Текст книги "Обреченная"
Автор книги: Клаудия Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
– Самый лучший во всем флоте компании «Уайт стар лайн». Лучший в мире, если вы спросите меня. – Джордж показал на двери в дальнем конце коридора, те самые, через которые мы не должны были ходить. – Не желаете немного осмотреться? Времени у меня не много, но я моту провести вас, леди, по нижним палубам и все показать. Здесь, внизу, всего намного больше, чем кажется на первый взгляд.
Мириам заколебалась, не зная, что ответить, и он поспешно добавил:
– Здесь, внизу, у нас есть и удобства для первого класса, так что это будет полезно вам, мисс Дэвис. Я имею в виду, знать, как разбираться между двумя разными классами парохода, раз уж вам придется много бегать туда-сюда.
Очень приятно, когда тебя называют «мисс Дэвис», будто ты настоящая леди. И не думаю, что он просто пытался произвести впечатление на Мириам, во всяком случае не этим. В голубых глазах Джорджа светились искренняя доброта и вежливость.
– Будет очень интересно посмотреть на пароход, – сказала Мириам, словно сам Джордж не имел никакого отношения к ее решению пойти с ним.
Джордж, стремясь угодить, повел нас по палубе F, для начала показав столовую третьего класса. Длинные деревянные столы тянулись от одного конца огромной комнаты к другому. Она тоже была веселая и яркая, гораздо лучше, чем столовая для слуг в Морклиффе.
– Для вас имеются и наружные палубы, – сказал он. – Вы не будете заперты внизу все время путешествия, как это происходит на большинстве кораблей. На «Титанике» есть прелестная палуба для пассажиров третьего класса, так что вы сможете дышать свежим воздухом.
Мириам скрестила на груди руки:
– Какое особое отношение к людям, которым проверяли волосы и что-то выбирали из них, как у собак.
Проверяли волосы пассажирам третьего класса? Искали вшей, дошло до меня. Как оскорбительно. Слава богу, Джордж разрешил мне подняться на борт по трапу для первого класса.
Бедняга не знал, как извиниться:
– Умоляю о прощении, мисс Нахас. Это грубое и низкое обращение, и можете быть уверены, что причина не в политике «Уайт стар». Это все американские законы. Вы просто не поверите, до какой ерунды они доходят с карантином и всяким таким.
– Понятно. Во всем виноваты американцы. – Мириам тряхнула волосами, слегка (но не слишком) успокоившись. – Разумеется, скоро и я стану американкой.
Как бедняга Джордж выберется из этого? Взглянув на него, я не удержалась от улыбки. Но этот славный человек быстро собрался с мыслями:
– В таком случае, полагаю, они очень скоро исправятся, правда, мисс?
Ничего не ответив, Мириам лишь улыбнулась. Я ощущала себя лишней, но все равно шла рядом, скорее ради озорства.
Потом он огляделся, желая убедиться, что за нами никто не подсматривает, и подвел нас к тяжелой двери, отделявшей этот коридор от первого класса:
– Не могу провести вас тут, опять эти американские постановления, но при необходимости вы сможете проходить здесь, мисс Дэвис.
– А я не помешаю пассажирам в каютах?
Здесь нет никаких кают, – произнес Джордж тоном, ясно дававшим понять, что богатые люди ни за что не поплывут здесь, внизу, где ощущается движение парохода. – Только особые удобства для пассажиров. Вроде турецких бань.
Я недоверчиво рассмеялась. Мне почему-то всегда казалось, что подобные вещи существуют только в старых романах об экзотических странах.
– Парилки и все такое, – подтвердил он. – Такие же прекрасные, как те, что находятся в Стамбуле.
– Вы бывали в Стамбуле? – с сомнением взглянула на него Мириам.
– Только однажды, мисс Нахас, и очень недолго. Но знающие люди рассказывали мне, что оснащение здесь самое лучшее. Фарфоровая плитка, опахала из перьев, шезлонги – только назовите, и все это тут есть.
– Вы много путешествовали. – Мириам больше впечатлилась Джорджем, чем турецкими банями, и он буквально засветился, когда понял это.
Я сдержалась и не возвела глаза к небу.
– А что там еще имеется? – спросила я, в самом деле желая узнать. Один бог знает чего могут потребовать леди Регина и Лейтон из предлагаемых тут услуг.
Джордж усмехнулся:
– Не желаете сыграть в сквош?
– В сквош?! На океанском лайнере?! – Я расхохоталась недоверчиво, но при этом восхищенно, и Мириам меня поддержала.
«Титаник» походил на отдельный плавучий мир.
– Все, чего только душа пожелает, – поклялся Джордж. – И не нужно бояться, что волны помешают игре. Чувствуете, как ровно мы плывем? Все равно что скользим по гладкому стеклу.
Я перестала смеяться:
– Мы уже в море?
– Отплыли больше четверти часа назад.
– Я опоздала!
Боже милостивый, Лайлы ждут меня уже полчаса!
– Мне нужно идти. О черт, а как я попаду на верхнюю палубу? Стоп, нет, он у меня тут.
– Не бойтесь, – сказал Джордж, глядя, как я отпираю ключом дверь, которая приведет меня в первый класс. – Вы окажетесь там в мгновение ока.
– Спасибо! – крикнула я, обернувшись, и помчалась в коридор первого класса.
Дверь с лязгом захлопнулась. Наверняка Джордж и Мириам просто счастливы, что остались вдвоем. Намного счастливее, чем будет леди Регина, когда я в очередной раз к ней опоздаю.
Я шагнула в лифт, решетчатая дверь за мной закрылась, и тут я увидела кого-то в коридоре – темную мужскую фигуру.
И моментально поняла, что это Михаил.
Лифт поплыл вверх, стирая эту картинку, я привалилась к стенке и перевела дыхание. Лифтер, мальчик на несколько лет моложе меня, вроде бы ничего особенного не заметил. Он бы увидел тут пассажира первого класса, верно? И придержал бы для него лифт.
Значит, это всего лишь мое воображение. Михаил не преследовал меня внизу.
И вообще, он больше на меня не охотится.
Я изо всех сил старалась в это поверить.
Глава 5
Яркое дневное солнце позолотило палубы корабля, словно вместо обычных украшений тут были золотые. Я могла бы поклясться, что «Титаник» скользит над поверхностью океана, потому что двигался он ровно, как бывает, когда летаешь во сне. И сам океан наконец-то выглядел так, как я его себе представляла: бездонный, темно-синий, с пенистыми волнами…
– Тесс, – рявкнула леди Регина, – не отставай!
Вот вам и грезы наяву.
Я шла в нескольких шагах позади леди Регины, Лейтона и Ирен и несла шали дам на случай, если они потребуются. Вероятно, во время морского путешествия бывает и холодно, хотя сегодняшний день холодным не назовешь никак. Пароход плыл в сторону Шербура, чтобы забрать там последних пассажиров. Так что если леди к тому времени останутся на палубе, я смогу хоть одним глазком увидеть берег Франции.
Я пыталась думать обо всем этом: подбирать красивые метафоры для корабля, волноваться о том, что впервые в жизни увижу другую страну, – лишь бы не думать о Михаиле. Сейчас я нахожусь в первом классе, как раз в его части парохода. Он может пройти мимо в любую секунду, и тогда я постараюсь убедиться, мое ли это воображение, или он… или он в самом деле на меня охотится.
И тогда, возможно, я смогу кому-нибудь рассказать, хотя кто мне поможет? Джордж Грин кажется добрым человеком, но он, конечно же, поверит слову джентльмена, а не служанки. Может быть, Нед? Но что Нед сделает?
Нет, я должна справляться одна.
Платье цвета слоновой кости очень хорошо сидело на Ирен благодаря моему умению шить, а голубые ленты, стягивавшие воротник и рукава, очаровательно трепетали на ветру. Я по-настоящему жалела, что леди Регина не прислушалась к моему совету насчет шляпы своей дочери. Широкополая, с высокой тульей, последний писк моды, она перегружала хрупкую фигурку Ирен. Я относилась к Ирен очень хорошо, но не могла не признать, что сейчас она слегка походит на гриб. Огромная шляпа покачивалась у нее на голове, пока Ирен оживленно щебетала что-то насчет волнения на палубе, когда «Титаник» покидал порт, – там случилось какое-то происшествие, а мы с Мириам пропустили его.
– Говорят, мы прошли в каких-то четырех футах от буксира и чуть с ним не столкнулись, – настаивала Ирен. – Человек на палубе сказал, что это дурное предзнаменование. Говорит, что сойдет в Шербуре.
– Чушь и предрассудки! – фыркнула леди Регина. – Ах, посмотри-ка туда! Графиня Ротская. С ней стоит познакомиться.
Ирен вздохнула так тихо, что леди Регина сделала вид, будто ничего не услышала. Зато Лейтон сердито бросил:
– Она вряд ли старше тебя, однако сумела о себе позаботиться, а? Брала бы с нее пример.
– Надеюсь, графиня вышла замуж по любви, а не по расчету, – отозвалась Ирен.
– Она удачно вышла замуж, – отрезал Лейтон. – Была начеку. И ты бы могла попытаться сделать то же самое, Ирен, вместо того чтобы вечно прятаться в библиотеке.
Иногда я пряталась в библиотеке вместе с ней, но чаще ходила туда сама. В Рождество Ирен разрешила мне брать оттуда любые книги, хоть про Шерлока Холмса, хоть про что, а если кто-нибудь в семье случайно заметит, она поклялась, что скажет, будто сама дала мне эту книжку прочитать. Это было очень мило с ее стороны, хотя мы обе знали, что вряд ли кто-нибудь в этом семействе обнаружит отсутствие на полке какой-нибудь книги. Сомневаюсь, что те трое читали что-либо более сложное, чем «Книга пэров» Берка.
– Хм. Кажется, это и есть те самые Штраусы. – Леди Регина сморщила нос, словно унюхала что-то неприятное. – Невероятно богатые американцы. Они владеют сетью магазинов в Нью-Йорке – «Мейсис», вот как они называются. Полагаю, никто даже не догадывается, что владельцы – евреи.
Я украдкой взглянула на Штраусов. До сих пор я ни разу не видела евреев, и мне было любопытно. Но они ничем не отличались от других. Сказать по правде, это была очень милая пожилая супружеская пара, прогуливавшаяся рука об руку по палубе. Когда они проходили мимо, леди Регина высоко вздернула голову, не желая с ними здороваться, и Лейтон последовал ее примеру. От этого откровенно грубого поступка щеки Ирен порозовели. К счастью, Штраусы вообще ничего не заметили. Они полностью погрузились в беседу, увлеченные друг другом, чего многие годы (а может быть, и никогда) не происходило между виконтом Лайлом и леди Региной.
Леди Регина ткнула локтем Ирен:
– А вон там идут американцы, вполне достойные знакомства с нами. Говард Марлоу из компании «Сталь Марлоу» – очень крупный концерн. Один из новых титанов промышленности в Соединенных Штатах. А это, должно быть, его сын Алекандр. Очень подходящий холостяк… и, похоже, исключительно привлекательный внешне.
Я перестала пялиться на Штраусов, взглянула на красавчика… и ноги мои внезапно приросли к палубе. Я не могла шевельнуться, не могла вдохнуть. Подумать только, Алекандр Марлоу – это Алек!
Наши глаза встретились. Его взгляд был мрачным и всепоглощающим. Он смотрел на меня, и в его глазах что-то пылало, но я не могла понять, гнев или желание. У меня перехватило дух.
– Мистер Марлоу! – воскликнула леди Регина, шагнув вперед и протянув руку. Поразительное поведение по отношению к человеку, которого она знать не знает, в особенности не к члену высшего общества. – Я жена виконта Лайла, леди Регина. Как приятно с вами познакомиться.
– Право же, мадам, я польщен. – Говард Марлоу был таким же высоким, как его сын, но густые кудри Алек явно унаследовал от матери – его отец лыс, как яйцо. – А это мой сын Алек. Два последних года он учился в Париже. Будет славно снова увидеть Чикаго, верно, сын?
– Да. – Алек отвернулся от меня, и я впервые увидела на его лице улыбку – слабую и унылую, но все-таки улыбку. Почему-то, улыбаясь, он делался еще красивее. – Я скучал по дому.
Я мысленно цеплялась за каждое слово, словно добавляла драгоценные монеты в свой тайник. Его зовут Алекандр Марлоу. Он из Чикаго. Его отец – стальной магнат. И хотя это последнее делало более чем очевидным тот факт, что Алек никогда, ни под каким видом не будет моим, я все-таки что-то о нем узнавала. Знание – вот то единственное, чем я могу обладать, когда речь идет об Алеке.
Мистер Марлоу, его отец, просто рассыпался в любезностях к леди Регине, но при этом не лебезил перед ней, как делают многие. Похоже, титулы его не волновали, он и так прекрасно понимал, кто чего стоит.
– Могу я просить о чести представить меня вашим детям?
– Мой сын, достопочтенный Лейтон Лайл. Моя дочь, достопочтенная Ирен Лайл, – произнесла леди Регина, отступая немного назад, будто демонстрировала племенных пони, а не собственных детей. Ирен, всегда застенчивая с незнакомцами, все же сумела кивнуть и улыбнуться. Этого бы хватило, но леди Регина продолжала: – Ирен только что завершила свой светский сезон в Лондоне, и мы хотим показать ей мир.
– Прекрасная мысль, – отозвался мистер Марлоу.
– И мы как раз разговаривали о Чикаго! – (Я уставилась в пол палубы не только для того, чтобы не смотреть на Алека, но еще и для того, чтобы не расхохотаться над откровенным враньем леди Регины.) – Как бы нам хотелось посетить этот чудесный город!
– Есть где поохотиться? – На мгновение Лейтон стал выглядеть почти симпатичным, как бывало всегда, когда он думал о немногих приятных ему вещах, в частности о том, как отстреливать головы уткам, чтобы почувствовать себя более мужественным. – Вроде бы Чикаго находится прямо на границе с дикими неосвоенными землями.
Алек не ответил ни шуткой, ни приглашением, как поступило бы большинство молодых людей из высшего общества.
– Я не охочусь. И Чикаго уже давно не является западной границей.
Мистер Марлоу бросил на сына короткий взгляд, словно предупреждал не грубить, хотя Алек разговаривал вполне прилично.
– Чикаго теперь настоящий большой город. Даже вы наверняка слышали про Всемирную колумбовскую выставку! У нас есть музеи, театры – все, что только пожелаете.
В обычной ситуации леди Регина уже презрительно фыркнула бы, услышав, что в Америке может быть что-нибудь утонченное, но сегодня она просто светилась и сияла:
– Похоже, Чикаго исключительно захватывающий город, мистер Марлоу. Если в следующем месяце мы до него доберемся, надеюсь, можно нанести визит вам и милому Алеку, чтобы вы представили нас в обществе?
– Ну разумеется, мадам. Почту за честь. – На этот раз мистер Марлоу улыбнулся довольно скованно, и кто его за это обвинит?
Леди Регина попросту навязывала ему дружбу, и только дурак не поймет почему. Напрямую упомянув, что ее дочь уже дебютировала в высшем обществе, леди Регина, по сути, объявила, что предлагает Алеку посмотреть на Ирен как на свою будущую невесту.
Это саднило, как тысяча порезов. Это саднило, потому что леди Регина вела себя грубо и откровенно. Это саднило, потому что Ирен оказалась в таком неловком положении, такой беззащитной, а ведь все, что ей требуется, – это хороший человек, который будет ценить ее доброту, а не деньги. И помимо всего, это саднило, потому что я понимала: Алек будет принадлежать какой-нибудь богатой женщине и никогда не станет моим.
Зато именно на меня он смотрит своими темными глазами.
И именно ко мне обращается.
– У вас… больше не возникло никаких сложностей? – спросил Алек.
Мои щеки загорелись.
– Нет, сэр. Спасибо, сэр.
Леди Регина гневно уставилась на меня, будто надеялась, что сумеет взглядом испепелить меня на месте.
– Тесс, ты докучала мистеру Марлоу?
– Ни в коем случае, мэм. – Алек шагнул вперед, оказавшись между леди Региной и мной.
То ли он защищал меня от нее, то ли демонстрировал мне, как легко может отделить меня от других. Находясь рядом с ним, я испытывала и влечение, и страх. Не знаю, какое из двух чувств было настоящим, а какое иллюзией. Может быть, оправданны оба.
– Она несла предмет, слишком для нее тяжелый. И нуждалась в помощи, чтобы отыскать свою каюту. Я имею в виду – вашу каюту.
Он не сказал, что Михаил угрожал мне. И кого он оберегает – меня или Михаила?
– Тесс часто прикидывается, что ей требуется помощь. Надеюсь, вас она не провела. – Леди Регина легко рассмеялась. – Со слугами всегда так. Они увиливают от своих обязанностей сразу же, стоит только отвернуться.
Она пыталась посрамить меня, но я не стыдилась. Я-то знала правду. И Алек тоже. Он уже так много знает обо мне… пожалуй, больше, чем мне бы хотелось. И это не придает мне ощущения безопасности.
Несмотря на свою застенчивость, Ирен попыталась сменить тему:
– Мистер Марлоу, вы уже видели Джона Джекоба Астора? Он в самом деле на борту?
– В самом деле, – ответил мистер Марлоу, заметно обрадовавшись смене разговора. – Со своей новой женой. Она ненамного старше вас.
Леди Регина не могла устоять перед сплетней, и вскоре вся компания пошла дальше. Родители и Лейтон вели светскую беседу, а Ирен брела вслед за матерью. Алек отстал на несколько шагов и шел пусть не рядом со мной, но ближе ко мне, чем к остальным. Его присутствие волновало меня как не очень приятный жар, когда стоишь слишком близко к огню.
Когда все завернули за угол и направились на корму, Алек повернулся ко мне. Теперь он стоял так близко, что я ощущала его горячее дыхание у себя на щеке.
Он резким голосом произнес:
– Ты им ничего не сказала.
– Нет.
– Ни про меня, ни про Михаила.
– Нет. Клянусь.
Алек наклонился еще ближе, впился в меня взглядом и прошептал:
– Если тебе дорога жизнь, молчи. Это единственное, что может тебя спасти. Ты меня слышишь, Тесс?
И пошел вперед так спокойно, будто вообще никогда со мной не разговаривал. Он даже улыбнулся, когда отец помахал ему, подзывая к себе. Я не знала, что и думать, но шагала следом, как и полагается послушной служанке.
Сказав мне, что Михаил нанесет удар, если я расскажу кому-нибудь о нем, пытался Алек меня защитить? Или это угроза?
Хоть так, хоть этак, он лишь подтвердил то, от чего я пыталась отмахнуться весь день. Мне угрожает опасность.
– Как ты могла повести себя так нахально, Тесс? – Леди Регина швырнула свою шляпу на диван в каюте Лайлов. – Вот так высунуться вперед! Попытаться завладеть вниманием Алекандра Марлоу!
– Мама, он сам заговорил с Тесс, – попыталась вставить Ирен, но леди Регина не обратила на нее никакого внимания.
Она отчитывала меня довольно долго, но я ее почти не слушала. Я стояла и вовремя кивала, но мысли мои были заняты угрозой Алека. Или предостережением – я все еще не знала, чем именно. И еще я не могла не думать о холодных глазах Михаила.
Я говорила себе, что свою часть сделки выполняю. Я никому ничего не сказала. Алек пообещал, что это меня защитит, и зачем бы ему врать? Молчать, никому не рассказывать про себя правду – до сих пор мне это помогало, верно? Значит, просто нужно помалкивать еще об одном случае.
Леди Регина допоздна выплескивала на меня свою злость, а потом мне пришлось одевать Ирен к обеду. Пока я помогала ей надеть синее, как васильки, вечернее платье, она не переставала извиняться передо мной за свою мать.
– Она просто нервничает, – говорила Ирен, как будто эта коровища вообще умеет нервничать. – В последнее время мама занята… очень многими делами. И поэтому сердится. Пожалуйста, не принимай этого на свой счет.
– Вам не нужно передо мной извиняться, – ответила я, зачесывая ее бесцветные волосы наверх и закалывая их гребнями с драгоценными камнями. По крайней мере это придаст им хоть какой-то блеск. Хорошо, хоть она уже достаточно повзрослела, чтобы носить высокие прически, это помогало мне скрывать, насколько прямые у нее волосы. – Я ваша прислуга и знаю свое место.
– Это не значит, что с тобой можно скверно обращаться. – Ирен посмотрела на свое отражение в зеркале и вздохнула. – О, ну какой в этом смысл?
– Сегодня вечером вы выглядите очень славно. Только нужно немного подбодриться. Улыбнитесь. Уверенность в себе – наполовину выигранное сражение, мисс.
Она в самом деле выглядела этим вечером лучше, чем обычно, – ей очень идет этот цвет и простой покрой платья. В любое другое время я бы гордилась своим мастерством. Как горничная леди, я должна следить за тем, чтобы Ирен выглядела с лучшей стороны. Когда ее мамаша мне не мешает и не напяливает на Ирен оборки, в которых тонет ее хрупкая фигурка и бледные «чистые» краски лица, Ирен бывает… ну, не восхитительной красавицей, но вполне хорошенькой. Может, я и стала горничной при леди, будучи слишком юной и не имея никакого опыта, но я быстро всему научилась.
Впрочем, сегодня вечером я не могла от души наслаждаться своим триумфом. Мне казалось, что я не слышу ничего, кроме шума крови в ушах и шепота Алека.
Молчи.
– Ну, не так уж и плохо, – протянул Лейтон, вошедший в комнату. Ирен нахмурилась. Она любит уединение, но ее брат уважает его так же мало, как всё (и всех) остальное. – По крайней мере сегодня вечером нам не придется тебя стесняться.
За его спиной я увидела Неда, чье веснушчатое лицо гневно пылало. Он терпеть не может, когда Лейтон цепляется к Ирен. Но Нед спросил только:
– Это все, сэр?
– Абсолютно. – Лейтон и вправду выглядел безукоризненно в смокинге без единой морщинки. – Весь вечер можешь быть свободным.
– И ты тоже, Тесс, – слегка улыбнувшись, сказала Ирен.
Но тут из соседней комнаты послышался голос леди Регины:
– Тесс, ты останешься здесь. Хорн занимается мной. Уложи Беатрис спать.
Мой желудок ныл от голода и страха, но что я могла поделать? Что мне приказывают, то я и должна выполнять.
– Да, миледи.
К тому времени, как я умыла малышку Беатрис, уложила ее спать и леди Регина меня отпустила, я уже ничего не боялась. Хотя всякий раз, как я вспоминала про угрозу Михаила или думала об Алеке, меня охватывала слабость, но голод все же преобладал. Мне казалось, что если я просто поем, то смогу выдержать все что угодно.
Но когда я добралась до своего третьего класса, время чаепития давно прошло. Во сколько в следующий раз накроют стол? Я торопливо зашагала по длинному коридору, ведущему, как мне казалось, в столовую, и наткнулась на Мириам, которую (что весьма интересно) сопровождал Джордж.
– Разве вы не должны заниматься делами корабля? – выпалила я, прежде чем успела прикусить себе язык.
Когда Джордж краснеет, он становится просто очаровательным – по крайней мере, для Мириам, уклончиво улыбнувшейся ему.
– В это время я не на дежурстве, мисс. Подумал, что мы с мисс Нахас можем прогуляться по палубе третьего класса.
– Конечно, мы будем рады, если ты пойдешь с нами. – Мириам кинула на меня испепеляющий взгляд, означавший, только попробуй, и умрешь сегодня же ночью.
Могла бы и не беспокоиться – у меня имелись совершенно другие планы.
– Спасибо за приглашение, но мне необходимо хоть что-нибудь съесть. Чаепитие еще не закончилось, правда? Я знаю, что здорово опоздала на первую смену, но… – Тут я прочитала правду по их испуганным лицам. – О нет!
Джордж поправил свой форменный китель:
– Послушайте меня. Идите на кухню. Персонал там как раз занимается уборкой. Назовите им мое имя, и они непременно вас покормят. Не переживайте, еды всегда остается полно.
Может, он сказал это только для того, чтобы красиво выглядеть перед Мириам, но я так не думала. И, честно говоря, мне было плевать.
– Седьмой лейтенант Джордж Грин, – повторила я на всякий случай. – Спасибо!
– Желаю тебе хорошо провести вечер! – крикнула вслед Мириам. Возможно, она говорила искренне.
Я помчалась по коридору, расталкивая нескольких запоздавших пассажиров, вроде бы возвращавшихся после чая, но уже начала сомневаться. Этого поворота я совсем не помнила, а коридор напоминал лабиринт. Я не привыкла ориентироваться в незнакомых местах, потому что впервые покинула дом, в котором проработала последние четыре года, а до этого провела всю свою жизнь в деревне.
Оглянулась, надеясь увидеть Мириам с Джорджем, но они уже скрылись из виду. Судя по внешнему виду, вокруг больше никто по-английски не говорил. Двое мужчин рядом походили на китайцев. Вот и спрашивай, куда идти!
Тогда я решила вернуться назад, к двери, которая ведет в первый класс. Может быть, оттуда я сумею найти дорогу в столовую?
Едва я подошла к двери, в желудке заурчало. Я понадеялась, что это ненадолго, но тут дверь распахнулась.
Из нее вышел Михаил.
Мне показалось, что от шока все мое тело превратилось в ледышку. «Все-таки он охотится на меня», – подумала я, но ошиблась – он выглядел не менее удивленным.
Но всего мгновение. Потом лицо Михаила посуровело. Он схватил меня за предплечье, причем довольно больно:
– Дурой будешь, если закричишь.
– Отпустите меня!
Он потащил меня сквозь дверной проем – откуда у него ключ? Я пыталась сопротивляться, но он был намного сильнее. И хотя мне хотелось закричать, я помнила слова Алека: «Молчи».
Когда мы оказались в пустом коридоре первого класса, Михаил придвинулся ко мне, пригвоздив меня к стене, и попытался нависнуть надо мной, но я для этого слишком высокая.
Это его ничуть не расстроило.
– Как приятно снова увидеться с тобой.
– Я никому не рассказывала про… про то, что случилось раньше, – выпалила я. – И не собираюсь!
– Возможно.
У него такие холодные глаза, что я снова ощутила ту дрожь. Трудно стоять вплотную под взглядом охотника. Он уперся руками в стенку по обеим сторонам от меня:
– Когда я увидел тебя в первый раз, решил, что ты просто искушение. Отвлечение от моей миссии.
«Шкатулка, – сквозь панику промелькнуло у меня в голове. – Он крался за мной в тот первый вечер, потому что уже нацелился на шкатулку Лайлов». Михаил еще сильнее приблизился ко мне, и я учуяла странный, звериный запах его кожи.
– А может быть, способ убить часок-другой до того, как я приступлю к своему дельцу с Лайлами.
Не знаю, имел ли он в виду провести этот «часок» со мной в постели или потратить его на то, чтобы уложить меня в могилу.
И тогда я настолько испугалась, что вообще перестала бояться. Я пришла в бешенство. Оттолкнула Михаила, уже не думая, попаду ли я в беду из-за того, что задела его.
– Если попытаетесь еще раз меня ограбить, я сообщу офицеру! И оставьте меня в покое!
Не успели слова сорваться с языка, я поняла, что совершила ужасную ошибку. Не потому, что толкнула, и даже не потому, что пообещала пожаловаться. Выражение лица Михаила изменилось в тот миг, когда я сказала «меня ограбить». В тот самый миг, когда я призналась, что знаю: то, чего он на самом деле хочет, находится в сейфе у Лайлов.
Он прыгнул на меня, схватив одной рукой за предплечье, а другой зажав рот. Я так сильно ударилась спиной о стенку, что из меня вышибло дух. Михаил удерживал меня на одном месте, как беспомощную куклу. Его сила превышала все мои представления, она была почти нечеловеческая.
– Очень разумный план! – шипел он, пока я пыталась вдохнуть. – Но я не допущу, чтобы моему делу помешала какая-то девка. Так почему бы не позаботиться о том, чтобы ты уже никому ничего не смогла рассказать?
Я обезумела. Я пыталась вцепиться в него ногтями, пыталась оттолкнуть, выворачивала шею, невзирая на боль. Но даже когда мне удалось завизжать, я понимала, что на помощь никто не придет. Эта часть палубы первого класса уже опустела. Возможно, пассажиры третьего класса что-то и услышат сквозь дверь, но ключа у них все равно нет.
Михаил схватил меня за волосы, и это было так больно, что из глаз брызнули слезы. Он поволок меня по коридору, а я все пыталась схватиться за что-нибудь, хоть за что-то, но бесполезно. Мы добрались до какой-то двери, он распахнул ее, и перед тем, как втолкнул меня внутрь, я успела прочитать вывеску: «Турецкие бани». Я пролетела сквозь тьму, сквозь жар и рухнула на четвереньки на пол, выложенный влажной зеленой и белой плиткой. Вокруг клубился банный пар, будто меня швырнули в густой туман. Я ничего не видела и не могла дышать. Свет падал только из коридора, очерчивая силуэт Михаила. Он вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.
Я ожидала, что меня изобьют, изнасилуют или убьют.
Волка я не ожидала.
