

– Я… умерла?

– О да, вполне. Мне удалось захватить искру жизни в ваших вампирских костях и заключить ее в уголек. Затем я использовал опыт, полученный при восстановлении Фрэнка и создании фонарей. Таким образом, вы, моя милая вампирша, – первое действительно бессмертное существо, которое я создал. Мои поздравления!

Фаррагут начал хлопать в ладоши. Стоящие вокруг слуги присоединились к овациям. Энтузиазм доктора сошел на нет, когда он понял: никто из гостей не разделяет столь радостного настроения.

– Я не понимаю, – сказал доктор. – Неужели это не повод для праздника?

– Я… я – чудовище! – воскликнула Делия.

От удивления доктор выронил из рук салфетку, в то время как Дэв утешающе сжал руку сестры.

– Нет, моя дорогая. Совсем нет, – возразил Фаррагут. – Вы – чудо. Сочетание живого и механического.

Он раздраженно ударил рукой по столу.

– Кроме того, я ненавижу слово «чудовище». Разве все мы не являемся чудовищами? Кто мы такие, чтобы судить других со всей строгостью? Вы, моя дорогая, – настоящая редкость. И очень мне дороги.

– Да. Делия вам так дорога, что вы поставили ее на предохранитель, – огрызнулся Грейдон.

Доктор скривил губы от возмущения.

– Это мелочь, уверяю вас. Просто маленький переключатель – на случай, если что-то пойдет не так.

– Что-то может пойти не так? – почти неслышно пробормотала Делия.

В этот момент Дэверелл не выдержал и закричал:

– Какой переключатель?

Вместо доктора ответил Грейдон. На несчастное лицо оборотня было больно смотреть:

– Если бы я отказался сотрудничать, с помощью этого переключателя доктор отключил бы ее мозг. Делия бы умерла на месте.

Дэв вскочил из-за стола, опрокинув стул.

– Вы – чудовище! Кто дал вам право играть с чужими жизнями?

– Ну, технически она уже не относилась к живым, не так ли? Ваша дорогая сестра была трупом. Возможно, вам стоит об этом подумать, прежде чем разбрасываться обвинениями.

Делия облокотилась на спинку стула. Вампирша посмотрела на Грейдона: в его глазах женщина увидела бесконечную ненависть к самому себе и все те жертвы, на которые оборотень пошел ради спасения ее жизни.

Доктор отодвинулся от стола.

– Я боюсь, что не готов выслушивать все эти обвинения. Мой аппетит безнадежно испорчен. Прошу меня извинить. Думаю, мне пора вернуться в свои покои. Советую вам сделать то же самое.

– А если мы покинем остров? – пригрозил Дэв.

– Ах, видите ли, добровольное сотрудничество со мной в ваших же интересах. Как уже объяснил капитан Грейдон: я буквально держу палец на пульсе нашей милой Делии. Итак, теперь все карты выложены на стол. Только вам решать, гости вы здесь или пленники.

Доктор очаровательно улыбнулся:

– За долгие годы своей жизни я осознал: счастье часто зависит от отношения к происходящему. У вас впереди целая ночь на эти размышления. Пожалуйста, допейте свой чай. Егор и остальные проводят вас в комнаты, когда закончите.

Он встал из-за стола и покинул ошарашенных гостей.

Ко всеобщему удивлению, первым заговорил Финни. Юноша почесал нос и заявил:

– Я считаю, мы должны сотрудничать. Нам нечего терять – но можно кое-что приобрести.

Эмбер сжимала в руках чашку с давно остывшим чаем.

– Джек, можно… можно мы вернемся домой?

Дэв не мог бросить сестру. Однако вампир способен помочь Джеку с Эмбер спастись. Ему было бы приятно знать, что ведьма выбралась из этой передряги живой. Он ждал ответа Джека в надежде, что у фонаря припасены хоть какие-нибудь идеи.

Джек покачал головой.

– Я не знаю, как нам выбраться с острова. Моя тыква может летать – но ты и сама видела, что она с трудом удерживает вес Финни. – Фонарь повернулся к Делии. – Может, удастся починить лодку?

Делия не нашла в себе сил говорить. За нее ответил Грейдон:

– Боюсь, даже на лодке мы не уплывем далеко. Доктор контролирует Нестора. Если Фаррагут не хочет нашего отъезда с острова – мы ничего не сможем с этим поделать.

– Ты… ты стал шпионом ради меня? – вдруг вымолвила Делия.

Оборотень поднялся со своего места и опустился на колени рядом со стулом Делии.

– Все началось с Фрэнка, – сказал он. – Уже тогда я стал должником доктора. Фаррагут попросил выполнять его мелкие поручения. Запросы доктора увеличились, когда он вернул тебя к жизни. Я понимал: мы будем его марионетками до конца жизни. Поэтому решил – ты сможешь избежать такой судьбы, если будешь считать меня мертвым. Я бы все рассказал тебе еще на подводной лодке, но он… он все время слушает.

– Ох, Грейдон, – сказала Делия со слезами на глазах.

– Мне жаль, что все так получилось, – продолжил оборотень. – Сначала он не сказал мне о предохранителе. Потом стало слишком поздно. Я понятия не имел, что доктор на такое способен. Если бы я знал…

Капитан растерянно провел рукой по длинным каштановым волосам.

– Если бы я знал, то все равно сделал бы то же самое. Я не мог потерять тебя тогда. И отказываюсь терять сейчас. Я сделаю для тебя все, что угодно, Дел.

Женщина протянула руку и провела большим пальцем по его широкому лбу, пытаясь сгладить собравшиеся морщинки. Как ни странно, в тот момент она думала только о том, что эти морщинки символизируют. Они означали: когда-нибудь Грейдон умрет, а вампирша – нет.

В это время Дэв раздумывал: как вытащить всех из ситуации, в которую сам же их и поставил. Неужели вампир упустил тот момент, когда доктор окончательно сошел с ума?

– Я согласен со смертным мальчишкой, – объявил Дэв, устало подняв голову. – Мы будем сотрудничать с доктором. Судя по всему, другого выхода нет.

Он поднялся из-за стола.

– Джентльмены, настало время проводить дам в их покои.

* * *

Когда все вернулись в свои комнаты, Грейдон поведал Джеку и Дэвереллу всю историю целиком. Оборотень рассказал им о странных предметах, которые доктор просил достать. Среди них были различные тоники и эликсиры, необычные образцы растений – как из мира смертных, так и из Иного мира – металлы всех видов и несколько коробок с котятами. Тогда капитан надеялся, что доктор больше ничего от него не потребует. Но тот потребовал.

– Он отправил нас на смертельное задание, – сказал Грейдон. – Владыка Иного мира украл у доктора какие-то технологии и использовал их ради создания машины Судного дня. «Аэробус Фантом» должен был отвлечь дредноут Владыки, на котором перевозили эту машину. Тогда корабль доктора смог выкрасть ценный груз.

– Делия рассказывала об этом, – сказал Дэв. – Она уверяла, что машина может отделить Иной мир от мира смертных. Такое действительно возможно?

– Так мне сказали. Но я не знаю, правда ли это. Когда корабль доктора уничтожил дредноут Владыки, Фаррагут заставил меня переодеться в одежду одного из офицеров и оставил плавать среди обломков. Потом спасательная команда выудила меня из воды и приняла за своего. В итоге я оказался шпионом на борту флагмана Владыки Иного мира. – Грейдон повернулся к Джеку. – Это довольно странно – но когда мы атаковали «Аэробус Фантом», нашим кораблем командовал фонарь.

– Как он выглядел? – спросил Джек, хотя уже заранее знал ответ капитана.

– Нам не сообщили имени, но его уголек находился внутри сережки.

– Рун, – сказал Джек, – я всегда знал, что он работает на Владыку Иного мира. Однако не думал, будто Рун занимается чем-то помимо вербовки новых фонарей или проверки перекрестков. Похоже, он скрывает куда больше, чем казалось на первый взгляд.

На секунду Джек задумался.

– Ты ведь тоже работаешь на Владыку, – неожиданно сказал он Дэву. – Разве ты не ловишь ведьм за вознаграждение?

– Я принял задание по поимке ведьмы на твоей территории. Но меня нанял не Владыка Иного мира.

– Тогда кто? – спросил Джек.

– Верховная ведьма.

– Разве это не одно и то же?

– Признаю, что не могу с уверенностью ответить на этот вопрос, – сказал Дэв. – Но все-таки мне так не кажется. Я думаю, у ведьмы есть свои причины искать встречи с Эмбер. Но это больше не имеет значения. Я передумал везти Эмбер в столицу вскоре после нашего знакомства. Я надеялся, что смогу убедить ее скрыться вместе со мной где-нибудь в мире смертных.

– Конечно, – Джек скрестил руки на груди, – чтобы всю оставшуюся жизнь она снабжала тебя своей кровью.

– Я не собираюсь причинять ей боль, – сказал Дэв. – Эмбер важна для меня. Я надеюсь, что когда-нибудь она сможет ответить мне взаимностью.

– Это чертовски маловероятно, – пробормотал Финни.

В этот момент где-то в доме раздались звуки скрипки. Сначала мелодия была тихой. Однако постепенно становилась все громче и тревожнее – пока не окрасилась в совершенно безумные тона. Капитан Грейдон побледнел.

– Он играет на скрипке, только когда с утра предстоит делать операцию.

Все четверо тяжело сглотнули.

– Доктор считает, будто это помогает ему сосредоточиться.

Финни достал свой блокнот.

– Не время расклеиваться, парни. Мы не будем вести себя как овцы, которых ведут на убой. Сможем сбежать или нет: я считаю, в первую очередь мы должны подготовиться к завтрашнему дню. Следует подыгрывать Фаррагуту. Очевидно, доктору нравится говорить о себе и своей работе. Мы можем узнать очень многое, если будем просто слушать. Чтобы спасти Делию, нам нужно выяснить принцип работы ее предохранителя.

– Согласен, – сказали Дэв и Грейдон в один голос.

– Джек? – Финни посмотрел на фонаря.

– Похоже, у нас нет другого выхода. Но есть еще кое-что, что вы должны знать о докторе.

– О чем ты говоришь? – спросил Грейдон.

– С его внутренним светом что-то не так. Финни тоже это заметил. Когда моя тыква осветила доктора, луч не выявил ничего: ни ауры, ни отражения души.

– Что это значит? – спросил Дэв.

– Это значит: либо он умеет блокировать свет фонарей, либо…

– Либо у доктора нет души, – закончил Финни.

Глава 32
Поцелуй смерти

Когда все уснули, Джек оставил свою тыкву охранять Финни и обернулся туманом. Он плыл по коридорам и лестницам, пока не оказался у комнаты девушек. Просочившись в щель под дверью, Джек принял человеческую форму и нашел спящую Эмбер.

– Эмбер, – мягко прошептал Джек. – Эмбер, ты в порядке?

– Ммм? – Девушка приоткрыла заспанные глаза и улыбнулась. – Джек.

Вдруг она резко села в кровати:

– Джек?

Ведьма вскочила на ноги и крепко его обняла.

– Я так рада, что ты здесь, – сказала она, прижавшись щекой к груди фонаря. – О, Джек, мне так жаль! Я должна была тебя послушать. Иной мир очень опасен! Мое любопытство оказалось сильнее всех разумных доводов…

Эмбер умолкла и отстранилась от него.

– Я думала, мне это по силам. Считала, что хорошо подготовилась. В итоге я лишь выставила себя глупой и взбалмошной девчонкой, которая не понимает своих действий. Я хотела бы объяснить тебе, почему мне так требовалось сюда попасть, но это невозможно. Чувство, что заставляло меня идти вперед, исчезло. Теперь остается только корить себя. Как подумаю о том, что я втянула в это еще и Финни…

Джек дотронулся пальцем до короткого завитка на ее виске.

– Вообще-то, это я втянул Финни во всё. И, честно говоря, мне кажется, что он не против.

Эмбер подняла на фонаря свои ясные глаза:

– Но тебе пришлось покинуть свой пост, чтобы отправиться за мной. Если бы не мое своеволие, ты бы сейчас находился дома: сидел бы у себя на мосту и дремал на солнце.

Джек мягко рассмеялся. От этого смеха у Эмбер потеплело на душе.

– Не знаю, поверишь ты или нет, но моя жизнь состоит не только из посиделок на мосту и сна.

– О, я знаю. Ты выполняешь очень важную работу.

– Я уже не так в этом уверен.

Его платиновые волосы сияли в темноте. Единственным источником света помимо шевелюры была маленькая газовая лампа. Эмбер очень захотелось прикоснуться к волосам Джека, почувствовать их мягкость на своей коже. Она облизнула губы и сказала:

– Часть твоей работы была действительно важной. По крайней мере, для меня.

– И какая же это часть?

– Ты приглядывал за мной всю мою жизнь. Даже когда я была еще маленькой. – Девушка отвернулась от него. – Когда я была совсем малышкой, то рисовала тебя с густыми бровями, крючковатым носом и угловатым лицом: мне казалось, ты должен быть достаточно устрашающим, чтобы отгонять мои ночные кошмары. Но постепенно рисунки изменились. Шли годы. Ты превращался во что-то совсем иное.

– В кого-то с тонкими бровями, круглым лицом и носом-картошкой? – поддразнил ее Джек. – Если так, то не могу даже представить, насколько ты была разочарована при виде настоящего меня.

Эмбер снова повернулась к юноше лицом.

– Когда я увидела тебя в зеркале в первый раз, я знала: это не просто игра моего воображения. Ты настоящий. И ты был гораздо красивее, чем я себе представляла даже в самых смелых мечтах. Все эти годы ты являлся моим другом – такой же важной частью моей жизни, как Финни. И все же с тобой дела обстояли иначе. Ты был секретом. И принадлежал только мне. Не можешь себе представить, насколько мне это было необходимо.

– Могу. Ты была одинока. Я видел эту боль в твоем сердце.

– А теперь? Видишь? – сказала Эмбер и подошла ближе. – Эта боль никуда не делась – хотя теперь и ощущается иначе. Я думала, что все изменится во время путешествия в Иной мир. Считала, что найду здесь себя. Но боль в сердце стала только острее. Чем больше я узнавала о значении ведьм, чем чаще обращалась к своим силам – тем отчетливее понимала: только одна вещь на свете сможет вдохнуть в меня новую жизнь.

– И что это, Эмбер? Что излечит твою тоску? – спросил Джек с полуулыбкой.

Девушка подняла голову и посмотрела в его серые глаза.

– Разве ты не видишь, Джек? Никто не знает меня так же хорошо, как ты. Моя душа открыта для тебя. Осталось только… заглянуть в нее.

Эмбер отступила назад, вытянула руки по швам, закрыла глаза и замерла на месте. Джек окинул взглядом фигуру с тонкой талией, сердцевидное лицо, алые губы и темно-каштановые кудри. Затем он всмотрелся глубже. Под белой ночной сорочкой, кожей, сквозь мышцы и кости горел внутренний свет девушки. Ее душа теплого золотистого цвета была хорошо ему известна. Фонарь отыскал ее сердце и впервые увидел вокруг него яркий контур.

Светящаяся полоска вокруг ее сердца практически замыкалась. Это было редким явлением и говорило о сильной привязанности к другому существу. Когда Джек смотрел в душу Грейдона, было очевидно: сердце капитана принадлежит Делии. Широкая красная полоса означала крепкую связь с вампиршей.

Но когда он смотрел в сердце Делии, контур был тонким, серым и обрывистым.

– Ты… ты в кого-то влюблена, – сказал Джек. Его собственное сердце забилось в груди, как пойманная в клетку птица.

– Да. Думаю, что влюблена, – тихо сказала она.

– Это не вампир.

– Нет, – признала Эмбер. – Не он.

У Джека начала кружиться голова. Он чувствовал себя опьяненным, никчемным и ни на что не годным.

– Финни будет счастлив узнать о твоих чувствах, – наконец сказал фонарь.

– Нет, Джек, это не Финни. Посмотри еще раз. Разве ты не видишь?

Эмбер взяла руку Джека и положила себе на грудь. Его пальцы коснулись ключицы ведьмы. Мужчина почувствовал тихое биение ее сердца. Глаза фонаря зажглись серебром. Он снова посмотрел на девушку. В этот раз Джек не отводил взгляд. Приоткрыв рот, он изучал золотое свечение души Эмбер и обрамлявший сердце контур. Он был… белым. Мужчина никогда прежде не видел полоску белого цвета. Контур был похож на… на свет фонаря.

Джек резко посмотрел ей в глаза: его зрачки больше не отливали серебром.

– Что это значит? – спросил фонарь.

– Это значит, – сказала Эмбер, – что я влюбилась в своего хранителя.

Джек сжал губы и напряг подбородок, отчего скулы стали еще острее обычного.

– Это невозможно, Эмбер, – отрицал мужчина. Он желал, чтобы все оказалось правдой.

– Почему нет? Потому что ты не видишь во мне женщину?

Джек отвернулся:

– Поверь мне, проблема не в этом.

– Тогда почему ты сказал Финни, что не можешь меня полюбить?

Мужчина застыл на месте:

– Ты слышала наш разговор?

– Только твои последние слова.

– Эмбер.

Когда Джек снова повернулся к ней, девушка старательно отводила глаза.

Тот разочарованный тон, с которым фонарь произнес ее имя, резал сердце Эмбер хуже ножа. Юная ведьма не могла сдержать слез.

– Тогда… тогда забудь, что я вообще об этом заговорила. Тем более сейчас у нас есть проблемы посерьезнее.

Джек взял Эмбер за руки и слегка встряхнул девушку, чтобы поймать ее взгляд. Когда он увидел слезы в глазах своей подопечной, сердце фонаря растаяло. Джек смахнул бегущую по ее лицу слезинку и нежно погладил девушку по щеке.

– Моя маленькая упрямая ведьма, – мягко сказал он. – Не стоит думать, будто тебя нельзя полюбить. Если бы я не был обречен скитаться по земле, как беспокойный дух; если бы являлся простым смертным, я стал бы первым ухажером в очереди. Хочу, чтобы ты это знала.

– Ты бы… ты бы ухаживал за мной?

Джек засмеялся:

– Я бы следовал за тобой по пятам, как Финни. Смотрел бы на тебя влюбленными глазами. Я бы отваживал от тебя всех потенциальных поклонников, читал стихи и проводил вечера под твоим окном – в надежде украсть хотя бы один поцелуй.

Эмбер сделала шаг навстречу Джеку и смело коснулась руками торса мужчины, сжав пальцами ткань его свободной рубашки. Он задержал дыхание.

– Правда? – спросила она.

Широко раскрытые глаза девушки были полны желания.

Те места на его коже, которых Эмбер касалась руками, горели словно от клейма. Джек чувствовал: живший внутри огонь постепенно оживает. Это означало, что теперь его скелет можно увидеть сквозь кожу. Фонарь опустил взгляд на свою маленькую ведьму, ожидая увидеть страх на прекрасном лице.

Увиденное было намного хуже. Эмбер подняла подбородок и посмотрела на него снизу вверх – взглядом, полным благоговения и трепета. Такой взор мог быть лишь у женщины, испытывающей муки первой любви. Он был пьянящим и притягательным. Не в силах противиться искушению, Джек запустил пальцы в блестящие волосы ведьмы.

– Правда, – наконец ответил он.

Джек наклонился и поцеловал ее тонкие мягкие веки. Ресницы Эмбер дрожали, щекоча его губы. Она вздохнула. В этом звуке мужчина услышал удовлетворение и глубокое наслаждение. Решив, что этого недостаточно, Джек мягко и медленно поцеловал ее в обе щеки.

Эмбер никогда не думала, что такой невинный поцелуй может быть таким чувственным. Все ее тело дрожало. Девушке казалось, будто она стоит на пороге чего-то восхитительного. Что за порогом ее ждет самый головокружительный момент жизни – надо лишь набраться смелости и сделать шаг вперед.

Светоч заполнил каждую клеточку тела юной ведьмы, воспламеняясь и обостряя все чувства. Покалывание его небритой щеки, прикосновения губ, мягкость шелковистых волос, тепло тела и ощущение его рук на ее коже – каждое движение отдавалось в сознании Эмбер яркой вспышкой.

Джек собирался отстраниться, когда почувствовал ее сбивчивое дыхание на своем лице. Девушка протянула руки, положила ладони ему на щеки и начала покрывать острые скулы беспорядочными поцелуями. Джек улыбнулся. Но не успел мужчина осознать происходящее, как ведьма накрыла его губы своими. Фонарь замер в нерешительности, не находя в себе силы ни отстраниться, ни ответить на поцелуй.

Что-то внутри Джека сломалось: он обвил ее руками и поцеловал в ответ с той же страстью. Пальцы девушки нетерпеливо впились в его руки, а губы начали двигаться слишком судорожно. Мужчина поймал ее ладони и прижал их к своей груди. Затем он обхватил лицо Эмбер руками и поцеловал ее медленно и томно – будто впереди их ждало полное приятных моментов будущее, которое влюбленные могли бы разделить вместе.

Пальцы фонаря касались мягкой кожи у нее за ухом, а его губы спускались вниз по изгибу шеи ведьмы. Когда рука хранителя обвилась вокруг ее талии, притягивая девушку ближе, Эмбер застонала и снова принялась искать его губы. Они плавились в объятиях друг друга, как масло и сахар в жаркой печи. Эмбер чувствовала: ее кровь начинает кипеть и обжигать кожу изнутри.

Щетина Джека щекотала пальцы Эмбер. Она наслаждалась контрастом между крошечными колючими волосками и нежной кожей его губ. Девушке хотелось целовать его вечно. Эмбер тянуло к Джеку. Чем дольше ведьма ласкала мужчину, тем большего ей хотелось. Внезапно Джек поймал руки Эмбер и остановил ее.

Подняв голову, Эмбер посмотрела на юношу. Юношу, которому доверяла больше всех на свете, с кем хотела провести всю жизнь и ради которого была готова на все. Они оба раскраснелись и тяжело дышали. Эмбер не терпелось услышать его дальнейшие слова. Может, Джек желал выразить свои чувства. Возможно, он намеревался спросить, не слишком ли быстро развиваются события. А может, хотел обсудить их совместное будущее.

Минуты ожидания казались юной ведьме вечностью – пока она смотрела в его глаза с надеждой и расцветающей любовью. Наконец фонарь заговорил.

– Эмбер, – сказал он охрипшим голосом.

Девушке понравилось, как Джек произнес ее имя.

– Да, Джек? – Слова прозвучали тихо. Их переполняло желание.

– Это было ошибкой.