Текст книги "Кошмар в летнюю ночь (ЛП)"

Автор книги: Коди Кеплингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16

Следующие несколько дней я старалась избегать Нейтана, насколько это было возможно. Я с ним не разговаривала, показывала свое прохладное отношение к нему, и совсем по – детски говорила: «Слышите, что-то шумит? Ветер, наверное», если он пытался привлечь мое внимание на людях. Раз или два Сильвия удивленно поднимала брови, но у нее хватало ума не задавать мне вопросы. А папа… Ну, не часто я видела папу, поэтому, скорее всего, он даже не в курсе.

Бейли была единственная, кто рискнул спросить. Глупая девчонка.

– Нейтан, типа, хуйню тебе какую-нибудь сделал, что ты так бесишься? – спросила она однажды, сидя вечером на диване и наблюдая, как Нейтан безуспешно пытался разговорить меня в течение десяти минут.

– С каких это пор ты говоришь «хуйня»? – спросила я, взяв пульт и переключая на канал с фильмами.

– Мне почти четырнадцать. И иногда я матерюсь.

– Я никогда не слышала, чтоб ты материлась.

– Ну, бывает иногда. Так что сделал Нейтан?

– Твоя мать убьет тебя, когда услышит, что ты говоришь такие слова.

– Ну, тогда я постараюсь сделать так, чтобы она не услышала, – сказала она. – Почему ты злишься на Нейтана?

Я застонала и откинула голову на спинку дивана.

– Да это вообще не ваше дело. Да, он хуйню ляпнул, поэтому я злюсь на него.

– Ооо. И что он сказал?

Я угрожающе сузила на глаза.

– Бейли.

– Ладно, прости. Не буду больше спрашивать, – я устроилась поудобнее на диване, чтобы лучше видеть экран. – Но ты можешь все рассказать мне, если решишь, что тебе нужно поговорить с кем-то об этом.

– Спасибо, учту на будущее.

Немногим сходило с рук то, что сходило Бэйли. Она страшно доставала меня, но я просто была неспособна злиться на нее. Возможно, потому что мы практически все время проводили вместе: смотрели второсортные реалити-шоу и тупые фильмы 80-ых. Или, может быть, причина была в моем постоянном чувстве вины, когда я смотрела на нее и вспоминала, что те мальчишки делали с ней, ведь это я была виновата, потому что не приглядела за ней.

– Эй, девчонки, – сказал папа, входя в гостиную. Он что-то делал в своем кабинете, когда вернулся сегодня пораньше с работы. – Не могли бы вы обе сделать мне одолжение?

– Конечно, – сказала я, повернувшись к нему через спинку дивана. – Что там у тебя?

– Не возражаете против уборки в доме? Необходимо вынести мусор, пыль с мебели стереть, ну все, как обычно. Сильвия просила меня сбегать в магазин, а я хочу, чтобы дома было убрано к ее приходу.

– Да, мы уберемся, – сказала Бейли и выключила телевизор.

– Спасибо. Я ваш должник, – он направился к двери, останавливаясь, чтобы обуться.

– Пап? – сказала я, вставая с дивана.

– Да-да.

Он продолжал стоять лицом к стене, наклонившись, чтобы завязать шнурки, и не смотрел на меня. Я хотела, чтобы он посмотрел на меня, хотела увидеть его глаза, когда он посмотрит на меня. Он не сказал ни слова о фотографиях на Фейсбуке, но ему пришлось посмотреть их… так ведь?

– Ммм, как думаешь, у нас получится побыть вместе как-нибудь? – спросила я. – Чтоб поговорить, ну, типа, о колледже, выборе специализации и тому подобное.

– Конечно. Мне надо взглянуть на мое расписание, но у меня должно быть свободное время на следующей неделе. И тогда мы что-нибудь придумаем.

Ему придется искать время в своем расписании, чтобы поговорить со мной. Ух, ты! Я прям прочувствовала свою значимость.

– Здорово. Я планирую остаться на ночь у Харрисона на 4 июля, может быть, тогда днем? До того, как он заедет за мной?

– Звучит неплохо, – он быстро улыбнулся мне, перед тем, как открыть входную дверь и выйти. Он мельком посмотрел на меня, но задержал взгляд только на какую-то тысячную долю миллисекунды, а этого недостаточно, чтобы я смогла определить, смотрит ли он на меня как-то иначе.

Я вздохнула и провела рукой по волосам.

– Как ты? – спросила Бейли. Я повернулась и увидела, что она уже держала тряпку в руке. – Ты выглядишь… Грег тоже хуйню гонит?

– Да хватит говорить слово «хуйня»! Это ненормально.

Она ухмыльнулась.

– На этот раз я сказала это, чтобы посмотреть, что ты скажешь.

Я выхватила тряпку из ее рук и начала протирать домашний кинотеатр.

– Иди, мусор вынеси, матершинница.

Она рассмеялась и пошла в кухню.

– Хуйня! – прокричала она, когда шла через столовую. – Дерьмо! Херня!

Я закатила глаза. Если бы Нейтан слышал, как она ругается, очевидно, он обвинил бы меня и в этом. Сказал бы, что это мое дурное влияние или что-то типа того.

Хотя, если честно, мне было бы все равно. Я просто была счастлива, что у нее было хорошее настроение, что она смеялась и шутила. Я была рада, что те мальчишки не смогли забрать у меня такую Бейли. А особенно тому, что на данный момент она была единственным человеком в этой семье, кто мне действительно нравился.

В день вечеринки у Харрисона я встала рано утром, надеясь провести с папой пару часов и поговорить о выборе специализации. Я была полностью готова для нелепой конфронтации о фотографиях на Фейсбуке, я даже определилась, что конкретно скажу, если он начнет спрашивать о группе.

К сожалению, мне так и не выпал шанс толкнуть свою речь.

Я весь день околачивалась внизу в ожидании, когда папа придет с работы. 13:00, 14:00, 15:00… Где-то в три пятнадцать он позвонил домой со своего мобильного.

– Привет, карапузик, – сказал он. – Сделай одолжение, скажи Нейтану, пусть он встретится со мной у кинотеатра. Я бы подъехал и забрал его, но выбираю фейерверки для сегодняшнего вечера, и это выходит дольше, чем планировал.

– Кинотеатр? – повторила я. – Нейтан? Но я думала, что мы поговорим о колледже и… Я не знаю. Сейчас, подожди.

– Да, точно, – сказал он. – Извини, я забыл. Обещаю, мы обязательно поговорим в следующий раз.

В трубке слышался какой-то приглушенный шум.

– Мне нужно идти, карапузик, – проговорил он. – Я стою в очереди за фейерверками. Увидимся вечером.

– Сегодня вечером я иду к Харрисону.

– Ну, тогда увидимся завтра, – сказал он. – Люблю тебя. Пока.

Я долго сжимала в руке беспроводной телефон, пока не швырнула его обратно на базу. Разочарование разрывало мою грудь. Он бросил меня ради Нейтана. Ради своего нового сына. Своей новой семьи.

Я развернулась и рванула наверх, без стука распахнув дверь в комнату Нейтана. Он сидел на кровати и читал книгу, но посмотрел на меня, когда я зашла. К моему удивлению (и раздражению), он был счастлив видеть меня.

– Привет, сказал он. – Рад, что ты пришла. Я хотел поговорить с тобой о том, что сказал…

– Папа хочет, чтобы ты с ним встретился у кинотеатра, – сказала я. – Он не может забрать тебя, потому что покупает фейерверки… Ты идешь с ним в кино?

– Эм… Да, иду. Мы собирались посмотреть ту фантастику, это последняя неделя проката. Все нормально? Ты хочешь пойти с нами?

– Нет, – гаркнула я. – Нет, все не нормально. Он должен был провести время со мной сегодня. Он должен был поговорить со МНОЙ. О моем будущем, о выборе специализации в колледже, обо всем дерьме, которое народ обсуждает в интернете. Ни о чем из этого он не говорил со мной, и должен был сделать это сегодня. Но он не может. Вместо этого он идет в кино с тобой. И нет, Нейтан, я ни хуя не хочу идти с вами.

– Прости меня, – сказал он. – Я не знал. Может быть, он забыл.

– Также как он забывал в последнее время смотреть мне в глаза. Да нет, просто он очень рад начать жизнь с чистого листа со своей новой идеальной семьей.

По крайней мере, у него хватило такта искренне посочувствовать.

– Могу я для тебя что-нибудь сделать? Я могу все отменить или отвезти тебя, и ты сможешь пойти вместо меня.

Я немного смягчилась. Трудно было злиться, когда казалось, что ему не все равно, даже если мой папа променял меня на него.

– Нет. Просто… мне нужно проверить кое-что на твоем компьютере.

– Ммм, хорошо. А что именно?

– Фейсбук, – я села за стол и вышла в интернет. Я услышала, как заскрипели пружины кровати Нейтана, когда он отложил книгу и подошел ко мне сзади.

– Ты не хочешь…

– Не говори мне, что я хочу, Нейтан.

Когда я открыла Фейсбук, открылась страница Нейтана. Найти группу оказалось нетрудно. Название выскочило сразу, как только я ввела свое имя в строку поиска.

Я прокрутила вниз, стараясь игнорировать панель слева и «167 пользователей, которым понравилось это сообщение» на ней. Боже, неужели в Гамильтоне наберется 167 жителей? Новые фотографии не появились, что было логично, так как я не выходила из дома последние несколько дней. Но выскочили посты, комменты и предположения о том, куда же я пропала.

«Может быть, ее отправили на реабилитацию?»

«Интересно, Грег отправил ее обратно туда, откуда она приехала? Мне бы не хотелось, чтобы мои фанаты видели мою дочь, если бы она вела себя также».

Я выкинула их слова из головы и заставила себя кликнуть на верхнюю фотографию, на которой я целуюсь с парнем с дредами.

– Нейтан, – позвала я. – Если чье-то имя было тэгом к фотографии, а потом его не стало… Что это значит?

– Этот человек мог сам удалить себя из списка тэгов, – сказал он. – А что?

– А то, – сказала я, – папа был привязан тэгом к этой фотографии, когда ты показывал мне страницу, а теперь нет. Что означает, он сам удалил свое имя. Значит, он видел эту фотографию. Он видел ее, и ничего не сказал мне об этом. Он просто… Он удалил свое имя из списка. Как будто этого никогда не было.

– Может быть, он просто…

– Да ему просто глубоко насрать.

Я встала и пошла к двери, но Нейтан схватил меня за руку.

– Уит.

– Уитли.

– Прости меня за то, что я сказал тебе тогда, – рука Нейтана скользнула с моего локтя на запястье. – Я не должен был называть тебя шлюхой. Никто не должен был называть тебя так. Ни люди на сайте, и уж тем более не я. Однажды ты сказала мне, что я лицемер. Ты права. Я лицемер. Тебе следует знать, что я…

– Уверена, это будет захватывающая история, – перебила его я, – но мне все равно. У меня своего рода глубокий кризис с родителями, который затмевает твою вспышку гнева. И, честно говоря, похоже, что мой папа полностью с тобой согласен. Мне нужно приготовиться к вечеринке, поэтому, может, вернемся к этому позже?

Он отпустил мою руку.

– Я понял. Ну, да. Замечательно.

– Вот и здорово. Спасибо.

Я знала, что это была папина вина, это на него я должна была злиться, но на тот момент я ненавидела и Нейтана тоже. Потому, что папа сегодня проведет время с ним вместо меня. Нейтан был тем ребенком, которого он хотел. Он даже не смог найти время в своем расписании, чтобы поговорить со мной, проявить интерес к моей жизни.

Удалил свое имя. Он удалил свое имя, привязанное к фотографии.

Удалил себя из моей жизни.

Глава 17

– Дорогая, по-моему, тебе хватит.

Харрисон пытался отобрать у меня бокал, но я отдернула руку, чтобы он не мог схватить его, и от этого пролила водку на свой фиолетовый топик. Я терпеть не могла водку, но это все, что купила для нас сестра Харрисона. Да по фигу. Это лучше, чем ничего. Намного лучше, чем мерзкое пиво.

– Отстань от меня, – попросила я.

– Ты уже пьяна в стельку. И не как обычно неуклюжая и смешная, а становишься отвратительной и угрюмой. Ты сейчас же должна остановиться.

– Нормально все, – огрызнулась я. – Четвертое июля ведь. Я могу пить столько, сколько хочу. Не лезь не в свое дело.

– Боже, Уитли, перестань так драматизировать, – крикнул он мне вслед, когда я пошла напрямик через задний двор к деревьям.

«Интересно, он видел страницу на Фейсбуке?»

Я сделала еще глоток водки и продолжила размышлять о странице и о папе. Я все еще думала, значит, я была недостаточно пьяна.

Мои волосы прилипли к лицу, и я попыталась смахнуть пряди с глаз как-нибудь поизящнее. Слава Богу, Харрисон жил далеко за городом. Его дом, окруженный густым лесом, стоял в паре километров от шоссе. Это была фантастика, поскольку он был невероятно популярен. Похоже, на этой вечеринке собралось около сотни подростков. Блондинистая мафия в полном составе, Уэсли со своей тупой и страшной подружкой. Ботаны, качки, школьники. Старшеклассники и студенты, вернувшиеся на летние каникулы. Харрисон знал каждого.

Я знала, что все эти люди держали свои камеры наготове, они были наготове подловить меня за совершением чего-нибудь грязного и незаконного. Я задумалась об этом сразу же, как только приехала на вечеринку. А потом решила: да пошло оно все! Если отцу насрать, то зачем я буду париться по этому поводу? Тогда можно и устроить им шоу, которое они так желали видеть.

Но я дергалась каждый раз, когда видела кого-нибудь с телефоном, и мучилась вопросом, а не собираются ли они втихаря сфотографировать меня.

Поэтому я выпила еще и стала ждать, когда мне станет на все абсолютно фиолетово.

Я запнулась за какую-то неровность на земле, и мой бокал с выпивкой вылетел из руки, рассыпаясь стеклянными осколками по траве и превращая землю в грязь с ароматом водки.

– Вот дерьмо, – проскулила я, пытаясь подняться. Кто-то протянул руку и подхватил меня под локоть, помогая разогнуться.

– Стоишь?

– Угу, спасибо, – пробормотала я.

– Да не за что.

Я повернулась посмотреть на своего спасителя. У него были светлые волосы, волевой подбородок и ослепительно сверкающие зубы. Может быть, это просто пьяный угар так повлиял на мое зрение, но на тот момент он был совершенством во плоти.

– Привет, – сказала я, улыбаясь. Задний двор за его спиной расплывался и мелькал.

– Привет, – сказал он, все еще поддерживая меня под локоть. – Ты ведь Уитли, да?

Я скривила лицо.

– Откуда ты знаешь?

– Харрисон рассказывал мне о тебе, – ответил он. – Я учусь вместе с его сестрой в колледже. Меня зовут Тео.

Я почувствовала облегчение, услышав, что он узнал обо мне от Харрисона, а не со страницы в Фейсбуке. На секунду я испугалась, что он может быть одним из 167 пользователей, вступивших в ту группу.

– Тео, – сказала я. – Какое интересное имя.

– Имя Уитли тоже интересное, – он ухмыльнулся, наклонился к моему уху и прошептал. – И оно мне нравится.

Холодок пробежал вдоль моего позвоночника.

– Правда? – прошептала я.

– Оно возбуждает.

Я засмеялась.

– Тео… Твое имя заставляет меня думать об Элвине и бурундуках.

Он прыснул от смеха, отодвигаясь и отпуская мою руку.

– Ну, – сказал он, – я думаю, мне пора идти. Наверное, ты хочешь веселиться со своими друзьями.

Я усмехнулась.

– С какими друзьями?

Тео указал на кучки людей вокруг нас. Они казались туманом из ярких шмоток и раскачивающихся рук и ног. Без лиц. Никаких знакомых или различимых голосов. Все смешалось. Странная и нереальная картина.

Но Тео был прямо передо мной. Живой. Осязаемый.

– Они не мои друзья, – сказала я, делая шаг ближе. – Я предпочитаю провести время с тобой.

– Со мной? – он вопросительно поднял бровь. – Со взрослым парнем из колледжа? Скорее всего, тебе будет со мной смертельно скучно.

– Я не возражаю.

Его рука обнимала мою талию. Не знаю, как она там оказалась.

– Тогда, очевидно, у тебя только что появился новый друг, Уитли Джонсон.

Я покачала головой, но от этого она только разболелась.

– Нет, я не завожу друзей. Но мы можем оттянуться вместе.

– Меня устраивает.

Тео и я сели на один из столов для пикника подальше от остальной тусовки и просто болтали. Он учился на музыкальном факультете. Ему нравился Элвис, Джет Ли и сырная пицца. Он знал название каждого созвездия, появившегося на небе в ту ночь, и он ни разу не упомянул моего отца.

К часу ночи я была им очарована.

Но к двум часам он встал и собрался уходить от стола для пикника.

– Ты куда? – спросила я, пытаясь идти за ним и спотыкаясь о свои собственные ноги. С начала нашего общения я выпила еще два бокала водки со Спрайтом.

Он улыбнулся мне.

– Мне просто надо сбегать до машины, – ответил он. – Я оставил там свой мобильник, хочу проверить, не звонила ли мне мама.

– Твоя мама?

– Да, – он пожал плечами, очевидно, немного смутившись. – Она меня излишне опекает, когда я приезжаю на лето. Это так мило.

– Мамы не любят меня.

– Ты бы понравилась моей маме, – он ухмыльнулся и снова повернулся, шагая к двору перед домом.

– Можно я пойду с тобой? – спросила я и поплелась за ним.

– Конечно, – сказал он, и его рука тут же скользнула на мою талию, придерживая меня, чтобы я не отставала и сохраняла вертикальное положение. – Ты отличная компания. Просто мне немного неловко, что из-за меня ты не тусуешься с детьми своего возраста.

– Во-первых, – оскорбилась я, – я не ребенок. А во-вторых, ты мне больше нравишься. Они тупые. А ты веселый.

– А ты просто напилась, поэтому искренне веришь в это, – засмеялся он. – Клянусь тебе, я скучный.

– Нет, совсем нет. Ты милый.

Мы обошли дом и направились ко двору перед домом. По мере приближения к подъездной дорожке шум вечеринки становился тише, и Тео повел меня к своему внедорожнику.

Я хмыкнула.

– Мой папа водит точно такой же.

Тео усмехнулся.

– У твоего отца есть вкус. Эта малышка бесподобна.

– Парни, которым нравятся тачки, отстойные.

– Эй, – сказал он, открывая водительскую дверь, – ты же находишь меня милым. Поэтому, технически, ты тоже немного отстойная.

– Да заткнись ты.

Я заглянула в окно, когда он снимал мобильник с консоли. Кожаный салон. Все блестит и поражает красотой. Все было точно так же, как и в папиной машине… за исключением стерео системы.

– Чувак! – закричала я. – У тебя охрененная стерео система!

– Девчонки, которым нравятся стерео системы, отстойные, – поддразнил меня Тео.

– Мне кажется, я просила тебя заткнуться.

– А я не говорил, что буду тебя слушаться.

Я обошла капот машины и забралась на пассажирское сиденье. – Включи мне что-нибудь, – попросила я, откидываясь назад. – Хочу услышать, какое крутое у нее звучание. Сколько ты заплатил за нее? Двести баксов?

– С новыми колонками вышло около пяти сотен, – сказал он и сел на водительское сиденье, закрыв дверь. Окна были закрыты. Вечеринка была далеко-далеко. Мы были совсем одни.

– Что бы ты хотела послушать? – спросил он, подсоединяя свой MP3 плеер к стереосистеме.

– Майкла Джексона, – сказал я. Тео удивленно поднял бровь.

– Серьезно? Тебе нравится Майкл Джексон?

– Ага. Угадаешь мою любимую песню?

– Легко, – сказал он. – Билли Джин.

– Точно.

Он улыбнулся и нажал несколько кнопок на своем MP3 плеере. Через несколько секунд Майкл Джексон запел о королеве красоты, которая не была матерью его ребенка.

– Ты знаешь, Уитли, – сказал Тео, и его губы вдруг оказались около моего уха, – ты очень красивая для старшеклассницы.

– Я не старшеклассница, – сказала я. – Я только что окончила школу, но все равно большое спасибо. Собираюсь поступать на первый курс в колледж. Может быть, выберу музыку, как и ты. Но я уже взрослая девочка, а не ребенок.

Он снова засмеялся. У него был красивый смех.

– Это хорошо, – сказал он. – Тогда мне совсем не будет стыдно за это.

И он начал целовать меня, а я ответила на его поцелуй. У него были очень твердые губы, они посылали электрические разряды в мой позвоночник. Мои руки обвились вокруг него, и глаза закрылись. Стекла были затонированы; не будет никаких фотографий в интернете. Никаких захолустных папарацци. Этот момент был только мой.

По какой-то причине я просто не смогла пойти дальше. Тео очень хорошо целовался, он был очень красивым, но чем дальше у нас все заходило, тем меньше я этого хотела.

– Эй… остановись, – выдохнула я, отталкивая руку Тео, которая проскользнула за пояс моих джинсов. – Притормози, слышишь?

Он снова прижался своими губами к моим, а его руки продолжили свой путь. Его пальцы спускались ниже в мои джинсы, играя с резинкой моих трусиков.

Какая-то часть меня хотела сказать: «Да пошло оно все!» И позволить ему сделать то, что он хочет. Почему бы нет? Это был бы не первый раз, когда я спала с кем-то, кого едва знаю. И когда я уходила из дома, у меня была цель найти кого-нибудь для перепихона. И дело не в том, что другие станут плохо думать обо мне. Но, возможно, я сама стану думать о себе хуже.

Я представляла себе Нейтана. Он показывает мне этот идиотский вебсайт. Напоминает мне, какой пример я подаю Бейли. Говорит, что поверить не может в то, что я переспала еще с кем-то после того, как мы… Он не закончил эту мысль.

– Я серьезно, – прошептала я, отталкивая руку Тео. – Не сегодня.

Рука Тео выскользнула из моих штанов, и я расслабилась. Пока он не начал расстегивать молнию на моих джинсах. Когда я попыталась снова оттолкнуть его руку, он начал сопротивляться, стаскивая меня ниже на сиденье и прижимаясь ко мне сильнее. Я ударилась головой о стекло с пассажирской стороны, а спина прижалась к двери, ручка впилась в мой позвоночник. Перекошенное и расплывчатое лицо Тео поплыло передо мной. Потом он резко приблизился ко мне, как змея, бросающаяся на свою жертву.

Мне вдруг стало страшно.

– Тео, прекращай, – на этот раз решительно сказала я. Ну, или попыталась, чтобы получилось решительно. Я знала, что мои слова звучали невнятно, и чувствовала, как дрожал мой голос, когда я говорила. – Я не шучу.

– Тсс, – прошептал он мне в ухо. – Я знаю, что ты тоже хочешь. Я милый, помнишь? Очень милый, не то, что тот парень на фотке. С этими дурацкими дредами.

Я почувствовала, как у меня ком встал в горле.

Он видел страницу на Фейсбуке.

Его рот накрыл мой, но это было больше похоже на удушение, чем на поцелуй. Я снова оттолкнула его руку, пытаясь увернуться, чтоб сделать вдох. Но он всем своим телом лежал на мне, удерживая на месте. Когда он попытался просунуть язык между моих губ, я укусила его изо всех сил.

Тео дернулся назад, и на секунду мне показалось, что я свободна. Я пыталась нащупать дверную ручку, но он снова набросился на меня, отталкивая мою руку в сторону и блокируя дверь. Я была пьяна, а он был быстр. Он крепко держал мои руки над моей же головой.

– Хватит! – закричала я. – Хватит! Хватит!

Но окна были закрыты. А вечеринка была далеко-далеко. Моего телефона здесь не было. Мы были абсолютно одни.

И если бы кто-то случайно проходил мимо и наткнулся на нас, никто не стал бы его останавливать. Они бы подумали, что это я его попросила об этом. Они бы подумали, что я хотела этого. Или подумали бы, что я этого вполне заслуживаю. В итоге, из-за своих глупых выходок, из-за своего «поведения» я попала в серьезные неприятности. Поверили бы они в это? Из-за дурацкого веб-сайта, из-за нескольких дурацких поцелуев, и чуть больше, чем несколько дурацких бокалов алкоголя – поверят ли они, что я сама обрекла себя на это?

Возможно, что так и есть. Может быть, они будут правы. Может, это было мое наказание за то, что спала с незнакомыми парнями, или за то, что напилась до такого состояния, что не смогла дать отпор.

– Пожалуйста, не надо, – попросила я, рыдая. Слезы катились по моим щекам, пока Тео еще одним рывком не стащил с меня джинсы.

– Отвали от нее!

Дверь с водительской стороны открылась нараспашку. Две руки схватили Тео за плечи и оттащили его от меня.

Как только мои руки освободились от его хватки, я схватила джинсы за пояс и стала натягивать их обратно, стараясь застегнуть молнию как можно быстрее. Я хотела заблокировать ее, если бы это было возможно. Чтобы только я могла расстегнуть свои штаны. И никто больше.

Мне потребовалась минута, чтобы восстановить дыхание, но как только я смогла снова нормально дышать, я разблокировала дверь и вывалилась из внедорожника.

Я больше не могла стоять. Мои ноги подкосились, я рухнула на четвереньки, и меня вырвало рядом с пассажирской дверью внедорожника Тео. Лицо вспотело, горло саднило, я практически ползла вокруг машины, пытаясь выяснить, что только что случилось.

Потом я увидела Харрисона.

Его кулаки двигались так быстро, что я почти их не видела, но слышала глухие удары, которые получал Тео – один в челюсть, другой в живот.

Последнее, что я видела до того, как отключиться на подъездной дорожке из гравия, были ноги Харрисона, пинающего Тео в грудь, пока он лежал на траве и стонал.

«Да, – подумала я, пока темнота не накрыла меня, – несомненно, Харрисон – мой друг».