Текст книги "Проводник"

Автор книги: Клэр Макфолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Каким-то образом остался лишь ребенок, но, конечно, ненадолго.

– Что происходит? – Она ударила рукой по окну, отчего Тристан подпрыгнул. Стекло задрожало из-за силы удара, но выдержало. – Дай мне посмотреть, Тристан!

Что происходило? Девочку со всех сторон настолько окружили призраки, Тристан едва ее видел – лишь очертания, спрятанные в руках проводника. И хоть она находилась далеко, он видел испуганное выражение ее лица, рот открыт в крике, из глаз текут слезы. Ее напуганное лицо засело у него в голове, и от этого воспоминания ему никогда не избавиться.

– Тристан! – Крик Дилан вернул внимание Тристана к ней. – Что происходит?

– Они окружены, – тихо пробормотал он.

Она покусала губу, на лице отразилось отчаяние, и сильнее прижалась лицом к окну, будто так могла до них дотянуться. А потом вдруг развернулась и уставилась на него. Тристан поднял обе руки и отступил на два шага. Он знал, что она скажет.

– Ты должен им помочь!

Он покачал головой.

– Не могу.

– Почему?

– Просто не могу. Каждый проводник отвечает лишь за ту душу, которую переводит. Но не за другие.

Дилан сердито посмотрела на него.

– Но это смешно!

– Как есть, – запальчиво ответил Тристан.

Она повернулась к нему спиной, и он ощутил укол боли. Это не его вина, не он придумал правила.

– Им далеко идти? – тихо спросила она.

Тристан снова выглянул в окно. Они все еще находились там.

– Нет, – ответил он. – Но они не доберутся. Слишком много демонов.

Слишком много. Дилан закрыла глаза, холодное стекло остудило лоб. Она вспомнила, как ведут себя призраки: тянут, царапают, кусают. Пробираются через нее и оставляют после себя лед и страх. Она подумала о бедном ребенке, который через это проходил, и в глазах застыли слезы. Это несправедливо. Неправильно!

Как Тристан мог позволить этому случиться?

Вдруг ей в голову пришла безумная идея. Осталось недалеко, сказал Тристан. Поэтому много времени им на это не понадобится. Минута или около того. Может, даже несколько секунд. Надо лишь как-то отвлечь демонов…

Она развернулась и бросилась к двери, чувствуя, как тело заполнило адреналином. Отвлечь на несколько секунд – это все, что нужно. И она могла дать им их.

– Дилан! – прокричал Тристан, и она услышала, как он побежал, почувствовала, как пальцы коснулись ее спины, когда он за ней потянулся, но был слишком медлительным. Она уже выбежала за дверь.

Она не знала, куда бежать и где находится душа этой девочки, поэтому решила бежать по прямой от дома безопасности. За ее спиной раздавались тяжелые шаги, Тристан догонял ее. Он до сих пор выкрикивал ее имя, в голосе смешались паника и злость. Спустя секунду все звуки перекрыли рычание и шипение. Воздух стал густым от движений, и Дилан почувствовала себя так, будто окунулась в ледяную воду. По рукам побежали мурашки. Но она продолжала бежать. Если демоны устремились за ней, значит, все сработало.

Вдруг из ниоткуда что-то ее схватило, зажало в клещи, но эта хватка была крепче и теплее, чем то, что она ранее чувствовала от призраков. Дилан поняла, что это, за секунду до того, как Тристан яростно прокричал ей в ухо.

– Какого черта ты творишь, Дилан?

Она проигнорировала его и начала бороться, когда он попытался потянуть ее назад. Ее глаза бессмысленно смотрели в темноту.

– Они все еще там? Ты их видишь?

– Дилан! – Тристан был слишком сильным. Он постепенно вел ее назад, пока она продолжала с ним бороться. – Дилан, прекрати!

Было сложно отличить, где призраки, а где Тристан, но Дилан казалось, будто ее атаковали со всех сторон. Лицо жалило, с головы выдирали клоки волос, и она не могла дышать, ведь руки Тристана крепко обхватывали ее за талию.

Она споткнулась о ногу Тристана и почувствовала, что падает на землю. Призраки довольно загоготали, и Дилан впервые осознала, что делала, чем рисковала.

Своей жизнью. Тем временем, что у них было с Тристаном.

Сколько она находилась на улице? Минуту? Может, на несколько секунд дольше? Этого бы хватило. Она позволила Тристану дотянуть ее до дома безопасности и камина с огнем.

Тристан во второй раз захлопнул дверь. Прислонился к ней всем своим весом, с трудом дыша и пытаясь подавить панику, из-за которой пульс вышел из-под контроля. Дилан остановилась посреди комнаты, и он ощутил на себе ее взгляд. Он смотрел вперед, пытаясь подавить гнев.

– Они добрались? – тихо спросила она.

– Что?

Он развернулся и сердито уставился на нее.

– Ребенок и ее проводник. Они добрались? Я думала… Я думала, если отвлеку…

Тристан оторопело смотрел на нее.

– Так вот что ты делала? Жертвовала собой ради незнакомки? – Его голос стал пронзительным. – Дилан!

Казалось, слова покинули его, и он замолчал.

– Они добрались? – повторила она, в ее голосе послышался мягкий упрек.

– Да, – прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Губы Дилан растянулись в робкой улыбке. Это еще больше вывело Тристана из себя. Их выживание будет для нее доказательством, что она все сделала верно. Он заскрежетал зубами.

– Никогда больше такого не делай! – приказал он. – Ты понимаешь, что тебя чуть не схватили?

Дилан в раскаянии повесила голову.

– Извини, – прошептала она и задрожала, больше опасаясь его злости, чем прекращения своего существования. – Я должна была что-то сделать. Не могла позволить, чтобы забрали кого-то еще.

Ее глаза заволокло слезами, но потом она увидела, как смягчилось выражение его лица.

29

Дилан показалось, что злость Тристана начала сходить на нет. Он сидел в доме на одном из стульев с твердой спинкой, скрестив руки на груди и устремив взгляд на огонь. Одна-две попытки завести разговор закончились прежде, чем начались, и она отошла к узкой неудобной кровати. Легла на бок, подложив руку под голову в качестве подушки, и уставилась на его силуэт.

Она не жалела. Некоторая часть вины, давившая на нее после смерти бедной женщины, поднялась с плеч. Она знала, что никогда не сможет вернуть эту душу, но ее присутствие здесь привело к чему-то хорошему. И ей самой не навредили, ее не забрали. Так что Тристану нечего злиться, подумала она.

Но Тристан не злился. Вглядываясь в окошко камина, он не ощущал ярости, лишь холодный свинец сомнения и неуверенности. Он волновался. Они были на полпути к поезду, уже преодолели большую часть опасных препятствий, и этого было недостаточно, чтобы убедить Дилан остановиться, вернуться в безопасность ее новой жизни за чертой. Он задавался вопросом, почему не спорил с ней, почему позволяет тащить себя дальше и дальше от того места, где она должна находиться. Ответ очевиден, и это сердило его еще больше.

Он хотел, чтобы она была права.

Слабость, вот что это было. Он был слабым, сдавался ей, позволил себе надеяться, что в конце путешествия они смогут быть вместе. Слабость. И сегодня она чуть ее не убила. Но, оглядываясь назад, принимая во внимание то, как она на него смотрела, с широко раскрытыми глазами, он понимал, что не мог сказать ей «нет». Взять все под свой контроль и заставить ее следовать за ним – он знал, что может это сделать. Поступал так и прежде, в первые дни.

Он может, но не сделает этого.

Тристан вздохнул и поднялся, отодвинув стул ногой.

– Здесь есть место для второго? – спросил он, подойдя к ней и показывая на шаткую кровать.

Дилан улыбнулась, на ее лице отразилось облегчение, а потом отодвинулась к стене, освобождая ему место. Когда он лег рядом, их тела соприкоснулись от головы до кончиков пальцев, и ему пришлось обхватить ее за талию, чтобы не упасть. Она вроде и не возражала. Ее улыбка стала шире, и на щеках появился румянец.

– Прости за то, что случилось прежде, – прошептала она. Затем чуть поморщилась и перефразировала: – Прости, что заставила тебя беспокоиться.

Тристан усмехнулся. Это совсем не одно и то же. Но, возможно, больше никакого извинения он не получит.

– И я больше так не поступлю, – добавила она. – Обещаю.

– Хорошо, – проворчал он и прижался губами к ее лбу. – Отдыхай, – пробормотал он. – Завтра предстоит долгий день.

Он поерзал на кровати, перевернулся на спину и прижал Дилан к груди. Она положила голову на его плечо и улыбнулась. Что сказала бы Кэти, если бы увидела ее сейчас?

Она бы не поверила. Если они с Тристаном вернутся, им с Кэти будет что обсудить. А потом еще школа. Она попыталась представить Тристана, который сидит рядом с ней на уроке, пишет сочинение, наблюдает за летающими над головой самолетиками. Что бы он подумал об этих идиотах из Кейтшэлла? Дилан представила ужас на его лице. Тихо засмеялась, но отказалась объяснить свой смех Тристану, когда он поднял голову и с любопытством посмотрел на нее.

* * *

Утром над пустошью зависла тонкая пленка тумана, скрывая из вида самую высокую из вершин. Тристан это не прокомментировал, но опустил рукава джемпера, чтобы прикрыть руки. Затем посмотрел на Дилан. Ее футболка была тонкой и местами порвалась. Это мало защитит от укусов холодного утреннего воздуха.

– Держи, – сказал он, вытаскивая руки из рукавов. – Надень это.

– Ты уверен? – спросила Дилан, но уже потянулась к джемперу. Она с благодарностью натянула тяжелую ткань и раскатала рукава, чтобы полностью закрывали руки. – О, так-то лучше, – сказала она, чуть вздрогнув, когда почувствовала, как тепло его тела согрело ее.

Тристан улыбнулся, рассматривая ее. Она озорно улыбнулась ему, понимая, что во взрослой одежде, возможно, была похожа на ребенка. Джемпер был невероятно большим, но уютным, и она поняла, что он пахнет им, когда спрятала в ворот подбородок, чтобы согреть нос.

– Готова? – спросил он.

Дилан посмотрела на ближайший холм, вершина которого все еще скрывалась в повисшем низко облаке, и угрюмо кивнула.

Они шли в одном темпе, поднимаясь все утро.

Клубящийся туман отступил к небу, но полностью не растаял, и день так и остался холодным. Несмотря на слова Дилан, что их поведет она, сейчас он прокладывал для них путь. Ему пришлось – Дилан понятия не имела, куда идти. Она попыталась вспомнить, как шла здесь в первый раз, направляясь в противоположную сторону. Понимала ли она в тот момент, что уже мертва?

Она удивилась, когда взгляд уловил что-то знакомое.

– О! – воскликнула она и вдруг остановилась.

Тристан прошел еще два шага и, остановившись, с любопытством посмотрел на нее.

– Что?

– Я знаю это место, – сказала она. – Помню.

Поляна. С ярко-зеленой травой и фиолетовыми, желтыми и красными полевыми цветами. Прямо посередине пробегала тонкая грязная тропинка.

– Мы возле дома безопасности, – сказала она. И как только слова сорвались с губ, она подняла голову и за холмом увидела дом. Небольшой деревянный домик, где она узнала, почему единственная выбралась из вагона поезда.

Солнце скрылось, но было еще светло, и им впервые не надо было торопиться. Тристан наслаждался неспешной прогулкой, крепко обхватив руку Дилан. Тропинка была слишком узкой, чтобы идти рядом, но когда ноги коснулись полевых цветов, в воздух поднялся тонкий аромат. Идеальная картина, словно сон.

Эта мысль возродила что-то в воспоминаниях Дилан. Еще один сон, в котором она шла за руку с симпатичным незнакомцем. Последний сон перед тем, как она умерла. Только обстановка была другой: тяжелая влажность леса сменилась безмятежной красотой поляны, но чувство, ощущение счастья, законченности, оставалось тем же. И хоть у парня из ее сна не было лица, Дилан знала, что это Тристан. Ее разум подозревал, что все это произойдет? Что этому было суждено сбыться? Что это судьба? В это трудно поверить, но…

– Знаешь, у меня есть одна теория, – тихо произнесла она, не желая разрушить покой этого момента.

– Слушаю, – подбодрил ее Тристан, в его голосе просквозила настороженность.

– Насчет того, что произошло, когда я пересекла черту.

– Угу, – побудил он.

– Ну я думаю… – Дилан чуть сильнее сжала руку Тристана. – Мне кажется, я осталась в пустоши, потому что именно здесь мне место.

– Ты не должна быть здесь, – очень быстро ответил он.

– Да, я это знаю. – Она улыбнулась ему, отказываясь расстраиваться из-за его хмурого лица. – Но мне кажется, я должна быть с тобой.

Молчание.

Дилан не смотрела на Тристана, чтобы оценить его реакцию, но осмотрелась, впитывая красоту этого места. Она была права и знала это. И с этой уверенностью шел внутренний мир, удовлетворенность. Она вдруг почувствовала себя здесь, в этом месте, где не должна быть, как дома.

– Знаешь, будет весело, – задумалась она, заговорив, чтобы прикрыть продолжительное молчание Тристана, и не желая услышать от него, что она ошибалась.

– Что именно? – пробормотал он. Отпустил ее руку, но приобнял за плечи, играя пальцами с непослушным локоном.

Дилан было сложно сосредоточиться из-за мурашек, побежавших по коже, и вставших на шее волосков, но Тристан смотрел на нее в ожидании ответа.

– Снова быть нормальной, – сказала она. – Понимаешь, есть, пить и спать. Говорить с людьми. Вернуться к прежней жизни, притвориться, что ничего этого не было. – И тут ей в голову пришла мысль. – Я… Я же буду помнить, верно?

Тристан ответил не сразу, и она почувствовала, как он пожал плечами.

– Не знаю, – признался он. – Ты пытаешься сделать то, чего никому не удавалось прежде. Я не знаю, что произойдет, Дилан.

– Мы пытаемся сделать то, чего никому не удавалось прежде, – исправила она.

Он ничего не сказал, но она увидела, как дернулись его губы, а лицо нахмурилось.

Дилан вздохнула. Может, лучше, если она не будет помнить. Было бы намного легче снова стать ученицей в Кейтшэлл, девушкой, которая ссорилась с мамой и общалась с идиотами из ее класса. Она представить не могла, что снова будет этим заниматься.

Может, это к лучшему.

А потом она поняла, что ей нужно помнить только одно. Она повернулась и увидела, что Тристан смотрит на нее. Выражение его лица заставило ее задаться вопросом, мог ли он читать мысли.

– Что бы ни произошло, я буду помнить тебя, – прошептала она.

Она понятия не имела, кого убеждала – его или себя.

Тристан грустно улыбнулся.

– Надеюсь, – ответил он. Затем поцеловал ее, опустив голову и коснувшись губами.

Когда он отстранился, Дилан поняла, что он что-то держит в руке между большим и указательным пальцами. Цветок, тонкий стебель которого сгибался под весом ярко-фиолетовых лепестков. – Держи. – Он просунул его между прядями ее волос. – Он подчеркивает цвет твоих глаз.

Тристан провел пальцами по ее лицу, опуская руку, и Дилан покраснела. Он засмеялся и снова взял ее за руку. Затем потянул ее быстрее к домику. На всякий случай.

Ночь, по мнению Дилан, прошла очень быстро и в то же время недостаточно. Ей хотелось насладиться каждой проведенной с Тристаном секундой, но она была уверена, что при каждой их остановке он будет пытаться найти другие способы, другие аргументы убедить ее развернуться. Он, казалось, находился в хорошем расположении духа, смеялся и шутил, и Дилан не могла не присоединиться к нему, хотя не совсем была уверена, что это искренне. Он даже убедил ее потанцевать и напевал мелодию – немного фальшиво, – так как музыки не было, за исключением звучавшего вдали свиста и воя призраков.

Она удивилась, когда снаружи начал меняться свет, но тут же начала донимать Тристана, желая двигаться дальше. Он не спеша затушил последние угольки в камине и ботинком сгреб в него сбежавший пепел. Хотя не было никаких оснований откладывать, не разрешил Дилан открывать дверь, пока из-за холмов, далеко на востоке, не выглянуло солнце.

– Теперь мы можем идти? – простонала Дилан, когда в окно домика заглянули последние солнечные лучи.

– Хорошо, хорошо! – ответил Тристан, но милостиво улыбался ей и качал головой из-за ее настойчивого стремления. – Раньше я не мог выгнать тебя утром. Приходилось вытаскивать за дверь.

Дилан улыбнулась ему, вспомнив, как дулась, ныла и жаловалась.

– Похоже, сначала я превратила твою жизнь в мучения.

Он засмеялся.

– Мучение – слишком серьезное слово. Наверное, кошмар…

Он подмигнул ей.

– Кошмар! – Дилан покинула свой пост у двери, чтобы игриво пихнуть его в руку. – Я не кошмар! – Затем повернулась и выглянула на улицу, на бесконечные холмы пустоши, поджидавшие ее. – Сюда было легче идти. Словно спускались. – Она пожала плечами и снова шутливо смерила Тристана взглядом. – Так что выдвигаемся!

Энтузиазм Дилан сошел на нет на полпути вверх по первому холму. Потом заныли икры, а левый бок закололо при каждом вдохе. Теперь настала очередь Тристана устремиться вперед, и он притворился глухим к ее жалобам и постоянным мольбам сделать перерыв.

– Вспомни, как долго мы добирались до домика в прошлый раз, – гаркнул он, когда ее стенания наконец достали его. – Тогда нас поймали призраки, и я чуть тебя не потерял. Нам еще долго идти, и это была твоя идея, – напомнил он.

Дилан скорчила рожицу его широким плечам и показала язык. Ей не особо хотелось торопиться к последнему дому безопасности, потому что он был развалиной: никакой крыши и только одна уцелевшая стена. А еще он являлся последним препятствием между ними и тоннелем, и Дилан понимала, просто понимала, что Тристан воспользуется этим и попытается ее отговорить.

Она не ошиблась. Как только они укрылись в доме безопасности, призраки превратились в обычный шепот, преследующий их, а в камине весело затрещал огонь, Тристан сел напротив и серьезно посмотрел на нее.

Дилан внутренне вздохнула, но не показала своих эмоций.

– Дилан… – Тристан замешкался и прикусил щеку изнутри. – Дилан, что-то не так.

Она поджала губы, подавив ворчание.

– Слушай, мы это уже обсуждали. Ты обещал, что попробуешь. Тристан, мы столько прошли. И не можем теперь вернуться…

Он поднял руку, чтобы остановить ее.

– Я не это имею в виду.

– Тогда что?

– Что-то не так… со мной.

– В смысле? – Она уставилась на него, распахнув глаза и нервничая. – Что с тобой не так?

– Не знаю.

Он прерывисто выдохнул.

– Тебе плохо? Ты заболел?

– Нет…

Но он казался неуверенным. В сердце Дилан образовался лед.

– Тристан, я не понимаю.

– Посмотри на это, – тихо произнес он. И поднял рубашку, показывая свой живот.

Сначала Дилан отвлеклась на тонкую полоску светло-золотистых волосков, сбегающих от пупка вниз, но потом быстро заметила, о чем он го– ворил.

– Когда это появилось? – прошептала она.

По правому боку опускался глубокий красный порез с рваными краями. Кожа вокруг него вздулась и воспалилась, ее окружали мелкие царапины.

– В тот день, когда тебя атаковали призраки.

Дилан молча смотрела на него. Она не думала, что своими действиями могла навредить Тристану, но ему явно было больно, ведь он морщился, когда менял позу. Как ему удалось целых два дня скрывать это от нее? Она настолько погрузилась в свои мысли, что не замечала? Ей стало стыдно.

– Мне жаль, – пробормотала она. – Это моя вина.

Он опустил футболку, скрывая порез.

– Нет. – Он покачал головой. – Я не об этом говорю. Все дело в ране.

Она непонимающе уставилась на него.

– Она не заживает, – объяснил он. – К этому моменту уже должна была исчезнуть. Даже когда меня атаковали раньше, все заживало за несколько дней. Но теперь… как будто… я… – Он скривился.

Дилан продолжала на него смотреть. Он только что собирался произнести слово «человек»?

– И это не все, – продолжил Тристан. – Когда я… я ушел от тебя, – сказал он, запнувшись на фразе, – когда отправился к другой душе, Мэри, я не изменился.

– Что? – проговорила одними губами Дилан.

– Я таким и остался, в этой же форме. – Он сделал паузу. – Такого никогда не бывало прежде.

Несколько долгих минут было тихо, пока Дилан обдумывала его слова.

– Как думаешь, что это значит?

– Я не знаю, – пробормотал Тристан, не решаясь рассказать ей о своей надежде, в которой не хотел признаваться даже самому себе. Он засмеялся. – Меня даже не должно быть здесь.

– Почему?

Дилан озадаченно нахмурилась.

Тристан пожал плечами, словно это и так очевидно.

– Когда я потерял Мэри, меня должно было перенести к другой душе.

– Но… но там была я.

– Знаю. – Он кивнул. – И я сначала подумал, что именно поэтому не мог уйти, что должен остаться с тобой, пока снова не доставлю тебя в целости и сохранности. Но, возможно, это не так. Может, я… – Он замолчал, подыскивая верные слова. – Может, я сломан или как-то так. – Он улыбнулся ей. – В смысле, я не должен был вот так возвращаться обратно. Это неправильно, Дилан.

– Может, ты не сломан, – медленно произнесла она. – Может, ты починен. Может, как ты и говорил, когда ты сделаешь достаточно, переведешь достаточно душ, все закончится.

– Слишком много «может». – Он мягко улыбнулся ей. – Не знаю. Я не знаю, что это значит.

Дилан, казалось, не разделяла его неуверенность и осторожность. Села ровнее и широко улыбнулась, глаза засверкали.

– Ну… кроме этого… – она кивнула на бок Тристана, который, теперь она поняла, он защищал правой рукой, – все вроде работает в нашу пользу. Наверное, надо просто с этим смириться.

– Наверное, – сказал он, но в глазах осталось сомнение. В голове возникла докучающая мысль. Чем дальше они пробирались в направлении, обратном пустоши, тем хуже становились раны. Дилан думала, что прокладывает себе дорогу в жизнь. Тристан же гадал, что это означало для него.

30

Несмотря на все свои заверения, Дилан нервничала из-за возвращения к тоннелю, ее пугала попытка влезть обратно в свое тело. Она думала о том, что сказал Джонас, – он предупреждал ее, что будет именно так, как в момент смерти. Ей хотелось бы, чтобы в вагоне поезда не было так темно. Она понятия не имела, насколько сильно пострадала и что именно вырвало ее душу из физической оболочки. Понятия не имела, насколько будет больно, когда очнется.

И наконец – что хуже всего, – она боялась, что очнется в одиночестве. Что вернется в привычный мир, в жизнь, и обнаружит, что Тристан был прав: он не мог пойти с ней. Она не знала, что при этом делать. Оставалось лишь надеяться, даже молиться, что судьба не будет настолько жестока.

Риск был большим, и ее тошнило каждый раз, как она думала об этом, но другого выбора не было, другого варианта. Тристан оставался совершенно категоричен, что не сможет – физически не сможет – перейти границу и не позволит ей остаться здесь. Куда еще идти?

Некуда.

Причин для волнения было достаточно, но солнце, несмотря на это, весь последний день оставалось высоко на небе, облаков нигде не видно. Дилан могла найти этому только одно объяснение – это из-за того, что она с Тристаном. Что бы ни произошло, она выживет, пока оставалась с ним, она справится.

Дилан ожидала узнать конечный пункт их путешествия, заметить знаки, подтверждающие, что они почти пришли, и позволяющие волнению и нервам выйти на поверхность. Но последний холм был точно таким же, как и прежний, и они вдруг оказались на вершине и смотрели на пару ржавых рельсов.

Ну вот и все. Это то место, где она умерла. Она уставилась на рельсы, ожидая что-то почувствовать. Утрату или грусть – даже боль. Вместо этого она лишь почувствовала надвигающееся чувство страха и тревоги, нервозность, с которой боролась весь день. Она сглотнула эмоции, ведь уже приняла решение.

Она убрала руку в карман джинсов, пальцы коснулись атласа – это мягкие лепестки цветка, который подарил ей Тристан. Цветок уже увял, но она отказалась его выкидывать. Вместо этого держалась за него, как за талисман. Как за то, что связывало ее с пустошью, с Тристаном. Дилан надеялась, что этот талисман удержит их вместе.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Мы пришли.

Она знала, что можно было этого не говорить. Тристан не мог пропустить рельсы, только они выделялись в этом бесплодном пейзаже.

– Мы пришли, – согласился он.

Тристан, казалось, не нервничал, как она. Да и не горел желанием. Просто говорил с грустью. Словно был убежден, что ничего не получится. Она не позволила скептицизму расстроить ее, и так было сложно заглушить сомнения.

– Нам надо просто идти по рельсам? – спросила она.

Тристан кивнул.

– Хорошо. – Она пару раз взмахнула руками. – Хорошо, давай это сделаем.

Тристан не сдвинулся с места, и Дилан поняла – он ждал, когда она сделает первый шаг. Она глубоко вдохнула, затем еще раз. Ее ноги чувствовали себя по-другому. Стали свинцовыми, слишком тяжелыми, чтобы поднять их от мокрой травы. Это страх или пустошь не хотела ее отпускать?

– Все получится, – пробормотала она слишком тихо, чтобы Тристан услышал. – Мы вернемся.

Упрямо поджав губы, она пошла вперед. Крепко схватила Тристана за руку и шаг за шагом тащила его за собой. Он хромал, прижимая руку к боку. Но в остальном был в порядке. Если ей удастся провести его через этот небольшой отрезок – вернуть его в свой мир, – с ним все будет хорошо. Она заставила себя в это поверить.

Они спустились по холму, и Дилан встала на блоки. Затем повернулась – посмотрев перед этим Тристану в глаза – и пошла по рельсам. Они петляли по местности, поэтому она сначала не видела устье тоннеля, но вот оно появилось. На их пути неподвижно стоял огромный холм. Рельсы как будто подводили к нему, а потом исчезали: дорога в никуда.

Чем ближе они подходили, тем больше становилась темная арка, и вскоре Дилан увидела, где поезд въехал в гору, в тоннель, но не выехал.

Черная дыра. Похожая на рот и широкая, она точно ее звала. Дилан вздрогнула, на шее дыбом встали волоски. Что, если, что, если, что, если? В голове зашептались сомнения, но она пыталась их игнорировать. Вскинула подбородок и пошла вперед.

– Дилан. – Тристан остановил ее и развернул к себе лицом. – Дилан, ничего не получится.

– Полу…

– Нет. Я не могу пойти в твой мир. Мне там не место. Мне нигде нет места, кроме как здесь.

Казалось, он умолял ее, отчасти от злости, отчасти от отчаяния.

Дилан, прикусив язык, смотрела на него. Он впервые был похож на шестнадцатилетнего парня, маленького и неуверенного. Но его неуверенность придала ей смелости, а не напугала ее.

– Тогда зачем ты пошел? – бросила она ему вызов.

Тристан пожал плечом, как нескладный подросток.

– Тристан? Зачем ты пошел?

– Потому что… потому что… – Он раздраженно выдохнул. – Потому что люблю тебя. – Он опустил голову, произнеся эти слова, и не увидел отразившиеся на лице Дилан шок и радость. Секундой позже поднял ее. – Я хочу, чтобы ты оказалась права, Дилан. Но это не так.

– Ты обещал мне, что попробуешь, – напомнила она ему. – Поверь.

Он усмехнулся.

– А ты веришь?

– Я надеюсь. – Она покраснела. – И люблю. – Дилан посмотрела на него, ее зеленые глаза обжигали. – Доверься мне.

Ради этого шанса – вернуться и быть с ним – она прошла долгий путь и теперь не собиралась отступать. Пока хотя бы не попытается. Кроме того, они не могли здесь остаться. Тристану было больно. Что бы с ним ни случилось, пустошь теперь причиняла ему боль. Ему здесь не место. Ему надо было выбраться. Дилан прокрутила в голове все аргументы, не желая слушать голосок, который шептал, что его раны и боль появились из-за ее желания вывести его из пустоши. Расправив плечи, она направилась в темноту. Тристану оставалось лишь последовать за ней, она отказалась отпускать его руку.

Сначала темнота была непроницаемой, и их шаги эхом отдавались от окружающих их стен. В воздухе пахло сыростью. Дилан задрожала.

– Здесь есть демоны? – прошептала она. Было тихо, но они могли притаиться в таком влажном изолированном месте.

– Нет, – ответил Тристан. – Эти твари обычно не подходят так близко к вашему миру. Мы в безопасности.

Это немного утешало, но прогнало холод, от которого по рукам бежали мурашки, а зубы стучали.

– Ты что-нибудь видишь? – спросила Дилан, которую пугала тишина. – Мы почти у поезда?

– Почти, – ответил Тристан. – Он впереди. Всего в нескольких метрах.

Дилан замедлилась. Было так темно, что она едва видела руку перед лицом и не хотела врезаться в буфер поезда.

– Стой, – скомандовал Тристан. Она тут же подчинилась. – Протяни руку. Мы дошли.

Дилан вытянула руку. И ее пальцы тут же наткнулись на что-то холодное и твердое. Поезд.

– Помоги мне найти дверь, – приказала она.

Тристан схватил ее за локоть и провел несколько метров.

– Здесь, – сказал он, взял ее за руку и поднял в воздух, на уровне плеча. Дилан пальцами почувствовала грязь и резину. Ступенька под открытой дверью. Она высоко. Придется лезть.

– Готов? – спросила она. Ответа не последовало, но она все еще чувствовала его руку на своей. – Тристан?

– Готов, – прошептал он в ответ.

Дилан подошла ближе к ступеньке и приготовилась взбираться. Убрала руку Тристана с локтя и взяла ее в ладонь.

Она рисковала и не собиралась его отпускать. Не важно, что это мешало взобраться. Она не позволит снова себя обмануть.

– Подожди. – Тристан потянул ее, чтобы развернуть ее к себе лицом. Обхватил другой рукой за талию и притянул к себе. Земля в тоннеле была неровной, и поэтому их лица оказались на одном уровне. Она почувствовала, как его дыхание защекотало ей щеку. – Слушай, я… – начал он и замолчал. Она услышала, как он глубоко вдохнул, еще раз. Он взял ее за подбородок и чуть приподнял. – На всякий случай, – прошептал он.

Тристан поцеловал ее, словно прощался. Его губы жадно прижимались к ее, и он обнимал так крепко, что стало сложно дышать. Отпустив ее лицо, он запустил пальцы в ее волосы и прижал ближе. Дилан зажмурилась и попыталась побороть слезы.

Это было не прощание. Она не в последний раз чувствовала тепло его объятий, его запах, держалась за него. Это не так.

Они еще обменяются миллионом таких поцелуев.

– Готов? – снова спросила она, задыхаясь.

– Нет, – прошептал Тристан в темноту. Его голос был хриплым, он говорил почти что напуганно.

Дилан почувствовала, как засосало под ложечкой.

– Я тоже.

Она попыталась улыбнуться, но губы ее не слушались. Она снова вслепую потянулась к его руке. Она его не потеряет.

Все еще держа его за руку, Дилан поднялась на ступеньку открытой двери и повернулась, чтобы помочь подняться Тристану. Было сложно, и она ударилась о перекошенную дверь, отчего заныли костяшки, но в итоге они вдвоем оказались в вагоне, слепые и запыхавшиеся.

– Дилан, – пробормотал Тристан прямо ей в ухо. – Я надеюсь, ты права.

Дилан улыбнулась. Она тоже на это надеялась.

– Я не знаю, как мы это сделаем, – тихо сказала она. – Мне кажется, мы должны найти мое тело. Я была где-то в середине.

Она осторожно побрела вперед. В вагоне было тихо, но в ушах стучал пульс, так громко, что она едва слышала дыхание Тристана за своей спиной. Живот крутило. Что, если не получится? Что, если ее тело не подлежит восстановлению?

И что лежало на земле между ее душой и телом? Через что им придется пробираться? Кровь? Части тел? Сумки этой дурацкой женщины? Дилан напряженно хохотнула. Повернулась поделиться с Тристаном шуткой и почувствовала, что кроссовки слишком легко разворачиваются. Под ногами было что-то скользкое. И это не пролитый сок, она была в этом уверена. Она в отвращении дернула ногу вверх, но за что-то зацепилась. Потеряв равновесие, заерзала второй ногой, но что-то ей мешало. Тело отклонилось назад.