Текст книги "Проводник"

Автор книги: Клэр Макфолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Он остановился у предпоследнего дома в конце улицы. Среди убогих полуразвалившихся зданий это на удивление хорошо сохранилось. Аккуратная лужайка перед ним могла похвастаться цветами.

К недавно выкрашенной красным двери вели ступени. На втором этаже в комнате горело лишь одно окно. Тристан знал, что именно там находится следующая душа, которая вот-вот отделится от своего тела. Он не вошел в дом, а остался снаружи.

Некоторые из прохожих заглядывались на незнакомца, слоняющегося у дома номер двадцать четыре. Они видели, что он не местный. Но в такого рода месте не принято рассматривать незнакомые лица, поэтому они продолжали свой путь. Тристан, смотрящий в никуда, не замечал вопросительных взглядов, не понимал, что они его видели. Не замечал любопытных глаз и не слышал тихих бормотаний.

Он уже знал все необходимое о человеке, живущем здесь. Женщина провела десять лет в одиночестве, почти никуда не выходила, только на работу, и еженедельно посещала маму, живущую на другом конце города. Не общалась с местными, а они считали ее снобкой и замкнутой, когда на самом деле она их просто боялась. Она встретила свою смерть от рук грабителя, который зарезал ее – ожидал найти больше драгоценностей, чем она имела, и убил в приступе гнева. Вскоре она проснется и встанет, следуя обычной утренней рутине. А когда выйдет на улицу, тут-то ее и встретит Тристан, и она, так или иначе, последует за ним.

Вся эта информация теперь осела в голове Тристана. Факты и истории переплелись и составили полную картину, необходимую для его работы. Путешествие этой души будет завершено, потому что такова его роль. Он не будет жалеть это несчастное создание. Не проявит к ней сочувствия, не утешит. Он просто проведет ее, и ничего больше.

Луна висела прямо над головой, яркий белый свет выискивал и изгонял тени. Тристан чувствовал себя беззащитным в таком виде, словно все его эмоции и мысли оголились во всей красе и предстали миру. Он знал, что до выхода души могут пройти часы. Интересно, сколько еще так сможет продолжаться? Каждая его клеточка требовала исчезнуть и спрятаться, отдаться боли и горю. Мозг приказывал ногам сдвинуться с места, уйти с поста и продолжать идти, пока он не забудет про свою скорбь.

Он не мог.

Уже второй раз слезы подкатили к пронзительным голубым глазам. Конечно, ему не позволено сбегать. Существовал высший порядок, великое положение вещей. И его боль, отчаяние, желание отказаться от этой обязанности ничего не значили. Он не мог контролировать свое предназначение. Даже не мог контролировать свои ноги.

* * *

– Дилан.

Она слышала, что кто-то за спиной зовет ее по имени, но не повернулась. Как и в ту ночь на островке безопасности, она не могла отвести взгляда от стены перед ней. Если отвернется, Тристан на самом деле окончательно исчезнет.

Кого она обманывала? Он уже пропал. Пропал и никогда не вернется. Просто она пока была не готова это принять. Дилан демонстративно уставилась на тропу. Зубы прикусили нижнюю губу достаточно сильно, чтобы прокусить кожу и ощутить вкус крови. Но она не ощутила. Ее чувства онемели.

– Дилан.

Она вздрогнула, когда голос снова ее позвал. Она не могла понять, мужчине он принадлежал или женщине, старый это голос или молодой. Он не звучал нетерпеливо или взволнованно. Но он был приветливым.

А она не хотела, чтобы ее приветствовали.

– Дилан.

Дилан раздраженно запыхтела. Голос продолжит ее звать, пока она не откликнется. Сделав над собой усилие, она медленно развернулась.

И озадаченно моргнула. Перед ней ничего не было. Она открыла рот, готова была откликнуться, надеясь, что голос снова заговорит, но тут же закрыла его. Какая, к черту, разница?

Она как раз собралась вернуться к своему занятию – смотреть на тропинку в тщетной надежде, что на ней чудесным образом появится Тристан, – но, когда отвела взгляд, ее внимание привлекло что-то странное и необычное. Сияющий свет. Ее сердце пропустило удар, она тут же вспомнила шары, летающие по кроваво-красной пустоши, но этот был не такой. Он рос и менял форму, растягиваясь и расширяясь. Он улыбнулся ей, и выражение его лица тоже было приветливым. Два глаза, золотистые и без зрачков, но теплые, не пугающие, они смотрели на нее выжидающе. Лицо было окружено сияющим ореолом волос. Тело напоминало человеческое, но не совсем правильное. Как у тех душ, которые она видела – слишком расплывчатое.

Она даже не могла понять, мужчина это или женщина. Это было двуполое создание, но глубина голоса, когда оно снова ее позвало, скорее напоминала ей мужчину.

– Добро пожаловать, – сказало существо.

Дилан нахмурилась, ее раздражало, что ее приветствуют так, будто она должна радоваться, что оказалась здесь.

– Кто ты?

– Я Келус. И я здесь, чтобы поприветствовать тебя. Добро пожаловать домой.

Домой? Домой! Это не дом. Дом – это то место, которое она только что покинула. Дважды.

– Наверняка у тебя возникли вопросы. Пожалуйста, иди за мной.

Дилан отрицательно покачала головой. Существо, это точно был не человек – посмотрело на нее в вежливом недоумении.

– Я хочу вернуться, – спокойно произнесла Дилан.

Недоумение сменилось пониманием.

– Мне очень жаль. Ты не можешь вернуться. Твоего тела нет. Не бойся, вскоре ты снова встретишься со своими любимыми.

– Нет, я не это имею в виду. Пустошь. Я хочу вернуться в пустошь. – Дилан окинула взглядом окружающий ее простор. Оглянувшись, она убедилась, что полукруг из холмов нисколько не изменился. Она как будто до сих пор была среди них, если бы не эта преграждающая стена. – Я хочу… – Дилан замолчала.

Келус скептически посмотрел на нее.

– Ты совершила переход.

Дилан еще сильнее нахмурилась. Он совсем не понимал, о чем она пыталась сказать.

– Где мой проводник? Где Тристан? – Она чуть запнулась на его имени.

– Он тебе больше не нужен. Он выполнил свое предназначение. Пожалуйста, идем со мной.

В этот раз создание повернулось и показало за спину. Чуть дальше по тропинке появились ворота с пятью перекладинами и широкое решетчатое ограждение у основания. Выглядели они здесь нелепо, потому что с обеих сторон отсутствовал забор.

Дилан скрестила руки на груди и вскинула подбородок.

– Нет.

Она выдавила слово сквозь стиснутые зубы.

– Я хочу видеть Тристана. И не уйду отсюда, пока не увижу его.

– Извини, но это невозможно.

– Почему? – парировала Дилан.

Келус как будто не понял вопроса.

– Это невозможно. Пожалуйста, иди за мной.

Он отступил в сторону и снова показал на ворота, терпеливо улыбаясь и выжидая. У Дилан сложилось впечатление, что он будет спокойно и невозмутимо стоять там, пока она не сдвинется с места.

Что Келус сделает, если она его проигнорирует и попытается вернуться обратно к озеру? Остановит ее? Она сделала шаг назад, осторожно наблюдая за его реакцией. Келус продолжал улыбаться, слегка склонив голову вбок, его брови сошлись на переносице. Еще шаг. Он так и не сдвинулся. Просто наблюдал. Значит, она легко могла его игнорировать.

На секунду отведя взгляд от существа, Дилан рискнула оглянуться. Холмы так и оставались на месте. Ей показалось, она видела очертания последнего дома безопасности, размытого из-за линии, разделяющей два мира. Никаких признаков демонов или какой-то другой опасности. Она могла остаться там.

Но какой в этом смысл? Тристана там не было. Вероятно, уже выполнял следующую работу со следующей душой. Вероятно, уже забыл про нее.

Нет, закричал ее внутренний голос. Он сказал, что любит тебя. И говорил правду.

Возможно. А возможно, и нет. Она никак этого не узнает. И если Тристан не вернется, какой смысл оставаться здесь?

Дилан вздохнула и опустила руки. И ощутила покалывание, когда кровь поспешила вернуться к кончикам пальцев. Она не представляла, что так крепко сжимала их.

– Хорошо, – прошептала она и сделала шаг, затем второй, в сторону Келуса. – Хорошо.

Существо тепло ей улыбнулось и дождалось, когда она поравняется с ним, затем развернулось и пошло по тропинке возле нее.

Они дошли до ворот, Келус дотронулся до них, и ржавеющие металлические прутья исчезли. Он словно прорубил дыру. В том месте, где находились ворота, теперь было окно в совершенно другое место.

– Пожалуйста, – тихо проговорил Келус, приглашая Дилан пройти.

– Где мы? – прошептала она, оказавшись на другой стороне.

Это была огромная комната, почти безразмерная. Дилан не видела стен, но почему-то чувствовала себя как в помещении. Пол был чистым, бесцветным.

– Это комната записей. Отличное место, где ты можешь узнать обо всех душах, которые умерли и прошли через пустошь.

– Как? – заинтригованно спросила Дилан.

Как только слова сорвались с губ, края комнаты сжались и сформировали определенные стены, на которых от пола до потолка тянулись книжные полки с тяжелыми томами. Под ногами появился ковер, плотный и темный, предназначенный для того, чтобы заглушать шаги. Когда она осмотрелась, появилось странное ощущение дежавю, картинка возродила воспоминание о походе в библиотеку с Джоан; просторную и тихую, показавшуюся десятилетке лабиринтом. Она потерялась, и добрый уборщик нашел ее в слезах под столом. Это еще одна из проекций ее разума, как и пустошь?

Рядом с ней спокойно заговорил Келус.

– Уверен, у тебя есть семья или друзья, о которых тебе хотелось бы знать? – Он немного подождал. – Хочешь, я помогу тебе кого-нибудь найти? Твою бабушку Мор? Или тетю Ивон?

Дилан уставилась на него, поразившись тому, что он знал имена ее родственников.

– Вы можете найти кого угодно?

– Да, любого, кто завершил путешествие. У нас есть записи о каждой душе. У каждого проводника есть книга с теми, кого он перевел.

Что? Дилан смотрела на полки, переваривая слова Келуса. Но она не думала искать бабушку или тетю, которая всего три года назад умерла от рака груди. У нее была другая идея.

Дилан повернулась к существу, в глазах засверкал огонек.

– Я хочу увидеть книгу Тристана.

Келус с мгновение помолчал, а потом ответил:

– Цель этого места такова…

– Книгу Тристана, – повторила Дилан.

Существу это не совсем понравилось, на лице отразилась смесь беспокойства и неодобрения, но он повел ее мимо стеллажей и бесконечных книг и остановился в дальнем углу. Потянулся к полке, пустой, кроме одного огромного тома. Он был выцветшего зеленого цвета, страницы позолочены. Уголки оказались потертыми и мягкими, будто тысячи пальцев дотрагивались до обложки и листали его.

– Вот книга твоего проводника. – Келус положил ее на пустой стол. – Могу я спросить, что ты ищешь?

Дилан не ответила, так как сама едва знала ответ. Вместо этого она приподняла обложку и обнаружила список. Запись за записью. Строка за строкой душ, вписанные аккуратным почерком. Имя, возраст и дата. Но не дата рождения, поняла Дилан. Это дата, когда они умерли.

Дилан молча листала страницы. Имена за именами. Сотни имен. Тысячи. Бесчисленное количество душ, которые задолжали Тристану свое дальнейшее существование. Схватив пухлый том, она листала его, пока не дошла до пустой страницы. Отлистав назад, она нашла последнюю запись. Про нее. Было странно смотреть на свое имя, написанное более изящным почерком, чем получился бы у нее. Почерк Тристана? Нет, такого не могло быть.

Рядом стояла дата, когда она села на поезд. Она коснулась следующей пустой строчки и задалась вопросом, чье имя заполнит это место.

Где прямо сейчас находился Тристан? Дошел ли он уже до первого островка безопасности?

Дилан вздохнула и снова принялась листать книгу, наугад открывая страницы. Она не хотела думать о Тристане, который переводил другую душу. Он был ее проводником. Ее. Она печально улыбнулась. Сложно в это поверить, видя перед собой такой список. Она просмотрела его и нахмурилась.

– Что это? – спросила она, показывая на линию внизу страницы. Запись была зачеркнута, имя скрылось под толстой чернильной полоской.

Нет ответа. Дилан посмотрела налево, думая, что ее оставили здесь одну, но существо все еще стояло на месте. Оно отвернулось от нее и как будто смотрело в никуда.

– Простите… Келус? – Она чуть запнулась, когда называла существо по имени. – Что это значит? Почему это имя вычеркнуто?

– Эта душа не здесь, – ответил он, все еще не глядя на нее. Не здесь? Эти души попали к призракам? Если Дилан поищет, найдет ли здесь имя мальчика, который погиб от рака и которого Тристан уронил, когда убегал от демонов? Она открыла рот, чтобы задать вопрос, но Келус повернулся и ослепительно улыбнулся.

– Почему тебе так интересна эта книга, Дилан? Если расскажешь, я смогу тебе помочь.

Дилан, разоруженная его золотистым взглядом, тут же потеряла ход мыслей. Загадка перечеркнутой записи отошла на второй план.

– Вы знаете все души?

Она показала на книгу.

Существо кивнуло.

– Я кое-кого ищу, но не знаю его имени. Он был солдатом. Фашистом.

Дилан моргнула и слегка удивилась. Она не поэтому просила посмотреть эту книгу, но эта мысль, только что мелькнувшая в ее голове, и она тут же поняла, по крайней мере поджидала на подсознательном уровне, что таким изначально и был ее план. Она хотела поговорить с кем-то еще, кто знал Тристана. Хотела обсудить его с тем, кто знал его, как она. Молодой солдат, участвовавший во Второй мировой войне, был подходящей душой.

Она ожидала, что существо покачает головой, скажет ей, что ему понадобится не только это, но он подошел к столу и уверенно пролистал кремовые страницы, пока не дошел до нужной.

– Вот. – Келус показал на предпоследнюю строчку. – Душа, которая тебе нужна.

Дилан уставилась на имя.

– Джонас Бауэр, – пробормотала она. – Восемнадцать лет. Умер 12 февраля 1941 года. Это он.

Келус кивнул.

Дилан задумчиво прикусила губу. Восемнадцать лет. Он всего на несколько лет старше нее. Почему-то, представляя себе его душу, она видела мужчину. Но он также мог быть школьником. Она вспомнила выпускников из академии Кейтшэлл. Школьный капитан, старосты. Они были незрелыми глупыми мальчишками. Она не могла представить их в униформе и с оружием. Не могла представить, чтобы они за кого-то заступились, зная, что это решение подпишет им смертный приговор.

Восемнадцать. Парень и мужчина. Кем стал для него Тристан? Как заставил Джонаса последовать за ним?

Дилан подняла голову и посмотрела на Келуса.

– Я хочу с ним поговорить.

22

Келус не стал спорить или уточнять причину такой странной просьбы. Просто вытянул руку и показал на другой конец библиотеки. Дилан замешкалась и бросила на страницу последний взгляд, прежде чем последовать за ним. Что-то привлекло ее внимание – прямо в самом низу страницы была еще одна любопытная запись. Еще одна вычеркнутая душа.

Но ей было некогда спрашивать Келуса про такие души. Он двинулся к двери в стене. Она была темной, вероятно, из красного дерева, и окружена изящными резными панелями. Ручка была маленькой и круглой, из отполированной меди. Дилан не помнила, чтобы видела ее минуту назад. Она нахмурилась и потерла лоб.

– Что за…

Келус улыбнулся и ждал окончания вопроса, но Дилан не продолжила. Это не имело значения. Дверь находилась здесь, и именно на этом ей надо было сосредоточиться. Все это так сбивало с толку.

– Туда?

Келус кивнул. Дилан ждала, что он откроет дверь – не то чтобы привыкла к джентльменским манерам, просто он как будто был здесь главным.

Но Келус не сдвинулся с места. Это тоже относится к тому, что она должна делать сама, как, например, пересечь границу пустоши? Посмотрев на существо, она осторожно протянула руку и схватилась за дверную ручку. Та легко провернулась в ее руке, и Келус отступил назад, чтобы она могла распахнуть дверь. Она еще раз посмотрела на существо, открыла ее, прошла внутрь и осмотрелась.

Улица. Дилан тут же стало комфортнее. Здания совсем не были похожи на те, что она когда-либо видела: совершенно отличались от многоквартирных домов Глазго из красного песчаника. Здесь тянулись ряды аккуратных одноэтажных домиков с идеально стриженными лужайками и симпатичными цветочными клумбами. На подъездных дорожках или у обочин стояли автомобили – почти все блестящие и строгие, с длинными изогнутыми капотами и сверкающими серебристыми подножками вдоль боков. Словно в старых фильмах, которые ее заставляла смотреть Джоан, когда к ним на ужин приходил кто-то из престарелых соседей. Светило солнце, и слышался какой-то тихий приятный шум.

Дилан встала на мощеную дорожку, извивающуюся по опрятной лужайке. За ней раздался тихий щелчок, и она увидела, что дверь закрылась. Похоже, она вышла из здания: коттеджа с мансардными окнами и стенами, обитыми темным деревом. Келус пропал, но Дилан решила, что надо лишь запомнить дверь, чтобы потом снова вернуться в комнату записей.

Она запомнила горшок с желтыми и оранжевыми цветами, стоящий справа от единственной ступеньки, и медную цифру девять, прибитую над узким почтовым ящиком. Уверенная, что легко найдет этот дом, она повернулась к улице. В ушах звенел какой-то звук, к которому она прислушалась. Похоже на шипение, через которое прорывалась мелодия. Это как слушать плохо настроенное радио. Она пошла на звук, огибая машины, пока не добралась до пары ног, торчащих из-под блестящего черного автомобиля. Здесь шум стал громче, и она поняла, что была права: на крыше машины стояло древнее радио – такое ее бабушка назвала бы радиоприемником. Одна нога отстукивала ритм старой песни, которую Дилан не узнавала.

Интересно, она нашла Джонаса?

– Эй? – крикнула она и присела, чтобы заглянуть под машину. Но особо ничего не увидела, только ноги.

Нога перестала топать. Через секунду раздался царапающий звук, и показалось тело, а потом и измазанное маслом лицо. Дилан ждала, пока он встанет перед ней.

У него было детское лицо – это первое, что отметила Дилан. Гладкие круглые щеки расположились под сверкающими голубыми глазами; светлые волосы аккуратно причесаны и разделены боковым пробором, но некоторые пряди выбились, торчали под странными углами и делали их обладателя еще больше похожим на ребенка. Такому высокому и широкому телу принадлежало это странное лицо.

Дилан была уверена, что нашла ту душу, которую искала. Он был не таким, каким она себе его представляла, но это точно он, Джонас. Она вдруг вспомнила, что он немец, и задалась вопросом, сможет ли с ним поговорить. В школе она изучала французский, а немецкий ограничивался счетом до пяти.

– Ты меня понимаешь? – спросила она.

Он улыбнулся ей, сверкая не совсем ровными зубами.

– Ты здесь недавно, да?

Его английский оказался идеальным, с легким акцентом.

– О.

Дилан покраснела, осознав, что допустила серьезную оплошность.

– Извини, да. Я только что прибыла.

Он улыбнулся чуть шире.

– Я тебя понимаю.

– Ты – Джонас, – сказала она. Это был не вопрос, но он все равно кивнул. – Я – Дилан.

– Привет, Дилан.

Возникла пауза. Джонас наблюдал за ней, на лице отражалось вежливое удивление, не больше. Дилан скривилась и переступила с ноги на ногу. Зачем она попросила с ним встретиться? Что хотела спросить? Она была настолько сбита с толку, что не могла разобраться с мыслями.

– Я попросила увидеться с тобой, – начала она, почувствовав, что здесь требуется объяснение. – Я… хотела с тобой поговорить. Задать несколько вопросов. Если ты не против?

Джонас терпеливо ждал, и она приняла это за намек, что могла продолжить.

– Я хотела задать вопрос про твоего проводника.

Этого Джонас точно не ожидал. Моргнул, нахмурился, но дернул подбородком, чтобы она продолжила говорить. Дилан поиграла языком между зубами и до боли прикусила его. Что она хотела знать?

– Его звали Тристаном? – спросила она. Лучше начать с простого.

– Нет. – Джонас медленно покачал головой, похоже, он погрузился в воспоминания. – Нет, его звали Хенриком.

– Ох, – пробормотала Дилан, безуспешно пытаясь сглотнуть разочарование. Возможно, это не он. Наверное, Келус ошибся.

– Как он выглядел?

– Я не знаю, обычно. – Джонас пожал плечами, словно ему было сложно ответить на этот вопрос. – Как любой другой солдат. Высокий, с каштановыми волосами и в униформе.

Каштановые волосы? Это тоже неправильно.

– Я помню… – Он выдохнул и вдруг улыбнулся. – Помню, у него были самые голубые глаза, какие я только видел. Я дразнил его, что с такими глазами он был настоящим арийцем. Они были странного цвета.

– Кобальтовые, – прошептала Дилан, так явно представив себе этот цвет, словно он стоял перед ней. В остальном лицо было размыто, но его взгляд все еще впивался в нее. Это был он, это был Тристан. Она улыбнулась про себя. По крайней мере, он существовал.

Возможно, он менял имя для каждой души, выбирал такое, какое им понравилось бы. Она вспомнила, он говорил, что ему приходилось заставлять их следовать за ним. И покраснела, когда в ее голове прозвучали слова, что он должен ей нравиться. Ей нравилось имя Тристан, оно казалось старинным, загадочным. Очень отличалось от Дэвидов, Дарренов и Джорданов из Кейтшэлла. Являлось ли это частью его работы, обмана? Она почувствовала, как сдавило грудь, когда с грустью подумала, что даже не знает его настоящего имени. Если оно вообще у него было.

– Точно, – согласился Джонас, улыбаясь ей. – Кобальтовые. Хорошее описание.

– Каким… каким он был?

Дилан неосознанно подняла руку к лицу и начала кусать ноготь. Подбираясь к важным вопросам, она вдруг занервничала, не была уверена, что хотела получить ответы, и боялась услышать то, что ей может не понравиться.

– Что ты имеешь в виду?

Джонас нахмурился.

Дилан резко выдохнула через нос и поджала губы. Она не знала, как сформулировать.

– Он… он был милым? Присматривал за тобой?

Вместо того чтобы ответить, Джонас склонил голову вбок и внимательно рассматривал ее голубыми глазами – светлее, чем у Тристана, но все равно пронизывающими.

– Почему ты задаешь эти вопросы?

– Что? – пробормотала Дилан. Она отступила на полшага, пока не уперлась спиной в еще одну припаркованную машину.

– Что именно ты хочешь знать, Дилан?

Было непривычно слышать, как ее имя произносят с таким странным акцентом. Точно оно принадлежало не ей. Она чувствовала себя неуверенно, что причудливым образом совпадало с ее настроением.

– Дилан?

Джонас вернул ее на землю.

– Я скучаю по нему, – призналась она, глядя в землю и удивляясь, что озвучила правду. Через несколько секунд она подняла голову и увидела, что Джонас рассматривает ее, и на его лице отражается как сочувствие, так и легкое недоумение. – Мы через многое прошли, и я… я по нему скучаю.

– Когда ты сюда прибыла? – спросил Джонас.

– Сейчас. В смысле, прямо перед тем, как пришла к тебе. Может, час назад?

Здесь время вообще измерялось часами?

Джонас нахмурился еще больше.

– И ты пришла сразу сюда, ко мне? У тебя нет семьи, которую ты хотела бы повидать? Людей, которых ты думала, что никогда не увидишь?

Дилан отвела взгляд, слегка стыдясь правдивого ответа.

– Я не хочу их видеть. Я хочу видеть Тристана.

– Что произошло во время твоего путешествия?

– Что? – Дилан повернулась к Джонасу, его вопрос завел ее в тупик.

Он прислонился к машине, над которой работал, скрестил руки на груди и пытался понять.

– Когда я встретил Хенрика – прости, твоего Тристана, – исправился он, заметив гримасу на лице Дилан, – то тут же понял, что умер. Я почти сразу осознал, кто он такой и что случилось. И был рад компании для такого путешествия, но мы разошлись, когда оно закончилось. Вот и все. Я пошел дальше, он отправился к другой душе. Если я и думаю о нем, то с теплотой. Но не могу сказать, что скучаю по нему.

Дилан разочарованно уставилась на него. Он не понимал. Не мог понять. На самом деле она могла пройтись по всем именам в книге Тристана и не найти ни одной души, которая испытывала бы к нему такие же чувства и понимала бы эту терзающую боль, когда словно лишаешься жизненно важной части своего тела.

Эта мысль как утешала, так и вгоняла в депрессию. Дилан развернулась к Джонасу боком. Он до сих пор наблюдал за ней с жалостью в глазах, и ей было больно видеть в них свое грустное отражение. Теперь ей очень хотелось как можно скорее уйти от него, найти укромное местечко и разобраться с ворохом мыслей, парализующих мозг.

– Слушай, спасибо, что выслушал меня. Я… позволю тебе вернуться к машине. Ты ее чинишь?

– Да. – Джонас озорно улыбнулся, пухлые щеки почти скрыли глаза. – При жизни я всегда хотел машину. – Его выбор слов ошеломил Дилан, но она сохраняла бесстрастное выражение лица. – Теперь могу играть во все, во что захочу. Хотя мне кажется, она будет работать, что бы я с ней ни делал. Но мне нравится притворяться, что я вношу свой вклад. Я был так рад, когда совершил переход и увидел ее, что сначала не заметил, что вернулся в Штутгарт! – Он чуть грустно улыбнулся Дилан. – Вот что есть интересного в этом месте – возвращаешься домой.

Дом. Опять это. Дилан помрачнела и раздраженно сжала губы.

– Я не пойду домой.

– В каком смысле?

Джонас посмотрел на нее с прищуром.

– Из комнаты записей ведь можно попасть куда угодно?

– Ну да. – Джонас все еще выглядел растерянным. – Но когда ты пересекла линию в пустоши… – Он замолчал и посмотрел на нее, склонив голову. – Ты не пошла домой?

Настала очередь Дилан приходить в недоумение.

– Я так и осталась в том месте, что похоже на пустошь.

– Ты уверена? – давил он.

Дилан выгнула брови. Она была чертовски уверена.

– Абсолютно. Я стояла на том же самом месте. Только Трис… мой проводник исчез.

– Это неправильно, – сказал Джонас, на лбу появились морщины. – С кем бы я ни разговаривал про их первый момент после перехода – моя семья, друзья, – все происходило в том месте, которое они считают домом.

Дилан не знала, что сказать. Наверное, она должна переживать из-за того, что не вернулась к себе домой или к бабушке.

Но она не переживала. Наоборот, чувствовала себя спокойнее. Она должна быть с Тристаном, вот что твердил ей мозг. Как бы она ни презирала пустошь – холод, ветер, горы! – именно там ей место.

Но не здесь. Она не вписывалась, как и всегда.

– Я не должна быть здесь, – пробормотала она скорее самой себе, чем Джонасу. И отстранилась от него. Ей хотелось остаться одной. Чтобы подумать, поплакать. Она продолжила с притворной веселостью: – Ну, развлекайся со своей машиной. Еще раз спасибо.

Дилан отошла прежде, чем произнесла последние слова, и пошла искать цветочные горшки и табличку с цифрой девять.

– Эй! Подожди!

Раздраженно прошипев сквозь стиснутые зубы, Дилан остановилась и настороженно развернулась.

Джонас оттолкнулся от машины и сократил расстояние между ними. Беспокойство состарило его лицо, отчего он выглядел почти как взрослый.

– Ты же не будешь пробовать? – произнес он так тихо, что Дилан еле расслышала.

– Пробовать что?

Он перед ответом посмотрел направо и налево. Дилан заинтригованно вскинула брови.

– Вернуться, – проговорил он одними губами.

– Что? – грубо спросила Дилан и быстро подошла к нему. – В каком смысле, вернуться?

Вернуться куда? В пустошь? Он имел в виду, что есть способ?

Джонас цыкнул на нее, сделал предупредительный жест руками и осмотрелся. Дилан проигнорировала его панику, но понизила голос, чтобы повторить свой вопрос.

– Что ты подразумевал под «пробовать вернуться»? Я думала, вернуться невозможно?

– Невозможно, – ответил Джонас, но выглядел как-то подозрительно.

– Но… – подсказала Дилан.

– Но ничего. – Джонас попытался отступить, но Дилан ему не позволила, следуя за ним по пятам.

– Кто-то пробовал? – догадалась она. Озарение снизошло с быстротой молнии. – Вычеркнутые имена!

Она ошибалась? Это не те души, что потерялись по пути сюда, а те, что пытались выбраться? Возможно.

– Ты не можешь вернуться, – повторил Джонас слова Келуса, словно этот ответ в нем укоренился, но не смог скрыть многозначительного выражения лица.

– Как они это сделали? – спросила она, снова двигаясь вперед.

Немец молчал.

– Как они это сделали, Джонас?

Он сжал зубы, размышляя.

– Я не знаю.

Дилан проницательно посмотрела на него, внезапная надежда стерла всю ее стеснительность.

– Ты врешь.

– Не вру, Дилан. Я не знаю, как это делается. Но знаю, что это – самоубийство.

Дилан горько рассмеялась.

– Я уже мертва.

Он пристально посмотрел на нее.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Она задумалась. Мертва. По-настоящему мертва. Исчезла. Это страшно; ее сердце заколотилось в груди. Но потом… Какой смысл оставаться здесь? Да, в итоге Джоан, ее папа, Кэти тоже совершат переход. Она могла вернуть свою прежнюю жизнь или ее странную версию. И могла быть такой же одинокой, такой же несоответствующей, как и прежде, до пустоши.

Зачем же ждать этого целую жизнь? Если бы она знала, что Тристан придет к ней, то, возможно, и задержалась бы. Но этому не бывать. Он никогда не придет. Эта мысль вызвала такую тоску, что она закрыла глаза. Тристан. Она до сих пор помнила, как обжигали его губы, как обнимали руки. Какая ирония, что в этот момент она ощущала себя как никогда живой.

Стоило ли рисковать забвением, чтобы снова это почувствовать?

Да.

– Как ты можешь быть уверен, если даже не знаешь, как это сделать? – сказала Дилан. Она решила не бояться негативного отношения Джонаса, ведь он дал ей надежду, за которую можно было бы зацепиться.

– Нет, Дилан. Ты не понимаешь, – парень покачал головой и поднял руки. – Здесь есть души, которые веками наблюдали переходы. Они знают сотни, а то и тысячи душ, которые пытались пробраться обратно, чтобы вернуть свою жену или детей. И никто из них больше здесь не появился, чтобы об этом рассказать. Ты видела демонов, знаешь, что они делают.

Дилан задумчиво покусала губу.

– Откуда ты про них знаешь? Про тех, кто пытался?

Он небрежно махнул рукой:

– Слухи.

Слухи. Она сделала шаг вперед и впилась в него глазами. Джонас попытался отступить, но было некуда. Дилан сердито смотрела на него.

– Слухи от кого?

23

Она жила в деревянном здании – которое Дилан могла охарактеризовать лишь как лачугу, – окруженном милями плоской равнины. Изолированное и дикое место с тявкающими собаками и проплывающими над головой грозовыми облаками. Элиза. Самая старая душа, известная Джонасу. Если кто и мог дать ответы, так это Элиза.

Джонас привел ее туда, просто пройдя в еще одну дверь на его улице. В один момент они окружены зданиями, а в другой – песком и перекати-полем. Дилан наблюдала, как он закрыл шаткие ворота, кособокие деревяшки которых скреплялись между собой ржавыми гвоздями.

– Ты здесь бывал прежде? – спросила она, когда он показал на дом старушки, в одном из окон которого ярко горел свет. Здесь было намного темнее, и теплое свечение приветствовало.

– Нет, – Джонас покачал головой. – Но я больше не знаю никого, кто мог бы тебе помочь.

Он как-то странно на нее посмотрел, и Дилан поняла – парень надеялся, Элиза попытается ее отговорить, а не помочь. Она, чуть нервничая, посмотрела на ветхий дом.