Текст книги "Вниз по течению 2 (СИ)"

Автор книги: Кирра Уайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Ну, если так… Ей хотелось бы оказаться на Елагином острове[2] весной, когда цветут яблони, и воздух напоен сладковатым ароматом, а по берегам прудов растет свежая, ещё не примятая ногами гуляющих, трава. Мира только сейчас осознала, как сильно истосковалась по зелени. В последнее время её окружали только каменные стены, в лучшем случае высохший, колючий цеплюч. Она готова была отдать всё за то, чтобы пробежаться босыми ногами по влажной от росы траве и вдохнуть аромат цветка сирени.

Мира так размечталась, что и правда почувствовала запах сирени. В тот же миг что-то случилось со зрением. Тренировочную, как будто заволокло молочно-белым туманом, сквозь который проступили очертания деревьев. Встав, Мира пошла к деревьям, вытянув руки, пока не наткнулась на дуб. Не веря глазам, она ощупала его сухой, шершавый, словно покрытый чешуйками ствол, подняла голову. Сквозь переплетение могучих ветвей и похожих на зелёные перья листья, светило солнце. Мира рассмеялась, обернулась и замерла от восторга, видя как тают последние клочья тумана. Ей открылись просторы Елагина острова: сверкающая лента реки, по которой скользили лодки, поросшие травой берега, таинственная сень раскидистых деревьев. Было по-летнему жарко, лёгкий ветерок ерошил волосы. Мира обнаружила, что на ней любимый синий сарафан по колено, с вышивкой по лифу, на ногах сандали.

А Гай где? Он должен быть где-то рядом. Щурясь от бьющего в глаза солнца, она оглядела неторопливо прогуливающихся по дорожкам людей. Наставника среди них не было. Тогда она переключилась на берег. Внизу, у кромки воды спиной к ней сидел мужчина в светлой рубашке и джинсах, фигурой похожий на Гая. Сняв сандали и, взяв их в руки, Мира побежала к нему. То ли косогор оказался выше и круче, чем она ожидала, то ли ещё что, но Мира бежала и бежала, а мужчина по-прежнему был далеко. От скорости у неё перехватило дыхание, показалось, что сейчас оступится и полетит кубарем, но и остановиться не могла. Всё было, как в детстве или во сне.

– Га-а-ай! – закричала она, задыхаясь от страха и восторга.

Мужчина повернул голову. Это был Гай, только без бороды и более молодой. А ещё Мира с изумлением узнала в нём того парня, который вытащил её при кукрении из воды. Да, теперь она была уверена, что это он. И тогда тоже. И ей не хотелось знать ответ на вопрос «Почему?»

Она, наконец, добежала до него и, скорее всего, промчалась бы мимо дальше в воду, потому что самостоятельно остановиться уже не могла, но Гай перехватил её. На несколько мгновений Мира прижалась к нему, чувствуя силу его мускулов и тепло рук. Она подумала, что ей бы хотелось продлить это время. Просто стоять, прижавшись к нему и чувствовать, как ветер обвевает разгорячённую кожу. Но в тот момент, когда Мира об этом подумала, Гай её выпустил. Она села на траву рядом с ним.

– Вы необычно выглядите, – заметила она, пытаясь отдышаться.

Гай скосил на неё глаза и ничего не ответил.

– Вам так идёт, – добавила Мира. – Как у вас получилось?

– Побриться?

Она хихикнула.

– Это тоже. Но я имела в виду, как вам удалось закинуть нас сюда? Вы же говорили, что ничего не понимаете в магии.

– Да, я не волшебник, и даже учёбу забросил, – улыбнулся Гай.

Она ещё раз огляделась по сторонам. Даже не верилось, что это не очередное обучение.

– Здесь точно не случится что-то плохое? – спросила Мира.

– Точно. Я же сказал, это передышка. Привал. Нужно устраивать себе такие, чтобы набраться сил. Но это ненадолго, пока нас не засекли.

Мира сдержано вздохнула.

– Кстати, а ты никак в этом не поучаствовала? – он испытывающе смотрел ей в глаза.

Мира удивлённо моргнула:

– Как это?

– Ну, мало ли, – он, щурясь, уставился на воду. – Ладно, замнём для ясности.

Мира тоже посмотрела на пруд. Мимо тяжело плыла лодка. Беднягу то вертело на месте, то сносило к берегу. На вёслах сидел глава семейства, лысеющий мужчина лет тридцати пяти с наметившейся блестевшей от пота лысинкой и в оранжевом спасательном жилете. Было видно, что управлять компьютерной мышкой ему привычнее, чем лодкой. Его супруга, тоже в оранжевом жилете и платье, открывавшем полные колени, прижимала к себе двух радостных малышей. Судя по выражению её лица, она без конца задавала себе один и тот вопрос: «Зачем мы сюда забрались?!» Только дети, мальчик и девочка, были веселы и беззаботны. Лезли в разные стороны, пытаясь зачерпнуть ладошками воду.

– Не хотите взять лодку покататься? – спросила Мира.

Гай саркастически усмехнулся:

– Давненько не брал я в руки шашек[3].

Сообразив, что сказала, Мира рассмеялась. Гай тоже. Она подумала, что впервые видит его смеющимся искренно, и почувствовала, как между ними рушатся стены недоверия. Вновь захотелось, чтобы эти мгновения длились, как можно дольше. На языке вертелся вопрос о той встрече на набережной, когда Гай сказал, что ей нужно уши оторвать, но Мира боялась разрушить зыбкое ощущение спокойствия и безмятежности. Если бы хотел, сам бы рассказал.

– Что это за место? – спросил Гай, выдёргивая длинную травинку.

Мира напрягла память, пытаясь вспомнить о Елагином побольше, и удивить Гая просвещённостью:

– Сейчас парк культурного отдыха. А раньше кому только не принадлежал, в том числе царской семье. Елагиным назван по фамилии одного из владельцев. Во времена Петра Первого его именовали Мишиным – по легенде, взвод солдат увидел здесь огромного медведя.

Гай слушал, закусив травинку.

– Интересуешься историей? – спросил он, когда Мира выдала всё, что знала.

– Так, немного, – смутилась она и, подумав, что сейчас вполне подходящий момент узнать о нём побольше, спросила: – А вы откуда родом?

– С Камчатки, – ответил он, жмурясь.

– Ничего себе! И как там?

– Снежно, – он улыбнулся. – Бывает, выглянешь утром в окно: каждый из своего подъезда ход роет.

– Прикольно.

– Прикольно, – согласился Гай и, отбросив травинку, поднялся в полный рост: – Пошли, погуляем по твоему Мишиному.

Он подал Мире руку, помогая встать. И поддерживал, пока она прыгала на одной ноге, надевая сандали.

– Спасибо за то, что привели меня сюда, – сказала Мира, глядя на него из-под приложенной козырьком ладони. – Здесь чудесно, хоть я по-прежнему не представляю, как у вас это получилось.

– Я сам до конца не понимаю, – произнёс он и медленно пошёл к аллее, увлекая Миру за собой.

Она бросила на Гая косой взгляд: шутит? Нет, он был серьёзен.

– Мне это всегда удавалось, – продолжал он. – Я мог заходить в чужие сны, как к себе домой.

– Здорово! – восхитилась Мира. – Но так это можно как-нибудь применять…

Наставник усмехнулся:

– Я и применял. До поры, до времени.

– Для чего?

– Для связи с другими мокрозявами. Это было очень удобно, если в разумных пределах, так, чтобы выглядело естественно. Можно было обсудить что-нибудь важное, не привлекая внимание стражей. Ты же знаешь, что в Башне всё просматривается и прослушивается?

Мира не знала, хоть и догадывалась.

– А «сны» разве не просматриваются?

– Да, но у нас была целая система кодовых слов. В общем, жить было интересно, – он сорвал ещё одну травинку и сунул в угол рта.

– А потом что случилось? – тихо спросила Мира.

Гай туманно улыбнулся и, перегнав травинку в другой угол рта, ответил:

– Потом у меня случился турнир, победа и лодка. Шататься по чужим «снам» стало без надобности.

– Вы будете со мной на турнире, как сейчас? – спросила она дрогнувшим голосом и украдкой посмотрела на него.

– Я пробиваю эту тему, – ответил он.

– Спасибо, – слабо улыбнулась она.

– Даже если не удастся, думаю, у тебя все шансы справиться самостоятельно.

– С вами мне спокойнее, – призналась Мира. – Просто, от одного вашего присутствия.

Он сделал вид, что не услышал. Они вошли в аллею, засаженную яблонями. Кроме них здесь никого не было, земля, словно снегом была усыпана бело-розовыми лепестками, звенели, рассекая воздух прозрачными крыльями, стрекозы и деловито жужжали шмели. Мира вспомнила слова Гая о передышке. Как скоро всё это закончится? Успеют ли они дойти хотя бы до конца аллеи? Впереди одиночество и темнота комнаты, звяканье ключей стражей, стук закрывающихся дверей. Мира судорожно вздохнула, к горлу подкатил комок. Так хотелось унести отсюда самые яркие, светлые воспоминания. Чтобы заполнять ими одиночество в застенках Башни.

– Гай, – тихо позвала Мира.

Краем глаза она видела, что он повернул голову, но не решалась взглянуть на него.

– Можно я вас поцелую? – ещё тише спросила она.

Он молчал.

– Всего этого всё равно нет! – воскликнула она. – Ни аллеи, ни яблонь, ни стрекоз, даже мы сейчас не здесь. Это сон, от которого я вот-вот проснусь. Неужели вам сложно сделать его счастливее? Чтобы было, о чём вспоминать наяву?

«Что я несу?! – со стыдом подумала она. – Навязываюсь взрослому мужику. Какая гадость!»

Гай развернул её к себе и поцеловал. Мира закрыла глаза, растворившись в ощущениях: запах яблоневого цвета, неистовый оркестр звуков лета и его губы: шершавые, словно обветренные на холоде. Гай уже отстранился, а Мира всё стояла, вытянувшись в струну, боясь одним лишь жестом всё разрушить.

Рядом кто-то деликатно кашлянул – чужой. Мира вздрогнула и распахнула глаза: она была в тренировочной, возле открытой двери стоял незнакомый молодой страж. Она испуганно огляделась: кроме них в тренировочной никого не было.

– А Гай где? – выдавила Мира.

– Ушёл. Куда-то опаздывал, – ответил страж. – Сказал, проводить тебя к себе.

– Да, конечно… – пробормотала она.

В груди растекалась пустота.

[1] Черубина Габриак «Ты в зеркало смотри»

[2]Елагин остров – остров в дельте Невы, в историческом районе, называемом Острова

[3]Фраза Чичикова из «Мёртвых душ» В. Гоголь

Глава 2. Магда

Услышав на крыльце шаги, Магда торопливо сгребла Слепые водоросли в магический короб. Так увлеклась гаданием, что не почувствовала приближения Гая.

Водоросли нашёптывали одно и то же: "Тебе угрожает женщина с отметиной над глазом. Она разрушит мир в твоём доме, она разрушит твою жизнь. Берегись её". Магда пыталась выспросить побольше: кто эта женщина и откуда придёт? Но водоросли отмалчивались.

Дверь со скрипом открылась, и Гай вошёл в дом, пригнув голову, чтобы не удариться о притолоку.

– Вода жизнь, – торопливо сказала Магда, отодвигая короб с водорослями подальше под стол.

Обычно Гай отвечал «И тебе не хворать». За годы это стало одной из милых традиций, которые накапливаются за годы совместной жизни. Но сегодня Гай машинально откликнулся:

– Вода жизнь.

Магда пристально вгляделась в его лицо: он даже не заметил, что сказал не как обычно. Его мысли были где-то далеко. Магда сдержала вздох: Гай был таким с тех пор, как выловил мокрозяву. Сначала она думала, его беспокоит пропажа лодки, или, что не заплатят за поимку девушки, но вот уже и лодка нашлась, и Гай положил на стол туго набитый камнями мешочек, а овладевшая им мрачная задумчивость не отпускала.

– Есть будешь? – спросила Магда.

– Да.

Он снял плащ, бросил в угол и, сев на лавку, начал стягивать сапоги.

Магда взяла с полки сушёное мясо и лепёшки. Воду для себя Гай всегда приносил из реки, ни разу не взял откукренную. Сняв сапоги, он встал за спиной Магды, наблюдая, как она давит в чашке корни травы сваох. Как-то Гай сказал, что растёртый сваох напоминает еду из его мира: хренадёр, только вкус чуть мягче. Магда украдкой поглядывала на него через плечо. Сегодня она рисовала его путь песком, и увидела, что Гай опять был в большом доме, отмеченном знаком агента. Для чего он ходил туда? Что задумал?

И почему стал наставником у мокрозявы?

Прежде он говорил, что никогда не будет готовить мокрозяв к турниру, а тут вызвался сам.

Эти вопросы не давали ей покоя, но спросить прямо она не могла. Знала, Гай разозлится, узнав, что она гадала на него. Не любил тотального контроля, как он это называл. А что Магде ещё оставалось делать, если это единственный способ узнать, где он, чем живёт, что делает? Ведь Гай никогда полностью ей не принадлежал. Уходил, возвращался, был нежен, заботлив, внимателен, но в тот момент, когда она думала, что это навсегда – вновь уходил. И так каждый раз.

Магде хотелось, чтобы они стали одним целым, когда один вдох на двоих и общие мысли. Но все попытки приворожить его ничего не дали. Спустя годы, он так и остался в этом доме гостем.

Всю жизнь Магда была занята обучением, отношения с мужчинами её не интересовали. Но исключительно чтобы иметь представление о сексе, она в юности перепихнулась с колдуном. Однако, ничего кроме скуки и разочарования не испытала. А когда он пыхтел на ней с таким сосредоточенным видом, словно повторял заклинания, её и вовсе разобрал смех. Потом был ещё один мужчина. Уже из Стражей ворот, и снова Магда не почувствовала ничего, кроме скуки и досады за проведённое впустую время. После этого она окончательно вычеркнула близость с мужчинами из списка дел, которыми стоит заниматься. Теперь она будет принадлежать только исследованиям.

Но всё изменилось после появления в её жизни Гая. Он не был лучше, мужественнее или красивее прочих, но рядом с ним Магда делалась больной. Всё тело ломило, груди наливались жаром и при малейшем прикосновении к соскам, её охватывала дрожь. Она была счастлива только когда он рядом.

А когда он уходил: всегда без предупреждения и прощаний – ей казалось, будто жизнь остановилась. Ночью, лёжа в одиночестве на холодной постели, Магда представляла, что он рядом, ласкает её. Его сухие шершавые губы целуют её шею, грудь, живот, опускаются ниже… Он входит в неё, и они становятся единым целым: живым, рычащим, извивающимся. Может ли быть счастье больше этого? Магда сжимала бёдра, и низ живота пронзала боль. Из горла рвался животный крик. Потом она долго лежала, беззвучно слизывая с губ слёзы и чувствуя себя глубоко несчастной.

Она понимала, что это безумие, нужно всё прекратить и не принимать Гая снова. Он не любит её. Испытывает признательность за то, что она вылечила его после казни, возможно, жалеет – но не любит.

Однажды она даже попыталась всё закончить. Лишь только почувствовав приближение Гая, опоясала дом несколькими кольцами магии. Стоило ему войти в первое кольцо, как его отбросило назад. Кусая губы, Магда наблюдала из окна, как Гай медленно сел, тряс головой, недоумённо оглядываясь по сторонам. Ей вдруг ясно представилось, что сейчас он встанет и уйдёт. Навсегда. В тот миг Магда поняла, что не может отпустить его. Он должен принадлежать ей – пусть даже не всегда. Но должен.

Она готова даже примириться со шлюхами из Весёлого дома, у которых он бывает, хотя то что Гай к ним ходит, причиняло ей боль. Магда не понимала, что он получает от них такого, чего не может получить от неё. Неужели кто-то из этих девок может любить его более страстно и самоотречённо?

В тот же миг она сняла магические кольца и сама выбежала к нему из дома.

…

Отложив камень, которым разминала корень сваоха, Магда повернулась к Гаю и, положив ладони ему на плечи, прямо взглянула в глаза.

– Что случилось? – спросила она.

– А что случилось?

– Ты не думай, я не гадала. Но я не слепая, Гай! Ты уже который день сам не свой. Мне кажется, я имею право знать, что происходит! Или ты настолько мне не доверяешь?

Он вздохнул:

– Да, имеешь. Давай сядем, что ли?

Магда не убрала рук, не отвела глаз. Она знала, сейчас они сядут, он заведёт разговор на какую-нибудь другую тему и не даст ответа.

– Ну, как хочешь, – вздохнул Гай, уступая. – В общем, я убил азарца.

Магда вздрогнула, горло сжала невидимая рука страха.

– Горожанина? – выдавила она.

– Нет, островного. Но это случилось при свидетелях.

– Как? За что?

– У меня не было выхода. Либо он меня, либо я его, – он отстранил Магру и заходил по комнате. Его огромная тень скользила по стенам. – Я вёз им откукренную воду. Всё было, как обычно, но по пути я выловил мокрозяву.

– Ты говорил, – кивнула Магда.

– Понимаешь, какая хреновина: для меня поимка мокрозявы была неожиданностью. А эти суки на своём острове знали, что я приплыву вместе с ней. Понимаешь? Я не знал, а они были в курсе.

– Почему ты думаешь, что они знали?

– Потому что высыпали из своих нор и сразу во все гляделки на Мирку уставились. Откукренная вода их не интересовала. Им нужна была мокрозява.

– Но что бы они с ней делали? Только хранители знают, как заставить мокрозяв кукрить. Или я что-то путаю?

– В том-то и дело. Если только они не завели себе личного хранителя, который умеет вводить мокрозяв в транс. Но я не представляю хранителя, который в здравом уме поедет к ним жить.

– Может, они его похитили?

– И никто об этом не узнал? Не забил тревогу? Исключено. После пропажи хранителя тут бы всех азарцев раком поставили.

Он подошёл к шкафу, достал бутыль с брагой и сделал несколько глотков из горла. Вытер рот тыльной стороной ладони, помедлил, выпил ещё.

Магда помолчала, обдумывая его слова, потом неуверенно спросила:

– Как же получилось, что ты его убил?

Гай поставил бутыль, в которой заметно поубавилось, обратно в шкаф, недовольно произнёс:

– Они не собирались отпускать мокрозяву. Но и убивать меня тоже особо не хотели. Скажем так, это был их план «В». Но сперва решили опробовать план «А» и договориться, чтобы я продал им Миру. А дальше я бы сам объяснялся с хранителями, почему не довёз мокрозяву до Башни.

Магда ревниво отменила, что его голос потеплел, когда он произнёс имя девчонки.

– Но ты сам говорил, хранители всегда знают, что появилась новая мокрозява, – сказала она.

– Да. Значит, мы опять возвращаемся к тому, что у островных появилось нечто, что защищает их от глаз хранителей. Но, вероятно, они не были уверены в этом на сто процентов, иначе сразу убили бы меня и забрали мокрозяву. А раз затеяли торги, значит, боялись, что убийство лодочника не сойдёт с рук. Я сперва сделал вид, что предложение заинтересовало. Хотел слово за слово выяснить, что же они будут делать с мокрозявой.

– Выяснил?

Он развёл руками:

– Только убедился в их уверенности, что мокрозява будет кукрить.

– И тогда ты убил одного из них? – спросил она.

– Они перекрыли проход к лодке. Были уверены, что лодочник не способен причинить вред азарцу. Когда я убил рыжего, у них случился некультурный шок, мы в это время уплыли.

Магда судорожно вздохнула. В голове лихорадочно метались мысли: островные живут обособленно, но рано или поздно в Башне узнают, что один из лодочников оказался не обработанным. А если островные скажут, что он был с мокрозявой, выйти на Гая будет проще простого. Даже если островные не расскажут про мокрозяву, чтобы не вскрылась история с неудавшейся покупкой, всё равно всех лодочников будут проверять. Что сделают Хранители, узнав, что на одного из лодочников не подействовала обработка, и он способен убить азарца?

«Они убьют его, – стучало в висках. – Ну почему, почему эта мокрозява попалась именно на пути Гая?! Почему её не выловил кто-нибудь другой?»

Гай подошёл и обнял её за плечи. Магда обхватила его руками, сжала так, что самой стало больно. Стоять бы так вечно, не отпуская его, не отдавая никому. Однажды она сказала ему, что готова за него убить. Гай тогда посмотрел на неё долгим взглядом и ничего не ответил.

«О, Праматерь, за что ты связала меня именно с этим человеком?! – спросила себя Магда. И тут же сама себе ответила: – Потому что с другими берёт тоска».

– Я рассказал тебе это, чтобы ты была готова, – тихо произнёс он. – Возможно, мне придётся исчезнуть, и к тебе придут с вопросами. Но может, всё само собой рассосётся. Если островные не совсем дебилы, они должны понимать – лучше не сообщать хранителям об убийстве рыжего. Иначе их большой секрет для маленькой компании станет известен в Башне.

– Я боюсь, Гай, – прошептала Магда. – Где ты можешь скрыться? Тебя не укроют ни в Лесу, ни на Руднике, ни на Болотах.

– Что-нибудь придумаем, – шепнул он. – В любом случае, паниковать рано.

Неожиданно его руки напряглись. Подняв голову, Магда увидела, что Гай настороженно смотрит мимо неё на дверь.

– Что? – начала она, но он приложил палец к губам.

За наружной стеной раздался шорох, словно крупный зверь потёрся о потемневшие от времени брёвна. Кто это может быть?

Аккуратно отстранив Магру, Гай натянул сапоги, взял нож и крадучись подошёл к двери. Держа нож наготове, распахнул дверь. Никого. Гай выскользнул на улицу. Магда не знала, что делать: идти следом или ждать дома? Решила подождать. Скоро Гай вернулся – на руках он нёс Найру. Её лицо было окровавлено, нос свёрнут, длинные волосы спутаны, платье разорвано, ноги покрыты ссадинами. Магда тяжело вздохнула: в последнее время боги отвернулись от бедняжки Найры. То её чуть не задушили, теперь избили.

– Посади её на стул и чуть наклони вперёд, – приказала Магда.

Охватившая после признания Гая паника уступила место спокойствию от выполнения привычных действий. Сколько раз она останавливала кровотечение у трактирных драчунов, перебивших друг другу носы – не счесть.

Найра была в сознании, плакала и невнятно бормотала о том, что её направила сюда сама Праматерь. Слёзы смешивались с кровью и капали на грудь, так что лиф платья стал мокрым. Поглядывая на девушку, Магда с некоторым злорадством думала, что даже когда хрящи срастутся, Найра не будет прежней красоткой. А ведь, наверняка, и Гай хаживал к ней в Весёлый дом. Магда тут же упрекнула себя за чёрные мысли, но ничего же с собой не поделаешь: её радовало уродство шлюхи.

Двигаясь быстро, но без суеты, Магда достала из подпола кувшин с ледяной водой, приготовила повязки. Льда бы, но где его взять? Хотя Магда знала заклинание превращающее воду в лёд, но пользоваться магией ей, после изгнания из Ордена, было запрещено. Она нарушила приказ только раз, когда лечила Гая. Но тогда за неё вступился старший агент Хадар. – Достань из шестого справа горшка щепотку порошка и разведи в воде, – бросила она Гаю. – Дай ей выпить. Это уменьшит боль.

Найра всхлипнула. Гай взял с полки горшок, насыпал в деревянную кружку серый порошок, развёл водой.

– Вы же не знаете главного! – простонала Найра. – Я могу теперь и не откукренную воду.

– Как это? – в один голос спросили Магда с Гаем.

– Не знаю… Я упала в Реку… И мне ничего не было.

– Не может быть! – заявила Магда.

Гай протянул Найре кружку со словами:

– Давай-ка мы приведём тебя в порядок, и потом ты расскажешь обо всех своих чудесах.

Девушка кивнула, торопливо выпила лекарство и закашлялась, подавившись.

Магда намочила разорванные на тонкие ленты тряпки. Из головы не выходили слова Найры. Как это ей не нужна откукренная вода? Значит ли это, что вода стала безопасна для азарцев? А, может, Найра мокрозява? Но об этом давно бы уже узнали. Магде хотелось поделиться размышлениями с Гаем, но сейчас было не до того.

Держа скрученные в жгутики полоски ткани, она подошла Найре. Девушка отстранилась от неё с суеверным ужасом.

– Не бойся, – мягко произнёс Гай. – Она остановит кровотечение. Она мне уже сто раз так делала.

Найра слабо улыбнулась на его шутку, перевела взгляд с Магды на Гая и обратно.

– Сейчас станет легче, – заверила Магда.

Аккуратно стирая кровь с лица девушки, она думала: «Что, если Найра не тронулась рассудком и не врёт? Ей достаточно брызнуть на меня неоткукренной водой, и мне конец. А эта дурочка даже не поймёт, что сделала».

Прожив почти десять лет с Гаем, она впервые почувствовала страх перед мокрозявами. Все азарцы знали, что между ними и мокрозявами – Башня. Перед тем, как выпустить из Башни победившего в турнире, его подвергали магической обработке. После неё мокрозяв был уже не опасен. При одной мысли о нападении на азарца, его тело слабело, сердце замедляло ход, и мокрозяв без сил падал на землю. К Магде не раз приносили ослабленных лодочников или агентов, пожелавших ударить азарцев. Она ничем не могла им помочь, через два – четыре просветления Купола и полного покоя, силы сами возвращались к мокрозяву. Но Магда всё равно давала ему настой травы бурей. Просто для успокоения.

Победив в турнире, Гай тоже прошёл обработку, только, в отличие от остальных, на него она не подействовала. Сам он объяснял произошедшее тем, что во время казни его отметила Птица. До недавнего времени Магда единственная знала о его способности. Теперь, после убийства островного, всё могло поменяться.

Но, тем не менее, Магда никогда его не боялась. Другое дело, глупышка Найра. Она теперь будет всем рассказывать, что неоткукренная вода ей не страшна. И, конечно же, обязательно найдутся те, кто захочет использовать это в своих интересах. Магда не питала иллюзий насчёт славных горожан.

Всегда настроенная враждебно к Хранителям, она впервые подумала, что в Азаре многое устроено правильно. Когда лицо Найры очистилось от крови, стало видно, что нос сильно отёк, а левый глаз закрылся от кровоподтёка. Кроме того, бровь рассекла глубокая рана. Магда наложила на нос холодную повязку, сухо обронила:

– Бровь придётся зашить.

Найра испугано всхлипнула. Магда встретилась глазами с Гаем.

«Ты веришь в то, что она сказала?» – спросил её взгляд.

Он пожал плечами.

Чуть позже, уже зашивая рану, Магда вдруг подумала, что теперь у Найры будет отметина над глазом. Уж не о ней ли предупреждали Слепые водоросли?

Когда Найре полегчало, она рассказала очень странные вещи. О том, как пришла навестить Фриду и узнала, что сестра умерла. Как затем на мосту на неё напала ожившая кукла, она упала в Реку, но вода не причина ей зла. Как на берег ей помог выбраться калека из лечебницы, и они отправились в дом на горе, но по пути калеку убил страж городской стены. Найра в одиночку добралась до дома и там её настигла кукла. Их драка – и вновь чудесное спасение.

Слушая, Магда так разволновалась, что разорвала зубами все оставшиеся неиспользованными лоскутки. А Найра, по мере рассказа, как будто наоборот успокаивалась. Её глаза высохли от слёз, голос окреп.

– Вот, – она вытащила из корсажа тускло поблёскивающую цепочку и протянула Гаю: – Помнишь, я рассказывала о лодочнице, которая забрала такую же.

У Магды кольнуло сердце: «Когда это она ему рассказывала? И где была я?"

Гай повертел цепочку, протянул между пальцами, рассматривая звенья.

– На Азаре нет таких металлов, – задумчиво произнёс он. – Хотя, конечно, лучше спросить у оружейника Михо. Но, сдаётся мне, он такого не видел.

Магда осторожно взяла цепочку из его рук. Она была тёплой, словно человеческое тело.

– Как думаешь, откуда она? – спросила Магда у Гая.

– В моем прошлом мире таких не было, – ответил он. – Но, возможно, есть ещё миры. Или она осталась нам в наследство от более древних цивилизаций, существовавших здесь прежде. Как города, купол, башня.

– Древних цивилизаций? – переспросила Найра слабым голосом.

Гай обернулся к ней, смущённо кашлянул:

– Ну, это моя гипотеза.

– Что?

– Предположение. Видишь ли, азарцы ничего сами не создают. Мы всего лишь живём в декорациях, созданных кем-то прежде. Взять хотя бы купол. Кто его создал и с какой целью?

– Как кто? Маги Леса, чтобы защищать азарцев от мёртвых дождей. И потом, над Куполом живёт Праматерь с братьями.

Гай поморщился:

– Это всё мифология.

– Ты что, не веришь в Праматерь? – Найра тряхнула головой и тут же застонала от боли.

– Не совсем, – уклончиво ответил он. – В любом случае, сейчас неподходящее время для теологических споров. Лучше скажи, ты уверена, что видела эту куклу у старины Кларка?

– Да. Это была Молли. Точно Молли. Мы с Фридой ещё в детстве приходили с ней поиграть.

– В таком случае, нужно навестить Кларка и узнать, что это его куклы по городу и окрестностям бегают.

– Я вспомнила! – вскрикнула Найра. – Когда вчера я зашла к дядюшке Кларку – Магда, ты ведь тоже там была. (Магда кивнула). Он показал на меня и сказал Молли: помнишь, нашу Найру?

Гай взял со стола нож, сунул за голенище сапога.

– Зачем тебе нож? Дядюшка Кларк азарец, – недоуменно произнесла Найра.

– Так, на всякий случай, – туманно ответил он и добавил: – Я скоро вернусь.

– Я с тобой, – торопливо сказала Найра.

– Куда тебе?! – в один голос сказали Магда с Гаем.

– Я должна, неужели вы не понимаете?! – воскликнула она дрожащим голосом, глаза наполнились слезами.

– Нет, – отрезала Магда.

Гай взглянул на неё, потом на Найру, сказал:

– Идём, но только если кровотечение остановилось.

Не в силах сдерживаться, Магда подала ему знак: «Давай выйдем».

Они вышли на улицу. Гай закурил самокрутку с грибами, развеял рукой дым. Было по ночному свежо, и Магда плотнее запахнула накинутый плащ.

– Треска кузнечиков не хватает, – заметил Гай.

Магда бросила на него косой взгляд, резко бросила:

– Ты не должен был разрешать ей идти с нами.

– Почему? – он смотрел на белый дым от самокрутки, и со стороны могло показаться, что он совершенно спокоен и равнодушен к происходящему. Но Магда знала, что это напускное.

– Ты понимаешь, что она опасна? – спросила Магда. – После того, как вода стала ей не страшна, на неё нет управы!

– А на меня есть? – также безразлично спросил он.

– Не сравнивай! Ты – это ты. Я уверена в тебе.

Гай усмехнулся:

– Я сам в себе не уверен. Как же ты можешь?

Магда раздражённо взмахнула рукой:

– Узнав, что обработка на тебе не сработала, ты не стал кричать об этом на каждом углу. А Найра тут же побежала к нам.

– Она пришла за помощью.

Он что, издевается? Или на самом деле не понимает?!

– Гай, ей всё равно кому об этом рассказывать. Ты понимаешь? Просто она ещё не поняла, как может использовать свою способность. А если ей разъяснят? Неужели у тебя ни разу не было соблазна разделаться… – Она вспомнила про островного и запальчиво воскликнула: – Ты сам убил!

Сообразив, что сказала, в испуге замолчала и огляделась по сторонам. Но никого не было.

Вновь посмотрев на Гая, она встретилась с его пристальным взглядом, в котором было так много намешано: и досада, и гнев, и недоверие. Он вдруг стал ей чужим, как будто не было прожитых вместе лет. Память вернула назад, когда она лечила Гая после чудесного спасения от казни. Хадар обязал её каждый вечер писать отчёт, что изменилось в состоянии мокрозява. Она писала – хоть и чувствовала себя премерзко, но что делать? Единственное, что она описывала всё немного не так, представляла состояние больного хуже, чтобы он подольше побыл под её наблюдением. Магда даже думать не хотела, что однажды он выздоровеет, и она больше не сможет каждый день его видеть.

В тот вечер она тоже писала, присев на краешек стула, когда почувствовала на себе взгляд больного. Она и в другие дни его ощущала, но когда оборачивалась, мокрозяв закрывал глаза. А в этот раз их взгляды встретились.

– Зачем ты меня спасаешь? – спросил Гай.

Магда так растерялась, что не могла найти слов. Понимая, что молчать глупо, призвала на помощь слова, произнесённые Великим Хранителем Элсара на последнем празднике Праматери.