Текст книги "В плену Сахары"

Автор книги: Клаус Полькен

Потомки Тин-Хинан

«Целый месяц, – писал средневековый арабский географ Ибн Баттута, – мы шли через местность Хаккар. В этой местности мало растений, много камней, а дороги небезопасны. Люди племени Хаккар (или Хаггар), что живут там, относятся к берберам, закрывающим лицо. Мало хорошего можно о них сказать, они отчаянные бездельники».

Несколько сот лет спустя, в середине XX века, европейский путешественник обрисовал туарега так: «Высокого роста, очень гордой осанки, он величаво расхаживает в широких найлах (вид сандалий), загребая пудрообразный песок пустыни… На нем гандура – длинная рубаха без рукавов – из белой хлопчатобумажной ткани, а поверх другая, цвета индиго, откинутая на плечах так, чтобы белая смотрелась как подкладка. Руку украшает кольцо из шлифованного камня, которое превращается в орудие защиты в случае, если его обладатель попадает в беду. Широкие шаровары едва видны из-под просторной шерстяной накидки. На такую накидку – туареги называют ее „эрессани“ – идет восемь метров материала. Голова – затылок, шея, подбородок, рот, нос и лоб – задрапирована в покрывало – тагельмуст. На затылке оно искусно уложено наподобие шлема. Глаза, подчерненные углем, смотрят из-под тагельмуста, как сквозь узкую щель забрала… На груди болтается черный „бумажник“, украшенный бахромой и вышитый цветными нитками…».

Тагельмуст, без сомнения, был введен из соображений целесообразности, ибо благодаря ему перед ртом и носом жителя пустыни образуется влажная воздушная подушка, значительно уменьшающая испарение. Но со временем он приобрел в известной степени ритуальное значение. Туарег никогда не снимает его, даже во время еды.

^Туарег

Некогда туареги были самым могущественным народом Сахары. Ими восхищались и любовались, перед ними трепетали. Считают, что в Сахаре и теперь еще живет в общей сложности двести десять тысяч туарегов – потомков легендарных гараман _:тов. Они образуют в зависимости от расселения несколько племенных союзов. Самый многочисленный из них составляют три племени бассейна реки Нигер: кель-тадмеккет, населяющее районы излучины реки близ Томбукту, кочующее восточнее племя юллемиден и обитающее на юго-западе от последнего кель-антассар. Эти племена насчитывают сто тысяч человек. Второе место по численности принадлежит, пожалуй, осевшему в горах Аира после кровавого подавления восстания 1917 года племени кель-аир. Туарегов, живущих в районе Адрар-Ифораса, десять тысяч, и, наконец, в племенах кель-ахаггар и кель-адджер, вместе взятых, всего тридцать тысяч. Этнографы считают «настоящими» жителями пустыни лишь людей из двух последних племен, рассеянных на огромной территории. Необходимость совершать большие переходы со своими стадами вынуждает их осваивать колоссальные площади.

У туарегов никогда не было собственного централизованного государства, и до наших дней они сохранили архаичную племенную структуру. Однако их культура находится на довольно высоком уровне.

Ученые пришли к выводу, что туареги – потомки гарамантов, древних ливийских племен, переселившихся в Северную Африку с северного побережья Средиземного моря. Сами же туареги возводят свою родословную к мифической праматери – Тин-Хинан.

Тин-Хинан, гласит одна из легенд, была благородного берберского происхождения. Однажды она села на белого верблюда и в сопровождении своей служанки Такамат покинула родные места. Они совершили длинный переход через пустыню. Кончилась еда, и, казалось, не избежать им смерти. Но Такамат, дочь пустыни, знала, что делать. Она заметила муравьиные следы на песке и отыскала по ним муравейник. Тин-Хинан и Такамат извлекли из него хлебные зерна, собранные муравьями, и насытились. После этого они обрели силы и, продолжив свой путь, достигли нагорья Ахаггар. Здесь они и осели. От Тин-Хинан пошли благородные туареги, а от Такамат – их вассалы.

Когда Тин-Хинан пришла в Ахаггар, говорит далее легенда, там жили иссабаты; в горах текли полноводные реки, росло много деревьев, а склоны гор были покрыты травой. Иссабаты были миролюбивым народом. (Туареги считают их первыми творцами наскальных рисунков.) Они кочевали и жили охотой на муфлонов. Им не были известны ни гандура, ни тагельмуст. Они не знали металлов. Все их орудия были сделаны из камня, и землю они не обрабатывали. Вождя иссабатов звали Аккар. Ростом он был с верблюда и отличался необыкновенной силой. За час он мог пройти столько, сколько человек проходит за целый день. Благодаря такой силе он перебил всех муфлонов, вследствие чего иссабаты остались без мяса. Тогда они решили его убить. Когда он уснул, они набросали на него столько камней, что он не мог встать. Холм у входа в уэд Таремут в Ахаггаре и по сей день носит название могилы Аккара.

Очень может быть, что легенда о Тин-Хинан содержит рациональное зерно и повествует о приходе туарегов в Ахаггар, когда высыхание пустыни еще не достигло больших‘масштабов; здесь они встретили племя охотников, находившихся на уровне каменного века, и подчинили их себе.

В 1919 году во Франции появился роман известного писателя Пьера Бенуа. Бенуа одним выстрелом убил двух зайцев. Он использовал возродившийся интерес как к древнейшей легенде об Атлантиде, так и к новейшим открытиям в Сахаре и написал фантастический роман под названием «Антинея». Вкратце содержание его сводится к следующему: в таинственном замке в Ахаггаре живет королева Антинея, ведущая свое происхождение от атлантов – жителей погибшей Атлантиды. Она завлекает в свой замок двух французских офицеров, оказавшихся в Сахаре, и те находят там свою гибель.

^{Гробница Тин-Хинан в Абалессе (Ахаггар, по Э.-Ф. Готье)}

^{А – Центральное помещение}

^{В – Вход в гробницу}

^{С – Передний двор}

^{D – Боковое помещение}

Роман «Антинея» постигла удивительная судьба – многие приняли его всерьез. И читатели пришли в восторг, когда барону де Пророку в 1927 году удалось сделать неожиданное открытие. Вблизи Абалессы, в западной части Ахаггара, барон натолкнулся на древний могильник. С помощью двадцати пяти местных рабочих он начал его раскапывать. Размер и способ захоронения не оставляли сомнения в том, что это была могила высокопоставленной особы.

На искусно сооруженной каменной площадке были размещены кольцеобразно двенадцать могил. Недалеко от этого места, на скале, возвышающейся над Абалессой, стоял монумент, возведенный из огромных каменных глыб. Тщательная обработка камней свидетельствовала о том, что это дело рук умелых ремесленников. От входа в монумент и до большого внутреннего помещения, когда-то, возможно, служившего своего рода храмом, протянулись два ряда колонн. Пол был покрыт остатками кожаного ковра, удалив который, обнаружили вставленную в скалу каменную плиту, прикрывающую подземный склеп. Когда плиту подняли, барон смог войти в высеченную в скале гробницу. Здесь он нашел женский сколет и много предметов, положенных вместе с покойницей в могилу. Среди них были золотые украшения, ожерелья из сотен искусно отшлифованных камней, страусовые перья, зеркала и другие предметы женского туалета. В заключение была обнаружена маленькая статуэтка палеолитического происхождения. О возрасте гробницы свидетельствовали найденные там римские золотые монеты с изображением императора Константина (он правил с 306 по 337 год н. э.).

Археологи не сомневались, что здесь, в Абалессе, найдена гробница Тин-Хинан. Утверждение фантастов, что речь якобы идет о могиле Антинеи, царицы Атлантиды, было поднято на смех. Но одна тайна, связанная с могилой, не могла быть разгадана. Откуда взялась столь высокая культура, которую не удалось обнаружить у туарегов и которая не имеет никаких других археологических подтверждений в Сахаре?

Миннезингеры в пустыне

Словно в память о легендарной царице Тин-Хинан, женщины занимают у туарегов несравненно более высокое положение, чем у других народностей пустыни. Генуэзец Мальфанте, посетивший около 1447 года Томбукту, сообщил своим современникам: «Знатное происхождение и благородная кровь отличают этих замечательных белолицых наездников; однако законы у них особенные: умершему наследует сын сестры…».

Этнограф Петер Фукс, путешествовавший по Ахаггару и бывший гостем аменокала, отмечал: «Мать царя, Демла, пользуется огромным уважением, в чем не является исключением среди других туарегских женщин. Она одна из самых влиятельных фигур в Хоггаре. С ней консультируются по всем важным вопросам, и ни разу не было принято какое-либо решение против ее воли».

Женщины у туарегов имеют целый ряд преимуществ перед мужчинами. Они владеют туарегским алфавитом тифинаг. Мужчины же писать не умеют.

Тифинаг – геометрический алфавит, его знаки – точные геометрические фигуры. Он имеет большое сходство с древнеливийским письмом, которое, в свою очередь, восходит к древнефиникийскому.

^{Тифинаг – алфавит туарегов}

Таким образом, тифинаг может служить еще одним свидетельством ливийского происхождения туарегов.

Тифинаг использовался прежде всего в культовых целях. Книг, написанных на тифинаге, не было, зато существовало бесчисленное множество наскальных надписей. Миссионер патер де Фуко с целью обращения туарегов в христианство составил грамматику языка туарегов – тамашек – и перевел на него Библию. Но, поскольку она была написана при помощи тифинага, читать ее могли только женщины.

К числу привилегий туарегских женщин относится право устраивать ахал – музыкальное собрание, дружескую встречу холостой молодежи – девушек и юношей. Ахал часто сравнивают с придворным церемониалом средневековой Европы, с выступлениями миннезингеров. Как и все сравнения, эта аналогия страдает неточностью. Ахал устраивается для молодежи, чтобы дать ей возможность излить свои чувства, говорить друг другу комплименты, безобидно и весело шутить. В нем разрешается участвовать только незамужним женщинам и холостым мужчинам, а присутствие женатых допускается лишь как исключение, например, если это гость, приехавший издалека.

Ахал происходит в палатке незамужней женщины или в шатре, разбитом специально для этой цели. Молодые мужчины и женщины в своих лучших одеждах рассаживаются вокруг небольшого костра. Одна из женщин избирается «председательницей». Ее задача – заботиться о соблюдении традиций и следить, чтобы соперники не переходили от словесных турниров к рукоприкладству. В сопровождении амзада – традиционного струнного инструмента – запеваются песни – старинные, а иногда и импровизированные новые куплеты.

 
Возлюбленная моя, я лицемерил, когда говорил,
                                  что не люблю тебя.
А сейчас я узнал, что ты мертва.
Я взойду на холм, где будут рыть мою могилу,
Подниму камень и рядом с тобой похороню
                                      свое сердце.
Бушует ветер, и я снова чувствую твое свежее
                           дыхание на своей щеке.
Оно разжигает в моей груди пламя
                                  тоски и желания…
 

Туарегские женщины – опять же только женщины – владеют тайной совершения определенных магических ритуалов. Они умеют приготовлять бор-бор – волшебный напиток – для самых различных целей. Борбор может быть предназначен для того, чтобы отравить недруга, но может служить и любовным зельем. Есть общепринятые рецепты приготовления борбора, однако каждая женщина готовит его по-своему.

Основным ингредиентом служит мозг мертвеца – за ним отправляются на кладбище ночью, соблюдая определенные церемонии. Затем в напиток непременно должно войти нечто от лица, для которого он предназначается: волосы, капля крови, моча, земля, на которой остался след его босой ноги. Туареги клянутся на борборе, а на европейцев он произвел столь сильное впечатление, что некоторые из них даже приписали загадочную смерть открывателя сахарской нефти – Конрада Килиана – действию борбора.

О роли, которую играют женщины у туарегов, свидетельствуют французские военные архивы. Документально зафиксирован такой случай: женщины племени кель-аир во время одной из атак французских войск вырвались вперед и заслонили собой мужчин. Поэтому не удивительно, что туарег так чтит мать и жену.

При всем том жизнь этих женщин сурова и опасна. В кочевьях туарегов редко можно встретить женщину старше тридцати лет: две трети из них умирают во время родов. Профессия акушерки здесь неизвестна. Понятно, что при таких обстоятельствах очень высока и смертность новорожденных, зато выжившие окружаются особой заботой. Ребенка, оставшегося без матери, тут же усыновляет другая роженица и воспитывает его как собственное дитя. Туареги чрезвычайно чадолюбивы. Детей никогда не бьют. Самое суровое наказание – это выговор. И как бы занят ни был туарег, он всегда найдет время, чтобы поиграть с детьми.

Чрезвычайно важная роль женщины в общественной жизни туарегов позволяет предположить, что они приняли ислам сравнительно недавно, лишь во времена средневековья. Упорное сопротивление, которое они оказали исламу, отражено в самом названии этих племен: арабское «туарег» значит «отвергнутые» (сами туареги называют себя «имохаг» – «свободные»). Наряду с исламом туареги подверглись, с одной стороны, идейному воздействию иудейской религиозной общины в Туате, а с другой – племени хауса, обитавшего южнее. В итоге образовалась форма мусульманской религии, сильно отличающаяся от ортодоксального ислама. Так, например, среди туарегов весьма почитаются марабуты, от которых некогда требовалось, чтобы они могли доказать свое происхождение от самого пророка. Теперь они должны лишь уметь писать по-арабски и толковать Коран. Основная статья доходов марабутов – продажа амулетов, которые они сами изготовляют. Широкое распространение суеверий обеспечивает их сбыт. Иной туарег носит в своем кожаном «бумажнике» на шее до пятидесяти амулетов.

Туареги не признают общепринятого в исламском мире летосчисления. У них существует солнечный год – от зимы до зимы. Годы не нумеруются по порядку, а получают у каждой группы туарегов свое название в честь какого-нибудь события. Так, туареги-инангасат назвали 1918 год «годом нужды», 1919-й – «годом болезни», 1935-й – «годом землетрясения», 1936-й – «годом засухи» и 1943-й – «годом ухода итальянцев и прихода французов в Гадамес». Хронологический порядок заучивается наизусть, и если появляется необходимость вспомнить какое-нибудь событие, то перечисляют все годы, последовавшие ему.

«Люди, которые много едят»

Как и у всех народностей Сахары, племенные объединения туарегов подразделяются на целый ряд кланов-каст. Невероятно трудные условия добычи пропитания вынуждали кочевников жить немногочисленными группами. Племя охватывает чаще всего от десяти до пятнадцати семей, рассеянных на большой территории: только так можно прокормить скот на скудных пастбищах пустыни. При подобных обстоятельствах туареги были не в состоянии одновременно и пасти стада, и защищать свое имущество от набегов враждебных племен. И вот с давних пор появилось разделение труда. Из тех, кто посвятил себя исключительно защите стад и пастбищ, образовалась особая каста – каста воинов, стоящая и сегодня на вершине общественной иерархии туарегов.

Туареги, принадлежащие к касте воинов, называют себя ихаггарами. Они живут преимущественно трудом других каст, которые обязаны платить им дань. Именно в среде ихаггаров родилась бытующая еще и теперь у туарегов пословица: «Вместе с мотыгой в дом приходит позор». Другими словами, даже в очень тяжелые времена спесивые ихаггары не снисходили до того, чтобы трудом добывать себе пропитание. Они предпочитали совершать разбойничьи набеги. Именно из-за таких набегов в некоторых местах Сахары в каждом туареге готовы видеть разбойника.

Британский этнограф Ангус Бьюкенен в 1922 году подробно передал рассказ старого туарегского воина, поведавшего ему о таком разбойничьем налете. Приводим выдержку:

«Это случилось больше тридцати лет назад. У нас еще не было огнестрельного оружия, лишь мечи и копья. Наша группа состояла из двухсот человек, все верхом на верблюдах. На некоторых верблюдах сидело по два человека. В нашем кочевье наступил голод, и мы отправились на грабеж. Когда мы вышли в поход, у нас не было никаких сведений о местонахождении караванов, мы даже не знали, попадется ли нам какой-нибудь из них. Но вскоре натолкнулись на небольшое стадо верблюдов, которое присвоили себе, не встретив никакого сопротивления. Однако к этому времени некоторые наши воины обнаружили усталость, недовольство и нерешительность и попытались покинуть нас, отказаться от первоначального решения и вернуться к себе домой. Я же стоял на прежнем. В результате часть наших людей вернулась домой, в то время как другая выразила согласие, чтобы я повел их дальше. Мы нашли следы большого каравана и начали преследовать его по пятам. Караван был богатый, однако мы не решились напасть на него, так как увидели, что три человека были вооружены огнестрельным оружием и некоторые были верхом на лошадях. Мы испугались ружей, так как знали, что из них нас могут убить прежде чем мы настигнем врага, а лошади легко ушли бы от наших верблюдов, вздумай мы навязать отряду открытый бой.

Однако соблазн был велик, и после долгих раздумий я решил утром, на рассвете, прокрасться в лагерь, в то время как мои сообщники должны были поджидать меня в стороне. Аллах был милостив ко мне. Я добрался до лошадей и отвязал их. Затем я попытался вызвать в лагере переполох, в то время как мои сообщники налетели на караван, чтобы, навязав мужчинам рукопашный бой, захватить его. Но одному из вооруженной охраны удалось бежать на неоседланном коне; мы были близки к панике. Но, на наше счастье, большая часть боеприпасов осталась в лагере, и вскоре мы убедились, что стрелять бежавший не мог. Тогда мы поняли, что одержали победу. Это был арабский караван. Мы почти всех убили или увели в плен. Нами было захвачено двести верблюдов, нагруженных тканями, чаем, сахаром. Одним словом, нам досталась богатая добыча, которая еще долгое время служила предметом разговоров у наших костров после того, как мы вернулись к себе домой».

Каста воинов имела право выставлять аменокала – вождя для временной племенной конфедерации туарегов. Слово «аменокал» происходит от «ама-н-окал», что означает «властелин страны», «владелец земли».

Аменокал кель-ахаггаров – туарегов Ахаггара – всегда избирается из касты воинов племени кель-рела, причем избирается пожизненно. Известен только один случай «смещения» аменокала: его отравили, так как он проиграл войну. Избрание аменокала – дело чрезвычайной важности. Выдвигается ряд кандидатов, матери которых должны быть старшими дочерьми из благородных семей. Происходит настоящая предвыборная борьба, в ходе которой кандидаты не скупятся на посулы – например, снизить дань или предоставить отдельным племенам большую независимость – и составляются «партийные» коалиции.

Одна из первых задач новоизбранного вождя состоит в назначении халифа – своего рода главного министра, заместителя и советника аменокала.

Вождь – одновременно и верховный судья. Он должен улаживать все споры – чаще всего речь идет о разногласиях по поводу размера дани. «Бытовыми» делами ему приходится заниматься куда реже, ибо если разбой в прежние времена и слыл делом законным, то воровство среди туарегов почти не встречается. Раньше приговор вору был один – смерть. В исполнение он приводился таким образом: преступника изгоняли в пустыню, снабдив его мешочком с мукой и горстью соли. Если человек выживал, то больше его не преследовали, но чаще всего он погибал от жажды.

Символ верховной власти аменокала – тобол (барабан), который хранится в специально отведенном месте в шатре вождя. Тобол священен. Никто не имеет права без разрешения аменокала бить в него. В прежние времена тобол сопровождал племя в бой, и его потеря воспринималась как катастрофа.

Аменокал очень богат. Во-первых, ему принадлежит – по крайней мере формально – вся земля племенной конфедерации, во-вторых, в его пользовании находятся лучшие пастбища, в-третьих, он получает большую дань, так что шатер его всегда завален мешками с продовольствием.

Дань должны платить имрады – вассалы. Это или оседлые земледельцы, или кочевники-скотоводы, формально владеющие землей или пастбищами. С тех пор как необходимость в охране скотоводов отпала, «благородным» ихаггарам становится труднее добиваться дани от имрадов. Так, племя даг-рали – вассал племени кель-рела – наградило «благородных» язвительным прозвищем – «люди, которые много едят». Теперь имрады уже не желают мириться со статутом вассалов, в то время как ихаггары материально зависят от вассалов больше, чем когда-либо.