Текст книги "Вниз по течению 2 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3. Мира

Остаток дня до ужина Мира не могла найти себе места: бродила по комнате взад-вперёд, садилась на кровать, но не могла усидеть; тут же, вставала и снова бродила. В голове теснились воспоминания о поцелуе на Елагином, и Мира проживала их снова и снова. То с восторгом, смакуя каждый вздох и каждый жест; то, сгорая от стыда и думая, как глупо и навязчиво вела себя, и что Гай поцеловал её только из жалости. Может он и ушёл, даже не попрощавшись, потому что сильно разочаровался в ней?

От таких мыслей Миру охватывало дикое отчаяние, она готова была рвать на себе волосы и биться головой о стены. Но потом она успокаивала себя тем, что ничего такого не произошло. Ну, поцеловались, ну и что. Гай вполне мог уйти по причине никак с Мирой не связанной. Становилось спокойнее, но ненадолго. Потом мысли вновь возвращались к поцелую на аллее, и всё летело по кругу, как на дурацкой карусели.

Затем пришёл тот же молодой страж, который провел её из тренировочной. Принёс ужин.

Сидя на кровати, Мира молча наблюдала за тем, как он ставит на стол миску и кладёт кусок хлеба. По виду скромный парень лет девятнадцати. По-крайней мере, одно обещание Гай сдержал: нашёл для неё другого стража.

– Теперь всегда ты будешь приносить мне еду? – спросила Мира, решив, что называть парня моложе её на «вы», много чести.

– Завтра я, насчёт других дней распоряжений не было, – ответил он и, прежде чем Мира успела что-то ещё спросить, вышел и закрыл дверь. Будто сбежал. Тявкнул, проворачиваясь в замочной скважине, ключ.

…

Мира поела, помыла посуду и уже потушила лампу, когда за дверью раздался шорох, точно кто-то ходил на цыпочках. Она села на кровати, испуганно глядя в темноту. Осторожный скрежет ключа в замке. Мира пошарила вокруг себя, пытаясь найти что-нибудь твердое. Не нашла и соскользнула под кровать. Дверь медленно открылась. Из коридора падал свет.

– Мира! – раздался женский шёпот. – Это Алекса. Ты спишь?

Алекса?! Какого она тут делает? Мира выглянула из-под кровати, изумлённо спросила:

– Что тебе нужно?

Соперница стояла с горящей масляной лампой в одной руке и бутылью, примерно на литр, в другой. Она была одета в такое же платье, как у Миры. Из-под платья, точно оглобли, торчали худые длинные ноги.

– Ты чё под кроватью делаешь? – спросила Алекса со смешком и прикрыла дверь.

– Трамвай жду, – огрызнулась Мира, выбираясь.

– А, я уж подумала, у тебя наставник на кровати, а ты, как придётся.

– Очень смешно. Чего надо-то?

– Да вот, скучно одной, – сказала Алекса и кивнула на бутыль. – Решила, а чё бы нам не посидеть?

«Ага, так я тебе и поверила, – подумала Мира. – Наверняка Даяна подослала отравить. Может, сразу позвать стражу?»

Она встала, поправила съехавшее с кровати на пол одеяло, спросила:

– Ключи от моей комнаты, где взяла?

– Илли дал.

– Кто это?

– Страж. Крупный такой, лысый и борода лопатой. Обожаю лысых, такие сексики.

Под описание попадал насильник.

– Бутылку тоже он дал?

– Ага.

– За красивые глаза?

Алекса ухмыльнулась:

– За них тоже. Сама видишь, я и сверху красивая, и снизу ничего.

Мира обратила внимание, что у Алексы не осталось следов после драки, а ведь она хорошо помнила, что достаточно глубоко разодрала противнице щеку. Чудеса!

– Мы с Илли сразу поладили, – говорила, между тем, Алекса. – А к тебе он чё, не приходит?

– Был как-то. Пришёл, ушёл, – произнесла Мира, решив не рассказывать, как всё было на самом деле. Сперва надо выяснить, с какой целью тут нарисовалась противница.

– Ему блондинки нравятся, – самодовольно объявила Алекса.

Мира подумала, что ему нравится всё, что движется, но промолчала.

Гостья поставила бутыль на стол, подмигнула:

– Ну, так чё?

Самым правильным решением было выгнать её. Какие могут быть «посидим» с противницей накануне турнира?! Если не убить пришла, то выведать что-нибудь для победы. Видимо, Алекса прочитала по лицу Миры ответ, потому что сказала:

– Да не бойся, не отравлю я тебя. Просто я уже с ума одна сошла. А тебе неужели не страшно тут одной в темноте?

По правде говоря, сейчас Мира была рада даже Алексе, лишь бы не сидеть одной, поедая себя мыслями о произошедшем на Елагином. К тому же, может получится выведать у противницы что-нибудь полезное для турнира. Притом, совсем необязательно самой откровенничать. Она представила, как небрежно бросит Гаю: «А у соперницы…» и потом выдаст информацию-бомбу, от которой у наставника глаза на лоб вылезут. Ради такого зрелища с Алексой нужно задружить.

– Но что скажут о наших посиделках наставники? – угрюмо спросила она.

– Откуда они узнают? – противница бросила на неё лукавый взгляд: – Или ты своему всё докладываешь?

– Дура, что ли? – фыркнула Мира.

Алекса прошла по комнате, освещая лампой стены. Она старалась держаться уверенно, но Мира чувствовала её испуг.

– Стрёмно у тебя, по-казённому, – заявила Алекса. – Мне Даяна хоть цветочки разрешила. И зеркало повесить.

Мира почувствовала укол зависти. Бог с ними, с цветочками, а отсутствие зеркала – была её печаль. Она не очень поверила в то, что кто-то может за ней через зеркало наблюдать. Алексе вон наставница разрешила, и никаких страхов. А этот параноик…

– Что же Даяна, если такая добрая, одежду тебе нормальную не подгонит? – спросила Мира, чтобы хоть как-то уколоть соперницу.

Судя по лицу Алексы, выстрел попал в цель.

– Да сука она жадная, – зло откликнулась та. – Я ей говорю, дайте хоть что-нибудь из своих старых. Каждый день же меняет! А она: они тебе в груди большие будут. Отрастила, блин, вымя!

Мира скользнула взглядом по груди Алексы. Первый размер, а то и вовсе нулевой. Вспомнила Даяну… И в самом деле, будут большие. Соперница поставила лампу рядом с не горящей лампой Миры, со злостью заметила:

– Тоже заставляют потушить? Достали, жмоты! Масло у них дорогое… А я не могу в темноте! У меня дома окна на проспект выходили, всю ночь машины туда-сюда ездили и фонари светили. В общей камере потом тоже всё время факел горел в коридоре. А здесь тихо и темно, как в могиле! – она передёрнула плечами и с громким «чпок» вынула пробку из бутыли. – Кружки-то у тебя есть?

– Одна.

– Хм. А для дикобраза?

– Его Гай зовут, – осадила Мира.

Алекса бросила на неё взгляд, лукаво улыбнулась:

– Ну, для Гая.

– Он сюда не заходит. Мы в основном в тренировочной тусим, – она запоздало подумала, что не собиралась Алексе ничего рассказывать и замолчала.

– Тренировочная! – воскликнула соперница. – Я когда эту тренировочную увидела, чуть не обоссалась от смеха. Даяна с таким значением говорила, тренировочная! Я представляла, что там будут тренажёры, гантельки, бодибары, фитнес мяч. Заходим, а там лохань с парашей.

Мира невольно рассмеялась.

– Ну, давай за нас! – провозгласила Алекса и сделала несколько больших глотков. Вытерла губы. – Где твоя кружка?

Подождав несколько секунд и видя, что соперница от выпитого не падает замертво и даже не корчится в муках, Мира протянула кружку. Алекса налила в неё напиток, от которого воняло обычной бражкой, стукнула по кружке бутылкой. Типа чокнулись.

Мира с тоской посмотрела на белёсую жидкость в кружке. Вообще-то она любила мартини с тоником и несколькими кубиками льда. Но чтобы приобрести уважение соперницы, надо было пить это. Мира задержала дыхание, сделала несколько глотков теплой, горькой дряни. Её передёрнуло, в груди загорелось.

– Знатная бурда, правда? – спросила со смехом Алекса.

Мира отметила, что соперница уже порядком пьяненькая и решила, что та начала пить до того, как пришла в гости. Сама Мира чувствовала себя очень сковано. Главное, она не могла окончательно решить: выгнать Алексу или смириться с её присутствием? В голове навязчиво звучал голос Гая, предупреждающий, что надо быть осторожнее, осторожнее и ещё раз осторожнее, следить за каждый словом и тэ дэ и тэ пэ.

Тем временем, соперница забралась с ногами на кровать.

– Ты сама-то откуда? – спросила она.

– Из Питера. А ты?

– Кемерово. Как тебя сюда угораздило?

«Зачем она об этом расспрашивает?» – подумала Мира. В голове зазвонил тревожный звоночек.

– С моста упала, – ответила она. – А ты?

– Не помню. Не, рили, не помню! Помню, как бухала с друзьями на берегу. А дальше ничего… Очнулась уже тут.

– Кто тебя выловил?

Алекса сделала ещё один глоток.

– Баба какая-то. Я хотела от неё сбежать, но она связала меня и в Башню привезла.

«Баба, – отметила Мира. – Значит, у них на самом деле есть лодочницы. Если после выхода из Башни стать лодочницей, я смогу постоянно видеть Гая».

Алекса плеснула ей в кружку ещё браги.

– Давай за нас, – сказала она и, запрокинув голову, выпила приличную порцию. – Скажи, мы сидим ничуть не хуже, чем наши там.

– Кто наши? – удивилась, не успев выпить, Мира.

– Наставники, конечно, – со злостью ответила соперница. – Хорошо устроились! Придут, потроллят нас и идут себе. У них, смотрю, второй медовый месяц начался. А мы тут как крысы в клетках. Ещё и в темноте, – она опять выпила.

– Ты о чём? Какой медовый месяц?

Алекса посмотрела на неё с удивлением:

– Ты чё, не знаешь?

– О чём?

– Да ладно! – она визгливо расхохоталась: – Не, рили не знаешь?

Мира покачала головой.

– Они муж с женой! Неужели тебе дикобраз не рассказывал?

Миру будто обухом по затылку ударили. Гай и Даяна? В памяти пролетела встреча в коридоре, свидетельницей которой она стала. Нет – не может быть.

– Слушай, они так разговаривают друг с другом, – заметила она. – Никакого мёда и близко нет.

– Ай! – махнула рукой Алекса. – Милые бранятся, только тешатся. Раньше у них правда были тёрки, но сейчас всё оки.

У Миры загорелось в груди – сильнее, чем от браги.

– Это тебе Даяна сама рассказала? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Ага, у них сегодня романтик свидание.

«Потому он так быстро и ушёл», – подумала Мира.

Перед глазами вновь возникла Даяна: в багровом платье, красивая до безумия. В ушах зазвучал её голос: «Здравствуй, Олег. Давно не виделись».

Ещё вспомнились слова насильника: "Он уже давно со своей ведьмой спит!" Так вот кого он имел в виду…

"А я со своими поцелуйчиками, – подумала она, чувствуя, как на глазах защипали злые слёзы. – Дура! Тысячу раз дура! Нелепая, смешная обезьянка!"

Мира залпом выпила брагу, протянула кружку:

– Налей ещё.

– О, это по-нашему, – рассмеялась Алекса, плеснула щедрой рукой. – Давай, за нас.

Неожиданно она наклонилась к Мире, заглянула в лицо и встревожено спросила:

– Эй, ты чего? Из-за дикобраза, что ли, расстроилась?

– С чего бы? – преувеличенно громко воскликнула Мира. – У меня дома парень остался.

– Пааарень, – протянула Алекса. – Это хорошо.

– Угу. Только я здесь, а он там. Слушай, я краем уха в общаге слышала про то, что отсюда можно вернуться домой. Это правда?

– Конечно, – убеждённо, даже не задумываясь ответила противница.

– Просто Гай сказал, что это невозможно.

Алекса возмущённо вытаращила глаза:

– Бредит твой дикобраз! Моя ведьма говорит, что вернуться можно. Но для этого нужно победить в турнире.

– Что же она сама не вернётся? – недоверчиво спросила Мира.

Алекса закатила глаза:

– А чё она тут плохо устроилась? На трёх работах, что ли, вкалывает или как мы в крысиной норе сидит? Если бы я жила, как она, тоже никуда бы не рыпалась.

Мира мыслено согласилась.

– Я только ради этого и участвую, – произнесла Алекса севшим голосом. – Очень хочется домой вернуться!

Мира судорожно вздохнула. Они посмотрели друг другу в глаза, и соперница порывисто обняла её за плечи. Мира хотела оттолкнуть, но не решилась. Так они и сидели. Почувствовав, как мелко вздрагивают плечи Алексы, Мира неловко погладила её по спине. Противница всхлипнула.

– Прости, что я тебя там, в камере доставала, – сказала Алекса. – Я уже с ума от всего этого сходила! Знаешь, по правде говоря, я не хочу с тобой драться. Ты мне нравишься, ты прикольная.

– Гай сказал, что мы сначала будем с собственными страхами сражаться, – произнесла Мира. – Может так случиться, что друг с другом и не сойдёмся.

Алекса отстранилась, глядя на неё расширенными, заплаканными глазами. В чёрных зрачках плескался страх.

– Моя ведьма также говорит.

Некоторое время молчали. Тишину нарушало только их дыхание и потрескивание огня в лампе. А Гай сейчас с Даяной…

Мира не хотела об этом думать, но чёртовы мысли упорно возвращались к свиданию наставника с этой… Она представляла, как Даяна задувает свечи, оставив только одну, и трепещущее жёлтое пламя ласково касается тьмы, обжигает её, заставляет отступить. Даяна снимает полупрозрачную накидку, рубины на корсаже её платья сверкают кроваво красным. Медленно она подходит к кровати, на которой лежит в расстёгнутой рубахе Гай, присаживается на край и склоняется над ним, так что её соблазнительные груди оказываются на уровне его глаз. Он притягивает её к себе и…

– Хочешь знать, чего я боюсь больше всего? – вновь подала голос противница.

Мира тряхнула головой, заставляя себя вырваться из мучительных, причиняющих боль мыслей.

– Да, хочу, – сипло ответила она.

– Ослепнуть, – Алекса запрокинула голову и выпила из почти пустой бутылки.

– Почему именно ослепнуть? – удивилась Мира.

– Меня однажды прокляли, – голос противницы задрожал. – Мы в детстве по пьяне с компанией чморили слепого пацана. Тут пришла его бабка. Все разбежались, а меня она успела за руку схватить. Ты, говорит, однажды узнаешь, что такое настоящая темнота. Я вырвалась, убежала, но с тех пор совсем в темноте не могу. Всё бабка та мерещится.

Мире невольно передалась её дрожь.

"Какие же мы обе жалкие и беззащитные! – в отчаянии подумала она. – Словно бабчки на игле".

– А ты чего больше всего боишься? – спросила Алекса.

Мира передёрнула плечами:

– Даже не знаю. Раньше боялась, что куб упадёт, а потом Гай сказал, что он никуда не упадёт, потому что на полу стоит, – он нервно рассмеялась: – И мне после этого почему спокойнее стало.

– Какой куб? – недоумённо спросила Алекса.

– Стеклянный. Мне казалось, что я в кубе, а он в космосе.

– Блин, какие же мы обе чокнутые, – хохотнула противница.

– И не говори. На всю голову. А твоя тоже с тобой по кошмарикам ходит?

– В смысле, ходит по кошмарикам? – недоумённо спросила Алекса.

Мира поняла, что сболтнула лишнее.

– Ну… Это я так называю, – начала она выкручиваться. – Мой требует, чтобы я так подробно описывала, как у меня там всё, будто он сам там побывал.

– Он у тебя зачётный, – с ноткой зависти протянула Алеска. – А моя сука только собой занимается. Вообще не понимаю, зачем мне такая наставница! Какой от неё толк?! Лучше бы у меня господин Хадар был.

– Кто? – удивлённо переспросила Мира.

Алекса бросила на неё быстрый взгляд, словно колебалась, рассказывать или нет, но желание поболтать победило.

– Когда меня позвали в турнире участвовать, там был один мужчина. Что-то вроде кастинга проводил. Я думала, он и обучать меня будет, но больше ни разу его не видела. Наверное, ему стрёмно быть наставником. Блин, Мирка, он такой красавчик! Я, как увидела, просто утекла.

– Я тоже сначала мечтала заполучить в наставники Вишневского, – сказала Мира. – Даже просила Гая познакомить с ним.

Алекса ухмыльнулась:

– У тебя губа не дура. И чё дикобраз, побежал искать его?

– Нет, конечно. Мне вообще кажется, что никакого Вишневского на самом деле нет. Это сказка…

Противница жестом остановила её и сказала с такой уверенностью, будто речь шла о близком родственнике:

– Есть. Только он уже не живёт на Азаре.

Мира посмотрела на неё с подозрением, спросила:

– А где он живёт?

– Дома! – фыркнула Алекса. – Хадар сам его провожал. И моя ведьма подтвердила.

Они замолчали. Мира уже совсем запуталась: если можно вернуться, почему Гай говорит, что нельзя? Может, он просто не в теме? Наверняка, это закрытая информация, в которую не посвящают простых лодочников. Она протянула руку к бутылке, но не поймала.

– Там осталось что-нибудь? – спросила она у Алексы.

– Не вижу, – прыснула Алекса. – Я такая пьяная, просто жуть! Не знаю, как к себе вернусь.

– А ты оставайся у меня, – она представила картину, как утром приходит Гай, а они валяются вповалку, и рассмеялась.

– Чё ржёшь?

– Представила, как наши наставники узнают, что мы зафрендились. Их удар хватит.

– Моя и так знает, – Алекса икнула, и закатилась от смеха.

Вот так-то… Всё-таки её подослали…

Мира ждала, пока соперница просмеётся. Очень хотелось протрезветь, но не получалось: комната "плавала", а стоило закрыть глаза, как перед глазами начинала кружиться темнота. И ещё сильно клонило в сон. Хотелось забить на всё и забыться. Она тряхнула головой, пытаясь согнать хмель, спросила:

– Значит, тебя Даяна ко мне отправила?

– Ага, – беззаботно подтвердила Алекса. – Ещё пить запретила. Сказала, надо быть с холодной головой.

Она зашлась от нового взрыва смеха. Мира тоже рассмеялась для компании.

– А про свидание тоже она тебе приказала рассказать? – спросила она.

Алекса уставилась на неё непонимающим взглядом.

– Ну, что у них с Гаем наладилось, – пояснила Мира.

Алекса мотнула головой:

– Рили наладилось. Чё я врать, что ли буду?

– Понятно.

Они замолчали. Мира закрыла глаза, и её будто закрутило на невидимой карусели – с каждым витком всё быстрее и быстрее, затягивая в центр. Та-а-ак, пора что-то делать. Это совсем никуда не годится, можно контроль над всем потерять. Она тяжело встала – комната накренилась под опасным углом – заставила себя выпрямиться и, придерживаясь за стену, направилась к лохани с водой.

– Э, ты куда? – пьяно возмутилась Алекса.

Мира махнула на неё рукой. Подойдя к лохани и вцепившись в её бока, задержала дыхание и окунула голову в холодную воду. Постояла так немного, чувствуя, как проясняются мысли, затем подняла. С волос на пол закапала вода – точно чьи-то маленькие ножки зашлёпали.

– Ты чё там делаешь? – невнятно спросила за спиной Алекса.

Повернув голову, Мира увидела, что соперница лежит на кровати, закрыв глаза. Её длинные худые руки свешивались на пол. Вытерев лицо ладонью, Мира подошла к девушке, села рядом на пол. Голова по-прежнему кружилась, но хотя бы ушла дикая сонливость.

– Я тут, – сказала она.

– Хорошо-о-о, – протянула Алекса. – Знаешь, чё я тебе сказать хотела?

– Что?

– Давай их обманем!

– Кого их? – Мира посмотрела на соперницу. В слабом свете лампы её лицо казалось заострившимся, обведённые тёмными кругами глаза запали.

– Наставников, хранителей, всех, – голос Алексы становился всё тише, а слова невнятнее. Казалось, вот-вот, и она уснёт.

– Как обманем? – спросила Мира.

– Зафрендимся.

– Мы ведь уже и так.

– А… Точно… – Алекса подняла руку, будто для рукопожатия, и тут же безвольно свесила её с кровати.

Мира ждала продолжения, но девушка, кажется, уснула. Её лицо приняло безмятежное выражение, рот приоткрылся, на белой шее чуть заметно пульсировала жилка. Глядя на неё, Мира вспомнила слова Гая: «Мне пришлось его убить. Надеюсь, тебе не понадобится поступать также. Гораздо лучше, когда с противником завершают его собственные кошмары».

Её охватила дрожь: неужели им с Алексой тоже придётся… Нет, нужно что-то придумать, постараться избежать этого. Что, если они просто откажутся убивать друг друга? Устроят игру по собственным правилам? Нужно будет поговорить об этом с Алексой, только на трезвую.

Неожиданно противница вздрогнула всем телом и, не открывая глаз, пробормотала:

– А знаешь, чего я боюсь больше всего? – спросила она.

– Знаю, – тихо ответила Мира. – Ослепнуть.

– Нет, ещё больше.

– Чего?

– Вдруг они врут нам, и отсюда нельзя вернуться домой. Чтобы не сделали – всё одно нельзя.

По её бледным щекам потекли слёзы.

Чувствуя, как зачесались от подкативших слёз глаза, Мира зажмурилась. Снова закружилась голова – так сильно, что перехватило дыхание. Её затягивало в водоворот, всё быстрее и быстрее.

…

Неподалёку раздавался голос Гая:

– Ещё раз спрашиваю, кто к ней приходил?

– Говорю же, не знаю! – жалобно воскликнул юношеский голос. – Я закрыл дверь на ключ и ушёл. Что было дальше, не знаю! Вы не приказывали, чтобы я караулил её всю ночь.

– Не приказывал, – проворчал Гай. – Ладно, иди отсюда. Или нет, подожди. Принеси-ка настойку поставина. Будем приводить её в чувство.

– А где? – начал юноша, но, тут же, осёкся и коротко сказал: – Сейчас.

Шорох, стук двери, быстрый удаляющиеся шаги.

– Вставай, – рявкнул Гай прямо над ухом у Миры.

Она испугано вскинулась, не удержалась на краю кровати и рухнула на пол, ударив локоть. Потирая ушибленное место, огляделась. Алексы не было, бутыли тоже. Гай стоял, облокотившись на стол и смотрел на неё… Ой, как нехорошо смотрел!

– Где взяла бухло? – спросил он.

Мира решила сделать вид, что не услышала. А потом, может, Гай передумает спрашивать… Надо попить водички. Господи, как же болит голова! Она встала, мысленно прочертила линию до корыта с водой и пошла, стараясь никуда не сворачивать. Но почему-то упёрлась лбом в закрытую дверь.

«Нужно сконцентрироваться», – сказала она себе и сползла по двери на пол.

– Где взяла бухло, я тебя спрашиваю? – рявкнул Гай над ухом.

Вздрогнув, Мира подняла голову. Он стоял, глядя на неё сверху вниз. Как он так бесшумно…?

– К-какое бухло? – сбивчиво спросила она.

Его взгляд размазывал по полу.

– А это… – пролепетала она. – Вчера с Алексой посидели немного.

– С Алексой? Посидели? – переспросил он, глядя так, что Мира отодвинулась. – Ты что, совсем дура?

Она отодвинулась ещё немного. Двигаться дальше можно было только сквозь стену. Мире было бесконечно стыдно за то, что перебрала ночью и не успела протрезветь, и за то, что сидит сейчас на полу, как алкашка у метро.

– От кого-кого, но от тебя не ожидал, – презрительно бросил Гай.

Мира молчала, прикусив губу.

– Ну, и что ты ей рассказала? – спросил Гай. В голосе звучала плохо сдерживаемая ярость.

– Н-ничего…

– Не ври.

– Правда, ничего! Что я совсем ненормальная? И вы это… зря ругаетесь. Встреча нужна была, чтобы узнать планы врагов…

– И как? Много узнала? – насмешливо спросил он.

Мира напрягла память. Что собиралась выведать информацию-бомбу она помнила, а вот, получилось ли это – нет. Более того, она не помнила, о чём сама рассказывала Алексе.

Удушливой волной накатили стыд и страх. «Ну же, вспоминай!» – приказала себе Мира.

Ха! Если бы это было так просто! В памяти появилась Марианская впадина, почти Бездна Челленджера. Последним воспоминанием были слова Алексы о том, что Гай и Даяна – муж с женой, и что у них свидание. Но не говорить же сейчас об этом!

Зачерпнув ладонью воды из корыта, Мира сделала несколько глотков, умыла лицо.

В комнату робко заглянул страж, передал Гаю какой-то пузырёк и тут же вновь исчез за дверью.

Наставник протянул Мире пузырёк, голосом, не допускающим возражений, приказал:

– Пей.

– Что это? – спросила она.

– Антипохмелин.

У, здесь и такое есть. Мира даже возражать не стала. Молча взяла, запрокинув голову, выпила и закашлялась от горечи. Ну и дрянь!

– Одевайся, – приказал Гай.

Она недоумённо взглянула на него, подумав, что ослышалась. Наставник смотрел на неё сверху вниз.

– Нас вызывают на собрание. Вон твоё платье. Не от «Валентино», но сойдёт. По длине должно быть как раз.

Мира в изумлении уставилась на стол, где действительно лежало что-то длинное, цвета хаки. Не веря глазам, она поднялась на ноги, подошла к столу. Это было настоящее платье вроде того, которое она видела на горожанках, пока шла вместе с Найрой к Весёлому дому. Широкие рукава, круглый ворот, украшенный орнаментом из мелких цветов, по бокам тесёмки, чтобы, затягивая, подгонять под любую фигуру. Дрожащей от похмелья и волнения рукой Мира осторожно погладила шершавую, грубоватую ткань. Платье не соскочило со стола и не сбежало, а продолжало лежать перед Мирой. Бери и надевай. Но…

– Что за собрание? – спросила Мира, обернувшись к Гаю.

Он поморщился:

– Сам только что узнал.

– Вы думаете, это как-то связано с… – она не договорила «с моей попойкой».

Гай бросил на неё красноречивый взгляд, сухо произнёс:

– Я думаю, что нам нельзя опаздывать. Одевайся, я жду тебя в коридоре. Прошу только об одном: поменьше говори. Будут о чём-нибудь спрашивать, отвечай коротко и так, чтобы сложно было понять твою позицию по Элсаро-Сухирийскому вопросу.

– У меня вообще никакой позиции нет, – буркнула Мира.

– Этой линии и придерживайся.

– А кто будет кроме нас?

– Скорее всего, Даяна с твоей подружкой. Главный дед, может, ещё кто подкатит.

– Главный дед, это…?

– Великий Хранитель Элсара.

У Миры пересохло во рту.

– Может, на нас просто хотят посмотреть перед турниром? – робко предположила она.

– Может. Давай тут не задерживайся, времени тебе, – он глянул на лампу: – Как фитиль догорит до половины.

Мира тоже взглянула на лампу. Фитиль догорел почти до середины. Однако, перечить не решилась; тихо сказала:

– Хорошо, я быстро.

Гай вышел, плотно закрыв дверь.

Взяв платье, Мира несколько секунд стояла с ним посреди комнаты, потом села на кровать, сложив его на коленях. Ещё вчера она была бы счастлива получить обновку, но сейчас в голове роились тревожные мысли. Очень уж не нравилось ей собрание, о котором не знал даже наставник. Мучило предчувствие, что это связано с ночным приходом Алексы.

«Что я могла рассказать? – с ужасом подумала Мира. Тут же сама себя успокоила: – Не совсем же я идиотка, чтобы раскрыть что-то важное. Но, с другой стороны, что считать важным?!»

В дверь настойчиво стукнули.

Она вскинулась:

– Ещё немного!

Торопливо сняла картофельный мешок и бросила его на пол: больше всего он напоминал грязкую тряпку. Нижнее бельё она выкинула ещё в общей камере: стирать его всё равно было негде и нечем. Затем подошла к корыту с водой, взяла лежащий рядом с ним пучок травы, который, как она выяснила, мылилась и имела довольно приятный запах, не похожий ни на какой из земных. Натеревшись травой, Мира смыла пену, вытерлась куском ткани, заменяющи полотенце и вдруг с изумлением подумала, что до сих пор не простыла. А ведь сначала она плавала в холодной реке, потом мылась холодной водой и сидела на холодном полу. Дома она давно бы уже хлюпала носом и душевно чихала – а тут, хоть бы что. Мира попыталась вспомнить, видела ли здесь больных и пришла к выводу, что у терапевтов и отоларингологов в Азаре было бы туго с клиентурой.

– Ты скоро там? – спросил за дверью Гай.

Испугавшись, что он сейчас зайдёт, Мира кинулась к кровати, схватила платье и закрылась им. Но наставник не вошёл.

– Ещё немного! – крикнула она, немного раздосадованная. Почему бы ему в самом деле не зайти?

– Это я уже слышал, – сказал он. – Что там с фитилём?

Мира взглянула на лампу. Фитиль прогорел больше, чем на половину.

– Сейчас, – раздражённо откликнулась она, надевая платье. Оно оказалось подходящей длины, даже плечи не свисали. В зеркало бы посмотреться! Гадкий Гай!

Затянув по бокам завязки на платье, Мира причесала пятернёй тяжёлые волосы, попутно отметив, что они отросли.

Что ж, можно и Гая звать. Надо только выглядеть при этом как-то поэффектнее. До Даяны она – надо быть реалисткой – не дотянет, но всё же впечатление прекрасной дамы произвести пора. А то выглядит всё время, как зачухонка. Пнув старое тряпьё под кровать, Мира застелила постель, села, убрала платье красивыми складками, положила локти на стол. Подумала:

«Не годится – выгляжу, как школьница за партой».

Сложила руки на коленях.

«Ещё хуже – как удручённая жизнью тётка».

Отвела руки назад и оперлась на них.

«Так вроде ничего. Спину прямее, голову выше, чтобы была видна красивая шея».

Кстати, её шее не раз делали комплименты.

«Теперь нужно придумывать, как поставить ноги».

Она закинула ногу на ногу. Съехали красиво уложенные складки на платье. Твою ж мать! Нет, фигня! За столом было лучше.

Мира снова села, расправила складки на платье – ей богу, в картофельном мешке таких проблем не возникало – положила руки на стол, небрежно свесив локти. Неплохо бы рассеянно вертеть в пальцах цветок розы. Или любой другой цветок. Но у неё была только ложка – не романтично. Мира сдержала тяжкий вздох, чувствуя себя бесконечно уставшей! Как же нелёгок труд модели!

Взгляд упал на лампу. Что там говорили древние? Можно бесконечно долго смотреть на то, как горит огонь? Вот этим и займёмся для завершения композиции. Склонив голову чуть набок, чтобы был виден красивый изгиб шеи, она придала лицу поэтическое выражение и позвала с лёгкой хрипотцой в голосе:

– Я готова, заходите.

Дверь осторожно отворилась, как будто Гай боялся того, что его ожидает. Продолжая смотреть на лампу, Мира краем глаза увидела, что он стоит на пороге.

– Ну, как мне платье? Идёт? – спросила она, как можно равнодушнее.

И подумала:

«Если скажет, что не Мерлин Монро – покусаю!»

– Более чем, – ответил он с улыбкой.

– Правда?! – она радостно подпрыгнула, едва не перевернув лампу.

– Правда, – Гай смотрел на неё так, как на Елагином перед поцелуем.

А потом бросил её и побежал на свидание с Даяной. Мира помрачнела. Захотелось спросить у него в лоб: это правда, что вы с Даяной муж и жена? Но она сдержалась. Во-первых, сразу будет понятно, что ей не всё равно. Во-вторых… будет понятно, что ей не всё равно.

– Я не сказала Алексе ничего важного, – признесла она, виновато заглядывая Гаю в глаза.

Он ничего не ответил и первым вышел из комнаты.

…

Проведя её по мрачным коридорам, наставник остановился перед дверью из тёмного дерева.

– Здесь? – одними губами спросила Мира.

Хмель давно сошёл, а вместе с ним растерялись крохи смелости. Для чего их вызвали? Что ждёт за закрытой дверью?

Она порывисто схватила Гая за руку. Он обернулся. Пламя висевшего возле двери факела окрашивало его смуглую кожу в красноватый цвет. Мира хотела ещё раз сказать, что не слила Алексе ничего важного, но неожиданно для себя самой просто призналась:

– Я очень боюсь.

– Всё будет хорошо, – сказал он, потрепав её по голове, и добавил: – Когда зайдём, встань на колени.

– Зачем? – недоумённо спросила она.

– Так положено.

Мира прерывисто вздохнула и кивнула. Гай открыл дверь. После полумрака коридора небольшая душная комната, в которую они вошли, была залита светом. В розетках на стенах чадили факелы, на столе, за которым сидели люди, стояли витые канделябры с множеством свечей, горели масляные лампы. Здесь на свечах и масле явно не экономили. Кроме канделябров на столе стояли глиняные бутыли и кубки.

От горящих свечей и факелов в воздухе висела лёгкая дымка, отчего у Миры зачесались глаза. Поэтому она не сразу разглядела сидящих за столом – они были для неё серой массой. Лишь спустя несколько мгновений она заметила на лавке у стены, отдельно от стальных Алексу. С удивлением отметила, что соперница по-прежнему в картофельном мешке, левую щеку уродовал багровый шрам, как от удара плёткой, глаза были заплаканы. Похоже, Алекса принесла не ту информацию, какую от неё ждали. Встретившись взглядом с Мирой, соперница жалко улыбнулась. Мира улыбнулась в ответ.