355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Клайв Баркер » Абарат: Первая книга часов » Текст книги (страница 3)
Абарат: Первая книга часов
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 03:16

Текст книги "Абарат: Первая книга часов"


Автор книги: Клайв Баркер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)

«УЛИЦА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ»

Разноцветные волны продолжали мелькать перед внутренним взором Кэнди даже после того, как ее ноги послушались приказаний этого странного рисунка, нанесенного на обложку и страницы учебника в минуты рассеянных мечтаний, и вынесли ее прочь из школы, за ворота школьного двора, на шумную улицу. Сперва она подумала было, а не пойти ли домой, но мысль эта, с самого начала какая-то смутная, неясная, появилась и тут же исчезла. По здравом размышлении Кэнди не обнаружила в себе ни малейшего желания возвращаться на Последовательную улицу. Мама, конечно же, на работе, думала она, но отец-то дома! И наверняка пожелает узнать, с какой это стати дочь так рано вернулась из школы.

Поэтому Кэнди побрела в противоположном направлении – по Сполдинг-стрит до перекрестка, потом по Леннокс, перешла на другую сторону, свернула на Стиллман-стрит и вышла к гостинице «Древо отдохновения». У нее даже мелькнула мысль зайти в гостиницу, разыскать Норму Липник и рассказать обо всем, что случилось в классе после того, как она изложила в домашней работе печальную историю Генри Мракитта. Может быть, ей удалось бы выпросить у Нормы ключ от номера девятнадцатого, чтобы вернуться туда одной и снова посмотреть на секстант. Подержать его в руках, как следует разглядеть, чтобы яснее представить себе, как протекали последние часы и минуты жизни бедняги Генри.


Но, поравнявшись со зданием «Древа отдохновения», Кэнди почувствовала, что желание разглядеть секстант вдруг оказалось вытеснено из ее души другим, более властным, хотя и не поддающимся определению зовом, который заставил ее пройти мимо гостиницы и направиться к перекрестку улиц Стиллман и Линкольн.

Только там Кэнди остановилась. На обеих улицах было большое движение. Разумеется, по меркам Цыптауна. Когда на светофоре зажегся красный свет, у перекрестка притормозили целых пять машин. За рулем одного из автомобилей сидел Фрэнк Райтсон, бывший собутыльник ее отца. Месяцев шесть тому назад приятели разругались в пух и прах, они орали друг на друга как сумасшедшие во дворе дома Квокенбушей, обменялись даже парой-другой тумаков и с тех пор не разговаривали.

– Приветик, Кэнди! – крикнул Фрэнк и помахал ей рукой.

Она махнула ему в ответ, стараясь согнать с лица виноватое выражение, ведь она в такую пору – утром в четверг – находилась на улице, вместо того чтобы быть в школе.

– Уроков сегодня нет?

Кэнди стала лихорадочно придумывать, как бы половчее ответить, чтобы не сказать правды и вместе с тем не запутаться во вранье, но тут женщина, сидевшая за рулем машины позади автомобиля Фрэнка, сердито нажала на клаксон. Раздался гудок, и Фрэнк, еще раз помахав Кэнди на прощание, быстро уехал.

«Ну и куда теперь?» – подумала она. Нельзя же вечно торчать на перекрестке...

Решение возникло тотчас же, словно в ответ на ее мысли. По Стиллман-стрит со стороны птицефабрики потянуло ветром, который принес с собой запах куриного помета и чего-то еще более мерзкого. «Не пойду по Стиллман-стрит», – решила Кэнди. Значит, остается Линкольн. Не дав себе времени на дальнейшие размышления, она свернула за угол и сразу поняла, что не ошиблась.


Мало того что отвратительная вонь в ту же секунду исчезла без следа, вдобавок далеко впереди, там, где за последними домами улицы город заканчивался и начиналась прерия, клубилось облако, громадное, удивительно похожее на огромный цветок. Ветер нес его к югу, прочь от Цыптауна.

И стоило только Кэнди увидеть его – огромное, нарядное, золотисто-розовое, – как она тут же позабыла и о мисс Шварц с ее глупыми придирками, и о Деборе Хакбарт со товарищи, и даже об отвратительной вони на Стиллман-стрит.

Со счастливой улыбкой на лице она устремилась вперед – по Линкольн-стрит, к прекрасному облаку.

Только теперь волнистые линии перед ее глазами начали тускнеть, словно они выполнили свою задачу, заставив ее прийти сюда и отправиться вслед за облаком. Оно явилось им на смену, чтобы вести ее неведомо куда.

Последние дома на Линкольн-стрит стояли довольно далеко один от другого. Кэнди только однажды случилось забрести на эту окраину, она здесь побывала три года назад вдвоем с Пэгги Гибсон, тогдашней своей лучшей подругой. Та уговорила ее прийти полюбоваться на одну из немногих необычных лужаек Цыптауна, принадлежавшую, как и дом позади нее, старушке по имени Лавиния Уайт, которую все в городке называли не иначе как Вдовушка Уайт. Вместо цветов Лавиния «посадила» среди травы яркие пластиковые вертушки на палочках, которые крутились и тихонько жужжали, когда ветер приводил в движение их лопасти. У Вдовушки Уайт наверняка было неладно с головой, ведь она украсила свою лужайку не тремя-четырьмя этими нелепыми штуковинами, а несколькими сотнями, взамен обычных цветов. Вертушки были ярко-красные, желтые, ядовито-зеленые, белые, синие, полосатые, в горошек, с узорами из спиральных линий. Та еще картинка, припоминала Кэнди, приближаясь к домику вдовы.

Как ни странно, диковинные «цветы» оказались на месте. Сначала Кэнди услышала их потрескивание и жужжание и только потом их увидела. Приглядевшись, она заметила, что количество вертушек значительно уменьшилось. Одни из них повалило ветром, другие лишились своих разноцветных лопастей, и из земли сиротливо торчали голые деревянные стержни. Уцелело лишь около трети былого воинства, но даже то, что осталось, производило сильное впечатление.

Кэнди рассеянно скользнула взглядом и по домику вдовы. Там, у окна второго этажа, в кресле-качалке восседала Вдовушка Уайт собственной персоной и наблюдала за текущей мимо жизнью (вернее, за той ничтожнейшей ее частью, каковой случалось течь мимо последнего дома на окраине городка). Старуха не мигая уставилась на Кэнди, и Кэнди улыбнулась ей, приветливо махнув рукой. Вдова не ответила на приветствие. Никак.

На границе городка не было ни забора, ни бетонной тумбы – ничего. Только абсурдная, нелепая надпись на табличке у края асфальтового покрытия:

«УЛИЦА ЗАКАНЧИВАЕТСЯ»

– Да неужто? – усмехнулась Кэнди, глядя на табличку, за которой начиналась прерия.

По высокой траве от ветра ходили волны, а еще дальше, в вышине, сияло золотистое облако, заслонившее собой полнеба. Оно заметно увеличилось с тех пор, как Кэнди впервые его увидела, свернув на Линкольн-стрит, и уже не плыло к югу, прочь от города. Ветер поменял направление, теперь он, похоже, дул с севера. Кроме того, он стал свежее и принес с собой какой-то странный запах, незнакомый, приятный, едва уловимый. Как не походил он на отвратительную вонь птицефабрики и городской канализации!

Кэнди оглянулась через плечо. Позади тянулась Линкольн-стрит. Отсюда до дома самое малое полчаса ходьбы. Если золотистое облако прольется дождем, она здорово вымокнет, пока успеет добраться до Последовательной улицы, но у нее по-прежнему не возникало ни малейшего желания вернуться домой. По крайней мере, в ближайшее время. Кэнди понятия не имела, что могло встретиться ей на пути, если она и дальше пойдет вперед, – что еще кроме холмов, и высокой травы, и оранжевых нитей повилики, кроме дельфиниума и диких лилий.

Но лучше уж тайком от всех (если не считать Вдовушки Уайт) брести куда глаза глядят, в неведомое, чем, явившись домой, выслушивать упреки отца, наверняка пребывающего сейчас в самой первой стадии опьянения, которой сопутствуют жалость к себе, несправедливо обойденному судьбой, и злость, и желание ее сорвать на том, кто неосторожно подвернется под руку.

Кэнди без дальнейших колебаний миновала табличку «Улица заканчивается», на ходу шлепнув по ней ладонью, отчего колышек, на котором табличка была укреплена, недостаточно глубоко вбитый в землю каким-то ленивым рабочим, качнулся и покосился да так и остался стоять склоненным в сторону бескрайней прерии.

Несколько бабочек и пчел летели впереди на расстоянии вытянутой руки от Кэнди, словно указывали ей дорогу. Она шла за ними, улыбаясь, на сердце было легко и радостно. Когда она оглянулась, высокая трава, достававшая ей до плеча, почти скрыла Цыптаун из виду, но Кэнди это ничуть не встревожило. У нее было хорошее чувство направления. Когда настанет время вернуться, ей без труда удастся найти путь домой.

Не сводя глаз с сияющего облака, Кэнди уверенно шагала вперед, а все горести и унижения остались позади, за той чертой, где асфальт улицы обрывался на берегу океана трав и полевых цветов.

БЕРЕГ БЕЗ МОРЯ

Минут через десять Кэнди снова оглянулась, только чтобы убедиться, что холмы и лощины, которые она миновала на своем пути, полностью скрыли из глаз Цыптаун – даже шпиль церкви, что на Хоторн-стрит, даже башню городской ратуши.

Затем она остановилась и повернулась вокруг своей оси – на триста шестьдесят градусов. Во все стороны от нее простиралась равнина, поросшая высокой травой. Однообразие этого пейзажа нарушала лишь небольшая рощица справа, да еще немного впереди на пути Кэнди маячило кое-что куда более любопытное: прямо посреди травяного моря возвышалась полуразрушенная башня. Вернее, то, что от нее оставило время, – дряхлый скелет перекрытий, между которыми свистел ветер.

Что же это могло быть? Не иначе сторожевая башня. Как, наверное, скучали на вахте тамошние часовые – сторожить-то нечего, да и смотреть не на что! Ничегошеньки вокруг, кроме трав и цветов.

Поскольку Кэнди было абсолютно все равно, куда идти, она решила сделать эти развалины целью своего маленького путешествия. По крайней мере, в тени башни можно будет немного посидеть, а потом, передохнув, отправиться домой. Пора было возвращаться. Вообще-то Кэнди уже некоторое время хотелось пить. Она поймала себя на том, что мечтает о стакане холодной воды. На обратном пути неплохо бы зайти в аптеку Найлза и выпить содовой. Она порылась в кармане, проверяя, взяла ли с собой деньги. Выудила две долларовые бумажки, пяти– и десятидолларовую. Свернула их и снова сунула в карман, поглубже, на самое дно, чтобы не потерять по дороге.


Стоило ей выйти за пределы Цыптауна, как ветер усилился и стал свежее. В воздухе, как и всегда в эту пору, пахло весной, весенними травами, нагретой солнцем землей, но к этим знакомым запахам примешивался еще какой-то новый, неведомый и дразнящий аромат.

Кэнди шагала к башне, и на душе у нее было удивительно легко, ее больше не беспокоили никакие тревожные мысли. Мисс Шварц, письмо из школы с предупреждением о возможном исключении, пьяный отец с его свирепым взглядом, не предвещающим ничего хорошего, – все осталось позади, возле таблички, оповещавшей о том, что улица закончилась.

И тут, сделав очередной шаг, Кэнди задела носком туфли какой-то небольшой твердый предмет, который от удара отлетел вперед и исчез в траве. Какой-нибудь камешек. Но она все же наклонилась, чтобы его рассмотреть, и, к немалому своему изумлению, обнаружила, что это вовсе не камень, а ракушка. К тому же пребольшущая – размером с кулак. А по всей ее поверхности топорщились короткие шипы. Эта раковина никак не могла быть покинутым жилищем древесной улитки. Во-первых, для улитки она слишком велика, а во-вторых, на домиках улиток не бывает шипов. Нет, такие шипастые, закрученные спиралью раковины обычно валяются на морском берегу. А эта, похоже, лежит здесь давно, разноцветные узоры на ее поверхности поблекли от времени, хотя их еще можно различить. Кэнди стерла пальцами грязь, а также что-то похожее на песок и приложила раковину к уху. Этому фокусу когда-то научил ее дедушка – слушать шум прибоя в морской ракушке. Кэнди, конечно, знала, что все это выдумки и в действительности ей слышно лишь отражение воздушных колебаний, но верить этому не хотелось, и в глубине души она продолжала надеяться, что и в самом деле слышит рокот волн, каким-то чудом сохранившийся в памяти, морской раковины и воспроизводимый ею.


Кэнди прислушалась. Да, в ракушке шумело далекое море.

Но откуда могло здесь взяться это бывшее жилище какого-то морского обитателя?

Может, кто-то обронил его? Вряд ли. Кто отправится на прогулку по прерии с раковиной в кармане?

Кэнди принялась внимательно разглядывать землю под ногами в надежде отыскать что-нибудь не менее интересное. И сама удивилась тому, как быстро эта надежда оправдалась: поблизости от того места, где лежала раковина, обнаружилось немало прелюбопытных вещиц. Прежде всего, раковины и ракушки, десятки, нет, сотни – в основном, конечно, мелкие, но несколько штук были даже крупнее той, первой. Большинство из ракушек оказались треснувшими или поломанными, неповрежденных попадалось очень мало, но зато как они были красивы! Таких причудливых форм, таких великолепных узоров Кэнди никогда даже на картинках не видела.


Кроме ракушек ей удалось обнаружить еще много чего любопытного. Чем пристальнее она вглядывалась в землю между жесткими стеблями травы, тем больше удивительного открывалось под ногами. Кое-где среди ракушек лежали гладкие, словно обточенные и отшлифованные неведомым инструментом кусочки дерева, похожие на маленькие статуэтки. На них налипла высохшая миннесотская грязь вперемешку с песком, невесть откуда здесь взявшимся. Протянув руку к одной из таких «статуэток», Кэнди заметила рядом кусочки стекла – синие, зеленые и белые, их, казалось, тоже кто-то отшлифовал, так что они стали удивительно гладкими и похожими на драгоценные камни. Несколько штук она подобрала и, выпрямившись, зашагала дальше. Стеклышки посверкивали и переливались на ее раскрытой ладони.

Что ни шаг, то новая находка, еще более загадочная, чем прежние. Скелет огромной рыбы, чья плоть наверняка стала добычей птиц, а кости выбелило солнце.


Осколок какого-то глиняного сосуда, на котором даже сохранилась тонкой работы роспись – человеческая фигура с голубой почему-то кожей. Нарисованный глаз пристально уставился на Кэнди. Было в этом взгляде что-то гипнотизирующее.

Она остановилась, чтобы поразмыслить, откуда здесь могли взяться все эти невероятные вещи, а заодно чтобы получше разглядеть свои находки. И тут краем глаза она заметила какое-то быстрое движение в высокой траве. Испугавшись сама не зная чего, Кэнди поспешно опустилась на корточки. Высокие стебли скрыли ее с головой. Так она и осталась сидеть, дрожа от непонятного, глупого страха.

Стряхивая с ладоней прилипшие песчинки, Кэнди не сводила глаз с того места, где верхушки трав несколько мгновений назад подозрительно качались. Если ей не померещилось, скоро тот, кто, подобно ей, прячется в траве, снова себя обнаружит.

Налетевший порыв ветра всколыхнул травы, и их жесткие стебли зашуршали, соприкасаясь друг с другом.

Прошло несколько минут, трава все так же покачивалась и шелестела под ветром, но больше вокруг не было заметно никаких движений, не слышалось ни единого звука. И Кэнди рискнула подняться на ноги.

И надо же было такому случиться, что и тот, второй, кто прятался в траве, тоже выбрал именно этот миг, чтобы выпрямиться во весь рост! Они вынырнули из зарослей травы одновременно, как мастера синхронного плавания.

При виде незнакомца Кэнди взвизгнула от ужаса. Но первый ее испуг быстро прошел, и она неудержимо расхохоталась. Мужчина, представший перед ней, был в самой причудливой из масок, какие только надевают на Хэллоуин. Так, во всяком случае, ей показалось. Иначе отчего у него такой шутовской вид? Левый глаз незнакомца был бешено вытаращен, правый – хитро прищурен, а углы рта, обрамленного редкими черными усиками и короткой бородкой, печально опущены вниз.

Но все это было еще ничего по сравнению с нелепейшей конструкцией, которую незнакомец носил на голове: над длинными заостренными ушами, покрытыми шелковистой шерсткой, торчали огромные, развесистые рога наподобие оленьих. А на отростках рогов росли маленькие головы – четыре на левом роге и три на правом. Головы с глазами, носами и ртами.

И головы эти были вовсе не резиновые и не из папье-маше, как запоздало поняла Кэнди. Лица морщились, хлопали глазами, меняли выражение. В общем, никакая это была не маска. Головы, выросшие на оленьих рогах удивительного незнакомца, были живыми и все как одна уставились на девушку с тем же выражением, что и сам рогоносец, – настороженно, оценивающе.

Кэнди лишилась дара речи. Чего никак нельзя было сказать о головах незнакомца. После минутного замешательства они принялись оживленно болтать друг с другом. У Кэнди не было никаких сомнений насчет предмета их дискуссии. Сперва они пристально рассматривали ее, потом обратили лица друг к другу и начали обмен мнениями. Голоса их звучали все громче, головы пытались перекричать одна другую.

Единственным из всей компании, чей рот остался закрытым, был сам незнакомец. Он продолжал молча смотреть на Кэнди, а взгляд его из бешеного и плутоватого сделался изучающим и исполненным доброжелательного любопытства.

В конце концов странный человек, очевидно, принял некое решение и шагнул вперед. Кэнди тихонько ойкнула. Заметив ее испуг, рогатый поспешно вскинул обе руки с длинными пальцами, словно хотел продемонстрировать свои мирные намерения. Головы между тем продолжали громко переговариваться.

– А ну замолчите! – прикрикнул он на них. – Вы пугаете леди!

Все головы послушно умолкли, и только средняя из трех, что росли на правом роге, круглая, с сердитым лицом, продолжала говорить:

– Держись от нее подальше, Джон Хват! Это она только на вид такая безобидная. Сам знаешь, никому из них нельзя верить. Никому.

– Я велел всем умолкнуть, Джон Змей, – сказал мужчина. – Это и к тебе относилось, между прочим.

Голова, скорчив недовольную гримасу, что-то пробормотала сквозь зубы и лишь после этого подчинилась воле своего старшего брата.

– Как ваше имя? – спросил Джон Хват, приблизившись к Кэнди.

– Мое? – переспросила Кэнди, словно поблизости был кто-то еще, кому мог быть адресован этот вопрос.

– О, боги милосердные! – раздраженно вздохнула одна из голов. – Разумеется, твое! Чье ж еще?

– Эй, повежливей, Джон Хнык! – одернул его Джон Хват и, вытянув руку вверх, отпустил несдержанной голове легкую оплеуху.

Та умолкла, и Джон Хват церемонно произнес:

– Примите искренние извинения за бестактность моего брата, леди.

И – только представьте себе! – поклонился ей.

Поклон был неглубокий, но такой грациозный, исполненный такого почтительного восхищения, такого внутреннего достоинства, что Кэнди была покорена. Ну и что с того, что у Джона Хвата оленьи рога, унизанные головами, зато он ей поклонился и назвал ее «леди»! Никто и никогда не вел себя с ней так учтиво, не выказывал ей столь изысканных знаков внимания.

Она восхищенно улыбнулась.

И забавный уродец по имени Джон Хват, а также пятеро из его семи братьев улыбнулись ей в ответ.

– Поверьте, – негромко произнес он, – я вовсе не желаю вас напугать. Меньше всего на свете мне хочется внушить страх такой прекрасной леди, но дело в том, что кое-кто по имени Остов находится сейчас в опасной близости от нас с вами.

– Мендельсон Остов, – уточнила самая маленькая из голов.


– Совершенно верно, Джон Ворчун. Мендельсон Остов. Но Кэнди, прежде чем разбираться дальше во всех этих загадках, желала получить ответ на вопрос, который занимал ее последние несколько минут. И она его задала:

– Так вы тезки? Вас всех зовут Джонами?

– Совершенно верно, – кивнул Хват. – А ну представьтесь, братья, слева направо. Назовите ей наши имена.

Головы охотно повиновались:

– Джон Филей.

– Джон Хнык.

– Джон Ворчун.

– Джон Соня.

– Джон Удалец.

– Джон Змей.

– Джон Губошлеп.

– И я за главного, – улыбнулось восьмое диво. – Джон Хват.

– Это мне уже известно. А мое имя Кэнди Квокенбуш.

– Чрезвычайно польщен знакомством с вами, – сказал Джон Хват.

Что ни говори, а новый знакомый Кэнди был настоящим джентльменом, хотя, судя по внешнему виду, дела его (точнее, их дела) в последнее время шли явно не блестяще.

Рубаха Хвата в серо-синюю полоску изобиловала дырами, галстук с полураспущенным узлом был весь в пятнах – то ли от кетчупа, то ли от крови, Кэнди мысленно склонялась к последнему. К тому же рубаха вся пропиталась потом и прилипала к телу на груди и в подмышках.

– Не иначе как вы спасаетесь бегством от этого Остова, – предположила Кэнди.

– А она наблюдательная, – с одобрением произнес Джон Удалец. – Мне это по душе. И вдобавок такая молоденькая. Она может быть нам полезна, Хват.

– Вполне вероятно. А может, она навлечет на нас еще большие беды, – кисло процедил Джон Змей.

– Мы и без того завязли глубже некуда, – вздохнул Джон Губошлеп. – Нам стоит ей довериться, Хват, право, стоит. Терять-то уже нечего.

– О чем это они все говорят? – спросила Кэнди у Хвата. – Кроме обсуждения моей персоны.

– Гавань, – ответил он, вконец ее озадачив.

– Какая гавань? О чем вы? Это же Миннесота. Отсюда до побережья сотни миль. Нет, пожалуй, даже тысячи.

– Может, мы и правда за тысячи миль от любого из океанов, какие вам известны, леди, – возразил Джон Филей, одарив ее щербатой ухмылкой. – Да только океан океану рознь. И море морю.

– Что он этим хочет сказать? – Кэнди перевела недоуменный взгляд на Хвата.

Тот указал пальцем на деревянную башню. От места, где они стояли, до нее было футов шестьдесят-семьдесят.

– Видите вон ту штуку? Так вот, леди, это маяк.

– Ничего подобного, – усмехнулась Кэнди и энергично помотала головой. Трудно было придумать что-либо более нелепое. – С чего бы тут строить...

– А ты рассмотри его повнимательней, – перебил ее Джон Соня. – Это ведь и в самом деле маяк.

Кэнди принялась разглядывать башню.

Теперь ей стало очевидно, что та и впрямь очертаниями своими походила на маяк. Высокая, узкая башня. Стены почти полностью обвалились, так что можно было разглядеть полусгнившую винтовую лестницу, ведущую на верхнюю площадку, где когда-то вполне мог находиться прожектор. Ну и что из того?

– Если это действительно маяк, значит, его построил здесь какой-то безумец.

– Почему ты так считаешь? – спросил Губошлеп.

– Ох, ну неужели непонятно? – Кэнди вздохнула. – Мы же только что об этом говорили. Мы в Миннесоте! Никакого моря здесь и в помине...

Кэнди вынуждена была прервать свою речь на середине фразы: Хват приложил палец к губам, призывая ее к молчанию.

Стоило ему это сделать, как все его меньшие братья принялись тревожно озираться по сторонам. Некоторые при этом нюхали воздух, раздувая ноздри, другие пробовали его на вкус, быстро высовывая и втягивая в рот кончики языков, облизывая губы. Проведя столь своеобразную разведку, все они пришли к одному и тому же выводу и хором пробормотали всего два слова:

Остов рядом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю