Текст книги "Мир, где меня ждут (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 44 страниц)

Глава 385

– Благодарю вас-с, господин, дальше мы-с справимся сами-с, – слегка поклонилась мне Приалишшинь, одарив счастливой улыбкой, когда мы отошли от деревни. Едва ли не порхает от счастья. Эта ночь ей запомнится надолго.

– Да, тебе тоже спасибо.

– Нет-с-нет-с, я-с вас-с благодарю.

– Окей, – кивнул я, одарив её тёплой дружелюбной улыбкой. – Спасибо за гостеприимство и за то, что обогрела и порадовала ночью.

– Кто-с кого-с ещё радовал, мой-с господин, – улыбнулась она.

– Можно тогда я тебя за сиськи пощупаю? Вряд ли в ближайшее время будет возможность. Придётся спасать и убивать.

– Да-с, мой господин, – улыбнулась она, после чего просто оттянула платье, позволив её дойкам вывалиться самим наружу.

Большие, оттянутые вниз титьки. Я с удовольствием уткнулся в них лицом, наслаждаясь нежностью и мягкостью, при этом мня в ладонью и теребя соски. Даже приложился от души к одному, после чего потянул за них, заставляя Приалишшинь наклониться ко мне, и поцеловал в губы. Почувствовал её длинные жвала во рту у себя и то, как у неё во рту уже маленькие жвала теребят мой язык, как тереблю я её соски сейчас. Простояли так минуту, после чего ещё раз на минуту уткнулся в грудь ей.

– Спасибо, – горячо поблагодарил я её. – Ваш род не пауки или кто-либо ещё – вы лесные ткачихи. Милые и добрые лесные ткачихи. И от вас пахнет чистотой леса.

– Спасибо, – разулыбалась она, запихивая свои снаряды обратно в платье. – Вам-с всегда мы-с будем рады. Знайте, мы-с, арахны, маленький народец, потому о вас-с все-с знают. И будут знать, что-с вы-с сделали для нас-с. И мы-с всегда будем рады, если вы-с придёте к нам-с.

– Хорошо, – кивнул я. – Пока, Приалишшинь, лесная ткачиха, надеюсь, мы ещё встретимся.

– Я-с тоже очень надеюсь на это-с, – поклонилась она.

Мы отошли достаточно далеко от деревни, потому можно было не волноваться насчёт случайных свидетелей. Да даже если и увидят, пусть идут нахуй. Я им даже показать, куда именно, могу. Не им указывать, как прощаться с женщиной мне.

И вот я вновь отправился в путь. Ещё один путь до ближайшего города, где надо будет понять, работают телепорты или нет. И если нет, то идти на своих двоих дальше. К тому же по пути мне предстояло посетить несколько деревень, защитить их и принести туда Патрикократию в чистом виде.

И расстояние в этом случае было не так критично, так как мой отряд состоял только из меня. И, как следствие, только на себя я мог ориентироваться. Всё-таки это не огромная армия, которая за день проходит аж тридцать два километра в среднем. Я могу идти куда дольше и быстрее, не делая привалов и не сильно уставая без них.

Однако даже так, идти мне было очень далеко.

Я грязный.

Я вонючий.

Я немного заебался.

Я немного устал.

Я немного хочу спать.

Это лишь малый список изменений, который произошёл со мной, пока шёл домой. В пути я был уже хуй знает сколько, и только примерно мог сказать, какая сегодня дата или неделя. Единственное, что мне точно было известно, так это то, что уже осень. По крайней мере, её тёплая часть, которая будет длиться от начала осени ещё двадцать пять дней. Информацию по датам я черпал из деревень. Если там, конечно, был кто-либо в живых.

Но начало осени для меня было ещё знаменательным событием и по другой причине. Ведь это ещё значит, что у Клирии уже четвёртый месяц. Ух-х-х-х… ребёночек! А я даже не знаю, кто у нас, мальчик или девочка. Но хочу и того, и другого. И имена… имена-имена-имена… Какое бы выбрать…

Короче, важными думами был занят мой мозг, пока я брёл домой и зачищал вооружённые группы противника.

Да-да, я упорно убивал разведотряды, что орудовали на нашей территории. Чаще всего тридцать человек, реже меньше и никогда больше. Я примерно знал, где их искать, потому шёл иногда напрямик сразу через лес, чтоб не делать крюк по дорогам.

Однако не всегда мне удавалось добраться до них вовремя. Иногда меня встречала или полностью сожжённая, или относительно целая, но без единой живой души деревня. Лишь трупы.

Что интереснее, никогда среди них не было людей. Лишь нечисть. И один раз я даже встретил труп арахны. Довольно молодая и красивая, однако… ей вскрыли брюхо. Оттуда вывалились внутренние органы, словно из лопнувшего яйца, которые по прошествии многих дней уже воняли и собирали вокруг хищников.

И каждый раз, встречая такое поле бойни, я делал то, что был должен. Собирал трупы, как бы мне противно не было, и сжигал их. Абсолютно все. Таков был мой долг, как того, кто развязал эту войну.

Иногда я успевал только на закрытие вечеринки, когда они уже заканчивали, не оставив никого или всего пару человек. Веселился я в тот момент как мог. Иногда успевал до нападения и один раз успел даже в момент, когда они только планировали напасть.

И в общем счёте я зачистил, считая первую деревню, пять групп.

Один раз я заглянул мимоходом в город и убедился в том, что телепорты отключены. Просто не работают. В этом же городе отправил домой весточку, что жив, здоров, возвращаюсь и подчищаю говно за Фракцией Дня. Просто чтоб никто не волновался обо мне. Пусть они и знают, что я жив по таблице, однако такая весточка куда больше придаст им спокойствия, дав понять, что моя тушка не в плену и не помирает где-то в жопе.

В этом же городе я раздобыл лошадь, после чего уже куда более бодро ехал по дорогам, заскакивая в деревни, чтоб если не защитить, то хотя бы добить засранцев. Кстати, я её украл, если по-честному, так как денег не было, а просто одолжить мне никто не хотел.

Вот такой засранец я.

И теперь, уже проезжая по родным дорогам, я не мог сдержать улыбки.

На-ко-нец…

ПОМОЮСЬ!

Просто мыться в холодной реке было то ещё удовольствие: холодно, мыла нет, натираешься песком и травами. Точно не сравнить с горячей ванной, где ты можешь отмокать часами в мыльной воде, а потом ещё и под душем. Это касается и стирки, когда вещи не успевают к утру просушиться. А остановиться в деревне, чтоб нормально помыться, было жалко времени. Один раз уже погостил и хватит, иначе я так до дома своего не доберусь. К тому же многие меня в деревнях в первый раз видели, отчего на гостеприимство человеку (то есть мне) надеяться не приходилось.

И сейчас, двигаясь по знакомым дорогам, я уже вовсю предвкушал тёплую ванну и смачные пендали одной идиотке, если мне будет естественно не лень их ей надавать. Я-то думал, что у нас одна только дура… ну и вторая, не больно умная… а ещё третья есть, тоже такая же…

Так, стоп! Да у нас все мелкорослые умом не вышли! Я не пойму, в этом мире рост влияет на мозговую функцию или что? К тому же Эви вроде умной же была, как могла так затупить?!

Пиздец…

Короче, всё с вами ясно, мелочь.

И вот настал момент, когда я подъехал воротам. К моим родным решётчатым воротам, которые стоят здесь ещё с прошлого графа и исправно служат мне. И признаться честно, мой видок ну никак не соответствовал человеку, который управляет этим самым местом. Я даже на мгновение подумал, что меня не узнают и прогонят ссаными тряпками до самой границы графства.

Однако это всё осталось лишь в моей голове. И что меня искренне порадовало, так это спокойная встреча без фанфар. Никто не приветствовал меня как героя, не было здесь целой толпы и так далее. Всё проходило ровно так, как проходило бы обычно, может только немного приветливее в честь того, что я не сдох под берёзой где-нибудь, обоссавшийся и обосравшийся. Считай, практически посвящение в мужчины.

Ворота мне по обычаю открыли стражницы. Старые добрые стражницы, которые здесь уже два года охраняют мой покой.

– Господин, вы дома, – тут же сказала одна из них, когда я проезжал через ворота.

– Спасибо, что сказала, а я думал, что в МакДак забежал, – кивнул я.

– Макидаки? – не поняла она, но тут же получила тычок в плечо.

– Уймись, бестолочь, не до тебя сейчас, – шикнула другая стражница на подругу и обратилась ко мне. – Мы рады вашему возращению, господин.

– Смотрю, у вас всё хорошо, – окинул я взглядом территорию поместья. – Только вон кто-то убегает из стражниц. Предупредить Элизи?

– Да, предупредить, что вы приехали, господин. Это наша работа, – виновато ответила она. – Мы подчиняемся вам, но… с нас требует и госпожа Элизиана. Поэтому… мы слушаемся вас, но не хотим конфликта с госпожой Элизианой. К тому же у нас возникли… сложности в отношениях между… эм…

– Ну говори, не стесняйся, – кивнул я ей. – Я никому не расскажу, что ты настучала на Клирию и Эви.

– Ну… госпожа Клирия… она была зла, – нехотя сказала стражница. – Из-за вас.

– Трогала Эви?

– И пальцем не коснулась. Но она очень долго кричала на госпожу Эвелину за то, что она не послушалась вас. Только кричала, – на всякий случай повторила она, словно боясь, что я не так пойму.

– Ясно… И как Эви?

– Ей пришивают руки и ноги. И она сама их приживляет. Только не рассказывайте никому, что это я вам всё рассказала, – попросила она меня. – Это хотела рассказать вам госпожа Элизиана.

– Я могила, – кивнул я. – Тогда ладно, спасибо. А я пока встречусь со всей братией, что вышла ко мне.

А вышла ко мне Элизи и служанки. Десять служанок. Вы чо, на руках меня понесёте?

И когда я спешился перед ними, они все дружно исполнили реверанс. Вау, я даже немного польщён, хотя…

– А где Клирия? – был мой первый вопрос. И несмотря на то, что меня могли неправильно понять, это был важный вопрос. Если она не вышла, значит что-то не так.

– И мы тебя приветствуем, – сдержанно улыбнулась Элизи в почтительном поклоне, смотря в пол. Перед кем ты выёбываешься? – Мы искренне рады, что с тобой всё в порядке, так как до твоего письма у нас были наихудшие предположения касательно твоего местонахождения.

– Я тоже рад, – подошёл я к ней. – Ну чо, обнимешь?

– Естественно, – не моргнув глазом ответила Элизи, выпрямилась и, несмотря на мой видок и запашок, обняла меня за шею. – С возвращением. Ты нас немного напугал.

– Всё в порядке же?

– В полном.

– По пути домой я встретил поле битвы.

– Перехватили небольшой отряд в тысячу человек, что пытались занять мост на нашей стороне. Предположительно, попытка проверить, будем ли мы реагировать на такие вот провокации или нет.

– Они уже жалеют, – усмехнулся я.

– Естественно, – показала мне свои зубки Элизи, став на вид очень коварной, хитрой и жестокой девушкой. Той, кто умеет идти по трупам и не боится испачкать руки. А ведь когда-то она была героем. – Теперь они не сунутся к нам. Что касается малых отрядов, о которых ты передал, у нас есть группа, которая сейчас будет пытаться контролировать это.

– И кто же?

– Купили наёмников. Не беспокойся об этом. Всё в порядке, и пока ты можешь просто расслабиться. Кстати, от тебя исходит жгучий аромат, который бы надо сбить.

– Да, а я всё думаю, скажешь ты мне об этом или нет.

– Я приличная девушка, Мэйн. Однако… прошу, тебя проводят. Ты навёл шороху в столице и, даже предполагая, чьих это рук дело, они теперь не могут ничего нам предъявить. Ведь это сделал антигерой, а у нас таких, – она пожала плечами, – не водится.

– Они уже знают?

– Я не знаю. У нас нет там людей. Однако тот герой наверняка рассказал им, раз ты ему представился.

– Нечисть ещё знает.

– И будет молчать. Ты их герой, а героев не выдают. А теперь иди, отсыпайся.

Служанки вежливо подошли, склонившись в поклоне, среди которых я заметил и мамашу тех двух детей.

– А у тебя как дела? – спросил я её чисто поржать.

Та вздрогнула всем телом и выдавила испуганно.

– Я благодарна вам за всё, мой господин, и готова служить вам до скончания моих дней.

О как.

Но как бы то ни было, я был рад, что вернулся домой. И первым делом в сопровождении служанок, что буквально вились за мной, как утята за мамой-уткой, я спустился в ванную комнату. По пути прошёл и через бабский этаж, который сейчас уже разделяли и мужчины – те, кто женился на местных бандитках, тоже из наёмников. И если бабы относились ко мне тепло, то мужики держали дистанцию и явно меня недолюбливали за то, что я привлекаю своей персоной столько внимания.

А бабы… а им бы лишь бы меня достать, хотя некоторые хвастались своими чадами, что они уже вон какие выросли, другие только ждали их и предлагали потрогать животик, а были и те, что просто пришли меня увидеть. И все галдели пиздец просто. Но галдели весело, приветливо, и мне на душе стало как-то теплее. В конечном счёте я вижу, за что борюсь.

Они были просто бандитками. Женщинами, которые во время войны бежали от насилия и научились себя защищать. Хотели они этого? Сомневаюсь. Учитывая, что даже после того, как они стали воинами, их дома разоряли, детей убивали и так далее. Сколько из этих девчат потеряли ребёнка при набегах враждебных отрядов? Та же Мамонта потеряла ребёнка.

Они стали такими не от хорошей жизни, стали жестокими не потому, что им неожиданно в голову моча ударила. Всё пошло с этого дерьма, вечного противостояния и прочей мути, когда пизды прохватывают обычные люди.

И сейчас, живя в мире, эти отмороженные девки влюбляются, строят семьи, рожают, возятся с детьми. Они становятся нормальными, хотя по приходу сюда были просто конченными бандитками. Это лишний раз доказывает, что всё это дерьмо берётся из окружения.

Оттого имеет смысл защищать если не этот мир, то хотя бы королевство. Чтоб ещё одна девчонка не была убита стрелой, а родила ребёнка и радовалась жизни, хвастаясь, что её дитятко сказало слово «мама». Защищать этот мягкий и добрый уголок.

Не сразу мне удалось вырваться из их объятий. То ли по мне соскучились, то ли ещё что, но они тарахтели как стая ворон.

Благо служанки вели себя гораздо сдержанней. А то если они примутся меня обнимать все подряд, то вообще к сегодняшнему вечеру не дойду до ванны.

А на четвёртом этаже меня встретила виноватая рожа.

– Прости меня! Я очень и очень сожалею! – поклонилась чуть ли не в пол мне Эви. Её не до конца приделанные руки болтались словно у марионетки. Да и ходила она как какая-то зомби… Стоп, она и есть почти зомби! Но что больше меня поразило, так это то, что рядом стояла Мэри.

– Ты вернулся! – вновь объятия. – И ты пахучий.

– Спасибо, Мэри, – кивнул я, конкретно проигнорив Эви, которая смотрела на меня щенячьими глазами. Натренировалась, сучка. Чувствуется опыт.

– Но Эвелине очень и очень стыдно, ты должен простить её, – тут же сказала Мэри, и моя вера в добро пропала.

Чёртовы бабы, уже спелись. Как знал, что надо их подальше друг от друга держать.

– Так! Значит сговор, маленькие мохнатки! – возмутился я, отталкивая от себя Мэри. – Эви, ты чо, уже успела ей на мозги покапать?!

– Ничего и не маленькие! – возмутилась Мэри. – Я помогала вместе с другими служанками ей, и мы просто разговаривали! Она же хотела как лучше!

– Мне действительно очень жаль, – промямлила же Эви, всем видом показывая, что готова жопой отрабатывать промах.

– Во-первых, я видел твою мохнатку, и она маленькая. Не ври мне Мэри, и не набивай себе цену. – Прямое попадание, Мэри красная как моя полыхающая жопа. – Во-вторых, Эви, я смотрю, ты сразу решила дополнительные силы подключить? Что же сразу не Богиню Удачи?

– Ну… мне стыдно…

– Не видно.

– Потому что она не живая, – сказала Мэри.

– И я хотела как лучше, – продолжала мямлить Эви, стыдливо смотря в пол. – Честно, я хотела тебя прикрыть.

– Чем же?! – ужаснулся я. – Обломками здания? А если бы мы были в вулкане, ты бы залила меня лавой?!

– Ну… послушай…

– Нет.

– Ну ты же жив! – воскликнула Мэри, словно это исправит всю ситуацию.

– Мэри. Для начала, проблема не в том, сдох я или нет, а в том, что Эви меня не послушала, и я за это расплачивался. А потом, хочешь заняться со мной сексом? Ну там потрахаемся, сделаю тебя девушкой, научу работать ртом и так далее? Анальный секс покажу на твоём примере. Член мне полижешь или пососёшь?

– Э? – Мэри явно замкнуло от такого предложения. Теперь её детская психика ещё долго будет приходить в себя, так что минус одна.

– А что касается тебя, Эви, я сначала думал тебе дать несколько поджопников, чтоб ты потом неделю хромала, но сейчас мне лень, и я передумал. Потому отвали, иди пришивать свои ноги с руками и думать о своём тупом поведении. Разве я не говорил тебе ждать меня в комнате?

– Говорил, – пробормотала она.

– Ты меня не послушала, так?

– Да, – ещё тише сказала зомбяша.

– Обвалила здание на меня, из-за тебя мне пришлось не сладко, верно?

– Всё верно, – едва ли не шёпотом ответила Эви.

– Тогда тащи отсюда свою холодную тощую задницу и подумай над своим позорным поведением. Нам пока разговаривать с тобой не о чем. И держи, – я вытащил из сумки бутылёк и передал ей. Эви уныло глянула на него. – Это от Бабы Яги. А что касается тебя, Мэри, брысь отсюда и займись делом. Ишь ты, адвокат нашёлся.

Глава 386

Эви и Мэри – две очень похожие личности.

Честно говоря, я всегда замечал, что Мэри чем-то похожа на Эви. Нет, не ростом и не внешностью, а именно характером, было что-то схожее в них. Если бы мне сказали, что эти две дурынды сёстры, я бы даже может и поверил.

Что Мэри, что Эви, обе жизнерадостные, довольно активные и весёлые девушки. Обе были довольно наивны и обе имеют свои розовые мечты и веру в хорошее будущее. Но вот что их различает, так это хитрость.

Мэри, если быть честным, дура. Милая и очень добрая дурочка, которая слишком наивна для этого мира и верит в чудеса. Даже по сравнению с Дарой умом она не отличается. Дара, к примеру, могла хитрить, могла обманывать и заставлять делать что-то против воли; её дурость была в неумении думать о последствиях и принимать решения в нужный момент. Мэри же… ничего такого.

Что касается Эви, то она была копией Мэри, но хитрющая… это пиздец. Может это приходит с возрастом, однако Эви сейчас была довольно расчётливой девушкой и хитрой, как еврейка в седьмом поколении. В данный момент она очень похожа характером на Мэри, но именно эта хитрость и ум, что приходят с возрастом, её и отличали. Это было видно в её глазах и проскакивало в поведении, когда она могла дурачиться, но тут же с серьёзным лицом что-то объяснять.

Другими словами, Эви пусть и выглядела милой, как Мэри, но внутри была куда более матёрой.

Даже сейчас маленькая хитрая мертвушка попыталась воздействовать на меня с помощью Мэри. Не верится мне, что она случайно с ней разговорилась.

Боже, что же за люди такие-то?

Об этом я думал, сидя в таком бассейне-лягушатнике, который брал воду из горячих источников. А раньше, как вспомню, здесь была обычная большая комната со стенами из чёрного выпирающего неровного камня, из-под которого постоянно сочилась вода и сливалась через щели в полу. Сейчас же всё отделано белым камнем, узорчики-хуёрчики и прочие прелести, что радуют глаз и показывают статус места.

Вообще, удивительно вспоминать, каким местом оно было и каким стало. Ведь начиналось всё с пустых коридоров, покрытых пылью, ржавых дверей и тухлого запаха застоявшейся воды и плесени. И максимум, что можно было здесь найти – паутина. А сейчас вон как всё изменилось: везде белым-бело, коридоры освещают свечи и повсюду суетятся служанки. Всё ожило и приобрело цвет. Из обычного данжа это место превратилось в настоящий замок.

Единственное изменение, которое меня печалило действительно…

Ну да, это изменение, плавающее у нас, то там, то там. Его иногда и не встретишь, а иногда оно под каждой табуреткой прячется.

– С возвращением, мой господин, – поклонилась Клирия со своей классической лёгкой улыбкой, когда я вошёл в свою комнату.

Сначала было желание спросить, что она здесь делает, но потом вспомнил, что мисс-тьма же теперь живёт со мной.

Печалька.

А ведь я надеялся, что с ней ещё долго не увижусь. Хотя с другой стороны, наивно было об этом мечтать, даже просто учитывая тот факт, что у неё под отсутствующими сиськами находится мой ребёнок, и если я хочу получить его, то мне придётся видеться с ней. И я бы рад посмотреть на пузико и все дела, если бы это самое пузико не принадлежало конкретно ей.

Проблема с Клирией в том, что пока она была товарищем, я её воспринимал нормально. Вообще проблем не возникало. Но стоило ей перейти в ранг… матери… Тут чо-то меня и тянет теперь подальше от неё. Сразу как-то стало с ней не в радость проводить время, словно Клирия пересекла черту и находится ближе, чем мне комфортно с ней находиться.

– Привет, Клирия, – кивнул я ей. – Как твои дела?

– Нормально, благодарю. Но это был мой вопрос, ведь, в конце концов, именно вы потерялись, а не я, – улыбнулась она и подошла ко мне.

Ну прямо ни дать ни взять, девушка-скромница-элегантная и бла-бла-бла. Клирия, я знаю, чего тебе надо, вали отсюда.

– Так как ваши дела? – слегка наклонила она голову, как бы стараясь снизу заглянуть в мои глаза. – Вижу, вы плодотворно провели время.

– Более чем, – кивнул я.

– Я рада. Действительно рада, хотя вы немного немногословны.

– Клирия, давай уже по-нормальному, без официальностей, а?

– Как скажешь, Патрик, как скажешь. Ты выглядишь немного… измученным.

– Потому что устал. Как бы война с превосходящим тебя числом противником такое себе развлечение. Весело, но муторно.

– Но ты победил. Ты молодец. Теперь можешь отдохнуть, пока на фронте тихо, – ласково предложила она. И это было дельное предложение.

– Вот именно, хочу отдохнуть, Клирия. Так что кыш отсюда.

– Кыш отсюда? – немного удивилась она.

– Да-да, кыш отсюда. Отдыхать буду.

– Но я могу и не трогать тебя. Сяду к себе за стол за работу и всё. Необязательно меня выгонять из комнаты.

– Обязательно, – безапелляционно ответил я. – Может я подрочить хочу.

– Зачем? Разве ты не можешь удовлетворить свои потребности другим путём? – коснулась она себя рукой улыбнувшись. – К тому же я не буду помехой. Может даже помогу.

– Клирия. Вали.

– Это и моя комната. Ты не можешь просто выгнать меня, – заметила она.

– А, так бы сразу и сказала, – обрадовался я. – Увидимся завтра.

Но не успел я уйти, как она меня поймала рукой за рукав, словно какая-то неуверенная школьница.

– Неужели моё общество тебе так противно? – спросила, слабо улыбнувшись.

– Нет, почему же.

– Тогда в чём проблема? Ты можешь мне рассказать, чтоб я понимала, в чём дело?

– Видишь ли, Клирия, если у меня будет выбор – ты или табуретка, то я отдам предпочтение табуретке, серьёзно.

– Я… настолько неважна для тебя? – слабо улыбнулась она.

– Важна. Но предпочтение отдам табуретке.

Клирия смотрела на меня с такой неуверенной улыбкой, что мне даже стало неловко, и я отвернулся к комоду. Эти разговоры: «Скажи, что я важна» меня всегда раздражали, если честно. Чего она ждёт? Серьёзно?

– Значит я не дотянула даже до табуретки? – раздался очень тихий неуверенный голос. Голос, которым говорит человек, который вот-вот разревётся.

И точно, я обернулся и увидел, Клирию, которая застыла с этой самой неуверенной улыбкой, но из глаз уже бежали слёзы.

– Блять… – пробормотал я, уже предвкушая ближайшее будущее.

– Значит вот оно как… я хуже табуретки, – её губы задрожали, и улыбка померкла. – Я значит так много значу?

– Послушай…

– Спасибо, что не унитаз, Патрик, ведь на меня можно насрать.

– Да погоди т…

Я хотел сказать «ты», но в этот момент получил пощёчину и проглотил часть букв. Это не было больно, скорее неожиданно.

А Клирия уже не могла остановиться. Её рот искривился, губы задрожали, веки тоже задрожали, глаза наполнились слезами. Казалось, ещё немного, и она просто взорвётся. Взорвётся так сильно, что снесёт здесь всё.

– Я… я пытаюсь… но ты… ты просто… Да как можно быть таким человеком?!

– Табуретка.

Блин, я просто не удержался. Серьёзно, я то ещё говно и уёбок, но соблазн поднести к бочке с порохом свечку был слишком велик.

И я поднёс.

Клирия бабахнула.

Её рот криво открылся и…

– У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!! У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У!!!

Она разрыдалась как ребёнок. Навзрыд, открыв жалобно рот, да так, что нас, наверное, было слышно даже в коридоре. Сопли, слёзы и слюни во все стороны прилагаются. И харя теперь сморщенная от плача, жалобная. Глаза так вообще превратились в две щели, заполненные слезами.

Клирия, спрятав лицо в ладонях, развернулась и бросилась из комнаты, ревя, как сирена, на всё поместье.

– Идиот! – крикнула она сквозь рёв, позорно убегая.

– Табуретка! – крикнул я в ответ, на что получил ещё более громкие рыдания.

Во-о-от, а табуретка бы так не сделала. А потом ещё удивляется, чем та лучше неё.

Но шутки шутками, а вот Клирия шутейку не заценила.

Ну что же поделать, надо идти за ней. Наверное.

Однако стоило мне немного пройти, как я тут же заметил в коридорах служанок и некоторых жителей поместья, что обитали здесь. Они сейчас переговаривались и озадачено смотрели в сторону, куда убежала Клирия.

– Что это было?

– Она плакала, Клирия плакала, что произошло?

– Что произошло?

– Это была Клирия?

– Кто-то только что промчался с рёвом на всё поместье.

Так…

Я, не думая, тут же развернулся и вернулся в свою комнату. Переться сейчас к Клирии после всего было не очень хорошей затеей. Скорее всего она слегка расстроена произошедшим. Но ещё больше меня смущала толпа, которая наблюдала за её забегом в старую комнату. Потом как-нибудь подойду, спрошу. А пока…

А пока надо было почистить револьвер, раз уж я полностью освободился, а делать особо и нечего.

Но как стало понятно через десяток минут, мне даже побыть наедине не дали.

Припёрлась поддержка из Элизи.

Припёрлась, аккуратно постучав в дверь, осторожно заглянув, словно она боялась, что я тут тоже в истерике бьюсь.

Но нет, не дождёшься.

– Мэйн… могу ли я… зайти? – осторожно спросила она, выглядывая из-за двери.

– Почему бы и нет, заходи, – пожал я спокойно плечами.

– Благодарю.

– Ты так аккуратно заходила, словно я тут порохом всё обложил.

– Боюсь, учитывая нынешнюю ситуацию, я вижу её именно так. Не знаю, что ожидать как от тебя, так и от Клирии. Не дай бог ты тоже будешь биться в истерике и плакать.

– Она до сих пор плачет? – спросил я между делом.

– Мне кажется, что ещё сильнее, чем в начале.

– Плохо, – спокойно пожал я плечами.

– Я знаю, что ты уже не в первый раз доводишь Клирию до слёз, пусть мне и не известно, как ты это делаешь. Однако… тебе не кажется, что надо быть с ней помягче?

– Как ещё мягче, я её трахаю, Элизи.

– Нет-нет, – покачала она головой и села на кровать рядом со мной. – Меня не интересует ваша интимная жизнь. Меня интересует, что произошло. Так как то, что я видела не внушает мне оптимизма. Ты и раньше относился к ней словно немного строже, чем раньше. А после случившегося так вообще, словно держишь её под кнутом.

– Ну ты загнула…

– Возможно, в твоём мире нет такого понятия, но я имею в виду не насилие и моральный прессинг, а строгость. Повышенную строгость именно к её персоне. Это из-за того, что она сделала?

– Не будем об этом, – покачал я головой. – Там вообще всё сложно. Но нет, не из-за этого.

– Я поняла, – кивнула Элизи. – Тогда можешь сказать, каким образом ты довёл её до слёз на этот раз.

Ну я кратко и рассказал Элизи о произошедшем. Она слушала молча, ничего не говоря и никак не реагируя, пока я не закончил.

А после этого вздохнула! Ну вот так и знал, что именно таким образом отреагирует!

– Я не знаю, как выразить свои мысли.

– Вот и я о том же! Обиделась на шутку. Так мало этого, ещё рёв на всё поместье. А потом ещё спрашивает, чем табуретка лучше. Ну вот ты хоть раз видела, чтоб табуретка ревела и бегала по поместью?

– Ты же сейчас несерьёзно, верно?

– Абсолютно серьёзно. Ни разу не видел плачущую табуретку, что закидывает плюсик в её копилку.

– Мэйн, я… Нет, ты сейчас опять шутишь.

– Блять, ну конечно я рофлю, Элизи. Ясень пень, что Клирия важнее табуретки, просто она немного достала.

– Она беременна.

– Это типа нового приговора?

– Просто будь терпимее к ней. Ты даже ведь не пытаешься. Я лишь наблюдаю проявление агрессии к ней, не более.

– Может быть чуть-чуть выделяю её на фоне других, – нехотя согласился я.

– К тому же, зачем ты так с ней? Сравнил её с табуреткой.

– Я сказал, что табуретка будет предпочтительнее неё, – заметил я.

– Ты же понимаешь, что это ещё хуже? – посмотрела она на меня строго. – Клирия тебя ждала здесь больше всех остальных.

– И что? Меня все ждали.

– Она иначе ждала. Сидела, дожидалась известий о тебе, а как получила письмо, так сразу оживилась. И когда узнала, что ты подъезжаешь, сразу начала готовиться: мылась, красилась, причёсывалась, всё не могла нарадоваться. Пусть и пыталась скрыть это, но все видели, как она тут порхала. А ты сказал, что предпочтёшь ей табуретку. Мэйн… я знаю, что ты не очень к Клирии относишься, но это слишком жестоко даже для тебя. Она сейчас там рыдает непрерывно, словно какая-то девчонка пяти лет. Ты понимаешь, что она немного беременна? Что она сейчас воспринимает всё иначе?

– Немного беременна?

– Много беременна.

– Звучит ещё хуже.

– Как бы то ни было, она радостная тебя ждала, а ты ей это бросил в лицо. Естественно, она сорвалась.

– Радостная Клирия… Ты мне угрожаешь?

– Достаточно, Мэйн. Сам решай, что делать, я всё сказала.

– Окей. Тогда иди, не отвлекай меня, я револьвер чищу.

– Хорошо, – спокойно ответила Элизи и ушла.

А я-то думал, что цыкнет или ещё что, но Элизи лишь спокойно вышла, словно получила положительный ответ. Хотя мои дальнейшие действия и так были ясны без всяких объяснений. В любом случае я пойду Клирии. Не потому, что подкаблучник и прочая хуйня. Просто я слегонца переборщил и вышло некрасиво немного. В конечном итоге я обидел и попросить прощение у неё надо просто потому, что это правильно.

– Ну бли-и-ин… – вздохнул я и встал. – Вот чёрт…

Я не боюсь просить прощения, если чувствую, что виноват. Однако когда всё поместье знает, кто это натворил (а оно узнает, слухи здесь разлетаются быстро), чувствовать на себе чужие взгляды то ещё удовольствие. Особенно ненавижу, когда за спиной шепчутся. Шептуны блин.

Как я и предполагал, служанки косились на меня, а стоило мне посмотреть на них, они испуганно отворачивались или разбегались «по делам».

А у двери Клирии так вообще четыре штуки стояло.

– А ну-ка брысь отсюдова! – шикнул я на их и служанки, словно кошки, облитые холодной водой, тут же разбежались.

Рыдания Клирии были слышны даже отсюда. Просто тупо ревела там глухо, словно уткнулась в подушку лицом. И это же надо было так разойтись из-за табуретки.

Когда я постучал в дверь, ответом было мне:

– ПОШЛИ ВОН! НЕ БЕСПОКОИТЬ! – истерический голос едва не срывался на визг и был такой, словно кричали из подушки.

– Клирия, это я, – позвал я её. – Можно войти?

Тишина. Недолгая.

– Убирайся!

– Нет, впусти меня.

– Убирайся! Видеть тебя у меня сейчас желания нет!

– Нет, впускай меня.

– Я сказала, нет! – взвизгнула она.

– Да кого твоё мнение там вообще интересует, кроме тебя единственной?! – крикнул я в ответ и пинком ноги вышиб дверь.