Текст книги "Оборотни"

Автор книги: Клайв Баркер

Соавторы: Майкл Маршалл,Дж. Рэмсей Кэмпбелл,Стивен Джонс,Бэзил Коппер,Рональд Четвинд-Хейс,Роберта Лэннес,Марк Моррис,Стивен Лауз,Скотт Брэдфилд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)

Брайан Муни
Душа волка

Первым рассказом Брайана Муни (Brian Моопеу), написанным на профессиональном поприще, стал рассказ «Арабская бутыль» (Arabian Bottle), изданный в Лондоне в 1971 году в сборнике «Таинственные истории. Избранное» (Mystery Selection). С тех пор его работы публиковались в таких журналах и антологиях, как «Книга Страшных Историй. 21-й выпуск издательства „Пан букс“» (The 21 ^stPan Book of Horror Stories), «Темные голоса 5» (Dark Voices 5), «Тени над Иннсмутом» (Shadows Over Innsmouth), «Антология фэнтези и сверхъестественного» (The Anthology of Fantasy & the Supernatural), «Фантастические рассказы» (Fantasy Tales), «Последние тени» (Final Shadows), «Темные горизонты» (Dark Horizons) и «Фиеста» (Fiesta).

Муни рассказывает, что сюжет этой истории родился, когда он смотрел телепередачу о волках. «Один из специалистов по волкам, пожилой американский индеец, между делом упомянул о старом поверье, согласно которому убитому зверю перерезали горло, чтобы освободить его душу. Это был тот редкий случай, когда сюжет родился у меня в голове и практически без изменений вылился на бумагу».

Прелюдия: Трофеи

В оружейной комнате было множество добытых на охоте трофеев. Развешанные по стенам головы убитых животных стеклянными глазами смотрели сверху вниз на сидящего за столом Наджента. Здесь была представлена почти вся существующая в мире дичь. Некоторые животные были добыты по дорогостоящей лицензии, большинство убито незаконно, что обходилось еще дороже. Многие из этих животных были на грани вымирания, но Наджента это ничуть не беспокоило. Он бы забеспокоился, если бы больше не на кого было охотиться.

Этим вечером он был весьма доволен собой. Потягивая выдержанный солодовый виски, смакуя на языке его вкус, он протянул руку и коснулся, даже приласкал ламинированную карточку, которая лежала точно в центре антикварного стола тонкой работы с обтянутой кожей столешницей.

На то, чтобы добыть эту карточку – лицензию на убийство еще одного представителя стремительно исчезающего вида, – он потратил не один год. Все это время он ублажал грязных политиканов и их приспешников, годами подкупал, шантажировал, давал взятки.

Не выпуская стакана из рук, Наджент встал из-за стола и начал прохаживаться по комнате, разглядывая украшающие стены трофеи и любуясь обширной коллекцией оружия в застекленных шкафчиках. Вот древний малайский крис, вот один из первых АК-47, а рядом каменное топорище. Ружье «гринер» Дока Холидея, с помощью которого был сражен Фрэнк Маклури в долине ОК-Корал, соседствует с проржавевшим саксонским клинком. Наджент улыбнулся своему фавориту, это была идеально заточенная опасная бритва с рукояткой из слоновой кости, в начале двадцатого века она принадлежала главарю бандитов столицы Шотландии, Глазго. Как-то он взял эту бритву и… ладно, не важно, это уже история. Воспоминания озарили легкой улыбкой суровое лицо Наджента.

А здесь на столике у стены лежал кожаный футляр с его последней винтовкой – винтовкой, предназначенной для нового убийства. Наджент пробежал пальцами по твердой и гладкой поверхности футляра и ощутил легкий внутренний трепет.

«Черт бы побрал этих „зеленых“», – подумал он. Эти ублюдки намерены взять под контроль весь мир. Пока, судя по приобретенной им лицензии, не весь. Что плохого в том, что он делает? Наджент искренне не мог этого понять. Животные убивают друг друга с начала времен. Черт побери, человек, имеющий все деньги, все богатства этого мира, может позволить себе делать все, что захочет! Разве не так?

Временами Наджент представлял себе, какой могла бы быть охота на людей. Он бы с радостью вывез в дикую местность группу этих слюнявых ублюдков и показал им, какой реальной становится жизнь, когда тебя захлестывает волна адреналина и ты знаешь, что каждая минута может стать для тебя последней. Охота, о, охота…

Стая бежала по горным лесам и долинам. Наслаждаясь ветром, запахами и полнотой естественной жизни, клочья серого тумана скачками неотступно преследовали свою жертву…

Тема: Охота на волка

Огромный лесной волк был великолепен – неподвижная фигура подобно высеченной из камня скульптуре на фоне сумерек стояла на плоском валуне.

Голова зверя чуть приподнялась, волк вдыхал запахи соснового леса. Могучее тело плавно переходило от холки к пушистому хвосту, хвост отдыхал между мускулистыми задними лапами. Наджент аккуратно настроил оптический прицел – силуэт зверя стал четче.

Почти задыхаясь от возбуждения, Наджент сумел заставить себя расслабиться, что необходимо для точного выстрела. Вес «ремингтона» прибавлял уверенности, прохладное и гладкое, как шелк, ружейное ложе из орехового дерева нежно касалось щеки, так чуткие пальцы женщины касаются голой кожи.

Справа за спиной волка солнце медленно скользило к закату. Вероятно, вскоре белесый туман, непрозрачный и словно живой, прокрадется к подножию гор и заполнит собой долину. Но пока морозный воздух оставался чистым и покусывал щеки и уши.

Человек задержал дыхание и потянулся большим пальцем к предохранителю. Он поморщился, уловив едкий запах от залегшего рядом чинука. Почувствовав влажное тепло, исходящее от индейца, Наджент чуть было не дернулся в сторону. Господи, кто-то же должен затащить этих первобытных в двадцать первый век.

Он постарался справиться с отвращением. Если бы не эти индейцы, вряд ли у него был бы шанс подобраться к волку. А этот трофей стал для него чуть ли не наваждением.

Прицелившись чуть ниже уха волка, Наджент слегка надавил пальцем на спусковой крючок. Последний медленный выдох и второе нажатие. Отдачи, как от смертоносной пули, не было, тонкий шприц с ядовитым токсином вылетел из ствола.

Волк обмяк, как будто внезапно лишился всех костей и сухожилий. Наджент вдохнул, выдохнул и торжествующе рыкнул. Наконец-то, наконец… Долгожданный волк и ни единого следа, ни единого повреждения на великолепной шкуре. А потом Наджент завопил как резаный:

– Какого черта делает Расщепленное Дерево?!

Второй чинук, младший из двоих, тот, который был таким скромным и старался держаться «в тени», выхватил длинный охотничий нож и со всех ног помчался к рухнувшему зверю. Влажная земля и хвоя разлетались из-под мокасин, индеец дико завывал на бегу.

Наджент вскочил на ноги, чтобы ринуться в погоню, но старший индеец, Джексон, успел его опередить.

– Что он делает? – снова закричал Наджент. – Останови этого недоноска!

Когда запыхавшийся Наджент поравнялся с индейцами, старший уже остановил молодого. Чинуки горячо спорили на своем языке.

– Так, ладно, в чем дело? – отдышавшись, спросил Наджент.

– Расщепленное Дерево… – Джексон был в замешательстве. – Босс, он хочет перерезать волку глотку.

– Он с ума сошел? – Наджент сплюнул и вытер пот с лица. – Зачем он хочет это сделать? – Он повернулся к молодому индейцу и зло прорычал: – Ну, зачем?

Расщепленное Дерево сдвинул брови и что-то пробормотал на своем языке. Джексон пожал плечами:

– Старое суеверие, босс, многие племена в это верят. Нужно освободить душу волка. Поймите, наш народ почитает волка, мы относимся к нему как к брату охотнику. Убить волка можно, но ему надо оказать почести, как воину. Убил и сразу перерезал глотку, тогда его душа освободится и сможет охотиться в другой жизни. Если вовремя не освободить душу волка, он отомстит.

– И не думай! – Наджент толкнул Расщепленное Дерево в грудь. – Только попробуй! Я заплатил сто тысяч за лицензию и еще тридцать тысяч за этот вот выполненный по специальному заказу «ремингтон», чтобы не повредить его шкуру. Ты не перережешь ему глотку, сынок, пошел ты к черту со всеми своими суевериями!

Расщепленное Дерево начал сердито увещевать старшего чинука. Джексон поморщился:

– Он говорит, что уже почти не осталось времени, босс. Позвольте ему сделать это прямо сейчас, и, может быть, все обойдется.

Наджент взвесил на руке «ремингтон» и сказал:

– Скажи этому чертову дикарю, что, если он хоть на шаг подойдет к волку, я его пристрелю.

Губы молодого индейца скривились в презрительной усмешке, он убрал нож в ножны, повернулся к Надженту спиной и сказал на английском:

– Вы в ответе, мистер Наджент. Чертов дикарь хотел все сделать правильно. Надеюсь, вы сможете жить спокойно после того, что совершили.

Ночь и полная луна вступили в свои права, горы и лес окрасились в черный с серебряным отливом цвет. На плоском валуне в центре лесной поляны стоял молодой индеец, нагой, без ритуальной раскраски, и странные всполохи света придавали его жилистому телу сходство с диким животным. Стая окружила валун, серые тени замерли, волки не спускали глаз с юноши.

Индеец набрал в грудь побольше воздуха и завыл по-волчьи, сначала тихо, потом, поднимая лицо к небу, все громче, пока его вой не перешел в крещендо, а взгляд не устремился прямо на полную луну. Волки тоже задрали вверх вытянутые морды и присоединились к погребальной песне…

Тема: Ритуал

В небольшой горной пещере пятеро индейцев сидели вокруг дымящегося костра. Двое в штанах из денима и макино [64]64
  Макино – короткая куртка с поясом, из толстой шерстяной ткани. – Прим. ред.


[Закрыть]были обуты в тяжелые ботинки. Старший из этих двух чувствовал себя неловко, второй был напряжен и настроен решительно. Трое других, старейшины, были нагими, если не считать ожерелий из когтей и зубов. Один из старейшин сжимал между коленей молчащий до поры бубен.

В соответствии с традициями по кругу передавали трубку, из руки в руку, от губ к губам. Трубка была набита не только табаком, но чем-то еще, от чего расширялись зрачки, а голова, руки и ноги становились легкими.

Когда каждый из собравшихся несколько раз затянулся из трубки, самый морщинистый из трех голых индейцев с почтением положил ее на землю, потом повернулся к беспокойному гостю и обратился к нему как к старшему из двоих:

– Этот белый, Наджент… Ты говоришь – он нарушил закон охоты?

Джексон смутился.

– Я ничего такого не говорил, этот парень просто не знаком с нашими традициями. Он не хотел ничего плохого.

– Послушай себя, Джексон, – зло сказал Расщепленное Дерево, – Ты так стараешься оправдать этих ублюдков, словно сам стал бледнолицым. Старый Отец, – молодой чинук повернулся к старейшине, который задал вопрос Джексону, – я сказал этому Надженту о законе, о наших традициях. Он насмехался, называл нас дикарями. Угрожал убить меня, если я все сделаю правильно. И теперь душа Волка не может найти покой, она взывает о мести. Послушайте меня, в ту ночь я вернулся в лес скорбеть о волке, и серые братья, они все пришли туда, где я пел погребальную песнь. Они не причинили мне вреда, наоборот, они плакали вместе со мной. Помоги душе Брата Волка, Старый Отец, помоги ей.

Старые индейцы склонились друг к другу и тихо заговорили на таком древнем, странном языке, что ни один переводчик не смог бы понять ни слова. Совещание закончилось, и старики с мрачными, словно вырубленными томагавками лицами, на которых играли желто-оранжевые отсветы от костра, закивали головами.

Тот, кто держал между коленей бубен, начал отбивать ритм. Тяжелые равномерные удары постепенно завладели чувствами и грозили взять под контроль разум людей. Один из старейшин взял горсть смешанного с одурманивающей травой табака и швырнул ее в костер. Костер вспыхнул, в воздух поднялись клубы едкого дыма. Через несколько вдохов и выдохов Джексон и Расщепленное Дерево почувствовали, что начали растворяться в пространстве, их тела и сознание летели, словно подгоняемые порывистым ветром листья.

Старый Отец начал произносить заклинание. Странная, негромкая песня, несмотря на свою неспешность, вскоре могла соперничать по энергии с ритмом бубна. Тени старейшин, подобно наскальным рисункам, изгибались, удлинялись и принимали жуткие, едва заметные черные формы на стенах пещеры.

Через некоторое время Расщепленное Дерево ткнул в бок товарища и подрагивающей рукой указал на костер. Чинуки с ужасом смотрели на дым, который, танцуя и клубясь, приобретал очертания Брата Волка…

В роскошных апартаментах в многоэтажном районе большого города человек вздрагивал и корчился во сне. В какой-то момент, несмотря на эффективную систему кондиционирования, в спальне запахло чем-то едким. Ноздри человека вздрогнули, словно кто-то мешал ему, раскуривая возле его постели смесь табака и наркотических трав.

Тема: Таксидермия

– Превосходно, просто превосходно. – Уоллес Пламтри нежно, с любовью пробежался пухлыми пальцами по великолепной туше убитого животного. – Для меня, мистер Наджент, будет истинным удовольствием сделать для вас эту работу. Этот зверь, наверное, был гигантом среди себе подобных.

– Наверное, – сказал Наджент.

Он старался говорить бесстрастно, чтобы скрыть ликование, которое распирало его изнутри и грозило вот-вот разнести на куски. Годами он ублажал конгрессменов и секретаря штата, годами делал щедрые пожертвования партиям и частным фондам, годами держал в страхе нечистоплотных чиновников, все эти годы были потрачены не зря – ему выдали-таки драгоценную лицензию.

– В наши дни редко встретишь такой замечательный экземпляр, – со вздохом сказал Пламтри. – Эти проклятые консерваторы портят жизнь таким, как вы и я. Мы с вами анахронизмы. – Он расстроенно тряхнул головой, и его белые кудряшки рассыпались по воротнику.

Пламтри протер огромным носовым платком свои любимые старомодные очки.

– Мы, охотники, – исчезающий вид, Пламтри, – проворчал Наджент. – В наше время не ценится искусство выслеживать и убивать.

Таксидермист приподнял одну бровь.

– Тут вы правы, сэр, – иронично заметил он. – Если только ты не какой-нибудь низкий злодей, который охотится на людей, преследует и убивает их на улицах городов. Иначе кому какое дело, чем ты занимаешься?

– Да уж, – кивнул в ответ Наджент. – В стае бандитов с выкидными ножами можно сколько угодно резать и увечить себе подобных. Всем плевать. Копы и не пошевелятся, а если они и возьмут кого-то, судьи с бандитами ударят по рукам. Но, если ты хочешь убить дикого зверя, проклятье, ты для них хуже Джека Потрошителя.

Знаете, Пламтри, бывают вечера, когда я прогуливаюсь по действительно нехорошим улицам и надеюсь, что кто-нибудь из этих бродяг попробует напасть на меня. Мне хочется увидеть, каково им будет, когда они столкнутся с настоящим хищником. Но никогда ничего не случается. Понимаете, о чем я говорю?

Пламтри нацепил очки на нос и смерил взглядом стоящего напротив него крупного, коренастого мужчину. Он был наслышан о том, что Наджент – мастер убивать, наслышан о его богатейшей коллекции редкого оружия, о том, что Наджент получает удовольствие от актов насилия.

– Смею предположить – вы не похожи на жертву, мистер Наджент, – сказал он и добавил: – Вернемся к волку. Какие у вас будут пожелания?

Наджент некоторое время постоял, обдумывая ответ, потом почесал подбородок и сказал:

– А что если… Может быть, пусть он стоит, готовясь напасть, пусть оскалился, будто рычит.

Уоллес Пламтри слегка покачал головой:

– Это так избито, вы не находите, мистер Наджент? Я бы даже осмелился сказать – чуточку вульгарно. Очень хорошо для мальчишки, пришедшего в зоологический музей, но не для человека со вкусом. На мой взгляд, это будет оскорбительно для самой природы этого великолепного зверя. Если вы не возражаете…

Наджент жестом разрешил собеседнику продолжить.

– Сэр, я бы рекомендовал выпотрошить шкуру, не трогая голову, которая будет специально обработана. Потом приготовить мех, так чтобы туловище, лапы и хвост оставались мягкими и гибкими и их можно было бы растянуть в стороны. В результате получится прекрасная шкура, которую можно разложить на полу или повесить на стене.

– Я настаиваю на том, чтобы шкура осталась неповрежденной, – предупредил Наджент.

– Естественно, мистер Наджент. Как вы знаете, я использую в своей работе новейшие технологии, включая лазерную. Я гарантирую, что, несмотря на развертывание, мех ни в коем случае не пострадает.

Ночной вахтер был молод и похож на фрика шестидесятых годов. В эту ночь он был под кайфом, что с ним случалось довольно часто, и парил в своем мире прошедшего столетия. Вахтер прибирался возле офиса Уоллеса Пламтри, но, когда он подергал дверь в мастерскую, она оказалась закрыта. В этом не было ничего необычного, это означало, что старый м***к опять притащил туда что-то особенное. Эй, приятель, представляешь – набивать дохлых животных, чтобы заработать на хлеб. Наверное, неплохо платят, не похоже, чтобы этот жирный Пламтри волновался о том, что будет жрать в следующем месяце. Да и рента в этом районе не становится дешевле.

Вахтер уже собрался отойти от двери, когда ему показалось, что он что-то услышал. Как будто где-то то ли скулит, то ли воет какое-то животное, собака, может быть. Ему даже послышалось какое-то царапанье, словно кто-то когтями скребет по гладкому каменному полу. Не может быть, приятель, все эти животные там, в мастерской, мертвые. Вахтер достал из кармана недокуренный косяк и внимательно его осмотрел. Эй, а крепкое дерьмо оказалось, приятель…

Интерлюдия: Сновидение

Наджент снова оказался в том месте в горах. Он распластался на твердой земле, в уверенных руках лежал нацеленный на лесного волка тяжелый «ремингтон». Солнце, должно быть, клонилось к закату, так как небо за зверем было окрашено в алый цвет артериальной крови.

Наджент был уверен, что у него за спиной стоят два индейца, хотя ни один из них не был в поле его зрения. Он слышал бой в ушах или скорее ощущал пульсацию, с которой жизнь заполняла его вены и артерии. Ему показалось, что он учуял дым от костра, дым табака и еще какой-то запах – запах чего-то наркотического.

Наджент знал, что Расщепленное Дерево пытается что-то ему сказать, но не мог уловить смысл слов индейца. Он понимал, что дело касается души волка, но так же понимал, что все это глупости.

Мысленно он отстранился от беззвучного зова индейца и сконцентрировался на том, чтобы произвести точный выстрел. Первое нажатие на спусковой крючок. Никогда еще у него не было такого отменного, такого качественного оптического прицела. Прицел сфокусировался на величественной голове волка, Наджент четко видел каждый жесткий волос шкуры зверя. Он во второй раз нажал на крючок.

Смерть вылетела из ствола, и, когда уже ничто не могло ее остановить, волк повернул к нему свою благородную голову, и Наджент понял, что видит в оптическом прицеле человеческие глаза, такие же, как у него. Темно-синие глаза молили о пощаде.

Наджент дернулся под одеялом и закричал…

В лучшей комнате пентхауса, откуда открывался великолепный вид на город и небо, Марианна беспокойно зашевелилась во сне. Она резко проснулась, ей показалось, что она слышит вой животного. Как такое могло быть? Это же город. Она что-то тихо пробормотала и, повернувшись на другой бок, снова уснула…

Тема: Демонстрация

Уоллес Пламтри с интересом огляделся по сторонам.

– Обстановка несколько изменилась с тех пор, как я был здесь в последний раз, – заметил он.

– Вам не откажешь во внимательности, – признал Наджент. – Люблю перемены. Однообразие меня утомляет. Я сделал перестановку, хочу, чтобы трофей занял наиболее выигрышное место. Вот здесь, я думаю. – Он указал на свободное пространство на идеально отполированном паркете возле кострища, сложенного из искусственных дров.

– Превосходно. – Пламтри жестом приказал своему шоферу опустить на пол громоздкую коробку. Когда шофер покинул комнату, его хозяин аккуратно снял с коробки крышку и вытащил содержимое. – Вот, мистер Наджент, я горжусь этой работой, как никакой другой.

Голова волка была живой. Пламтри сделал так, чтобы казалось, будто зверь отдыхает, в спокойных глазах из стекла светилась мудрость. Ухоженная шкура сияла, серебристые отблески света играли на сером густом мехе.

Таксидермист опустился на колени и разложил шкуру на полу, потом, в ожидании одобрительного отзыва, посмотрел на Наджента.

Охотник кивнул.

– Благодарю, мистер Пламтри. Я очень доволен. – Он улыбнулся. – Думаю, это наша лучшая работа.

В жутковатом блеске иного измерения пошевелилось нечто, черный лоскут темноты вытянулся и превратился в гибкий волчий силуэт. Появившееся из неведомого мира воплощение мести. Его единственная цель – уничтожение.

С тихим урчанием эфемерная тварь направилась на поиски своей жертвы…

Тема: Унижение

Для виду слегка стукнув костяшками пальцев по двери, Марианна решительным шагом вошла в трофейную комнату. Каскад белокурых волос, гибкое тело в шелковом пеньюаре. Наджент с бокалом виски в руке сидел в кресле и с удовлетворением разглядывал останки огромного волка.

– Что тебе? – спросил он, не поднимая головы. – Я полагаю, еще денег?

– Хочу пройтись по магазинам, – отвечала женщина. – Это лучше, чем отсиживать зад в этих апартаментах, пока ты все свое время проводишь среди… среди этих твоих мужских сувениров.

Наджент сверкнул глазами, но ничего не сказал. Он был жестоким мужчиной, но гордился тем, что ни разу не поднял руку на женщину. А Марианна его провоцировала, Бог свидетель, она действительно его провоцировала. Он набрал комбинацию клавиш на компьютере, подхватил распечатанный на принтере чек и швырнул его женщине.

Женщина взяла чек, не сказав ни слова благодарности. Вместо этого она переступила через волчью шкуру и с некоторым отвращением посмотрела себе под ноги.

– С тех пор как эта шкура появилась в нашем доме, – сказала она, – ты почти все время сидишь тут и тупо на нее глазеешь. Что в это время происходит у тебя в голове, Наджент? Представляешь, каково бы это было – разложить меня на ней? Дохлый номер, у тебя же не стоит. Черт, с моим образом жизни я вполне могу сойти за монахиню.

Марианна подошла к одному из шкафчиков с оружием и побарабанила пальцами по стеклянной крышке.

– Поэтому ты собираешь все эти ружья и прочее, – предположила она. – Поэтому тебе нравится убивать. Все это заменяет стоящий член, и ты чувствуешь себя мачо, не так ли?

Наджент осушил бокал и налил себе еще одну порцию «Гленливет». [65]65
  «Гленливет» – сорт шотландского виски. – Прим. ред.


[Закрыть]

– Почему ты не уходишь, Марианна? Между нами ничего не осталось, ты меня не выносишь.

– Помнишь наш договор совместного проживания, милый? – с издевкой спросила она. – Если я уйду добровольно, я не получаю ничего. В моей жизни было достаточно «ничего». Хочешь разойтись, прогони меня… и заплати за это. Бог свидетель, ты можешь себе это позволить. Или ты боишься, что я поведаю миру о том, что великий охотник – импотент? Тебе ведь придется много убивать, чтобы избавиться от этого унижения, верно, Наджент? Ладно, мне пора идти, спасибо за чек. Слушай, может, я куплю тебе подарочек. Как тебе лубок из слоновой кости для твоего члена?

Наджент смотрел в спину выходящей из комнаты женщины, кулак его медленно сжимался до тех пор, пока бокал с виски не треснул и длинные осколки хрусталя не вонзились в пальцы и в ладонь. Заструилась кровь. Наджент не реагировал. Он не почувствовал боли от порезов, как не почувствовал укола проникшего в его кровь духа.

Где-то в другой плоскости бытия черный крадущийся силуэт волка замер и поднял голову, ноздри его расширились. Он учуял то, что приведет его к долгожданной цели, – смесь запахов презрения, унижения, ненависти и крови…

Интерлюдия: Сновидение

Наджент стоял на каменной глыбе и полной грудью вдыхал чистый горный воздух. Духи, которых раньше он не мог бы увидеть даже во сне, рассказывали ему легенды леса, говорили, где его стая, где его возлюбленная, верховная самка, возится в этот момент с детенышами. Его в корне изменившееся восприятие цвета превратило окружающий пейзаж – горы, небо и даже камень, на котором он стоял, – в причудливую, завораживающую монохромную картину.

Он потянулся, напряг и расслабил могучие мышцы, широко открыл пасть с огромными клыками – зевнул. Никогда он не чувствовал себя таким живым, не чувствовал такого единения с окружающей средой.

Сам не понимая почему, он ощутил присутствие чужих в этом спокойном месте. Он повернул свою огромную голову и увидел три человеческих существа. Двое из них принадлежали к древней расе, он чувствовал исходящее от них восхищение и благоговейный страх. А потом он понял, что задумал третий человек.

Этот человек нацелил на него убивающий ствол и пристально смотрел на него желтыми волчьими глазами. Осознание неминуемой смерти пришло слишком поздно – он закричал, потянулся, обратился к своему брату, и в тот же момент его поразила смертоносная стрела…

Марианна тихо вскрикнула и проснулась. Какой-то жуткий звук прогнал сон, такой же звук, как несколько ночей назад. И вот снова вой какого-то животного, возможно собаки. Но собаки редко встречаются в этой части города. К тому же ей казалось, что этот жуткий пугающий вой исходит изнутри здания, даже из самой квартиры. Но этого не может быть… ведь не может?

Марианна выскользнула из-под покрывала, на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Она не была уверена, но ей показалось, что кто-то крадучись ходит за дверью. Ей даже показалось, что она слышит тихое сопение, словно это подкрадывающееся существо пытается учуять ее запах. Хотя в комнате было тепло, Марианна задрожала и все ее обнаженное тело покрылось «гусиной кожей». Она нажала на предохранитель, дверной замок защелкнулся.

Марианна бегом вернулась к постели и с головой укрылась покрывалом. Остаток ночи она спала неспокойно…

Тема: Ночная охота

Два копа стояли в арке в богатом районе города и, нарушая порядок, покуривали сигареты. Они пересказывали друг другу сплетни, которые ходили по участку, и временами отпускали грязные шутки в адрес своего капитана, высокомерного придурка, который только и делает, что лижет зад комиссару.

Один из копов выглянул из арки, чтобы выкинуть окурок, и тут же, дернувшись назад, столкнулся со своим напарником.

– Это еще что за черт?

– Что, что за черт? – переспросил второй коп, шагнув на тротуар. – Я ничего не вижу.

Первый коп тоже вышел из-под арки.

– Я не уверен, мне показалось, кто-то проскочил вон в тот переулок. Просто что-то мелькнуло. Не знаю… Это могла быть большая псина, а может, человек на четвереньках…

– О'кей, пошли посмотрим, – просто сказал его напарник, и в этот момент дикий визг превратил тихую ночь в кошмар.

– Боже Всемогущий!

Полицейские выхватили автоматические пистолеты и бросились туда, откуда раздавались жуткие звуки. Первый коп под прикрытием второго нырнул в переулок и включил фонарик. В переулке никого не было, только ошметки того, что когда-то могло быть кошкой. Кругом кишки и кровища, так сказали копы позже своим товарищам в участке.

От Старого Визла жутко воняло, но он плевать на это хотел. Он нашел себе отличную крепкую картонную коробку, в ней можно было и сидеть, и лежать, потом насобирал груду газет, чтобы укрыться, и притащил все это к люку, из которого шел теплый воздух. Потом повесил кусок мешковины на «фронтон», и коробка превратилась в его замок. Когда тепло, от него, конечно, воняет, ну и что, если какому-нибудь ублюдку это не нравится, пусть встанет по ветру.

Визл принялся сортировать урожай, собранный по помойным бакам за вечер. Четверть буханки, немного зачерствела, но зато без плесени. Кусок недоеденной курицы, надкусанные бутерброды, кое-какие овощи и фрукты, выброшенные из кухни китайского ресторана, – пир, да и только. Ага, вот еще он нашел бумажный пакет с подмокшими пончиками. А чтобы запить все это – специальный «вырубатель» от Визла урожая этого самого вечера – литровая бутыль дешевого «мускателя» с легкой примесью денатурата для крепости.

Эй, шоэттам?Кто-то что-то вынюхивал вокруг коробки, видать, искал, чем похмелиться.

– Проваливай отсюда, бездельник! Тут тебе не обломится! – крикнул Визл, и в эту секунду мешковина слетела с его коробки.

Большинство людей не выносили исходящий от Визла запах. Тот, кто выволок его из коробки и начал рвать на куски, оказался не таким щепетильным.

Слик Гербер завел свою последнюю девушку в парк перепихнуться. Слик считал себя крутым и не волновался по поводу грабителей и всяких других подонков. Он был отлично экипирован. Помимо необходимой упаковки «резинок» – черт, он же не знает, кому она давала до него, – с собой у него были выкидной нож и старый «ивер-джонсон» 32-го калибра, которые он любил пускать в ход. Возможно, он был хорошо подготовлен к встрече с грабителями, но только не с тем, кто нашел его с Рондой в кустах.

Были и другие… Мистер Питерс страдал бессонницей и любил прогуляться ночью; Люси Делгадо считала свой квартал безопасным для бега трусцой; Билл Бричнер решил незаметно проскользнуть в свой дом после связи с женщиной, которая не была его женой.

Когда на следующий день сопоставили рапорты, поступившие из разных полицейских участков, вывод был таков: какой-то м***к выпустил в город свору взрослых, озлобленных, натасканных на драки мастифов.

И это была только первая ночь…

Наджент проснулся, голова у него трещала, руки и ноги ломило, на глаза давило так, будто накануне он перепил, как никогда в жизни. Хуже того, живот его раздуло, словно в него всю ночь силой заталкивали еду. Рухнув с кровати, он, спотыкаясь, побрел в ванную комнату.

Наджент дернул за шнурок в ванной, включился свет, и он, скривившись, посмотрел на свое отражение в высоком, от пола до потолка, зеркале. Боже, чем он занимался? И откуда взялась эта мерзость, размазанная по всему телу?

Да, он изрядно приложился накануне вечером, но это же не в первый раз. Он всегда помнил, что делал, когда выпивал. Так худо ему еще никогда не было. Наджент прочистил желудок и зарекся напиваться.

Тема: Кровопускание

Почему-то именно копы всегда должны копаться в дерьме, иногда в буквальном смысле слова. Загадочные, жестокие убийства с некоторыми интервалами продолжались еще несколько недель. Официальная версия оставалась прежней – в городе бродит стая бойцовых собак, но в недрах полицейских участков детективы начали подумывать, не бродит ли по улицам их города псих, превосходящий среднестатистического психа. Таблоиды начали тут же спекулировать на эту тему.

Решающим доводом для возникновения этой неофициальной версии стало произошедшее в последнюю ночь зверское убийство членов уличной банды «Психи». Молоденький полицейский, который первым наткнулся на то, что осталось от уличных хулиганов, чуть не захлебнулся собственной блевотиной, а потом впал в ступор. Его напарник, который был старше, опытнее и, следовательно, умел держать себя в руках, упал на задницу в водосточный желоб, полный грязной жижи и всякого мусора. Ему пришлось выпить большую часть настоящего ирландского виски из своей заветной фляжки, прежде чем он смог передать сообщение в участок.

Вскоре на место прибыли полицейские в форме, детективы в штатском и парамедики. По прикидкам специалистов, найдено было четыре тела, хотя, чтобы утверждать точно, не мешало провести серию экспертиз.