Текст книги "Вниз по течению-1 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Кого?

– Она скоро у вас появится, зовут Мира.

– И что мне делать? – девчонка смотрела на Хадаоа с выражение служебной собаки, ожидающей команду «фас».

– Подаставай её, – раздражённо отозвалась Даяна. – Плевки в еду, прозвище обидное. Спровоцируй драку.

– Ну, это я умею, – широко улыбнулась девушка.

– Потом вызови на турнир.

Между светлыми бровями Алексы залегли морщины.

– А если она сразу сдастся? – спросила она. – Кого ещё вызывать?

– Ты что, тупая? – скривилась Даяна. – Тебе ясно сказано: на турнир надо вызвать Миру.

Алекса бросила на неё обиженный взгляд, но промолчала.

– Постарайся придумать, как сделать так, чтобы она приняла вызов, – сказал Хадар.

На лице Алексы появилась растерянность.

– Откуда я знаю, как?

– Похоже, мы ошиблись с выбором, – сказала Даяна Хадару, будто Алексы здесь не было. – Надо поискать кого-нибудь посмекалистее.

– Возможно, она просто не хочет вернуться домой, – поддержал он.

Делая вид, что не замечает наполненных слезами глаз девушки, Хадар сказал ей со скукой в голосе:

– Допивайте своё вино, дорогая, и не смеем вас больше задерживать. Вызови служанку, – последнее было адресовано Даяне.

– Нет, подождите! – воскликнула Алекса дрожащим голосом. От дерзкой девчонки не осталось и следа. Теперь это была обыкновенная напуганная девочка. – Я хочу домой! И на турнир хочу вызвать!

Она порывисто схватила Хадара за руку, поцеловала, умоляюще глядя в лицо снизу вверх:

– Пожалуйста, дайте мне шанс доказать, что я могу! – прошептала Алекса.

Хадар лениво кивнул.

Глава 12 Магда

В какой-то момент ей показалось, будто душа отделилась от тела и бродит во мраке, в то время как сама Магда сидит в темноте и холоде. Ей уже ничего не помогало: ни мысли о мокрозяве, ни надежда, что рано или поздно это закончится, и её выпустят… Ничего. Она даже плакать больше не могла.

Снова скрежет ключа в замке. Магда вздрогнула всем телом. Ослепляющий свет факела.

– Выходи, – приказал мужской голос. – Тебя хочет видеть господин Хранитель.

Она покорно вышла, всё также, не отнимая рук от лица. Стражник взял её за локоть, повёл по коридору. Через некоторое время, когда резь в глазах уменьшилась, Магда сквозь растопыренные пальцы огляделась. Всё тот же коридор с факелами на стенах. В душе возникла надежда: а вдруг опять удастся увидеть мокрозява? Но кроме них никого не было.

Она стала думать о предстоящей встрече с Хранителем. Наверняка от неё опять будут просить признания, а она до сих пор так и не поняла, в чём же виновата. Но сейчас ей было уже почти всё равно. Лишь бы снова не запирали одну во мраке!

– Сколько я провела… там? – спросила она у стражника.

– Три закрытия купола, скоро четвёртое, – ответил он, подумав.

– Всего лишь три, – прошептала Магда. Ей казалось, что она пробыла в одиночестве намного дольше.

– Мне очень холодно, – сказала она чуть погодя. – Ты можешь отдать мне хотя бы плащ?

– Не было такого приказа, – равнодушно ответил он.

Магда бросила на него тоскливый взгляд. Как она могла забыть, что с этих бесполезно ждать человечности? Верно, в темноте и холоде рассудком тронулась.

Они пошли ещё немного, и стражник открыл низкую дверь. Магда вновь увидела небольшую комнату и сидящего за столом человека. По обе стороны от него в стенах горели факелы, на столе лежала большая развёрнутая книга.

Вновь, как и в прошлый раз, стражник затолкнул Магру в комнату, так что она едва не упала. Дверь за её спиной с грохотом закрылась, и Магда осталась один на один с человеком за столом. Он смотрел в книгу.

– Я г…готова раскаяться, – запинаясь, произнесла она.

– В чём? – равнодушно спросил мужчина, не поднимая глаз от книги.

Он что, шутит?!

– Не знаю, – Магда заплакала от жалости к себе. – Вы же сказали, нужно раскаяться. Я готова.

Мужчина поднялся из-за стола, подошёл к ней, присел рядом погладил по голове. Магда отвернулась и низко опустила лицо, чтобы он не увидел слёз.

– Пойми, нам нужно твоё искреннее раскаяние, – сказал он. – А ты всего лишь говоришь слова, которые, как думаешь, я хочу услышать.

– Но я не знаю, в чём должна рас-каяться! – воскликнула она сквозь слёзы. – Я ничего плохого… Никому! Отпустите меня! Пожалуйста…

– Я ведь уже сказал, тебе нужно всего лишь подумать, и ты всё поймёшь. Мы ведь тебя даже не бьём и в целом обращаемся как с госпожой. (Она судорожно всхлипнула). Но наше терпение может закончиться.

Он вновь позвал конвоира.

…

В следующий раз за ней пришли не скоро. К тому времени она уверилась, что уже умерла – есть только оболочка, которая ещё дышит и даже переставляет ноги, но всё это временно. Еду ей приносили, но так мало и редко, что от слабости Магда не могла ходить. Так что на допрос её едва ли не несли на руках.

Вновь та же комната, тот же мужчина за столом.

– Магда колдунья, – заговорил мужчина своим странным, будто не принадлежащим ему голосом. – Родилась в Азаре. Мать работала прачкой, отец знал грамоту, был писарем в Хранилище. Погиб, упав со стены в Реку.

Магда даже с каким-то интересом прислушивалась к его словам. Та, о ком он говорил, была ей знакома.

– Отцом была в раннем возрасте обучена грамоте, – продолжал зачитывать мужчина. – С пяти до семи лет воспитывалась тёткой. Затем была отдана в помощницы к травнице. По её рекомендации поступила в Орден колдунов, но была изгнана за непригодность к чародейству.

– Неправда, – с удивлением услышала Магда свой слабый голос. – Она хорошо училась… Была одной из лучших.

Мужчина поднял голову и посмотрел на неё через всю комнату таким взглядом, что слова замерли на языке. Он вернулся к книге.

– По возвращению в Элсар, говорила всем, что занимается травничеством. А сама в это время вошла в сговор с Рекой! – его голос загремел, пригвоздив её к полу. – Согласно показаниям свидетелей, каталась на спине рыбы Саэк и лакомилась мясом Ооно.

– Нет… только хотела… Найти способ… – мысли путались, слова вязли на языке.

– Способ погубить жителей славного Азара? – спросил он, поднимаясь, и его тень заполнила всю комнату, легла на плечи Магды тяжёлым саваном. У неё подкосились ноги. Упав на колени, дрожа всем телом, она пыталась сказать хоть слово в своё оправдание, но голос отказал.

– Варила ли ты зелье «Выводил»?

Она затрясла головой. Надо сказать, что выводил добрый. Но она не могла выдавить ни слова.

– Ну ладно, хватит уже, – раздался вдруг незнакомый мужской голос. – Устроили тут Вилл знает что.

Справа колыхнулся светлый плащ, и Магда с изумлением увидела, что кроме неё и Хранителя в комнате есть ещё один человек. Незнакомец был немолод, лыс, с доброй улыбкой и мягким голосом.

– Я обещал вам не вмешиваться, – сказал он Хранителю. – Но быть безмолвным зрителем этих издевательств выше моих сил.

Он подошёл к Магде, снял с себя плащ и укрыл её плечи.

– Видано ли, так обращаться с девицей, – добавил он и бросил суровый взгляд на Хранителя. Магда переводила взгляд с одного на второго, решив, что ей всё это привиделось. Незнакомец сел рядом на корточки, взял её мокрое от слёз лицо в свои ладони и ласково сказал:

– Меня зовут господин Окато. Я врачеватель в Лечебнице, так что мы с тобой занимаемся по сути одним делом.

Магда плохо понимала его слова, ей просто нравилось слушать его мягкий голос, напоминающий шорох листьев в Лесу.

– Я не хотела плохого азарцам, – всхлипнула она.

– Я знаю, – улыбнулся он, глядя ей в душу. – Ты хотела всем помочь, всех спасти.

Она торопливо закивала. Наконец-то нашёлся человек, понимающий её! Праматерь, как же она любила его в этот миг! Самого доброго, справедливого!

– Ты одинока, Магда, – продолжал господин Окато. – Тебе не справиться с напастью, которая охватила Азар. Это слишком непосильная для тебя ноша.

Она молчала, не понимая, что ему нужно.

– Ты ведь скажешь мне рецепт «выводила»?

– Выводила? – удивлённо переспросила она

– Да.

Что-то похожее на сопротивление колыхнулось у неё в душе. Выводил принадлежал только ей. Пару раз элсарцы спрашивали, как она его делает, но Магда отмалчивалась или отшучивалась. Каждый раз у неё было ощущение, будто они хотят забрать её дитя. К тому же, если рецепт узнают другие, она уже не будет подобна Праматери.

– Магда, – напомнил о себе Окато.

Она перевела на него умоляющий взгляд:

– Пожалуйста, не просите меня об этом!

– Магда, никто не отбирает у тебя звание создательницы выводила, – заговорил Окато, и его голос уже не напоминал шелест листвы. Он стал напористым, давил, будто каменная плита. Магде хотелось выбраться из-под него. Вот только некуда было выбираться.

– Но нужно поделиться, – продолжал Врачеватель. – Ты понимаешь меня?

Перед ней вдруг возникла фигура Хранителя. Он молчал, но то было молчание, наполненное угрозой.

– Рецепт, Магда, – сказал Окато.

Понимая, что уже готова сдаться, она робко спросила:

– Вы же отберёте его у меня его совсем?

Мужчины переглянулись, затем Окато с улыбкой повторил:

– Рецепт, Магда.

И она призналась. Говорила, и чувствовала, что предаёт свой труд и саму себя. Но что есть она? Разве не осталась в холодном каменном мешке, забытая людьми и Праматерью? Кто она теперь? Существует ли вообще?

Получив рецепт, её отвели обратно в камеру, вернули одежду, которая оказалась велика. В платье теперь могло войти две Магды. Затем принесли еду: исходящее ароматным паром варево и кусок хлеба. Она взяла было дрожащими пальцами ложку, поднесла ко рту, как её скрутило от боли в животе. Расплескав варево себе на руки, Магда упала на пол. Видно, это её наказание за слабость, за любовь к себе, которая не позволила вынести холода и голода. Никогда уже не будет ей прощения…

Рези прошли, но съесть тогда она смогла не больше пары ложек.

Через некоторое время Магда услышала, как в Башне что-то происходит. В коридорах и на лестницах раздавались приглушённые шаги, стук. Наверное, наверху они были громкими, но у неё в камере больше напоминали эхо жизни.

Когда страж – такой же здоровый и плосколицый, как остальные – вновь принёс еду, Магда осмелилась спросить, почему её не отпускают.

– Не до тебя сейчас, – отмахнулся он.

Она вопросительно смотрела на него снизу вверх.

– Не знаешь, что происходит? – спросил он и, доброжелательно усмехнулся: – А, до тебя же тут никакие звуки не долетают. Сегодня день Благодарения Праматери, на Площади будет казнь с помилованием одного из преступников.

– День Благодарения, – прошептала Магда. – Сколько же я здесь провела?

Она опыталась подсчитать, но сбилась.

– А у нас совсем некстати своя казнь, – продолжал с досадой страж. – Говорят, плохая примета. Праматерь может обидеться.

– Какая ещё своя казнь? – спросила Магда.

– Бунтовщиков пора порешить. Раньше не могли, Великий Хранитель был в отъезде, а дальше ждать опасно: они еле живые. Может статься, завтра и казнить будет некого.

Бунтовщики? Вспомнился встреченный в коридоре мокрозяв. Тогда стражи тоже говорили про бунтовщиков.

– Так, может и не надо, раз без того скоро, – негромко заметила она.

Он посмотрел на неё с улыбкой и, сев рядом, положил руку на плечо:

– Глупая ты баба, хоть и учёная. Как жеж не надо? А другим наука? Я, знаешь ли, сам из мокрозяв вышел, законы знаю. Если каждый начнёт по-своему воротить, тут семнадцатый год наступит. А он для нас ничем хорошим не закончился.

Магда ничего не поняла из его последних слов, только удивлённо переспросила:

– Ты тоже мокрозяв?

– Бывший. Мы, стражи Башни, все из мокрозяв. Кого охранять-то приходится? А вода в Башне не откукренная. Ферштейн, чем это грозит?

– Ферштейн, – угрюмо повторила Магда незнакомое слово, догадавшись, что оно означает «поняла».

– То-то же, – голос стража становился всё добрее, а рука опускалась всё ниже, и теперь лежала на её груди.

Магда встретилась с ним взглядом.

– Ты не бойся, Машка, – сказал страж. – Я про тебя не забуду, голодной смертью помереть не дам. Другим с этой казнью пока не до тебя, а я помню. Нравишься ты мне, хоть и страшненькая. Классуху мою школьную напоминаешь. Физичку.

Она не нашлась, что на это ответить. А страж уже расстегивал пуговицы на корсаже. Вторая его рука уверенно легла на её бедро.

«Это лучше, чем смерть от голода», – сказала себе Магда и помогла ему справиться с неподатливой пуговицей.

…

После перепихона страж совсем подобрел. Даже принёс большой пучок сухой травы и бутылку, на дне которой плескалась брага. От браги Магда отказалась – он остался доволен, и сам всю выпил – а вот сено оказалось весьма кстати. Спать на нём гораздо лучше, чем на голом полу.

– Машка, проси меня, о чём хочешь, – сказал страж, глядя на неё пьяно блестящим глазами (между делом выяснилось, что его зовут Яков). – Что могу, всё сделаю.

Она отряхнула с подола колючие травинки, прислушалась к звукам за стеной. Сделает, что может. А что он может?

– Я хочу посмотреть на казнь, – глухо сказала она.

Страж хмыкнул, посмотрел на неё с любопытством:

– Зачем тебе-то?

– Так, интересно. Ни разу не видела, как мокрозявов казнят.

По глубокой морщине, прорезавшей лоб Якова, Магда поняла, что причина ему не понравилась.

– Помираем мы также, как вы, – мрачно заметил он. – Ну, если не считать воду.

Вспомнились слова из книги, что мокрозявы не чувствительны к боли, но Магда решила не говорить об этом, и негромко спросила:

– Так ты покажешь мне казнь?

Он поморщился.

– Сам сказал, я могу просить, о чём захочу, – напомнила она.

– Ну, я думал, ты что-нибудь из тряпок попросишь. Или поганое ведро другое.

Магда хотела возразить, но Яков примирительно хлопнул её по ягодице и сказал:

– Ладно, ладно. Пообещал, сделаю.

Она подавила торжествующую улыбку.

Затем он ушёл, остаив лампу и, заверив, что придёт за Магдой перед началом казни. Она осталась ждать. Сама толком не знала, зачем хочет туда пойти. Никогда прежде её не интересовали подобные зрелища. Но сейчас Магде было необходимо ещё раз увидеть того мокрозява. Просто увидеть и… если удастся, подать ему знак. Ведь это наверняка очень страшно идти на казнь. Может, если он будет знать, что кто-то в толпе думает о нём… каждый день думает, и по ночам, и когда с другим… Может, ему станет от этого легче?

Шло время, в лампе почти догорел фитиль; умирая, пламя дрожало и корчилось в агонии. Магде казалось, что сверху доносятся голоса, хоть она и понимала, что даже если там шумно, ей под землёй не может быть этого слышно. Особенно же её беспокоило отсутствие Якова. Где он? Неужели забыл?! Она поднималась, взволнованно ходила по камере, вновь садилась. Несколько раз ей казалось, будто за дверью раздаются его шаги, и Магда вскидывалась, но то оказывался слуховой обман…

Лампа давно погасла, камера погрузилась во мрак. Обхватив себя за плечи, Магда сидела на примятом пучке соломы и, раскачиваясь из стороны в сторону, повторяла:

– Обманул-обманул-обманул.

В груди жгло от ярости и невыплаканных слёз.

– Обманул-обманул-обманул…

За дверью раздались шаги. Магда перестала раскачиваться, прислушалась. Опять показалось? Кто-то вставил в скважину ключ, провернул. Быстро, уверенно. Она торопливо поднялась, наступила на подол собственного платья, тихо треснули рвущиеся нитки, но Магда не обратила на такую мелочь внимания. Дверь открылась, и в комнату ворвался Яков. От горящего в руке факела лицо его казалось красным, взгляд блуждающий, растерянный.

– Начинается? Идём? – неуверенно спросила Магда, видя: что-то здесь не так.

– Что начинается? – спросил он.

– Казнь.

– А… Идём, нужна твоя помощь.

Магда отступила:

– Моя помощь?!

Он подошёл, схватил её за руку, выволок в коридор, громко шепча на ходу:

– Некогда рассусоливать. Может быть поздно.

– Так казнь была или нет? – спросила Магда, безуспешно пытаясь идти с ним в ногу.

– Была, конечно. Что они же до завтра ждать будут?

Она остановилась, но Яков дёрнул за руку, так что Магда едва не упала. Пришлось идти дальше.

– Но ты обещал, что отведёшь меня посмотреть! – воскликнула она.

– Не получилось. Хранители весь двор оцепили, куда ещё тебя тащить? Я, Машуня, жить хочу, а не гореть вместе с этими у столбов.

Они прошли весь коридор, стали подниматься по высокой узкой лестнице. Магда не понимала: если всё закончилось, куда страж её ведёт?

– Кому нужна моя помощь? – спросила она, задыхаясь от быстрого шага. Дни голода не прошли даром.

Яков посмотрел на неё через плечо и торопливо заговорил:

– На казни анекдот случился. Только мокрозяв вывели, к столбам привязали, и вдруг во двор с Площади залетела белая птица. Сегодя же День Благодарения, на площади тоже казнь была. Но птица там никого не выбрала, чтобы помиловать. Прямиком к нам, во двор Башни прилетела и села на плечо к главарю бунтовщиков.

Магда споткнулась.

– Не падай, Машка. Слухай дальше: неразбериха началась полная. С одной стороны, нужно чтить выбор Праматери, с другой, мокрозявы не считаются азарцами! А значит, как его помиловать? Все, естессно, растерялись, стоят, как балбесы, не знают, что с мокрозявом делать. Великий Хранитель как раз руку поднял, чтобы дать палачу отмашку поджигать хворост. Да так с поднятой рукой и замер, – Яков визгливо рассмеялся. – А птичка сидит себе спокойно на плече у мокрозява и чистит перья.

– А мокрозяв что?

– Ничего. Его уже из Башни вытащили волоком полуживого. Он даже в себя не пришёл.

– Так его сожгли или нет? – спросила Магда срывающимся голосом. Сердце подсказывало, что речь идёт о том самом мокрозяве.

– Нет, – ответил Яков. – Великий Хранитель рассудил так: не исполнить выбор Праматери нельзя. А этот мокрозяв всё равно скоро умрет. Так что, отвязали его от столба и уволокли обратно в Башню.

– А остальных?

– Сожгли, конечно, они же бунтовщики.

Он замолчал.

– Так в чём моя помощь нужна? – напомнила Магда.

Он пугливо огляделся по сторонам и шёпотом сказал:

– Мне видение было. Ферштейн? Праматерь видел, совсем как тебя сейчас. Она сказала мне: «Яков, иди и помоги мокрозяву, которого я выбрала. Он не должен умереть, однажды он спасёт Азар». «Как я могу помочь?» – спросил я. «Иди за травницей Магдой и отведи её к мокрозяву. Пусть она его вылечит».

Магда молчала, поражённая. Сначала чудесное спасение мокрозява, теперь ещё невероятнее: видение, в котором Праматерь направила Якова к ней.

– Как выглядит Праматерь? – спросила она.

Он хмыкнул:

– Сложно сказать. Росточка небольшого – это точно. И голос молодой. А на лицо и фигуру я не разглядел: очень уж света от неё много. Как от прожектора, – он потащил Магду дальше по коридору.

– Ты уверен, что она сказала привести меня?! Может, речь шла о ком-то другом?

– Ты у нас тут одна травница Магда. Значит, тебя.

Её охватила неуверенность. Всё так внезапно и неожиданно… Вылечит… А если не сможет? Впрочем, раз Праматерь сказала…

Они свернули в небольшой закуток, где была только одна дверь. Увидев, что она приоткрыта, и в коридор падает дрожащий тусклый свет, Яков воскликнул:

– Твою мать! Неужели опоздали?

Выпустил руку Магды и рванул в камеру, на ходу отстёгивая палку. Магда следом. Забежав, огляделась: они оказались камере, меньше, чем её; у стены лежал человек, над ним стоял страж Хайп. Он занёс над несчастным молот с длинной ручкой, каким убивают животных на скотобойне. Ворвавшись, Яков налетел на Хайпа всем телом, и они вместе упали на пол. Молот откатился к ногам Магды. Не раздумывая, она пнула его за дверь.

– Ты что, ополоумел? – недоумённо спросил Хайп у Якова, сев на полу и потирая ушибленный при падении бок.

– Оставь его! – Яков кивнул на лежащего у стены человека.

Магда тоже посмотрела в ту сторону, но признать в зверски избитом скелете мокрозява, вступившегося за неё в коридоре, не смогла. Хоть и очень хотела.

– Чё происходит-то? – спросил Хайп, поднимаясь и переводя тяжёлый взгляд с Якова на Магду.

– Он должен жить, его выбрала сама Праматерь, – ответил Яков, встав между ним и мокрозявом.

– Брехня. Птица сошла с ума и всё попутала. Он не азарец, а обычный мокрозяв, и Птица не должна была выбрать его.

– Но выбрала. И все должны подчиниться её воле.

– Клал я на её волю! Он должен был сегодня сдохнуть, и он сдохнет.

Низко опустив голову, Хайп бросился на Якова. Внезапно из палки Якова вырвался пучок света. Такого яркого, что Магда отвернулась. Хайп издал нечеловеческий вопль, упал на колени, закрыв лицо руками. По его щекам потекла кровь.

– Ааа! Мои глаза! – орал он.

Яков выронил палку, с ужасом глядя на Хайпа. Тот катался по полу, вопя от боли. Когда он, наконец, отнял руки от лица, Магда схватилась за висящий на груди амулет Праматери: вместо глаз у Хайпа были две кровоточащие раны. Продолжая вопить, он поднялся на ноги и, натыкаясь на стены, побрёл сам не зная куда. Врезался в косяк, отступил, вышел из камеры и скрылся в коридоре.

– Помогите! – кричал он. – Господин Тиред! Кто-нибудь! А-а-а! Помогите!

Магда и Яков переглянулись, одновременно перевели взгляды на лежащую на полу палку. Совершенно обычную…

– Ты тоже это видела? – шёпотом спросил Яков.

Магда кивнула.

– Значит, не один я тут с ума сошёл, – он хрюкнул, что должно было означать смех.

– Похоже, Хайпа прислал господин Тиред, – тихо сказала Магда. – Как думаешь, он ещё кого-нибудь пришлёт?

– Надеюсь, увидит, что стало с Хайпом и… смирится с выбором Праматери, – ответил Яков.

– А если нет?

Он пожал плечами:

– Не знаю. Тогда и будет видно.

Замирая от шороха собственных шагов, Магда подошла к мокрозяву; морщась от тяжелого запаха давно немытого тела, наклонилась. Несчастный был без сознания. Магда отметила на его плече багровые следы от лап Птицы.

– Помоги освободить его от одежды, – сказала Магда спутнику.

Он стоял по-прежнему глядя на палку.

– Ну же! Сам привёл емня сюда, чтобы вылечила, – поторопила Магда.

Яков разорвал грязные лохмотья и отступил. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы понять, что мокрозяв не жилец. Слишком поздно – его душа была уже на пути в царство мёртвых – Закуполье. Лишь что-то необъяснимое удерживало жизнь в этом изувеченном и замученном теле. Магда отступила в сторону, сложила на груди руки.

– Ну? – с нетерпением спросил Яков.

– Ты тоже пытал его? – спросила она, не узнавая собственного голоса.

Он замялся:

– Так, немного…

Магда бросила на него яростный взгляд.

– Работа такая, ничего личного, – поспешил оправдаться он. – Что делать-то с ним будешь?

– Ничего. Я не умею оживлять мёртвых.

– Нет, Машка, подожди, – в голосе стража появилась угроза. – Мне Праматерь ясно сказала: найди травницу Магду, она спасёт мокрозява.

– Я не знаю снадобья, которое могло бы вылечить его! – закричала Магда. – Даже представить боюсь, что вы с ним делали.

– Значит, лечи не снадобьями! – яростно перебил Яков. – Ты же была колдуньей!

Он наступал на неё, оттесняя назад, пока она не упёрлась спиной в стену.

– Я не могу колдовать! – воскликнула Магда. – Меня изгнали из Ордена. Если попытаюсь, меня накажут…

– А если он подохнет, нам всем каюк! – отрезал страж. – Ферштейн?

– Как он спасёт Азар? – тихо спросила она.

– Не знаю, – мрачно сказал он. – Но я видел, как его выбрала Птица и со мной разговаривала Праматерь. Я верю своим глазам и ушам. Ну?

У Магды задёргалось веко. Колдовать – навлечь на себя гнев Ордена. Не колдовать – дать умереть мокрозяву и не выполнить указание Праматери. Внезапно в коридоре послышался звук шагов нескольких человек. Магда с Яковом испугано переглянулись. Оба подумали об одном: Хайп вызвал подмогу.

Шаги приблизились, на пороге появились два стража. Обшарив взглядами камеру, они встали по обе стороны двери, а внутрь вошёл красивый черноволосый мужчина в богатой одежде. Поверх френча на плечи незнакомца бы накинут плащ, отороченный мехом лесного кота. Увидев вошедшего, Яков бухнулся на колени и дёрнул Магду за руку, призывая сделать тоже самое. Поколебавшись, она тоже встала на колени. С любопытством посмотрев на Магду, незнакомец перевёл взгляд на Якова, затем на мокрозява и опять на Якова. Исподлобья наблюдая за ним, Магда заметила на стоячем воротнике его френча серебряный знак: три волны, перебитые копьём. Знак хранителей.

– Ну, и что тут за собрание соболезнующих? – лениво спросил незнакомец.

– Господин Хадар, – заговорил Яков, запинаясь и выкатив глаза. – У меня было видение. Явилась Праматерь и сказала, что если я не спасу этого (кивок на лежащего на полу мокрозява), Азар будет уничтожен.

– Прямо таки уничтожен? – скривился незнакомец, однако голубые глаза смотрели серьёзно. – А Хайпу кто глаза выколол?

– Она! – торжественно сказал Яков.

– Она? – Хадар указал рукой в перчатке на Магду.

– Нет, Праматерь. Хайп хотел убить его (снова кивок на мокрозява), и Праматерь ослепила Хайпа.

– Интересно, – Хадар прошёл по камере, переступил через мокрозява, затем вернулся и снова встал напротив стража и Магды.

– Ты кто будешь? – спросил он у колдуньи.

– Это травница Магда, – с готовностью ответил Яков. – Праматерь сказала, чтобы я привёл её к мокрозяву…

– Не тебя спрашиваю, болван, – оборвал Хранитель, и страж стушевался. – Значит, Магда?

– Да, господин, – проронила она.

– И как же ты собираешься спасать нашего, хе-хе, орла?

Чувствуя сухость в горле, Магда ответила:

– Обычные снадобья ему не помогут. Нужно колдовство. Но меня изгнали из Ордена, и я не имею права…

Хранитель искоса взглянул на мокрозява.

– Надо же, как всё любопытно поворачивается, – негромко сказал он будто сам себе и, переведя взгляд на Магду, приказал: – Что же, колдуй. С Орденом я договорюсь. Думаю, один раз они могут закрыть глаза на мелкое нарушение.

Магда почувствовала ликование. Не поднимаясь с колен, подползла к мокрозяву и шепнула, будто он мог слышать:

– Я спасу тебя!