Текст книги "Проводник"

Автор книги: Клэр Макфолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Кто она? – спросила Дилан. – Откуда обо всем этом знает?

– Она здесь уже очень давно, – ответил Джонас.

Дилан недовольно поджала губы. Не такого ответа она ожидала, но чувствовала, что Джонас знал только это.

Немец уверенно поднялся на шаткое крыльцо и постучался, но Дилан держалась позади. Пусть она безо всяких раздумий встретилась с Джонасом, но с другой душой разговаривать стеснялась. Возможно, потому, что она была старой. Возможно, потому, что никогда не была знакома с Тристаном. Что бы это ни было, Дилан хотелось отступить, а не идти вперед. Если бы Джонас ее не сопровождал, она вряд ли бы зашла так далеко.

Она даже подумывала отказаться, попросить Джонаса не тратить время. В этом чужом беспощадном месте Тристан казался еще дальше. Но тут раздался голос: «Входите», и Джонас распахнул дверь и, махнув рукой, пригласил ее войти. Дилан осталось лишь подчиниться.

Внутри домик казался уютнее, и она стала меньше нервничать. В камине горел огонь, стены были украшены трикотажными полотнами. В одной-единственной комнатке стояла кровать, а у другой стены, под окном, располагалась небольшая кухонная зона. Посередине сидела старушка, укутанная в шаль и качающаяся в старинном деревянном кресле-качалке. Дилан предпочла осмотреться, чем ответить на ее любопытный взгляд, и задалась вопросом, так ли выглядели дома безопасности в пустоши до того, как были полностью заброшены.

– Элиза, – начал Джонас, – это Дилан, и…

– Ты хочешь знать, как вернуться, – закончила она за него слабым голосом, но, когда Дилан развернулась и посмотрела на нее, разинув рот – поразившись тому, что она так быстро угадала причину ее прихода, – ее взгляд был пронзительным, настороженным.

– Откуда вы… – Дилан замолчала под хитрым взглядом Элизы.

– Люди всегда ко мне приходят, когда хотят это знать. Я повидала сотни таких, как ты, дорогая, – недобро произнесла она.

– Вы можете сказать, как это сделать? – спросила Дилан.

Элиза долго рассматривала ее.

– Садись, – наконец сказала она. Дилан нахмурилась. Она не хотела садиться. Была взволнована, заведена. Ей хотелось ходить, двигаться и выпустить напряжение, из-за которого дергались мышцы. Хотелось понять, что знала эта женщина, и, если получится, действовать.

Элиза посмотрела на нее так, словно знала, о чем думала Дилан. И снова показала на единственный в комнате стул.

– Садись.

Дилан устроилась на краешке и засунула руки между коленей, чтобы не тряслись и чтобы не крутить ими. Она сосредоточилась на старушке, не заметив, что Джонас опустился на край стола, стоящего за ней.

– Расскажите, что вы знаете, – попросила Дилан.

– Я ничего не знаю, – ответила старушка. – Но кое-что слышала.

– В чем разница?

Элиза улыбнулась, но на ее лице отразилась грусть.

– В уверенности.

Дилан замерла, но лишь на мгновение.

– Тогда расскажите, что слышали. Пожалуйста.

Элиза заерзала в кресле и поправила накинутую на плечи шаль.

– Я слышала, – она выделила последнее слово, – что возможно пересечь пустошь в обратную сторону.

– Как? – выдохнула Дилан.

– Ты уже знаешь, как работает это место. Надо лишь найти дверь.

– И где искать?

Вопрос сорвался с губ Дилан прежде, чем Элиза закончила говорить.

Старушка поразилась ее рвению, уголки ее рта дернулись.

– Любая дверь подойдет.

– Что? – Голос Дилан прозвучал резко и нетерпеливо. – Что вы имеете в виду?

– Тебя туда отведет любая дверь. Дело не в двери, а в тебе.

– Это неправильно. – Дилан покачала головой. – Если бы туда вела любая дверь, все бы пытались.

– Нет, не пытались бы, – возразила Элиза.

– Конечно, пытались бы! – взорвалась Дилан. Она начинала злиться, ей казалось, все это – пустая трата времени.

– Нет, – повторила Элиза. – Потому что, когда большинство пытается открыть эту дверь – и ты права, многие пытаются, – каждый раз, как они пытаются открыть дверь, она сама запирается.

– Все дело в этом месте, – прошептала Дилан. – Оно как тюрьма – не отпустит тебя.

Элиза покачала головой.

– Знаю, многие не хотят уходить, – продолжила Дилан, – но оно должно позволить им, если они этого хотят.

– Ты не права, – сказала Элиза. – Дело не в месте. А в душах, они сами себя останавливают.

– Как? Почему?

Дилан пересела чуть ближе.

– Они не хотят уходить. Нет, не совсем верно. Они хотят уйти, но больше всего им не хочется умирать. Где-то глубоко внутри они знают, что обратный переход, скорее всего, станет для них смертью, и эта мысль их останавливает. Потому что они знают – если потерпеть, они снова встретятся со своими любимыми. Они не могут рискнуть, попытаться и потерпеть неудачу.

Дилан расслышала предупреждение в ее словах. Но Элиза не понимала, что никакое ожидание не вернет ей Тристана.

– Тогда как открыть дверь?

Элиза расставила руки, словно ответ очевиден.

– Ты должна хотеть вернуться больше, чем хочешь, чтобы твоя душа выжила.

Дилан задумалась. Так ли было? Она считала, что да. И, судя по всему, ей ничего не стоит попытаться открыть дверь и выяснить. Но даже если она вернется в пустошь, что тогда? Как ей найти Тристана среди всех этих шаров и душ? Она сомневалась, что здесь Элиза сможет ей помочь. Появлялась ли когда-нибудь душа, желающая воссоединиться со своим проводником? И что она будет делать, когда его найдет? Дилан было все равно – придут они с Тристаном сюда или вернутся в реальный мир. Даже если будут жить в пустоши. Она вздрогнула от мысли, что снова встретится с демонами, но согласилась бы на такое, если бы после этого смогла быть с Тристаном. Элиза вздохнула, чем обратила на себя внимание Дилан.

– Всегда именно молодые хотят вернуться, – пробормотала она.

– А вам не хотелось? – спросила Дилан.

Элиза покачала головой, глаза потемнели от горя.

– Нет, девочка. Я была старой, знала, что мне недолго ждать, когда присоединится мой муж.

– А где он? Он здесь? – Дилан задала вопрос и только потом поняла, как грубо он прозвучал.

– Нет. – Тихий голос Элизы почти сошел на нет. – Нет, он не пересек пустошь.

– Мне жаль, – смущенно пробормотала Дилан.

Элиза замкнулась, к глазам подобрались слезы, но потом она словно пришла в себя, выпрямилась и шмыгнула носом.

– Полагаю, ты хочешь знать, что случится, когда ты пересечешь пустошь в обратную сторону, – сказала она.

Дилан пожала плечами. Она не хотела возвращаться к своей прежней жизни почти так же, как и оставаться здесь. Но будет странно, если она не выкажет интерес. Она не была уверена, что готова озвучить Элизе свои истинные намерения. Рассказать ей – это не значит рассказать Джонасу.

– Я слышала… – Элиза снова попыталась объяснить Дилан, чем она рискует, – что, если доберешься до тела, можно забраться внутрь.

– Оно все еще будет на месте? – Дилан ужаснулась, забыв на мгновение, зачем пришла. – Естественно, его забрали. Мама похоронила меня. О господи, я же не полезу в гроб? А если она меня кремировала?

Последние слова она провизжала из-за паники и отвращения.

– Дилан, время остановилось. По крайней мере, для тебя. Твое тело будет там, где было.

Дилан кивнула, принимая эту информацию. В голове формировались планы. Она видела, как гребет по озеру, пересекает равнину по тропинке. Подумала о кроваво-красной земле, опаленном небе, но даже эти ужасающие картинки не могли изменить ее решения. Она знала, что попробует. Как-нибудь откроет эту дверь и попытается выбраться. Она найдет Тристана. Она позволила себе робко улыбнуться. И, подняв голову, заметила, что за ней наблюдает Элиза.

– Есть кое-что еще, – медленно произнесла старушка. – Чего ты мне не рассказываешь.

Ее глаза внимательно изучали лицо Дилан. Это выбивало из колеи, Элиза словно пыталась заглянуть в самую душу. Дилан пожала плечами, борясь с желанием отвернуться.

– Ты не хочешь возвращаться, – размышляла она. – Не до конца. За чем ты гонишься, Дилан?

Какой смысл врать? Дилан на мгновение закусила губу, но затем решила признаться. Она все равно уже все решила, невзирая на то, что скажет Элиза. Возможно, старушка сможет ей помочь.

– Я хочу найти своего проводника, – тихо произнесла она.

Старушка сидела с непроницаемым лицом, лишь чуть дрогнувшие губы выдавали ее эмоции, когда она обдумывала намерение Дилан.

– Это сложнее, – произнесла она после томительной минуты.

Сердце Дилан понеслось вскачь.

– Но возможно?

– Вероятно, возможно.

– И что мне делать?

– Ты должна его найти.

Дилан озадаченно моргнула раз, два. Это было не сложно. Он переводил другую душу. Она просто подождет его у дома безопасности, и он в итоге к ней придет.

Но потом она вспомнила. Вспомнила, как души бродили по красной пустоши. Вспомнила толпы черных демонов, следующих за каждым их шагом. И шары. Сверкающие шары, освещающие тропинку, помогали душам идти, охраняли их. Вот чем теперь Тристан станет для нее, шаром? Если так, как она отличит его от тысяч других?

Ты поймешь, произнес внутренний голос. Но лишь раз. Тихонько. Потому что рациональный мозг включил на полную свои издевки. Это не какой-то банальный романтический фильм. Это настоящая жизнь. Если Тристан был одним из тех шаров, если она не могла его видеть, слышать, значит, никак не сможет его узнать.

– Как мне его найти? – спросила она. – Я видела в пустоши других проводников. Они не люди, а просто…

– Свет, – закончила Элиза. Дилан кивнула, согласившись с этим описанием. – Но, – продолжила она, – он все еще твой проводник. Даже если переводит другую душу. Даже если переводил тысячи. Ты должна увидеть его в той форме, в какой видела всегда.

Глаза Дилан загорелись. Значит, есть шанс… это возможно. Джонас за ее спиной тихо откашлялся, и она с улыбкой развернулась к нему. Ее привела к нему простая догадка – сколько бы она разбиралась с этим сама? Сколько лет понадобилось Элизе на то, чтобы понять работу этого места?

– Откуда вы все это знаете? – спросила Дилан, широко улыбаясь.

Старушка вздохнула.

– Я же говорила – и ты должна это запомнить, Дилан, – что не знаю. Я правда не знаю. Ты очень сильно рискуешь. – Ее сомнения не могли ослабить снова вспыхнувший энтузиазм Дилан, она была готова попытаться. – Даже если ты его найдешь – своего проводника, – как думаешь, сколько у тебя получится обводить демонов вокруг пальца?

– Мы будем останавливаться в домах безопасности, – сказала Дилан. – Туда они не могут войти.

– Ты уверена? Ты меняешь правила игры, Дилан. Откуда ты знаешь, что дома безопасности все еще будут на месте, все еще будут для вас работать? И как насчет обязанности твоего проводника переводить другие души?

Дилан нахмурилась, слова Элизы показались ей неприятными.

– Ну тогда мы не останемся в пустоши, – заявила она, но из голоса потихоньку пропадала уверенность.

Элиза засмеялась, но на лице отразилась жалость.

– И куда вы пойдете?

– Он может пойти со мной?

Эти слова были произнесены шепотом. Сердце Дилан, до этого разогнавшееся, теперь остановилось и хаотично забилось, так же ожидая ответа, как и она сама.

– Куда?

– Сюда. Туда. Куда угодно. Это не имеет значения.

– Ему здесь не место.

– Как и мне, – парировала Дилан. Она пыталась игнорировать полную сочувствия улыбку Элизы.

– И с тобой ему тоже не место. Он не человек, Дилан. Он не чувствует того, что чувствуем мы, в нем нет крови.

– В нем есть кровь, – тихо произнесла Дилан. Она хотела сказать Элизе, что он так же чувствовал, но понимала, что старушка ей не поверит. Ей не хотелось отстаивать слова Тристана, когда она сама не знала, верила ли в них.

– Что? – спросила Элиза, на ее лице впервые отразилась неуверенность.

– В нем есть кровь, – повторила Дилан. – Когда… когда демоны его поймали, когда затащили под землю, они ранили его. Но он вернулся ко мне. И весь был в синяках и царапинах.

– Я никогда о таком не слышала, – медленно произнесла Элиза. Посмотрела на Джонаса, маячившего за Дилан, и он тоже покачал головой.

– Я это видела, – сказала ей Дилан. Подалась вперед и уставилась на Элизу. – Он может пойти со мной? Если не сюда, то обратно. Перейти пустошь обратно?

Древняя душа закачалась на стуле, обдумывая это.

И наконец покачала головой. Дилан похолодела.

– Я не знаю, – сказала Элиза. – Возможно. Больше я ничего не могу тебе сказать. Это рискованно. – Она внимательно посмотрела на Дилан. – Оно того стоит?

* * *

Тристан сидел неподвижно на стуле в доме безопасности и наблюдал за женщиной, которая спала. Пусть она была довольно взрослой – всего месяц назад отпраздновала тридцать шестой день рождения, – но выглядела очень молодой, когда свернулась клубком на узкой кровати. Длинные каштановые волосы ниспадали на плечи, концы челки щекотали брови. Он видел, как под светло-лиловыми веками из стороны в сторону двигались глаза, ей снились сны. В его затуманенном мозгу не осталось места вопросам, что именно она видела; он просто радовался, что у нее закрыты глаза. Когда они были открыты, то смотрели на него и были совершенно неправильного зеленого оттенка, а он не мог это выносить.

Он вздохнул и поднялся со стула, потянулся, а потом подошел к окну. Снаружи было темно, но для него это не проблема. Он легко различал очертания, тени, которые кружили вокруг крошечного здания, втягивали воздух носом и наслаждались. Ждали. Они разозлились. Не смогли поймать душу, которую он переводил. Ни сегодня, ни вчера, ни позавчера. Это был самый легкий переход за долгое, долгое время. Он мрачно улыбнулся, подумав о том, как Дилан понравились бы эти плоские улицы пустынного городка. Ее не тревожили бы заброшенные высотки, на которые каждые три секунды глазела эта женщина.

Он всегда в своих мыслях называл ее «женщиной». Не хотел думать об ее имени. Она – его работа, не человек, хотя была кроткой и неунывающей. Ее жизнерадостный характер наполнял воздух теплом, небо оставалось ярко-голубым. Еще она была покорной, без вопросов поглощала всю его ложь. Каждый вечер они добирались до островка безопасности с большим запасом времени. И это тоже было отлично, потому что голова Тристана была занята чем-то другим.

Без всяких эмоций. Только таким он мог быть. Безэмоциональным и бесстрастным. Беспечным. Если бы сосредоточился, мог начать жалеть эту женщину. Она казалась ему милой, приятной, вежливой и скромной. Случившееся с ней заслуживало жалости – зарезана воришкой, пока спала, – но жалости в нем не осталось.

Сзади раздался шум, и он повернулся. Это всего лишь женщина тихонько закашлялась и передвинулась на матрасе. Тристан обеспокоенно наблюдал за ней пару секунд, но она не проснулась. Отлично. Он вряд ли выдержал бы разговор.

Вглядываясь в ночь, он нисколько не отвлекался. Тихонько побарабанив пальцами по подоконнику, Тристан возобновил дежурство на твердом деревянном стуле. Он предположил, что до восхода остался час, может, два. И надеялся, что женщина все это время будет спать.

Впереди еще много свободного времени. Он сидел шесть часов в одиночестве и умудрился не думать о ней. Он позволил себе невесело усмехнуться. Это рекорд. И собирался продержаться еще столько же. Закрыв глаза, он пролистал воспоминания, пока не обнаружил то самое. Глаза такого же оттенка, как у спящей рядом с ним души, но другое лицо. Улыбка Тристана стала шире, и он позволил себе погружаться в мысли о Дилан.

24

– Что будешь делать?

Они вышли от древней Элизы, и Дилан, которой больше некуда было идти, вернулась за Джонасом на улицу, повторяющую окраины Штутгарта, города, в котором он жил в детстве до короткой службы в армии. Они сидели на капоте его машины, радио на заднем плане все еще насвистывало мелодии, незнакомые Дилан.

Она выдохнула, стараясь очистить мысли.

– Собираюсь вернуться.

Джонас мрачно и осторожно посмотрел на нее.

– Ты уверена, что это правильно?

– Нет. – Дилан усмехнулась. – Но я все равно это сделаю.

– Ты можешь умереть, – предупредил ее Джонас.

Улыбка испарилась с лица Дилан.

– Знаю, – тихо сказала она. – Знаю. Надо остаться здесь, дождаться мамы, друзей. Найти родственников. Надо принять это все. Знаю, что надо…

– Но не станешь, – закончил за нее Джонас.

Дилан поморщилась и опустила взгляд на крепко сжатые руки. Что еще она могла сказать? Джонас не поймет. Она не могла его винить. Сама едва понимала, как правильное могло так же быть неправильным.

– Мама всегда говорила, что я упряма, – сказала она, а затем улыбнулась. – Тристан сказал то же самое.

– Серьезно? – рассмеялся Джонас.

Она кивнула.

– Кажется, вначале я его раздражала. Продолжала говорить ему, что он идёт не туда.

Теперь, оглядываясь назад на те дни, ей было смешно. Сколько раз он останавливался из-за нее и убеждал?

– Он рассказывал тебе историю про Санта-Клауса? – спросил Джонас, усмехнувшись.

– Да! – засмеялась Дилан. Как странно! Когда она представляла себе эту историю, то ей казалось, что она случилась недавно. Она представляла грот в торговом центре. В 30-х годах все было точно так же? Или раньше? – Знаешь, он был о тебе высокого мнения. Рассказывая про тебя, назвал замечательным. И великодушным.

– Правда? – Джонас выглядел польщенным и улыбнулся, когда Дилан кивнула, подтверждая свои слова.

– Я тоже считаю его замечательным, – признался он. – Эта работа, которую он выполняет, и то, что он все ходит кругами… То, чем он занимается – нечестно.

– Знаю, – пробормотала Дилан.

Все это нечестно. И то, что случилось с Джонасом и с ней. Что же касается Тристана… «работа» – не совсем подходящее слово. За работу платят. И от нее можно отказаться, можно уйти. Нет, то, что делал Тристан, – обязанность. И он достаточно настрадался.

– Когда ты хочешь попытаться? – ворвался в ее мысли Джонас. Дилан пожала плечами. Она не знала. Первой мыслью было дождаться утра. Тогда у нее впереди будет целый день, чтобы попытаться добраться до дома безопасности. Но тут ее осенило. Тристан говорил, что ей больше не нужно спать – и сколько она уже без сна? Она все еще не ощущала усталости. Здесь вообще существовало такое понятие, как ночь? Солнце все еще находилось в зените, как и до встречи с Элизой.

Поэтому, если не принимать во внимание время, тогда ответ – когда она будет готова.

Никогда.

Сейчас.

Она подумала о том, с чем предстоит столкнуться: дверь, которая не откроется; пустошь; армия демонов; поиск Тристана, как иголки в стоге сена. Этот ужасающий список вызывал дрожь.

И как ей к этому подготовиться? Совершенно никак. Дилан на минуту впала в ужас. Сможет ли она это сделать? Ее решимость ослабла, практичная часть мозга отчаянно боролась с мыслью, что она будет стерта с лица земли. По другую сторону двери ее поджидали кровавые небеса и кружащие демоны. Зачем она это делала?

Из-за Тристана. Его голубых глаз. Тепла его рук, крепко обнимающих ее. Мягкости губ, прожигающих до самой души.

– Сейчас самый подходящий момент.

Элиза сказала, что любая дверь. Любая дверь приведет ее туда, куда она хочет, надо только быть уверенной, что ты этого хочешь. Дилан знала, какую выбрать дверь.

* * *

Не прошло и десяти минут, как она стояла перед ней и вдыхала пьянящий аромат оранжевых и желтых цветов, лучи солнца отражались от блестящей таблички, висящей на двери, отчего ей приходилось щуриться. Именно эта дверь привела ее в мир Джонаса.

И казалось правильным воспользоваться этой дверью, чтобы выйти из него.

Дилан сосредоточилась на небольшой дверной ручке. Оставалось лишь подумать о том, куда она хочет попасть, тогда она окажется там, когда откроет дверь. Она возродила в голове образ пустоши: цепь высоких холмов, холодный ветер, спрятавшееся за облаками небо. Рука начала тянуться вперед, но она тут же остановила ее. Неправильный образ. Это неправильная пустошь. Она знала, что увидит без Тристана. Слегка вздрогнув, она представила другой образ, где местность была переполнена различными оттенками красного. Именно туда она направлялась.

Она сосредоточенно сжала зубы и снова протянула руку.

– Дилан. – Джонас схватил ее за запястье.

Она вздохнула с облегчением, втайне радуясь возможности задержаться, пусть даже на несколько минут, и развернулась к парню.

– Как ты умерла?

– Что? – Дилан совсем не была готова к такому вопросу, поэтому изумилась.

– Как ты умерла? – повторил он.

– А что? – озадаченно спросила она.

– Ну просто… если у тебя все получится, а я надеюсь, что так и будет… – он быстро сверкнул улыбкой, – ты вернешься в свое тело, каким оно было. То, что случилось с тобой прежде, никуда не денется. Поэтому я просто поинтересовался, как ты умерла.

– В крушении поезда, – пробормотала Дилан сквозь неподвижные губы.

Джонас задумчиво кивнул.

– Какие получила травмы?

– Я не знаю.

Было так темно и тихо. И она понятия не имела, что вообще мертва. Если бы в вагоне горел свет, что бы она увидела? Ее тело распласталось по сиденью? Ее раздавило? Обезглавило?

Если она получила какие-то серьезные травмы, сможет ли она вернуться в свое тело?

Дилан встряхнула головой, чтобы избавиться от нездоровых мыслей, пока они не лишили духа. Она уже все решила, напомнила она себе. Она это сделает.

– Не знаю, – повторила она, – но это не имеет значения. – Только Тристан имел значение. – Прощай, Джонас.

– Удачи. – Он еще раз улыбнулся ей, и она поняла – он думал, у нее ничего не получится. Она повернулась спиной к его сомнениям, но он снова заговорил. – Эй, кое-что еще.

В этот раз Дилан вздохнула с раздражением.

– Что? – спросила она, не поворачиваясь, рука так и тянулась к дверной ручке.

– Поздоровайся с ним за меня. – Пауза. – Надеюсь, ты выживешь, Дилан. Может, еще увидимся.

Он попрощался с ней и попятился по дорожке. Дилан почувствовала легкую панику, когда повернулась и увидела, как увеличивается расстояние между ними.

– Ты не останешься?

На самом деле она хотела попросить его пойти с ней, но не могла этого сделать. И не стала бы.

Джонас покачал головой, все еще отступая.

– Я не хочу на это смотреть, – признался он. Быстро махнул, улыбнулся на прощание и поспешил по улице. Дилан смотрела, как он перешел дорогу и огибал машины, а потом исчез в одном из домов. И вот она осталась одна.

На улице вдруг стало до жути тихо. Неприветливо. Дилан повернулась к двери. Сердце заколотилось в груди, над верхней губой проступили капельки пота, и она потянулась к ручке. Возродила в воображении кошмарный образ, купающийся в кроваво-красном, и забормотала, несмотря на дрожащие губы: «Пустошь, пустошь», когда пальцы обхватили холодный металл. Сжала круглую ручку, глубоко вдохнула и повернула.

Дилан ничего не ожидала. Думала, столкнется с недвижимой силой, с замком, который никогда не сможет открыть. Она подозревала, что придется часами стоять здесь и искать в себе смелость это сделать.

Но дверь легко открылась.

Она удивленно распахнула ее шире и заглянула.

Пустошь.

Пылающая бордовая пустошь. Небо испещрено жгуче-оранжевыми и фиолетовыми полосами. Уже середина дня. Это пугало.

Перед ней простиралась тропа, по которой она шла за Тристаном в тот последний день – когда все еще верила, что он пойдет с ней, когда все еще светило солнце. Только теперь тропа была чернильно-черной, а не из золотисто-коричневого песка и гравия. Поверхность как будто вспучивалась, словно под ней что-то бурлило. Еще она блестела, как патока.

Задержав дыхание, Дилан подняла ногу и осторожно ступила на тропу. Тропа была твердой. После минутного колебания она сделала еще один шаг. Пальцы отпустили дверь. Ей даже не надо было оборачиваться – она знала, что дверь закрылась. В ту же секунду.

Потому что она больше не была одна.

Души. Как только она вернулась в мир проводников, ее окружили души. Они были именно такими, какими она их запомнила: просвечивающие, расплывчатые, похожие на привидения.

У них были лица, тела, но их как будто и не было. То же самое с голосами. Наблюдая за ними из дома безопасности, Дилан находилась слишком далеко, чтобы слышать их. Но теперь они громко бормотали, но она ничего не понимала. Это как слушать кого-то из-под воды или по стакану, приставленному к стене. А потом ее окружили призраки.

Дилан ахнула, но демоны не приближались к ней. Но пугали. Она автоматически оглянулась и увидела закрытую дверь. Вернуться?

Нет.

– Иди, Дилан, – приказала она себе. – Двигайся.

Ноги подчинились, и она быстро пошла. Ее взгляд был устремлен вперед. Она не сводила глаз с полукруга из холмов. Она знала, что они находились вдоль озера, на берегу которого был последний островок безопасности.

Тропа испускала серу. Пары кружили вокруг ног и повисали над головой, словно готовясь превратиться в руки и схватить ее, если хоть ненадолго задержится. Дилан не знала, играло ли с ней воображение, но ее ноги стали гореть, точно сквозь подошву кроссовок проникло тепло. Воздух тоже был неприятно жарким. Дилан словно стояла посреди пустыни и не могла избавиться от изнуряющей жары. В воздухе парило песком и пеплом, и во рту уже пересохло. Она пыталась дышать через нос, но легкие требовали больше кислорода. Она понимала, что еще чуть-чуть и она задохнется.

Только добраться бы до дома безопасности. Больше ничего не нужно, она дальше и не думала. Только добраться до первого дома безопасности.

Сжав руки в кулаки, она устремила взгляд вперед. Ей хотелось – очень хотелось – посмотреть на души, увидеть, кто проходит мимо, но шестое чувство подсказало, что это опасно.

Краем глаза она отмечала мерцающие тени демонов. В отсутствие перед ней блестящего шара они словно ее не замечали. Но если заметят… в этом случае ее не защитит проводник. Она будет легкой добычей.

– Не смотри, не смотри, – тихонько повторяла она и торопилась.

Дилан все шла вперед, смотрела только на холмы и наблюдала, как с заходом солнца они становились все больше и темнее.

* * *

Дилан добралась до дома как раз, когда палящее солнце начало скрываться за острым краем самого высокого из холмов. Она задыхалась и хватала ртом воздух, но не из-за нагрузки, хотя шла все быстрее и быстрее, преследуя наступающие сумерки, а из-за того, что была в напряжении. Души продолжали быстро проходить мимо нее, но она выхватывала лишь часть разговоров, бессмысленные фразы и слова, нерегулярные мучительные стоны.

Чем ближе к концу дня, тем быстрее двигались души. Она чувствовала их спешку, замечала краем глаза проблески яркого белого света – красивого во мраке и притягивающего их. Эти души играли с опасностью, испытывали удачу. Им предстоял еще долгий путь до границы, и их проводники об этом знали.

Как и демоны. Они испускали звук, какой прежде слышала Дилан. Крики и смех смешивались. Ненависть и восторг, отчаяние и волнение. Ее пробирала дрожь. И было очень сложно не посмотреть, не повернуться к источнику звука, не полюбопытствовать, какое же существо так радовалось, но при этом мучилось. Она невероятно расслабилась, когда увидела дом безопасности. Беспокоилась, что его не окажется здесь, в этой кровавой пустыне, или что он будет выглядеть как-то по-другому. Но вот и он, оазис в пустыне, и Дилан, навалившись на дверь, чуть не заплакала.

Ночь прошла довольно медленно.

Она разожгла огонь, легла на кровать. Закрыла глаза. Ей хотелось спать. Не потому, что устала, а чтобы просто спрятаться. Как-то убить время. Но она не смогла заснуть. Вместо этого слушала бурный хохот демонов, которые лакомились отставшими душами, проводники которых потерпели неудачу.

25

– Я умерла.

Это был не вопрос, поэтому Тристан не потрудился ответить. Просто смотрел вперед, позволив мерцающему свету огня погрузить его в транс. Он ненавидел эту часть. Ненавидел слезы, стоны, мольбы. Они почти дошли до равнины, а женщина так и не поняла, что происходит. Может, таким образом добрались бы и до границы – рекорд, который с другими тысячами душ Тристану никогда не удавался, – если бы не демоны. Эта душа, эта женщина, была такой робкой, такой покорной и сговорчивой, что ни разу не поставила под сомнение слова Тристана. Это почти раздражало, она словно была чистым листом, полностью пустым. Но это было очень удобно.

Демоны ни за что не позволили бы пройти через пустошь такой невинной и наивной душе без боя. Даже рискнули появиться на солнце, используя для атаки тени деревьев и кустов. От них можно было ускользнуть, но шумели они громко. И он ничего не мог поделать с тем, что она повернулась на шум.

– Что со мной произошло?

Голос женщины звучал как напуганный шепот.

Тристан моргнул, вернулся в комнату и посмотрел на нее. Ее плечи были опущены, глаза огромные, руки обхватывают тело, будто она пытается себя обнять. Он посмотрел на нее, на жалобное выражение ее лица, и заставил себя стереть все эмоции. Но он все еще был ее проводником и должен ответить.

– Ваш дом ограбили. Вор зарезал вас, пока вы спали.

– А эти… существа снаружи, что это?

– Демоны, призраки. – Больше он ничего не стал говорить. Не хотел объяснять.

– Что они со мной сделают?

– Если поймают вас, поглотят вашу душу, и вы станете одной из них.

Тристан отвернулся, чтобы не видеть ужаса, отразившегося на ее лице. Невзирая ни на что, он начинал ее жалеть и не мог себе этого позволить.

Молчание тянулось так долго, что Тристан уже хотел повернуться, чтобы посмотреть на женщину. Но слышал, каким тяжелым и прерывистым стало ее дыхание. Она плакала. На это он точно не хотел смотреть.

– Я сначала думала, ты хочешь меня ограбить, – тихо сказала она, голос звучал увереннее, чем он ожидал. Она выдохнула смешок. – Увидев тебя у своего дома, я подумала, ты – один из хулиганов и пришел меня ограбить. Собиралась вызвать полицию.

Тристан кивнул, не глядя на нее. Все дело в его внешнем виде: в возрасте, лице. Это все не подходило для женщины. Он должен быть старше, похож на джентльмена. Таким мужчиной, какому она доверилась бы. А не каким-то парнем, которого отправили забирать Дилан с поезда.

Почему он не изменился? Это было нелогично. Он никогда прежде не оставался в одной и той же форме. А потом, когда они уходили с ее улицы, ему показалось, что на него кто-то смотрел. Он не понимал того, что происходило, и ему это не нравилось. Так было сложнее забыть Дилан, избавиться от боли.

– Что случилось бы, – наконец сказала она, – если бы я попыталась от тебя убежать?

Он заговорил в сторону огня:

– Я бы вас остановил.

Воцарилась тишина, пока женщина это обдумывала. Тристан попытался вернуться в транс, но не смог отвлечься от мыслей. Ему вдруг захотелось, чтобы женщина заговорила, лишь бы снять это напряжение. Она помогла ему.

– Куда мы идём?

Конечно, она задала этот вопрос. Тристан уже много лет назад подготовил стандартный ответ.

– Я веду вас через пустошь. Закончив путешествие, вы окажетесь в безопасности.

– И где я окажусь? – продолжила она.

– Наверху.

Наверху. Они всегда отправлялись наверх. А он возвращался. Он давно примирился с этой огромной несправедливостью, и его это больше не беспокоило. До этого момента…