Текст книги "Мир, где меня ждут (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 44 страниц)

Глава 401

Разочарован ли я в Эви?

Я действительно был рад, что она осталась верна себе. Нам здесь и меня одного с головой хватает; человека, который путает берега и перегибает палку. Я пытаюсь подмять всех под свою логику и сделать монстрами, при этом желая, чтоб в мире правили добрые и милосердные люди.

И сейчас я вижу небольшой изъян в этом всём. Если уж занимаюсь грязной работой, то лучше это всё оставить на меня самого.

Так что разочарован ли я в том, что Эви пощадила кого-то?

– Ты поступила так, как считаешь нужным, Эви, – спокойно ответил я.

– То есть разочарован, – подвела она итог.

– Бля, Эви, как я могу быть разочарован или не разочарован в том, что ты сделала?

– Но ты ожидал, что я убью их. А я не смогла. Мне… стало жалко их. И то, что я пощадила тех людей… разве это не слабость?

Я вздохнул, подошёл к ней сзади и обнял. Аккуратно обнял, прижав к себе.

– Скажи-ка, с каких пор милосердие и доброта стали слабостью, Эви? – поинтересовался я.

Мне вообще интересно, почему это считают слабостью? Добро, милосердие, жалость, сострадание – какого хера это всё слабость?

Я не говорю про людей-хлюздиков, которые вообще ничего не могут сделать, потому что они сами по себе то ещё желе. Такие люди, что ни мнения не имеют, ни отпора не дадут, даже если их макать в унитаз головой будут – тут и так всё ясно, хотя это тоже не порок. У них жалость не жалость, а обычное поведение, милосердие не милосердие, а лишь попытка не пачкать руки.

Но для обычного человека все хорошие качества записывают в слабость, а убийство в силу. Но разве убивать, мстить, гадить является силой? Пизданутый мир навязывает пизданутые правила.

Человек может быть сильным и добрым, стойким и милосердным. А вот эти быдловские понятия вообще пошли от чмошников, которые сами хуесосы и других хуесосят. Это они, пользуясь добротой других, говнят, отчего считают это слабостью.

– С тех, что слабые люди делают побла… ай! За что?! – возмутилась Эви, когда я костяшками пальцев стукнул её по макушке.

– За то, что тебе уже столько лет, а мозга не прибавилось ни на грамм. Не путай слюнтяев с добрыми людьми, Эви.

– Добрые люди лошадьми работают, – обижено ответила Эви.

Первый раз слышу такую фразу.

– Слюнтяи, которые не могут сказать нет, глупая Эви. Ты сейчас расстроена тем, что типа разочаровала меня. Ты меня за кого принимаешь?

– За… что за вопрос? Ты на что меня хочешь подтолкнуть?!

– Я считаю, что ты слишком связана желанием угодить, – стукнул я ей неприятной правдой в лоб. – Однако мне не нужно, чтоб мне угождали, Эви. Я уважаю любой твой выбор и практически всегда понимаю твои мотивы. И даже сейчас ты просто сжалилась над женщиной и подарила ей жизнь. Это не делает тебя слабой, слабые люди никогда бы не добились подобного, чего добилась ты. Просто у тебя добрая душа, и в этом нет ничего плохого.

– Жалость убивает.

– Слышала звон и не знаешь где он, глупая. Жалость убивает, когда ты всех подряд жалеешь без причины. Как если бы ты пожалела серийного маньяка педофила, который ест своих жертв, предварительно живьём их порезав. Или пожалела человека, который не раз тебя предавал. Есть разница, Эви. И желательно её видеть.

– А это? Эта жестокость, что мы делаем и… я словно просто как тот монстр, которым меня все видят.

Ищет оправдания себе. Хочет, чтоб я сказал, нет ты не такая. Понимаю, хотя и не очень одобряю подобное.

– Ты не стала монстром. Ты просто мёртвая девушка, которая до последнего хочет оставаться человеком. Которая до последнего пытается держаться на стороне добра. На таких, как ты и держится этот мир, благодаря таким, как ты люди улыбаются. Да, ты занималась подобным. Убивала и растаптывала врагов. Приговаривала к смерти и пыткам. Но несмотря на это ты всё равно подарила жизнь той женщине, всё равно пыталась сделать свой народ счастливее.

– А твой план…

– Боюсь, иногда случается, когда всё смешалось. Когда нет ни зла, ни добра, только серое. И где приходится плевать на всё и действовать по холодной логике, когда надо спасти как можно больше людей. И вообще, я считаю, что ты молодец.

– Молодец? – удивлённо задрала голову Эви вверх, взглянув на меня.

– Ты сделала хороший поступок, проявила милосердие к тем, кто, по твоему мнению, его заслужил и прекратила жестокую расправу. Несмотря на моё мнение по этому поводу, пошла тем путём, который подсказала твоя добрая душа.

– И это нарушило план.

– Думаю, они уяснили.

– А ты? Ты бы прекратил на моём месте это?

– Эви… видишь ли… как бы тебе сказать… У нас разный подход к проблеме, – пытался я подобрать правильные слова. – Ты подходишь мягко, я подхожу жёстко. Но ни то, ни то не является идеальным средством. Я тоже перегибаю палку, так что… Так что ты не маленькая, почему я должен тебе объяснять прописные истины?

– Потому что я не могу иногда понять тебя, – сказала она расстроенно.

– Бывает, я сам себя иногда не понимаю. Давай, идём в замок. Уверен, что очень скоро по наши бренные души явятся палачи.

– По мою душу, ты хотел сказать, – слабо и немного грустно улыбнулась Эви.

– Нет, по наши души. Или ты думаешь, что я тебя брошу здесь? Пф-ф-ф… наивная… К тому же нам надо будет очень и очень много копать, а тебе потребуется очень и очень много кристаллов. Здесь мы ошибаться просто не имеем права.

И мы не ошибёмся. Явимся для них самым настоящим кошмаром, истории о котором будут потом веками передавать из уст в уста.

Так что я отправил нашу милую чумазую девушку мыться, так как она вся была в крови несчастных пленников. А мне ещё необходимо было вернуться домой, где меня… блять, никто меня там не ждал, так как Клирия вообще не в счёт. Она вечно меня ждёт. Это такая заноза, что хочется закашляться и сдохнуть.

Хотя одно точно привлекает в ней меня. Ну ладно, ладно, две вещи – задница и животик. Одно классно щупать, другое доставляет эстетическое удовольствие. Ведь седьмой месяц, это уже не хухры-мухры.

Я как бы немножко в разъездах в последнее время, оттого каждый раз возвращаясь домой, мог наблюдать, как сильно толстеет в животе наша тёмная бестия. Я не против, главное, чтоб ребёнок был нормальным. А ведь до сих пор неизвестно, мальчик или девочка. Вообще мне плевать, но… мне плевать, любой ребёнок любим!

Сука, как же я хотел всегда младшего братика или сестрёнку, за которыми надо следить и ухаживать. Но увы, маме хватило только меня, чтоб понять, какие долбанафты у неё рождаются. И пусть у меня не было младших, зато будут собственные дети… если переживу будущее…

Нет, я переживу, хули звенеть яйцами? Надо просто всё подготовить и всё!

Или это приведёт как раз к тем последствиям, что я и видел?

Бля… временные петли, какой же это пиздец…

Но как бы то ни было, нам теперь предстояло дождаться, чтоб пукан у графов полыхнул, и они на всех парах ринулись к королю, которого будут просить о помощи. И когда он им одолжит силы, я натравлю печенье на его территории, чтоб наверняка отвлечь его и не дать влезть в разгар боя на всякий случай.

Гениально. И просто. Хотя просто потому, что я сам об этом знаю, а ты пойди, догадайся со стороны, что происходит.

Воспользовавшись помощью милашки Кстарн, я уже собирался уйти, как вдруг вспомнил об одной вещи.

– Эй, милашка Кстарн, вопрос есть.

– Да? – это прозвучала так, словно она ойкнула. При этом покраснела, словно я её смутил.

– Ты чего красная такая?

– Я… ничего.

– Милашка!

И она покраснела ещё сильнее. Ну какая же ты милая! Дай тебя обниму!

А в моих объятиях так вообще стала пунцовой. Блин, даже трахнуть её захотелось.

– Слушай, Кстарн, – начал я, когда утолил свою жажду обнимашек и милоняшек, – а ты не задумывалась, чем займёшься, когда всё закончится?

– Чем займусь? – вопросительно посмотрела она на меня. Сейчас мы были в зазеркалье. Я специально выбрал момент, когда можно будет поговорить с ней один на один.

– Да. Когда всё утрясётся, куда бы ты хотела двинуться? Чем заняться? Чего вообще хочешь?

– Вы меня выгоняете? – жалобно спросила она.

– Ну нет конечно же, тупка, – улыбнулся я, погладив её по голове. – Просто мне интересно, ты действительно хочешь заниматься этой работой?

– Я… но я больше ничего не умею, – пожала она плечами. – Вернее, я же бесполезная.

– В плане работы у нас?

На мой вопрос она утвердительно закивала головой.

– Я понял, у нас бесполезна, но в жизни же работать можешь, верно?

Вновь кивает головой.

– Так вот, ты хочешь остаться или жить своей жизнью? Я не выгоняю, не прессую и не буду тебя ругать, лишь любопытствую.

Кстарн издала какое-то бессвязное мычание, жужжа как компьютер под нагрузкой и пытаясь загрузить ответ из своих баз данных.

– Я… я бы хотела…

– Ну?

– Мне нравится у вас, но сидеть в зазеркалье постоянно…

– Короче, не хочешь провести свою жизнь в зазеркалье, верно? – закончил я за неё.

– Угу, – кивнула она. – Мне нравится работать у вас, честно, вы очень хорошо ко мне относитесь, особенно госпожа Клирия. Но я постоянно сижу здесь. Я не…

– Погоди-погоди, – поднял я ладонь, останавливая её. – Ты сказала, что Клирия хорошо к тебе относится? Вернее, она относится к тебе лучше всех?

– Эм… да, – слегка удивлённо ответила Кстарн, силясь понять, что она сказала не так. – Она всегда проверяет, как у меня дела, зачастую сама приносит еду и, если не занята, ждёт, пока я доем. Она… эм… практически единственная… кто… общается со мной, когда я на дежурствах.

Серьёзно? Клирия контачит с Кстарн? Не, я могу предположить, почему: типа чтоб не распространяться об этой способности и лично всё контролировать, включая здоровье Кстарн, как физическое, так и психическое. Но… Блин, Клирия такой человек, что я не верю в её доброту, если только что-то не входит в сферу её интересов, причём любых.

– Но только с ней я и могу общаться. У меня есть друзья, но я не вижусь с ними. Я рада помочь, но я провожу здесь очень много времени. И… я… чувствую себя… одиноко. Я не хочу обидеть госпожу Клирию! – тут же добавила она. – Просто жизнь вся проходит мимо меня…

– Я понял, – придержал я её за плечо, когда мы дошли до начала комнаты в светло-сером тумане, которая отсюда выглядела как руины. – Просто… ты же не глупая девушка, понимаешь, насколько полезна, верно?

Кивает. Надеюсь, что понимает.

– И я боюсь, что, когда всё закончится, тебя никто не захочет отпускать. Никто не захочет, чтоб та, кто может без телепорта перекидывать на большие расстояния людей, вдруг отошла от дел. Ты слишком полезна.

– Я… я понимаю… – тихо сказала Кстарн.

– И должна понимать, что тебя не отпустят. Поэтому… я предлагаю тебе сбежать.

– Сбежать? – удивилась она.

– Послушай, они хорошие люди и будут действовать в благих намерениях, – надеюсь. – Однако они тебя не отпустят. То, что легко даётся, всегда куда сложнее отдаётся, а ты слишком удобна и нужна.

– А вы? – спросила Кстарн.

– Я отойду от дел потом и стану свободным, потому власть возьмут более компетентные в этом вопросе люди. Но даже при всех их благих намерениях тебе ничего не светит кроме работы до конца жизни в зазеркалье. Ты всю жизнь проведёшь в зазеркалье. Поэтому я хочу, чтоб, если ты хочешь свободы, сбежала.

– Я… я поняла… Если вопрос стоит так, то… я хочу уйти, – неуверенно ответила она, словно решая, действительно ли стоит уходить или нет.

– Тогда тебе надо будет это сделать практически сразу после нашей победы. Уверен, что в тот момент будет не до тебя всем. Получишь золото и сможешь начать новую жизнь в новом месте. После всего сделанного ты заслужила это.

– Я… спасибо, – неуверенно ответила она.

– Будь смелее, Кстарн. Ты сможешь завести детей и мужа, построить собственный дом, купить участок, жизнь, будущее, – улыбнулся я, перечисляя все блага, которые она может получить. – Ты отлично поработала и заслужила отдых.

Просто некоторые могут решить пожертвовать ею, однако чего Кстарн не заслужила, так это именно такой участи.

По ту сторону портала меня встретили белые стены и чистейшая комната, которая резко контрастировала с каменными палатами занятого на время нами замка и походной палаткой. Словно я очутился в совершенно другом мире или, по крайней мере, на другом континенте.

Да и вообще, жизнь в моём графстве ощущалась иначе. Пусть вечно серое, мрачное и пасмурное, но здесь кипела спокойная жизнь. Не бурная, как в той же столице, например, но размеренная, спокойная, неторопливая для города таких размеров.

В поместье, к моему облегчению, никто мою персону празднично не встречал, ни вездесущая Клирия (хотя я давно её и не видел), ни отряд служанок, ни кто-то ещё. Хотя мисс тьма обычно была тут как тут, однако сейчас, видимо была слишком завалена работой, чтоб бросить всё и явиться сюда. Так что можно было спокойно помыться, подышать свежим воздухом и…

– Ой, Мэйн! – едва я расслабился и вышел в коридор, как тут же увидал Мэри. Гружённую Мэри. Очень гружённую Мэри, которая, как ослик, несла в руках целую стопку документов, которая была выше неё. – Ты вернулся! И ты… ты весь в крови.

Последнее она выдавила, пытаясь сохранить на лице улыбку. Кровь же была из-за Эви, которую я до этого обнял и испачкался.

– Трудности на работе, – спокойно ответил я.

– Понятно…

Я знаю это выражение лица – все прекрасно знают, что я делаю и откуда кровь, но все будут делать вид, что всё в порядке, хотя могут испытывать беспокойство в душе. Это как жена, которая кормит детей и мужа ужином, при этом прекрасно зная, что её муж мафиози и сейчас пытает в подвале человека, но делает вид, что всё в порядке.

Хотя я буду пострашнее всякого мафиози.

– А ты у нас…

– Помогаю госпоже Элизиане с документами! – сказала она с гордостью. – Меня учат писать и читать.

– Элизи?

– И её помощники. Она говорит, что я ответственный человек, вот так!

Ты? Ответственный? Я естественно не сказал этого вслух, однако… Без обид, Мэри, но ты наркоторговкой и закладчицей работала. И ты немножко… ребёнок ещё.

– Я вижу, как ты на меня смотришь! – неожиданно надула она щёки.

– Как именно?

– Как на ребёнка, которому рано этим заниматься! А я хочу напомнить, что мне…

– Мэри, если бы мудрость и ум зависели от возраста, я бы был бы очень умным человеком. Едва ли не умнейшим среди всех вас. Но как видишь, это не так. Но ты всё равно молодец.

– Звучит так, словно ты пытаешься успокоить меня, – буркнула недовольно мелочь.

– Просто не парься. Кстати, где Клирия? У себя?

– Ага, она теперь мало ходит. Ей живот мешает.

Значит можно не бояться, что она меня по дороге выловит. Можно сказать, удача на моей стороне и мне выпала возможность немного побыть наедине с самим собой.

– Тогда и Элизи не говори, что я вернулся, окей? Я потом сам навещу её, так как у меня есть кое-какое дело. Личное.

– Не любовное же? А то сердце Клирии разобьётся, – сказала едва ли не жалобно Мэри.

– С каких пор у Клирии столько друзей? – нахмурился я.

– Просто она же будущая мать, – ответила она мне, словно это был ответ на все вопросы. – Ей разобьёт это сердце.

– Боже… Мэри, не расстраивай меня.

– Чем? – не поняла она.

– Всем. Беги к Элизи, помогай ей, а я пока мыться пойду.

Мэри-Мэри… Ну такая дурная, ужас просто. Вроде бы уже и двадцать один годик стукнул, но пиздец же у тебя ветер в голове гуляет. Ни капельки не поумнела.

Я даже не представляю, как её в мир выпускать. Что с ней будет?

Хотя я знаю, что с ней будет, в голове уже всплывают воспоминания той, другой Мэри, что толкала наркотики и таскала посылки всяким тёмным личностям. Такие, как она, слишком легко склоняются на преступную сторону, так как ни сил противостоять их влиянию, ни головы, чтоб понять, во что их впутывают, у таких людей не хватает.

Просто мне хотелось бы раскидать всех таких личностей, будущее которых не определено, в хорошие руки. Осознание того, что в будущем я не смогу всё держать под контролем и в случае необходимости помочь, меня немного удручает.

Глава 402

После помывки первым же делом я заскочил к Элизи. Были у меня дела, которые требовали немедленного… ну не прямо сиюминутного решения, однако стоило подготовиться заранее, так как чего-чего, а подобные вещи происходят всегда неожиданно, когда ты ну пиздец ничего плохого не ожидаешь.

Так, например, я однажды все свои носки в стиралку бросил, а мне позвонили и сказали, что на видяху TITAN скидки! А носков нет! Идти не в чем! Я ещё потом несколько недель мучился от мозолей, которые натёр туфлями на голую ногу.

Поэтому если есть шанс неожиданности, подготовься к нему заранее.

Что я и делаю. Спустившись на самое дно, я прошёлся по коридору, здороваясь с уже знакомыми служанками, знакомыми людьми и теми, кого я ещё не видел. За последнее время Элизи так знатно увеличила штат сотрудников, что теперь мне поместье казалось просто оживлённым центром вселенной.

Если эта вселенная состоит из городка средневекового типа.

Уже зная, что там, в её комнате, могут находиться посторонние люди, которые могут быть и не знакомы с нашими тайнами, первым делом я естественно постучался.

Дверь приоткрылась и ко мне выглянула милая мордашка служанки, которую я не знал.

– Добрый день, могу ли я вам помочь?

– Ты – нет, госпожа Элизиана может.

Лицо служанки удивлённо вытянулось, видимо слышать, чтоб так обращались к её госпоже, ей не приходилось.

– Госпожа графиня Элизиана сейчас очень занята, господин, она сейчас…

– Скажи, что пришёл Мэйн. Быром! – шикнул я на неё, заставив нырнуть обратно за дверь, словно испуганного зверька.

Через полминуты она выглянула ко мне.

– Госпожа графиня Элизиана ждёт вас.

– Ага, благодарю, – кивнул я и вошёл в открытую мне служанкой дверь.

Там, в комнате, Элизи о чём-то мило общалась с молодым человеком, который имел слишком смазливую внешность. Нет, погодите-ка, у него черезчур смазливая внешность! Это типа аля всяких парней, которые красуются со своим подкрашенным, прилизанным личиком и голым лысым телом, которое обязательно накачано. Не нравится он мне. Такие собирают всеобщее внимание женского общества, так как смазливы и мужественны одновременно.

Девушек привлекают или такие типы, или дико брутальные, похожие на австралопитеков, шрамированные, перекачанные викинги. К сожалению, я застрял посерединке и этого не изменит даже моя весёлая жизнь.

Обе упомянутые личности обратили на меня внимание, после чего парень встал, слегка поклонился Элизи, которая тоже встала и сделала книксен.

– Тогда надеюсь на нашу скорую встречу, госпожа графиня Элизиана, – сказал он нараспев.

– Буду ждать её с нетерпением, господин Чарлз, – ответила она голосом молодой девушки. А чо, слабо разговаривать своим настоящим командным голосом?

После этого он направился выходу, попутно кивнув мне:

– Приветствую.

– Приветствую, – чисто на автоматизме ответил я и, дождавшись, когда перец выйдет и за его спиной закроет служанка дверь, подошёл к Элизи.

– Раньше я её не видел, – кивнул я на прислугу.

– Видимо не приходилось встречаться, – пожала Элизи плечами. – Но она из наших, можешь не беспокоиться.

– Из наших? – я внимательно посмотрел на девушку, у которой лицо было таким, словно мы тут сейчас с Элизи драть её будем. – Окей… окей… Кстати, привет Элизи.

Моё запоздалое приветствие вызвало у неё улыбку.

– Смотрю, ты очень вовремя здороваешься.

– Надо же сначала узнать, свои уши или нет, – пожал я плечами.

– Поддерживаю. Я тоже рада тебя видеть, особенно учитывая произошедшее, – она встала из-за стола и позволила себя обнять. – Чувствую, ты уже успел помыться.

– Душка моего не чуешь? – усмехнулся я.

– Верно. После любого приключения от тебя пахнет кровью и потом. И я рада, что с тобой всё в порядке. Поверить не могу, что вы одержали победу.

– А ты не верила? – отпустил я её.

– Естественно верила, – Элизи села обратно на своё место. – Однако надо признать, что волновалась, так как перевес не в вашу пользу был в два раза. Я действительно волновалась за успех операции.

– Как видишь, зря.

– Не зря. Наше волнение обеспечило должную подготовку, – улыбнулась она. – И сейчас, после вашей победы, которая была сокрушительной, им надо будет реабилитироваться в глазах короля, который может посчитать их бесполезными. Осталось нанести ещё один сокрушительный удар, но уже войскам королевства.

– Это будет весело, – потёр я ручки.

– Я не сомневаюсь… И вы всё же победили, – выдохнула она.

– Да хватит это повторять. Ты точно не верила в меня!

– Я чувствую частичное облегчение. Не забывай, что рискуем мы все, а не только ты, так как случись что, и всех виновных вздёрнут. Просто твой план выглядел сумасшедшим ровно до того момента, как ты его привёл в действие, и заставлял сильно беспокоиться. Клирия была рада, когда всё закончилось и никто особо не пострадал. Ты, кстати говоря, виделся с ней?

– Ну… нет пока. Просто решил заскочить к тебе, чтоб уладить кое-какие дела, а потом сразу к ней.

– Дела? – приподняла Элизи одну бровь.

– У нас остались же пустышки? Кристаллы, которые уже использованы?

– Да, они остались. А зачем тебе, позволь поинтересоваться? – спросила она, не сводя с меня глаз, при этом умудряясь рыться в документах.

– Просто хочу кое-что сделать, – спокойно ушёл я от ответа, решив не посвящать её в подробности.

– Ладно, я поняла. Мы складируем их в хранилище, там же лежат многие использованные вещи или пока ненужные как, например, посохи, или старые образцы пушек. Если что-то будет необходимо, возьмёшь там.

– Так и сделаю. Кстати, а что за чел-то был?

– Это Чарлз Роман, один из совета гильдии торговцев. Вернее, сын одного из представителей в совете.

– И… ты с ним давно знакома? – поинтересовался я, увидев, как наша строгая леди отвела на мгновение глаза.

– Достаточно давно, чтоб наладить с его гильдией контакт и договориться о поставках необходимого продовольствия даже в обход возможных будущих санкций против нас.

– И ты… – я сделал характерный жест рукой, который мог понять любой человек.

– Это очень важный вопрос? – поинтересовалась с вызовом она.

– Естественно. Я должен знать, чем занимается моя команда, что делает и кого предпочитает, – спокойно ответил я, оправдав своё любопытство реальным предлогом.

– Да, Мэйн, у нас был секс. Неоднократно. Это помогло мне добиться сделки. Однако подобное отнюдь не значит, что я не испытываю к нему определённую долю симпатии, отчего согласилась на это.

– Сама его подтолкнула, – спокойно раскрыл я то, что она не хотела говорить. – Ты соблазнила его.

– В наше трудное время каждый обязан использовать всё что имеет, – поправила красноречиво она грудь. – Опять же, всё потому, что он вызывает у меня определённую долю симпатии.

– Да-да… – отмахнулся я. – Я уже понял, можешь не рассказывать.

Я немного… не доверяю Элизи в плане любовных дел. Она слишком расчётливая, и мне кажется, что её любовные отношения чисто ради дела, а не потому, что она так захотела. Естественно, что она выбирала наиболее приятного из всех, но любовь… и Элизи… Как-то эти две вещи у меня в голове просто не вяжутся, если честно.

Я вообще оглядываюсь и понимаю, что вокруг все слишком циничные что ли. Я не знаю, как точно объяснить это, но все словно только и думают о деле, и никто даже не задумывается, например, о своей жизни.

Следующей по счёту у меня была Клирия. Прежде чем я свалю отсюда, стоило навестить мою беременную подругу и проверить её самочувствие. С ужасом я понимаю, что сейчас Клирия едва ли не единственная, кто думает не только о деле, но и о себе любимой. Словно весь мир разом сошёл с ума, и все поменялись местами. Или же беременность, которая иногда двигает мозги девушек по фазе, некоторым образом повлияла и на нашу беременную подругу, которой частично сдвинула мозги в сторону человечности.

Клирию даже искать мне не пришлось, просто стоило зайти в свою комнату, где она расположилась на неопределённый срок.

И как было интересно увидеть эту мисс тьму за работой, когда меня нет дома. Можно сказать, в обычных условиях.

Она… выглядела совершенно иначе, более человечной что ли, когда я её застал.

Клирия с распущенными волосами сидела в кресле-качалке посреди комнаты, мирно покачиваясь вперёд-назад, держа в одной руке какой-то документ и читая его, а в другой чашку и попивая оттуда. И на её лице были такие очки половинки, которые носят библиотекари и которые носила всегда она, занимаясь с документами. Её спокойная умиротворённая моська вызывала улыбку.

Рядом с ней стоял небольшой столик, на котором был чайничек и кипы бумаг. Как раз один из листков она сейчас держала в руке и читала.

На самой Клирии был такой домашний сарафан до пола, похожий на ночнушку (а может ею и являющийся), и зелёный вязаный свитер, который придавал ей домашний вид. Такая обычная домашняя будущая мама, немного лохматая оттого, что ей в ближайшее время никуда не надо выходить.

Эта картинка вызвала у меня лёгкие покалывания в груди своей милотой и уютом, который даже не пропал, когда она обернулась ко мне. На губах у Клирии расцвела слабая мягкая улыбка – не чета тем, которые были до этого, словно взятые у лучших тиранов, садистов и убийц. Просто приветливая улыбка.

Вот умеет быть милой, когда хочет!

– Не знала, что ты вернулся, – она отложила бумаги с чашкой на стол и медленно встала, немного придерживая живот снизу. – Я могу тебя поздравить, не так ли?

– Смотря с чем.

– Победа. Не стоило мне сомневаться в твоей деструктивной личности, – улыбка, до этого домашняя, сменилась на её привычную, и весь образ домашней девушки рухнул.

Передо мной была Клирия, циничная и жестокая, собственной персоной. Её улыбка, едва-едва, которая добавляла ей только жуткости. Ну и аура, естественно.

– Ну вот, ты всё разрушила… – вздохнул я.

– Разрушила? Позволь поинтересоваться, что именно?

– Образ. Ты только что была милой девушкой, которая ждёт ребёнка.

– Тогда позволю себе задать другой вопрос, не менее интересующий меня. Кого ты видишь обычно?

– Ну знаешь… такую… – в памяти всплыла сразу картина истерики Клирии. Взгляд тут же переместился на живот, а в голове всплыли слова о том, что стресс плохо может влиять на плод. – Холодную, жестокую и циничную. Обычную тебя до встречи.

Вроде подобрал слова верно и наиболее мягко.

– Понятно… Могу лишь порадоваться, что ты смог увидеть меня иначе. Быть может, я смогу даже соответствовать тому образу, который ты увидел.

– Странно то, что я его увидел лишь когда меня рядом не было. Словно оказываю на тебя негативный эффект.

– Не говори глупостей, – она подошла и аккуратно обняла меня, стараясь вести себя бережно с животом. Блин, всегда считал, что в беременных есть какая-то милота. Если только они не истерят и не ведут себя как конченные… дурочки. – Я рада, что с тобой всё в порядке. Слышала о твоей сокрушительной победе и горжусь тобой.

Пытается вести себя как любящая жена. Это мило (нет). Ну или Клирия говорит, что на душе, а я испорченный дебил, который пытается разглядеть везде второе дно.

– Ну там не только я участвовал…

– Ты придумал план, – неожиданно холодно, словно не терпя возражений, произнесла Клирия. – Остальные лишь следовали ему, выполняя свою работу. Выигрывает тот, кто одерживает победу в войне, а не в сражении.

– Мы выиграли сражение.

– Не строй из себя человека, который соответствует своим званиям. Я прекрасно знаю, что ты таким никогда не являлся, – поморщилась недовольно она.

Клирия отошла от меня и критично оглядела, словно пыталась понять, все ли части тела при мне или нет. Но потом улыбнулась.

– Горжусь тобой.

– Ты уже это говорила.

– Естественно.

– Выглядит так, словно ты горделиво оцениваешь своё приобретение.

– Будем откровенны – в семейных парах нормально оценивать своего партнёра как то, что принадлежит тебе. Как вещь. Ты за неё гордишься, ты её любишь, ты за ней ухаживаешь.

Как… завернула…

– А ребёнок? – спросил я.

– Аналогично. Это не меняет того, что это мой ребёнок, и я его люблю, однако отношение зачастую будет аналогично отношению к собственности. Он твой, всё что связано с ним, связано и с тобой. И…

Она замолчала, словно к чему-то прислушиваясь. А после неожиданно схватила мою руку и приложила её к животу.

– Ты чувствуешь это?

Не надо быть гением, чтоб понять, что я должен был почувствовать. И что я почувствовал.

Небольшой, слабый едва заметный толчок изнутри её живота. Это было…

ЭТО БЫЛО ОХУЕННО!

Блять, ребёнок двигается!

Это….

Это странное чувство, словно у неё в животе чужой завёлся. В каком-то смысле он действительно завёлся. Но чувствовать, как через кожу что-то толкается…

Блять, это охуенно! Охуенно…

Мои последующие мысли протекали в том же духе, пока я думал, насколько же это охуенно. Потому что это было неописуемо. Охренеть, я же по сути отец и… и… и… и… отец!

Отец того, что в животе! Блин!

Мысли путались от счастья, какого-то ощущения эйфории и умиления. Когда ты начинаешь это осознавать, понимать, что там твой маленький такой свёрнутый в клубок ребёнок, который скоро появится на свет и будет жить, а ты будешь его воспитывать… это можно понять, когда у тебя только есть ребёнок, которого ты хотел. Это твой ребёнок, я уже это говорил, да?!

Видимо моё чувство было слишком красноречивым, отчего Клирия хихикнула.

– У тебя такое лицо… думаю, что ты станешь хорошим отцом.

– А тебе откуда знать? – спросил я, не глядя на неё.

– Прошу прийти в себя, Патрик, и вспомнить, что я богиня. Я прожила здесь множество сотен лет, ещё с того момента, как он начал возникать, когда люди только стучали камнем о камень. Я видела столько людей, сколько ты не увидишь за все свои жизни. Поэтому не принижай меня, будь добр.

– Да ладно тебе, я просто спросил.

Я присел перед ней и задрал без стеснения её ночнушку, оголив живот. Кругленький шрамированный животик, под кожей которого скрывалось самое дорогое мне существо на свете.

Да, я хотел ребёнка, оттого был счастлив получить его. Счастлив, что после войны у меня будет смысл, ради которого я смогу жить дальше. В голову тут же лезло счастливое будущее, в зависимости от того, кто родится – мальчик или девочка. Девочка или мальчик.

Блин! Я имя не придумал ещё! ИМЯ НЕ ПРИДУМАЛ!!!

Я стоял перед животом Клирии, разглядывая его и гладил.

Это мой живот, это всё моё. И там мой ребёнок, ради которого я строю будущее. Ему жить в нём, оттого я должен закончить начатое. А потом мы сами будем жить в нём. Я, мой ребёнок и…

Я посмотрел на Клирию.

Она смотрела на меня сверху вниз улыбаясь. Чувствовалось, что она, несмотря на свою чёрную душу, тоже радовалась этому, радовалась мне, радовалась моей реакции и своему ребёнку. Скорее всего, радовалась и тому, что на её улице тоже настал праздник, и она сможет жить спокойной жизнью в своей новой семье, которой сможет посвятить себя.

Так что… да, может и вместе с Клирией. Сейчас говорить рано, но походу я задержусь с ней на некоторое время, пока не приму несколько судьбоносных решений.