Текст книги "Русско-Японская война 1904-1905 гг"

Автор книги: Кирилл Гук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 39 страниц)

В начале войны на Сахалине была объявлена мобилизация. К этому времени здесь находились четыре местных команды: в посту Дуэ, посту Александровском, селе Рыковском и посту Корсаковском. Вместе с тем было сформировано из охотников, ссыльнопоселенцев и ссыльнокаторжных 12 дружин по 200 человек: из них 8 дружин для Северного Сахалина и 4 дружины для Южного Сахалина. Путем слияния дружин с местными командами составлялась сборные отряды. Вооружены они были берданками.

Все команды в дальнейшем по прибытии пополнения с материка были развернуты в резервные батальоны, причем Александровский батальон состоял из 4 рот, Дуйский и Корсаковский из 2 рот каждый, а Тымовский батальон, сохранив свое название, составлял, только одну роту в 150 человек. Северный Сахалин пополнился пулеметной ротой из 8 пулеметов, а Южный Сахалин имел на вооружении 4 пулемета. Летом 1904 года Северный Сахалин получил батарею из 8 устарелых пушек на лафетах образца 1877 года, не имевших поворотного механизма и сошника, что крайне затрудняло стрельбу. Лошадей в батарее не хватало.

Северный и Южный Сахалин соединялись неразработанным путем, пролегающим от поста Александровского через Онор и Найэро к посту Корсаковский. Проселочный характер этой дороги после Онора переходил в телеграфную просеку, заваленную буреломом. Кроме этих дорог, пост Александровский связывался с селом Рыковским, являвшимся местом продовольственных и вещевых складов и местом формирования дружин. Укрытых бухт на Северном Сахалине не имеется, а потому наиболее удобными местами высадки японцев могли служить устья рек с их долинами. Наиболее вероятным местом высадки японцев признавались устья рек Арково и Дуйки, откуда непосредственно японцы могли угрожать посту Александровскому. Южный Сахалин, отделяясь от Японии Лаперузовым проливом и заканчиваясь на юге заливом Анива, окаймленным с суши горами, являлся наиболее вероятным объектом нападения японцев. На берегу залива Анива располагался пост Корсаковский.

Все войска Южного Сахалина были разделены на 5 отрядов, и каждому отряду назначен определенный район действий. Отряд Арцишевского – 415 человек, 8 орудий и 3 пулемета – должен был действовать в районе поста Корсаковского. В этот, отряд вошла береговая батарея. Отряд Грото-Слепиковского – 190 человек и 1 пулемет – в районе села Чеписаны. Отряд Полуботко – 160 человек – в районе села Севастьяновка. Отряд Даирского – 180 человек – в районе села Петропавловское. Отряд Быкова – 225 человек – в районе Найбучи.

Весной 1905 года японцы спланировали совместную операцию армии и флота по оккупации Сахалина. Кроме собственно захвата острова, как источника ценных ресурсов, замысел поперации заключался в уничтожении главных сил 1-й Тихоокеанской эскадры, до ее соединения со 2-й Тихоокеанской эскадрой. План разбить противника по частям был верен, но как показали последовавшие события не сработал ибо русские ограничились посылкой легких сил и выход главных сил Объединенного флота к Хакодате оказался бесполезной тратой угля и человеческих сил. Более того в некотором роде он способствовал прорыву русской эскадры на соединение с Чухниным. Для захвата Сахалина японцы собрали сравнительно крупные силы: вновь сформированную 13-ю дивизию генерала Харагучи в составе 10 батальонов, 1 эскадрона, 18 орудий и 1 пулеметного отделения, всего 11 000 человек. Транспортный флот, состоящий из 10 пароходов, сопровождался отрядом адмирала Ямады и легкими силами. В оперативном прикрытии были использованы главные силы Объединенного флота под командованием адмирала Того. 8 июня было закончено формирование 13-й (Сендайской) пехотной дивизии. В порту Хакодате были сосредоточены пароходы для ее транспортировки.

Сахалинская операция началась 15 июня. Матрос крейсера “Рион” Буров передал по телефону с мыса Крильон, что в 17 часов мимо мыса проследовала японская эскадра из 53 вымпелов, державшая курс в залив Анива. Русский флот во Владивостоке не оказал никакого противодействия высадке японцев. Обсудив ситуацию с началом десанта на Сахалин, командование эскадры доложило в Петербург, что это попытка японцев выманить главные силы 1 ТОЭ и разгромить русский флот по частям, и что до соединения эскадр необходимо отставить вопрос с противодействием высадке японцев на Сахалин. Кроме того, предположив, что главные силы японцев находятся в районе Лаперузова пролива, Матусевич запросил у Лихачева разрешение на немедленный выход эскадры на соединение с Чухниным.

Моряки-артиллеристы из установленных на берегу Корсаковского порта орудий, в течении четырех суток последующих суток с момента начала вторжения (с 16 по 19 июня) вели бой с 7 и 8 боевыми отрядами, потопили тремя снарядами канонерскую лодку “Удзи”, и повредив “Чин-Иен”. Также получили повреждения и канонерские лодки “Тенрю”, “Майя”, “Текай”. Моряки-батарейцы сорвали высадку в Корсакове и расстреляв последние снаряды по наступающим японцам, сняли замки от орудий и отошли на Маячную гору. Канонерская лодка “Акаги” подорвалась на мине и затонула. Высадка японского десанта бригады 13-й дивизии силами до полка, в заливе Анива, прошла в р-не дд.Мерея – Савинова Падь. Передовые высаженные части к вечеру 18 июня, захватили позиции русской береговой артиллерии позволив начать высадку основных сил. Ночью русские минные катера потопили торпедой пароход “Дайкио-Мару”, канонерские лодку “Сайен” и повредили п/х “Явата-Мару N1”. В ходе боя поврежден артогнем и потом затоплен экипажем М22, экипаж присоединился к русским силам на берегу, затем катера ушли из залива и направились в Николаевск, куда прибыли 18 июня.

Первым втянулся в боевые действия отряд Арцишевского, который занял позицию у села Пораонтомари, для того чтобы дать возможность сжечь здания, склады и пристань в посту Корсаковском. К 17 часов отряд Арцишевского отошел к Соловьевке, оставив у Корсаковского несколько конных для наблюдения за японцами. На следующий день два японских миноносца, в заливе Лососей обстреляли фланг Соловьевской позиции отряда, после чего Арцишевский решил отходить к с. Хомутовка. Отряд Полуботко на другой день после отступления отряда Арцишевского решил пойти к нему на присоединение. На пути отступления к Владмировке больше половины отряда разбежалось, часть отошла в тайгу и в дальнейшем присоединилась к отряду Быкова, а с остальными, столкнувшись с японцами в районе Владимировки, Полуботко сдался в плен. На следующий день, 19 июня, узнав о появлении японцев в Владимировке русский отряд полковника Арцишевского внезапно напал и разгромил две японские роты майора Харуки в с.Владимировка, у моста через р.Рогатка. Объдинив вместе свой отряд и остатки отряда Полуботко, Арцишевский занял оборону. В этот же день была осуществлена высадка японского десанта с 2 канонерских лодок у маяка на м.Крильон, охраняемом русским отрядом подпоручика Мордвинова. Отряд Мордвинова отошел в с.Петропавловское, где присоединился к отряду штабс-капитана Даирского. Опасаясь потерять сообщения с тылом, Слепиковский 17 июня отошел в тайгу у озера Тунайчи и пробыл здесь до 25 июня, после чего отошел несколько к северу и окопался. 2 июля с утра японцы начали наступление на закрепившийся отряд Слепиковского, который к полудню отступил, потеряв 24 человек убитыми и ранеными, в направлении с.Владимирского. Попытка Слепиковского установить связь с другими отрядами не удалась. Преследуемый японцами отряд Слепиковского был охвачен с флангов и тыла артиллерийским огнем. Командир отряда Слепиковский был убит, а его заместитель, видя отряд окруженным, капитулировал.

25 июня японские войска начали штурм русских позиций на р.Муравченка. Потерпев неудачу, следующие три дня, высадившиеся в Корсакове, японцы не предпринимали активных действий и занимались укреплением плацдарма, в это же время были высажены оставшиеся части дивизии. В конце июня японцы предпиняли атаку против отряда Арцишевского, после боя, ввиду обхода флангов часть отряда сумела вырваться из окружения и отошла к Найбучи, остальная часть, окруженная японцами, капитулировала.

Деятельность отряда Даирского, свелась бою под с.Петропавловским и дальнейшему отходу в направлении на север. Проплутав в тайге, отряд Даирского 30 июля напоролся на р. Найба на крупный японский отряд и после боя отошел в тайгу. Быков, получив сведения о высадке японского десанта, Быков двинулся к с.Отрадное, где и стал ожидать японцев. Пятого августа, соединившись с дружинниками из отряда Полуботко, Быков устроил японцам засаду у с.Отрадное. Получив сведения о подходе большого отряда японцев, Быков отошел к Сирароко, а затем под атаками японцев отошел к Наэйро, где стал поджидать подкрепление с Северного Сахалина.

Таким образом, японцы к августу контролировали большую часть Южного Сахалина. Дальнейшее их продвижение вглубь Сахалина было остановлено подошедшими с севера русскими частями. 7 августа к Быкову присоединился отряд Данилова вышедший из с. Рыковское. Под Онором к середине августа встали части под командованием Домницкого и Тарасенко. Остальные русские части, сосредоточились под Арково и Дуэ.

Дальнейшему продвижению японцев вглубь мешали не только расятнутые коммуникации и укрепившиеся русские части, но и действия русского флота, не только наруюшащего линии снабжения, а также высаживающие десанты. Так, утром 15 августа корабли Колчака подошли к б.Лесной в 40 милях от Корсакова. С п/х “Монгугай” высажена команда охотников. Пополнены запасы угля на катерах и миноносцах. Около 18 часов, миноносцы, ведя миноноски на буксире, вышли в море. На следующий день, миноноски атаковали суда, стоявшие около Корсакова. Бой начался атакой на сторожевой миноносец, который приняли за истребитель и по которому М24 и М20 выпустили 4 торпеды. Попавшая торпеда поставила точку на судьбе миноносца N11. Тем не менее, взрыв всполошил японцев и вооруженный транспорт “Ямагути-Мару” стоявший на якоре в 15-20 кабельтовых, открыл огонь. В ходе последовавшего боя катера израсходовали еще 4 торпеды и попали двумя торпедами в большой коммерческий пароход стоявший под берегом. Как было установлено позднее, торпеды выпущены по остову крейсера “Рион”. Катера получили небольшие повреждения, и вышли из боя. Спустя 3 часа вернувшийся минный катер М23 выпустил 2 торпеды по пароходу тоннажем не менее 1000 тонн стоявшему на якоре у берега. Пароход затонул на мелководьи. Фактически после освобождения Сахалина на мели в полузатопленном состоянии обнаружен каботажный параход “Вакканай-мару” водоизмещением 320 тонн. При возвращении минный катер М20 вылетел на камни у м.Крильон. Подорван подрывным патроном во избежание захвата, экипаж снят спустя 4 часа М24.

Глава X. Латиноамериканская авантюра.

После заключения двухсторонних соглашений в 1902-1903 гг. Аргентина и Чили наглядно продемонстрировали, что готовы отказаться от значительной части своих военно-морских флотов. Чили продавала два эскадренных броненосца, строившихся в Великобритании (“Constitution” и “Libertad”), а Аргентина отказывалась от только что построенных в Италии броненосных крейсеров “Rivadavia” и “Moreno”. В декабре 1903 г. Англия купила два чилийских броненосца, а Япония аргентинские крейсера (получившие названия “Ниссин” и “Касуга”). Россия также имела шанс приобрести эти крейсеры, однако военно-морское руководство страны по ряду причин отказалось от покупки, сославшись на отданное в 1901 году указание императора осуществлять военное кораблестроение только в России.В начале XX века приобретение боевых кораблей воюющими сторонами у нейтральных государств запрещалось нормами международного права, поэтому единственным способом реализации подобной сделки был поиск посреднической торговой фирмы и страны-посредника, которые согласились бы оформить фиктивную покупку на себя, а затем передали бы корабли России. Чтобы избежать открытого нарушения международного права, покупку должна была совершить частная компания, якобы без всякого участия государства. А так как боевые корабли не могли находиться в частной собственности (каперство было к тому времени также запрещено), на завершающем этапе операции, то есть при переправке кораблей в Россию, требовалось использование национального флага государства-посредника, которое, следовательно, не должно было официально объявлять о своем нейтралитете в отношении русско-японского конфликта. При этом было желательно, чтобы фирма-посредник была зарегистрирована не на территории посредничавшего государства. Разумеется, что посредники за столь сложную и рискованную операцию, чреватую международными осложнениями вплоть до объявления войны, должны были получить немалые комиссионные, что вызвало вокруг этого вопроса настоящий ажиотаж.

В мае, июле и декабре 1902 года между Аргентиной и Чили был заключен ряд соглашений, устанавливавших паритет военно-морских сил, причем пункт 3 декабрьского договора оговаривал, что строящиеся обеими сторонами корабли не могут быть переданы иной державе иначе как с разрешения британского короля. Поэтому Россия могла вести переговоры только о кораблях, уже находившихся в составе военно-морских флотов латиноамериканских республик. Кроме того, как докладывал уже в феврале 1904 года о возможности приобретения чилийских и аргентинских крейсеров русский военно-морской агент во Франции Г. А. Епанчин, “…можно купить или те и другие вместе, или ничего”, поскольку, несмотря на положившее конец аргентино-чилийским пограничным конфликтам в Патагонии соглашение, позволившее приступить к взаимному сокращению вооруженных сил, недавние противники сохраняли некоторые опасения в отношении друг друга.

Предложения о посредничестве стали поступать в Россию вскоре после начала войны по разным каналам, как правило, через военно-морских агентов России в европейских государствах: капитана 2 ранга Г. А. Епанчина (в Париже), лейтенанта графа А. П. Капниста, лично контактировавшего с сыном аргентинского президента в Риме, и полковника Кузьмина-Караваева (в Брюсселе и Гааге).

Уже через два дня после начала Русско-японской войны директор генуэзского судостроительного завода “Ансальдо” Перроне, ранее построившего “Касугу” и “Ниссин”, предложил российскому посланнику в Риме свое посредничество в деле покупки четырех аргентинских броненосных крейсеров (“Garibaldi”, “General Belgrano”, “General San Martin” и “Pueyrredon”). Суть предложения сводилась к тому, что крейсеры приобретались якобы для итальянского правительства, но втайне от него передавались России. Подобный обман собственных властей явно отдавал духом аферы, поэтому русское Морское министерство, опасаясь к тому же получить “кота в мешке”, настаивало, чтобы итальянское правительство было поставлено в известность о сделке, а корабли еще до оплаты доставлены заводом “Ансальдо” в балтийский порт Либаву. Перроне не согласился с этими требованиями, сообщив при этом, что Япония одновременно начала переговоры о покупке крейсеров “Garibaldi” и “Pueyrredon”, и поэтому президент Аргентины, с которым Перроне связывали совместные финансовые дела, установил ему срок заключения сделки до 16 февраля, после которого указанные крейсеры могли быть проданы Японии.

Переговоры о покупке крейсеров продолжились через германскую фирму “Воссидло и К®”, бравшуюся организовать покупку тех же четырех аргентинских броненосных крейсеров. 9 марта 1904 года Николай II на запрос управляющего Морским министерством Ф. К. Авелана и министра финансов В. Н. Коковцова – можно ли согласиться на это посредничество – начертал резолюцию “Согласен”, официально положив начало скандальной эпопее попыток приобретения “экзотических крейсеров” уже на самом высоком политическом уровне.

Ориентировочно стоимость расходов на покупку крейсеров вместе с боезапасом и доставку их в Либаву должна была составить 32 млн руб., которые Россия обязывалась выплатить после прибытия кораблей и проведения русской экспертизы их технического состояния. Контракт с аргентинским правительством планировалось подписать уже к 1 апреля. Был оговорен и срок прибытия крейсеров в Либаву – не позднее 15 июля 1904 года. Однако ситуация с покупкой чилийских кораблей оставалась пока неясной. Лишь 13 марта 1904 года некий капитан Баденс предложил Кузьмину-Караваеву посреднические услуги по покупке чилийских крейсеров и миноносцев через Бельгию, однако проект, предполагавший посредничество страны, официально объявившей нейтралитет, использование при перегонке вооруженных кораблей коммерческого флага и заход крейсеров в один из крупнейших портов Европы – Антверпен, был отклонен как явно нереальный. Вопрос оставался открытым, пока в дело не вмешался другой комиссионер – нью-йоркская фирма “Флинт и К®”, имевшая опыт посредничества при продаже боевых кораблей в мирное время. Ч. Флинт, один из агентов легендарного американского финансиста Моргана, лично предложил свои услуги русскому послу в Вашингтоне А. П. Кассини 21 марта 1904 года.

Во время этого визита Флинт сообщил, что с организацией переговоров необходимо спешить, так как англо-американская банковская группа “Гиббс и К®” вступила в переговоры с чилийской и аргентинской стороной о продаже крейсеров Великобритании. Поэтому уже 26 марта извещенный Министерством иностранных дел о предложении Флинта Ф. К. Авелан просил министра иностранных дел России В. Н. Ламздорфа передать А. П. Кассини, что если Флинт гарантирует доставку четырех аргентинских (“Garibaldi”, “General Belgrano”, “General San Martin” и “Pueyrredon”) и двух чилийских (“Esmeralda” и “Chacabuco”) крейсеров в Либаву до 1 июля, то русская сторона согласна на его посредничество. Фирма “Гиббс и К®” действительно предлагала любому покупателю приобрести четыре аргентинских крейсера за 31,5 млн руб., и Николай II даже дал согласие на принятие ее услуг, но уже в апреле Гиббс, якобы узнав, что крейсеры предназначены именно для России, отказался заключить контракт. Не исключено, что “утечку информации” в данном случае организовал Флинт, пытавшийся таким образом отстранить от участия в сделке возможного конкурента. Однако, по другим сведениям, в мае 1904 года банкирский дом “Гиббс и К®” получил прямое запрещение британского правительства участвовать в деле приобретения аргентинских кораблей. По-видимому, названная фирма некоторое время пыталась вести “двойную игру” в собственных интересах, прекращенную только волевым вмешательством государственной власти Великобритании.

Теперь вместо того, чтобы разделить функции посредников по приобретению крейсеров, оставив за Воссидло сделку с Аргентиной и передав в ведение Флинта переговоры с чилийской стороной, обеспечивая при этом общую координацию действий посредников через Морское министерство или МИД, российское руководство допустило ситуацию, в которой обе группы посредников стали вести переговоры с чилийским и аргентинским правительствами одновременно, осложняя неуместной в военных условиях конкуренцией проблему налаживания переговорного процесса. При этом те и другие требовали от России выделения дополнительных средств. Общая сумма сделки по возможной покупке семи (четырех аргентинских и трех чилийских) крейсеров должна была превысить 50 млн руб. К тому же посредники настаивали на предъявлении всей суммы к оплате сразу по выходу кораблей из портов Аргентины и Чили. Поскольку это требование не гарантировало передачи кораблей русской стороне, В. Н. Коковцов на таких условиях деньги выделять отказывался. В связи с выявившейся несогласованностью действий постепенно вызревало понимание необходимости остановиться на посреднических услугах одной компании либо официально согласовать их усилия по достижению единой цели.

Торопиться с четким оформлением сделки вынуждала и гибель 2 мая 1904 года на русских минах двух японских эскадренных броненосцев, что, казалось бы, прямо диктовало необходимость приобретения Японией за границей новых кораблей с целью компенсировать понесенные потери. И действительно, японская сторона начала зондировать почву для покупки в Англии двух чилийских броненосцев. Однако уже в июне 1904 г. оба броненосца, получившие названия “Триумф” и “Свифтшур”, вошли в состав королевского флота и не подлежали продаже.

16 мая 1904 года в Санкт-Петербурге представителями фирм “Воссидло и К®” и “Флинт и К®”, с одной стороны, и Главным морским штабом России, с другой, был подписан договор, согласно которому фирмы были уполномочены купить за счет русского правительства аргентинские крейсеры “General Belgrano” и “Pueyrredon” за 1 800 000 ф. ст. (17 млн руб.) и чилийские крейсеры “Esmeralda” и “Chacabuco” за 1 400 000 ф. ст. (13,2 млн руб.). В эту сумму включались доставка кораблей на Азорские острова, где должна была состояться их передача России, стоимость полуторного комплекта снарядов и трех торпед на каждый торпедный аппарат. Если посредники приобретали корабли с неполным боекомплектом, то Россия отказывалась от покупки. Крейсеры следовало доставить на Азорские острова не позднее 1 июля 1904 года. Туда же на зафрахтованных за счет средств посредничавших компаний пароходах направлялись русские экипажи. За фрахт, уголь, доставку команд и другие сопутствующие расходы русское правительство доплачивало 35 000 ф. ст. за каждую пару крейсеров. По предъявлении сертификата наиболее авторитетной страховой фирмы Ллойда о том, что корпуса, машины и котлы крейсеров могут выдержать кругосветное плавание (о получении сертификата также должны были позаботиться фирмы-контрагенты), русский агент принимал корабли без дальнейших испытаний. После этого посредники получали 85% оговоренной контрактом суммы, немедленно после заключения договора депонированной в банкирском доме Ротшильда в Париже с уведомлением, для кого конкретно предназначены деньги. Затем крейсеры направлялись в Либаву, и если в пути не происходило серьезных поломок, Россия выплачивала через тот же банк оставшиеся 15%. При этом оговаривалось, что российское правительство обязуется не входить в соглашение о покупке чилийских и аргентинских крейсеров с другими фирмами иначе, как через посредничество Флинта и Воссидло. Сами же фирмы получали право в интересах дела передавать свои полномочия или часть их в другие руки. Последний параграф договора оговаривал его расторжение, если к 22 мая контрагенты не предъявят доказательств начала своих действий (позже срок был продлен). Документ скрепляли подпись заместителя начальника Главного морского штаба А. А. Вирениуса и сургучная печать ГМШ.

Техническая и финансовая сторона операции были проработаны достаточно детально и подразумевали заключение сделки в кратчайшие сроки. Однако дипломатическую подготовку операции Морское министерство совершенно упустило из виду. Ведь крейсеры принадлежали Чили и Аргентине, Азорские острова – Португалии, страховая фирма Ллойда находилась в Великобритании, фирмы-посредники—в Германии и США. В таких условиях без дипломатического обеспечения реализация сделки была в высшей степени сомнительна. Военно-морское командование закрыло глаза и на то, что в договоре не упоминались еще три крейсера, которые соглашались продать Чили и Аргентина; оставалось тайной, кто и под каким флагом будет осуществлять перегонку крейсеров на Азорские острова, Вместо того чтобы привлечь к составлению договора специалистов по международному праву или хотя бы проконсультироваться с МИД, Морское министерство сочло операцию сугубо внутриведомственным делом и полностью положилось на заявленный дипломатический опыт посредников, что значительно осложнило проведение задуманной акции. Если группа Воссидло пыталась организовать приобретение “экзотических крейсеров” под прикрытием турецкого флага, поддерживая постоянный контакт с русским послом в Париже А. И. Нелидовым, ранее долгое время занимавшим пост посла России в Константинополе, то Ч. Флинт первоначально планировал осуществить фиктивную покупку через султанат Марокко. Однако министр-резидент России в Танжере действительный статский советник Бахерахт сообщил, что такая сделка маловероятна. Более того, из знакомства с прибывшим на место действия представителем Флинта Лангерманом он вынес впечатление, что “его можно считать лишь за темного афериста”. Поэтому “марокканский вариант” вскоре отвергли, а для большей надежности “турецкого варианта” решили воспользоваться посредническими услугами союзной России Франции.

Переговоры с Турцией вел представитель германского судостроительного предприятия “Вулкан” в Париже и Гамбурге М. Креста, действовавший в контакте с аргентинскими посланниками в Париже и Риме. Он разработал операцию, согласно которой Россия переводила деньги якобы на строительство четырех броненосных крейсеров типа “Баян” французской кораблестроительной фирме “Форж и Шантье”, ранее выполнявшей крупные заказы для русского флота. Фирма на эти деньги приобретала аргентинские крейсеры для Турции, согласившейся предоставить для покрытия сделки свой флаг. По пути в Турцию купленные корабли должны были поднять Андреевские флаги и повернуть в Россию. Несмотря на содействие, оказываемое в проведении переговоров французскими и турецкими официальными лицами, эта многоходовая комбинация была крайне сложна для осуществления, особенно в вопросах финансового обеспечения (передача денег по цепочке Россия – Франция – Турция – Аргентина с уплатой комиссионных на каждом этапе) и комплектования перегонных команд. Поэтому переговоры, детализировавшие операцию, все более и более затягивались. У Г. А. Епанчина даже возникло подозрение, не подкуплен ли Креста японцами, чтобы сорвать покупку крейсеров. Поэтому позже один из руководителей и активнейший участник операции начальник стратегической части Военно-морского ученого отдела ГМШ капитан 1 ранга Л. А. Брусилов (младший брат знаменитого военачальника), предложил отстранить М. Креста от операции с выплатой отступных в размере 1 % от суммы сделки. Однако провал посреднических усилий М. Креста привел к его отстранению от операции “естественным путем”.

Ситуацию с переговорами значительно осложняла напряженная обстановка в Аргентине, находившейся в состоянии перманентного политического кризиса. Так, вследствие очередной отставки кабинета министров была сорвана договоренность с М. Креста, и агентам Флинта пришлось начинать здесь переговорный процесс фактически заново. При этом Аргентина постоянно занимала более осторожную позицию, нежели Чили. В некоторых документах встречаются сведения, что аргентинскому правительству предлагалась взятка, но подтверждений этому по вполне понятным причинам обнаружить не удалось. Некоторое время назад уже заключившее с представителем Флинта предварительное соглашение чилийское правительство в связи с политическими неурядицами в сопредельной республике даже склонялось к мысли о продаже своих крейсеров России независимо от Аргентины. К тому же в июне 1904 года у России появился неожиданный союзник – глава колонии буров в Чили Ван Стратен. Буры, потерпевшие поражение в войне с Англией 1899– 1902 годов, желали хотя бы таким образом взять реванш и отомстить стране-победительнице. На контакты с Россией Ван Стратена подвигла информация о том, что Великобритания сама хотела приобрести чилийские крейсеры. При этом он брался организовать покупку и доставку крейсеров в любую указанную ему точку планеты без всяких условий.

Но именно в силу отсутствия четкого плана операции, а также вследствие неимения гарантий приобретения бурами аргентинских крейсеров и согласно условиям ранее заключенного и, казалось бы, вполне успешно реализовывавшегося соглашения с Флинтом и Воссидло, предложение Ван Стратена было отклонено. Однако процедура приобретения крейсеров опасно затягивалась. Тогда обеспокоенное агентурными сведениями о японских шагах в том же направлении, российское руководство уже только с целью предотвратить возможную покупку крейсеров Японией решает обратиться непосредственно к французским властям, чтобы те официально оформили покупку на себя с передачей крейсеров России по окончании войны. А. И. Нелидову было сообщено об этом 9 июля. Предполагалось купить два чилийских (“Esmeralda” и “Chacabuco”) и два аргентинских (“General Belgrano” и “Pueyrredon”) крейсера. На последовавшей встрече Нелидова с министром иностранных дел Франции Т. Делькассе последний заявил, что официальное приобретение крейсеров на имя французского правительства невозможно без одобрения распущенного на летние каникулы парламента. Однако если покупка будет осуществлена компанией “Форж и Шантье”, то Делькассе гарантировал ей в этом негласную поддержку, более того, лично обратился к директору компании Ж. Пастро, и тот согласился оказать России полное содействие. Очевидно, в успехе переговоров сыграл свою роль авторитет широко известного в международных дипломатических кругах русского посла во Франции А. И. Нелидова. К тому же ведение переговоров официальным представителем Российской империи гарантировало серьезность намерений и надежность сделки в гораздо большей степени, чем деятельность никому не известных посредников. Ч. Флинт от участия в этих переговорах был полностью отстранен.

Таким образом, была заключена следующая устная договоренность: фирма “Форж и Шантье” приобретает крейсеры якобы за свои деньги и для себя, на самом же деле на выделенные Россией средства, под обязательство французского правительства перед Чили и Аргентиной не перепродавать корабли воюющим сторонам. В течение войны крейсеры должны были отстаиваться во французских портах, а по ее окончании Россия уже официально “покупала” их для нужд своего флота. Реализация этого варианта лишала Японию гипотетической возможности осуществления аналогичной сделки, позволяла избежать международных осложнений и почти гарантировала приобретение крейсеров. Но, как справедливо указывал Г. А. Епанчин, в этом случае их покупка теряла смысл, поскольку флот требовалось усилить для борьбы с конкретным противником и в конкретное время. Исходя из этих соображений, Морское министерство отказалось от фактически обеспеченной российской дипломатией комбинации и вновь обратилось к помощи частных лиц.

Русско-японская война наглядно демонстрировала, насколько значительную роль играют в борьбе на море броненосные крейсеры. После катастрофы 2 мая 1904 года командующий японским Соединенным флотом адмирал X. Того заменил погибшие броненосцы главных сил броненосными крейсерами “Касуга” и “Ниссин”, построенными по одному проекту с аргентинскими крейсерами. В бою 28 июля 1904 года эти два корабля вместе с броненосным крейсером “Якумо” вели сражение против главных сил 1-й эскадры флота Тихого океана, прорывавшейся из Порт-Артура, в одной линии с японскими эскадренными броненосцами. В первом сражении при Цусиме японцы потеряли еще один броненосец – “Фудзи”, что кардинально изменило ситуацию на море. Уже в сентябре 1904 г. японская сторона начала переговоры о покупке латиноамериканских крейсеров. Основной задачей было найти средства и обеспечить дипломатическую поддержку. С последним Японии как всегда помогла Англия. Не без участия Англии были найдены средства, переговоры с банкирским домом Ротшильда и банковской группой “Гиббс и К®” завершились успешно. Япония получила средства на покупку крейсеров и дипломатическое обеспечение.