Текст книги "Стена"

Автор книги: Кобо Абэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Часть II
Барсук с Вавилонской башни

1. Я мечтаю и строю планы

Расскажу о себе.

Я нищий поэт.

Часто, сидя на скамейке в парке Р., я мечтаю и строю планы. Я размышляю не только о стихах, но и о самых разных научных открытиях. Решать математические проблемы не менее приятно, чем писать стихи. Но самое приятное, сидя на скамейке, смотреть на снующие мимо женские ножки. Женские ножки – это трепетность плавного изгиба. И даже после того, как женщина исчезает, остается уравнение этой трепетности. Я, навалившись всей тяжестью на спинку скамейки, с головой погружаюсь в решение этого уравнения. Из уравнения рождаются разные мечты и планы.

Я размышляю, например, о голове горгоны Медузы. Мне представляется несообразным, что увидевшие ее превращаются в камень. Если бы это и в самом деле происходило, то не было бы ни одного живого человека, видевшего Медузу, и, следовательно, никто бы не знал о ее существовании. Но, хорошенько поразмыслив, можно решить и эту загадку. Превращение в камень увидевших голову горгоны Медузы имеет какие-то особые причины, и если их устранить, то удастся не превратиться в камень. Исходя из этого, я пришел к такому выводу. Горгона Медуза – поразительная красавица, соперничавшая красотой с Афродитой, в наказание за что волосы ее были превращены в змей, – этот факт, несомненно, доказывает, что она действительно была воплощением красоты. Человек, с восхищением смотрящий на ее удивительную красоту, под действием кристаллизации любви, о которой говорил Стендаль, превращается в камень. Следовательно, тому, у кого сердце настолько холодное, что его неспособна взволновать даже красота Горгоны Медузы, не грозит опасность превратиться в камень. Видимо, именно таким был Персей. Я думал, что и мне хочется стать подобным ему. Именно человек, обладающий действительно холодным сердцем, способный остро ощущать все происходящее, но в то же время спокойно к нему относиться, обладает качествами, необходимыми поэту. «Холодное сердце, холодное сердце...» – без конца повторяя эти слова, я проверял их действенность. С тех пор эта фраза превращалась в заклинание всякий раз, когда я смотрел на женские ножки или шел по улице. Произнося это заклинание, я, казалось, еще лучше понимал, что означают для меня женские ножки.

2. Появился странный зверь, который, схватив зубами мою тень, убежал

Это случилось утром, как раз в то время, когда в парке не было ни души. Раскрыв блокнот, я пробегал глазами записанные мной вчера мечты и планы. Все они ассоциировались с женскими ножками, дарившими мне огромное вдохновение. В первой записи на вопрос: «Можно ли прикрыть прямоугольник ограниченным количеством отличающихся по величине квадратов?» – был дан ответ, оговоренный условием, что это невозможно в случае, если количество квадратов не превышает тридцати восьми. Я вспомнил стройные ножки девушки, появившиеся за мгновение до того, как я оставил выкладки.

В следующей высказывалось несколько идей относительно «автоматической вычислительной машины, использующей бинарную систему[9]9
  Бинарная система – система счисления, называемая также двоичной, которая построена на записи чисел с использованием двух цифр: 0 и 1.


[Закрыть]», пришедших мне в голову благодаря карточным фокусам. Тут появились ноги торговки в плотно обтягивающих темно-синих хлопчатобумажных носках.

Были в блокноте и такие записи: «Съедобные крысы», «Стереомикрофотография», «Жидкая линза», «Вариатор времени», «Виселица для повешения вниз головой», «Таблица расчета человека».

В конце было записано стихотворение:

 
По непроглядно-черному небу
Летит одиноко книга.
 

Но у меня еще не было ни одной законченной книги. Все они существовали лишь в моих мечтах и планах. Поэтому свой блокнот я назвал шкурой непойманного барсука.

В этот момент все и случилось. Подняв неожиданно глаза, я увидел странное животное. Для кошки – шерсть слишком густая, для собаки – хвост слишком толстый, не лиса это, не волк, не барсук, и уж конечно не крыса и не тигр, какое-то неведомое животное. Чем объяснять, лучше взглянуть на сделанный мною набросок.

Животное сидело в зарослях акации и неотрывно смотрело на меня. Хотя я и бросил на него неприязненный взгляд, оно не только не отвело глаз, но, напротив, еще пристальнее уставилось на меня своими огромными глазищами, что меня даже обеспокоило. У меня и в мыслях не было, что это хищник, способный сожрать человека, но я подумал: может быть, это какой-то зверь, сбежавший из зоопарка и питающий злобу ко всем людям. «Пошел вон», – повторял я тихо, пытаясь прогнать его, но он не собирался уходить, а встал и начал приближаться ко мне. Я растерялся. Но, судя по всему, у него не было намерения причинить мне вред, и я решил посмотреть, как он будет вести себя дальше. На всякий случай, чтобы подготовиться к худшему, я раскрыл в кармане нож, каким пользуются военные моряки.

Зверь приближался с невинным видом. Ровно в пяти шагах от меня, дойдя до тени моей головы, вытянутой косыми лучами утреннего солнца, он вдруг повел себя агрессивно. Оскалившись, он вцепился клыками в землю. Схватил что-то и зажал в зубах. Это была моя тень. Схватив мою тень, он вырвал ее из земли. Может быть, мне это показалось, но я явственно услышал жалобный вопль тени и увидел, как она скорчилась, моля о спасении. Я помчался за уносимой тенью. Но зверю сразу же удалось увернуться, и он скрылся среди деревьев. Дикий зверь бегает так быстро, что гнаться за ним бессмысленно.

Я стоял, ошеломленный...

Нет, так рассказывая об этой сцене, я искажаю правду. Лучше вообразите случившееся сами. Какое-то время я стоял растерянный, чувствуя полную опустошенность, будто у меня вырезали половину мозга.

3. Что произошло до моего возвращения домой.
Став прозрачным, я мчался по улицам.
В действие вступает полиция

Раздался звук приближающихся шагов. Послышались молодые голоса мужчины и женщины.

Я в панике спрятался за деревом. И стал обдумывать случившееся. По зрелом размышлении я пришел к выводу, что мне еще повезло. Что бы я делал, если бы вместо тени лишился уха, носа или лица! Это бы каждому бросилось в глаза. Я же лишился всего лишь тени. И если не буду выходить на солнце, никто этого не заметит. Зачем вообще нужна тень? Разве что в детской игре, когда топчут тени друг друга, но я ведь уже взрослый. Так что тень мне ни к чему.

Мужчина и женщина – видимо, пара влюбленных. Они были глубоко погружены в мысли друг друга. Наверное, только что сбежали из своей конторы. Десять часов утра – самое подходящее время для влюбленных, – соединившись, они излучали яркое сияние.

«Холодное сердце, холодное сердце...» – повторяя эти слова, я рассматривал ножки женщины. Надеясь при этом, что так мне, возможно, удастся забыть об украденной тени.

Женские ножки всегда позволяли мне одним прыжком проникнуть в душу женщины: вселяли в меня уверенность (жизнь) благодаря чувству первичного слияния с ней. Красивые ножки красивы, безобразные – безобразны – таково было мое (жизненное) уравнение. Каковы же ее ножки? Пожалуй, коротковаты, подумал я, проникать в них мне не захотелось. Они значили для меня меньше даже, чем камешки, которыми усыпана дорога. Я бессознательно неотрывно смотрел на длинную тень этих двух обнявшихся людей, словно пытаясь уцепиться за нее.

Мой взгляд и взгляд женщины встретились. Она резко передернула плечами, вздохнула, вздох где-то глубоко в горле превратился в крик, она сильно побледнела и упала на плечо мужчины. Мужчина тут же вскинул голову и посмотрел на меня. Он тоже закричал и вместе с женщиной сел на землю.

Я не ждал такого, и поэтому мое потрясение не уступало их. Не понимая, что могло так потрясти во мне, я, словно спасаясь от их крика, вытянул перед собой руку и увидел, что она прозрачная. В растерянности я посмотрел на другую руку, она тоже была прозрачной, будто ее не существовало вовсе. Я сложил вместе обе невидимые руки и стал пристально смотреть на них. Они были прозрачнее стекла, сквозь них был виден весь расстилавшийся передо мной пейзаж. Еще раз посмотрел на них, сложив вместе, и почувствовал, как в этих невидимых руках разрастается ужас.

Я закатал рукава – не только кисти, руки целиком были прозрачными. Расстегнул рубашку – грудь тоже была прозрачной. Задрал штаны – ноги тоже были прозрачными. Лица я не видел, но не сомневался, что и оно прозрачное.

Я стал человеком-невидимкой!

Ничего удивительного – я же лишился тени. И поскольку тени у меня не стало, совершенно естественно, исчезло и тело, являющееся источником тени. Я решил было обдумать, что произойдет, если поменять местами причину и следствие, но на такого рода мысли не было времени. Могло ли вселить в меня сладкий покой то, что унесли всего лишь никому не нужную тень? Но ведь вместе с тенью похитили и ее источник. Теперь меня не скроет ни отсутствие солнца, ни ночь. Вдруг я закричал. Это был неожиданно долгий крик, какой издавала, наверное, обезьяна в первобытном девственном лесу.

Мой крик привел в чувство влюбленных, и они, обгоняя друг друга, бросились наутек.

Я тут же снял с себя всё и остался обнаженным. Теперь меня уже никто не увидит.

Беспокоило лишь одно – как унести снятую одежду. Что подумают люди, увидев, как по воздуху летит свернутая комом одежда. Но, в то же время, и бросать ее не хотелось. Все-таки хороший летний костюм. Торопясь и не особенно раздумывая, я решил исходить из сложившегося положения – не так страшен черт, как его малюют: быстро свернул в узел ботинки и одежду, сунул его под мышку и побежал по узким улочкам и переулкам.

Только что кончился час пик. К счастью, даже в центре города в это время, как ни странно, попадались места, где не было ни души. Я знал этот район как свои пять пальцев. И хорошо представлял себе, на какой улице, скорее всего, никого не встречу. Однако это могло продолжаться очень недолго. Надо спешить. Но как ни торопись, чтобы добежать до дому, потребуется еще минут тридцать.

Я стремительно мчался по ущелью между утесами высоченных зданий. Исступленно бежал по заводской улице вдоль канала. Оставил позади улицу Р., одолел улицу W.

Однако, добежав до угла, откуда можно было пересечь улицу S., я столкнулся с толпой озорничавших мальчишек. Я поспешно бросил сверток с одеждой на землю и стал ждать, пока они минуют меня. Они уже совсем было прошли, но вдруг заметили сверток. Один из них протянул руку, чтобы поднять его. Я поспешно немного отодвинул сверток. Удивленный, мальчишка попятился назад.

– Смотри, одежка сама двигается.

– Двигается? Что ты мелешь!

Еще один мальчишка протянул руку с другой стороны. Мне ничего не оставалось, как снова отодвинуть сверток.

Мальчишки, в замешательстве отойдя на приличное расстояние, окружили сверток с одеждой. Один, самый отважный, приблизился к нему. Я схватил сверток и стал размахивать им.

Как же они перепугались! Вдруг один из них, удивленно вскрикнув, ткнул пальцем прямо мне в лицо. В самом деле, прямо в лицо. И сразу же мальчишки, охваченные страхом, с громкими криками, как сумасшедшие бросились бежать.

Что случилось? Может быть, на моем лице осталось что-то не исчезнувшее?

В полном недоумении я заспешил по улице – колебания, нерешительность в данном случае были неуместны.

Я добрался до угла, где начинался район L.

Здесь была табачная лавка, в которой я обычно покупал сигареты. Я посмотрел на свое лицо, отражавшееся в витрине. И чуть было не вскрикнул. Глаза – именно они не исчезли с моего лица и так напугали мальчишек. Одни глаза на прозрачном лице, как экспонат музея естествознания, плавали в воздухе.

Открылась дверь во внутреннюю часть дома, и вышла девушка. Она была влюблена в меня и в субботние вечера приходила ко мне учиться стихосложению, до поздней ночи я учил ее писать самые разные стихи. А в качестве вознаграждения любовался ее ножками. К счастью, они были красивыми и очень мне нравились.

Однажды наши взгляды встретились. Тело девушки окаменело в напряжении. И лишь чуть покачивалось вправо и влево. А потом в глазах появилась счастливая улыбка. Я вспомнил, что она всегда была готова совершить безумие, и поспешил расстаться с ней.

Отсюда до моего дома, если бы по дороге мне ничего не помешало, можно было добраться за минуту.

Но, к сожалению, шли дорожные работы и вся улица была усыпана острой галькой, идти по которой босиком было малоприятно. С трудом пройдя примерно половину пути, я столкнулся с женщиной, которая вела на поводке собаку.

Какая досада. Оглядываясь по сторонам, чтобы найти подворотню, где можно было бы укрыться, я вдруг увидел сзади себя тех самых мальчишек, они вели с собой полицейских – какой ужас!

Я решил бросить одежду – не до нее – и бежать. Но собака меня учуяла. Размахивая свертком с одеждой, я подобрал камень и бросил его в собаку. Женщина потеряла сознание.

Полицейские увидели, где я, и пронзительно засвистели.

Я припустил, не обращая внимания на то, что острые камни ранили мне ноги. Собака оказалась трусливой и лишь лаяла, не особенно приближаясь ко мне. Она недолго бежала за мной и вскоре вернулась к потерявшей сознание хозяйке. Я добежал до дальнего конца своего дома, повернул в переулок, перелез через забор и вошел в дом с черного хода. К счастью, я добрался до своей квартиры, никого не встретив.

Снаружи доносились трели свистков, – похоже, отряд полиции пополнялся. Но найти меня будет, видимо, трудно. На след их могли навести лишь мои глаза, подобные двум шмелям.

Я был уверен, что мне удастся спрятаться, и поэтому не испытывал никакого страха. Но когда мое невидимое тело распростерлось на кровати, из плавающих в воздухе глаз неудержимым потоком полились слезы. Я позволил им свободно литься, подумав: хорошо бы, глаза вытекли. Когда слезы высохли, вроде бы ушли и полицейские, – во всяком случае, снаружи стало тихо.

4. Размышления о тени.
Ангелы, работающие на токарном станке

Постепенно квартира меня успокоила. Вместо исчезнувших очертаний моего тела роль кожи выполняли стены.

Успокоившись, я стал логически размышлять о случившемся, истолковывать его и, уяснив свое положение, начал думать о том, что необходимо выработать план решения возникшей проблемы.

Прежде всего нужно установить, что это за зверь. Больше всего поражало меня то, что на свете существует животное, способное пожирать тени. Самостоятельное расследование было мне не под силу, и я решил посоветоваться с какими-нибудь известными зоологами. Но в каком я окажусь положении, если они будут отрицать возможность существования подобного животного? Такое вполне может случиться. Ведь это действительно необычное животное. Не исключено, что они меня просто высмеют. Дело в том, что тень есть результат, вызванный материей, но не сама материя, и утверждение, что ее пожирают, противоречит законам материального мира, а ученым согласиться с этим весьма трудно. Но разве нельзя утверждать, что факты более материальны, чем сами законы? Совершенно верно, перед вами действительно жертва этого животного. Тут не поспоришь. И если они не признают этого, я готов выступить против всего Зоологического общества. Нужно будет потребовать, чтобы название этого животного было включено в зоологический атлас (название дам, разумеется, я сам; придется немедленно отправиться в библиотеку и как следует порыться в латинском словаре), и заставить пересмотреть существующие ныне основные положения зоологии.

Однако, возможно, это проблема не только зоологии. Не является ли происшедшее фактом, означающим переворот в представлениях о материи? Не вносит ли перемены в причинно-следственные связи, присущие материи?

Неожиданно я подумал: а что, если я испытал на себе новые законы Вселенной? А что, если я открыл некую космическую логику?!

Но лишь в какое-то мгновение я вознесся ввысь, словно завоеватель, и стал смотреть на расстилавшуюся у моих ног панораму, как почувствовал, что мое сердце, громко забившись и застыв, превратилось в земной шар.

Оказавшись неспособным нарисовать в воображении свой героический облик, я приуныл. Просто вспомнил, что я человек-невидимка.

Нужно что-то делать, подумал я. Интересно, куда подевался тогда тот зверь? Возможно, он прячется где-нибудь в зарослях парка или, может быть, убежал из него. Во всяком случае, он в этом огромном городе, и скоро кто-нибудь его, несомненно, поймает, и люди заговорят о нем. Беспокоило меня лишь одно – ограничился ли он тем, что схватил мою тень и убежал, или же сожрал ее. Если только схватил и убежал и при этом не спрятал ее где-нибудь, то, как только его поймают, тень наверняка можно будет найти. А вот если сожрал... Постой, тут тоже могут возникнуть две проблемы. Первая – в случае, если моя тень осталась у него во внутренностях и не переварилась, вторая – в случае, если она переварилась. Серьезные трудности вызовет второй вариант... Ну что ж, даже в этом случае решение найти можно. Проведя зоологическое и физиологическое исследование животного, удастся выяснить момент начала переваривания тени и, пустив процесс в обратном направлении, синтезировать или экстрагировать ее. Да, это открытие. Возможно, даже превосходящее открытие законов Вселенной. Если будут выяснены строение, состав, свойства тени, то люди смогут без труда освобождаться от нее и, когда им заблагорассудится, становиться прозрачными, а потом снова возвращаться в изначальное состояние. Возможность возвращения в изначальное состояние приведет к тому, что прозрачность не будет рассматриваться как неудобство. Наоборот, вызовет интерес. Станет даже чем-то приятным.

Однако я заметил, что в своих построениях обхожу одну мысль. Далеко не всегда то, что отнято, удается вернуть в изначальное состояние. Разве человек в силах соединить куски разбитого стекла или фарфора? Меня вновь охватило страшное беспокойство. Выходит, что тень нельзя будет ни склеить, ни спаять, ни сшить. Но я сразу же успокоился, сообразив, что решение лежит на поверхности. Все очень просто. Логически рассуждая, легко понять, почему куски разбитого стекла соединить не удается. Потому что невозможно проникнуть в то место, где действуют силы притяжения между молекулами. Следовательно, путем нагревания нужное место должно быть расширено, что позволит соединить разрозненные части. Тень же можно нагревать сколько угодно. Но даже если нагревать ее нельзя, удастся, несомненно, найти какой-то другой физический или химический способ.

Разумеется, следует досконально продумать возможность того, что полученная этим способом тень окажется не такой, какой она была изначально. Следовательно, тело, перекроенное несколько видоизмененной тенью, будет, не исключено, чем-то отличаться от прежнего. Но если удастся теоретически выяснить связь между телом и тенью, мне думается, можно будет создать тело, отвечающее желанию человека... Эта мысль увлекла меня до самозабвения. Изумительно! Если такое окажется возможным, мировая мода перестанет быть лишь стилем одежды, но станет и стилем тела. Я создам огромную фабрику. И буду на ней производить тела в соответствии со вкусами заказчиков. Отрезав тень клиента и видоизменив ее на трансформационной машине, я перекрою его тело. Все люди на земле станут прекрасными, как ангелы. Удивительная мечта. К тому же проблема этим не ограничится. Когда тело человека можно будет изменять, изменится и связанный с этим весь спектр отношений между людьми. Следовательно, исчезнет такое понятие, как право собственности, исчезнет такое понятие, как индивид. Разве такой мир не удивителен? Полная свобода. Полный и к тому же постоянный передел. Люди-ангелы общества всеобщего равенства!

Вдруг перед моим мысленным взором возникла сцена, как на моей фабрике ангелы Фра Анджелико[10]10
  Фра Анджелико (1400—1455) – итальянский живописец эпохи раннего Возрождения.


[Закрыть] с нимбами вокруг головы, распевая песни, работают на токарных станках. Дух захватило от переполнившего меня счастья.

Вернувшись на землю, я решил тут же приступить к изучению тени. Я подумал, что постижение сущности тени позволит решить проблему на основе законов синтеза, не принимая в расчет то животное. К тому же, только что испытанная мною радость не способствовала желанию касаться малоприятного. В качестве объекта исследования я взял сначала тень стола. И решил попытаться оторвать ее от него. Я использовал все мыслимые способы – соскабливал, смывал, стирал, отдирал. Возможно, мои действия покажутся нелепыми, но, вопреки ожиданиям, именно таким способом и можно обнаружить оплошность, совершенную человеком. Я был уверен в этом. Но потерпел полный провал. Лишь пальцы покраснели и вспухли... Нет, это неправда. Мои пальцы были прозрачными, и я не мог видеть, что они покраснели и вспухли. Но если бы не были прозрачными, я бы, думаю, убедился в этом. И в том, что все ногти содрал.

Я совсем пал духом. Презирая себя за то, что мной овладела необоримая вера в алхимию, я убедился, что для того, чтобы сорвать тень, необходим какой-то оригинальный, соответствующий сущности тени метод. В конце концов я понял, что не остается ничего другого, как вернуться к исходной точке и поймать того зверя, который воплотил этот метод на практике.

Неожиданно для себя я стал нервничать. Как поймать этого зверя, как связаться с людьми, которые могли бы его поймать?..

В это время с лестничной площадки послышался громкий, разносившийся по всему зданию крик управляющей домом:

– Послушайте, где-то здесь, поблизости, скрывается человек-невидимка. Видны только его глаза. Внизу в карауле стоят двое полицейских. В случае чего сразу же обращайтесь к ним.

Тут же распахнулось несколько дверей, управляющую окружили галдящие жильцы и с интересом стали расспрашивать о человеке-невидимке, то есть обо мне.

А что, если я плюну на всё и откроюсь?

«Хочу сообщить, что человек-невидимка – действительно я. По таким-то и таким-то обстоятельствам произошло то, что вам известно. Вы знаете меня уже не один год, и вы прекрасно понимаете, что я не тот человек, который способен устроить дебош. Происшедшее – результат обыкновенного недоразумения и несогласованности. Выступите в качестве моих свидетелей и помогите поймать напавшего на меня зверя».

Да, возможно, это самый лучший способ. Минута позора, но зато я смогу создать мир ангелов. Преисполненный решимости, я взялся за ручку двери. Но тут раздались три выстрела, послышался топот бегущих людей и снова разнесся громкий голос управляющей:

– Полицейский увидел летящего шмеля и по ошибке принял его за глаз человека-невидимки. Ошибка не ошибка, но для нас спокойнее, если полицейские будут стрелять. Пока его не застрелят, покоя нам не будет, работа валится из рук. Ужасно, ужасно...

У меня не хватило духу выйти из комнаты. Я даже стал бояться своего невидимого тела. Да, я чудовищное существо. Существо, способное вселять страх, больший, чем химеры собора Парижской Богоматери, чем одноглазый послушник, чем человек-мебель Дали. Не успев услышать мой призыв, люди лишатся чувств, обезумев от увиденного. Нет, выходить к ним не годится. Нужно придумать какой-то другой способ.

Сильно нервничая, я подошел к окну. На улице, у перекрестка, стояли двое полицейских, один из них держал в зубах сигарету, другой чиркал спичкой, пытаясь дать ему прикурить. Но она никак не загоралась. Полицейские уже теряли терпение.

Когда я это увидел, у меня стало еще тяжелее на душе. Мной овладел постыдный животный страх, когда я подумал о том, что мой величайший, я бы даже сказал, космический опыт находится в руках этих примитивных людей! Я вспомнил о преследованиях, которым подвергалось множество поэтов и пророков, о чем повествует история. Люди отгораживаются от правды прочной стеной.

Наконец я решился и надел наушники детекторного приемника. Думаю, меня бы высмеяли – детекторный приемник в наше время, но поэты почему-то испытывают привязанность к таким старомодным вещам, очарованы ими, даже забывая при этом о только что появившихся феноменальных новейших достижениях. Именно в этом причина того, что истинные поэты до сих пор не расстаются с детекторными приемниками.

По радио исполняли «Призраки» Маратова. В детекторном приемнике низкие звуки полностью исчезали, и мне это напоминало всхлипывания покойной матери после приступа истерии. Вскоре музыка прекратилась и стали передавать экстренные новости, которых я ждал с нетерпением.

«Передаем экстренные новости. Передаем экстренные новости. Как мы уже сообщали, появление человека-невидимки стало главной темой разговоров в нашем городе, передаем мнение специалистов в самых разных областях, к которым обратились представители властей. Начнем со слов доктора наук N., профессора государственного университета, президента Всемирного биологического общества. По его мнению, чрезвычайно велика вероятность того, что человек-невидимка является пришельцем с Марса или Юпитера. Однако на нынешнем этапе делать по этому поводу более подробное официальное заявление еще рано. Следующее мнение доктора наук U., авторитета в области социальной гигиены. Он считает, что человека-невидимки в действительности не существует и можно предположить, что речь, скорее всего, идет о психической болезни, вызванной инфекцией, которую следует назвать маниакальным помешательством. И наконец, точка зрения министра иностранных дел, согласно которой обобщение самых разнообразных сообщений в целом подтверждает, что это агрессия со стороны государства S. Еще несколько месяцев назад было получено сообщение, что в государстве S. завершено создание людей-невидимок. Весьма запутанные тяжкие преступления, число которых в последнее время значительно возросло, основываясь на этом предположении, могут быть, видимо, раскрыты. Власти особенно внимательно отнеслись к мнению господина N. и начали всестороннее расследование, они надеются, что жители города будут сотрудничать с ними, и обращают их внимание на необходимость постоянно держать дверь на замке и немедленно сообщать, если произойдет что-либо экстраординарное.

Сообщаем о только что поступивших новостях. В шестнадцать часов сорок минут на складе боеприпасов в районе S. произошел взрыв огромной силы. Ущерб пока неизвестен, но, по всей вероятности, взрыв захватил большой радиус. В настоящее время сформирован специальный отряд из двухсот человек, который приступил к охране места взрыва. Согласно тому же источнику, не исключено, что это заранее спланированная преступная акция, совершенная человеком-невидимкой. На этом мы заканчиваем передачу экстренных новостей. Продолжаем трансляцию «Призраков» Маратова».

Голос диктора умолк, и снова раздались всхлипывания.

О-о, какое же у них бедное воображение! Таковы мыслительные рамки людей, находящихся на службе у общества. Насколько все эти рассуждения мельче моей мечты перекроить человеческое тело. Могут ли эти люди надеяться на сотрудничество и понимание?

Испытывая чувство полной безысходности, я захотел умереть – это не гипербола. Я могу рассчитывать только на себя. Удастся ли мне в этом бескрайнем мире найти то животное? Придя в отчаяние, я выключил радиоприемник, швырнул его на пол и, хотя ноги были изранены, стал неистово топтать его, чтобы больше никогда не слушать.

Картина того, как ангелы работают на токарном станке, превратилась в картину преследования ангелов.