Текст книги "Арктический дрейф"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

32

Митчелл Гойетт сидел в кабинете со стеклянными стенами на верхней палубе своей яхты и лениво наблюдал за серебристым гидропланом, движущимся по водной глади. Самолетик оторвался от воды и направился к югу, минуя высотные здания на берегу бухты Ванкувера. Магнат глотнул мартини, потом бросил взгляд на увесистый контракт, лежащий на столе.

– Условия договора приемлемые? – спросил он.

Сидящий напротив Гойетта черноволосый коротышка в очках с толстыми стеклами кивнул.

– Юридический отдел внимательно ознакомился с контрактом и не обнаружил никаких расхождений с устными договоренностями. Китайцы очень довольны пробной партией и с нетерпением ждут начала поставок.

– Цена и количество их устраивают?

– Да, сэр. Они согласны получать до пяти миллионов тонн неочищенной нефти в год с месторождений Атабаски и весь природный газ, добываемый в проливе Мелвилл, за цену, на десять процентов превышающую рыночную стоимость сырья, при условии, что мы продлим срок действия контракта.

Гойетт откинулся на спинку стула и расплылся в улыбке.

– Наши океанские баржи показали, что вполне способны перевозить оптовые партии обоих типов груза. На следующей неделе мы пустим в эксплуатацию уже пятую колонну барж для транспортировки природного газа. Ожидаемые доходы по контракту с китайцами весьма впечатляют.

– Газовое месторождение в проливе Мелвилл – это просто подарок. Предполагаемая чистая прибыль от каждой поставки в Китай составит пять миллионов долларов. При условии, что канадское правительство не наложит ограничения на экспорт природных ресурсов в Китай, мы отлично наживемся на их растущих энергетических потребностях.

– Похоже, скоропостижная смерть члена парламента Финли решила эту проблему, – хитро усмехнулся Гойетт.

– В свете предписания, ограничивающего выброс углекислого газа, ваша сделка с китайцами выглядит особенно удачной. Переработка нефти в Атабаске сильно сократилась, значит, газовое месторождение в Альберте принесет немалый доход. Разумеется, тогда придется нарушить условия договора с американцами, которые также рассчитывают на поставки природного газа из Мелвилла.

– На китайцах я заработаю на десять процентов больше.

– Президент США рассчитывал, что этот газ поможет предотвратить энергетический кризис в стране, – вкрадчиво заметил поверенный.

– Ну да, американцы очень надеялись на меня и мои месторождения в Мелвилле, – рассмеялся Гойетт. – Надо поддать жару – пусть поварятся в собственном соку! – Глаза магната сверкнули недобрым огнем. – Вот когда они впадут в отчаяние, то заплатят мою цену, иначе им не выжить. Мои танкерыповезут им природный газ, а обратно пусть возвращаются груженные углекислым газом. Я же стану взимать за своиуслуги дополнительную плату! Разумеется, перед этим они должны вложиться в расширение моего баржевого флота. Деваться им некуда, так что согласятся как миленькие!

По губам Гойетта медленно расползалась довольная улыбка.

– И все же я опасаюсь политических осложнений. Антиамериканские настроения настолько сильны, что недовольство общественности может сказаться на нашем бизнесе с китайцами. Некоторые особо рьяные члены парламента готовы объявить Штатам войну!

– Идиотские выходки наших политиков я предотвращать не могу. Мне нужно было срочно удалить американцев из Арктики и приобрести права на газовые и нефтяные месторождения. Пусть с месторождением в Мелвилле нам просто повезло, и все же пока эта стратегия отлично работает.

– Группа ученых-геофизиков скоро отыщет все газоносные участки в Мелвилле, а также укажет несколько потенциальных мест залегания полезных ископаемых. Надеюсь, министр природных ресурсов и дальше будет действовать в наших интересах.

– О министре Джеймсоне даже не беспокойтесь – он сделает все, как я скажу. Кстати, как там наша «Альберта»?

– Судно прибыло в Нью-Йорк без происшествий, взяло коммерческий груз и в данный момент следует в Индию. Похоже, подозрений ни у кого не возникло.

– Хорошо. Отправьте его в Индонезию на перекраску прежде, чем судно вернется в Ванкувер.

– Будет сделано, – кивнул поверенный.

Гойетт снова откинулся на спинку кресла и отхлебнул мартини.

– Ты Марси не видел?

Марси была одной из многочисленных стриптизерш, которых держал при себе Гойетт, и вечно бродила по яхте в откровенных нарядах. Референт отрицательно покачал головой, и, поняв намек, собрался уходить.

– Я сообщу китайцам, что сделка состоялась, – подытожил он, забрал контракт со стола Гойетта и быстро вышел вон.

Магнат допил мартини, потянулся к телефону, и вдруг знакомый голос заставил его застыть на месте.

– Еще по одной, Митч?

Гойетт обернулся и увидел Клэя Зака с двумя бокалами мартини в руке. Он был в темных слаксах и серо-коричневом свитере, почти в тон с землистым цветом стен. Зак непринужденно направился к столу, поставил бокал перед хозяином кабинета и сел в кресло напротив.

– Митчелл Гойетт – король Арктики? Знаешь, мне тут попались фотки твоих океанских барж, и они произвели на меня неизгладимое впечатление. Прямо торжество инженерной мысли какое-то!

– Их специально сконструировали для трансатлантических перевозок, – отчеканил Гойетт, наконец придя в себя. Он изрядно разозлился и решил обязательно сказать пару ласковых своей охране. – С полным грузом они спокойно выдержат ураган второй категории.

– Впечатляет! – признал Зак, прихлебывая мартини. – Впрочем, боюсь, твои зеленые друзья не оценят того, как ты безжалостно уничтожаешь девственные ландшафты Канады, лишь бы стрясти пару баксов с китайцев.

– Не ожидал увидеть тебя так скоро, – выдавил из себя Гойетт, пропустив замечание Зака мимо ушей. – Как все прошло в Штатах?

– Замечательно. Не зря ты заинтересовался работой этой лаборатории. У меня была в высшей степени познавательная беседа об искусственном фотосинтезе с одной лабораторной крысой.

Зак подробно рассказал о проекте Лизы Лейн и ее недавнем открытии. Узнав о научном прорыве американки, Гойеттдаже перестал сердиться на Зака. Он снова уставился в окно, напряженно осмысливая услышанное.

Похоже, американцы смогут наладить переработку двуокиси углерода в промышленных масштабах, – протянул он. – И все же им понадобится несколько лет, а то и больше.

Зак покачал головой:

– Я, конечно, не ученый, но твой парень из лаборатории в своем деле шарит. Он уверен, что денежные затраты на реализацию проекта переработки С0 ₂будут минимальными. По его прикидкам, в ближайшие пять лет возле больших городов и промышленных предприятий можно построить сотни таких заводов.

– Но ведь ты принял все меры, чтобы предотвратить подобное развитие событий? – уточнил Гойетт, буравя Зака взглядом.

Киллер улыбнулся:

– Никакого кровопролития, помнишь? Лаборатория и все материалы уничтожены, как ты и хотел. Зато ведущий научный сотрудник до сих пор жива и знает формулу. Есть у меня веские подозрения, что дамочка успела поделиться своим рецептом с кучей народу.

Гойетт не мигая смотрел на Зака, и его терзали сомнения: не зря ли он запретил киллеру разделаться с Лизой Лейн.

– А твоя лабораторная крыса наверняка уже связалась с конкурентами, – подначил его Зак.

– Если так, ему не жить! – рявкнул Гойетт. Он покачал головой и шумно вздохнул. – Конец моим далекоидущим планам по постройке секвестрационных заводов… Вдобавок открытие позволит запустить нефтеперерабатывающие предприятия Атабаски в полную силу и даже увеличить производство. Сырая нефть упадет в цене, и плакал тогда мой контракт с китайцами. Я этого не допущу!

Зак посмеялся над жадной злостью Гойетта, и тот еще больше завелся. Киллер полез в карман, достал маленький серый камешек и щелчком отправил его через стол. Гойетт машинально поймал кусочек породы и недоуменно уставился на Зака.

– Митч, Митч, Митч… Ты главного не видишь! Где же тот пламенный защитник окружающей среды, Зеленый магнат, лучший друг обнимателей деревьев?

– Ты чего несешь? – ощерился Гойетт.

– Глаза разуй! Этот минерал называется рутений. А еще он является катализатором в реакции искусственного фотосинтеза. Он – ключ ко всему!

Гойетт так и впился в камешек глазами.

– Продолжай, – выпалил он.

– Рутений встречается гораздо реже, чем золото. На земле есть всего несколько мест, где его добывали, да и те давно выработаны. Этот образец – с геологического торгового склада в Онтарио. Вполне вероятно, больше рутений нигде не достать. Искусственный фотосинтез без него невозможен, а значит, твое положение вовсе не безнадежно. Подумай: тот, кто владеет запасами минерала, держит в руках ключ к проблеме глобального потепления. Представляешь, как твои зеленые друзья будут тебя боготворить?

Одержимый жадностью и жаждой власти Гойетт мгновенно собрался. В его глазах словно загорелось по доллару.

– Точно! – хищно усмехнулся магнат. – Надо немедленно изучить рынок и принять меры! – Он повернулся к Заку и заметил: – Из тебя вышла бы отличная ищейка! Не хочешь прокатиться до склада в Онтарио и разузнать, сколько осталось рутения и где они его взяли?

– Надеюсь, авиалинии «Терра Грин» к моим услугам? – ухмыльнулся Зак.

– Ради бога, бери мой реактивный самолет, – пробурчал Гойетт.– Кстати, есть для тебя и еще одно дельце, с которым надо разобраться. Кое-кто в Китимате вставляет мне палки в колеса.

– Китимат… Это где-то рядом с Принс-Рупертом?

Гойетт кивнул и вручил ему факс, присланный министром природных ресурсов. Пробежав документ глазами, киллер сунул его в карман, залпом допил мартини и поднялся.

– По пути в Онтарио я с ним разберусь. – Он отошел к двери и обернулся к Гойетту. – Я тут подумал вот о чем: эта твоя лабораторная крыса, Боб Гамильтон, кажется? За свой донос он вполне заслужил хорошую премию. Да и в будущем тоже может пригодиться.

– Наверное, – вздохнул Гойетт, закрыл глаза и поморщился. – В следующий раз не забудь постучать, ладно?

Не услышав ответа, магнат открыл глаза, но киллер уже ушел.

33

Воскресенье выдалось солнечным, поэтому, придя на пристань в девять утра, Питт-старший обнаружил, что самые заядлые члены потомакского яхт-клуба уже успели выйти на воду. Навстречу ему попался толстяк, тащивший пустой топливный бачок. Было тепло и влажно, поэтому мужчина отчаянно потел и утирался рукой.

– Прошу прощения, вы не подскажете, где стоит «Роберта Энн»?

Лицо толстяка оживилось:

– Знаю-знаю, это лодка Дэна Мартина. Пройдите к крайнему причалу, третье или четвертое место. И передайте Дэну, что Тони просил вернуть электродрель.

Питт поблагодарил его и отправился к дальнему причалу. Едва спустившись к воде, он сразу заметил «Роберту Энн» с гладким, отполированным до блеска корпусом почти в сорок футов длиной. Построенный в Гонконге в конце 30-х годов прошлого века, парусник был изысканно традиционен: тиковое и красное дерево, сверкающая на солнце латунная отделка. Судно находилось в превосходном состоянии, и от него веяло романтикой другой эпохи. Питт восхищенно оглядел изящные линии и представил Кларка Гейбла и Кэрол Ломбард, идущих на яхте под звездным небом куда-нибудь в Каталину с ящиком шампанского на борту. Внезапно с кормы донеслась отборная ругань. Дирк подошел ближе и увидел темноволосого мужчину, копающегося в небольшом встроенном моторе.

– Эй, на яхте! – крикнул Питт.

Мужчина подскочил, узнал посетителя и сменил недовольную гримасу на приветливую улыбку:

– Дирк Питт! Какой приятный сюрприз! Пришел посмеяться над моей скорлупкой?

– Вовсе нет! Твоя старушка «Роберта Энн» в образцовом состоянии, – заметил Питт, шагнув на борт и пожав руку Дэну Мартину.

Коренастый уроженец Бостона уставился на Дирка голубыми, как у эльфа, глазами, в которых плясали искорки.

– Готовлюсь к регате на Кубок президента. Осталась неделя, а я никак не приведу в порядок мотор. Карбюратор новый, провода и топливный насос тоже сменил, и все равно не заводится…

Питт склонился и внимательно оглядел четырехцилиндровый двигатель.

– Похоже, движок со старого американского «Остина», – предположил он, вспомнив миниатюрную машину, выпускавшуюся в двадцатые-тридцатые годы прошлого века.

– Почти угадал. На самом деле двигатель – с американского «Бентама». У второго владельца яхты был автосалон по продаже автомобилей этой марки, вот он и поменял заводской двигатель на «Бентам». И пока я не решил подготовиться к регате, все работало как часы…

– Так оно и бывает.

– Пиво будешь? – предложил Мартин, вытирая тряпкой испачканные в масле руки.

– Рановато еще для пива, – ответил Питт.

Мартин распахнул переносной холодильник, пошарил и вытащил бутылку «Сэма Адамса». Открыв крышку, он прислонился к перилам и с удовольствием сделал большой глоток.

– Вряд ли ты приехал поболтать о яхтах, – заметил Мартин.

– Нет, это лишь приятное дополнение, – усмехнулся Питт. – Вообще-то, Дэн, я пришел из-за того взрыва в лаборатории университета Джорджа Вашингтона.

– Поскольку директор НУПИ явился сюда, а не ко мне в офис, эта беседа не для протокола?

– Так точно.

– И с чем связан твой интерес? – Мартин принялся внимательно разглядывать этикетку на бутылке.

– При взрыве пострадала лаборатория Лизы Лейн, она близкая подруга моей жены. Когда рвануло, я как раз вошел в здание, чтобы отдать Лизе один отчет.

– Удивительно, что обошлось без жертв, – заметил Мартин. – Впрочем, похоже, взрыв был направленный.

– Дело расследуют твои ребята?

Мартин кивнул.

– Когда вашингтонская полиция не смогла определить причину взрыва, они заподозрили теракт и обратились к нам. Несколько дней назад мы направили туда своих агентов.

Дэн Мартин возглавлял оперативное подразделение ФБР по борьбе с внутренним терроризмом. Как и Питт, Мартин увлекался сборкой старинных автомобилей и яхт. Несколько лет назад они оказались соперниками на конкурсе ретро-автомобилей, после которого крепко подружились.

– Значит, никто не верит, что взрыв произошел случайно? – поинтересовался Питт.

– Пока мы не можем сказать наверняка, и все же факты свидетельствуют о диверсии. Полиция первым делом проверила линию газоснабжения, однако эпицентр взрыва находился довольно далеко от нее. Газопровод не пострадал, иначе последствия были бы куда хуже.

– Получается, источником стало взрывное устройство или же оборудование в лаборатории?

Мартин кивнул.

– Также могли рвануть баллоны с кислородом и углекислым газом в самой лаборатории. Мои агенты провели выборочную проверку сгоревших остатков на предмет обнаружения посторонних веществ. Результаты экспертизы уже завтра будут у меня на столе.

– Мисс Лейн категорически отрицает, что в лаборатории было настолько опасное оборудование. Ты знаком с областью ее исследований?

– Какие-то биохимические эксперименты, связанные с парниковыми газами.

Питт подробно описал, чем именно Лиза занималась перед взрывом, и объяснил Мартину самую суть ее открытия.

– Думаешь, взрыв связан с ее исследованием? – спросил Дэн, допив пиво и бросив пустую бутылку обратно в холодильник.

– Доказательств никаких, одни подозрения. Если выяснится, что сработало взрывное устройство, будем знать наверняка.

– Кого-нибудь подозреваешь?

Питт покачал головой:

– Когда я задал этот вопрос мисс Лейн, она никого не смогла назвать.

– Если исключим случайный взрыв, то прошерстим весь персонал и узнаем, есть ли у кого-нибудь личная заинтересованность. Кстати, я добавил бы в список причин промышленный саботаж. Надо проверить, не было ли к университету каких-нибудь крупных судебных исков – это может направить нас в нужную сторону.

– Кстати, о направлениях. У Лизы Лейн есть помощник по имени Боб Гамильтон. Доказательств у меня никаких, и все же его отсутствие в момент взрыва крайне подозрительно.

Мартин прочел в глазах друга беспокойство. Он достаточно знал Питта: тот никогда не строил необоснованных догадок и не был подвержен паранойе. Если ему что-то показалось подозрительным, наверняка это неспроста.

– Я проверю ассистента, – пообещал Мартин. – Еще что-нибудь заметил?

Дирк кивнул, хитро улыбнувшись:

– Есть тут один перекос, – заметил он, заглядывая в небольшой двигательный отсек. Снял крышку распределителя зажигания, повернул ее на сто восемьдесят градусов, потом поставил на место и снова закрепил. – Попробуй завести теперь, – велел он Мартину.

Фэбээровецкинулся в рубку и нажал на кнопку стартера. Маленький мотор провернулся, чихнул и закрутился на холостом ходу, словно взбесившаяся швейная машинка. Мартин немного прогрел двигатель, потом выключил зажигание и смущенно улыбнулся.

– Кстати, Тони просил вернуть ему дрель, – вспомнил Питт, поднимаясь на ноги.

– Спасибо, что зашел, Дирк. Когда получу результаты экспертизы, позвоню.

– Буду очень благодарен. Удачи на регате!

Питт уже взобрался на причал, и тут Мартин вспомнил еще кое-что.

– Я слышал, ты закончил реставрировать свой «Оберн» и разъезжаешь в нем по городу! – крикнул он. – Покажешь как-нибудь?

Питт поморщился и покачал головой:

– Боюсь, это все злые языки, – ответил он, отвернулся и зашагал прочь.

34

Экспертиза остатков горения из лаборатории университета Джорджа Вашингтона легла Мартину на стол в десять часов на следующее утро. Обсудив результаты с ведущим следователем по делу, Мартин позвонил Питту.

– Дирк, я тут просмотрел результаты экспертизы. К сожалению, копию прислать не могу.

– Понимаю. А как насчет взглянуть с высоты птичьего полета?

– Знаешь, ты угадал. Химики нашли следы нитроглицерина по всему помещению – это наверняка было взрывное устройство.

– Нитроглицерин входит в состав динамита, если я не ошибаюсь?

– Да, им пропитывают адсорбент и спрессовывают в цилиндрическую форму, получается динамит. Не очень современно, зато взрыв очень мощный.

– Я не знал, что его до сих пор выпускают.

– Динамит придумали давно, и до сих пор он весьма востребован и широко применяется – например, в рудниках.

– Есть шансы определить, откуда он взялся?

– Производителей не так уж много, и каждый использует формулу, незначительно отличающуюся от других. В лаборатории уже сравнили образцы и вышли на канадское предприятие.

– Что ж, уже хорошо.

– Увы, на этом след наверняка оборвется. Разумеется, мы пошлем людей на завод-изготовитель и проверим их отчеты о сбыте, только я сильно ни на что не рассчитываю. Взрывчатку могли украсть у покупателя, который даже не догадывается о пропаже. Надеюсь, это не начало серии взрывов.

– Вряд ли, – успокоил его Питт. – Думаю, лаборатория Лизы Лейн пострадала не случайно.

– Пожалуй, ты прав. Наши эксперты обнаружили кое-что, подтверждающее твою теорию: взрывчатка была упакована в картонный контейнер. Наш подрывник собрал довольно безопасную игрушку: в отличие от бомбы из отрезка трубы, начиненной шрапнелью, которая убивает или калечит, эта определенно не была рассчитана на убийство большого количества людей.

– Экий он милосердный, – скептично заметил Питт. – Насколько я понял, вам еще многое предстоит выяснить?

– Да, результаты экспертизы дают делу неожиданный поворот. Мы собираемся допросить каждого работника в здании. Надеюсь, кто-нибудь заметил постороннего или просто что-нибудь подозрительное, и мы обнаружим зацепку. – Мартин знал, что подобные преступления, лишенные очевидного мотива, особенно муторны для следователя, и их довольно сложно раскрыть.

– Спасибо за информацию, Дэн, и удачи тебе! Если я что-нибудь узнаю – обязательно сообщу.

Питт повесил трубку и отправился на брифинг НУПИ, посвященный оборудованию для наблюдения за ураганами в Мексиканском заливе. Затем он сверился с ежедневником, отменил все встречи во второй половине дня и покинул здание. Взрыв в лаборатории университета Вашингтона не давал Дирку покоя; он не мог избавиться от ощущения, что дело очень серьезное.

Питт поехал в университетскую клинику Джорджтауна, надеясь, что Лизу еще не выписали. Он обнаружил ее в той же палате на втором этаже в обществе коренастого мужчины в костюме-тройке. Когда Питт вошел, охранник поднялся со стула в углу и пристально посмотрел на посетителя.

– Все в порядке, агент Бишоп, – уверила его Лиза. – Это Дирк Питт, мой друг.

Агент ФБР бесстрастно кивнул и вышел в коридор.

– Подумать только! – воскликнула Лиза. – ФБР допрашивало меня весь день, да еще и охрану приставило.

– Должно быть, они неровно дышат к хорошеньким биохимикам, – тепло улыбнулся Питт, обрадовавшись, что Мартин отнесся к его подозрениям всерьез и приставил к Лизе охрану.

Лиза вспыхнула от неожиданного комплимента.

– Лорен недавно звонила, но не сказала, что ты меня навестишь.

– Я узнал об участии ФБР в расследовании и забеспокоился.

Лиза выглядела гораздо лучше, чем во время их последней встречи. Бледность прошла, глаза смотрели ясно и живо, голос окреп. И все же гипс на ноге и повязка на руке недвусмысленно показывали, что в ближайшие несколько недель она вряд ли сможет играть в твистер.

– Что происходит? Они ничего не объяснили, – вздохнула Лиза, умоляюще глядя на Питта.

– ФБР думает, что в твою лабораторию подложили взрывное устройство.

– По их расспросам я так и поняла, – прошептала женщина. – В голове не укладывается…

– Эксперты нашли следы взрывчатого вещества. Знаю, в такое поверить трудно. У тебя есть враги или недоброжелатели, которые точат на тебя зуб?

– Мы уже перебрали со следователем все варианты, – покачала головой Лиза. – Никто из моих знакомых даже помыслить о таком не смог бы! Знакомые Боба тоже вне подозрений.

– Существует и другой вариант: взрывное устройство подбросил какой-нибудь сумасшедший, обиженный на университет.

– Пожалуй, это единственное разумное объяснение. Но мы с Бобом всегда запираем лабораторию, когда уходим.

– Есть и третий вариант. Как думаешь, может ли твое открытие навредить кому-нибудь из конкурентов?

Лиза ненадолго задумалась.

– Вообще-то, такое возможно. В опубликованных статьях я писала о целях и задачах исследования, и они вызвали определенный отклик. Впрочем, кроме вас с Лорен и Боба, о новом катализаторе не известно никому. Даже если быкто-то узнал о моем прорыве, сомневаюсь, что он успел бытак быстро отреагировать.

Питт промолчал. Лиза уставилась в окно, потом добавила:

– Да и кому может навредить искусственный фотосинтез? Ведь все только выиграют, если удастся решить проблему парниковых газов.

– Если мы найдем ответ, найдем и подозреваемого, – заверил женщину Питт. Он посмотрел на инвалидную коляску возле кровати. – Так когда же тебя выпустят на волю?

– Доктор обещал выписать завтра. Никак не дождусь! Хочу поскорее вернуться к работе и подробно описать свою находку.

– Восстановить данные испытаний сможешь?

– По идее, они все здесь, – Лиза постучала пальцем по лбу. – И все же кое-какое оборудование мне понадобится. Разумеется, при условии, что на складе «Кооператива горнопромышленников» в Онтарио найдется еще один образец рутения.

– Первый образец тоже оттуда?

– Да. К сожалению, рутений – очень дорогой металл. Единственное слабое место моего открытия…

– Думаю, проблем с финансированием у тебя не предвидится.

– Дело не только в стоимости, рутения вообще очень мало. Боб сказал, его почти невозможно достать.

Питт задумался, потом улыбнулся Лизе:

– Не волнуйся, все образуется. Пожалуй, не стану тебя утомлять, отдыхай и поправляйся поскорее. Надо будет повозить твою коляску – звони!

– Спасибо, Дирк. Вы с Лорен так добры ко мне! Как только встану на ноги, приглашаю вас на ужин.

– Жду не дождусь!

Питт вернулся в машину, посмотрел на часы – была половина шестого. Подчинившись внезапному порыву, он позвонил Лорен, предупредил, что задержится, и поехал обратно в штаб-квартиру НУПИ. Поднялся на лифте на десятый этаж и направился в святая святых компьютерного центра, чьи новейшие информационные процессоры и системы хранения вмещали подробнейшую, не имеющую аналогов базу данных по Мировому океану. Она ежесекундно пополнялась сведениями о течениях, приливах и погодных условиях, поступающими через спутники связи с сотен разбросанных по всему земному шару исследовательских станций, плавучих лабораторий и наблюдательных пунктов. Также в центре хранилось огромное количество цифровых данных по океанографии, что обеспечивало мгновенный доступ к новейшим открытиям ученых-океанологов.

Перед подковообразной консолью сидел длинноволосый мужчина с собранными в хвост волосами и отчаянно спорил с женщиной, стоявшей в нескольких футах от него.

Хирам Егер являлся разработчиком компьютерного центра НУПИ и непревзойденным экспертом по управлению базами данных. Причудливо одетый в ярко-синюю футболку с кислотными разводами и ковбойские сапоги, Егер был на делепримерным семьянином и души не чаял в двух дочках-подростках. Питт знал, что Егер всегда готовит жене и детям завтрак и даже иногда сбегает с работы, чтобы сходить на школьный футбольный матч или концерт, а потом отрабатывает пропущенные часы по ночам.

Подойдя ближе, Питт в очередной раз изумился: спорящая с Егером женщина была не настоящим человеком, а трехмерной голограммой. Егер создал для обширной сетевой системы виртуальный интерфейс, придал ему облик своей жены и любовно назвал голографическую женщину Макс.

– Мистер Питт, пожалуйста, урезоньте Хирама, – сердито проговорила Макс, поворачиваясь к Питту. – Мне никак не удается его убедить, что женская сумочка должна быть в тон туфлям!

– Макс, ты, как всегда, права, – кивнул Питт.

– Спасибо. Вот видишь! – назидательно заметила она Егеру.

– Ладно, ладно! – всплеснул руками тот. – Много от тебя помощи, я и сам выберу подарок жене ко дню рождения. – Повернулся к Дирку и сокрушенно покачал головой: – И зачем я научил ее спорить, как моя жена…

Питт опустился на стул рядом и рассмеялся:

– Ты сам хотел, чтобы она была максимально похожа на оригинал.

– А ты наверняка пришел по делу, так что хватит обсуждать тонкости дамского гардероба! – взмолился Егер.

– Вообще-то, у меня есть к Макс несколько вопросов по минералогии.

– Давно пора сменить тему, – отозвалась голограмма, глядя на Егера сверху вниз. – Всегда рада помочь, господин директор. Что вы хотите узнать?

– Для начала скажи, что ты знаешь о металле под названием рутений?

Макс прикрыла глаза, потом быстро проговорила:

– Рутений является переходным металлом платиновой группы, отличается повышенной прочностью и твердостью. Серебристого цвета, атомный номер сорок четыре, обозначается символом Ru. Название происходит от латинского «Ruthenia», латинское наименование Руси, в поздней латыни – России. Открыт Карлом Клаусом в 1844 году.

– Есть ли у него какое-нибудь уникальное свойство? – спросил Питт.

– Его использовали для придания сплавам особой прочности в сочетании с такими элементами, как титан, например. Рутений высоко ценился в сталеплавильной промышленности, однако из-за перебоев в поставках цена резко выросла, и изготовители заменили его более дешевыми компонентами.

– И сколько же он стоит? – поинтересовался Егер.

– Рутений является одним из самых редких металлов на Земле. На данный момент цена превысила двенадцать тысяч долларов за унцию.

– Ух ты! – воскликнул Егер. – В десять раз дороже золота. Вот бы у меня была рутениевая шахта!

– Хирам бьет не бровь, а в глаз, – кивнул Питт. – И где же добывают этот металл?

Макс нахмурилась, ожидая, пока процессоры обработают базы данных.

– В данный момент регулярных поставок рутения нет. В прошлом веке его разрабатывали в Южной Африке и в Уральских горах в России. В Африке добывали примерно десять тысяч тонн в год в одной-единственной шахте в Бушвельде. В 70-е годы XX века она достигла максимума выдачи, потом был спад, и, несмотря на резкий рост цен, к 2000 году выработка рутения практически прекратилась.

– Другими словами, их запасы подошли к концу, – подытожил Питт.

– Совершенно верно. За последние сорок лет в том регионе новых месторождений так и не обнаружили.

– А как обстоят дела у русских? – спросил Егер.

Макс отрицательно покачала головой.

– Российский рутений добывался в двух небольших шахтах, расположенных недалеко друг от друга в районе Витима. Максимум выдачи пришелся на пятидесятые годы прошлого века. Потом случился сильный оползень, похоронивший оба месторождения. Русские не стали восстанавливать шахты, поскольку это заняло бы долгие годы.

– Теперь понятно, почему цены на рутений кусаются, – вздохнул Егер. – Зачем тебе этот минерал, Дирк?

Питт рассказал про открытие Лизы Лейн в области искусственного фотосинтеза и описал каталитические свойства рутения, закончив взрывом в лаборатории. Хирам изумленно присвистнул.

– Похоже, владелец шахты может стать очень богатым человеком.

– Только при условии, что этот металл вообще есть хоть где-нибудь, – ответил Питт. – Кстати, Макс, куда мне следует обратиться для покупки образца рутения?

Макс подняла глаза к потолку:

– Так, посмотрим… На Уолл-стрит есть парочка брокеров, занимающихся драгметаллами. Они хранят рутений в инвестиционных целях, однако его количество сравнительно невелико. В Южной Америке я нашла небольшую платиновую шахту, где рутений является побочным продуктом выработки, но эта руда требует дополнительной очистки. В настоящее время запасы рутения крайне скудны, последний известный источник – геологический склад в Онтарио. У них есть ограниченное количество высококачественного рутения, который они отпускают тройскими унциями [5]5
  1 тройская унция – 31,1034768 г.


[Закрыть].

– Именно там Лиза и приобрела свой образец, – отметил Питт. – Что еще ты знаешь об этом поставщике?

– «Кооператив горнопромышленников» объединяет несколько канадских шахт, находящихся в частной собственности и имеющих разных владельцев, занимается оптовыми поставками руды. Центральный офис находится в городке Блайнд-Ривер в Онтарио.

– Спасибо, Макс. Ты мне очень помогла! – поблагодарил ее Питт. Он уже давно привык общаться с голографической женщиной и относился к ней как к живому человеку.

– Всегда пожалуйста, – кивнула Макс. Обернувшись к Егеру, она напомнила: – И не забудь мой совет по поводу подарка.

– Прощай, Макс, – отозвался Хирам, набирая на клавиатуре комбинацию команд. В тот же миг голограмма исчезла.

Егер переглянулся с Питтом:

– Очень жаль, если из-за отсутствия рутения открытие твоей знакомой окажется бесполезным.

– Уверен, выход обязательно найдется.

– Тот, кто взорвал лабораторию, может знать и о нехватке минерала.

Питт кивнул.

– Боюсь, ты прав. Если они пошли на убийство, лишь бы остановить исследования, то вполне могут попытаться монополизировать оставшиеся запасы.

– Что ты намерен предпринять?

– Вариантов немного, – пожал плечами Дирк. – Отправлюсь в Онтарио и узнаю, сколько еще осталось рутения на планете.