Текст книги "Обреченная"
Автор книги: Клаудия Грэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24
Дверь в третий класс захлопнулась, оставив меня наедине с Михаилом. Я вывернулась из его грубых рук и на какой-то миг почувствовала облегчение, но тут же поняла, что это он меня выпустил. Он загнал меня в угол и наслаждался этим.
– Вы сказали мистеру Марлоу, что оставите меня в покое! – воскликнула я.
Он поднял палец и прижал его к моим губам, словно хотел то ли заставить меня замолчать, то ли поцеловать, не знаю, что отвратительнее.
– Я дал одно торжественное обещание – не трогать твою сестру, а вовсе не тебя. Мистеру Марлоу я ничего не должен. Моя преданность отдана только Братству; только Братство ее заслуживает. Со временем Алекандр Марлоу поймет это.
Я хотела сказать Михаилу, куда он может засунуть свою преданность и что они никогда не получат Алека, но вовремя придержала язык. Они не должны догадаться про серебро, про то, что у Алека есть шанс повиноваться только собственной воле, а не их.
Он всматривался в мое лицо и был очень доволен тем, что видел.
– Следы слез. Как умилительно! Что, Алек уже вышвырнул тебя?
Я отвернулась. Михаил захихикал:
– Значит, все уже началось. Он уже понимает, что простые смертные, в особенности женщины, не стоят внимания богов.
Это меня сильно задело. Пусть сердцем я знала правду о себе и Алеке, версия Михаила оказалась слишком близкой к истории Дейзи и к моим самым большим страхам: богатые мужчины используют бедных девушек и выбрасывают их за ненадобностью. И пусть со мной произошло вовсе не это, мне была отвратительна сама мысль, что Михаил так подумал и что я вынуждена позволить ему так считать.
Но это вовсе не значит, что я должна подыгрывать всему, что он скажет.
– Ты не бог, – отрезала я. – Ты ходишь на четвереньках и воняешь, как собака. В церкви мы поклоняемся вовсе не этому.
– Ты настолько невежественна, что даже не знаешь, что такое бог. – Михаил подошел ко мне ближе. Его мощная мускулистая фигура казалась мне стеной, сквозь которую не пробиться. Я посмотрела по сторонам в надежде, что кто-нибудь появится и заставит его отступить, но в этой части первого класса не было кают, только места роскоши вроде зала для игры в сквош. – Ты видишь только облик волка, но не понимаешь, что такое быть им. Агония превращения, ликование, когда понимаешь, что твои тело и сознание способны стать чем-то другим помимо человека. Ты больше чем человек. Мы отвергаем смерть. Мы отвергаем темницу смертных тел. Мы отвергаем все то, что правит жалкими людишками вроде тебя.
– И не придумали ничего лучше, как запугивать нас, да? – Я скрестила руки на груди. Хотя я его по-настоящему боялась, будь я проклята, если покажу это ему. – Идите и правьте вселенной с горы Олимп или чем там еще вы, шелудивые псы, занимаетесь. Делая мне больно, ты не добьешься ничего, зато потеряешь все.
Я отлично себя чувствовала до тех пор, пока Михаил не ответил мне холодно:
– Я добьюсь одной очень важной вещи. Второго Клинка Инициации.
– Алек… он выбросил его за борт…
– Нисколько не удивляюсь, что такая тупая девка, как ты, думает, что я поверю в эту нелепую байку. Алек не сделал бы такой глупости.
Проклятие! Он знает. Если Клинок представляет собой какое-то средство воздействия, нужно воспользоваться им сейчас.
– Я отдала его Алеку. Это все, что мне известно, помимо его слов. Но если Клинок все еще у него, только убей меня, и он наверняка выбросит его за борт.
Михаил не отступил. Он даже не перестал усмехаться.
– Несомненно, если я тебя убью, юный мистер Марлоу поступит глупо. Но я не собираюсь тебя убивать. Я буду тебя пытать, и это может тянуться очень долго.
Я вся похолодела.
– Что сделает Алек, чтобы спасти тебя от мучений? – Михаил склонил набок голову. Прищурился. Теперь я отчетливо видела в нем волка, даже лучше, чем если бы у него появились клыки и шерсть. – И когда он отдаст мне Клинок Инициации, это будет только начало.
В этот момент мне стало так страшно, что я перестала бояться. В мгновение ока меня охватила бешеная ярость. Михаил хочет меня пытать? Ну так я покажу ему, что такое больно!
Я с такой силой ударила его по лицу, что заныли кости в руке. На моей стороне была внезапность. Михаил отшатнулся. Я воспользовалась этим, чтобы вцепиться ему ногтями в глаза. Он завопил от боли, и это меня приободрило. Но я тотчас же потеряла преимущество. Михаил пришел в себя, схватил меня за руку и начал свирепо выворачивать ее назад, и мне показалось, что сейчас сломается кость. Я кричала и кричала, но никто меня не слышал. Другой рукой Михаил зажал мне рот, не столько чтобы заставить меня замолчать, сколько чтобы придушить. Он прижал меня к себе, спиной к своей груди, и наверняка услышал, как бешено колотится сердце.
– Ты за это заплатишь, – вкрадчиво пробормотал он мне на ухо.
Эта тварь упивалась чужим страхом, смаковала его, как другие – шампанское.
Его рука еще плотнее зажала мне рот, и я подумала, что он забыл о своем решении манипулировать Алеком и сейчас убьет меня просто для развлечения. И тут пароход затрясся.
Раздался очень странный звук – словно тысячи мраморных шариков покатились по каменному полу, но при этом звук был громче и насыщеннее. Вибрация передавалась нам через ступни, потом пароход содрогнулся, словно боялся так же сильно, как я.
На мгновение мы оба застыли, Михаил растерялся не меньше меня. Может быть, он пытался понять, что происходит, но у меня были более насущные заботы.
Я всадила локоть ему в живот, он согнулся пополам и ослабил хватку. Я вырвалась и побежала от него со всех ног, но недостаточно быстро. Михаил со своей нечеловеческой скоростью догнал меня за секунду и врезался в меня, так что мы оба покатились по полу. Он схватил меня за волосы, я закричала от боли и попыталась вырваться, но безуспешно. Будь у меня в руках Клинок Инициации, я пронзила бы ему сердце… и тут я вспомнила кое о чем получше. Свободной рукой я нырнула в карман и нашарила медальон матери Алека. Ее серебряный медальон.
Прижав медальон к ладони, я изо всех сил залепила ему пощечину, и не было на свете звука слаще, чем услышанный мною вопль боли. Он отшатнулся, прижав руку к покалеченной щеке. Я откатилась в сторону, с трудом поднялась на ноги и снова помчалась к двери в третий класс. Там будут люди, друзья и посторонние, и Михаил наверняка не тронет меня на глазах у толпы свидетелей. Но едва я успела взяться за дверную ручку, Михаил схватил меня за талию и дернул назад с такой силой, что я потеряла равновесие. Медальон выскользнул из потных пальцев и упал на пол. Я завизжала. Михаил перекинул меня через плечо, как будто я свернутый в трубку ковер.
– Ты мне заплатишь за все! – процедил он сквозь стиснутые зубы. Я беспомощно колотила кулаками по его спине. – Ты представления не имеешь, как дорого тебе придется заплатить. К тому времени, как я закончу, Алек будет умолять вернуть ему твои ошметки.
Он пинком распахнул дверь – зал для сквоша, успела подумать я, – втащил меня внутрь и швырнул на пол. Я подумала, что он моментально превратится в волка, но он просто стоял и даже не смотрел на меня. Он уставился в дальний угол помещения.
Я медленно повернула голову в ту же сторону и увидела… воду.
В том углу зала бурлила темная вода, напоминая источник рядом с утиным прудом в Морклиффе. Вода прибывала почти беззвучно, но непрерывно. Лужа в углу делалась все шире, она удвоилась в размерах за секунды, потребовавшиеся мне, чтобы понять, что это такое. Труба лопнула, что ли? Или в бассейне вода потекла через край? Я не понимала, с какой стати зал для игры в сквош заливает водой глухой ночью.
– Боже мой, – сказал Михаил по-русски. – У нас течь.
– Вы имеете в виду… на корабле?
Тот звук, что мы слышали, то, как содрогнулся «Титаник», – это из-за него?
Михаил мне не ответил, будто вид обыкновенной воды начисто стер все из его сознания. Я подумала, не попробовать ли мне выскользнуть за дверь; может быть, он этого даже не заметит.
И тут он наотмашь ударил меня с такой силой, что я стукнулась головой о стену. Все потускнело – стало не черным, а серым, и я так пошатнулась, что едва устояла на ногах. Потом я ощутила его руки на своих плечах; он безжалостно швырнул меня через комнату.
Я знала, что падаю, хотя удара не почувствовала. Услышала, как захлопнулась дверь, как щелкнул замок, но мне было все равно.
Все выцветало, как на фотографии, которую слишком долго держали на солнце. Если бы голова болела не так сильно… Время от времени боль прекращалась, и время тоже останавливалось. Я была здесь и одновременно не здесь. Наверное, это и есть место между жизнью и смертью, но мне было совершенно все равно. Больше ничто не имело значения, до тех пор пока моей руки не коснулась холодная вода.
Глава 25
15 апреля 1912 г.
Холодная вода вывела меня из ступора. Я с трудом приподнялась на локтях, заставляя себя вспомнить, что здесь случилось, и отползла подальше от лужи. Голова болела тупой, оглушающей болью. Но когда я разглядела, что происходит, окончательно пришла в себя. Темная ледяная вода заливала зал для игры в сквош. Она залила уже почти все помещение, подбиралась к двери, а у дальней стены, там, где все это началось, высота воды была почти два фута.
Я снова вспомнила тот ужасный скрежет, который пронзил весь «Титаник». Такой новый, великолепный корабль казался воплощением надежности, но я не могла не верить своим глазам. Не знаю, что может произойти с трансатлантическим пароходом в середине океана, тут даже никаких мелей нет. Но затопленный пол в зале для игры в сквош говорил о том, что произошло самое ужасное.
Позабыв о тошноте и головокружении, я кинулась к двери, но она оказалась запертой Михаилом. Похоже, он тоже испугался. Это было почти так же жутко, как темная вода, быстро прибывающая у меня за спиной, но все же не настолько.
Я всем телом обрушилась на дверь – раз, другой, третий. Плечи заболели, но дверь даже не шелохнулась.
– Кто-нибудь меня слышит? – закричала я. Горло саднило от крика, и голова заболела еще ужаснее. – Кто-нибудь! Помогите!
Скорее всего, меня никто не услышал. Все заглушало журчание воды; оно становилось все громче по мере ее прибывания. Похоже, она течет все быстрее. Желудок сжался – я поняла, что скоро все помещение, несмотря на высокие потолки, будет заполнено водой, и если я останусь запертой здесь, то утону в зале для игры в сквош.
Мне нужно чем-нибудь выбить дверь. На поверхности воды плавал какой-то спортивный инвентарь, скорее всего ракетки для игры в сквош. Лучше, чем ничего. Я подобрала темно-красную юбку, шагнула в воду…
…и вскрикнула.
Господи боже, ледяная! Мне показалось, что меня обожгло огнем. Тело замерзло мгновенно, кости заныли. Я отскочила назад, попыталась выудить одну из ракеток рукой и даже зацепилась за сетку, но пальцы обжигало точно так же. К тому времени, как я вытащила ракетку, руки онемели, и я едва ее удерживала. Но все равно лупила по двери изо всех сил снова и снова, потому что вода уже залила почти весь пол. Я вовсе не хотела опять ощутить этот дикий холод, но через несколько минут он меня настигнет.
Я ударила ракеткой еще раз, и дверь вдруг распахнулась. В первое мгновение я тупо решила, что сумела сорвать ее с петель, но снаружи стоял стюард, а за его спиной – еще несколько. Они удивленно посмотрели на меня, но ни один не спросил, что я делаю в зале для игры в сквош; они слишком перепугались, увидев воду.
– Черт побери! – произнес один.
– Что случилось? – спросила я.
– Мы врезались в берг, – ответил другой, и я сообразила, что он имеет в виду айсберг. – Скажи капитану, что мы быстро набираем воду!
Я протолкалась в коридор, но нам тут же пришлось убегать от настигающей нас воды. Онемевшие ноги не слушались, я споткнулась и чуть не упала, но вовремя схватилась за стенку. На полу что-то блеснуло – медальон! Трясущимися пальцами я подняла его и побежала дальше. Я бежала не разбирая дороги, но потом взяла себя в руки.
Стюарды знают про столкновение с айсбергом.
Они проверяют, сколько повреждений на корабле.
Они настолько встревожились найденными повреждениями, что побежали к капитану.
И если раньше я думала, что все плохо, то теперь поняла – на самом деле все гораздо хуже.
Мне нужны ответы, но кто их даст? Прежде всего я подумала про доброго мистера Эндрюса, но он наверняка сейчас очень занят и вряд ли обрадуется визиту девчонки из третьего класса, появившейся перед ним среди ночи, когда случилось происшествие с собакой. Вторая мысль оказалась лучше: Джордж. Если Мириам сумеет его найти, она узнает, что в действительности происходит. Значит, мне нужно отыскать Мириам.
Хотя я совсем ослабела от холода, а голова кружилась после удара о стену, я помчалась в третий класс, в свою каюту. В коридоре толпились люди, что было странно для такого часа ночи. Многие выскочили из кают, разбуженные ударом корабля об айсберг. Но никто не видел большой опасности – пассажиры, скорее, выглядели раздраженно и обсуждали на полудюжине языков ночную встряску. Возможно ли, чтобы все было настолько серьезно, насколько показалось мне сначала?
Но, добравшись до своей каюты, я поняла, что все намного серьезнее, потому что мне не пришлось уговаривать Мириам идти на поиски Джорджа – он уже был тут.
– Тесс, слава богу, ты вернулась. – Мириам сжала мою руку. – Джордж говорит, мы должны идти на палубу и садиться в спасательную шлюпку.
– Спасательную шлюпку? Разве мы… мы нe можем… – Я просто не могла произнести это слово. – Мы тонем?
– Не знаю, – ответил Джордж. Он побледнел и выглядел напряженным. – Мы пока оцениваем повреждения. Но капитан Смит велел нам вывести людей на палубу и сажать женщин и детей в спасательные шлюпки. Мера предосторожности. Он не паникер, он самый спокойный капитан во всей компании «Уайт стар». Если он говорит, что вы должны сесть в спасательную шлюпку, значит вы должны это сделать. – Лейтенант не отрывал взгляда от Мириам. – Просто на всякий случай, милая.
– Мы идем. – Мириам повернулась к открытой двери в каюту и обратилась к престарелым норвежским леди: – Идемте! Нужно сесть в спасательную шлюпку!
Они непонимающе уставились на нее.
– Спасательные шлюпки! – громко прокричала Мириам, словно так они внезапно начнут понимать по-английски.
Джордж говорит, что корабль, может быть, тонет. Это возможно, но не точно. Это то, что он нам сказал и во что искренне верит, – его голубые глаза были честны.
Но хотя он и офицер на этом корабле, я знаю то, чего не знает он. Я видела, как тот зал наполнялся водой. Слышала проклятия от моряков, увидевших это и помчавшихся к капитану.
И все это говорит мне об одном: «Титаник» на самом деле идет на дно. Не «может быть», а совершенно точно. И прямо сейчас.
Глава 26
– Что, скажите на милость, с вами случилось? – Джордж строго посмотрел на меня, и я сообразила, что представляю собой то еще зрелище: спутанные волосы, мокрое разорванное платье, хлюпающие туфли и натекшая с меня целая лужа на полу.
– Со мной все в порядке.
Ничего больше я ему говорить не собиралась. Мысли в голове лихорадочно метались. Знает ли Алек об опасности? Спасутся ли они с отцом?
Тут в меня полетел белый спасательный жилет, и я машинально поймала его.
– Надевай! – велела Мириам. Свой она уже нацепила на шею. – Если нам придется спускаться в океан в этих крохотных спасательных шлюпках, пусть это будет на мне. Давайте, бабушки, и вы надевайте тоже. – Она сказала что-то по-ливански, наверное повторила свои слова, но ее язык они понимали не больше, чем английский.
Мириам похлопала по белому спасательному жилету, пытаясь объяснить норвежским старушкам, что нужно делать, но они только плотнее закутались в одеяла. Неужели не понимают, что такое спасательный жилет?
Впрочем, они не понимают даже, что корабль тонет. Что может потопить могучий «Титаник»? Я бы и сама в это не поверила, если бы не видела воду собственными глазами. Даже те пассажиры третьего класса, что говорили по-английски, не обратили особого внимания на совет Джорджа. Они считают, что это всего лишь учения.
Пока я надевала жилет, Джордж сказал:
– Если они в самом деле начнут сажать вас в спасательные шлюпки и спускать их на воду, пообещайте, что вы сядете. Я знаю, это страшно…
– Я буду только счастлива, – перебила его Мириам. – Мне стало неуютно на этом пароходе с тех пор, как я узнала про вервольфов.
Джордж нахмурился:
– Прошу прощения? – И тут же отмахнулся, решив, что он ослышался. – Я должен вернуться к своим обязанностям. Постараюсь потом вас найти. – Он быстро поцеловал Мириам и торопливо ушел на верхние палубы.
Когда он скрылся из виду, Мириам спросила:
– И что с тобой случилось?
– Михаил. – Больше никаких объяснений не потребовалось. – Мириам, я видела воду в зале для игры в сквош. Она очень быстро прибывает.
Мириам резко втянула в себя воздух, но сохранила хладнокровие.
– Значит, пошли в спасательные шлюпки. – Она оглянулась на наших соседок по каюте, так и не сдвинувшихся с места. – Остальные тоже пойдут, когда поймут, что происходит. Правда же?
– Конечно. – Вода скоро выплеснется из зала для игры в сквош и других помещений на палубе F. Скоро она хлынет по этому коридору, как река. Вот на верхних палубах потребуется больше времени, чтобы принять правду. Стюарды, разумеется, больше внимания уделят пассажирам первого класса, но упрямцев хватает всегда. – Мириам, иди на палубу без меня. Я тебя скоро догоню.
– Что ты еще собралась делать? – Мириам нахмурилась.
– Алек, – ответила я. – Я должна убедиться, что он в безопасности.
По бесконечной лестнице я пустилась бежать вверх, в первый класс. (Лифты, наверное, еще работали, но будь я проклята, если рискну оказаться застрявшей в лифте на тонущем судне.) Алек тоже должен покинуть пароход. Он должен спастись! Я доверяла его суждению и мистера Марлоу тоже. Они прислушаются к предупреждениям и будут действовать быстро. Но я должна знать, что их предупредили.
Посреди лестницы я на минуту остановилась, вспомнив точные слова Джорджа: он сказал, что в шлюпки будут сажать женщин и детей. Но это только потому, что тогда речь шла об опасности утонуть. Разумеется, команда позволит всем, включая мужчин, покинуть корабль, когда поймет, что угроза реальна. Единственное, что может задержать Алека, – это попытка спасти меня.
Несмотря на приступы головокружения и пульсирующую боль в голове, я прибавила скорость. Алека нужно найти как можно быстрее.
Добравшись до палубы А и ворвавшись в первый класс, я изумленно застыла. Все вокруг меня выглядело совершенно безмятежно.
В салоне собрались те же аристократы, что приходили сюда каждый вечер, разве только наряды выглядели более эксцентрично: на одних – вечерние платья, на других – пижамы и халаты. Кое-кто надел спасательные жилеты, но остальные просто держали их в руках, а многие не позаботились даже о том, чтобы найти свои. Пассажиры шутили и смеялись. Я обвела взглядом салон, широкую лестницу и выход на палубу, где должны находиться спасательные шлюпки, но и там не увидела толпы. Люди отнеслись к этому как к забавному недоразумению во время шикарного путешествия, веселой истории, которой можно будет поделиться на званых приемах дома. Где-то дальше, вероятно снаружи или в другом салоне, оркестр играл «При свете серебристой луны».
Боже милостивый! Они даже богатым не сказали, что корабль тонет! Неужели собираются скрывать правду до тех пор, пока вода не сомкнётся у нас над головами?
Прокладывая себе путь между группами, я шла в сторону кают первого класса и вдруг заметила на палубе знакомое лицо – Ирен.
Я бросилась к ней. Выскочив за дверь, я ахнула: за все время плаваний не было так холодно. Ничего удивительного, что мы налетели на лед. Ноги-в промокших башмаках быстро замерзли, но я не остановилась. Рядом спускали за борт спасательную шлюпку со светскими дамами в мехах и шляпках, но еще оставалось столько свободных мест, что они запросто могли бы взять с собой весь багаж.
Ирен оторвалась от этого зрелища и заметила меня:
– Тесс!
– Мисс Ирен! – У меня невольно вырвалось прежнее почтительное обращение. – Слава богу, вы здесь.
– Мама и Лейтон говорят, что все это глупости, но мне кажется, нужно поступить, как сказал стюард. Но я что-то не очень тороплюсь спускаться в океан в такой крохотной лодке. – Ее волосы висели вдоль лица, она надела свой халат цвета морской волны с золотыми кистями и на палубу вышла не одна. Нед в униформе стоял в нескольких футах от нее, как всегда рядом. Вероятно, они поднялись сюда, чтобы побыть вместе, но все это ерунда, пока они могут сесть в спасательную шлюпку. Ирен добавила: – Тесс, ты уверена, что с тобой все в порядке? Где ты так промокла?
– Корабль тонет. – Нет смысла смягчать удар. – На нижних палубах вода уже заливает помещения. Клянусь жизнью, я не понимаю, почему они не сказали людям всю правду, но в следующую спасательную шлюпку вы двое должны обязательно попасть.
Ирен широко распахнула глаза. Нед, похоже, мне просто не поверил. Он спросил:
– С чего это ты так уверена?
Я показала на свое мокрое платье:
– Я уверена, Нед! Поверь, скоро ты и сам убедишься.
– Мама. Малышка Беа. – Ирен стиснула руку Неда. – Они думают, что это пустяки, просто учения от компании «Уайт стар». Мы должны пойти к ним.
– Конечно, – Нед накрыл ее руку своей, урвав мгновение, чтобы показать ей, что он чувствует. – Мы их спасем.
Она повернулась ко мне:
– Тесс, ты пойдешь с нами? Боюсь, мне они не поверят, если ты не расскажешь, что видела своими глазами. – У нее за спиной офицер призывал людей садиться в спасательную шлюпку, но, даже зная то, что она знала теперь, Ирен не оглянулась, а Нед не отводил от нее глаз. – Кроме того, тебе нужно перевязать голову. Мне кажется, из раны идет кровь.
Хотя я с ума сходила от нетерпения скорее найти Алека, каюта Лайлов находилась по пути, и потом – ведь это для Ирен.
– Давайте поторопимся, – попросила я. – А еще лучше, побежим.
Мы помчались по коридору, мои раскисшие башмаки оставляли темные следы на дорогих коврах, но никто не обращал на нас внимания. Наружу выбредали полусонные пассажиры, в том числе величественная дама в атласном пеньюаре и спасательном жилете, нацепившая на голову диадему. Стюарды звали людей, но очень вежливо, постукивая в двери и спрашивая, не будут ли они так любезны выйти на палубу. Разве так можно нагнать на кого-нибудь страху?
Ирен ворвалась в каюту. Мы с Недом вбежали следом.
– Мама! Лейтон! Идемте скорее, нужно торопиться!
– Только не начинай снова про учения в спасательных шлюпках, – пробормотал Лейтон. Он все еще говорил невнятно, губы после драки оставались распухшими. Лейтон раскинулся на софе у камина, в котором пылал огонь, и держал в руке бокал с бренди. Увидев меня, он издевательски протянул: – Что, привела в гости свою подружку-воровку?
– «Титаник» тонет, – сказала я. – На нижних палубах уже полно воды.
Леди Регина, в кружевной ночной рубашке с оборочками и в халате, с отвращением посмотрела на меня:
– Опять врешь. Что, раз ты больше не можешь помогать Ирен обворовывать семью, решила перейти к дурацким шуткам? Прискорбно.
– Это не шутка! – Мне было трудно сдерживаться, но ради Ирен я постаралась. – Посмотрите на меня.
Я насквозь промокла. Внизу, в третьем классе, вода прибывает очень быстро.
Миссис Хорн в дальнем углу комнаты стояла на коленях, раскачиваясь взад и вперед.
– Вода, – судорожно бросила она. – Столько воды! – Ее кошмар воплотился в жизнь, она это знала и поэтому застыла на месте, как статуя.
– Мама, пожалуйста. – Ирен подошла ближе, стиснув худые руки. – Если есть хоть малейший риск, мы должны выйти на палубу, разве вам так не кажется? Лучше спастись, чем потом сожалеть.
Леди Регина нахмурилась сильнее:
– Показаться людям в ночных рубашках? Непричесанными? Я и раньше знала, что у тебя нет никакого понятия о приличиях, Ирен, но мне казалось, ты понимаешь, что у нас с твоим братом более высокие стандарты.
– Кроме того, – добавил Лейтон, – какой во всем этом смысл? Они все равно не сумеют провести эти учения полностью. Несколько невезучих глупцов будут опущены на воду, простудятся, их укачает, но всем до единого мест просто не хватит. У них недостаточно спасательных шлюпок.
Мне показалось, что я снова нырнула в ледяную воду.
– Что вы хотите этим сказать? Этот корабль… он же огромный, на нем можно найти все, чего душа пожелает! Уж конечно, спасательные шлюпки есть для всех.
Лейтон покрутил бокал, будто цвет этой янтарной жидкости был важнее, чем судьба «Титаника».
– Об этом говорили за картами еще в первый вечер. Спасательных шлюпок больше, чем на любом другом морском судне, но некоторые из них сняли, чтобы очистить место для частных прогулочных палуб. Собственно, это разумно. И полностью освобождает нас от участия в их спасательных учениях.
Шлюпок недостаточно. Не все на этом корабле могут спастись.
Меня охватил не страх. Это чувство было намного хуже. Страх возник бы, если бы что-то ужасное могло случиться. Но сейчас все внутри сжалось, а сердце почти перестало биться, потому что я знала: ужасное случится обязательно. Никто из нас не в силах этого предотвратить.
И все, что я могу сделать, – это попытаться спасти тех, кого люблю.
– Ирен, вы должны идти, – сказала я, и Нед согласно кивнул.
Она не двинулась с места:
– Мама, пожалуйста! Ради меня один-единственный раз послушайтесь!
Леди Регина даже не взглянула на нее. Она смотрела на меня:
– Твоя наглость не знает границ, верно? Может, моя дочь и решила подружиться с тобой, но это моя каюта, и я тебя видеть не желаю. Убирайся.
Как будто она до сих пор может приказывать мне! Ради Ирен я быстро соображала:
– Все знатные люди уже на палубе. Я точно видела там леди Дафф Гордон. И графиню Ротскую тоже. Они смеются, рассказывают анекдоты. Это будет главным событием всего плавания, если… когда корабль доплывет до Нью-Йорка. Вы же не хотите пропустить все?
Это пробудило ее интерес. В глазах леди Регины зажегся алчный огонек, и я уже решила, что спасла самых никчемных членов семейства Лайл, – не то чтобы они меня когда-нибудь за это поблагодарили.
Но в этот самый миг Ирен обернулась к Неду и облегченно улыбнулась. Сильные эмоции минуты слишком откровенно отразились у нее на лице, а движения сделались слишком непринужденными. И Нед просиял при мысли, что она спасется. Наверняка они и раньше обменивались подобными взглядами, даже если остальные Лайлы находились в комнате, но не на глазах у леди Регины. Нед осознал свою ошибку одновременно со мной – в тот самый момент, когда лицо леди Регины исказилось от ужаса, слишком сильного, чтобы стать яростью.
Она поняла:
– Ты! – Ее голос задрожал. Она встала и уставилась в глаза Неду. – Ты обесчестил мою дочь. Ты воспользовался ею!
Ни Нед, ни Ирен не проронили ни слова. Если бы кто-нибудь из нас прямо тогда начал все отрицать или быстро придумал какую-нибудь правдоподобную историю, может, мы и выкрутились бы. Но момент был упущен. Поздно. Леди Регина верно поняла то, что увидела. Может, она и не самая приятная особа, но уж не дура точно.
– Мама, пожалуйста, – снова начала Ирен, но леди Регина вскинула руку, и та замолчала.
Леди Регина выглядела скорее оскорбленной, чем разъяренной, и в узком, дурацком мирке знати это имело смысл. Девственность Ирен считалась имущественной собственностью семьи, а она бросила ее под ноги лакею брата.
– Слуга? Мой слуга? – Избитое лицо Лейтона скривилось в гримасе. – Честное слово, Ирен, могла бы, по крайней мере, проявить чуть больше вкуса. Нед, убирайся отсюда. Форму пришлешь со стюардом.
– Ты не можешь его выгнать! – закричала Ирен. Казалось, что слова разрывали ее на части.
Леди Регина дала ей пощечину, мерзко прозвучавшую в такой маленькой комнате.
И тогда Нед ударил леди Регину.
Она в ужасе уставилась на него, а он сказал:
– Мне не нравится бить леди, но, если вы хоть когда-нибудь… хоть когда-нибудь прикоснетесь к мисс Ирен хоть пальцем, я за свои действия не отвечаю.
По щекам Ирен катились крупные слезы, но я видела, что она потрясена, – раз в жизни кто-то за нее заступился.
С одной стороны, мне хотелось кричать от восторга и аплодировать Неду, с другой – все это меркло перед более серьезными проблемами.
– На время забудьте обо всем, – сказала я. – Нужно идти и садиться в спасательные шлюпки.
Но никто из них меня больше не слушал. Лейтон вскочил на ноги и орал на Неда, осмелившегося ударить леди Регину. Леди Регина визжала, обращаясь к Ирен, – как она могла спать с таким буйным ненадежным мужланом? Нед рассказывал всем, что он о них думает, а ему было что сказать. Ирен плакала и просила за Неда. Миссис Хорн бессмысленно стояла в углу, напоминая статую.
Судно тонет. Спасательных шлюпок мало. Нужно быстро привести их в чувство, хотя бы Ирен и Неда. Что же мне делать?
Решение пришло мгновенно. Я бросилась в комнату леди Регины, где стояла кроватка, наклонилась и вытащила из нее Беатрис, стараясь усадить тяжелого сонного ребенка на бедро. На меня снова нахлынуло головокружение, желудок сильно стиснуло. Будь положение не таким опасным, я немедленно отправилась бы на поиски врача.
Вернувшись в соседнюю комнату – скандал там только набирал обороты, – я прокричала:
– Я забираю Беа в спасательную шлюпку. Вы тоже должны пойти.
Нед и Ирен посмотрели в мою сторону, а леди Регина рявкнула:
– Я велю тебя арестовать за похищение ребенка!
Пусть попробует. Я крикнула:
– Нед, Ирен, пожалуйста, идемте со мной!
Нужно с этим кончать. Я должна найти Алека. И все-таки я не могла просто бросить их, этих людей, от которых так давно хотела уйти.
Ирен не сдвинулась с места:
– Я не могу оставить маму и Лейтона. Нед, ты… должен пойти с Тесс.
– Я тебя не оставлю, – спокойно ответил он.
Их взгляды встретились, и любовь между ними показалась мне такой очевидной, что я поразилась, как могла не замечать ее раньше.
Доброта Ирен всегда была ее лучшим качеством, но сейчас она превратилась в камень у нее на шее, тянувший девушку в ледяную воду. Ирен слишком хороша, чтобы бросить своих никчемных мать и братца, даже если при этом она рискует собственной жизнью. А Нед слишком сильно ее любит, чтобы спасаться без нее.
Лейтон заорал:
– Очаровательно! Полагаю, ты считаешь, что лишение юной девушки девственности – это рыцарский поступок, а не то, за что тебя следует повесить!
И скандал вспыхнул с новой силой.
Мой блеф не удался. От досады я чуть не расплакалась, в том числе и потому, что, взяв на себя ответственность за малышку Беатрис, я еще дольше не смогу найти Алека. Я хотела, чтобы Алек выжил, даже сильнее, чем хотела выжить сама, и поверьте мне, умирать я вовсе не спешила.
Но положить Беатрис обратно в кроватку означало приговорить ее к смерти. Этого я сделать не могла.
