Текст книги "Предай меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Кира Владова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 19

Иленоре

Неведение хуже всего.

Если бы я могла понять, что взбесило Раду, мне не было бы так больно. Почему он решил, что я ему изменила? Загадка…

И чем дольше я думаю о поведении Раду, тем больше убеждаюсь, что все это лишь уловка, чтобы порвать со мной.

Побоялся ли Раду идти против королевской семьи, заставили ли его так поступить – неважно. Он мог поговорить со мной честно, открыто, а не придумывать ложь об измене.

Это он меня предал.

Утром пытаюсь найти Йона, но узнаю, что он покинул академию еще ночью. Видимо, вместе с Раду. Зато из дворца возвращается Джуми.

Запершись в комнате, мы обмениваемся новостями. Вернее, жалуемся друг другу на драконов, как в добрые старые времена. Оказывается, Джуми не видела Йона с тех самых пор, как объявили о моей помолвке с Альбертом. Похоже, и ее бросили.

– Я не понимаю, Иль, – вздыхает Джуми, – почему нельзя расстаться порядочно. Йон исчез, Раду обвинил тебя в измене. Что не так с ними обоими?

– Они драконы. Другие. Не такие, как мы. Мы для них игрушки, – отвечаю я грустно.

– О, я чуть не забыла! – вскидывается вдруг она. – Последняя дворцовая сплетня о тебе и принце! Говорят, свадьба состоится уже этой осенью!

– С чего бы? – хмурюсь я.

– Да откуда мне знать! Думала, тебе сказали…

– Скажут, – горько усмехаюсь я. – В последний момент. Пришлют платье и велят присутствовать. Джуми, ты сильно расстроишься, если из-за меня лишишься работы?

– Что ты задумала? – беспокоится она. – Хотя нет! Лучше не говори! Иль, мне ведь велено рассказывать обо всем, что с тобой происходит…

– И соврать ты не сможешь, – киваю я. – Ничего страшного. Не нужно ничего скрывать.

– За меня не переживай, я не так уж и держусь за эту работу. Но все же, что у тебя на уме?

Моя обида на Раду так велика, что ненависть к драконам вновь пылает в моем сердце. Я не смирилась со своей участью, я мечтала, что выйду замуж за любимого. Мне хватит сил, чтобы изменить судьбу.

– Я откажусь от брака с принцем, – говорю я.

– С ума сошла! – ахает Джуми. – Ты не представляешь, что тебя ждет!

– Представляю, – возражаю я. – Я уже не та наивная девочка. Я справлюсь. Только переживаю, не заденет ли это тебя, Джуми…

– Каким образом? – удивляется она. – Попрут из дворца, дадут другую работу. Может, и не такую престижную, зато спокойную. Во дворце опасно.

– Из-за покушения? Вроде бы заговорщиков поймали?

– Из-за интриг, – фыркает Джуми. – Но, Иль…

– Что?

– Не делай этого. Ты пожалеешь. Может, принц не так уж и плох…

– Я не буду играть по их правилам! – закипаю я. – Не буду! Хватит! Надоело!

– Хорошо, хорошо… – Джуми обнимает меня, успокаивая. – Я на твоей стороне. Поддержу, чем смогу.

– Спасибо…

– Отправишься во дворец?

– Нет, к родителям. Пусть отец объявляет о разрыве помолвки.

– Он согласится?

– Навряд ли. Но это шанс избежать громкого скандала. Боюсь, если действовать через драконов, они меня насильно замуж выдадут, а отца разорят. У родителей невесты есть право вето, ты же знаешь.

– Толку? – опять вздыхает Джуми. – Слышала хоть об одном случае, когда им воспользовались? Вот и я не слышала.

– Я хотя бы попытаюсь.

Вернуться в свой мир во время каникул просто. И вопросов ни у кого не возникает. Я захотела навестить родителей. Что тут такого?

Уговариваю Джуми остаться в академии.

– Можешь сообщить о моих планах, куда велено, – говорю я ей на прощание. – Так ты докажешь свою лояльность.

– Ох, и переживаю я за тебя… – чуть не плачет она. – Иль, может, передумаешь?

– Ты хорошая подруга, Джуми, – обнимаю я ее. – Я никогда тебя не забуду.

Дома меня встречают, как принцессу, и относятся соответствующе. Мама суетится, отец собирается устроить семейный обед.

– Что же ты не предупредила? – ворчит он. – Я подготовился бы заранее.

Настроение родителей меняется, едва я заикаюсь о том, что хочу разорвать помолвку. Мама, побледнев, оседает на стул. Отец, схватив меня за руку, волочет в кабинет. Чувствую, что ничем хорошим это не закончится. Джуми права, никто из родителей невест не накладывал вето на брак. Я зря надеялась на понимание.

– Хотя бы выслушай меня! – кричу я, когда он вталкивает меня в комнату и захлопывает дверь.

– Хочешь сказать, я плохо расслышал? – рычит он, нависая надо мной. – Повтори!

– Я прошу тебя разорвать договор с драконами. Папа, умоляю, пожалуйста! Ты не представляешь, какие…

– Дрянь!

Он не дает договорить. Хлесткая пощечина сбивает меня с ног, заставляет схватиться за щеку.

– Папа!

– Хватит! Я устал от твоей строптивости!

– И когда это ты успел устать?! Я всегда была послушной дочерью!

Меня трясет от злости и обиды. Я не в том состоянии, чтобы сдерживать эмоции.

– Ты всегда была эгоисткой! Я кормил и одевал тебя, платил за обучение…

Я не слышу, что он говорит. Как будто я просила меня рожать!

– Ты. Меня. Продал!

Вторая пощечина в кровь разбивает мои губы. Я чувствую солоноватый вкус во рту. В голове звенит от удара. В глазах темно.

– Я все равно откажусь от брака, – шепчу я упрямо. – Я не выйду замуж за принца!

– Ты передумаешь, – зловеще обещает отец. – Я заставлю тебя передумать.

У нас с ним всегда были сложные отношения. Он мечтал о сыне, а родилась я. И мои белые, как снег, волосы заставляли его сомневаться в том, что я – его дочь. До того момента, как появилась метка избранной.

Да, он заботился обо мне: кормил, одевал, обучал. Но не любил, как и мама. Я это чувствовала, хотя внешне наша семья казалась дружной и счастливой.

Может, я, и правда, плод греха моей матери? Это объяснило бы ту ненависть, что сейчас выплеснулась наружу.

Как бы отец ко мне не относился, он никогда меня не бил. Сейчас же не ограничился пощечинами.

С каким-то безразличием наблюдаю, как он расстегивает ремень, выдергивает его из брюк, складывает пополам.

– Еще не передумала? – шипит отец.

Отрицательно качаю головой и закрываю лицо руками.

Он бьет по плечам и по спине, по ногам. Я кричу от боли… и проклинаю Радгара. Проклинаю весь драконий род!

– Передумала?!

– Нет!

Не знаю, чем закончилась бы порка, если бы в кабинет не ворвалась мама. Она оттащила от меня отца, буквально повиснув на нем.

– Прекрати! Если ты ее покалечишь, драконы этого не простят!

Мелькнувшая надежда тает без следа. Мама защищает не меня, а свое благополучие.

Благополучие семьи, так они это называют.

– Ничего, до свадьбы заживет, – рычит отец. – Запри ее, чтобы не сбежала. И отбери все эти штучки… чтобы ни с кем не могла связаться!

– Иль… Зачем же ты, Иль… – плачет мама, помогая мне подняться.

– И на хлеб и воду посадить! – продолжает бушевать отец. – Пусть подумает над своим поведением!

Когда в двери щелкает замок, меня накрывает истерика. Я дохожу до исступления, не сдерживая рыданий. Не понимаю, что чувствую. Не знаю, как жить дальше. Утопаю в отчаянии, отчетливо понимая, что мне никто не поможет.

И, обессилев, отключаюсь на полу своей новой тюрьмы.

* * *

Радгар

Кто знает, чем закончилось бы безумие, если бы во мне осталась хоть капля магической силы. Я выплеснул ее всю, без остатка, чтобы не навредить Иль. Никогда не думал, что ревность так разрушает. И не представлял, что можно любить, ненавидя.

Иль поступила подло, ударила в спину, а я беспокоился о ее благополучии. И ведь сказал Йону, чтобы не подпускал ее ко мне!

Если бы я не любил ее так сильно, мне не было бы так больно…

– Кому-то жить надоело?! – рычу я, едва добравшись до Йона.

– Похоже, тебе, – дерзко парирует он. – Если бы резерва не хватило на оборот, тебя уже размазало бы о прибрежные скалы.

– Ты мне зубы не заговаривай! Зачем притащил Иль?!

– Радгар, очнись! Ты хоть понимаешь, как будешь винить себя, когда остынешь и поймешь, что Ил ни в чем не виновата?!

– Я видел все собственными глазами! Я! Всё! Видел!

Мы орем друг на друга, не жалея связок. Еще немного – и сцепимся, как дурные щенки. Мне едва хватает сил, чтобы держать себя в руках.

«Йон, умоляю… остановись…»

– Раду… – Йон первый понижает голос. – Раду, пожалуйста, успокойся. Давай поговорим. Расскажи, что ты видел?

Зря он это спросил! Кровь опять ударяет в голову. У Иль белые волосы, ее ни с кем не перепутать. Да и кому пришло бы в голову занять ее спальню, чтобы заняться сексом?

– Хорошо, не вспоминай, – быстро произносит Йон. – Выслушай. Иль переселили в другую комнату. Ты это знал?

Я спросил Иль, где она. И получил ответ: «У себя». Неужели она не написала бы, если бы переехала? Открываю коммуникатор. Да, Иль что-то добавила, но после удалила сообщение. Это ничего не доказывает.

– Я не эмпат, но Иль не лгала, – продолжает Йон. – Ее там не было.

– Я ее видел, – тоскливо повторяю я.

– Кто-то создал иллюзию…

– На заклинание отмены сил хватило, – признаюсь я. – Магией там и не пахло.

– Может… это краска? – предполагает Йон. – Парик?

– Хорошо, допустим. – Мне так не кажется, но спорить с Йоном утомительно. – Если кто-то притворился Иленоре, в этом должен быть какой-то смысл.

– Зиг – племянник министра финансов. А тот участвовал в заговоре.

– И что? Как минимум, Зиг должен знать, что Раду – Альберт.

– Уверен, что это невозможно?

– А еще он должен был знать, когда я вернусь в академию и что ответит Иль!

Как ни крути, концы с концами не сходятся. И ответ Иль не вписывается в общую картину, и Зиг в женском общежитии, в бывшей комнате Иль… не тянет на совпадение.

Удар точечный. Йон прав, я и разбиться мог, не рассчитав силы. Но просчитать все невозможно. И самое достоверное объяснение – измена Иль.

Зиг и раньше добивался ее внимания. Для тайного свидания они выбрали не приват, а пустующие комнаты. Когда я задал вопрос, Иль, растерявшись, не солгала. После написала что-то другое и рассчитывала, что я прочту сообщение и не приду. А потом стерла ответ.

Вот тут ничего нелогичного нет.

Кроме одного… Когда я чувствовал Иль, до покушения, точно знал, что она не обманывает. Ее любовь не вызывала сомнений. Если бы она переметнулась к принцу, это можно было понять. Но… Зиг?!

– Я хочу ей верить, – наконец говорю я Йону, нарушая тягостное молчание. – Я ненавижу ее, и так же сильно люблю. Если я виноват, если незаслуженно ее обидел, я буду стоять на коленях, пока она меня не простит. Но я не могу делать вид, что ничего не было.

– Ты опять выжег резерв, – вздыхает Йон. – Но силы вернутся, Раду. И эмпатия тоже. Тогда ты поймешь, что Иленоре не лжет.

– Да, – соглашаюсь я. – Не хочу видеть Иль раньше, чем смогу ее чувствовать.

– Твое право, – вновь вздыхает он. – Тогда нам лучше вернуться.

Я вновь сижу взаперти, теперь по собственной воле. Отца нет, он занят делами, и никто не интересуется, отчего я вернулся в резиденцию.

Иль так же не идет у меня из головы, но все мысли не о счастливом будущем, не о радостной встрече после разлуки, а о том, что произошло.

Один из нас виновен в случившемся. Один из нас – предатель. Или Иль, если изменила. Или я, если не поверил ей.

Мне любопытно, что сильнее – любовь или ненависть. Можно ли простить измену, если любишь? Магического воздействия на девушку я не чувствовал, но Иль могли опоить. Или ее заставили, шантажировали.

Я сам ищу ей оправдания! И понимаю, что любовь – сильнее…

На следующий день в резиденцию возвращается отец и сразу требует меня к себе.

– Что произошло? – интересуется он.

Мне и эмпатия не нужна, чтобы понять, как сильно он раздражен. Уже успели доложить? Но кто? И, главное, что…

– Ты о чем? – уточняю я.

– Дурака не включай! – ярится отец. – Почему твоя невеста хочет разорвать помолвку?!

Ого! Так вот до чего дошло. Но ведь Иль еще не знает, что я – принц. Или кто-то успел ей сообщить?

– Понятия не имею, – честно отвечаю я.

– Ты же встречался с ней! Признался? Это она характер показывает?

– Мы не разговаривали…

Отпираться бесполезно, отец читает мои эмоции, как открытую книгу. Проще рассказать ему все. В конце концов, он сам может узнать, врет Иль или нет.

– Вот, значит, как… – Отец стучит пальцем по столешнице, что невероятно раздражает. – Что ж, это все меняет.

– Что именно? Ты о чем? Не держи меня в неведении! Хватит! Это касается меня и Иль!

– Истерику прекрати, – говорит он. – Ты не женишься на Иленоре, если она потеряла невинность.

Меня накрывает паника. В глазах темнеет, становится трудно дышать. Хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

Не женюсь на Иль? Да проще умереть!

Приступ проходит быстро. Приходя в себя, замечаю, что отец держит меня за руку, а на его лице – неподдельный испуг.

– Альберт…

Он щупает мой лоб, оглаживает волосы. И, убедившись, что мне лучше, успокаивается.

– Неужели ты так ее любишь? – устало спрашивает он. – Даже если она предала тебя?

Я молчу, но чувствую, как что-то теплое бежит по щеке.

– Хорошо, решай сам. – Отец отворачивается, делая вид, что не замечает моих слез. – Иленоре здесь. Мне пришлось забрать ее от родителей.

Что? Как она туда попала? Она же не собиралась…

– Проведи у нее ночь, – продолжает отец. – Переспи с ней. Надеюсь, разберешься, невинна она или нет.

– До свадьбы?! – Я не верю собственным ушам.

– Если хочешь наказать ее, дождись свадьбы, – спокойно произносит он. – И объяви о том, что она изменила принцу королевской крови. Я же сказал, выбор за тобой.

– Чуть позже, – бормочу я. – Сейчас не в состоянии…

– Сейчас, – перебивает меня отец. – Я настаиваю. У тебя есть ночь, чтобы принять решение.

– Хорошо, пойду к не й вечером.

– Лучше бы сейчас. Но не настаиваю.

Он как будто хочет сказать: «Пожалеешь, если не поторопишься». И я решаю довериться интуиции.

В спальне Иль темно, шторы задернуты. Меня никто не остановил, никто не поинтересовался, что я забыл в покоях принцессы.

Иль лежит на кровати, чуть ли ни с головой накрывшись одеялом.

Спит?

– Иленоре… – окликаю я ее негромко.

Никакой реакции.

– Потом выспишься.

Я раздвигаю шторы и сдергиваю одеяло.

Иль лежит в одежде. И, кажется, пахнет чем-то неприятным, как будто давно не мылась. Закрыла голову подушкой.

– Чего прячешься? – сержусь я. – Стыдно стало?

Тяну подушку, буквально вырываю ее из рук Иль. Она отворачивается, закрывает лицо волосами. Но я успеваю заметить то, что она пытается скрыть.

И цепенею, потому что на лице у Иль синяк, а на губе – запекшаяся корочка крови.

Глава 20

Иленоре

Я потеряла счет времени. Заодно – и чувство реальности.

Помню, как кто-то незнакомый пытался о чем-то спросить, тряс за плечо. Помню, как меня куда-то понесли. Помню, как дали напиться, как притупилась боль в истерзанном теле. А после меня оставили в покое, уложив на кровать.

Во сне ко мне пришел Радгар…

Стою на крыше и, щурясь от солнца, наблюдаю за парящим в небе драконом. Раду прекрасен в любом обличие. Я люблю его не за внешность, а за свет, что дарит мне тепло и уют. Люблю вопреки тому, что он – дракон.

Раду спускается на крышу, складывает крылья и вытягивает шею, тянется ко мне. Глажу его по чешуе, по теплым надбровным пластинам, и дракон жмурится от удовольствия.

«Иленоре…» – звучит в голове его голос.

Сегодня Раду особенно красив. Его чешуя отливает всеми оттенками золота.

– …выспишься, – слышу я.

И понимаю, что это не сон.

– Чего прячешься? Стыдно стало? – раздраженно говорит Радгар, срывая с меня одеяло.

Первый порыв – спрятаться. Что я и делаю, ныряя головой под подушку.

Но… где я? Почему здесь Раду? Мне становится плохо оттого, что он увидит меня такую – неопрятную, раздавленную.

И вдруг замечаю, что это не Радгар. Рядом с кроватью стоит принц Альберт. Беспомощно осматриваюсь и понимаю – я в спальне, что мне отвели во дворце.

Вот, значит, как… Отец предпочел отдать меня драконам.

– Иль… – изумленно выдыхает принц. – Иль, что с тобой?

Я молча отвожу взгляд. Неприятно, что он обращается ко мне, как Раду, но гораздо хуже то, что мне придется объясняться с его высочеством прямо сейчас.

– Кто посмел? Кто, Иль?!

Альберт протягивает руку, желая коснуться моей щеки, но я не позволяю ему это сделать.

– Вы уже знаете, ваше высочество?

Слова даются мне с трудом. Обнаруживаю, что во рту пересохло, язык плохо слушается, а голос сел.

– Если бы знал, не спрашивал! – кипятится Альберт. – Кто посмел поднять на тебя руку?!

Сейчас он так похож на Раду, что у меня на глазах выступают слезы.

– Скажу, если пообещаете, что ему ничего не будет, ваше высочество.

– Почему так официально, Иль? И как это, ничего не будет?! Да я пепла от него не оставлю! Лед и пламень! Иль, не плачь, умоляю. Прости, я не могу помочь сам. Сейчас позову кого-нибудь…

– Не надо, – прошу я поспешно. – Не зовите, пожалуйста. Не зови…

– Ладно, не хочешь говорить, узнаю сам. Отец расскажет. Что ты забыла у родителей? Ты же не хотела туда ехать! Почему не позволяешь помочь? Почему ты такая упрямая, Иль!

Он прав, мне не удастся это скрыть. И почему я до сих пор пытаюсь защитить отца? Он так жестоко со мной обошелся…

– Я хочу разорвать помолвку, – произношу я едва слышно.

– Об этом я уже слышал, – мрачнеет Альберт. – Почему, Иль?

– Я люблю другого.

– Кого?

– Не скажу, – выдыхаю я. – Не хочу, чтобы он пострадал.

– Это он тебя…

– Нет! – восклицаю я, перебивая. – Конечно, нет. Это отец рассердился, что я не хочу выходить замуж… за тебя…

– Значит, отец… – бормочет Альберт, крепко стискивая кулаки.

– Никогда не хотела, – зачем-то продолжаю я. – Из-за цвета волос мне не оставили выбора.

– Я тебя понимаю, – говорит он и кривит губы. – Меня тоже… поставили перед фактом.

– Я хотела уладить это… мирно. Но, боюсь, уже не получится…

– Не получится, – соглашается он. – А тот, другой… Ты хочешь выйти за него?

– Навряд ли… То есть, я хотела, но он от меня отказался.

– Отказался? – хмурится Альберт.

– Наверное, его заставили. Нам не удалось… поговорить…

Не знаю, зачем рассказываю все это принцу. Хочется убедиться, что Раду ничего не грозит. Хочется поделиться своей болью… хоть с кем-то…

– Что его заставили сделать? – не унимается Альберт. – Кто заставил?

– Он обвинил меня в измене и выгнал, – поясняю я. – Это на него не похоже. Я думаю, ему приказали… оставить меня. Может… ваш отец?

– Что-то я ничего не понимаю, – фыркает Альберт. – Ты хочешь разорвать помолвку, потому что любишь другого. Так?

– Да, – киваю я.

– Но он… прогнал тебя?

– Да…

– Тогда почему ты отказываешься от брака со мной?!

– Потому что я не люблю вас, ваше высочество, – отвечаю я, глядя на принца. – И никогда не смогу полюбить. Разве это справедливо? Вам же тоже не оставили выбора! Хотите жениться на мне ради ребенка? А чем он виноват? Он не будет счастлив, если мама и папа не любят друг друга!

Не знаю, что такого странного я сказала, но у Альберта буквально глаза лезут на лоб. Наверное, у него в голове не укладывается, что человечка может отвергнуть дракона. И не какого-нибудь там, а сына короля.

Мне все равно, как он поступит. Даже если меня заставят выйти за него замуж, я не сдалась без борьбы. Я сделала все, что смогла.

– На тебя страшно смотреть, – наконец говорит Альберт. – Я позову слуг, тебе помогут принять ванну, переоденут и подлечат. Потом… пообедаем вместе.

Если закрыть глаза, то можно ощутить присутствие Раду. Похоже, я окончательно спятила, если вижу его в Альберте. Может, меня оставят в покое, когда поймут, что я сошла с ума?

Ловлю себя на том, что с тоской смотрю вслед принцу. Как будто он ушел, унося с собой свет и тепло моего Раду.

«Не твоего, – сердито обрываю я себя. – Он не твой. Забудь о нем».

Комната наполняется служанками, и я послушно отдаю себя в их руки. Меня мажут какими-то снадобьями, дают питье с травами, отмывают в ванне, используют примочки, одевают, причесывают. Телесная боль уходит, душевная – только усиливается.

Альберт меня не отпустит. Его отец не позволит мне ускользнуть. Да и идти мне некуда. К родителям ни за что не вернусь. Раду я не нужна.

– Иленоре! Иль! Иль!

Сложно не узнать голос Джуми. Она чуть ли ни с визгом радости бросается мне на шею.

– А я знала! Я говорила! Я предупреждала! – тарахтит она. – А ты не послушалась!

Обнимая подругу, позади нее я вижу Йона. Сердце пропускает удар. Если он во дворце, то… и Раду тоже? Его вычислили?!

Йон улыбается мне, и тревога отступает. Не стал бы он веселиться, если бы Раду был в опасности.

– Ты в порядке, Иль? – Джуми заглядывает мне в лицо. – Ох, вижу, что нет… Ничего, все позади. Все уже позади.

– Это она сообщила, что ты не вернулась, – говорит Йон. – Настояла, чтобы за тобой отправились. Как оказалось, не зря. Мне жаль, что тебе пришлось пережить такое, Иленоре.

– Обращайся к ней, как положено, – сердится Джуми. – Она не позволяла иного!

– Джуми, что ты? – удивляюсь я. – Мы же друзья. Разве я когда-нибудь требовала соблюдать этикет? Да и я пока никто. Надеюсь, такой и останусь.

– Не надейся, – ворчит Джуми.

– Джуми, не надо, – просит Йон. – Пусть сам ей скажет.

– Когда? Когда это случится?! – кипятится Джуми. – После свадьбы? Тебя я простила только потому, что ты на службе!

– Ничего не понимаю, – признаюсь я. – Вы о чем?

– Сейчас и расскажу, Джуми. Не шуми, – произносит Альберт. – Йон, подтвердишь? Тебе Иль поверит, других доказательств у меня нет.

Я и не заметила, когда он вошел.

– Да о чем вы говорите? – беспокоюсь я. – Что еще произошло? Что-то случилось с Ра… с…

Запинаюсь, потому что боюсь произнести имя Раду.

– С Радгаром, – подсказывает Альберт. – Ничего с ним не произошло, кроме того, что он… предал твое доверие, Иль.

– Не надо так говорить! – вскидываюсь я. – Ты его не знаешь!

– Увы, но я его прекрасно знаю, – возражает он. – Потому что он – это я.

* * *

Радгар

Любовь сильнее ненависти.

Не так давно я едва сдерживал ярость, переживая предательство Иль, а сейчас готов убить того, кто посмел поднять на нее руку. В голове не укладывается, что родители так с ней поступили. У моего отца непростой характер, но все же он не настолько жесток.

Любовь сильнее ненависти.

Мне так жаль Иль, что моя обида исчезает без следа. Я больше не чувствую себя обманутым или преданным. Я виню себя в том, что не смог защитить свою жемчужину. Все, что мне остается – сожалеть о случившемся.

Я даже обнять Иль не могу! Она видит принца Альберта, а не Раду. И не позволяет до себя дотронуться. Впрочем, она и Раду не позволит, я это чувствую.

Сильнее всего меня изумляет то, что оставшись без Радгара, Иль отвергает и Альберта. Она не задумывается о собственной выгоде, она беспокоится о будущем ребенке!

«Ты не права, Иль. Наш ребенок будет счастлив, потому что мы любим друг друга».

Я обязательно скажу ей это, но только после того, как о ней позаботятся.

Пока служанки купают Иль, узнаю подробности того, что произошло. Не от отца, он опять занят государственными делами. О злоключениях Иль мне рассказывают Йон и Джуми.

Хоть в одном я не ошибся! Вернее, в двоих. В Йоне, доверяя ему, как лучшему другу. И в Джуми, оставив ее рядом с Иль. В лепешку расшибусь, но сделаю все, чтобы Йон и Джуми поженились.

Иль все равно вернулась бы во дворец, но мне страшно представить, в каком состоянии. Драконы забрали ее из дома родителей быстро, из-за того, что Джуми подняла шум, а Йон поддержал ее. Похоже, отец специально не вылечил Иль, чтобы преподать мне урок.

– Как она отреагировала? – спрашиваю шепотом, когда Джуми ненадолго отлучается.

– Когда узнала, что ты – принц, а я – твой телохранитель? – уточняет Йон. – Хотел бы сказать, что у тебя будет шанс испытать это на себе, но, боюсь… тебе так не повезет.

Он смотрит на меня с сочувствием.

– Но она тебя простила? – допытываюсь я.

– Но я не принц, – усмехается Йон. – Джуми обиделась, очень сильно. Я не эмпат, как ты, однако понять это было несложно. Пожалуй, на ее месте я повел бы себя так же.

– И как ты ее успокоил?

– Никак. Она сама меня оправдала, потому что я выполнял твой приказ.

– Нет, – вздыхаю я. – Потому что она тебя любит.

У меня нет желания проверять, насколько сильна любовь Иль. Она измучена, и любое нервное потрясение лишь усугубит ее страдания. Однако тянуть дальше невозможно. Я даже обнять ее не могу, пока она не узнает всей правды.

– Раду – это я, Иль, – повторяю я. – Ты… понимаешь?

Не представляю, о чем она сейчас думает. Молчит и смотрит на меня исподлобья, а взгляд не отражает ничего: ни радости, ни огорчения, ни злости.

Йон тихо уводит Джуми, оставляя меня наедине с Иль.

– Иль, не молчи, – прошу я. – Скажи хоть что-нибудь. Обругай, ударь. Только не молчи.

Она вздрагивает и отворачивается.

– Ты мне не веришь?

– Верю, – тихо произносит она. – Я чувствовала Радгара. Думала, что схожу с ума.

И снова тишина.

– А я потерял способность чувствовать, – с горечью жалуюсь я. – Чувствую себя слепым и глухим.

– Мне жаль, что вы пострадали, ваше высочество. Желаю скорейшего выздоровления.

– Иль… Я не мог признаться раньше. Это приказ отца, из-за опасности, что мне грозила.

Она коротко кивает.

– О чем ты думаешь, Иль? Почему молчишь?

– Не знаю, что сказать. А думаю… обо всем, что было, с момента нашей первой встречи. Должно быть, вас сильно задела моя ненависть. Прошу прощения, ваше высочество.

– Мы давно перешли на «ты», – напоминаю я ей.

– Так проще… не думать о вас, как о Радгаре…

– Почему? Почему ты не хочешь думать обо мне, как о Радгаре? Ты же сказала, что любишь его!

– Люблю, – соглашается Иль. – И что это меняет? Радгару я не нужна. Радгар уверен, что я ему изменила. – Она на миг закрывает глаза и сглатывает, как будто что-то мешает ей говорить. – Ваше высочество, вы вольны поступать, как сочтете нужным. Я приму любое ваше решение.

Ее нарочито вежливый тон вымораживает. Я вспоминаю слова Йона и списываю это на обиду. Должно быть, Иль трудно принять то, что я обманывал ее с самого начала.

– О каком решении ты говоришь?

– Я знаю, как закон велит поступать с неверными избранными.

– Иль, прекрати! – возмущаюсь я. – Я люблю тебя. Будь иначе, я не стал бы ничего объяснять.

– А ты веришь мне… Раду? – Она внезапно переходит на «ты». – Я не изменяла тебе. Меня не было в той комнате, когда ты вернулся. Ты мне веришь?

Я так и не нашел ответа на этот вопрос. Проще было простить Иль, чем поверить в ее невиновность. Но теперь я отчетливо понимаю, что от моего решения зависит наше с Иль будущее. И ответить я должен честно, она почувствует ложь.

Я люблю Иль, потому что любовь сильнее ненависти? Могу простить ей даже измену? Или… Я люблю Иль, потому что доверяю ей. Даже если всё против нее, я верю ей. Верю, несмотря ни на что.

Голубые глаза – как весеннее небо. В чистом и искреннем взгляде нет ни капли лжи. Иль не предавала меня. Это я ее предал.

Преклоняю перед Иль колени.

– Что ты делаешь? – хмурится она. – Зачем?

– Я сказал другу, что на коленях буду молить о прощении, если ты невиновна. Иль, я верю тебе. Пожалуйста, прости меня.

Склоняю голову, смотрю в пол. Иль молчит, и надежда быть прощенным тает.

«Она имеет право злиться. Я зашел слишком далеко. Йон был прав, я переступил черту…»

Судорожное всхлипывание прерывает тишину. Вскидываю голову, и вижу, что Иль давится слезами, зажимая рот ладонью.

Лед и пламень! Не этого я добивался…

– Иль, не надо, не плачь, – прошу я, не решаясь подняться. – Не хочешь прощать, не надо. Если хочешь уйти, я тебя отпущу. Помогу устроиться, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Хочешь вернуться к людям – возвращайся. Ты хотела стать врачом? Обязательно станешь, как мечтала. Только не плачь. Пожалуйста.

Иль опускается на пол и рыдает, обхватив руками колени. Ее плечи трясутся от плача. Это истерика? Я легко справился бы с ней, если бы владел силой, как обычно. А теперь что делать? Звать на помощь?!

Кажется, я опять перестал себя контролировать. Иначе как объяснить то, что в следующее мгновение обнаруживаю себя, сидящим рядом с Иль и обнимающим ее так крепко, как позволяет хрупкое человеческое тело.

Она не отталкивает меня. Доверчиво прижимается, отчего мне самому хочется плакать.

– Все хорошо, моя жемчужина, – шепчу я. – Все хорошо. Я никому не позволю обидеть тебя. Все будет так, как захочешь.

– Я тебя ненавижу, – всхлипывает она, понемногу успокаиваясь. – Я устала, Раду. Ты забрал мое сердце.

Внутри все сжимается, скручивается в тугую пружину. Иль никогда не скрывала, что ненавидит драконов. А я, к тому же, причина ее страданий.

– Понимаю, – бормочу я, – но от своих слов не откажусь. Все будет так, как ты хочешь.

– Я хочу, чтобы ты любил нашего ребенка, – говорит Иль. – Даже если он будет строптивым, капризным и непослушным. Даже если это будет сын, а не дочь. Пообещай мне это!

– Ты же… сказала… – Спазм перехватывает горло. – Сказала, что… ненавидишь.

– Я люблю тебя, глупый ты дракон! – сердится Иль. – Дай обещание! Иначе не выйду за тебя замуж.

– Клянусь! – поспешно произношу я. – Я буду любить всех наших детей так же сильно, как люблю тебя. Всегда, Иль!

– Забери мою искру, – просит она. – Немедленно.

В метке избранной есть частичка драконьей силы. Узор исчезает с лица Иль, а я чувствую, как ко мне возвращается дар эмпатии. Я снова ощущаю любовь Иль – чистую, искреннюю, настоящую. Но мне уже не нужны никакие доказательства верности.

Я верю той, кого люблю.